Дорога в жизнь

Роза

Однажды Сахиб шла к колодцу за водой. Кувшин пустой неся на голове. Девушка отличалась грациозной фигурой, напоминавшей песочные часы. Она шла, раскачивая бедрами, как в штиль покачиваются на легкой зыби лодки.

Навстречу ей шел путник в пыльной одежде. Буквально волоча ноги и свесив голову на плечи. Видно было, что он устал.

– Кто ты, путник? – спросила Сахиб его.

– Я Тимур – проговорил он.

– Сегодня роза моя увяла… солнце высоко, жар проникает глубоко под кожу. И ни единой капельки в округе.

– Пойдем, я напою тебя, Тимур.

И она подвела его к колодцу, бросила ведро вниз, оно упало до всплеска.

– Вода! – глаза Тимура загорелись.

Сахиб зачерпнула воды и подняла ведро, дала его путнику утолить жажду. Когда ему достаточно стало воды для себя, он спросил разрешения у Сахиб, оживить его розу.

И, конечно же она не смогла отказать. Да и природное любопытство взяло верх.

Путник вынул из-за пазухи, прекрасный цветок, арабскую пышную, сладко пахнущую розу.

Опустил ее стебель в ведро с водой…

Он оказался собирателем редкостей и дом его был далеко отсюда. Семье Сахиб он каждый день рассказывал много интересного. Все собирались в круг у огня и слушали сказки Тимура.

Уходил он из семьи Сахиб через некоторое время, за которое роза дала корни и новые отростки. И теперь Сахиб могла любоваться первозданной красотой всю жизнь, сохраняя в душе тепло и свет благоухающего цветка. А путник пошел дальше искать земные диковины, да редкости и дарить их людям, посвящая себя свободному течению времени.

Первая влюбленность

Я влюбился с первого взгляда в нее. Красивая, с русыми волосами, в простенькой голубой юбочке в крупный горох. Она так залихватски смеялась.

– Как тебя зовут?

– Юля.

– А меня Андрей!

– Хочешь покататься на мотоцикле?

Ее привела к нам ее подружка. В деревне все друг друга знают. Вот и Надя пошла в гости на нашу улицу, проходя мимо они остановились около нас. Юля подняла свои большие голубые глаза на меня, и я растерялся, впервые растерялся.

– Да, хочу, я никогда не сидела на мотоцикле – ответила она.

И мы поехали по неровной проселочной дороге вверх, потом вниз. Она сидела сзади меня. Помню, что схватилась за меня так сильно, что следы потом на теле остались. Помню, она извинялась, а лицо ее покраснело.

Мы встретились еще раз. Юля уезжала домой. Она была не из наших мест, а к нам приезжала к дедушке и бабушке. Помню, что я пошутил неудачно, а Юля, обидевшись, сказала:

– Подумаешь, я в Москве себе лучше найду.

Я не ожидал от нее такой реакции.

– Да, я из деревни, не пара тебе…

Так мы и разошлись, особенно не познакомившись. Интересно, вспоминает ли она обо мне теперь.

Сценаристка

«И вот они танцуют на палубе собственной яхты, вальсируют под красивую музыку. Из колонок льется сладко нежный мужской голос. Она в красивом блестящем белом платье, пышности которому добавляют перья на оборках. Палантин свисает с плеч.

Линия тела четко диагонально вытянута как струна, голова чуть в бок, наклонена, как будто бы она не может посмотреть ему в глаза – стесняется. Румянец заливает ее лицо при одной мысли, что она чувствовала сегодня ночью.

Ну а он. Он одет во фрак. Красивые черные волосы покрыты бриолином, поэтому зачесаны четко назад и челка не мешает, как в другие разы, не падает на лоб и ее не приходится так залихватски кивком головы назад смахивать со лба.

Он сосредоточен. Он держит ее. Свою самую большую драгоценность в мире. Он восхищается ей. Оттого прикладывает еще большие усилия для того, чтобы ей было комфортно в его руках. Он любит ее…»

– Эрика, я закончила писать сцену танца, возьми блокнот, в нем полный сценарий, внеси эту сцену в точности, как я описала.

