Buch lesen: «Погребенные. Легенда о Маат»

Schriftart:
* * *

© Паркер Оушен, 2024

© uminoko, иллюстрация на обложку

© LevandaArt, иллюстрации

© ООО «Издательство АСТ», 2024

* * *

Тем, кто ищет свет в кромешной темноте


Список ныне живущих, упоминаемых в книге богов высшего мира:

Гор – бог неба и солнца, сын Исиды и Осириса, отец Амсета, Хапи, Кебехсенуфа.

Кебехсенуф – третий сын Гора, защитник Гора.

Иунит – богиня любви.

Онурис – бог охоты.

Птах – бог правды.

Список ныне живущих, упоминаемых в книге богов низшего мира:

Акер – бог земли, страж врат Иалу и покровитель умерших.

Аментет – богиня Запада, плодородия и покровительница умерших.

Амсет (Габриэль) – второй сын Гора, защитник Гора, хранитель пламени Дуата.

Анубис – бог смерти, страж весов.

Бастет – богиня жизни, защитница Ра, создательница хранителей и покровительница умерших в Иалу.

Маат – богиня правды, дочь Сета.

Мафдет – богиня, покровительница умерших в Иалу, жена Исдеса.

Исдес – бог иллюзий, покровитель умерших в Иалу, муж Мафдет.

Сатет – богиня, дочь Анукет и Амсета.

Список погибших, но упоминаемых в книге богов высшего и нижнего мира:

Сет – бог ярости, песчаных бурь и хаоса, брат Осириса, отец Маат.

Осирис – бог возрождения, после победы в войне с Сетом – правитель Дуата, судья душ усопших, брат Сета, муж Исиды, отец Гора.

Исида – богиня плодородия, жена Осириса, мать Гора.

Анукет – богиня-покровительница умерших.

Хранители богов:

Мираксес – хранительница Маат.

Дориан – хранитель Амсета.

Вивиан – хранительница Амсета.

Шесему – хранитель Бастет.

В книге присутствует отхождение от общепринятой мифологии. Некоторые мифы о египетских богах переосмыслены, некоторые – полностью изменены.

I

Мне казалось, что бесконечный мрак длился целые столетия. Бестелесная, лишённая тревог и скорби, подобно сгустку слабой, но постепенно усиливающейся энергии, я существовала в пространстве. Меня не было ни в мире живых, ни в мире мёртвых. Я была между материями, сочилась сквозь время.

Когда-то я уже была в подобном месте, и очень скоро в подтверждение этой догадки пришли первые видения – словно тьма нашёптывала сказку, используя тени.

Всё началось во мраке. Здесь, в бесконечности, неподвластной восприятию богов и людей, формировалась энергия. Нун, сотворивший себя отец богов, был первым, кто вышел из Тьмы, разделившись на множество стихий и граней сущего, создав первых богов и первую твердь, выступившую из-под вод Океана. После в небе воссияло Солнце. Его свет рассеял тьму первоначального Хаоса, и девять богов – Осирис, Сет, Исида, Нефтида, Атум, Шу, Птах, Геб и Нут – сотворили более примитивную жизнь на Земле и под ней: мир людей и Царство вечной ночи, куда смертные уходили после кончины, чтобы расплатиться за грехи или получить награду за праведные поступки1.

Какое-то время боги жили в мире и согласии. За помощь и покровительство люди несли им дары: свои души. Создав новую жизнь, боги пожертвовали частью силы, и каждый оборот Луны вокруг Земли нуждались в восполнении утраченного.

Как и люди, которые были созданы по их же подобию, боги были склонны к печали, зависти, похоти, любви, ненасытности и жажде власти.

Между Сетом и Осирисом вспыхнула война. Она длилась тысячелетия и, как любила рассказывать Бастет, никогда бы так и не закончилась, если бы в порядок бытия вновь не вмешался Источник. Он подарил миру двух истинных богов, чьей миссией стало восстановление порядка и равновесия между враждующими богами.

Осирису источник даровал сына Гора, а Сету – меня, Маат, богиню разума и первую истинную богиню.



Голос. Солнце. Шелест песка. То особенно тёплые, то до дрожи прохладные порывы сильного ветра. Касание. Невесомое, нежное касание женской ладони.

– Пейте, госпожа, – шелестела пустыня.

Обессиленная горем и ужасом, я приоткрывала онемевшие губы, чтобы позволить прохладным каплям смочить иссохший язык.

– Спите, госпожа, вам нужны силы.

