Buch lesen: "Бутлегер. Книга вторая"
Глава первая: Беда приходит, откуда не ждали
Обстановка внутри кабинета была почти такой же, как и вчера. Даже воздух ощущался идентично: густым, пропитанным запахом сигар. И все же это скромное, маленькое «почти» играло большую роль. Потому что теперь в атмосфере, царившей в комнате, гораздо сильнее чувствовалось напряжение. Весомое такое напряжение. Казалось, чиркни спичкой, и все здесь взорвётся к чертям собачьим.
В наличие снова имелся большой стол, диван в углу, барный шкаф, куча каких-то картин и статуэток, на которые вчера я не обратил внимания, и, само собой, унылые парни с постными квадратными физиономиями тоже присутствовали в качестве мебели.
Только теперь парней было немного больше. Четверо. Они распределились по комнате, отчего возникало ощущение, будто взрослых мальчиков кто-то поставил в угол за плохое поведение.
Четыре угла – четыре охранника. Я еле сдержался, чтоб не ухмыльнуться. Очень уж нелепо это выглядело.
Возможно, количество «солдат» увеличилось в двое, потому что сегодня за столом сидели аж семь человек. И возможно, охраны, на самом деле, было гораздо больше.
Думаю, каждый из «гостей» притащил с собой парочку сопровождающих для безопасности или, как минимум, для понтов. Просто впихнуть всех гангстеров в одну комнату было проблематично. При таком раскладе мы бы тут сейчас стояли как в трамвае, уткнувшись друг другу в затылки носом. Соответственно, на улице или в соседних помещениях могут ошиваться еще вооруженные люди. Уверен даже, что это так.
Для чего я осмысляю данную информацию? Понятия не имею. Скорее всего, лично мне она и не нужна. А вот Фредо…
Старик же сказал, что будет рядом. Типа, для подстраховки. А какая уж тут подстраховка, если по моим предварительным подсчетам, в здании должно находиться не менее десяти – пятнадцати людей, вооруженных до зубов.
Уверен, отправляясь на собрание со своими «друзьями», каждый из присутствующих взял самых лучших охранников с полным набором стреляющего и, возможно, даже колюще-режущего оружия. Репутация, как и понты, в этом деле – главное. В общем, что бы там не задумал Фредо, рискует он очень сильно.
Я спокойно прошёл в центр комнаты, замер напротив стола, затем окинул всех присутствующих оценивающим взглядом. Им, конечно, этот взгляд мог показаться слишком самоуверенным, может даже наглым. Но… На то и был расчет.
Сила признает только силу. Естественно, переходить грань нельзя, перебарщивать тоже. Все-таки я – обычный парень, который в рамках «семьи” ничего из себя не представляет. Но при этом, присутствующие здесь «боссы» должны видеть, яйца у парнишки имеются.
Сегодняшние участники собрания устроились за большим столом едва ли не плечо к плечу, заняв лишь половину мест. Соответственно все они сидели ко мне лицом, создавая полукруг.
Первым, на кого упал мой взгляд, конечно же, был сам Джо Босс Массерия. Он расположился по центру, развалившись в кресле. Вид у дона был уверенный, но я заметил легкие тени, залёгшие под глазами. Похоже, не мне одному этой ночью плохо спалось. Джо держал в пальцах сигару, но отчего-то пока не торопился ее прикуривать.
Рядом с боссом, откинувшись на спинку стула, играя зажигалкой, сидел Лаки Лучано. Его взгляд был холодным и расчетливым, словно у хирурга перед операцией. Липкий, неприятный взгляд.
Гангстер пялился на меня с таким видом, будто сейчас меня уложат на стол и начнут препарировать, как лягушку. Несомненно, Массерия кажется малоприятным человеком, но его «правая рука» вообще вызывает желание взять что-нибудь поострее и воткнуть ему… не знаю… в сонную артерию. Реально опасный тип.
С другой стороны, рядом с Массерией восседал седовласый человек лет пятидесяти. Могу предположить, мужик этот был очень небольшого роста. Даже за столом его макушка находилась едва ли не на уровне уха Джо Босса.
