Buch lesen: «Как я стала красавицей и во что из-за этого влипла»

Предисловие

Дорогой читатель, расскажу тебе по секрету, что писать мне нужно непременно для тебя и только о том, о чём я хочу с тобой говорить, о том, что волнует меня настолько, чтобы потратить уйму времени, значительную часть своей жизни, чтобы собрать свои разрозненные мысли и чувства в системно и творчески сложенные слова – для тебя, мой собеседник, мой любимый читатель.

Но чтобы разговор – обмен идеями, смыслами, ценностями и поддержкой – действительно состоялся и был полезен, тема должна быть интересна нам обоим: и писателю, и читателю.

Год назад интервью с моим любимым психологом зародило во мне зернышко того, что нужно однажды написать книгу, которую от меня действительно ждут, такую, которая будет действительно полезна миру.

И теперь, когда в ноябре-декабре 2022 года ко мне, не сговариваясь, подошли более тридцати человек – коллег, друзей, знакомых – с одним вопросом: «Ты такая красивая, как ты это сделала?», когда я рассказала более двадцати раз свою историю, как я постройнела на восемь килограммов, я окончательно убедилась, что точно надо написать об этом книгу, у которой уже есть читатели. Хотя я всё ещё безумно смущаюсь, когда пишу или тем более говорю кому-то, что я красавица.

Но чем эта смущающая история, этот очень откровенный разговор будет полезен мне? Сложный вопрос. Я начинала писать эту книгу трижды. Признаюсь, дорогой читатель, со мной такое впервые. Для меня важно, чтобы эта история не стала руководством к действию – «семь советов как постройнеть и стать красавицей». Таких книг написано в избытке, читатели ждут от них многого, даже перекладывают на них ответственность за своё тело и свою жизнь, а потом переживают и грустят, когда преображение не случается, либо вес возвращается, и теряют веру в успех. Признаюсь, я тоже не верила, что смогу просто взять и стать красавицей, и относилась недоверчиво ко всем книгам, диетам и спортивным программам вместе взятым. «Они просто хотят заработать деньги на желании людей быть красивыми», – думала я. Поэтому для меня было важно сделать эту книгу – наш разговор с тобой, дорогой читатель, – честной, рассказать, как это случилось со мной, и всю обратную сторону жизни женщины, которая вдруг стала красивой.

Сейчас я пока не писатель, чьи книги расходятся миллионными тиражами. Мои истории очень адресны. Я стремлюсь к тому, чтобы превратить их в уютный, честный диалог между мной и тобой, дорогой читатель. Мне, безусловно, хочется, чтобы читателей стало больше, чтобы моя связь с другими людьми, с миром стала прочнее, надежнее, усилилась растущими поступлениями на счёт за мои книги, ведь в деньгах тоже есть уверенность.

Ты удивишься, но я уверена, что не за все в этом мире надо платить. Например, ты можешь заплатить за возможность прочитать историю в удобном приложении или бумажную книгу, можешь заплатить мне за смелость рассказать мою историю, но те мысли и идеи, которые появятся у тебя во время прочтения, всегда будут с тобой и не имеют цены в деньгах. А моя возможность рассказать миру эту историю, то, что я могу связывать мысли в слова и предложения, смогу пережить эту «писательскую медитацию» – тоже бесценны, но уже для меня.

Прямо сейчас я разрешаю своей литературной славе не случиться. И история, описанная в этой книге, также останется ценной для меня и тебя, дорогой читатель. Даже если мой читатель – это моя любимая подруга, ставшая мне как сестра, моя родная сестра с хитринкой, скепсисом и заботой, читающая эти строки, горячо любимая и поддерживающая меня моя мама, коллега, который сетует мне на свою страсть к выпечке, или даже если единственный читатель этой книги – это я через два-три года, почти забывшая сюжет, а так тоже бывает, я все равно безумно ценю возможность говорить с тобой о красоте, гармонии и уверенности, мой дорогой читатель.

А ещё хочу предостеречь тебя, что так много говорят, как постройнеть, как стать красивой, но мне никто ни разу не говорил, как изменится жизнь после, с чем придется столкнуться, и что жить как прежде не получится, и стоит хорошенько подумать, стоит ли игра свеч.

Как ни крути, это получилась очень-очень личная история, история про людей, которые были со мной все это время, которые оценивали мою внешность и всегда что-то говорили. Рассказ про людей, которые не ведут себя правильно или неправильно, и каждому из них я в конечном счете благодарна за то, что их слова и поступки стали кирпичиками на моей дороге к красоте. Если, дорогой читатель, узнаешь в этих событиях себя, прошу, помни, что вы все мне очень помогли, даже если в тот момент времени я была сильно огорчена.