Нет. Не нужны. Я хотела лишиться всех сил, что ещё поддерживали жизнь внутри тела. Я хотела, чтобы забвение поглотило меня, как поглотило Алекса. Я жаждала смерти, но вместо этого, содрогаясь всем телом в лихорадке, потерялась в лабиринтах собственных воспоминаний.

Нижний Египет, 1960 год до н. э.

Сет долго скрывал сам факт моего рождения. Я была слишком мала и толком не понимала, что происходило между ним и Осирисом, а потому ни о чём не спрашивала.

Он не был любящим и чутким отцом. Несколько десятилетий, даже толком не зная, кем являлась, я просидела в четырёх стенах – как уже потом выяснилось, в мире людей, в высшем мире. Я просто плыла по течению, не ведая о существовании людей и богов. В моём маленьком мирке была лишь одна молчаливая прислужница, которая быстро убедила меня, что жизнь, которой я живу, единственно возможная. Я буквально не подозревала о том, что где-то существовал кто-то, кроме неё, меня и отца. Меня не интересовала бескрайняя пустыня, в центре которой стоял наш домик. Иногда я выходила на порог и, подолгу глядя в никуда, зарывалась босыми ступнями в горячий песок.

К тому моменту, когда Гор, родившийся в ту же секунду, что и я, достиг полной зрелости и развил свои силы, моё тело сохраняло облик пятилетнего ребёнка. Я даже не знала, что спустя сорок лет должна была хоть немного вытянуться.

Каждый вечер пред сном прислужница заплетала мои волосы, негромко пела на незнакомом языке, а потом, пока я засыпала, терпеливо ждала у двери. В наших отношениях не было нежности, но я в ней и не нуждалась. Я не догадывалась, что могло быть иначе, но одной ночью меня разбудило чьё-то прикосновение. Прислужница касалась меня редко, но в тот первый раз меня просто гладили, и от этого стало так приятно, что на ногах и руках зашевелились волосы.

Необычной красоты молодая женщина в длинных бесформенных одеяниях, сотканных из света и серебра, продолжала перебирать мои волосы, а когда увидела, что всё это время за ней наблюдали, вскрикнула от неожиданности и чуть кубарем не слетела с постели.

– Ты меня напугала, – прошептала она. Я продолжала на неё таращиться. – Мати.

Я молчала, потому что не умела вести разговоры.

Немного растерянная и смущённая, она аккуратно вернулась в прежнее положение и снова положила руку на мой лоб.

– Милая, ты умеешь говорить?

– Да, – не моргая, ответила я.

– Тушканчик, меня зовут Бастет.

Сирия, 662 год н. э.

Звук закрывающихся ставен сменился завыванием ветра. Люди попрятались по домам и затихли. Лишь песок шуршал под моими ногами. Он закручивался вокруг нас, трепал полы чёрной мантии, и после выжившие в этой деревне ещё долго разносили легенду о самой смерти, что пришла к ним посреди ночи.

Мы надвигались на деревню, словно цунами. Мы были голодны, но никто из здешних не планировал добровольную капитуляцию. Ислам пришёл на эти земли, и вера в нас ослабла. Маат, богиня разума и истинная богиня, стала всего лишь легендой.

Но эта легенда была зла и голодна. Насытиться душами тех, кто перестал верить, стало почти невозможно. Чтобы поддерживать силы, приходилось вырезать целые деревни, утратившие веру в настоящих богов.

Мираксес, в обличье огромного чёрного кота размером со льва, шагала рядом. Погружаясь лапами в мягкий песок, она водила мордой и рычала. Это означало, что здесь не осталось ни одного человека, верующего в нас. В меня. Также это означало, что ради насыщения нам придётся перебить их всех.

Первым был старик. Он не успел спрятаться, но принял встречу с нами достойно. Встав на колени, он сложил руки в молитве. Мираксес обошла его со спины и облизалась. Я же ждала, пока мужчина закончит.

Когда он наконец поднял голову и посмотрел мне в глаза, я протянула вверх руку, и тени, словно нити, сползли вниз, протянулись по земле и обвили его тело. Старик задрожал, закатил глаза, а из беззубого рта потекла слюна. И так было с каждым, кто посмел перестать верить в нас. В единственных и истинных богов.



– Я даю ей воду, – прошептала женщина.

– Мои целебные травы. Подавай с питьём дважды в день. Я спрошу с тебя, если с ней что-то случится. – В голосе отчётливо слышались высокомерные нотки.

