Любовь по сценарию

Глава 1

* Амелия Делорус вошла в ярко освещенный зал с натертым до блеска полом, тяжелыми люстрами из хрусталя и бархатными шторами нежно-розового оттенка. Это ее первый сезон. Первый бал. От волнения даже дышать было трудно, а голова полнилась множеством мыслей, надеждами и предвкушением новых незабываемых впечатлений.

Обычно если в семье подрастает юная леди, то в честь первого сезона бал устраивается в семейном имении. Но из-за затянувшейся поездки отца по важному делу Амелии в сопровождении матушки пришлось ехать в дом кузины, которая тоже была дебютанткой.

Девушка покрепче сжала руку матери и смело шагнула вперед. В зале было много аристократических особ, которые уже порядком успели приложиться к вишневому пуншу. Раскрасневшись от горячительного напитка, они с удовольствием болтали между собой. Оркестр готовился исполнить следующую мелодию, и Амелия понимала, что совсем скоро будет танцевать первый вальс с незнакомым мужчиной. Эта мысль приводила ее в восторг и нервировала одновременно.

– Добрый вечер, герцогиня Ландеваль, – к ним подошел высокий молодой человек с белокурыми волосами. – Разрешите представиться, Джеймс Оуэн, граф Чендарлен, – он учтиво склонил голову перед герцогиней и затем повернулся к Амелии.

– Рады видеть вас, граф, – герцогиня Ландеваль присела в реверансе. – Это моя дочь, леди Амелия Делорус.

Улыбка графа сделалась шире: он не отрываясь смотрел на молодую леди. Забывшись от волнения, она спешно сделала реверанс.

– Вы прекрасно выглядите, миледи, – обратился граф к Амелии. – Позволите пригласить вас на танец и вписать имя в книжку для танцев?

– Конечно, милорд, – с легкой улыбкой ответила она, открывая миниатюрный карне из перламутра, украшенный камнями, и вписывая имя графа маленьким карандашом.

– Сегодня прекрасная погода, не находите? – произнес мужчина, слегка наклоняясь к ней.

– Да, милорд, – ответила Амелия, мысленно закатывая глаза, – только разговоров о погоде ей сейчас и не хватало.

Чуть позже еще пять английских пэров пригласили юную леди на танец и их имена были благополучно вписаны в книгу. С несколькими она уже успела повальсировать. Все они были неплохи собой и вежливо улыбались Амелии, но она чувствовала какое-то притворство в их улыбках. Дикое волнение и ожидание волшебства от первого бала потихоньку оставляли ее. На смену этому приходили скука и усталость.

– Мама, неужели все балы проходят в столь пустых разговорах и бесконечной круговерти танцев? – слегка наклонившись, спросила Амелия.

Мать укоризненно посмотрела на нее и тихонько ответила:

– Амелия, неужели ты находишь балы скучными? Столько почтенных джентльменов обратили на тебя свое внимание.

– Мне претит эта бесконечная погоня за титулами со стороны девушек и приданым, на которое рассчитывают ушлые кавалеры. Кажется, что никто здесь на самом деле не заинтересован друг в друге, – огорченно произнесла Амелия, обводя взглядом богато украшенный зал.

Она любила мать, но герцогиня была не особо требовательна к подобного рода вещам. Женская роль послушной супруги и хорошей родительницы была словно для нее писана, но Амелии это казалось примитивным образом существования. В своем отношении к жизни она больше походила на отца – сильный характер, пытливый острый ум и тяга к знаниям. Разве что красотой она пошла в мать: прекрасная фигура с тонкой талией и округлыми бедрами; длинные русые волосы обрамляли красивое лицо с белоснежной кожей и маленьким, слегка вздернутым носиком. Голубые глаза с пушистыми ресницами и девичий румянец придавали ее образу нежную игривость.

– Прекрати, Амелия, ты же не хочешь остаться в старых девах? – одернула ее мать.

Амелия тяжело вздохнула: матушка никогда не поймет ее стремлений. Неужели только в замужестве дело? Женщины сами по себе ничего не стоят? Думая о том, чтобы поскорее вернуться домой, она повернула голову в сторону дверей и увидела его.

