Чекист

Глава 1. В которой чужие воспоминания продолжаются, но я фигурирую в них

Глядя на закрывшуюся за мужчиной дверь, Саша громко и отчетливо вслух нецензурно выругалась. Словами, которые приличной девушке точно не пристало говорить. Потому что других у нее не имелось. Вспомнил. Сволочь. Но как?

Во-первых, она не собиралась его убивать. Чтобы этот товарищ там себе не возомнил. Это вышло случайно. Кто же знал, что у Максима Сергеевича, чтоб ему пусто было, имеются какие-то проблемы с сердцем. Он, может и сам не знал. Хорошо. Такое тоже допустимо. Просто иначе, как бы оставался на этой работе.

Вообще, она заметила, что ее снова нашли, почти сразу. В этот раз ощущение чужого присутствия накатывало волнами. То есть, то нет. Поначалу был порыв – поступить, как обычно. Но потом… Она вспомнила, чем ее спешка закончилась в прошлый раз. Мертвый неизвестный мужик, без документов, что вполне логично. Мертвый, по ее вине. Прежде, чем оттащить тело в лесополосу, а потом бросить его в реку, Саша обыскала каждую часть его одежды. Не нашла ни черта. Какими были его цели, теперь непонятно. Успокаивала себя тем, что хорошие люди по ночам тайком в дом не залезают и на людей не кидаются. В любом случае, нежданный гость не был сотрудником Комитета. Это однозначно. Не сошли же они там с ума, чтоб таким нетривиальным образом приглашать на беседу. Ну, либо беседа им оказалась не нужна. Что маловероятно. Они не стали бы лишать себя ценной информации.

Поэтому Саша решила, не торопиться. Она ждала, пытаясь понять, кто на этот раз. Вообще, за эти годы девушка пришла к выводу, что вот так бегать по стране, вздрагивая от всего подряд, это не жизнь. Это просто какая-то адская карусель. Она подумала, может стоит все же пойти на контакт. Самой. Смог ведь дед когда-то договориться. Вдруг и у нее получится. Да и потом, уже поторопилась один раз. Теперь по ночам снится этот мертвый мужик.

А потом девушка заметила интересный момент. Проверяющий из Москвы. Он в их отделе не появлялся. С Сашей никак не пересекался. Она вообще узнала о нем случайно. От Маслова. Лев Иванович после той истории, которая случилась с его супругой, страдал определенной манией преследования. Хотя, об этом никто не знал. Только Саша. Она с ним общалась достаточно близко. Правда, это общение они тоже не афишировали.

Именно Маслов помог девушке устроится на завод. С помощью Калинина, который на тот момент начальником первого отдела еще не был. Даже при отличном списке учебных заведений, ее вряд ли взяли бы сразу на это место. Как и о чем Лев Иванович договаривался с Калининым, девушка не знала. Ее это, если честно, не особо волновало.

Она представилась инженеру дальней родственницей почившего Ершова. Рассказала трогательную историю о своем сиротстве. Мол с дедушкой Витей они очень дальняя родня. Взять опекунство он не мог. По вполне понятным причинам. Но в ее судьбе некоторое участие принимал. Маслов, как и многие люди, страдающие гениальностью, был так далек от реальной жизни, что в эту версию поверил безоговорочно. А себя он считал Виктору Николаевичу обязанным. Поэтому сделал все, чтоб девушку взяли на работу.

Так вот, внимание Саши на Беляева обратил именно Лев Иванович. Поделился тем, что этот особист кажется ему странным. Мол, нет нужды так часто появляться на заводе, а он ездит, и ездит. Ездит, и ездит. Вообще Маслов говорил о своем, считая, будто особист задумал нечто плохое, но получилось, что в итоге, подсказал Саше.

Она постаралась в один из приездов Максима Сергеевича «случайно» оказаться рядом. Хотела оценить этого человека со стороны. Ну, да. Ей он тоже показался подозрительным. А еще в его присутствии у Саши ощущение приближающейся опасности стало гораздо острее. Хотя, виделись они мельком. Девушка буквально просто прошла мимо. Потом она узнала у Маслова, когда еще данный человек бывал на заводе. Конкретно. Даты, конечно, Маслов назвать не смог, кто бы сомневался. Но вот месяца с трудом вспомнил. Саша сопоставила со своими ощущениями. Удивительно, но сроки совпадали.

