Хроники Гвинлика, речного эльфа из уютного дома под одним из мостов Кренгольма

Гвинлик играет в шахматы

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим из наблюдений за людьми иногда узнавал много интересного. Он часто ходил к местной больнице, пациенты которой развлекали себя разными играми, и больше всего ему понравились шахматы. К тому же в личной библиотеке директора мануфактуры Кренгольма он нашел учебник по этой игре и одолжил его себе на время, пока кот Орро был занят с хозяином.

В итоге Эмегрим изготовил себе комплект шахматных фигур, покрасил их в черный и белый цвета и выставил сушиться на небольшом балконе своего уютного дома под мостом.

И тут в его дверь постучались. Открыв дверь, эльф увидел жаворонка. Но птица эта резко отличалась от своих собратьев. Во-первых, размерами – таких больших жаворонков Гвинлик в жизни еще не видел. На клюве птицы гордо красовалось пенсне, на шее поверх жилетки висел нагрудной знак полевой полиции, а под крылом торчала учительская указка.

– Чего уже желаете? Чай, кофе, – поприветствовал жаворонка Эмегрим, так как гостям он всегда был рад.

– Кофе и зерна, вернее – побольше зерна и можно в кофе еще зерна. Позвольте представиться, меня зовут Олаж. Я тут летел мимо и не смог не зайти, ибо вижу шахматы и пролететь мимо уже совсем не могу.

– Значит, у вас есть талант к этой игре? – вежливо спросил Гвинлик.

– Талантливая птичка талантлива во всем, – категорично заявил жаворонок, и они немедленно расставили на доске шахматные фигуры, не обращая внимания, что комплект не совсем высох. Олаж отложил свою указку, так как поедать зерно она мешала.

– Неужели игра в шахматы так завлекает? – начал разговор речной эльф, решив хитро запутать оппонента разговорами и сбить с хода мысли.

– Я всегда новых знакомых спрашиваю, играют ли они в шахматы. Если не играют – советую играть, если играют – советую прекратить, – ответил Олаж.

– Почему так? – задал вопрос Гвинлик.

– Почему? Сам не знаю, но в 80 процентах случаев помогает, – сказала птица и поставила Гвинлику мат. – Кстати, эльф, тебе мат, а шахматы – это единственная игра, где он приветствуется.

Гвинлик посмотрел на доску и понял, что про талант Олаж, возможно, был и прав. Эмегрим щелкнул пальцами, и фигуры сами заняли первоначальные позиции.

– Реванш, – заявил Гвинлик. – Но да, я слышал, что шахматы – самая распространенная игра в мире: зародилась в Индии, шах пришел из Персии, гамбит – из Италии, цугцванг – из Германии, и только русский мат сделал ее по-настоящему народной.

Жаворонок поправил пенсне и, оценив ответ, сделал первый ход. Они продолжили борьбу за доской. Эмегрим проиграл девять раз подряд и внутри стал уже злиться, так как проигрывать он совсем не любил, но вежливость и воспитание не позволяли ему высказать Олажу все, что речной эльф про него думал. Ведь жаворонок непрерывно кушал зерно, а Эмегрим ему тактично подкладывал все новые порции.

Наконец Гвинлик решил схитрить и спросил жаворонка, демонстративно взглянув в окно:

– А чья там шляпа на столбе висит?

– Ничья, – ответил жаворонок, не придав ответу значения.

– Согласен, – сказал Эмегрим, – ничья так ничья, красивая была партия, давай в другой раз продолжим, а то устал я ходы записывать.

Олаж понял, что его провели на ровном месте, но не подал и виду, так как признаваться в том, что великого игрока можно так просто обвести вокруг пальца, ему не хотелось.

– Ладно, пойду я домой, – сказал он, – лететь явно будет слишком тяжело после такого вкусного зерна. – Он забрал указку и направился к двери.

– А как быстро научиться играть в шахматы? – спросил Гвинлик напоследок.

– Я, например, часто играл сам с собой, – ответил Олаж, – правда, всегда проигрывал, а это огорчает. – И жаворонок гордо захлопнул дверь.

Гвинлик остался думать над доской, и, перед тем как заснуть, он понял, что жизнь довольно коварная штука, только стоит получить все карты на руки, как она начинает играть в шахматы. С тем и наступила ночь.

Гвинлик и бобер

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим вынырнул посреди реки и залез в свою лодку. Однако там уже сидел бобер Рестер, и половина лодки была полна старого железа.

– Привет, Гвинлик, – сказал бобер, – а я смотрю, что за пустая лодка по реке плывет. Уже думал, что моя будет.