У самого выхода из зала стоял высокий темноволосый мужчина в черном фраке и лениво оглядывал присутствующих. Красивое лицо джентльмена выражало невозмутимое спокойствие, а на губах играла легкая полуулыбка. Внезапно его взгляд остановился на Амелии. *

– Стоп! Снято! – голос режиссера раздался словно из другого измерения.

Лиза Карлтон настолько вжилась в роль Амелии, что даже забыла, где находится. Съемки исторического любовного романа начались два дня назад, и она уже успела проникнуться искренней симпатией к своей героине.

– Десятиминутный перерыв и продолжим! – снова крикнул режиссер.

Лиза направилась в сторону улицы: тело ныло от тугого корсета и хотелось хоть немного глотнуть свежего воздуха.

Томас Бенвелл, герой которого должен был стать главным обольстителем леди Амелии, прищуренным взглядом провожал Лизу до самого выхода. Чрезмерная самоуверенность актрисы, проявившаяся с момента их знакомства, очень раздражала его. «И почему на роль Амелии выбрали именно ее? – думал он. – Полно же других интересных и подходящих актрис с менее завышенным эго. Да, сложновато будет играть любовь с этой…».

– Том! Ты мне нужен! – Карл Уотсберг, сценарист, махнул рукой, подзывая его к себе. Том несколько раз моргнул, отвлекаясь от беспокойных мыслей, и направился к Карлу.

Лиза глубоко вдыхала свежий воздух и, щурясь, подставляла лицо приятным лучам заходящего солнца. Сцены балов было решено снимать исключительно поздним вечером, и ей это доставляло немалое удовольствие. Романтическая аура вечерней темноты и бархатной ночи придавала легкости снимаемым сценам. Честно признаться, Лиза всегда нервничала, когда приходилось играть любовь. Она ощущала большую ответственность перед зрителем, а извечное стремление сделать все идеально добавляло излишней нервозности. Но, естественно, она не собиралась показывать это партнерам.

– Лиза, мы начинаем, – выглянула из-за двери ассистент режиссера Вайолет.

– Продолжаем, – объявил Тим Уолфрид, когда актеры заняли свои места. – Камера. Мотор. Свет. Начали!

* Амелия замерла. Не в силах оторвать взгляда, она невольно сделала шаг в сторону загадочного джентльмена. Его отвлек пожилой мужчина, но перед этим она успела заметить лукавую улыбку. Кажется, он заметил ее реакцию и она его позабавила.

– Мама, кто этот молодой человек у выхода?

– Тот, что говорит с графом Эслером? – подняла брови герцогиня. – Это герцог Готенгем, владелец старинного поместья в Вурдоне. Бессовестный развратник, насколько мне известно, – добавила мать, немного поразмыслив. – Ходят слухи, что он погубил репутацию не одной наивной девушки. Надеюсь, он не заинтересовал тебя, дорогая?

– Не знаю, мама, – задумчиво ответила Амелия, не отрывая взгляда от занимающего ее объекта. – Но мне хотелось бы потанцевать с ним.

Герцогиня Ландеваль как раз собиралась ответить дочери, что делать этого ни в коем случае не стоит, но, закончив беседу с пожилым джентльменом, герцог уже направлялся в их сторону.

– Добрый вечер, миледи, – с обворожительной улыбкой приветствовал он дам.

– Добрый вечер, милорд, – ответила мать и протянула руку, затянутую шелковой перчаткой. Герцог поцеловал ее и, разглядывая девушку без тени смущения, произнес:

– Вы представите мне эту прекрасную леди?

– Конечно, милорд. Это моя дочь, Амелия, – кажется, даже герцогиня была очарована им, но при этом понимала, что ничего хорошего его улыбка не сулит. – Сегодня начался ее первый сезон.

– Джон Стюарт, герцог Готенгем. Рад приветствовать вас, миледи, на этом чудесном вечере. Надеюсь, вы находите его интересным, – он протянул руку ладонью вверх, как бы предлагая Амелии пойти с ним куда-то. Но лишь легонько поцеловал ее кисть, вызывая в теле мелкую дрожь. Она чувствовала тепло его руки сквозь тонкий атлас перчатки и уже начала тянуть руку обратно, как поняла, что он не спешит отпускать ее.

– Надеюсь, вы не против подарить мне следующий танец? – бессовестно глядя Амелии в глаза, спросил герцог.