Мало того, после мимолетной встречи, зная, как выглядит этот человек, Саша вдруг несколько раз заметила его там, где он быть не должен. Рядом с собой, вне территории завода. Хотя, совпадение все же исключать нельзя. Так она думала. Мало ли, что ей кажется. Образ невинно убиенного ночного гостя упорно теперь маячил на горизонте. Впрочем, конечно, не невинно, но все же.

Саша решилась на конкретный шаг. Она достала из узелка те самые пузырьки. Прав был дед. Вот они и пригодились. Ей нужна была «болталка». Виктор Николаевич утверждал, будто этот препарат, сделанный на основе каких-то там кактусов, в этот момент Саша жалела, что не уделила должного внимание химии, являлася определенным способом развязать человеку язык. Вроде бы, «болталкой» пользовались те самые сотудники государственной безопасности, встречи с которыми она сильно хотела избежать.

По идее, план был неплох. Она ждет приезда Беляева, сама знакомится с ним под любым предлогом, а потом устраивает доверительную беседу.

В теории все казалось очень даже простым. На практике оказалось кромешным адом.

Саша пошла в тот день в театр, дабы купить билеты на предстоящую премьеру. Играла их местная труппа, но театр девушка любила, поэтому периодически посещала. К тому же, этим утром не явился на работу Маслов. К обеду стало понятно, что произошло нечто гораздо более серьезное. Пропал не только инженер, но и некоторые чертежи их нового проекта.

Саша занервничала. По идее, с ней связи никакой. Но теперь можно ждать проблем. Хотя бы потому, что копать в этой истории станут не только свои. Если Маслов не объявится, то вполне возможно задействуют и Комитет. А тут, добрый вечер, вот вам гражданка Комарова. С этими товарищами дело иметь это не одно и тоже, что Калинину про свою несчастную сиротскую жизнь рассказывать. И даже если она ошиблась насчет Беляева, то волей случая, рядом с ней могут оказаться те, от кого она так усердно бегает. Поэтому в театр она решила пойти не только ради премьеры, но и, так сказать, развеяться, успокоить нервы.

В холле, возле кассы, совершенно случайно Саша стала свидетелем интересной сцены. Сама сцена сто лет бы ей не нужна. А вот ее участники – очень даже. Вернее, один участник. Смазливая блондинка никак не хотела принимать от мужчины цветы. Они стояли в стороне, можно сказать, в дальнем углу. И Саша никогда бы не обратила на них внимания. Если бы мужчиной не оказался тот самый Беляев. Это было очень неожиданно. На заводе о его появлении не было слышно ни слова.

Саша бочком постаралась подкрасться ближе. Но при этом надо было еще не привлечь внимания. К счастью, народу в фойе было предостаточно. Конечно, премьеры местной труппы не пользуются такой популярностью, как гастроли столичных театров, однако, все равно желающих посетить спектакль оказалось много.

– Максим, розы?! Серьезно? Ты издеваешься?! Ненавижу эти цветы.

Блондинка капризно дула губы и всячески демонстрировала недовольство. Беляев протягивал ей большой букет темно-бордовых роз, а красавица явно не желала их принимать.

– Лиличка, милая, я спешил. Но явиться с пустыми руками совсем не камильфо. Просто забыл о твоей привередливости. Это ведь всего лишь знак внимания. Не более. Перестань так вести себя.

– Максим! Ты даже не купил их! Я вижу. Это – дачные розы. Ты банально срезал их у кого-то на приусадебном участке. Ты настолько не ценишь меня?

Беляев принялся что-то втолковывать блондинке, а Саше пришлось отойти в сторону. Людей между ней и парочкой, которая выясняла отношения, стало меньше. На нее могли обратить внимание. А там и узнать, чего доброго. По крайней мере, Максим Сергеевич. Тем более, если он действительно является тем, кем его представляла себе Саша.

