Мой мур-ррр-чащий господин

Глава 1. Приют

Дверь моего кабинета тихо скрипнула. Я чуть не подпрыгнула в широком удобном кресле, предвкушая скорую победу над очень настырной и пакостной вражиной. Почти год наглая тетка, хозяйка приюта для бездомного зверья, трепала мне нервы. И, что самое противное, кого бы я ни пыталась настроить против нее, все эти люди резко меняли свое мнение, стоило им потискать пушистый пищащий комочек. А уж таких комочков у Лилии Розочкиной было хоть отбавляй.

После развода с мужем, ведущим акционером строительного гиганта, мне досталась управляющая компания микрорайона Тараканово. Жилищный комплекс был уже почти полностью заселен, но вдоль дорог еще встречались билборды со слоганами: “Ваши тараканы будут довольны”, “Достойное жилье для ваших тараканов”… На плакатах были нарисованы, конечно, рыжие усатые насекомые. Они стояли у входной двери с ключами от квартиры в лапках или сидели за кухонным столом, или выглядывали в окно, за которым шел снег.

Непросто руководить управляющей компанией, которую в народе, мягко говоря, недолюбливают за сам факт ее существования и кличут по старой привычке “Жэк – потрошитель”. После каждого нового повышения тарифов по коммунальным платежам разгоралась маленькая война с жителями. Меня такие сражения быстро закалили, я к ним даже привыкла и перестала вздрагивать в ожидании визита недовольной толпы.

Признаюсь, в чем-то жильцы были правы. Но, согласитесь, кто захочет вести бизнес без возможности положить себе в карман лишнюю щепотку дохода? В том и смысл законов рынка, чтобы урвать побольше прибыли при наименьших затратах.

– Мирослава Степановна, пришли документы из администрации.

Секретарша не спешила положить приятно толстенькую папку на мой рабочий стол. У меня прямо-таки руки чесались вскочить и выхватить документы из рук девушки. Но я сдерживала буйный порыв. Старалась не выходить за рамки делового этикета.

– И каков результат? Не молчи, Света! – я поторопила секретаршу, мечтательно перебирающую листы бумаги.

– У вас все получилась, – девушка обиженно надула губки. Не сказала “у нас”. Ясное дело, сочувствовала “несчастным зверятам”. – Вот держите постановление на снос всех строений. Вот разрешение на расчистку земельного участка. А это приказ об освобождении территории от животных и рекомендация по их отправке на усыпление.

Света не положила, а побросала вынутые из папки документы мне на стол и, обиженно шмыгнув носом, удалилась.

– Наша Круэлла все-таки добилась своего, – дверь как нарочно сама собой приоткрылась, и я услышала, как Света шепчется с подружкой. – Это ж надо уродиться такой злобной стервой. Ненавидеть всех животных.

– Можно подумать, она людей жалует, – прошептала в ответ ее подружка. – Как бы нам снова без квартальной премии не остаться.

“Не то что без премии – без работы останетесь, если не прекратите шушукаться и не возьметесь за дело”, – мне так и хотелось крикнуть им из кабинета, но чудесное радужное настроение погасило пламя мести.

Да и найти новых ответственных сотрудников – большая проблема. Так что пусть продолжают мыть мои косточки, может, помогут избежать остеохондроза на старости лет.

Скажут тоже… Какая я им Круэлла? Можно подумать, мне нужны чьи-то линяющие шкурки. У меня вообще-то с детства аллергия на шерсть и пух. Я лучше куплю пуховик с искусственным наполнителем известного престижного бренда, чем напялю на себя шубу из норки или песца, которая через полгода облезать начнет, если не раньше.

Нелюбовь к животным? А с чего, спрашивается, должна я их любить и обожать? Я – современный человек из мегаполиса, а не какая-нибудь средневековая крестьянка. Это в незапамятные времена человечество не могло обойтись без прирученных животных. Собаки охраняли дворы, кошки ловили мышей и крыс. В наше время технического прогресса нет никакого смысла держать при себе глупое, вонючее, грязное зверье, которому место в дикой природе, а не в квартире. Ничего кроме антисанитарии и аллергии от “милых пушистиков” нет и быть не может.

Когда мне было пять лет, меня так сильно искусала выскочившая из подворотни завода большая дворняга, что врачам пришлось накладывать мне швы на глубокие раны и делать болезненные уколы от бешенства. А учась в первом классе, я зашла в гости к подруге. По детской глупости протянула руку погладить кота, так он мне ее расцарапал в кровь от локтя до запястья. На том и закончилось мое общение с “милыми животными”. Будь моя воля, я бы во всем мире уничтожила домашнее зверье, кроме сельскохозяйственного, которое нужно для еды. Тогда жизнь человечества точно стала бы лучше и чище.

