– Вот так, новогодний подарок, – осипшим, надтреснутым от горя голосом, сказал он, обращаясь к собаке, – выходит, что ты Джек теперь и есть вся моя семья.
Пёс, словно чувствуя состояние человека, встал и подойдя к нему, уткнулся мордой в его ноги.
Жителей деревни срочно эвакуировали из опасной местности. Петрович, собрав на пепелище, кое-что из уцелевших вещей, загрузил их в свой старенький «Москвич». «Хорошо, что у меня машина, а то куда бы я с собакой?» – подумал он, глядя на переполненные автобусы с беженцами. «Москвич», на последнем дыхании, гремя кузовным железом, тащился по дороге, изрытой снарядами и лежащими на ней обломками железа. В какой-то момент, лобовое стекло помутнело, и водитель включил дворники, но лучше не стало. Дорога за окном, по-прежнему дрожала и расплывалась, и только тогда, он понял – это непрошеные слёзы застилают его взор. Он вытер глаза краем рубахи и крепче взялся за баранку.
– Вот ведь как, – обратился он к своему рыжему попутчику, – видно не все свои слёзы я ещё выплакал.
На новом месте администрация небольшого городка, спешно размещала беженцев по общежитиям и гостиницам, вот и Петрович получил мятую бумажку с адресом где он должен будет проживать. Это оказалась трёхэтажная гостиница, с облупившейся, от времени штукатуркой. Он вошёл в переполненное людьми фойе, и придерживая около себя Джека, дождался своей очереди на оформление. Но когда приблизился к столу, за которым сидела полная, темноволосая женщина, услышал её раздражённый голос.
– Куда это вы с собакой! Совсем что ли? С собакой не положено!
– Что же мне, на улице его бросить?
– А это ваша забота! – повышая голос, распалялась ещё больше сотрудница. – Нечего тут капризничать, людям места не хватает, а вы ещё тут тащите всякое. Одна морока, с вами, приезжими.
Проходившая мимо уборщица с ведром, осуждающе проворчала.
– Сама-то давно ли местной стала? Три месяца назад, такой-же беженкой к нам приехала, а вот её уже приезжие раздражают…