Единственное, что она успела услышать, это то, что Беляев уверял капризную особу, будто он очень соскучился и хотел бы видеть ее сегодня в гостинице «Восток» в таком-то номере. Капризная особа заявила, после такого ужасного повеления он может сам к себе приходит в номер и делать сам с собой все, что хочет. А она, на минуточку, актриса. Она, между прочим, достойна большего. И за ней, просто для понимания, ухаживал сам какой-то там режиссер. Подробности личной жизни блондинки для Саши были неважны. Радовало то, что она узнала, где собирается остановиться Беляев. А то, что до сих пор еще не обозначился на заводе, так это наверное из-за каких-то своих целей. Либо о пропаже Маслова пока не знает. Может, явился планово, но заранее, из-за этой самой блондинки. Мододой мужчина. Наверное, неженат. Понять можно. Вот сюрприз будет, когда ему сообщат. Насколько Саша поняла, Калинин, недавно ставший новым начальником первого отдела, в Москву еще не отчитывался.

В любом случае, все выходило просто отлично.

Саша вышла на улицу, повернула за угол и принялась ждать. Как только Максим Сергеевич появился на улице, слава богу, один, девушка быстрым шагом направилась к нему.

– Здравствуйте. Вы меня не знаете, но я работаю на заводе. У меня имеется для Вас очень важная информация. У нас произошло чрезвычайное происшествие. Не знаю, в курсе ли Вы. Но в любом случае, у меня найдется, что вам рассказать. Приду вечером к вам в гостиницу. В районе восьми вечера. Только… если можно, хотелось бы остаться незамеченной. Сами понимаете. Гостиница ведомственная. Все друг друга знают. Могут пойти разговоры. Дойдет до коллег…

Не дожидаясь его ответа, Саша развернулась и бегом бросилась через дорогу к троллейбусной остановке, которая от драматического театра, как раз, находилась в двух шагах. Прыгнула в подошедший транспорт и только тогда перевела дух. Пробралась к заднему окну. Максим Сергеевич стоял на том же месте с таким видом, будто ему пару минут назад сообщили, что земля плоская. А законы физики – вообще полная чушь. Он смотрел вслед отъезжающему троллейбусу с совершенно ошалевшим лицом.

Саша добралась домой, достала свой узелок. К сожалению, рядом с заводом не было возможности поселиться в частном доме. Хотя, как показала жизнь, это более подходящий вариант. Поэтому на данный момент обитала Саша в заводском общежитии. И ей, между прочим, должны были скоро дать жилплощадь от государства. Нужный пузырек был вынут и определен в карман. До назначенного времени оставалось меньше часа, учитывая, что в театр за билетами девушка ездила после работы.

Саша вышла на улицу и пешком отправилась к гостинице. Ей нужно было всего лишь пересечь парк, чтоб оказаться на нужном месте. Ровно без десяти минут девять, она уже стояла возле «Востока». Окна на первом этаже находились достаточно высоко. Но если встать на вторую снизу ступеньку, то можно рассмотреть, что там происходит. Главное, чтоб сейчас никого не понесло заходить или выходить. А то Саша, как бельмо на глазу, маячит на порожках, вытягивая шею, чтоб лучше рассмотреть, что происходит внутри.

Как раз в это же время в холле появился Максим Сергеевич. Судя по всему, только заселился. Вместе с женщиной, которая оформляла его документы, они что-то активно начали обсуждать. Слышать, естественно, их разговор Саша не могла. Потом Беляев наклонился совсем близко к даме. Он что-то начал говорить сотруднице гостиницы прямо в ухо. Неприлично близко наклонился. Женщина явно засмущалась. Однако, махнула рукой особисту, приглашая его пройти следом за ней.

Как только парочка исчезла за дверью, которая вела к служебным помещениям, Саша шустро рванула вперед. Заскочила внутрь, максимально тихо прикрыв за собой дверь. А потом, так же, на цыпочках рванула к лестнице.

Дверь в номер тоже оказалась предусмотрительно открыта. Выходит, он ее ждал.

Максим Сергеевич появился через пять минут с электрической плиткой в руках. Так вот на что он соблазнил тетку. На преступление против правил. А Саша уж совсем о плохом подумала. Мало ли, на что готов человек ради своей цели.

