Книгу Патти Смит я читала, с каждой страницей осознавая, что я чудовищно не в теме. За каждое знакомое имя пришлось цепляться, как за спасательный круг - Дженис Джоплин, Джимми Хендрикс, Энди Уорхол, Джон Моррисон, Боб Дилан… Не так уж много, на самом деле, и откровенно мало для того, чтобы проникнуться чумовой атмосферой Нью-Йорка конца шестидесятых, где правят бал музыка, авангардные перфомансы, СПИД, наркотики, беспорядочные половые связи, инсталляции с окровавленными мошонками. Здесь у каждой ослепительной истории триумфа есть два альтернативных финала – самоубийство или передоз, выбирай не хочу. И, откровенно говоря, я не представляю, как написать отзыв о книге Патти Смит и не впасть в дешевое морализаторство.
Поэтому не буду обо всех, буду о Патти. А Патти прекрасна. Сильная, цельная личность с уникальной способностью восприятия. Патти пишет о своей тусовке так, что она кажется единственно правильным способом сосуществования людей искусства, об амфетамине так, что он кажется вполне естественным катализатором творческого процесса, о Роберте Мэлтропе так, что ты заочно попадаешь под обаяние его личности. И только потом понимаешь, что дело не в тусовке, дело в самой Патти, глазами которой мы смотрим на этот сумасшедший мир. Патти, которая была не только музой, но и художником, которая пахала от звонка до звонка, чтобы заработать на аренду жилья, но находила время и для творчества, которая не мечтала ни о чем другом, как рисовать и писать, а стала крестной мамой панк-рока. А еще стала женой и матерью. И выжила. Невероятно.
«Просто дети» назвала свою книгу Патти Смит, и это воистину так. Вот они, герои и символы поколения. Эгоистичны, как дети, наивны, как дети, беспечны, как дети. Как дети, верят свою в свою звезду и сгорают, так и не успев повзрослеть. Эта книга не только гимн Роберту Мэлтропу, это гимн всему поколению, которое вспыхнуло - и ушло, но отсветы от пожара еще видны нам, еще тревожат и бередят душу...
Если в студенчестве жить в общаге и читать битников, то через 10 лет после выпуска эта книга погружает обратно в ту атмосферу вернее, чем пересматривание фотографий. Фактически, это история становления и любви (во всех смыслах этого слова) 2 творческих людей, перемежающаяся рассказами о поиске мебели на помойке или создании костюмов из старого барахла. Рекомендую всем, кто еще помнит о романтике юности.
Книга «Просто дети» отражает интересный личный опыт. Она знакомит с целой плеядой интереснейших людей, живших в Нью-Йорке 60-70-х гг. и позднее. Большое внимание уделено близкому другу Патти Смит – фотографу Роберту Мэпплторпу. Показано становление двух талантов – от начала совместной жизни до самостоятельного пути каждого.
Еще недавно я не знала о существовании никакой Патти Смит. После прочтения автобиографии, я стала искать информацию, и пришла к выводу: будь она заслуженная бабушка панк-рока, эта сторона ее творчества совсем не цепляет. Но мне понравилось как она говорит о своей любви и творческих исканиях.
Это книга-откровение и эпоха – великолепный слог, приправленный лучшими синглами десятилетия, в деталях изображает жизнь Нью-Йорка на рубеже 60-70х , голодную полубогему, молодых и амбициозных художников, или «просто детей», затерянных в большом городе с мечтами о жизни.
Книга будет интересна тем, кто не понаслышке знаком с творчеством Патти Смит, и уже что-то знает о культуре и жизни того времени, хотя бы из книги «Прошу, убей меня».
Одна из моих любимых книг. Конечно, больше зайдет тем, кто имеет хотя бы поверхностное представление о битниках, тусовке Уорхола… Но читать советую всем – это очень нетипичные мемуары.
Автобиографическая проза , где автор пишет об отношениях с фотографом и художником Робертом Мэпплторпом, о жизни с ним и рядом с ним.
Сначала Патти рассказывает "откуда есть пошли" сама Патти и Роберт, об их семьях, детстве. Детство у Патти было бедное, но счастливое. Родители любили своих четверых детей (Патти - старшая), делали всё, что могли в бытовом плане, и никакой гиперопеки. Благодаря здоровой атмосфере в семье, Патти и во взрослой жизни сохранила хорошие отношения со своими родителями, с сестрами и братом. Патти много читала, рисовала и вообще чувствовала тягу к творчеству, хотела быть писателем, поэтом, художником, но опасалась, что эти мечты могут не осуществиться.