И чтобы эта история была полезна мне, чтобы сместить фокус с других людей на себя и показать, кто в этой истории настоящий злодей, я как писатель-фантаст позволяю себе добавить в наш разговор всего одну фантастическую деталь, условность, персонажа, главного героя. Давай отправимся в мир, в котором тела и души также неразрывно связаны, но различимы, отделимы друг от друга и могут вести беседы.

Позволь представить тебе Эллу Матвеевну, Элли. Она хрупкая и сильная, ранимая и выносливая, дерзкая и закрытая, моя служанка, мой компаньон, моя советница, моя красивая женщина. Элла Матвеевна – моё тело. И перед тобой наша история.

Я благодарна тебе, дорогой читатель, что ты не такой, как я, и не пропустил предисловия, спеша к настоящему сюжету, и теперь сможешь насладиться историей со всеми её гранями. Ты достаточно удобно расположился? Может быть, стоит потянуться, подвигаться? Хочешь пить или кушать? Твоя челюсть сейчас расслаблена? Так-то лучше, а теперь приятного прочтения.

Глава 1. Как мы жили с Эллой Матвеевной

Как все началось? Когда? Точно не скажу, но знаю, что всякий раз, когда солнце начинало клониться к закату, завершая очередные сутки моей простой жизни, я возвращалась из школы по озаренным светом шумным улочкам, на которых запах морозной свежести всегда был сплетен в тесный клубок с выхлопными газами с металлическим привкусом. Я спешила домой, впереди была уйма дел: домашних заданий, часто переходящих в подготовку к контрольным, олимпиадам, а затем и экзаменам. Планы и победы занимали все мои мысли тогда. Моя скромная служанка Элла Матвеевна, ссутулившись, плелась за мной. Лямки моего рюкзака, полного книг, давили ей на плечи. Элла Матвеевна бурчала под нос:

– Могла бы с кем-нибудь договориться и носить один учебник на парту.

– Ты же знаешь: сегодня он принесёт, а завтра забудет, послезавтра вообще с нами не сядет. Неси, здесь недалеко, – грубо отвечала я, стараясь скорее отвлечься от неприятного разговора и снова начать думать о делах и планах на вечер, на завтра, на всю мою прекрасную жизнь.

Элла Матвеевна всякий раз после таких разговоров вздыхала и становилась почти невидимой, она сжимала в своих замёрзших пальцах пакет с моей сменной обувью.

Иногда мои мысли, правда, занимали воспоминания о неудачах на уроке, злость на одноклассников и учителей, или одиночество, или страхи из-за того, что моё будущее не будет столь прекрасным. Всякий раз я гнала такие мысли прочь, ведь у хороших девочек всё хорошо и нет времени грустить. И Элла Матвеевна тогда улыбалась широкой улыбкой во все свои леченые-перелеченные зубы, сжимая всё сильнее пакет с моими неудобными туфлями и вышагивая всё быстрее каждый шаг в сторону дома.

Приходя домой, я с досадой смотрела, как Элла Матвеевна падала на кровать и порой даже не могла стянуть с себя колготки. Нам нужно было спешить. Ей приходилось с трудом вставать, и мы шли на кухню. Элла Матвеевна без интереса возилась с разогретым борщом, отодвигала капусту в поисках картошки и с аппетитом запихивала в себя свежий хлеб. Чтобы хоть как-то разнообразить своё ожидание, я смотрела телевизор, в основном новости. Представьте только, по телевизору рушились башни-близнецы, захватывали моих ровесников в заложники, проводили политические саммиты, а Элла Матвеевна в это время ела бутерброд за бутербродом, а гуща от борща грустно остывала в тарелке.

Как только трапеза моей служанки заканчивалась, мне приходилось убирать за ней посуду, спешить садиться за уроки, читать книги, готовиться к олимпиадам, а затем гулять с одноклассником. Мне нужно было успеть всё важное, пока моя сварливая служанка опять всё не испортит своей хворью.

Часто, когда я корпела над домашними заданиями, Элла Матвеевна подходила и больно щипала меня в шею или плечо, хватала за ногу, или просто тащила меня в туалет. Такое поведение для служанки непозволительно, но, подождав несколько минут, я всё же вставала и плелась в уборную. А как с ней было сложно в школе, а затем в университете!

– Что тебе стоит просидеть 40 минут? Это важно. Ты можешь. Все же сидят! – всегда жестко говорила я Элле Матвеевне.