– Конечно, госпожа, я сделаю всё, как вы велите. Но девочка умирает. Посмотрите на неё…

– Думай, о чём говоришь, Фирузе. Она не просто девочка. Она…

Они обсуждали то, как скоро я умру, по пять раз на дню. Я же ждала, когда их пророчество сбудется и уже в следующее полнолуние воды Нила унесут меня к предкам. Что угодно, лишь бы избавиться от этих образов в голове.

Ещё через день женщина приложила к моей шее мокрую тряпку. До того как прохладная ткань коснулась кожи, я и не подозревала, что сгораю заживо.

– Да у вас лихорадка, госпожа! – ахнула она и резко встала. Заскрипели половицы, хлопнула дверь. Женщина быстро вернулась и сунула мне в рот что-то до омерзения кислое, но я проглотила это вместе с водой из приставленного к губам стакана. Это был мой первый самостоятельный большой глоток за долгое время. После того как лекарство провалилось в желудок, я снова отключилась, на этот раз без видений.

Меня разбудил знакомый голос. Сперва он звучал отдалённо, но вскоре начал приближаться. Послышался смех. Кожа вспыхнула в том месте, где прохладные пальцы впились в мою руку. Двинувшись ниже, они переплелись с моими и сжали так крепко, что я вскрикнула и распахнула глаза.

В туманной дымке показалось знакомое лицо: сначала его пронзительные серые глаза, затем тонкие, изогнутые в нежной улыбке губы.

– Просыпайся, Аника, – позвал Робинс.

Я замерла, просто не поверила тому, что предстало перед глазами. Неверие спугнуло его, и я увидела Аарона. Опечаленный, он гладил основание моей ладони большим пальцем и тихо приговаривал:

– Открой глаза, Аманда.

Из горла вырывалось сдавленное рыдание, но я по-прежнему не могла двигаться. Не могла удержать его образ, и он растворился, тенью покинув комнату через приоткрытое окно.

– Не уходите, – прохрипела я. – Пожалуйста, не оставляйте меня одну.

– Я здесь, милая. Я здесь, – ответил уже другой голос, и я, крепко сжав прохладные пальцы, вновь потерялась во тьме, из которой, казалось, не было выхода. Я была навеки обречена слышать крики умирающих, чувствовать запах горящих тел. Я была навеки обречена жить в этой тьме, потому что была её порождением…



Первым признаки жизни подал желудок. Он урчал громко и требовательно, последние пять дней переваривая лишь самого себя. Жар спал, и я наконец почувствовала, как прояснилась голова.

Приподняться на локтях и осмотреться оказалось задачей повышенной сложности. В глазах троилось ещё какое-то время, но я смогла разглядеть мрачную комнату, посреди которой лежала на кровати, усыпанной разноцветными подушками. Единственное окно завесили тонким лоскутом ткани алого цвета, хорошо пропускающим яркий солнечный свет и покачивающимся на ветру.

За относительную прохладу внутри я могла благодарить холодные кирпичные стены. На той, что была прямо напротив моей постели, висел ковёр. В остальном здесь казалось пустовато: в самом углу стоял небольшой деревянный стол и высокое напольное зеркало.

С улицы доносился шелест ударяющегося о стены и стёкла песка. Небольшими пригоршнями, вместе со зноем и треском, похожим на пение цикад, он попадал в комнату через приоткрытое окно.

Я пошевелила онемевшими ногами и стряхнула цветастое покрывало из грубой, щекочущей кожу ткани. Сжав и разжав пальцы на руках, облегчённо выдохнула, последние несколько дней пребывая в уверенности, что полностью лишилась подвижности в конечностях.

Решив долго не затягивать, я опустила ноги на холодный каменный пол. Икры покалывало от долго лежания. Я вовремя опёрлась о матрас, когда зашаталась на подкосившихся коленях. Дав ногам минуту, чтобы привыкнуть, оттолкнулась от постели и сделала шаг в сторону стола, на котором стояла ваза с цветами.

– Боги…

Выбросив содержимое на пол и наплевав на привкус тины, задыхаясь и захлёбываясь, я вливала в себя тёплую воду и не могла поверить собственному счастью. Капли, которыми кто-то смачивал мои губы, едва ли попадали в желудок. Я была так сильно обезвожена, что могла бы умереть. Могла бы, не окажись вдруг так, что имя мне было Маат.