– А зачем тебе лодка? – спросил эльф. – Ты же прекрасно можешь себе плот сделать.

– Сделать я и лодку могу, – Рестер освободил Гвинлику место в лодке, – а тут сразу все готово. Вот я и воспользовался случаем и набросал сюда всяких мин и снарядов.

– Ты опять реку разминируешь? – Гвинлик схватил свой хвост лапой, чтобы случайно не задеть ничего в лодке. – А заодно и мою лодку заминировал.

– Да не бойся, все под контролем, – махнул лапой бобер. – Слышал про теорию вероятности? Вероятность, что взорвется одна мина, достаточно большая, а что две вместе – уже ничтожная. Вот я всегда при разминировании вторую мину за спиной ношу, заодно и нулевая плавучесть образуется.

– А что у тебя в школе было по математике? – осведомился Гвинлик. – Сколько будет два плюс два и семь плюс пять?

– Пять и двадцать два, – ответил бобер не задумываясь.

– И куда ты пошел потом учиться с такими знаниями? – спросил Эмегрим.

– Вообще-то меня приглашали на работу в двадцать ресторанов, – сказал бобер и открутил взрыватель со снаряда, – но я выбрал курсы мичманов.

– Я совсем не против разминирования реки, – сказал Гвинлик. – А можно скручивать взрыватели на берегу? Я не хочу быть жертвой эха войны.

– Все под контролем, – засмеялся бобер. – Порох не нужен? Или шимоза? Знаешь, как классно в сыром лесу костер разводить?

– Я лучше по старинке, – сказал Гвинлик, – немного спичек и древней магии, если они сырые.

– Гвинлик, – парировал бобер, – спички изобрели не так давно, для тебя это не может быть стариной.

– Так стараюсь не отставать от прогресса, – эльф задумался о жизни, – вот электрогенератор домой принес, но не работает, что бы я ни делал.

– Так поплыли посмотрим, – предложил Рестер. – А кстати, Гвинлик, ты когда спишь, хвост кладешь под одеяло или на одеяло?

Эмегрим задумался и ответил:

– Это, конечно, очень бородатый вопрос, но я не знаю, самому теперь очень любопытно.

Бобер обезвредил все взрывоопасные предметы в лодке, а эльф при этом тихо сотворил заклинание защиты. После чего они отправились вверх по реке и добрались к дому Гвинлика.

– Где это чудо инженерной мысли? – спросил Рестер.

– Моя новая швейная машинка «Зингер»? – эльф был рассеян от мыслей про хвост и одеяло.

– Нет, электрогенератор, – ответил бобер и вытащил из рюкзака гаечный ключ. – Сейчас все будет.

– Я его под мостом поставил в арке, – сказал Эмегрим, – на всякий случай. Ты посмотри, что к чему, а у меня есть важное дело.

И эльф немедленно пошел в свой уютный дом, где залез в кровать и накинул на себя одеяло. Хвост под одеялом и хвост на одеяле было одинаково плохо. В конце концов Гвинлик решил сделать круглую дыру в центре, чтобы было удобно. И, довольный результатом, мирно задремал.

А проснулся он от сигналов, гудков и сильного шума вокруг. Выглянув в окно, он увидел густой дым над мостом и несколько пожарных расчетов.

– Гайку перетянул, – сказал очень черный бобер, открывая дверь уютного домика, – но мысли есть, давай лучше гидрогенератор поставим. А это была неудачная модель. Но в горле у меня очень пересохло.

– То-то я думаю, что же происходит на улице, – Гвинлик понял, что запасу эля сейчас придет конец.

– Да, как всегда, бомба взорвалась, а подмести забыли, – глазами бобер уже искал кружку, – но ничего, скоро исполнят цепочку.

– Морской юмор я не сильно понимаю, – сказал Гвинлик и полез в подвал осматривать припасы. – Сейчас придумаю, чем пообедать для начала.

– Люблю смотреть, как работают пожарные, – бобер расположился в кресле-качалке, открывая бутылку с элем, которую он нашел по интуиции среди многих других. – Гвинлик, можно задать еще один вопрос?

– С меня хватило про одеяло, – откликнулся из подвала Гвинлик, – давай я тебе. Что нужно делать…

– Чтобы ничего не делать – надо уметь делать все, – ответил Рестер, опустошив бутылку наполовину. – Гвинлик, а как ты просовываешь хвост в штаны?

Но, к счастью, эльф не услышал вопроса, так как задумался и решал, куда бы спрятать от Рестера хотя бы часть своих запасов эля. Потому ему и не пришлось решать этот чрезвычайно сложный вопрос.