И она сидела, только иногда, когда совсем выходила из себя, бурчала животом рядом… какой конфуз.

А ещё Элла Матвеевна часто болела. Как понимаешь, дорогой читатель, мне со служанкой совсем не повезло.

Глава 2. Первая причина моих проблем в тебе

У меня было столько целей и планов, я с детства мечтала быть писателем, актрисой, учительницей, экономистом, кондуктором и путешественником – всем сразу, а Элла Матвеевна с самого начала была не лучшей напарницей для меня.

Она родилась с больным сердцем. Её сердечные приступы всегда начинались одинаково – головная боль, тошнота, повышенное до двухсот ударов в минуту сердцебиение. Они всегда происходили в моменты, когда я была воодушевлена и строила планы – игры, рисунки, сказки, но, увы, в будущее врывались скорая помощь, больница, уколы, ЭКГ и две недели в стационаре. Вредная служанка однажды подгадала приступ на новый год в моём первом классе, сердечный приступ сопровождался отёком из-за аллергии на конфеты.

У всех детей всё нормально после новогоднего подарка, а на мою служанку с тахикардией, отёком Квинке и температурой под сорок пришел смотреть целый консилиум врачей, назвал это некротическим васкулитом или болезнью Кавасаки и постановил поставить клизму. Отвратительные новогодние каникулы.

А самым несправедливым было то, что для снятия её приступа было достаточно одного внутривенного укола, но врачи скорой помощи не ставили его ребëнку и везли нас в стационар. Потому что вводить раствор нужно было очень медленно, минут десять, а если ввести быстро, то ребëнок мог умереть. Через пару часов после укола Элла Матвеевна уже была здорова и весела, а я нет. Я оставалась с мамой в больнице на целых две недели.

А иногда, из-за этой слабости Эллы Матвеевны, меня, маленькую девочку, разлучали с мамой, и эти несколько часов в одиночестве в обществе моей напуганной ненадежной служанки стали основой моего страха быть брошенной.

Кроме того, из-за Эллы Матвеевны мне нельзя было бегать с другими детьми, шалить, а значит, и радоваться. Запрет на шалости и глупости, страх оказаться в больнице, страх быть брошенной, как те детдомовские дети в стационаре, переродился в желание нравиться окружающим, стал залогом успешной учебы и карьеры, наполненных преодолением, и последующего года психотерапии, впоследствии зародившего в моей душе немного благодарности к Элле. Элла Матвеевна воспитала во мне надежную программу, стратегию достижения целей, но в 2020 году, когда я достигла должности моей мечты, пришло время её изменить, ведь жить так дальше было невыносимо.

В тот год, когда тела жителей всей планеты оказались слишком уязвимы, Элла особенно много плакала, уставала и набирала вес.

Ты уже догадался, дорогой читатель, кто настоящий злодей в этой истории. Да, я была очень недовольна своей слабой и вредной служанкой Эллой Матвеевной. Но, конечно, не признавала свою ненависть, ведь хорошие девочки не злятся. Хороших девочек не бросают в больнице. Хорошие девочки очень требовательны к себе и к своему телу.

Когда мне исполнилось восемь лет, врачи сделали операцию и вылечили сердце Элле Матвеевне. Через два года сняли инвалидность, но не вылечили меня. Я оставалась напуганной, а значит, очень требовательной к нам, и ждала от Эллы подвоха, ведь головные боли с приступами тошноты не прекратились.

Последующие годы, когда я действительно хотела услышать Эллу Матвеевну, я обращалась к посредникам – врачам, их обследованиям и анализами. А Элла Матвеевна навострилась во вредности и по всем показателям была в норме. Приступы головной боли продолжались, а врачи считали меня симулянткой. А что я? Я училась ловить моменты и жить в перерывах между подставами Эллы Матвеевны, когда она мне хоть как-то служила. Моим девизом тогда была фраза: «Нет места грустным мыслям, это жизнь, наша операция нам слишком дорого стоила, чтобы тратить жизнь на грусть». И я натягивала улыбку от щеки до щеки на лице Эллы Матвеевны. Однажды девушка, ставшая для меня в будущем лучшей подругой, назвала эту улыбку спазмом лица, не догадываясь, насколько она была права. Лишь недавно я узнала, что человеческая эволюция создала улыбку из звериного оскала: «Смотри, у меня есть зубы, но сегодня я не хочу тебя укусить и поднимаю уголки губ наверх».

Элла Матвеевна скалила на меня зубы, грустила, скрывалась, болела, а я продолжала борьбу с ней за мои великие мечты.