Я отчаянно хотела стать художником, но ничем не могла доказать себе, что во мне есть задатки. Намечтала, будто чувствую в себе призвание к искусству, и молилась, чтобы оно действительно проявилось. ... Нести тяжкий крест призвания я была вполне готова, но как быть, если меня так и не призовут?!
Но Патти призвали, она влюбилась в Артюра Рембо - в него, в его жизнь и поэзию.
Моим утешением стал Артюр Рембо. Я набрела на него в шестнадцать лет на лотке букиниста напротив автовокзала в Филадельфии. Его надменный взгляд с обложки «Озарений» скрестился с моим. Его язвительный ум высек во мне искру, и я приняла Рембо как родного, как существо моей породы, даже как тайного возлюбленного.
Впоследствии, в какой-то степени, Патти отождествила Роберта Мэпплторпа со своим кумиром, но главное - Роберт помог ей изменить свою жизнь так как она хотела. В 21 год, бросив ненавистную работу на полиграфической фабрике, Патти уехала в Нью-Йорк, "это было в лето смерти Колтрейна" (июль 1967 года), она бродила по улицам мегаполиса, наслаждаясь свободой.
Я осматривалась в интенсивно-психоделической атмосфере Сент-Марк-плейс. ... Я просто усаживалась где-нибудь и пыталась разгадать, что все это значит, а вокруг клубился дым марихуаны — возможно, потому те дни помнятся мне смутно, как сон. Я продиралась через густую паутину культуры, о существовании которой еще совсем недавно не догадывалась.
В то лето Патти случайно на улице встретилась с Робертом Мэпплторпом, пошла к нему на съемную квартиру, и эта встреча в корне изменила всю ее жизнь.
Мы листали альбомы дадаистов и сюрреалистов, под утро сосредоточились на рабах Микеланджело. Безмолвно впитывали мысли друг дружки. Когда настал рассвет, заснули в обнимку. А когда проснулись, он поприветствовал меня своей лукавой улыбкой, и я поняла: вот мой рыцарь.
Такова завязка как книги, так и отношений Патти и Роберта. Книга написана в исключительно светлых тонах, нигде автор никого не осуждает, ни о ком не говорит гадостей, ни на что не жалуется, не клянет судьбу, она просто рассказывает о жизни под знаком любви к Роберту Мепплторпу.
Любовь Патти и Роберта особая, это не столько страсть и физическая близость (собственно, любовниками молодые люди были не столь уж продолжительное время), сколько восхищение творчеством друг друга, они оба признают безусловный талант друг друга и верят в будущее их признание миром, в том числе, в их будущий коммерческий успех. Патти - поэт (Дженис Джоплин называла Патти Смит только так), Роберт - художник, фотограф, и они хотят заниматься только искусством.
Патти относится к Роберту как к высшему существу, она буквально боготворит его, она считает его более талантливым, поэтому именно Патти берет на себя ношу материального обеспечения их обоих. Патти устраивается на постоянную работу, ищет другие варианты заработка, Роберт должен заниматься только искусством и не отвлекаться на всякую мелочь. Это может показаться несколько несправедливым, противоречащим нормам равноправия и тому подобной ерунде, но, читая книгу, понимаешь, что для Патти такой поступок естественен.
Вообще отношения Патти и Роберта далеки от общепринятой морали. Патти удается зарабатывать только необходимый минимум, пара живет в постоянной нужде, часто голодая, тогда Роберт в поисках денег решает выйти на панель.
Я умоляла его не ходить, но он твердо решил попробовать. Мои слезы его не остановили. Я сидела и смотрела, как он собирается для работы в «ночную смену». Вообразила, как он стоит на углу, румяный от волнения, и предлагает себя какому-то незнакомцу, чтобы заработать деньги для нас обоих. — Пожалуйста, будь осторожен, — только и сказала я, что тут еще скажешь. — Не волнуйся. Я тебя люблю. Пожелай мне удачи. Кто поймет душу молодых? Только те, кто молод.
Позже выясняется, что Роберт спит с мужчинами не только из-за денег, он - гомосексуалист. Принятие этого факта становится тяжелым испытанием скорее для Роберта, чем для Патти. Для Патти Роберт много больше чем сексуальный партнер, он ее кумир и ничто не способно изменить сей факт.