Гвинлик в роли сомелье

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим открыл штопором бутылку вина в своем уютном доме и налил его в хрустальный бокал богемской работы. И только аромат стал распространяться по дому, как выдра Ордус уже была тут как тут, она бодро уселась в кресло и, опорожнив стакан, авторитетно фыркнула.

– Букет сложный. Вкус терпкий. Танинность высокая. Нотки цитрусовых, специй и трав, – выдала выдра свой вердикт, – лимон только все портит.

– Вообще то, – сказал Эмегрим, наполняя стакан из графина, – это была обычная вода с лимоном, я ее приготовил, чтобы убирать вкус вина и наслаждаться еще раз каждым глотком. Я дегустирую свое вино двухсотлетней выдержки.

– Это что называется дегустировать? – выдра изобразила лапами размер бокала.

– Бокал красного вина в день полезен для здоровья, – Гвинлик посмотрел на вино вдоль стенки бокала.

– А восемь пустых бутылок у тебя под столом говорят уже о другом, – заметила Ордус и налила себе вина в стакан.

– Но надо же как-то найти путь к бессмертию, – откликнулся эльф, – вино становится лучше с годами, а я становлюсь лучше с вином.

– Верно говорят, что характер винодела передается его напитку, – выдра осушила бокал одним махом и скривилась, – резкая кислая гадость. А закусить рыба есть?

– Многие ошибочно полагают, что белое вино надо пить с рыбой, – назидательно сказал эльф, – но тут мое мнение однозначно – рыбы ужасно скучные собеседники.

– Точно, – согласилась выдра, – лучше пить со мной, ничего в этом мире нет, что я не знаю про алкоголь. Могу дать несколько бесплатных и мудрых советов.

– Очень интересно, – заметил Гвинлик и попробовал вино языком.

– Погреб, где дозревает вино, должен быть надежно заперт, а ключ храниться на дне большой банки с коньяком. Тогда есть шанс попробовать вкусное. Я про коньяк, как ты понимаешь.

– Доля правды в этом есть, – эльф покивал головой, соглашаясь, – ключ от подвала надо хорошо спрятать.

– А еще очень просто прослыть хорошим сомелье, – продолжила Ордус, – если с умным видом заметить, что следующая бутылка прекрасно подойдет к только что выпитой. Особенно если они одинаковы.

– Софизм уже, – возразил эльф, – некоторые вещи не являются мудрыми советами, хотя со стороны кажутся ими. Если с умным видом высказать очевидную вещь, то это не мудрость.

– Это как? – выдра выпила уже третий стакан, в то время как Гвинлик слизнул пару капель.

– Надо уметь пить, надо хорошо уметь пить, надо очень хорошо уметь пить, – привел пример эльф, – с этим же не поспоришь.

– Действительно мудро, – выдра заглянула под стол в поисках добавки, – надо знать, где достать бутылку вина, надо хорошо знать, где достать бутылку вина, надо очень хорошо знать, где достать бутылку вина. Главное, только не грузинского.

– Почему это не грузинского? – попался в ловушку эльф.

– На твое будет похоже, – усмехнулась выдра, – и на твой характер.

– Так зачем тогда продолжать? – эльф сделал первый полноценный глоток, и его глаза выпучились еще больше. – Это же уже уксус какой-то.

– Я тебе о том и говорю, – выдра допила и бокал Гвинлика, – принимаю удар на себя, коньяк есть, спастись от надвигающегося ужаса?

– Видимо, какая-то ошибка в рецептуре, – заключил эльф, крутя бутылку, – или заклинание сохранности было прочитано с ошибкой. А если серьезно, ты не думала бросить пить?

– Какой оригинальный тост! – воскликнула Ордус. – Но в твоем вине, Гвинлик, все не получилось из-за одной ошибки.

– И какой же? – Гвинлику стало любопытно.

– Собирать клюкву надо с северного склона горы на болоте за вторым поворотом реки вверх по течению, – у выдры слегка стал заплетаться язык, но сознание осталось ясным, – а не с южного, как ты это сделал.

– А что, есть какая-то разница? – Гвинлику пришла в голову мысль, что Ордус могла попасть в его дом только через тайный ход в подвале и если это так, то ход уже не тайный.

– Огромная, ключ не придется прятать, – ответила выдра и встала из-за стола, – в следующий раз не открывай пробку с таким звонким звуком. С твоего разрешения.

И выдра, открыв дверь, быстро спустилась в подвал, и было слышно, как там сдвинулся люк потайного хода.