Беседа у них состоялась. Как девушка и планировала. Правда, почти час ей пришлось нести полную чушь. О мировом заговоре империализма и о том, что на заводе прячутся враги. Кстати, об исчезновении Маслова она рассказала. Все равно Беляев либо узнает завтра, либо уже знает. Просто он был крайне молчалив и в большей мере слушал, что за чушь несет ему Саша. Но слушал внимательно. Не сводя взгляд с ее лица. А она тянула время. Особист – крепкий мужчина. Значит, ориентироваться надо минут на шестьдесят от того момента, как он выпил воды из графина. И кстати, заставить его выпить эту воду было не так уж просто. Саша сказала Максиму Сергеевичу, что во рту у нее пересохло и попросила попить. Он налил воды в стакан, но когда протянул, девушка вроде взяла его, повертела, но потом в сильном волнении отставила в сторону. Дальше последовал рассказ, в процессе которого Саша постоянно облизывала губы, имитируя ту самую жажду, о которой говорит. Дед учил, если хочешь спровоцировать человека на нужный поступок, например тебе надо, чтоб он выпил жидкость, убеди его в том, что ему очень хочется пить. Для этого достаточно себя вести так, будто очень сильно хочешь пить ты. Удивительно, но сработало. Не прошло и десяти минут, как Максим Сергеевич сам не заметив этого, схватил стакан и выпил воду.

Кто же знал, что ему в итоге станет плохо. А ему действительно стало плохо. Когда Саша выбиралась из номера, выглядел он мертвее мертвого. Потому что сложно оценивать человека живым, если у него отсутствует дыхание и остановилось сердце.

А потом это появление в отделе. Честно говоря, в первые секунды Саша сама чуть богу душу не отдала. Она смотрела на стоящего рядом с Мальцевым Беляева и думала, это что? Кара? Наказание? Или просто внезапное сумасшествие? Он точно был мертв. Саша проверила раз десять. До последнего пыталась помочь. Даже всплакнула, когда пришла домой. Ей, между прочим, больших сил стоило выбраться из гостиницы опять незамеченной. Вспомнишь, вздрогнешь. Но теперь Максим Сергеевич стоял неподалеку совершенно живой. А Саша полночи прорыдала в подушку. Не потому что ей было очень жаль Беляева. Наоборот. Потому что она поняла, как раз, совсем не жаль. И от этого чувствовала себя чудовищем.

Потом Максим Сергеевич повернулся и посмотрел прямо на Сашу. В его глазах вдруг вспыхнуло раздражение, почти ненависть. Саша вообще ждала, что после этого он ткнет в нее пальцем и назовет убийцей. Но ни черта подобного не произошло. Беляев, как ни в чем не бывало отвернулся. Девушка просто была в шоке. Появилась мысль, вдруг дедовы снадобья испортились со временем. Может ведь такое быть. Вдруг, ему стало плохо, но на время. А побочный эффект – это провалы в памяти. Просто, как еще объяснить такое поведение и вообще наличие самого Максима Сергеевича. Дальнейшее их общение показало, он действительно ее не помнит. Не совсем же особист идиот, чтоб изображать собственно беспамятство. В этом не ни малейшего смысла. Как бы то ни было, даже если Беляев и получил кратковременную амнезию, то сейчас она очевидно закончилась.

Саша медленно опустилась на кровать гостиничного номера. Что делать именно сейчас, она не знала. Действительно не знала. Бежать? Да ей никто теперь этого не даст сделать. В любом случае, нужно попасть в комнату. Забрать узелок. Без него вообще нет смысла дергаться. И еще она не могла понять Беляева. Его поведения. Он говорит о своей возможной смерти чуть ли не в шутку. С насмешкой.