– Хорошо, мадам, – проговорила Эрика, забирая записную тетрадь.

– И да, музыка, It's Impossible Perry Como, найди ее и только ее. Я помню, как мы танцевали. Время не может изменить ничего, чуть затуманить воспоминания, но чувства остаются на всю жизнь…

– Да, мадам, – сказала Эрика удаляясь.

А она сидела на своем балконе в кресле с бокалом мартини в руках, размышляя вслух и про себя. Смотрела на море. Жизнь прекрасна, все, о чем она мечтала сбылось. Только он… он придет, она ждала и верила:

 
Вдруг свет погас и краски все исчезли,
Сиянье твоих глаз не вижу я,
Но это ничего ведь знаю здесь ты,
В моей руке лежит рука твоя!
 
 
И звуки музыки волшебной,
Туманят ум мой и мелодией манят,
Жар тела, запах – искушение,
Не важно, что не вижу я твой взгляд!
 
 
Меня и тьма уж не пугает боле,
А музыка тягучей все звучит,
Прикосновения любви теперь в фаворе,
И нежности мгновения, не боли,
Нам дарит этот тёплый вечер без софит.
 

Рыбная ловля

Они ловили рыбу. Пруд. Лес. Деревянные домики для уток. И все бы ничего. Но было одно, но…

Она не умела этого делать. Рыбачить. Когда-то давно в детстве, с дядей, они поехали в лес. Лодка, весла. Корзинка, ведерко. И все бы ничего. Но было одно, но…

У нее не было болотных сапог. Такие по ягодицы высотой. Ей.

Она решила прокатиться. Он предварительно накачал лодку. Она села. Он дал ей весла. И она покатилась. Ведомая течением. Страх. Он наблюдал. Паника.

– Греби к берегу – кричал он.

– Гребу, не получается – отзывалась она.

Тогда он бросился в воду за ней. Как был. В болотниках…

Так думала она. Что это все могло бы случиться, не собирай она чернику. В лесу. Она поддалась бы минутному порыву и села в лодку. Но ведерко было полно черных ягод. На дне корзинки лежали сыроежки на жареху.

– «Достаточно» – решила она и пошла к воде.

Он ждал ее. На середине пруда. В лодке. Он потерял весла. Она сняла одежду. Прыгнула в воду. Подплыла к нему. Увидев ее. Он снял одежду. И тоже прыгнул в воду.

Взявшись с разных сторон за борта. Они вплавь потянули ее к берегу. На дне лодки прыгали и извивались лещи, да подлещики. Впрочем, и щука одна тихо лежала, ожидая своей участи – стать ухой.

Офисные забавы

Она шла по длинному коридору. Как всегда, зашла в комнату офиса. Раннее утро. Темно еще. Коллеги придут только через пару часов. А ей предстояло углубиться в работу. Она была жутким трудоголиком. Могла работать часами, днями напролет.

Закрывая за собой дверь, она вдруг ощутила всем телом рядом стоящего человека, обернувшись увидела тень.

В голове промелькнула мысль: «Боже, я собственноручно закрыла дверь комнаты…» Она судорожно начала искать ключ и вставлять обратно в замочную скважину…но не успела…от торопливости действий, руки не слушались, ключи с грохотом упали на пол. Та единственная спасительная яркая полоска света, что попадала в комнату, освещала ключ…она было наклонилась поднять, но он напал на нее, прижал к стене.

Она начала извиваться, пытаясь вырваться из его цепких сильных рук, но только все плотнее прижималась. Свет фонарей еле попадал в окно. Она хотела закричать. Но он будто предугадывал все ее мысли. Он закрыл ее рот своими губами и ее крик провалился куда-то внутрь его…глубоко… его руки на ее шее. Он резким движением своего тела опрокинул ее на диван, она упала, стукнулась об угол подлокотника и потеряла сознание, а когда очнулась…

– Петь, я тебе говорила, аккуратнее надо.