Патти и Роберту, в конце концов, удается стать частью творческой богемы Нью-Йорка и, что она собой представляла в конце 60-х - начале 70-х годов мы видим в книге. Патти Смит и Роберт Мепплторп все-таки прославились, она раньше (как поэт и музыкант, стоявший у истоков панк-музыки), он позже, и навсегда сохранили отношение друг к другу, таким как оно было в "лето когда умер Колтрейн".
Патти говорит, что благодаря Роберту она не вернулась на ненавистную фабрику в Филадельфии, он ввел ее в мир творцов, но Роберт, в свою очередь, тоже самое считал по отношению к Патти, она помогла ему состояться, она была его первой моделью, первым критиком, поддерживала его во всем.
Патти Смит жива, ей сейчас 77, Роберт Мепплторп умер от СПИДа в 1989 году. Смертью Роберта начинается и заканчивается книга Патти Смит. В 1989 году Патти была замужем, у нее двое детей, но ее духовная связь с Робертом не ослабла, она с ним до конца.
Он умер, пока я спала. Я звонила в больницу, чтобы в очередной раз пожелать ему спокойной ночи, но он забылся, погрузился на дно, под толщу морфия. Я прижимала трубку к уху и слушала с того конца провода его тяжелое дыхание, зная: слышу в последний раз.
Книга Патти Смит о любви, о любви в самом широком понимании этого слова, о любви безусловной вне зависимости от того, что происходит вокруг, вне зависимости от обстоятельств личной жизни друг друга, о любви подобной дыханию - естественной, необходимой, которую прервать может только смерть.
Когда-то (наверное, в 2009, как раз в тему флэшмоба #ядесятьлетназад) меня спросили, почему мне нравятся битники. Я тогда ночи напролет писала дадаистические стихи, которые имели смысл только там и тогда, разгадывала по ним свою судьбу на волнах чудовищных мигреней и вообще не могла понять вопроса. Я начинала и начиналась с битников, просто по наитию хватала Дилана Томаса, Керуака и Бротигана, полировала Берроузом и не представляла, как могло быть иначе. Я следила рок-н-ролл от "Фабрики" Уорхола до Factory Records, и все это были, хоть и через тысячные руки, но мои собственные воспоминания.
Патти Смит начинает свои мемуары издалека, с детства, которое, с одной стороны, резко и нелегко оборвалось, а с другой тянулось еще с десяток лет, затяжное, упрямое, волосатое, голодное и головокружительное детство. Ее книга написана, как и положено, от первого лица, но она не о ней, а о ее союзе с Робертом Мэпплторпом, с которым они были друг другу и художником, и музой. Они встретились случайно, сведенные вместе пластинками персидского браслета, а пронесли свою дружбу через всю жизнь. Патти описывает их отношения невыносимо трогательно: объятия, подарки, обещания, игрушки, признания, одна на двоих кровать, один на двоих коктейль, один на двоих бутерброд. Поражает то, как глубоко они заглядывают друг в друга, как чувствуют то, что другой еще не заметил: ты еще не поэтесса, но я уже собрал листки с твоими стихами. Ты еще не фотограф, но я уже одолжила для тебя фотоаппарат. Честно и ярко она описывает, что бывает, когда вдруг сходятся вместе две родственные души. Хотя, конечно, меня всю книгу нервировала тяга Патти к таким "бедненьким" художникам и поэтам — такое ощущение, что она одна была готова и могла работать, чтобы волочь на себе эти мечущиеся туловища. Я даже прониклась невыносимой теплотой к Аллену Гинзбергу, который купил ей поесть — ну хоть кто-то.
Несмотря на всю значимость творческой фигуры Патти, две трети книги она просто наблюдает, как вокруг нее раскручивается культура начала 1970-х. Пока она молчаливо сидит в фойе отеля "Челси", мимо нее проходят иконы, звезды вспыхивают и умирают. Прошла эпоха, эти имена все еще звучат, а она — вот, видела их воочию, была созданием той моды и культуры, восхищалась и настырно создавала их сама. По книге создается впечатление, что Патти в те годы была самым здоровым человеком в Нью-Йорке, даже сигарет не курила. И ведь ей веришь — чего только не бывает.