Всё должно было закончиться в тот момент, когда тело Аники Ришар поглотила бездна. Перед тем как отключиться, я успела закрыть глаза, сделать глубокий вдох и подумать: «Всё кончено».

Но вот я здесь, где бы это «здесь» ни было, стою в мятой сорочке и хлебаю воду из вазы с цветами. Опустошив её за рекордные полминуты и пролив половину на себя, я облокотилась о стол, вцепилась в его края пальцами и вдохнула полной грудью в попытке усмирить бешеное сердце, которое так и норовило выпрыгнуть через рот.

Наконец, отдышавшись, я утёрла губы и уставилась в зеркало. То, что я увидела, поразило меня сильнее, чем дóлжно.

Настоящая я и была той, кого Аника Ришар видела в кошмарах и отражениях зеркал, что казалось в крайней степени ироничным. Мои глаза были обычными, но в то же время нет. Правый застлала серая, а левый – белая пелена. Выглядело так, словно я слепла.

Я подошла ближе к зеркалу и коснулась щёк. Трогая мягкую кожу, опустила руки. Что-то изменилось, но я не могла понять, что именно.

Дверь скрипнула. В комнату зашли, но я не стала разглядывать лицо женщины и, набросившись на неё, вырвала из рук кувшин. Эта вода была холодной и на вкус гораздо приятнее, от чего по щекам потекли слёзы радости.

Незнакомка опешила.

– Госпожа, – сдавленно пробормотала она, видимо, уже смирившись с тем, что на кровати валялся труп, – я…

– Ещё воды, умоляю! – простонала я.

Она вышла за дверь и через минуту вернулась с кружкой и плоской посудиной, на которой лежали яблоки.

У меня совсем снесло крышу. Я пыталась пить и кусать одновременно, но подавилась и закашлялась. Когда приступ прошёл, засунула половину яблока в рот и, не разжёвывая, проглотила его и запила водой.

– Ох, слава Бастет, вы живы, госпожа, – лепетала маленькая женщина с круглым лицом. Мне наконец довелось разглядеть её, хотя глаза ещё слезились. Серое платье в пол с закрытыми рукавами подчёркивало полноту её тела. Такого же неприглядного цвета платок болтался на шее, частично цепляясь за узел чёрных волос на затылке.

– Вы знаете Бастет? – в надежде, что не всё ещё потеряно и никаких богов не существует, уточнила я.

– Конечно, госпожа. Ох, простите меня, дуру старую!

Я ничего не поняла, когда Фирузе – кажется, так её звали – упала на пол и вскинула вверх обе руки в странном молитвенном жесте.

– Великая, великая Маат…

Я только нелепо замычала, с уже меньшим остервенением продолжая хрустеть яблоком.

– Слава, слава великим богам! – продолжала причитать она, в силу возраста с трудом сгибаясь в спине, чтобы удариться лбом о пол в сантиметре от кончиков моих пальцев.

Дверь снова открылась, и на пороге замер мужчина. Нижняя половина его лица была закрыта тканью, но морщины в уголках чёрных глазах выдавали количество прожитых лет. Он был ровесником Фирузе, но на колени упал с большей прытью и гибкостью.

– Благословите, о великая богиня!

Мужчина сорвал с лица повязку, скомкал её в руке и обтёр вспотевший лоб, при этом странно на меня поглядывая. Когда в его глазах задрожали слёзы, я совсем запуталась в происходящем, положила огрызок от яблока на стол и неловко сцепила руки за спиной.

Фирузе тяжело задышала, будто тоже готова была расплакаться.

– Объясните мне, где я.

И желательно добавьте, кто я.

– Вы в храме, госпожа. В храме великой Бастет, – с благоговением почти пропела Фирузе.

– А вы кто такие?

– Мы те, кто ждал вашего появления несколько тысячелетий, – вызвался отвечать мужчина. – Мой отец ждал, мой прадед ждал, мой прапра…

– Я поняла, не продолжайте. – Я перекатилась с носка на пятку. – Как я здесь оказалась?

– Великая госпожа Бастет привела вас, когда вам было совсем плохо. Она попросила нас приглядывать за вами и защищать ценой собственных жизней.

– Она сказала, от кого вы должны меня защитить?

– От предателей, – закивала Фирузе.

– Понятно. – Ничего не было понятно. – Что ж, тогда начнём с того, что я голодна. Безумно.

– Возьмите меня, госпожа. Я, Ахмет, ваш покорный слуга…

Что бы он ни имел в виду, я попятилась и выставила вперёд две руки.