Внезапно дверь медленно начала открываться. Саша напряглась. Он что, уже вернулся? Однако, в образовавшуюся щель неожиданно просунулась длинная, и, надо признать, весьма даже стройная, женская ножка, обладательница которой, повела коленочку сначало вверх, а затем вниз. Саша сидела молча, не издавая звуков и пока не очень понимая, как реагировать на происходящее. Далее появилось крутое женское бедро, обтянутое трикотажным платьем, а затем и сама обладательница всех прелестей. В этот момент, увидев всю гостью целиком, Саша впервые безумно захотела, чтоб Беляев был где-то рядом, потому как беды не миновать.

– Ты? Ты?! – Женский голос сочился ненавистью.

В дверях застыла та самая блондинка, каждая встреча с которой, мягко говоря, у Саши не очень складывалась. Лиличка. Актриса из театра.

– Я, – послушно согласилась девушка, совершенно не представляя, что еще можно сказать в данной ситуации.

Глава 2. В которой я понимаю, если рядом находится умная женщина, жди проблем

Я оставил Александру Сергеевну наедине с ее мыслями, и бегом спустился вниз. Очень надеюсь, эти мысли, наконец, пойдут у нее в правильном направлении. Ужасно, конечно, было интересно посмотреть, какое сейчас у девицы лицо. Думаю, сильно удивлённое. Но не заглядывать же обратно в номер. Так весь эффект испорчу.

Калинин ждал меня в машине. При этом он продолжал всячески демонстрировать кровную обиду. Соответсвенно, до завода мы ехали в гробовой тишине, которую нарушало лишь его сопение. И слава богу. Мне нужно было подумать. Причем, очень хорошо подумать.

Чертова память Максима Сергеевича ведет себя, словно девица легкого поведения с внезапными приступами моральных терзаний, которым вообще не место. То «дам», то «не дам». Так и здесь. То молчит, хотя я всячески стараюсь выудить из ее глубин информацию, то внезапно вываливает целый пласт сведений. Крайне неожиданных сведений, надо признать. Просто офигеть, насколько неожиданных. Да я и офигел, если честно.

Пока мы ехали к гостинице, веером вдруг прилетели картинки. Яркие. Александра Сергеевна сидела напротив меня в номере и впаривала какую-то удивительную, несусветную хрень. Причем, Максим Сергеевич не особо вслушивался в слова Комаровой. Данную гражданку видел, естественно, его глазами. И еще понимал, происходит беседа вечером, перед тем, как я на следующий день проснулся в номере. Потому что на вешалке небрежно висела форма. Ровно так, как впервые и увидел.

Максим Сергеевич честно пытался сообразить, что происходит. Какого черта девица, за которой прежде приходилось бегать, теперь сама явилась к нему. Момент, как Комарова оказалась в номере, память, удивительно непостоянная стервь, решила не показывать. Я задолбался напрягаться. Ничего. Ноль. Сразу возникает в мыслях сцена, в которой Александра Сергеевна уже сидит рядом и несет чушь про каких-то неведомых врагов, прячущихся среди сотрудников завода.

Максим Сергеевич понял, в чем дело, только когда осознал, что становится тяжело дышать. Свое состояние, в принципе, оценил верно. Жаль, что поздно. Сильная, сдавливающая боль за грудиной; нарастающее чувство беспокойства и страха; боли в руках и челюсти; нарушение ритма сердца; затрудненное дыхание, слабость, тошнота. Здравствуй, инфаркт.

Ох, и Максим Сергеевич… А ведь полковник его предупреждал. Говорил. Не расслабляйся. Девке не верь. Она строит из себя совсем не того человека, которым является. Нет, купился, как последний лох. По крайней мере, теперь понятно, с хрена ли я в нем очутился. Вернее, не прям до конца понятно. Этого все равно не могу адекватно оценить. Нет даже приблизительных версий в голове, как такое возможно. Но очевидно, останься Максим Сергеевич жив, вряд ли у нас бы с ним образовалась совместная судьба.

– Я высажу Вас на территории? – Калинин, наконец, подал голос.

Просто, наконец, сообразил, обижаться на начальство весьма недальновидно. Потому что, если обидится начальство, то ему же самому будет плохо в первую очередь.

– Да. Нормально. – Я благосклонно ответил. Хотя мог сказать что-то более грубое. Еще надо разобраться с самим Калининым, кстати. У него, между прочим, рыло сильно в пуху. Да что там рыло. Он сам весь по уши в дерьме.