– Аккуратнее, аккуратнее, ничего не было видно внутри комнаты, сама бы, Лен, надела маску и ждала Киру.

Вокруг горел свет, разговаривали ее коллеги. Она не понимала, что произошло. Над ней пошутили?

Сегодня был ее день рождения, а она, как всегда, забыла о нем. Заботливые коллеги. Подарили ей черную маску на голову с прорезями для глаз и наручники. Страшно предположить, сколько еще впечатлений ее ждало, не ударься она об угол.

Хм…минуточку, а поцелуй?

– Петь, шутки шутками, но ты воспользовался ситуацией! Я вызываю полицию!..

Подарок

Я ждала этого утра. Ждала, что он придёт и пригласит меня на прогулку. И он пришёл. Мы поехали на машине в аэропорт.

Потом летели на небольшом самолете. Я не спрашивала куда, мне было загадочно и интересно сохранить эту тайну до прилета.

Он попросил меня одеться легко, в простую одежду. А я ещё взяла шляпу с широкими полями.

На мне сегодня были сандалии, длинная синяя юбка с фалдами клиньями белого цвета и полосатая рубашка. Погода стояла солнечная, жаркая и не скажешь, что ещё не закончилась весна.

Мы сели на небольшой островок пространства. Вокруг нас было большое поле. Поле лаванды. Зацветет она ещё не скоро. Но зелень уже пробилась и кустилась на земле яркими пятнами.

Боже, я всегда мечтала, сколько себя помню, пробежаться по полю между ровно посаженных рядов. Увидеть пространство до горизонта, усаженное лавандой. Пробежаться по нему между рядами, раскинув руки в разные стороны.

Ощутить чувство всеобъемлющей свободы. Закрыв глаза, почувствовать поток свежего тёплого воздуха у себя на щеках и лице.

Потом бокал шампанского и горсть белого винограда, и сыр, вкусный сыр твёрдых сортов.

И надо не забыть взять с него обещание, вернуться, когда лаванда зацветет, летом!

Представляете, сиреневое поле и ты на рассвете или на закате бежишь по нему. К тому дереву, которое там поодаль цветёт сейчас белыми ароматными цветами.

Интересно, что это – яблоня, груша?

– Это поле твоё – сказал он.

Я удивлённо посмотрела на него.

– Купил ещё в конце прошлого лета, намереваясь удивить тебя, моя дорогая.

У меня выступили слезы на глазах.

– Ты можешь прилетать сюда когда захочешь. Это пространство для тебя, – добавил он, – там вдалеке, у дерева, стоит домик, видишь. Можно остаться, если захочешь, конечно, – он посмотрел на неё.

А она молча стояла, глядя вдаль, слеза текла по её щеке. Такой великолепный подарок.

– Да, – просто сказала она, – я хочу тут побыть, – пойдем, туда, к тому дому, что виднеется вдали.

Подъезд

Ирина заходит с дочкой в подъезд. Морозно и холодно на улице.

– Воняет то, как… Что тут случилось?

– Мам, там опять кто-то лежит.

Она опускает глаза ниже пролетом, там, где лестница в полуподвал, в проеме лежит человек и только ноги видны. Храпит. И уже не первый раз.

Приходят домой. Запах зловонный до десятого этажа поднимается.

«Сейчас посмотрю кто у нас из благотворительных фондов бездомными занимается, должны приехать забрать.» – думает Ирина.

Тут заходит муж.

– Опять бездомный у нас в подъезде был.

– Почему был? – спрашиваю.

– При мне забрала, полиция.

– Ой, а я было хотела по фондам позвонить.

– Да кому он нужен, ты чего?

– Да я знаю, что говорю. Ладно, куда они теперь его?

– На улицу, куда ж еще…

– Так холодно же…

Она надевает ошейник на собаку и идет во двор. Картина: стоит поодаль полиция и бездомный.

– Иди отсюда – говорят ему.

– Куда?

– Туда – и указывают рукой прямо.