Она вопросительно посмотрела на мать. Возможно ли такое бесстыдство? Он даже не потрудился записать имя в книгу для танцев! Каков нахал! Герцогиня медленно кивнула, и Джон повел Амелию в центр зала.

Джентльмены и леди выстроились в колонны друг напротив друга. Оркестр заиграл менуэт, и они задвигались в ритме грациозного танца. Не отрывая взгляда от ее глаз, Джон уверенно вел Амелию, лишь слегка придерживая за руку. Она чувствовала, как от его прикосновений приятное тепло разливается внутри. Мужественный, красивый и элегантный герцог вызывал в ней незнакомое доселе пьянящее чувство наслаждения и трепета.

– Вы прекрасно танцуете, леди Амелия, – улыбаясь, проговорил Джон. – Вести вас – одно удовольствие.

– Благодарю, милорд, – улыбнулась юная леди в ответ. Дрожь в голосе выдавала ее волнение, но глубоким вздохом она сдержала его. – Вы тоже весьма хороши в танце.

– Уверяю вас, я хорош не только в танцах, – герцог многозначительно поднял бровь, улыбнулся чуть шире, и Амелию бросило в жар. «Господи, не удивительно, что девушки соглашались на все, что он предлагал. Если слухи о нем, конечно, правдивы», – с волнением подумала она.

После окончания танца Джон проводил Амелию к матушке и, вежливо откланявшись, направился в кабинет, где почтенные джентльмены курили табак и говорили о политике. Больше в этот вечер она его не видела, и всякий интерес к балу пропал окончательно.

Чуть позже Амелия с герцогиней Ландеваль возвращались в карете домой. Мысли девушки были заняты волнующей встречей, и она мечтательно смотрела в окно. Уже в постели Амелия вспоминала его взгляд, улыбку, мимолетные касания, которые допускали правила приличия… Все в нем пленяло ее. Что же особенного было в этом мужчине, что он так действовал на нее? Рассудительная и даже холодная Амелия, кажется, была сражена. Но был ли так же сражен он? Она не видела, чтобы герцог танцевал в этот вечер с кем-то еще, и все же девушка сомневалась в наличии интереса к своей персоне. «Вот бы еще раз увидеть его перед сном», – блаженно улыбаясь, подумала Амелия. Все больше утопая в своих мечтах, она провалилась в глубокие объятья Морфея.*

– Стоп! Снято! Отлично, ребята, на сегодня мы закончили, – объявил режиссер.

Это был трудный день: много декораций, грима и различных сцен. Лиза вздохнула с облегчением, понимая, что съемки первого бала прошли успешно. Том Бенвелл направлялся в гримерную, когда столкнулся с Лизой в коридоре.

– В следующий раз, пожалуйста, постарайся не наступать мне на платье, – небрежно бросила она ему.

– А ты поменьше лей на себя парфюма. Я едва не задохнулся! – парировал Том.

Лиза скривила лицо в недовольной гримасе и вышла на улицу. «Что за придурок? Надо же было так попасть!», – гневно подумала Карлтон. Она вспомнила их первую встречу: на повторном кастинге необходимо было сыграть сцену тайного поцелуя, что на первый взгляд казалось не очень-то и сложным. Но у них по какой-то причине возникла непреодолимая неприязнь друг к другу. Невидимая стена разделяла актеров. Лиза понимала, что такое отношение к коллегам неприемлемо, но ничего не могла с собой поделать. Порой она изо всех сил старалась сгладить происходящее, но иногда это было просто невозможно. А ведь впереди еще несколько месяцев съемок…

Войдя в дом, Томас устало сбросил с себя одежду и отправился в душ. Как хорошо, что съемки проходили в Лондоне и он мог с легкостью жить у себя дома, не теснясь в трейлере или гостиничном номере. Сегодня он окончательно убедился, что это будет самое трудное партнерство, какое у него когда-либо случалось. Ну что ж, значит, придется постараться не реагировать на провокации гордячки Лизы Карлтон.

Глава 2

* Амелия прогуливалась по саду, медленно ступая по мягкой извилистой тропе. Высокие старинные дубы отбрасывали тень, и она наслаждалась прохладой. Сегодня выдался жаркий день, солнечные лучи попадали в окно ее спальни, и она проснулась ни свет ни заря. Но, возможно, дело было совсем в другом – мысли юной девушки занимал загадочный и привлекательный герцог.