Как только машина остановилась неподалеку от управления, я шустро выбрался наружу и в ускоренном темпе метнулся в здание. До кабинета почти бежал. Сильно напрягало меня то, что Александра Сергеевна сидит в номере одна. Ясное дело, сказал ей специально про воспоминания о том вечере. Девка вот прям совсем не дура. Не знаю, какая еще фигня у нее, конечно, в башке, но, мозг там работает отменно, это факт. Она не рискнет смыться. Думаю, будет, скорее всего, пытаться меня обдурить. Разыграет, может, жертву. Поплачет. Надеюсь, не начнет соблазнять. Это самый любимый женский аргумент. Они почему-то уверены, будто таким способом легко манипулировать мужчиной. На секунду вдруг задумался. А реально… Если Комарова надумает действовать именно так? Будто назло, вспомнилась сцена в туалете ресторана. Тело у нее, кстати, весьма ничего. Да и вообще, честно говоря, у меня сложилось впечатление, что Александра Сергеевна сама очень сильно хочет быть неприметной. Средненькой. Чуть ли не дурнушкой. Так-то, если ее привести в порядок…

– Твою мать… – Я остановился и покачал головой.

Что за дурь в башку лезет? Этого только не хватало. Какое, к чертовой матери, тело. Она же самая настоящая самка богомола. С такой свяжешься, пиши-пропало. Угандошит сразу после бурного секса. А что-то мне подсказывает, возможно, опыт, секс будет бурным. Стоит вспомнить, как она моментально заводится на эмоции. Но… Оно того не стоит. Вот уж точно нет. Никаких шалостей с Александрой Сергеевной быть не должно.

Снова сорвался на бег. Не́чего размышлять о всякой ерунде. Нужно взять личные дела и струячить обратно. Хотя, в большей мере, меня интересует одно, конкретное. Ведерников Игорь Леонидович. Вот крутится этот гражданин в башке, хоть убейся. Явно не просто так.

Я заскочил в кабинет, метнулся к столу. Взял все, что необходимо, и так же бегом двинул обратно.

Дорога до гостиницы, пролетела, словно одно мгновение. Наверное потому, что несся я туда, как на пожар.

Только оказался рядом со входом в здание, на порожках вдруг нарисовалась… Комарова. Собственной персоной. Неужели все-таки дура? Нет, не верю. Она должна понимать, сейчас ее обычная схема не сработает.

– Александра Сергеевна, какая неожиданность. Вы снова меня разочаровываете. Я по-прежнему продолжаю верить в ваш разум и его адекватность, а вы по-прежнему очень хотите меня убедить, будто их нет. Ни разума, ни адекватности.

Девушка, услышав мой голос, застыла на месте. Из гостиницы она выскочила, гдядя себе под ноги. Поэтому заметила меня не сразу. Зато смотрела теперь Комарова в мою сторону как-то испуганно. Вот этого я точно не ожидал. Уж чего-чего, а страха в ней за все это время не замечал ни разу. Александра Сергеевна тяжело вздохнула, затем попыталась меня обойти, видимо, чтоб иметь возможность быстро ретироваться при необходимости. Вот только она стояла на порожках. А я – крепко на земле. Поэтому, хрена там. Шагнул в ту же сторону, перегораживая ей дорогу. Она снова вздохнула. Подумала буквально секунду. А потом понеслись отмазы.

– Видите ли, Максим Сергеевич, есть некие мысли о кандидатах на роль предателя. Хочу проверить свои подозрения и логические изыскания. В тишине. Дома. Знаете, родные стены сильно помогают.

Голос ее звучал подозрительно тихо. Вот прям удивительная кротость в голосе. Очень странная хрень. При этом всем своим видом Комарова вдруг начала демонстрировать готовность сотрудничать. Правда, попыток выскользнуть за пределы моей досягаемости все равно не оставляла. Последовал очередной маленький шажок. Я повторил ее манипуляцию. Этак она скоро с крыльца свалится. Оно ведь не бесконечное.