Но у темных людишек, как обычно, свое мнение. Давно нам с бывшим супругом хотелось прибрать к рукам земельный участок в лесу за пределами микрорайона. Уж очень он подходил для размещения спортивной площадки, так не хватающей жителям. Да и не терпелось избавиться от соседства с рассадником грязи и шума.

Лилии Розочкиной участок достался по наследству, и она, недолго думая, устроила там приют. Жители стали приносить ей найденных на улице зверенышей. Мало того, она собрала вокруг себя банду сторонников и стала вмешиваться в дела управляющей компании. Когда мои работники замуровали подвалы вместе с кошками, она вызвала телебригады и публично выставила меня бессердечной живодеркой. Пришлось мне приказать слесарям отодрать приваренное железо, чтобы позволить милосердным дамочкам забрать кошек.

По дороге в лесопарк мимо приюта было не пройти. Голова через пару секунд начинала раскалываться от лая и воя.

Поначалу я честно пыталась уговорить хозяйку приюта убраться вместе с ее зверьем со спорной по документальному оформлению территории. Розочкина в ответ говорила, что ей с питомцами некуда идти и потому они останутся на законных основаниях.

Мало того, она попросила меня немного подождать у крыльца и вынесла из дома белую одноглазую кошку.

– Эх, жалко мне тебя, дочка, – вздохнула настырная тетка. – Имя у тебя мирное, а характер тяжелый. С таким жить несладко. Вот возьми нашу Беляночку. Она выросла в подвале и потому немножко пугливая, да и глазик у нее инфекция отняла. Но киса добрая, ласковая. Забота о ней поможет тебе стать добрее, а там, глядишь, и жизнь наладится.

Сами понимаете, послала я ее далече вместе с той кошкой и перешла к радикальным мерам борьбы с приютом.

Жизнь у меня не та? А что в ней плохого? Шикарная квартира, две дорогущие машины. Любовник на восемь лет меня моложе. Сантехник Иван. Почти непьющий и работящий. Я знала, что не разведется и не бросит жену с маленькими сыновьями – тройняшками. Ну так опыта замужества с меня хватило. В детях я как-то не особо нуждалась. Без них больше свободного времени и целее силы, не говоря уже о деньгах. Можно хоть через неделю летать на жаркие острова.

Неугомонная родня пыталась меня сватать за глупых маменькиных сынков, никчемных разведенцев и отвратительных страшил. Главное, что знакомых, и… ну да, конечно, лучших мужиков во всем мире. Вот и дождались… Долго напрашивались… За очередным семейным застольем одна из тетушек мне предложила своего крестника Филечку, лентяя, которому давно за сорок стукнуло, а он так и не нашел “достойной” работы. Зато этот увалень добрый, отзывчивый, пишет стихи, а еще верующий и состоящий не то в партии, не то в творческом кружке. Пребывая в легком шоке от перспективы личного знакомства с горе-женишком, я, недолго думая, пригрозила всем ближним и дальним родичам – если они дружно по-хорошему от меня не отстанут, я выйду замуж за восьмидесятилетнего японца господина Такаширо, в его компании наша УК Тараканово закупила снегоуборочную технику. Напомнила, что я космополитка и атеистка, поэтому мне плевать на морально устаревшие традиции. С того дня отношения с близкими совсем разладились.

В итоге меня теперь со всех сторон окружали обиженные люди. Любовник – и тот стал требовать повышения зарплаты и злиться на отказ. Вот еще, буду я содержать чужих детей. Сам наклепал тройню, так пусть берет подработку или где халтурит по частному найму. Не мои проблемы.

Я собрала документы в папку и, гордо вскинув голову, направилась к выходу из кабинета.

Ну все, мадам Розочкина! Победа будет за мной. Скоро придет конец вашему ненаглядному зверью!

Глава 2. Авария

Мой новенький внедорожник Мерседес премиум-класса мчался сквозь пургу по ведущему через лес заснеженному шоссе, которое дорожные работники, как обычно, не спешили расчистить. Конечно, в нашем тропическом климате метель в декабре – настоящее стихийное бедствие. Как всегда, нагрянувшее абсолютно неожиданно и без предупреждения. Хотя нет… Синоптики еще неделю назад обещали морозы и снегопад. Наверное, тот прогноз был составлен для какой-то другой Москвы, находящейся в параллельном мире.