Если бы не обычный костюм-тройка, я бы мог принять его за священника. Аккуратная бородка, подстриженные усики… Это тип до ужаса напоминал располневшего Арамиса из старого советского фильма.
Пальцы незнакомца украшали несколько массивных перстней. При этом, в сторону Массерии «святоша» косился без подобострастия, но с уважением. Думаю, и в данном предположении Фредо оказался прав. Скорее всего, этот господин либо «капитан», либо советник кого-то из Нью-Йоркских боссов.
Рядом с неизвестным «Арамисом» сидел Сальваторе Маранцано. Его я узнал сразу. Любопытно, что этот товарищ предпочёл явится лично. Он смотрел на меня с нескрываемым высокомерием и любопытством, свойственным высшему разуму, когда тот разглядывает низшие формы жизни.
Далее – устроились остальные члены собрания. Один сидел возле Маранцано и двое – следом за Лакки Лучано. Эти трое мужчин были похожи между собой и в то же время на «святошу». Похожи не внешне, конечно. Их всех роднила некая аура власти, но не абсолютной. Я бы этих товарищей тоже назвал либо «capo», либо советниками. Молчаливые, внимательные, как гончие псы, ждущие команды. Чертов Фредо… Во всем оказался прав!
Салли Рыбы среди присутствующих не было. Чему я совершенно не удивился. Он слишком мелок для этой компании.
– Ну вот и мальчишка, – раздался хриплый голос Массерии. – Герой вчерашнего дня. Расскажи нам свою историю. Ту, что поведал мне при прошлой встрече. Только давай без прикрас и без попыток утаить правду. Мы ценим искренность.
Я сделал шаг вперед, стараясь дышать ровно. Главное – верить в свою силу и свою правоту. Главное, не ощущать себя итальянским мальчишкой на допросе у больших боссов. В конце концов, я – спец по впариванию даже самой лютой дичи. Мой козырь – не грубый напор, а способность незаметно влезать людям под кожу. НЛП нам в помощь…
Господи, кто бы знал, что однажды мне пригодятся все эти курсы и вебинары не ради хайпа и роста количества клиентов, а ради спасения собственной шкуры.
– Все просто, дон Массерия, – начал я, мой голос прозвучал на удивление твердо. – Ваш человек – Сальваторе, известный многим как Салли Рыба, решил проявить инициативу. Его план по нейтрализации Йеля был в целом логичен, но не учитывал человеческий фактор. Например – форс-мажор в лице агента Слоуна и его людей, который усложнил ситуацию. Моя задача была конкретной – доставить товар. Я ее выполнил, проявив гибкость, силу воли и некоторые задатки стратегического мышления. Я минимизировал убытки. Думаю, так будет более верно.
Я намеренно использовал сухие, деловые термины. «Нейтрализовать», «человеческий фактор», «минимизировать убытки». Пусть чертовы мафиози проникнутся. Пусть не думают, что перед ними какой-то деревенский дурачок, не способный связывать слова в предложения. По нынешним временам люди, умеющие правильно говорить, ценятся ничуть не меньше тех, кто перережет горло, не моргнув глазом.
– Подожди. Не торопись. – Дон Массерия поднял руку, этим жестом останавливая мой рассказ. – Давай еще раз вернемся к Салли Рыбе. Ты утверждаешь, что этот идиот решил сделать доброе дело. Надумал слить Фрэнки Йеля. Верно? Сам. Не согласовав решение ни с кем из моих людей?
Ах ты ж сукин сын… Подумал я. Но только подумал. Озвучивать подобные мысли точно нельзя.
Вчера Массерия не был так настойчив в поиске крайнего. Вчера его вполне устроила история, поданная в виде кучи совпадений, случайностей и недоразумений.
Сейчас же он конкретно тыкал пальцем в Салли. Мол, вот он. Тот придурок, который все заварил.
Естественно, в данном случае себя Джо Босс отодвигал в сторону. Видимо, у его «коллег» все же возникла парочка вопросов. Например, с хрена ли вообще в этой истории оказались замешаны Салли Рыба, который работает под патронажем семьи Массерии, Фрэнки Йель, который вообще не признает авторитетов, и куча полицейских под руководством с Бюро.