– Джон Стюарт… – она прошептала его имя, а затем резко оглянулась: не услышал ли кто ее шепота? Кроме нее, в саду никого не было, и Амелия улыбнулась своей трусости. Но могла ли она рассказать кому-то о своих мыслях? Нет, пожалуй, это будет большой ошибкой. Хотя переполнявшее ее чувство было готово вырваться наружу в любую секунду.

– Амелия, где ты? – услышала она громкий голос своей кузины Джоанны.

– Я здесь, – ответила Амелия, когда сестра показалась из-за беседки.

– Еле нашла тебя, – тяжело дыша, проговорила девушка.

– Что с тобой такое? Ты бежала? Что-то случилось? – встревожилась Амелия.

– Нет-нет, – замахала руками Джоанна. – Но мне нужно тебе кое-что рассказать! Отойдем подальше, – заговорщическим тоном добавила она, утягивая кузину в сторону.

– Да что случилось? – нетерпеливо спросила ее Амелия.

– Вчера на балу я познакомилась с чудесным мужчиной, – с восторгом прошептала девушка, наконец остановившись возле пушистого куста роз. – Мы танцевали дважды. А потом он обещал, что придет ко мне с визитом! – чуть ли не крича от радости, сказала Джоанна, улыбаясь во весь рот.

– После одного бала? Не слишком ли все быстро? – с сомнением проговорила Амелия. – Кто он?

– Герцог Кларент. Ничего не быстро, ты не понимаешь! – возмутилась кузина. – У нас с ним возникла связь! Мы будто созданы друг для друга, – мечтательно протянула она.

– Кларент? Разве Элеонора Пуффилд не была последней из герцогинь? – задумчиво спросила Амелия.

– Это ее внучатый племянник или кто-то вроде того. Он долго жил за границей, а теперь вернулся в Лондон.

– Понятно, – кивнула юная леди Ландеваль. – И что ты намерена делать?

– Как что? – Джоанна посмотрела на сестру, округлив глаза. – Конечно, приму его. В гостиной, с чаем и миссис Куинсберг. А потом, возможно, нам удастся прогуляться по саду вдвоем, – снова замечталась она. – Может, он даже поцелует меня, – весело рассмеявшись, Джоанна принялась кружиться.

Амелия наблюдала за влюбчивой и наивной кузиной со снисходительной улыбкой. Но разве могла она упрекать ее в романтичности, когда сама так явно испытывала необъяснимые чувства к едва знакомому герцогу? Но, боже, каким же он был манящим…*

– Стоп! Снято! – объявил режиссер.

Сегодня съемки начались с раннего утра, и Лиза остро ощущала нехватку сна. «Возможно, вечером удастся закончить немного пораньше», – с надеждой подумала она, желая поскорее вернуться домой и как следует выспаться.

– Лиза, Нэнси, вы можете быть свободны на два часа, – к актрисам подошла Вайолет. – Сейчас будем снимать сцену в поместье Готенгемов.

– Да, спасибо, – девушки кивнули и направились в комнату отдыха, радуясь продолжительному перерыву.

Том уже около получаса сидел в гримерной. Макияж, старинные смокинги, укладка волос – это занимало львиную долю подготовки к разным сценам.

Но он получал огромное удовольствие от участия в фильме, окутанном атмосферой девятнадцатого века. Ему нравились перевоплощения и изменения, которые он ощущал в себе, становясь герцогом Готенгемом. В детстве Том часто хотел оказаться в прошлом и увидеть жизнь лордов своими глазами, ощутить на себе все прелести пэрства. Ему хотелось быть одним из великих герцогов, о которых писал не один историк и литератор.

Актер наблюдал за последними приготовлениями к съемке сцены в кабинете герцога Готенгема и размышлял о сегодняшних картинах, которые будут сниматься позже. Ему необходимо набраться сил и терпения, чтобы сыграть любовь и страстное желание к сильной, но нежной, прекрасной Амелии Делорус, героине самоуверенной и грубой Лизы Карлтон.

– Свет! Камера! Мотор! Начали! – скомандовал режиссер, когда все было готово, и Том превратился в задумчивого и соблазнительного герцога.