Пребывая в замечательном настроении, я тихонько напевала любимую песню. “Дворники” за лобовым стеклом пока успешно справлялись с атаками метели. Но обзор все равно был отвратительный, путь впереди виднелся как в белом тумане.

Преодолев крутой поворот, я увидела, как из гигантских клубов метели выскакивает нечто розовато-оранжевое, отдаленно напоминающее огромную сардельку. Долю секунды спустя сообразила, что прямо на меня летит бензовоз. Да, именно летит, а не едет. Стремительно приближается в неуправляемом заносе.

Я выкрутила руль до упора, стараясь уйти направо, в поросший молодыми тонкими деревцами спасительный кювет. Не успела. Перед глазами мелькнул кузов-цистерна бензовоза. Я мысленно простилась с жизнью, но вместо удара почувствовала легкий толчок под попу и полет. Дверца распахнулась, и я вылетела из машины. Угодила в мягкий сугроб.

Не понимая, что произошло, стала выкарабкиваться из огромного сугроба. Прогремел взрыв, и я увидела, как горят искореженные останки Мерседеса, впечатанные грузовиком в ствол вековой сосны на другой стороне шоссе. Водитель бензовоза удирал в лес.

Как расстегнулся ремень безопасности? Почему не сработала подушка? Что вообще произошло? Как я оказалась в овражке? Новые модели элитных внедорожников оснащены системой катапультирования водителя в случае опасности? Менеджер автосалона мне долго рассказывал про умные системы, бортовой компьютер, а я пропускала его слова мимо ушей. Кроме навигатора и музыкального плеера меня в навороченной электронной системе мало что интересовало.

Как бы то ни было, три с половиной миллиона спасли мне жизнь. Эти деньги, которые жители микрорайона считают украденными из их честных семейных заначек, превратились в выгодное вложение. Как хорошо, что менеджер мне впарил именно эту модель.

Теперь надо выяснить условия договора КАСКО и приготовиться бодаться со страховой компанией. Хоть тресни, не могла их вспомнить. Угон, ущерб – это понятно. А если речь идет о полном уничтожении застрахованного имущества… Вернут ли мне деньги в полном объеме? Ту сумму, за которую я купила Мерседес…

Документы! Они сгорели. Ну и не повод расстраиваться. Нервы всего дороже. Главное, все согласовано, решено, заметано, а значит, их легко будет восстановить. Но жаль, вновь придется терять время. Да еще эти визиты в офис страховой компании… Нет, не надо паниковать. Со всеми проблемами разберусь постепенно, и до зоопарка мадам Розочкиной дело дойдет.

Надо же! Легка на помине. Только я собралась выползти на обочину дороги, тормознуть машину и попросить у водителя телефон для звонка в ГИБДД и страховую, как увидела знакомый силуэт среди деревьев. Розочкина в цветастом платке, зеленом бесформенном пальто и войлочных сапогах шла прямо ко мне. Интересно, что она тут делает в лесу, вдали от своего приюта и, что самое странное, без собачьей своры. Не похоже на обычную прогулку. Грибы и ягоды под снегом тоже никто не ищет.

А может, эта чокнутая тетка все подстроила? Авария произошла по ее вине? Меня только что пытались убить? Очень на то похоже. Водитель бензовоза вполне мог быть ее сообщником или даже любовником. Конечно, только алкаш с пропитыми мозгами мог польститься на провонявшую псиной старую замухрышку. А от такой “сладкой” парочки всего можно ждать.

Медленно из-за снега, доходящего почти до краев моих высоких сапог, я попятилась к дороге. Шанс на то, что кто-то из проезжающих водителей заметит, как меня убивают, и бросится на защиту, был невелик. Люди по природе своей эгоистичны, им нет дела до чужого бедственного положения. Позиция большинства: ничего не вижу, ничего не слышу и ничего не знаю. Готова была поспорить, что все проедут мимо, пока мне тут двое придурков будут шею сворачивать. Может, кто ради хайпа снимет происходящее на телефон для соцсетей. О большем и мечтать не стоит. Зачем себя тешить напрасными надеждами?

Мне приходилось оглядываться, чтобы не пропустить, когда в дело решит вступить сообщник Розочкиной, который скрылся в лесу по ту сторону дороги. Хозяйка приюта молча двигалась ко мне, и от ее холодного пронзительного взгляда у меня мурашки бежали по коже. Не иначе как приготовилась со мной разделаться. Кто знает, может у нее под синтепоновым пальто спрятан большой острый нож или даже обрез.