– Не совсем так… – Я говорил осторожно, словно на ощупь пробираясь в кромешной темноте через горное ущелье. Шагнёшь не в ту сторону, полетишь вниз на острые камни. – Салли Рыба узнал, что Йель хочет совершить налет и забрать себе одну из ваших поставок. Но информация была неточная. Салли сомневался, стоит ли беспокоить уважаемого дона непроверенными фактами. Затем, прямо в день поставки, исчез Петра, который должен был отвезти товар. Думаю, его убили люди Фрэнки. Им нужно было, чтоб груз повез кто-нибудь менее опытный. Салли хотел было связаться с кем-то из вышестоящих сеньоров, но я и мой друг заверили его, что справимся с задачей. Мы предложили отвезти груз по нужному адресу, так как время поджимало. Срывать сроки – это несерьезно. Всем известно, что репутация дона Мессерии – абсолютно чиста в этом плане. Слово дороже золота. Все работает четко, как часы. Разве могли мы поставить некрасивое, грязное пятно на эту сверкающую, как отполированный бриллиант, репутацию? Ну и заодно, только так можно было понять, действительно Фрэнки Йель сошел с ума настолько, чтоб среди белого дня грабить уважаемых людей, или это – происки недоброжелателей, которые распускают слухи, чтоб создать конфликт.
– Хм… То есть ты сознательно отправился с товаром, понимая, что это может стоить тебе жизни? – Перебил меня «Арамис». В его голосе отчетливо звучало сомнение, прикрытое сарказмом.
– Мы. Мы отправились. Нас было двое. – Уточнил я, спокойно глядя ему в глаза. Чем прямее и открытие взгляд, тем больше ощущение искренности. – А в остальном все верно, сеньор.
– И ты не боялся отдать свою жизнь за пару ящиков спиртного? – С недоверием спросил этот чертов «святоша».
И чего только прилепился, не понятно. Ясное дело, я не идиот, и если бы знал, что в процессе доставки меня могут запросто грохнуть, хрен бы куда поехал. Но… Я отвечу совсем иначе.
– Во-первых, их там было семь. Семь ящиков прекрасного самогона, сеньор. Во-вторых, я и мой друг были готовы к любой ситуации. Салли дал нам с собой «кольт». Мы держали руку на пульсе.
Глаза дона Массерии на одно мгновение расширились, обретая изумленный вид, но он тут же взял себя в руки. Дело в том, что в моем вчерашнем рассказе не фигурировали ни пистолет, ни героическое желание подставить голову под пули.
Я позволил себе ответный, очень быстрый и очень насмешливый взгляд в сторону босса. В этом взгляде была заложена следующая мысль: «Ну а вы что хотели, дон Массерия? Сами начали трясти здесь грязным бельём, чтоб выставить крайним Салли. Вынужден подстраиваться под обстоятельства».
Тем более, по сути, история, которую я в данный момент с уверенным видом впаривал мафиози, не так уж далека от истины. Да, имеются несколько скромных деталей, о которых я умолчал. Например, что Фрэнки Йель захотел совершить налёт потому что ему слил информацию сам Салли. Или, например, что моя роль в сюжете была гораздо трагичнее. Роль трупа. Или что бедолагу Петру грохнули свои же. Но… Зачем портить столь незначительными деталями прекрасный рассказ.
Массерия мой взгляд оценил верно. Он поднял одну бровь, более пристально рассматривая меня. Будто внезапно заметил нечто крайне интересное, но неожиданное. Правда, наша игра в «гляделки» была замечена еще двумя людьми.
Первый, конечно же, Лаки Лучано. Он тихо хмыкнул, последний раз крутанул зажигалку в руке, а потом отложил ее в сторону, словно принял для себя какое-то решение. Вторым был Маранцано. Он слегка сморщился, будто учуял дурной запах.
– В общем-то, риск был, но не такой уж большой. Зато благодаря случившемуся, мы избежали убытков и наверняка убедились, Фрэнки Йель действительно задумал недоброе. – Продолжил я, надеясь, что на этом, наконец, будет поставлена точка.