– Я бы предпочла… ну… – Дико захотелось сладкого. – Круассан с шоколадом.

– К… курсан с шоколадом? – Мужчина нахмурился, будто я попросила стейк из единорога.

– Круассан, – вежливо поправила я.

Ахмет встал с пола, шепнул Фирузе что-то такое, от чего она покрылась красными пятнами, и жестом руки предложил пройти в дверь. Я поторопилась, прижимая к урчащему животу ладонь.

Мы оказались в небольшом коридоре, в котором было всего две двери. Одна из них вела наружу. Фирузе и Ахмет спешно обулись, не забывая пугливо на меня поглядывать, и вышли на улицу. Я прошмыгнула следом, уже с порога зарывшись босыми ступнями в раскалённый песок.

– Дерьмо.

Фирузе и Ахмет переглянулись.

– Жарко тут у вас, – пожаловалась я, вскинув голову навстречу палящему солнцу. Вокруг простирались километры пустыни. Несколько таких же крохотных домиков, как тот, из которого мы вышли, замыкали круг, внутри которого возвышалась небольшая мечеть.

К ней вела каменная тропинка, по бокам утыканная иссохшими кустарниками и такими же обезвоженными деревьями, не дающими тень. Я чувствовала себя яйцом на сковородке, пока мы шли к мечети, у которой росли пальмы и журчал маленький фонтанчик.

– Это и есть храм Бастет? – обливаясь по́том, спросила я.

– Нет, госпожа, – ответила Фирузе. Взяв со скамейки у подножия мечети сумку, она вернулась обратно, и мы двинулись дальше, к другому жёлтому домику. – Храм великой Бастет был разрушен полтора тысячелетия назад. Мы заботимся об его останках, но они погребены под землёй, под мечетью, под этим поселением. Этот круг, – она взмахнула рукой, – прежние границы храма, от которого остались лишь подземные этажи.

– Мы хоть в Египте?

– Да, госпожа.

Здесь было жарко, как в аду, что, казалось, надоедало только мне. Пышногрудая, с широкими бёдрами Фирузе быстро, словно мячик, прыгала вперёд под невыносимой жарой. Достав моток с ключами из сумочки, она открыла дверь.

Вопреки надеждам, внутри оказалось так же душно. Ни о каком кондиционере не шло и речи, но солнце хотя бы перестало пытаться поджечь мои волосы.

– Госпожа, присядем. Пока Фирузе будет готовить обед, вы можете отдохнуть в нашей скромной гостиной.

Ахмет махнул рукой. Край рукава задрался, и я увидела странный, но знакомый символ на его предплечье: вытянутая в профиль кошачья морда, переливающаяся золотом.

– Что это, Ахмет?

Он проследил за моим взглядом и, прочистив горло, ответил, когда мы зашли в гостиную и сели на расстеленный на полу красный ковёр, перед которым стояло что-то наподобие стола, только без ножек:

– Госпожа Бастет вознаградила нас и наших предков за верную службу. Видите ли, у нас с Фирузе не получались дети. Мой брат умер пару лет назад, а его единственный сын вырос и уехал в Каир. Больше в этой деревне, кроме нас, никто не живёт. Но мы всё равно остались верны великим богам, и спустя столько тысячелетий вы наконец проснулись. – На этих словах он заплакал, промакивая глаза тем же платком, которым вытирал пот. – Великая Бастет оставила эти метки, и теперь моя Фирузе беременна.

На вид Фирузе, хлопотавшей у плиты, было лет пятьдесят, если не больше. Но я решила не вмешиваться в их личную жизнь, сдержанно выдавив из себя:

– Поздравляю.

– Спасибо, госпожа. Хотите чай? Или…

– Включите телевизор, – попросила я, заприметив квадратный ящик прямиком из начала двухтысячных.

Прежде чем включиться сразу на программе новостей, несчастный издал шипяще-кряхтящий звук. Прижав колени к груди, я обхватила их руками. Внутри у меня наконец появилась тревога, которую я не испытывала до этого момента – была слишком занята попытками выкарабкаться с того света.

– На месте образовавшейся трещины продолжается расследование, – быстро тараторила молодая девушка из телевизора. – Трещина неизвестной глубины разделила на части Эль-Файюм и почти дошла до пирамиды Джосера. На сегодняшний день количество жертв составляет двести человек…

Агата Ришар. Боги! Её имя ворвалось в поток мыслей короткой, но такой яркой вспышкой, что перехватило дыхание. Где она сейчас? Что с ней случилось? Кто она такая?