Я сжала кулаки, приняла угрожающую позу, как в кино. Но слабо верилось, что это напугает сумасшедшую вражину. А до обочины дороги оставалось, как назло, еще далеко. Ноги совсем увязли в сугробе, я не могла сделать очередной шаг назад и боялась повернуться к чокнутой тетке спиной.

– Не бойся, Мира. Твоя судьба уже решена, – недобро усмехнулась Розочкина, подойдя совсем близко.

– Убить меня собралась, чокнутая гадина? – я прошипела сквозь зубы как можно страшнее и зловеще. – Не обольщайся, без боя я не сдамся, папочка меня на карате отдал, я в школе лучшей была! Одним ударом вышибу твои куриные мозги.

Соврала, никакими приемами восточных единоборств я не владела. А ведь зря, в самом деле, не ходила в ту секцию, когда училась в школе.

– Я тебя от смерти спасла, глупая. Место нашла для тебя подходящее, – Розочкина продолжала с насмешкой смотреть мне в глаза. – Тебе там жизнь все объяснит. Так что не поминай ты меня лихом. Судьба даст, свидимся еще.

– Ты что удумала? – мне стало еще страшнее, и я попятилась от нее, спиной вперед. – Не подходи, сумасшедшая!

Неужели чокнутая тетка решила меня скормить своим ненаглядным кошечкам и собачкам?

– Скоро узнаешь. Мы вместе отправимся в маленькое путешествие, – Розочкина сделала странный жест руками, будто бы очерчивая вокруг себя невидимый круг.

Вытащив ноги из сугроба, я рискнула развернуться и побежала к дороге, что было сил. Но вдруг на мои ноги будто ковбой накинул прочное лассо, что-то связало их, стянуло до боли, и я упала лицом в снег. Попыталась закричать, но слова будто застыли в горле. Хватка, сдавливающая ноги, ослабла. Я смогла выкарабкаться из сугроба и увидела лежащие на снегу плети зеленых лиан. У нас, в средней полосе, такие не растут, это фауна тропиков. Что происходит? Я мучаюсь в кошмарном сне и вижу все пугающие чудеса не наяву? Скорее бы проснуться! Чтобы пробудить сознание, нужно посмотреть в глаза своему страху. Я повернулась и широко распахнутыми глазами уставилась на Розочкину.

Теперь вместо стеганого пальто, шерстяного платка и сапог, похожих на валенки, на хозяйке приюта было пышное светло-зеленое платье с корсетом, украшенное желтыми цветами из тонкой ткани. Волосы из темных с проседью превратились в золотистые кудри. На ногах были остроносые зеленые туфли на низком каблуке. И стояла она на темной проталине, на месте которой еще несколько секунд назад возвышался сугроб.

– Я – фея природы, – сказала Розочкина, и я поняла, что ее голос тоже изменился, стал необыкновенно звонким и мелодичным. За спиной хозяйки приюта распустились полупрозрачные мерцающие крылья. – Работаю на Земле по совместительству на полставки, помогаю братьям нашим меньшим. Мне пришлось рискнуть, чтобы изменить твою судьбу, Мира… Дело это непростое, запретное. Не каждому волшебному созданию позволено просить о столь великом дерзновении. Но тебе повезло, и ко мне прислушались. Ты должна была умереть сегодня ровно в два часа дня по московскому времени. Получить наказание за все свои уже совершенные злые дела и задуманные ужасные намерения. Тебе дали шанс исправить свою жизнь. Справишься со всеми уготованными тебе испытаниями – получишь возможность вернуться домой через год. Не сможешь измениться к лучшему – обречешь себя на мучительную погибель, и ничье ходатайство за тебя, даже самых светлых ангелов небесных, тогда не будет принято. Будешь ты сожжена драконьим пламенем и навеки сгинешь в бездне огненной.

Просыпайся! Пора выбираться из бредового кошмара!

Я дергала себя за мочки ушей, пока не почувствовала дикую боль. Чуть не выдернула с мясом золотую сережку из лимитированной коллекции, сверкающую настоящими бриллиантами. Мой подарок самой себе. Потому что бывший муж был тот еще жмот, а у любовника никогда таких денег не водилось.

– Пора нам отправляться в путь, – Розочкина схватила меня за руку.