– Избежали убытков? – едко переспросил Маранцано. – Ты говоришь, как чертов счетовод, мальчик. А по факту мы имеем гораздо больше проблем. Рядом с одним из моих складов случилась перестрелка, полицейский убит. Это ты не считаешь убытками?
Я мысленно отметил интересный нюанс, о котором не знал. Получается, засаду Фрэнки Йель устроил фактически на территории Маранцано. Совпадение? Не думаю…
– Репутационные убытки иногда бывают важнее, дон Маранцано, – парировал я. – А мы избежали очень серьезных репутационных убытков. Люди ждали поставку. Они получили свой товар. Фрэнки Йель показал настоящее лицо и обнаружил свои истинные цели. А фараон… Да, убили одного. Прямо на наших глазах. Вернее, только на наших глазах. Это более точно. Я и мой друг видели, кто выпустил пулю бедолаге в спину. Остальные в это время были заняты тем, что поливали друг друга свинцом, поддавшись на провокацию Фрэнки. Я знаю, кто убийца и готов в случае необходимости озвучить данную информацию в любом месте при любых свидетелях. Ситуация вышла из-под контроля, согласен. Но ее еще можно обратить в свою пользу.
– И как? – вкрадчиво спросил Лучано, не отрывая от меня своего пронзительного взгляда.
– То, что произошло… это вовсе не случайность. С точки зрения стратегии данный метод называется «Контролируемый хаос», – сказал я. – Мы с другом видели, как Йель убил копа. И да, это был Фрэнки. Он принял такое решение не случайно. Он добил бедолагу. Я – ключевой свидетель. Мои показания могут либо похоронить Фрэнки навечно, либо… переложить основную вину за все случившееся на кого угодно. Например…
Я выдержал паузу, а затем развернувшись в пол оборота, уставился прямо в глаза человеку, который подобного поведения от меня не ожидал.
– Например, на людей дона Маранцано. Ведь война же идет. А на войне все средства хороши, не так ли, дон Маранцано? Если детально все спланировать, можно взять одного сумасшедшего итальянца, который забыл свои корни и связался с ирландцами, подать ему идею с нападением, затем натравить фараонов и наблюдать со стороны, как твоего соперника уничтожают совершенно другие люди. Контролируемый хаос, сеньоры.
В комнате повисла гробовая тишина. Думаю, я смог не просто удивить всех присутствующих. Я поверг их в шок. Не тем, что заподозрил одного из мафиозных боссов в нечистоплотном поведении. Это как раз нормально. Все они тут одним миром мазаны. А тем, что у меня хватило наглости произнести это вслух.
Я только что совершенно откровенно намекнул на возможность участия Маранцано в случившемся. Вернее, даже не намекнул, а очень конкретно ткнул пальцем.
Эта идея, кстати, пришла мне в голову только сейчас, после слов самого мафиози о складах. По сути я дал толчок двум донам ненавидеть друг друга еще больше. Да, Массерия прекрасно понимает и знает, откуда взялись фараоны. Лучано, наверное, тоже в курсе. Но остальные… Остальные-то ни черта не знают.
Ну и сам Маранцано, конечно, пребывал в состоянии тихого офигевания. Тут еще дело вот в чем. Мафиози прекрасно понимал, вернее, думал, что понимает – обычный, мелкий сопляк не рискнул бы произнести нечто подобное вслух. А я произнёс. Значит, инициатором этого может быть Массерия, которые вот так играючи решил выставить соперника крайним.
Маранцано побагровел. Даже не так. Маранцано сначала пошел пятнами, а потом волна удушающей ярости начала медленно подниматься вверх, заливая шею мафиозного босса, его упитанное лицо малиновым цветом.
– Как ты смеешь, щенок! – Он оперся руками о столешницу и начал медленно вставать на ноги. Охранники, стоявшие в углах, еле заметно напряглись.
Однако, накалившаяся до предела ситуация внезапно свернула в сторону, которая для меня, скажу честно, стала полной неожиданностью.
Маранцано перебил один из «гостей», идентифицированных мною, как советники мафиозных боссов.
Это был мужчина, с полностью седой головой, с лицом, изборожденным морщинами. Он до этого молча курил сигару, но теперь начал вдруг пристально вглядываться в мое лицо.