– А что там?

– Метромост, там тепло.

– Пойду.

– Вот и иди, подальше отсюда…

Мужчина пошел в сторону метромоста. Полицейские сразу сели в машину и уехали.

Через некоторое время он развернулся, огляделся, и в другой подъезд того же дома пошел. Интересно, приезжали ли и сколько еще раз полицейские в эту ночь…

Капсула доверия

Они на огромной скорости. Автопилот.

– Где я? – она открыла глаза.

Взглянула в окно, прямо над ней она увидела только пространство Вселенной вокруг. Они перемещались, но не в линию горизонта, а перпендикулярно вверх. Силы притяжения мешали, они давили…она ждала.

– Куда, мы? – спросила она у появившегося него.

– Вперед! – он был краток, – оденься, указал на серебристый костюм.

Она опустила на себя глаза.

– И правда, пора.

Они удалились от Земли на достаточное расстояние и остановились.

– Тут – сказал он. Мы выйдем в открытое пространство и отпустим его тут.

– Как?

– Смотри – они одели скафандры, – это наши клятвы доверия к друг другу.

– Помню, писали, кидай – сказала она, – почему космос?

– Тишина… – кинул капсулу он.

Они вернулись на Землю.

– Теперь полное доверие – да? Ты хотела.

– А что, если не получится? – спросила она.

– Поздно. С капсулы будет послан сигнал. В ней система слежения, за нами, наша кровь внутри. Смешана.

– Что это такое? – не сдержалась она.

– А как ты хотела? И за тобой, и за мной придут…

У них родились дети. Прошло много лет. У детей тоже появились дети. В каждом присутствовала их кровь.

И все-таки они разошлись. Квота доверия потеряна. За ними пришли. Забрали всех, чья кровь содержала похожую днк на их… Они все летели вертикально вверх. Что бы выйти в пространство Вселенной. И остаться там. Цена размолвки капсулы доверия.

Шпана

Эта история случилась с моей знакомой, много лет назад, она рассказала мне ее:

"Иду я как-то вечером по улице. Темно. Захожу в подъезд. А подъезд так расположен, что лестничная клетка отдельно от основного помещения и никогда там света нет, такая полутьма с одной лампочкой. Вижу, стоят какие-то ребята и девочка. Слышу, она так в притихшей обстановке попискивает. Вхожу в полумрак. Мне в ответ:

– Шла бы ты, тетя, отсюда, – мальчишеский наглый голос.

– Что это? Отпустите девочку, – говорю им.

– Не твоё это дело, теть. Иди куда шла…

– Я сейчас позвоню куда следует… – роняю я.

– Звони, теть, но не тут – и один из них отделяется из тёмного угла, направляясь ко мне.

Смотрю, лезвие ножа у него в руках блестит. И тут я решаюсь. Опережая его прыжок вперёд, я делаю рывок, наклоняюсь и хватаю девчонку за руку… вырывая её из цепких рук другого пацана, он от неожиданности аж рот разинул.

Парень, что с ножом интуитивно выкидывает руку вперёд. Перо начинает блестеть, хватая луч электрического света с улицы… Но как-то аккуратно проходит около торса девчонки, прорывая ткань футболки… Мы убегаем. Бежим в соседний подъезд к моей знакомой. Буквально вваливаемся к ней в открывающиеся двери".

– Светка ты откуда такая?

Я, трудно дыша, начинаю объяснять…

Случайная встреча

Они познакомились вечером, в городе. В лимузине. На вечеринке у друзей. Она сидела напротив и молча пила шампанское. Он травил байки и, улыбаясь, посматривал на неё, то и дело обращая свой взгляд.

Она лишь смущалась… Прошёл не один год, они встретились вновь. Внешне они стали старше. Вероятно умнее. Быть может. Договорились встретиться на берегу моря. Уж так призывно шумел прибой. И танцевали сальсу на берегу. Танцуя, близко друг к другу, они ощущали жар своих тел. И вот уже ночь. Берег моря. Звезды на небе. Слышно, как волны бьются о скалы.