Снег под нашими ногами растаял, образовав темный круг, а потом и земля ушла из-под ног, начала исчезать, куда-то проваливаться, вращаясь все быстрее. Фея крепко держала меня, быстро маша сильными крыльями. Повиснув над углубляющимся в земные недры воронкой, я чувствовала, как ветерок от их взмахов приподнимает мои волосы. А потом мы с вцепившейся в меня Розочкиной рухнули вниз и стремительно понеслись по темному туннелю.

Глава 3. Поместье

Я закрыла глаза, думая о том, что когда открою их снова, окажусь в своей любимой уютной кроватке на дорогущем ортопедическом матрасе под теплым одеялком. Увижу, как солнечные лучи из панорамного окна оживляют яркие маки сатинового спального комплекта из коллекции элитного бренда.

Почувствовав гладкую твердость пола под ногами, я открыла глаза. Но, увы… Вместо своего родного милого гнездышка, в обустройство и дизайн которого вбухала не один миллион, узрела какую-то совершенно незнакомую мрачную и старомодную убогость. Местами выцветшие от солнечных лучей грязно-серые обои в тусклых серебристых вензелях, потемневших от времени. Гарнитур из красного дерева с потрескавшимся лаком. Этим книжному шкафу, комоду, дивану и креслам было уже, наверное, лет сто, причем за все прошедшие со дня их выпуска годы они, как видится, ни разу не встречались с умелой рукой реставратора. Закопченный камин, оформленный фигурными каменными вставками, выглядел не лучше мебели и потрепанного жизнью красного ковра, расстеленного посередине этой, с позволения сказать, гостиной. Паркет был просто ужасным. Мелкая уродливая “елочка”, такую у нас в городе уже давно сняли и заменили даже в самых захолустных казенных учреждениях. Однотонные темно-синие шторы и белый тюль в цветочек сразу хотелось сдернуть вместе с карнизом и выбросить на ближайшую помойку. Я подумала, что хуже увиденного мной интерьера может быть разве что вконец убитая хрущоба, где ремонт, даже самый простой косметический, не делали тридцать лет.

И вообще, странное помещение, в которое меня зачем-то притащила Розочкина, не выглядело жилым. Казалось, это дом-музей известного писателя или поэта, жившего пару веков назад, в котором ничего не менялось после кончины гения, а лишь поддерживалась чистота. Кто-то периодически приходил в гостиную, чтобы вытереть пыль с громоздких канделябров, статуэток лошадей и мифических животных, стоящих на комоде. В том, что тюль и шторы часто стирали, я усомнилась. Скорее, к ним просто никто не прикасался, чтобы, чего доброго, и впрямь не грохнулись вместе с тяжелым на вид карнизом. Помню, мои работники ремонтной бригады, не брезговавшие халтурить по выходным в порядке частного найма, говорили, что порой такие вот карнизы и настенные полки со шкафчиками отваливались от стен вместе с дюбелями и кусками штукатурки в старых домах.

– Ну что скажешь, Мира? Нравится ли тебе здесь? – насмешливо сказала из-за моей спины наглая Розочкина, о существовании которой я почти забыла, засмотревшись на мрачную гостиную.

Когда же этот дурацкий сон закончится, наконец?

– Честно скажу, если это твой дом, выкини тут все на помойку подчистую. Здесь нужно провести капитальный ремонт с нуля, а потом заново обустраивать интерьер. Могу дать телефон отличного дизайнера. Ее зовут Алина. Берет за индивидуальный проект по максимальному прайсу, но ее труд того стоит… Так и быть, я сама ей позвоню и попрошу сделать скидку, только верни меня обратно, – я уже была готова пойти на вынужденные уступки, лишь бы поскорее закончился кошмар, в котором с каждой секундой все больше размывались границы между сном и явью. – Мне нужно срочно выяснять, какие там наметились дела с дорожной инспекцией и страховщиками.

– Нет, это не мой дом, – Розочкина подошла к темному камину, и я чуть не вздрогнула, снова увидев, как за ее спиной подрагивают в напряжении расправленные полупрозрачные крылья. – Ты теперь будешь в нем жить. Но только тебе не придется здесь хозяйничать. Герцог не позволит простой служанке устанавливать свои порядки в его собственном поместье. Тебе придется заменить горничную, которая не так давно умерла в преклонном возрасте. Да и кухарке Неридле тяжело бывает одной управляться здесь по хозяйству. Ты молодая, здоровая, будешь и ей помогать по мере сил.