Эльф понял, что систему аварийной эвакуации придется переделывать, и достал из рукава бутылку Шато О-Брион 1887 года.

Гвинлик и революция

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим выставил на улицу у своего удобного домика бочку из-под капусты, чтобы просушить ее. И не успел эльф обернуться, как сверху спикировал филин Уммар с самым напуганным видом и спрятался в бочку.

– Что такое случилось? – спросил Гвинлик.

– Опять происки политики, – ответил филин, – у ворон революция, говорят, что я контур какой-то, сейчас они тут все будут.

– Где, где эта контра?! – раздалось с неба, и вокруг приземлилась куча ворон с красными ленточками в хвостах.

– Вы что, опять мимо Балтфлота⁹? – спросил Эмегрим. – Но сначала в адрес публики я хочу сказать…

– Что? В ад республики? – загалдели вороны. – Гвинлик, ты прав, там просто ад.

– Правильно, слушать же надо, ну, – настроение ворон перестало нравиться речному эльфу.

– Слушать надо жену? – удивились вороны. – Не согласны, слушать надо Дирану. Она у нас агитатор.

И тут рядом приземлилась Дирана с томиком «Капитала» в лапах.

– Нас искушали долгое время, – начала она речь, усевшись на книге.

– Точно, – сказал Гвинлик, – так оно потом и будет, снова скажешь же – нас и скушали!

– А может, он и прав? – спросила одна ворона. – Эльфы живут дольше, видели всякое.

– Нет, – сказала Дирана, – в революции у меня ж опыта больше.

– Согласен, – сказал из бочки филин, – второй ты думаешь, когда на ту сторону летаешь.

– Империалисты врут и не милуют, – продолжала Дирана, – и поэтому…

– И сейчас согласен, – сказал Гвинлик, – в рутине мил уют. Зачем тогда революция?

– А Гвинлик с нами согласен, – заволновались вороны, – это неспроста.

– Что такое? Предательство в рядах? – грозно обернулась Дирана. – А что вы простонете потом?

– Скажут, что просто не те вожди были, – Гвинлик ловко подменил «Капитал» на «Общую теорию занятости, процента и денег», воспользовавшись тем, что ворона прыгала от возмущения.

– Революция требует, – сказала главная ворона, но, ощутив изменение, продолжила, – кризисы перепроизводства нежелательны.

– Вылезай, Уммар, – Гвинлик поднял бочку, – опасность прошла, парадигма сменилась.

– Лучше бы философию Аристотеля подложил, – ответил филин, щурясь от света, – как мне надоела эта.

– Гвинлик, Гвинлик, ты нас запутал уже вконец, – вороны повытаскивали из хвостов красные ленточки.

– Ладно, учите Кейнса лучше, – закончил эльф, – он бескостный.

– ААА, – вороны стали разбегаться в разные стороны, – он бес корыстный! Где наши амулеты?!!!

И они разлетелись кто куда, и еще долго с крыш раздавался шум, карканье и вниз летели перья от вороньих драк.

– Этот ужас стоил мне с утра полздоровья, – пожаловался филин Уммар. – Гвинлик, тебе не трудно сделать мне кофе с пенкой в утешение?

– Да раз плюнуть, – ответил эльф и понял, что ляпнул что-то не то, так как филин удивленно посмотрел на него, широко выпучив глаза.

– Давай лучше тогда без пенки, – сказал Уммар.

Гвинлик кивнул, чтобы уже больше ничего не говорить в этот день, и они отправились в уютный дом эльфа пить кофе.

Гвинлик на спасательной операции

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим сидел на камне в центре реки и беседовал с троллем удачи Барпиресом Фларпином Флианусом Цербильсом, который знал практически все про обитателей реки.

– А где ты последний раз видел Водяного? – спросил эльф, выслушав все местные новости и сплетни.

– Давно очень не видел, – ответил тролль, – в последний раз он мне рассказывал, что ему надоели вопли Невесты шведского короля и он решил ее убрать из устья реки, так как она ему его жену стала интонациями напоминать, а две жены в жизни уже перебор. Это с его слов я тебе говорю.

– И после этого стало тихо? – осведомился Брандлейф.

– Даже очень, – сказал Цербильс, – ее вопли стихли, но и Водяного я больше не видел, что огорчительно, поболтать с ним всегда было радостно, веселый старичок был.

– Почему был? Он же существо чуть ли не с начала времен, – мрачно заметил Гвинлик.

– Да летала тут твоя ведьма-вампир, хвасталась, что закопала его навечно, – пояснил Барпирес, – и просила тебе передать, что танцевать ты совсем не умеешь, а она тебя еще научит.