* Джон Стюарт сидел за массивным столом красного дерева и перебирал накопившиеся бумаги. Внезапно его мысли вернулись к воспоминаниям о недавнем бале. «Вот уж не думал, что могу снова заинтересоваться кем-то настолько, что запомню цвет её глаз», – горько усмехнулся он собственной реакции на даму. Но отрицать это было глупо – он помнил прекрасные голубые глаза, которые, казалось, смотрели в самую душу, и ощущал легкий свежий запах лаванды, что исходил от юной герцогини Ландеваль.

– Амелия… – задумчиво произнес Джон. – Что же в тебе такого, Амелия Делорус? – он прищурил глаза, будто затевал хитрый план по захвату девичьего сердца. Герцог повернул голову к окну, на губах его играла таинственная улыбка.

– Да, – тихо прошептал мужчина, но неожиданный стук в дверь вывел его из задумчивости.– Войдите, – сказал он.

Дверь медленно открылась, и в комнату вошла его матушка, вдовствующая герцогиня Готенгем.

– Джон, мне нужно с тобой поговорить, – осторожно начала она, присаживаясь в мягкое кресло напротив стола.

– Я слушаю, мама, – со вздохом ответил герцог, понимая, что она снова будет просить его образумиться и жениться на Хелен Милдред, графине Грантемской. По мнению матери это был «выгодный брак, да и графиня весьма неплоха собой».

– Леди Амелия, к вам посетитель, – объявил Хинли, дворецкий, застав её в гостиной. Они с матушкой пили послеполуденный чай и говорили о предстоящем вечере.

– Посетитель? Но я никого не жду, – она удивленно посмотрела на мать. – Кто бы это мог быть?

– Джон Стюарт, герцог Готенгем, – объявил Хинли, взяв у вошедшего шляпу с тростью, и вышел из комнаты.

– Добрый день, миледи, – учтиво поклонился герцог. – Надеюсь, я не потревожил вас и не отвлек от важных занятий. Прошу простить мое невежество, у меня совсем не было времени сообщить вам о своем визите, – обратился он к матери Амелии.

Герцогиня, если и была оскорблена или как-то задета его поступком, не подала виду, лишь медленно встала и вежливо склонила голову в ответ. Амелия же подскочила как ошпаренная и стояла не шелохнувшись. Его появление вызвало в ней панику. Сердце колотилось в груди, а щеки предательски пылали. Зачем он здесь? Для предложения выйти замуж или приватной встречи еще совсем рано, они встречались только один раз, на балу. Для визита, пожалуй, тоже рановато. Так что же ему было нужно?

– Мне необходимо было встретиться с вашим мужем, – присаживаясь на диван, начал объяснять Джон. – Как выяснилось, его милости нет дома.

– Да, сегодня у него дела в парламенте, – герцогиня Ландеваль присела на соседнее сиденье, не сводя глаз с посетителя.

– Понятно, – улыбнулся он, кивая. – Но я просто не мог упустить возможности увидеть вашу прекрасную дочь, – улыбаясь шире, он перевел свой взгляд на Амелию.

Она засмущалась еще сильнее от неожиданности его лестных слов, но, взяв себя в руки, улыбнулась ему самой искренней улыбкой.

– Благодарю, милорд. Мне очень приятно ваше общество, – ответила она и посмотрела ему прямо в глаза.

О, эти черные глаза просто сводили ее с ума. Слегка прищуренный взгляд и лукавая улыбка на чувственных губах, легкая небритость и едва заметная ямочка на подбородке делали этого мужчину самым притягательным для нее.

– Сегодня прекрасная погода, – вдруг сказал он, посмотрев на открытую дверь, ведущую на террасу. – Не прогуляться ли нам по вашему чудесному саду?

– Сочту за честь, – немедля ответила Амелия, хотя чувствовала на себе разъяренный взгляд матери.

– Но, Амелия, ты уже гуляла сегодня, и довольно долго. Помнится, ты собиралась играть на фортепиано после чая, – пыталась воспротивиться герцогиня.

– Я сыграю позже, мама, – ответила дочь, посмотрев на матушку многозначительным взглядом. Герцог наблюдал за этим явным противостоянием с превеликим удовольствием и понимал, что добьется своего во что бы то ни стало.

– Ну хорошо, – сдалась Вивьен Делорус, и они вышли в сад, опираясь на вежливо предложенные руки Джона Стюарта.