– Ну уж, нетушки. Я в домработницы не нанималась и даже никогда не рассматривала для себя такую вакансию. Не для того я получила два высших образования: одно гуманитарное, а второе техническое, чтобы мыть полы и стирать пыльные занавески. Вон возьми лучше из нашей управляющей компании уборщицу Зульфию. Она, к слову сказать, недавно была отмечена как лучший работник месяца за идеальную чистоту подъездов. Ее выбрали в чате двора на основании благодарных отзывов жителей.

– Зульфия честно живет и трудится, никому не вредит, – развела руками Розочкина. – А ты, Мира, считай, прибыла сюда на исправительные работы. И тебе, я скажу, еще очень повезло. Не всякий благородный господин согласится принять в свой дом злодейку.

– Злодейку?!! – я вся просто вскипела от ее беспредельной наглости. – А не круто ли ты загнула? Я тебе, что, террористка или маньячка? Нет! Я законопослушная гражданка. Да за мной страшнее штрафов за превышение скорости ничего не числится. Не судима, не привлекалась и так далее. Так что даже не смей мне тут…

– Тогда объясни мне, почему о тебе никто, кроме родителей и сестры, не будет плакать, – до противного тихо и спокойно мне ответила Розочкина. – Ты никому не нужна на всей своей родной планете. Никто не захочет соболезновать и устраивать по тебе траур, узнав, что ты сгорела в автомобиле. Для многих знакомых тебе людей это станет радостной вестью. Лишь родители и сестра…

– Вот только не надо мне про Соньку заливать! – я вновь перебила ее, желая осадить и прекратить бесполезный спор.

Кошмарный сон все никак не прекращался, и некая часть моего разума уже начала верить в то, что все происходит на самом деле. От этого еще страшнее становилось.

– Знаю я, – постаралась взять себя в руки и не истерить. Где моя стрессоустойчивость, которой еще недавно гордилась? – Эта дрянь первая примчится за моим наследством. Думаешь, ей нравится сидеть в родительской двушке с мужем, который у нее нищеброд и бездельник, и двумя маленькими детьми? Да Сонька будет прыгать от счастья, когда узнает, сколько всего ей обломилось. У меня же три квартиры, одна из них в центре Москвы! А родители… Да им всегда было на меня плевать. Для них Сонька – свет в окошке. А я – так, гнилой сук на их прекрасном фамильном древе. Не чту семейные традиции. Отказываюсь превращаться в тупую наседку с выводком. Мама с папой никогда меня не любили. Только Соньку обожали и всегда мне ставили в пример. Так что пошли они все… Пусть подавятся моими квартирами и машинами. А тебе я не верю. Ни одному слову.

– И очень зря ты не веришь мне, – Розочкина укоризненно покачала головой. – Добрые феи никогда не лгут. А ты судишь по себе. Как сама всех ненавидишь, так и о людях вокруг тебя думаешь. Не нужна Софье твоя квартира. Да, им с мужем удобно так жить, когда они уходят на работу, бабушка и дедушка присматривают за детьми. А ее муж не такой уж бездельник, как ты говоришь. Он хорошую работу нашел. Они с Софьей собираются через год ипотеку взять на собственную квартиру. Насчет родителей ты тоже неправа. Они тебя очень любят. Но ты им слишком часто причиняла боль своей постоянной грубостью, обижала бестолковыми скандалами и претензиями, потому они и отстранились. Перестали давать советы и пытаться вмешиваться в твою жизнь.

– Скажешь, и бывший муж с моим любовником будут обо мне горевать? – я издевательски скривила губы, дернув плечами.

– Нет. Они не будут о тебе тосковать. Муж до сих пор говорит своим друзьям и коллегам по работе, мол, как хорошо, что вовремя развелся с чокнутой истеричной стервой. А любовнику от тебя ничего не нужно, кроме твоих денег, и он даже ради них не хочет уходить от жены и детей. Тебя никто не любит по-настоящему, кроме самых близких людей. Никто не помянет добрым словом. Как думаешь, почему так? В чем причина?

– Люди меня ненавидят потому что завидуют. Я привыкла всегда и во всем быть лучшей. Добиваться успеха и ни при каких обстоятельствах не сворачивать с пути к достижению намеченной цели. Вот и весь мой ответ на кучу ваших дурацких вопросов.

– Достойна ли цель невинных жертв и хорош ли путь по чужим головам через реки пролитых горьких слез?

– А это уже не мои проблемы. Нравится им – пусть рыдают до посинения. Лично я никогда не была жалким нытиком, – гордо сложила руки на груди и отвернулась демонстративно. – И никому не плакалась в жилетку!