Эти мемуары напомнили мне другую книгу — скорее, даже, отзыв на нее — Туве Янссон: работай и люби . В том отзыве ее критиковали за неправильные политические взгляды, неправильные связи, привилегированность и т.п., хотя сама книга в общем-то о том, как Туве работала, работала, а потом еще немного работала. Патти тоже легко осудить во многом, и ее поступки, скажем начистоту, смотрятся глупыми — детскими. Но они и были детьми, а потом перестали быть, и тогда история стала совсем другой. Ей удалось передать детскую раскованность, умение любить без остатка, необъятный потенциал у самых кончиков пальцев. И не удалось спрятать свою трудоспособность. Книгу она написала, потому что обещала, и потому что обещанную песню написать не получилось. Может быть, поэтому стиль письма получился немного рваный, может быть, торопливый, где-то суховатый: как рассказ о старых письмах и фотографиях, где фотографии и письма гораздо красноречивей. Роберта не стало много лет назад, но его чувства и ее чувства в этих строках живы и бодры, как выспавшиеся дети.
Все время представляю, как бы выглядела похожая история о наших 2010-х. Какие имена звучали бы в ней, какими словами можно было бы передать романтику бесконтактного общения, поиска друзей в облаках тегов, творческие полеты нейросетей. Думаю начать с дадаистического стиха о возрождении русского рэпа и книгах по саморазвитию от ведущих инстаблогеров.
У Патти Смит прекрасная память. Или у Патти Смит богатое воображение. Или Патти Смит всю жизнь вела подробнейшие дневники. Во всяком случае, я могу только восхищаться тем, насколько подробно, буквально во всех деталях воспроизводит она историю своей первой любви. Ещё я восхищаюсь тем, насколько - несмотря на нищету, наркоту, сомнения и весьма неопределённое будущее - всё лучезарно выглядит. Что это? Счастливый характер? Прошедшие годы, которые заставляют видеть хорошее сквозь увеличительное стекло, а плохое сквозь уменьшительное? Прекраснодушие? Нет, прекраснодушной Патти не выглядит, но то, насколько легко всё воспринимается, впечатляет. Любимый парень оказался геем? Подумаешь, пустяки, дело житейское. Вот у меня одна знакомая выяснила подобную информацию акурат накануне собственной свадьбы. Свадьба не состоялась, а барышня впала в глубокую депрессию. Нестойкий у нас в стране народ, хлипкий. Да и сама я вспоминаю первую любовь, вполне счастливую, сильную и взаимную со смешанным чувством. Потому как всяких сложностей, непониманий и нестыковок было предостаточно. Может, я не оптимист по натуре? Или не творческая личность, которая ценит в живущем рядом человеке прежде всего потенциал художника? А ведь Патти и её парня отличает многое, в том числе, и в творчестве. И вещи это часто очень принципиальные. Откуда такое воистину удивительное принятие? В итоге книга оставила странное впечатление. С одной стороны, всё мило и симпатично: голодная нью-йоркская полубогема, американские молодые и рассерженные, с другой, то и дело ловишь себя на мысли "как такое вообще возможно"? Картинка получается ностальгическая и несколько прекраснодушная. Сложно заподозрить в сентиментальности маму панк-рока, но, похоже, это так.
Патти, никто не видит мир так, как видим его мы.
Когда-нибудь Патти Смит станет поэтом, музыкантом и художником, а Роберт Мэпплторп - скандально известным фотографом, "застенчивым порнографом"; но в этой книге они, по большей части, просто дети.
Они познакомились, когда им было по двадцать лет, и все, что у них было - они сами, их творчество и несколько самых любимых пластинок, которые они слушали сутками. Патти нравилось одеваться под героинь Одри Хепберн и Анны Кариной, она бродила по секонд-хендам в поисках пальто, как у Боба Дилана; они с Робертом, как и я, любили Тима Бакли, особенно его Phantasmagoria in Two, а позднее всем отелем "Челси" оплакивали Дженис Джоплин и всех остальных, сгоревших в те ведьминские шестидесятые.
Что-то в ней есть такое знакомое - те чувства, что привели ее к могилам Рембо и Джима Моррисона, хоть раз познали все, это желание приблизиться к любимым, походить по тем же улицам, увидеть то же небо. И какое стремление найти себя - не прославиться и разбогатеть на волне успеха, а заслужить признание.
Еще Патти очень добра. Наверняка были те, кто не вызывал в ней симпатии, но она просто о них не упоминает. Никого из замеченных в книге она грязью не поливает, всеми в каком-то смысле восхищается.
Кажется, действительно, им с Мэпплторпом было дано особое видение мира - или это просто был другой мир.
Rezensionen zum Buch "Просто дети", 107 Bewertungen