Шагая вдоль зеленых пышных кустов и деревьев, вдыхая сладкий аромат недавно расцветших цветов, они беседовали о разной ерунде.

– А вот эти растения мой брат привез из Ирландии в прошлом году, – указывая на куст бело-желтых цветов с большими тяжелыми листьями, рассказывала герцогиня и тревожно поглядывала на Стюарта. Джон, казалось, слушал ее очень внимательно, но Амелия чувствовала, что в сад он вышел совсем не для этого.

– Прошу прощения, миледи, – к ним подбежал запыхавшийся дворецкий и обратился к герцогине Ландеваль. – Ваш брат приехал и ожидает в гостиной.

– Мой брат? Да что же за день сегодня! Почему все приезжают без предупреждения? – начала неосторожно возмущаться герцогиня, после чего бросила быстрый взгляд на Джона и замолчала.

– Да, пожалуй, мне пора, – поняв смысл ее взгляда, проговорил он, понимая, что не стоит доводить наглое появление до конфликта.

– Нет, пожалуйста, останьтесь, – неожиданно для себя выпалила Амелия.

Герцог и матушка оторопело уставились на нее.

– Вы посмотрели еще не весь сад, и я с удовольствием продолжу экскурсию, которую мы начали, – с вежливой улыбкой объясняла она, хотя дикое волнение и нежелание отпускать герцога, с которым она не обмолвилась и парой фраз, охватывало ее.

– Право, я бы рад остаться ненадолго, – улыбнувшись самой учтивой и обворожительной улыбкой, проговорил Стюарт.

Несколько секунд герцогиня Ландеваль напряженно размышляла о том, можно ли оставить дочь наедине с опасным развратником, но, убедив себя, что ничего страшного не случится, пока они в саду их поместья, согласилась.

– Хорошо, я вернусь к вам как можно скорее, – выделив голосом последнее слово, герцогиня повернулась и заспешила за дворецким в сторону дома.

Как только матушка скрылась за поворотом, Амелия шумно вздохнула, поняв, что все это время стояла затаив дыхание. Вот она и осталась наедине с объектом своих ночных грез и желаний, но абсолютно не представляла дальнейших действий.

– Пойдем дальше? – невозмутимо спросил герцог, протягивая руку.

– Да, идемте, – ответила Амелия и положила руку в его раскрытую ладонь.

Как ни в чем не бывало они гуляли по саду, но, дойдя до края каменной дорожки, Джон вдруг резко остановился. Он развернул Амелию к себе так, что она ощутила тепло его тела сквозь одежду.

– Вы так прекрасны, леди Амелия, – полушепотом произнес герцог, легонько касаясь ее щеки. – Ваше соблазнительное тело, розовые губки и проникновенные глаза запали мне в душу. Я хочу вас, миледи, – откровенно произнес он.

Амелия уловила незнакомые нотки в его голосе и огоньки, вспыхнувшие в глазах. Он был возбужден. Он действительно хотел ее. Матушка оказалась права – он бессовестный развратник и соблазнитель невинных девушек. Стоило бы оттолкнуть его и напомнить о правилах приличия, но Амелия не могла найти в себе сил, чтобы сделать это. Она поддалась его воле и пошла на поводу у своих постыдных желаний. Джон медленно, осторожно наклонился и легонько коснулся ее губ. Затем еще раз. И еще. От сумасшедшего волнения и неописуемого восторга Амелия начала задыхаться.

– Дышите, милая, дышите, – рассмеялся он, смотря ей в глаза и поддерживая за талию.

– Прошу вас, не останавливайтесь, – еле прошептала она на выдохе.

Его сладкие, нежные, почти невесомые поцелуи действовали на нее, словно наркотик. Услышав ее слова, Джон почувствовал возбуждение настолько сильно, что в штанах ему стало тесно.

– Амелия? Амелия, где вы? – услышали они голос герцогини.

Девушка с ужасом посмотрела на Джона, но тот лишь приложил палец к губам, понимая, что их скрывает раскидистый дуб. Он медленно отпрянул от нее, поправил одежду и, взяв юную леди под руку, зашагал по дорожке. Еле дыша, она двигалась за ним. Если бы он не держал ее, наверняка она бы давно упала. Колени дрожали, по всему телу растекалось приятное тепло и наслаждение.