– Джо, – медленно проговорил он, толкнув локтем соседа. – Ты ничего не замечаешь? Приглядись к парню. Прямо как на фотографию гляжу… Та же стойка. Тот же взгляд. Вылитый Винченцо. Винченцо Скализе. Просто жутко.
Воздух в комнате словно застыл. Все взгляды снова прилипли ко мне, но теперь в них читалось не просто любопытство, а шок и недоумение.
Глава вторая: О мертвых или хорошо, или никак
Седовласый высказался и замолчал. Остальные тоже не произносили ни слова, но при этом все взгляды, прежде выражавшие скуку, высокомерие или простую настороженность, как по команде, сосредоточились на мне.
Теперь мою скромную физиономию, которая всего лишь пять минут назад была не особо интересна некоторым из присутствующих, разглядывали настолько пристально, что мне стало максимально неуютно.
Чувствовал себя лошадью на рынке, честное слово. Даже парни, выполнявшие роль охраны, оживились в своих углах. Им явно нетерпелось увидеть продолжение этого весьма неожиданного и странного спектакля.
При этом я видел, как напряглись лица гангстеров, сидевших за столом. Они пытались переварить услышанное и понять, насколько предположение седого соответствует правде.
А вот Маранцано резко передумал гневаться. Его ярость мгновенно испарилась, сменившись жгучим любопытством. Он, так и не встав на ноги, медленно, почти театрально, опустился обратно в кресло, затем откинулся на спинку и принялся внимательно изучать мое лицо. Я чувствовал его взгляд буквально физически. Такое ощущение, будто мою физиономию щупали холодные, липкие пальцы.
Сильнее остальных, как ни странно, напрягся Лакки Лучано. Он буквально окаменел. Его скулы заострились, желваки ходили туда-сюда. По-моему, этот тип готов был схватить пистолет, и выпустить парочку пуль мне в лоб.
Лучано, в отличие от «коллег», смотрел на меня не с ожиданием, не с выражением любопытства. В его глазах плескалась самая настоящая ненависть. Не слишком ли много чести для обычного пацана, коим я по факту и являюсь?
Пауза затягивалась, атмосфера становилась все более напряжённой. Мафиози молчали, ожидая моего ответа. Я тоже молчал, ожидая знака от вселенной. Проблема в том, что вселенная вообще не торопилась мне помогать.
Просто конкретно в данный момент было непонятно, моя схожесть с дядюшкой Винни – это минус или плюс.
– Винченцо Скализе… – Заговорил, наконец, Маранцано.
Видимо, ему надоело сидеть в гробовой тишине. Жгучий интерес, распирающий Сальваторе, подтолкнул его к действиям. Он произнес имя дядюшки, смакуя его как очень вкусное вино, наслаждаясь каждой буковкой.
– Старый Винни… – Маранцано усмехнулся, – А ведь и правда… Чертовски похож. Я сразу не заметил. Тот же взгляд. Та же манера говорить… Хм…Тогда понятно, почему пацан начал раздражать меня с первых минут… Ощущение было, будто камешек попал в ботинок. Не для кого не секрет, мы с Винченцо, мягко говоря, друг друга недолюбливали. Думаю, именно поэтому лицо мальчишки показалось мне чрезвычайно наглым. Оно такое же самоуверенное, как у старины Винни.
– Эй, малец. – Седовласый тип, который первым произнёс имя дяди, улыбнулся мне по-дружески.
По крайней мере, он очень старался чтоб его улыбка выглядела именно так. Но я во всю эту позитивную хрень не особо поверил. Говорят, крокодилы перед тем как съесть свою жертву, вообще могут плакать. Чего уж тут какие-то улыбки.