Всё, что говорил Габриэль Эттвуд, являлось ложью. Не было никакого семейного проклятия, связывавшего Анику и Агату с древним кланом, и либо сумасшествие Агаты Ришар оказалось простым совпадением, либо она была связана со мной. С Маат.

– Когда это случилось? – бросив взгляд на Ахмета, внимающего новостям с таким встревоженным видом, будто слышал всё это впервые, спросила я.

– Четыре месяца назад, госпожа.

Четыре месяца. С того дня прошло целых четыре месяца. Стоп. Я же не могла так долго бредить. Или могла?

– Страшный был день, – продолжал Ахмет, не обращая внимания на то, что моё лицо превратилось в огромный вопросительный знак. – Везде выключился свет. Как сейчас помню: мы с Фирузе вышли, заслышав гром, но… – он улыбнулся, видимо насмехаясь над тем, что счёл возвращение богов громом, – то был не гром, а великая сила, разорвавшая небо на части.

Сжимая в пальцах серебряный поднос, на котором в тарелках дымилось что-то, от чего у меня вновь заурчал желудок, радостная Фирузе выпорхнула из кухни.

– Какая это великая честь, госпожа, угощать вас с нашего скромного стола!

Я ответила ей натянутой улыбкой и уставилась на кусок хлеба, покрытый красным джемом. Хмыкнув, я отодвинула тарелку кончиком указательного пальца и, всё ещё натянуто улыбаясь, потянулась за свежими овощами.

Мне не хотелось разговаривать. Мне не хотелось, чтобы на меня смотрели, но Фирузе и Ахмет перестали бы таращиться лишь в том случае, если бы лишились глаз. Они видели во мне то, что я сама не видела в себе.

В голове не было мыслей. Ни единой мысли, способной связать минувшие события воедино. Я чувствовала себя так, словно впала в кому на долгие столетия, словно уснула в пятнадцатом, а проснулась в двадцать первом веке, и кто-то из врачей сообщил: «Ты – Маат».

Я не знала, что я Маат, но мне сказали, что я – это она. И никому не было дела до того, что я сама думала обо всём этом, ведь у меня не было выбора. Не было права сомневаться, кричать, что все вокруг сошли с ума и я хочу домой, в Париж. Хочу увидеть маму и Александра Робинса…

Я тяжело вдохнула и, прищурившись, подумала: «Боги, если всё это правда, дайте мне знак».

И они дали. Следующим днём, когда я лежала на кровати и смотрела в потолок, в комнату вошла женщина, сотканная из сияния и теней. И имя ей было Бастет.

1.На основе книги: Шоу Гэрри. Египетские мифы. От пирамид и фараонов до Анубиса и «Книги мёртвых» – М: МИФ, 2023.
€3,60

Genres und Tags

Altersbeschränkung:
18+
Veröffentlichungsdatum auf Litres:
07 November 2024
Schreibdatum:
2024
Umfang:
521 S. 3 Illustrationen
ISBN:
978-5-17-164608-0
Download-Format:
Text, audioformat verfügbar
Durchschnittsbewertung 4,2 basierend auf 9 Bewertungen
Text, audioformat verfügbar
Durchschnittsbewertung 4,2 basierend auf 31 Bewertungen
Text, audioformat verfügbar
Durchschnittsbewertung 4,7 basierend auf 115 Bewertungen
Text, audioformat verfügbar
Durchschnittsbewertung 4,3 basierend auf 59 Bewertungen
Text, audioformat verfügbar
Durchschnittsbewertung 4,6 basierend auf 31 Bewertungen
Text, audioformat verfügbar
Durchschnittsbewertung 4,7 basierend auf 40 Bewertungen
Text, audioformat verfügbar
Durchschnittsbewertung 4,5 basierend auf 20 Bewertungen
Text, audioformat verfügbar
Durchschnittsbewertung 4,9 basierend auf 29 Bewertungen
Text, audioformat verfügbar
Durchschnittsbewertung 4,4 basierend auf 26 Bewertungen
Text, audioformat verfügbar
Durchschnittsbewertung 4,8 basierend auf 12 Bewertungen
Audio
Durchschnittsbewertung 4,7 basierend auf 6 Bewertungen
Audio
Durchschnittsbewertung 3,9 basierend auf 40 Bewertungen
Text, audioformat verfügbar
Durchschnittsbewertung 4,1 basierend auf 153 Bewertungen