– Отлично. Вот давайте обсудим все Ваши, как Вы это назвали… Логические изыскания. Но в моем номере. Для данных целей, вообще-то, я Вас туда и отправил. Более того, лично довел. Сопроводил, так сказать. Что ж, от Вас вообще ни на шаг нельзя отлучиться?

Услышав про номер, Комарова как-то нервно вздрогнула и даже оглянулась на дверь гостиницы. Такое чувство, будто она не просто не хотела туда идти, а очень сильно не хотела. Вообще никак.

– Ээээ… Нуууу… Знаете… – Эта психичка, по другому не могу назвать девицу, которая, на минуточку, грохнула чекиста, снова оглянулась, издавая, на мой взгляд, совершенно нечленораздельные звуки.

– Господи, Комарова, прекратите мычать. Проблемы с Вашей головой существеннее, чем казалось? Или Вы специально выбрали новую тактику? Создать впечатление не просто дурочки, а дурочки с диагнозом?

Александра Сергеевна в третий раз тяжело вздохнула, видимо, принимая для себя какое-то решение. А дальше начала твориться форменная дичь. Комарова вдруг перестала пятиться бочком и стараться сбежать. Наоборот. Она шагнула вперед. Потом еще. Пока не оказалась рядом, вынуждая меня этим поступком, между прочим, сильно напрячься. Просто в итоге, девица фактически прижалась всем своим телом к моему телу. Потому что стояли мы и до этого достаточно близко. Затем, пристально глядя в мои глаза, провела языком по нижней губе. Я вообще прихерел. Это что за сцены для взрослых? С какого перепугу?

– Знаете, Максим Сергеевич, Ваша близость так волнительна, что я боюсь быть с Вами в номере наедине. Понимаете? Вы… Я… Никого посторонних… Опасно… Девушки не должны показывать своих чувств. Но… Мне тяжело держать себя в руках. А как потом с этим жить? Просто позвольте мне сейчас унести свою боль. Я не убегу. Обещаю. Только дайте сейчас именно уйти.

Комарова говорила с придыханием, старательно изображая волнение в груди. А грудь эта, между прочим, оказалась весьма даже приличной. Там размер третий, не меньше. Как-то я сразу не обратил внимание. Хотя, вот уж точно не до ее груди было. То своя собственная смерть приключилась, то инженера грохнули. А сейчас эта девица трется об меня, прости господи, сиськами. Тут сложно уже не заметить. Это что вообще? А как же природная скромность, которую мне демонстрировали на протяжении нескольких дней? А как же девичья честь и гордость? В наличие которой меня сильно старались убедить. Иначе не вышло бы той сцены в ресторане. И в морду мне бы ничего не плескали.

Из-за странных, но активных манипуляций Комаровой пуговицы ее блузки немного разъехались в стороны, грозя вообще оторваться к чертовой матери и явить миру содержимое.

Я, честно говоря, был в шоке от происходящего. Вовсе не потому, что меня женщины никогда не «снимали». Бывало и такое. Я вообще сторонник того, чтоб открыто показывать свои желания. Но Комарова! Да и времена сейчас на дворе совсем не те. О сексуальной революции никто не слышал впомине.

Машинально перевел взгляд с лица столь агрессивно стремящейся к близости особы, на ее внезапно обнаруженные достоинства. Будто не я совсем недавно тягал полуобнаженное тело по собственному номеру. Но в тот момент в моей башке все было нормально. Я ее раздевал реально из соображений чистоты постели. Ни разу не задумался ни о чем интимном.

– Когда Вы рядом, Максим Сергеевич, мне сложно держать себя в руках. Испытываю, знаете ли, непреодолимое влечение определенного характера. Мощное. То самое, которое сводит с ума. Как в романах. Еще Ваш запах… Это невыносимо… Не встречала таких мужчин, как Вы. Никогда. Не знаю, что с этим делать. Боюсь, подобные чувства помешают совместной работе. Понимаете? Вы должны понять!

Ну, ладно. Честно говоря, в какой-то момент я «поплыл». Просто от Комаровой очень неожиданно повеяло скрытой сексуальностью. Бывает такое. Это определенная категория женщин, которые внешне вроде бы обычные, но потом, в нужный момент, там такое открывается. Любая порнография отдыхает на фоне их фантазий, которые они совсем не стесняются воплощать.