– Давай-ка я тебе представлюсь. – Продолжил он, – Меня зовут Стефано Магаддино. В наших кругах и за их пределами, я известен как Гробовщик. У меня, видишь ли, небольшое похоронное бюро. Северная и западная часть штата – это моя территория, по факту я веду дела вне пределов Нью-Йорка. Буффало, Ниагара-фолс – вот моя вотчина. Зачем я тебе это говорю… Ну хотя бы потому, что приличные люди должны знать, с кем имеют дело. А мы ведь с тобой оба приличные люди, не так ли? Ну и чтоб ты понимал, я – вроде как нейтральное лицо. По сути меня сюда пригласили как человека со стороны. Но уважаемого человека. Так вот… Я задам тебе вопрос и ты ответишь. Договорились? Ответишь честно. Я хорошо знал Винченцо Скализе. Очень хорошо. Можно сказать, мы с ним были, в некотором роде, хорошими приятелями. Более того, он здорово помог мне в решении кое-каких вопросов. И конкретно сейчас, хоть убейся, я смотрю на тебя, на молодого паренька, оказавшегося в неоднозначной ситуации, но вижу его. Как только ты заговорил… Святая дева Мария! Да можно было закрыть глаза и поверить, что перед нами стоит Винченцо. А вот теперь скажи мне, малец, почему так происходит? Но хорошо подумай, прежде, чем ответить. Правда, она, знаешь ли, всегда вылазит наружу.
Седовласый замолчал и в комнате снова повисла тишина. Теперь присутствующие мафиози, и даже их охранники, не просто пялились в мою сторону, они буквально всем телом подались вперед, напряжённо ожидая ответа.
А я как бы, еще сам не знал, каким будет этот ответ. О дяде Винни в свете того, насколько моя жизнь с первых дней пребывания в Нью-Йорке была насыщенной, я немного подзабыл. Отложил это дело в сторону, тем более, что фамилия Скализе, произнесенная вслух, вызывала у людей странную реакцию. И вдруг, именно сейчас, именно здесь всплывает имя дядюшки Винни.
Отсюда возникает логичный вопрос… Как мне лучше всего поступить? Признаваться в родстве или нет? Потому что я вообще пока не могу понять, хорошо ли быть племянником Винченцо Скализе? Или это усугубит мою и без того непростую ситуацию?
Чтоб не выглядеть идиотом, который стоит и пялится на мафиозных боссов, я опустил голову и покачал ею, словно недоумевал с того, что происходит в кабинете. Как будто сильно удивлялся. Чему? Да черт его знает. Пусть теперь сидят и думают, что именно меня впечатлило. По сути, просто тянул время, лихорадочно осмысляя, какую линию поведения выбрать.
Получается, этот седой гангстер все же не «consiglieri», он сам – дон, но из семьи, которая держит два города за пределами Нью-Йорка. То есть, совсем уж нейтральным лицом я бы его не назвал, потому как он явно оказался здесь по приглашению либо Массерии, либо Маранцано.
Я помню, Фредо говорил, что Нью-Йорк на данный момент поделен между несколькими организованными группировками. Если говорить об итальянцах, это – Джо Босс, Сальваторе Маранцано и Сальваторе «Тото» Д'Аквила. Остальные – вольные стрелки, которые сотрудничают с кем-то из «семей». Не считая Фрэнки Йеля, конечно. Тот вообще клал большой и толстый болт на всех. Он сам по себе.
И вот, что любопытно… Этот Гробовщик о Винченцо Скализе говорил с каким-то… уважением что ли. Хотя, очевидно, мой дядюшка точно не босс. Уж эта информация давно была бы мне известна. Среди имен вольных стрелков он тоже не значится. Тогда… Почему все присутствующие здесь гангстеры, трое из которых стоят во главе «семей», так нервничают? А они очевидно нервничают. Только природа их состояния разнится.
Магаддино, к примеру, говорил со мной так, словно надеялся, что я окажусь связан с Винченцо Скализе. Пожалуй, он действительно считал его своим другом.
Маранцано… Этот словно находился в предвкушении. Ждал, когда выстрелит то самое «ружье», которое, согласно заветам Антона Павловича, появилось на сцене еще в первом акте, но заметили его только сейчас.
Массерия… Тут что-то другое. Тут именно нервозность, очень похожая на… на страх, что ли…
И Фредо… Вот ведь хитроумный тип. Он мне вчера сказал: «На встрече будут определенные люди. Они при знакомстве с тобой могут вспомнить одну историю, которую Лучано и Массерия точно мечтают забыть».