– Какая трогательная забота, – сказал Эмегрим, – я прям тронут.

И эльф глубоко задумался прямо на камне. Тролль понял, что лучше оставить эльфа в покое, и поплыл по своим делам.

– Надо воспользоваться методом эмпатии. Причем за всех участников этого странного происшествия. Водяной – существо древнее и, насколько я знаю, бессмертное. Уничтожить его ведьме явно не под силу. Даже я не придумаю, как можно прекратить его существование. Значит, говорила, что закопала. А это выход: если закопать древнее существо в месте, где ему не выбраться, то это очень злобная месть. Ведьму Водяной заключил в подземелье над замком. Значит, скорее всего, она так же поступила и с ним. Надо бы его поискать. Только район поиска очень большой. И вряд ли это легко, ведьмы очень коварны, это может быть вообще ловушкой, или тут есть фактор, который я не учитываю.

И Гвинлик приступил к сбору мистического устройства по поиску Водяного. В центре он слепил фигуру самого Водяного, а вокруг нарисовал карту местности и положил под фигуркой серебряные шарики.

«Так, – думал Гвинлик, – значит, крики ведьмы напоминали ему интонацию жены. А если ведьма крикнет так же на всю округу, волны магического негатива заставят Водяного возмутиться, и это возмущение я зафиксирую магическим устройством. Осталось только разозлить ведьму так, чтобы она это сделала. Правда, встречаться с ней совсем не хочется».

И тут эльфу пришла в голову отличная мысль, от которой он собрал в мешок кучу серебряных монет и поспешил к дереву над бастионом, которое помнило все.

Постучав по дереву хвостом и сотворив магический знак, Эмегрим сразу сыпанул в открытый рот проступившего из коры древнего лица большую горсть серебряных монет.

– Вот это приятно, – вместо «здравствуйте» сказало дерево, – давай еще!

И Гвинлик повторил засыпание монет.

– Отлично, – улыбнулось деревянное лицо, – что хочешь спросить на этот раз?

– Я соскучился по крикам Невесты шведского короля из устья реки, – сказал Гвинлик, – не напомнишь мне этот крик? Только подостовернее.

– У меня все записано в памяти! – заявило дерево. – Что, соскучился по старой доброй ссоре с женщиной? Сейчас напомню радость общения.

И дерево повторило длинный вопль ведьмы. Причем так, что с деревьев вокруг опали все листья, а Гвинлика слегка оглушило, ведь закрыть длинные уши было весьма непростым делом. Но Эмегрим открыл коробку с магическим устройством и увидел серебряные шарики на карте местности. Он немедленно обвел их карандашом.

– Большое спасибо, – поблагодарил Гвинлик дерево, – очень впечатляет. Только странно, что мест нахождения Водяного так много.

– Древние существа практически бессмертны, – ответило дерево, – но очень коварно разделить их на части и спрятать в разных местах. Это ловушка, из которой не выбраться.

По телу эльфа пробежали мурашки от одной мысли от такого макиавеллевского способа действий.

– Приходи еще, – сказало дерево. Эльф кивнул и поспешил по делам, которых у него было теперь много.

К вечеру он нашел все окаменевшие части Водяного, замотанные в рыболовецкие сети и заваленные камнями, принес их в свой уютный дом и, сложив вместе, произнес заклинание целостности.

– Гвинлик, друг, я тебе очень благодарен, – Водяной уселся пред камином, – все бы ничего, но ты перепутал мне левое ухо с правым.

– В таком случае никому не удастся навешать тебе лапши на уши, – ответил эльф. – Расскажи лучше, что случилось с ведьмой и с тобой, а то я устал быть жертвой ваших отношений.

– Это я сделаю потом, – пообещал Водяной, – а сейчас после небольшого отдыха я немедленно отправлюсь и найду это злое существо. Могу тебе сказать, что этот дух тьмы вселился в одно привидение этих мест.

– Дух вселился в привидение, – поперхнулся чаем Эмегрим, – разве такое возможно?

– Я живое воплощение этой возможности, – мрачно ответил Водяной, – будь осторожен в своих обычных делах, в каждый момент может случиться внезапное нападение.

– Не нужна ли тебе помощь в этой борьбе? – задал вопрос Гвинлик.

– Я попрошу ее, – сказал Водяной, – когда она мне понадобится.

«Самодовольство, – подумал Эмегрим, отправляясь в подвал за бочонком эля, – обычно до добра не доводит. Хотя неизвестно, а нужно ли идти к добру некоторым древним существам».