Девица это состояние, конечно, заметила. Решила, что сработала ее уловка. Повёлся мужик на прелести и слова о страсти. Добившись желаемого, она хотела было отодвинуться от меня, внимательно слушающего ее бред, а потом, так понимаю, удалиться. Могу представить, как глупо сейчас выглядит мое лицо.

Однако, Александру Сергеевну ждал сюрприз. Она думает, будто перед ней все тот же Максим Сергеевич, который сидел пару дней назад в номере и который позволил его самым наглым образом угандошить. Но нет. Максим Сергеевич, может и повелся бы второй раз. Прикол в том, что я – совсем другой человек. Пока Комарова об меня терлась, совершенно незаметно успел положить руку ей на талию, и теперь получалось, что не она прижимается, а я ее не отпускаю. Александра Сергеевна дернулась, но поняла, хрен ей, а не отодвинуться. Мы по-прежнему прижимались друг к другу, только теперь по моей инициативе. Упс! Как говорится.

– Продолжайте, Александра Сергеевна. Крайне интересное повествование. Давно мне вот так откровенно симпатичные дамы не шею не вешались. Нет, ну намеки бывали. Однако, чтоб наглядно демонстрировать внезапно вспыхнувшую страсть… И не припомню, честно говоря. Особо заманчиво это выглядит в Вашем исполнении. Значит, говорите, неожиданно вспыхнули чувства… Интересно. Это до того, как Вы планировали меня убить или после? В принципе, особой роли не играет, но хотелось бы понимания. Вдруг у Вас, не дай бог, конечно, склонности к извращениям имеются. Хотя… Время сейчас приличное, хорошее. Вы и слов-то таких, наверное, не знаете.

Комарова снова дёрнулась, пытаясь отстраниться. Я, в ответ прижал Александру Сергеевну еще сильнее. Черт… А девка приятная весьма… И вот тогда только в ее, кстати, достаточно выразительных глазах, необычного стального цвета, появился настоящий страх.

– Что ж Вы натворили, Александра Сергеевна, если готовы вот так отвлекать мое внимание… Всего лишь пару часов назад Вам неприятна была моя близость, а тут, ты погляди, чуть ли не на голову мне лезете. Хотя, я бы выразился иначе, и про совсем другое место, но нет желания Вас обидеть. Заметьте! В отличие от некоторых, ни обидеть, ни убить не пытаюсь.

– Отпустите…

По ее голосу стало понятно, Комарова паникует, но при этом начинает злиться. Вот. Такое состояние ближе к правде. Его уже могу нормально воспринимать. А то устроила какой-то цирк. Эмануэль советского разлива.

– Я. Задал. Вопрос.

Цедил слова сквозь зубы, давая ей понять, что не стоило начинать такие игры. Круто, когда молодая женщина трется о меня всеми частями тела. Радовался бы, дурачок. Хотя… Пожалуй, именно роль дурачка, меня и выбесила. То, что эта особа реально поверила, будто сможет отвлечь мое внимание подобными выкрутасами. Она на самом деле принимает меня за идиота.

– Ну… Александра Сергеевна, я слушаю. Какое преступление сподвигло Вас к столь интересному поведению? Вы, может, убили Тамару, а ее тело положили мне в постель? У Вас имеется склонность к насилию. Кстати, не расскажите, чем опоили меня в прошлый раз?

– Я Вас ничем не поила. – Комарова опять попыталась вывернуться. – Вернее, поила, но не хотела причинить вред.

В итоге, из-за попыток Александры Сергеевны получить свободу, выходило только хуже. Она по факту просто реально тёрлась об меня. И кстати, даже при том, что я прекрасно понимал, кем является эта дамочка, чисто физически процесс начал мне нравится. Хреново… Сам бы уже непротив прекратить такие игрища. Но если выпущу ее из рук, боюсь, Александра Сергеевна побьет все мировые рекорды по бегу. Она явно хочет смыться именно отсюда. И это верный признак, девица сто процентов что-то натворила.