То есть рыбак знал, что кому-то моя физиономия может показаться знакомой. Он предвидел этот момент. Получается, старик должен был, как минимум, знать дядю Винни. Вод ведь жук!
Впрочем, с Фредо я разберусь потом. Нужно что-то решать с мафиозными боссами, которые сидят за столом и пялятся на меня, будто из моей головы вот-вот вырастет еще одна, например – оленья.
Отпираться? Сказать, что это совпадение? В принципе, да мало ли кто на кого похож? Не доказуемо.
К примеру, тот же Массерия вчера таращился на меня в оба глаза и тоже, наверное, вспомнил дядю Винни. То-то мне показалось, что в глазах Джо Босса мелькнуло узнавание. Но при этом, он не вскочил, не схватаил меня за руку с криком: «Я понял, ты родственник Скализе!». Соответственно, не был уверен и просто списал возможную схожесть на совпадение.
Получается, при желании, откреститься от дяди все же реально. Просто Гробовщик, наверное, и правда знал Винченцо лучше остальных. Поэтому он и прицепился к тому факту, что я так сильно похож на его приятеля.
С другой стороны, мне кажется, заявить, что никакого Винни я не знаю – будет верхом идиотизма.
Признавшись в нашем родстве, я, наконец, смогу выяснить, а что вообще произошло с дядей и где его черти носят. Тот же Магаддино действительно относится к Винченцо очень хорошо, а значит, поддержит меня и состыкует с родственником.
Как ни крути, выяснить правду я могу только назвав свою фамилию.
Ну и еще один нюанс. Допустим, я сейчас начну упираться, что никаких Скализе не знаю и вообще Магаддино напутал что-то. Однако рано или поздно правда один черт вскроется. Как же тупо я, буду тогда выглядеть. Просто идиотом. В мире сицилийских семей подобная ложь явно не в чести…
В общем, взвесив все «за» и «против» (очень быстро взвесив, потому как семь пар глаз продолжали пялиться прямо на меня, ожидая ответа), я все же решил – настал момент представится.
Я гордо задрал подбородок, а затем чётко, уверенно, едва ли не с вызовом, произнёс:
– Винченцо Скализе – мой дядя, старший брат отца. Мы потеряли связь много лет назад, когда он уехал в Америку. Я прибыл с Сицилии недавно, чтобы… найти его. Узнать о его судьбе. Дон Магаддино… – Я посмотрел на Гробовщика, который, кстати, при более детальном изучении оказался не таким уж старым. Все дело в волосах. Из-за них возникало ощущение, будто он старше, чем есть на самом деле. – Вам кажется, что я похож на Винченцо Скализе, потому что в моих жилах течёт его кровь.
В комнате снова воцарилась тишина, на этот раз немного иная. То напряжение, которое ощущалось с первых минут встречи, сейчас казалось сущей ерундой по сравнению со сгустившимся ощущением опасности. Такое чувство, будто к затылку приставили ствол и он может выстрелить в любой момент.
Однако на этот раз молчание нарушил не Маранцано и даже не Массерия. Хотя, очевидно, его все происходящее касалось в первую очередь. Как только я произнёс свою фамилию, Магаддино, «Арамис» и третий, пока не известный, тип, одновременно посмотрели на Джо Босса. И взгляды у них были такие… Типа, что ты будешь делать с этим, дружище?
Тишину нарушил Лаки Лучано. Он резко вскочил на ноги, его стул с грохотом отлетел назад. Холодная маска окончательно сползла с лица гангстера, обнажив голую, неприкрытую ненависть.
– Винченцо Скализе был предателем! – его выкрик прозвучал слишком резко. Это было похоже на удар хлыста. – Сволочью, которая торговала интересами семьи! Он получил по заслугам!
Лучано буквально выплевывал каждое слово. Его только что не трясло от ярости.
Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Вот и ответ на мой вопрос: разумно ли признавать родственные связи с Винченцо. Очевидно – не разумно. К сожалению, уже поздно, обратно не отмотаешь.
А потом, в следующую секунду, до меня, наконец, дошел один крохотный нюанс, на который я сначала не обратил внимания. Хотя стоило бы. Тогда, возможно, разговор пошел бы в другое русло.