– Мы здесь, герцогиня Ландеваль, – громко крикнул Джон, давая знать, где они находятся. – Амелия рассказывала мне историю этого дуба, – сразу же проговорил он, когда мать юной девушки показалась из-за куста с гортензиями.

– А, вот оно что, – ответила герцогиня и внимательно посмотрела на дочь.

Амелия все еще тяжело дышала и, скорее всего, лицо ее было залито краской, но она просто обязана была успокоить мать, иначе та больше никогда в жизни не допустит, чтобы они остались наедине.

– Да, мама, вы зря волновались, все в порядке. Герцог Готенгем был очень вежлив и с интересом выслушал все мои рассказы о растениях нашего сада, – Амелия старалась говорить непринужденно и, кажется, ей это удавалось. С лица матери сошло взволнованное и даже сердитое выражение, и они отправились в дом, снова болтая о ерунде. Лишь изредка она замечала, что мать хмурится, искоса поглядывая на мужчину.

– Благодарю вас за визит, милорд, – Амелия присела в реверансе, когда они снова оказались в гостиной.

Ей совсем не хотелось отпускать его, но она понимала, что уже и так использовала все дозволенные поводы для совместного времяпрепровождения и что настойчивость лишь выдаст ее чувства. «Не хватало еще вызвать гнев матушки», – подумала девушка, бросив на герцогиню короткий взгляд.

– До свидания, леди Амелия. До свидания, герцогиня Ландеваль. Очень рад был посетить ваш чудесный сад, – произнес Джон, поцеловав руку женщины.

– Мы рады вашему визиту. С нетерпением будем ждать следующего раза, – приторно улыбаясь, проговорила она, силясь не обращать внимания на пристальный взгляд герцога, застывший на ее дочери.

Амелия понимала, что в словах матери нет ни капли правды, но, видимо, ее обязывала вежливость. Да и ссориться со столь влиятельным семейством ей вовсе не хотелось. Герцог Готенгем надел шляпу, взял трость и вышел на улицу. Амелия наблюдала из окна, как он медленно шел по дорожке, садился в экипаж, и понимала, что будет искать встречи с ним, чего бы ей это ни стоило. Подумать только! Сегодня утром она смеялась над мечтами и наивными желаниями Джоанны, а теперь сама попала в точно такую же романтическую историю, сводящую ее с ума и заставляющую действовать неразумно! *

– Стоп! Снято! – громко выкрикнул в рупор Тим Уолфрид. – Перерыв на обед! Следующая сцена бала в Уорроз-Холле.

Лиза направлялась в обеденную зону и вспоминала о сцене в саду. С виду она была спокойна, но внутри негодовала, оттого что им пришлось сделать двенадцать дублей, чтобы удачно снять момент поцелуя.

– Даже поцеловать нормально не может! – в сердцах выпалила актриса.

– Поосторожней с выражениями, – тут же услышала она голос Тома откуда-то сбоку.

Подойдя к ней, он остановился и посмотрел острым взглядом прямо в глаза. На его лице не было и тени улыбки.

– Ты не должен был это услышать, – немного растерявшись, проговорила Лиза. – Но это правда, – добавила она, вздернув подбородок.

– Как-то не очень похоже на извинения, – медленно произнес Том, по-прежнему смотря ей в глаза.

– Хах! – громко усмехнулась Карлтон. – Каких извинений ты ждешь? И за что? Из-за тебя все застряли на этой сцене, хотя могли уже давно пойти обедать! – выпалила Лиза, складывая руки на груди, и, заняв воинственную позу, приготовилась отстаивать себя.

– Торопишься на обед? – ехидно улыбнулся Бенвелл. – Тебе не мешало бы есть поменьше. Амелия Делорус – утонченная леди, не преврати ее в бегемота.

Голос его был спокоен, но он попал в самую точку и знал об этом. Он понял это по выражению лица Лизы, которая подняла брови и округлила глаза от его грубости. Она открыла было рот, чтобы ответить, но мужчина неспешно прошел мимо нее и как ни в чем не бывало сел за стол с сэндвичами, салатами и различными закусками. Он не хотел оскорблять Лизу, но она вынудила его. Том глубоко вздохнул, понимая, что не стоило так остро реагировать, и принялся за обед.