Она бежит в лёгком платье с шляпой в которой продернута лёгкая шёлковая лента, смеётся, заливисто и громко. Манит его за собой, туда, вперёд, к скалам. Ну а он?

Он бежит за ней, словно не видит ничего вокруг, только её. Верхние несколько пуговок его рубашки расстегнуты, свободные белые брюки снизу присобраны и в руках шляпа…

В удачный момент он ловит её, обнимая, она игриво вырывается из его крепких горячих рук.

И вновь они бегут. Она прячется за уступом скалы, крича ему:

– Найди меня, я тут! – и хохочет заливисто, размыкая губы.

Он стремительно подбегает к ней, одной рукой обнимая за талию, другой гладит волосы и голову, запрокидывая её одним своим движением, начинает целовать, будто жадно пьёт из родника живую воду.

Он обезумел от счастья обладать ею.

А она?

Она растворилась в его объятьях, позволяя делать с собой все, что он хочет. Ведь этого хочет, и она и столько лет мечтает. Совсем близко от них бьются волны о скалы, заглушая их стоны и пряча от чужого слуха их тайну на двоих.

Ночной клуб

Подруги. Время студенчества. Она любила танцевать. Поздний вечер. Бар. Небольшой провинциальный городок. Танцы. Все время быстрые танцы. И вот медляк. Её пригласили танцевать. Она согласилась. И теперь. Мужчина. Танец. Тела в такт. Дыхание.

– Как тебя зовут? – хрипло спросил он её, прижимая все ближе.

– Аня – смущаясь ответила она.

– А меня И-б-р-а-г-и-м! – кинул победно он.

Коренастый. Черноволосый. Смуглый.

– Поехали со мной, красавица, не пожалеешь!

– Ну что Вы, мне нельзя, – начала было кротко она.

– Почему нельзя? Я тебе все отдам! – перебил ее мужчина, прижимая к себе все ближе.

– Мне мама не разрешает – еле смогла сказать она, чем его повергла на момент в ступор. Он удивлённо посмотрел на неё. Взял за руку и начал тянуть к выходу. Она опасливо стала искать лица подруг в темноте.

– В туалет хочу, – вдруг с непонятно откуда взявшейся уверенностью проговорила она. Вырвала руку. Побежала к подруге, которая работала в этом клубе.

– Спрячь меня. Он хочет увезти к себе.

– А ты? – удивилась Юля.

– Ты с ума сошла, нет, конечно – закричала Аня.

– Хорошо, пойдём.

И она повела Аню в подсобку. На кухню, где девушкам указали на дверь в кладовую. Аня не видела ничего вокруг, было темно. Но слышала, как И-б-р-а-г-и-м перемещался по клубу в её поисках.

– Где она, – почти рыча кричал он, – как вы её упустили? Найдите мне ее!

Аня сидела тихо, не шевелясь, вдавившись в хозяйственный инвентарь… Долго сидела. Ноги затекли даже. Выйти она не могла. Снаружи дверь завалили вещами.

Устав от поисков, мужчина ушёл. Спустя немного времени за ней пришла подруга.

– Ну и дуреха же ты, такой мужчина – улыбаясь проговорила Юля, открывая дверь кладовки.

– Да, уж, это точно, раз мои подруги задают абсурдные вопросы и кидают странные реплики, – раздражённо ответила Аня, – спасибо, что открыла меня, а то так бы и сидела в кладовке! – уже улыбаясь сказала девушка.

До утра все было спокойно. Юля отработала и подруги пошли к ней в гости. Поспав немного, Аня поехала домой.

Между мирами

Люда была дома одна. Сидела за открытым ноутбуком, смотрела на монитор, на буквы, которые сейчас не воспринимала, не понимала смысл написанного. Иногда посматривала в окно. В её голове стремительно проносился ворох мыслей:

"Все пропало. Что делать? Мне так жутко, так одиноко! Помогите!" – она начала было звонить подруге, в ответ услышала только короткие гудки.