– «Был»? – переспросил я намеренно сделав ударение на этом слове, – Почему «был»?
Маранцано усмехнулся, его лицо буквально светилось откровенным удовольствием. Этот тип кайфовал от происходящего.
– Потому что, малец, так всегда говорят об умерших. Он – «был». Он был хорошим парнем… Или он был той еще сволочью. Твой дядюшка, Винченцо Скализе, достаточно долго исполнял роль сначала «capo», а потом и «consiglieri» при доне Массерии. Они, видишь ли, когда-то оба служили капитанами у Джузеппе Морелло. Пока того не посадили. Морелло считал себя «боссом боссов», да… Но когда Джузеппе оказался за решёткой, его бывшие «capo», как с цепи сорвались, начали делить развалившуюся империю. Винченцо поддержал Массерию. А Тото Д'Аквилла… – Моранцано громко хохотнул. – Наш дружище Тото решил, что сам хочет быть боссом. А потом, внезапно, Винченцо поймали на предательстве. И мистер Лучано лично привел приговор в исполнение. Год назад. Так что искать тебе дядю негде.
Не знаю, почему у меня после рассказа Маранцано челюсть удержалась на месте, а не поехала вниз от удивления. Ибо я был охренеть, насколько удивлен!
Дядя Винченцо – советник Массерии? Убит Лучано. По обвинению в предательстве. Год назад.
А теперь перед ними стоит его племянник, который только что продемонстрировал смекалку и дерзость. Для них я – не просто напоминание. Я – угроза.
– Извините, сеньоры, но мне, пожалуй, тоже пора высказать свое мнение, – раздался громкий голос «Арамиса». – Несмотря на то, что лично я занимаю должность советника при доне Д'Аквиле, и мне, вроде бы, глубоко плевать на семью Массерия… Винченцо был человеком чести! Его предательство ничем не доказано! Не для кого не секрет, что Лучано видел в Скализе угрозу лично для себя. Все мы знаем, откуда пришёл Чарльз. На секундочку, он якшался с Арнольдом Ротштейном. И мне помнится, именно Винченцо поднял вопрос о двойной игре нашего Лаки.
– Молчи, старик! – прошипел Лучано, его рука потянулась к внутреннему карману пиджака. – Доказательства были! Винченцо встречался с людьми Маранцано!
– По приказу вашего дона! – Резко заявил пока еще неизвестный гангстер. – Чтобы обсудить перемирие! Мы все это помним. А потом вдруг появились «доказательства» и тут же – быстрая расправа. Очень удобно, Чарльз. Очень удобно.
Спор нарастал, грозя превратиться в самую настоящую драку. А драка людей, каждый из которых вооружён – весьма хреновое дело.
В какой-то момент, мне даже показалось, что все эти мафиозные товарищи вообще забыли обо мне и начали выплескивать скопившуюся агрессию друг на друга. Охранники, топтавшиеся в углах, напряглись, концентрация тестостерона и взаимной ненависти увеличилась в воздухе до предела. Дело шло к крови, которая вот-вот должна была пролиться.
Именно в этот момент Лучано, поняв, что словесная перепалка свернула в очень опасное русло, причем в первую очередь опасное для него, решил, видимо, прекратить все это одним решительным жестом. Он повернулся ко мне, а потом громко крикнул:
– Гнилая кровь! Племянник предателя – сам предатель! Он пришел сюда, чтобы мстить! Чтобы завершить дело дяди! Заметьте, всего лишь день, как мы узнали об этом мальчишке, а уже готовы вцепиться друг другу в глотки! Этот пацан специально провоцирует нас.
Лучано рывком выхватил из-под пиджака компактный, изящный «Маузер» и направил его прямо мне в лицо.
Время замедлилось. Я смотрел вперед и видел только белый костяной упор на рукоятке, холодный блеск ствола, палец Лучано, напрягшийся на спусковом крючке.
А вот мысли мои, наоборот, неслись со скоростью света: «Твою ж мать… какая несусветная глупость, сдохнуть в теле, которое мне уже дали на замену исходному варианту. Конец истории. Макс Соколов, криптокоуч, убит в 1925 году из-за давних разборок мафии».