"Занято…" – тогда Люда позвонила мужу, он не ответил… набрала маме, но и она не подняла трубку…

"Что же мне теперь делать? Я никому не нужна. Мне так одиноко…" – подумала Люда, ей пришло в голову встать и выйти на балкон. А там, свобода!

Но, собрав остатки воли в кулак, сказала самой себе:

– Сиди и никуда со стула не вставай! – и так вцепилась за края сидения пальцами, что костяшки побелели. Мысли в её голове хаотически менялись. Наконец, она повернулась к монитору.

Увидела глазами напечатанный текст, а мыслями ухватилась за то, что ей надо доделать работу в срок.

Посмотрела на написанное, прочла и продолжила писать, постепенно вовлекаясь в смысл.

Зазвонил телефон, послышался хрипловатый суетливый голос Марины:

– Алло, ты звонила? Я занята была, прости, – протараторила она быстро.

– Теперь уже все хорошо, спасибо! Так, немного плохо стало. Испугалась. Начала звонить, а все заняты. Ты как? – постаралась спокойно сказать Люда.

– Да, как всегда, в бесконечной гонке по кругу… короче, как белка в колесе…

– Надо встретиться, Марин, когда последний раз виделись, говорили!?

– Да, надо. Только, вот когда? Сама понимаешь, постоянный круговорот дел, встреч, себя, порой, не вижу. Второй звонок, подожди…

И она переключилась. В трубке заиграла музыка.

Люда отключилась от эфира. Один человек позвонил, она услышала, паника прекратилась.

В поезде

Она ехала в поезде. Он тоже. Сидел напротив. Просто люди. Просто оба устали от рабочей недели. Но любопытными взглядами посматривали на попутчиков.

Потом она ела и глядела в окно. Наблюдала, как бегут деревья, дома, поля… Он читал, что-то в телефоне.

Почувствовав взгляд на себе, она повернулась.

Теперь он смотрел на неё. Прямо ей в глаза. Он будто гладил взглядом белокурые волосы, спустился ниже, к груди.

Она перестала жевать и наблюдала за ним.

Он осмелел и продолжил блуждать взглядом, задержавшись на её животе.

Она вдруг почувствовала, что ей жарко.

Её щеки заалели. Он напрягся от внезапной догадки:

– Сработало! – негромко вскричал он.

Но оставался на месте. И теперь уже она, жадно смотрела на его руки, блуждала взглядом по его лицу, притрагиваясь в мечтах к губам и почти что, реально ощущала прикосновения его рук к своему телу.

Так они ехали в двух метрах друг от друга, обнимая взглядом, трогая в фантазиях руками всюду, где только позволяло воспитание.

– К черту воспитание, – неслышно проронила она.

Рядом ехали люди, но они не замечали, как она почти раздетая, в его глазах, сидела напротив него в ожидании. А он, сняв свитер от нахлынувшего жара, в её глазах, влек к себе.

Внезапно она воскликнула и вскочила, побежала куда-то в тамбур.

Он счёл это за приглашение и отправился за ней.

Все произошло искрометно, быстро и молча. Он прижал её к холодной металлической стене междувагонья, она не сопротивлялась, а наоборот открывалась, чем помогала ему действовать быстрее. Вскрик. Ещё.

Тяжело дыша, они удивлённо посмотрели друг на друга.

Вдруг она засмеялась. И он тоже.

– Моя остановка скоро, – сказал он.

– Моя через три часа, – ответила она.

– Ещё повторим как-нибудь? – спросил он.

Немного задумавшись, она игриво произнесла:

– Вряд ли.

– А зря, ты мне понравилась, – нагловато произнёс он.

– И как часто ты "промышляешь"? – вдруг спросила она.

– Каждую неделю, – небрежно бросил парень.

Звук пощечины раздался в воздухе как звонкий хлопок. Больше ничего не говоря друг другу они вернулись в вагон. Все было спокойно. Люди продолжали ехать дальше.

Он собрал вещи и вышел.