Buch lesen: «Славные парни по-русски. Нерассказанная история. Книга 1»

Schriftart:

Друзьям, врагам…

Обращение автора

Генри Хилл, главный герой книги Николаса Пиледжи «Славные парни» и одноимённого фильма Мартина Скорсезе, с детства мечтал стать гангстером, и когда в 11 лет он стал работать на Пола Варио, безраздельно правившего Браунсвиллом, то понял, что обрёл то, к чему так стремился – новую семью, новый дом.

Меня же, в отличие от Генри Хилла, криминальный мир скорее отталкивал и бандитская карьера ничуть не прельщала, хотя в детстве я и играл в соловьёв-разбойников и был в восторге от Робин Гуда в исполнении Бориса Хмельницкого.

Однако жизнь распорядилась иначе.

Теперь мне просто захотелось рассказать о событиях тех лет. О себе, о друзьях, о людях, с которыми меня свела судьба. Рассказать правду, даже если это никто не прочтёт.

Это ни в коем случае не исповедь. В книге нет вымысла, хотя могут быть и неточности, в том числе потому, что я излагаю ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО СВОЙ взгляд на события и людей. Как бы то ни было, ни одно совпадение не случайно, ни одна неточность не намеренна, все лица реальные, хоть не все к настоящему моменту и живые.

Для иллюстраций своего повествования я воспользовался, во-первых, фотографиями и документами из моего небольшого личного архива, собранного в том числе в результате ознакомления с моими уголовными делами, во-вторых, фотографиями, которые по моей просьбе добрые люди нашли в сугубо открытых источниках – на бескрайних просторах свободного Интернета. (Пользуясь случаем, хочу выразить благодарность тем энтузиастам, которые, какя понял, инициативно и бесплатно выкладывают в сеть огромный массив фото- и видеоинформации, касающейся криминальной России 90-х).

А кое-какие моменты я просто нарисовал, какмог.

С учетом моего опыта и нынешних реалий хочу сразу обозначить свою позицию: я не пропагандирую преступный образ жизни и никого (особенно себя) не склонен идеализировать. Как говорится, если не можешь быть прекрасным примером, постарайся стать хотя бы ужасающим предостережением.

С уважением, Сергей Буторин

«Аленький цветочек»

Пожалуй, всё началось с кафе «Аленький цветочек» на улице Костякова, дом 6. Впрочем, в ту пору оно ещё не имело названия и именовалось просто «кафе».

В 1989 году после семи лет службы я уволился из Вооружённых Сил. Покидать Москву не хотел и пытался найти себе работу в столице.

Страна, тогда ещё СССР, бросила строить коммунизм и под лозунгом «Перестройка. Гласность. Ускорение!» взяла курс на капитализм.

Уже появились кооперативы, частные предприниматели, коммерческие банки и даже официальные миллионеры. Происходящие в обществе перемены открывали широкие возможности.

Однажды мой бывший сослуживец и товарищ по спорту Боря Гильдиков предложил мне работу в кафе, том самом на улице Костякова, которое открыли его приятели, Сергей и Яша. Им было нужно некое силовое прикрытие, а заодно и вышибала.

Не скажу, что это был предел моих мечтаний, но, как говорится, голод не тётка. Причём голод в прямом смысле слова. Платить мне владельцам заведения было пока нечем, и они могли предложить лишь стол, то есть бесплатное питание, хотя в обозримом будущем, как только кафе отобьёт затраты, посулили долю с прибыли.

Сергей и Яша показались мне неплохими парнями, а их предложение приемлемым. Я согласился.

Кафе размещалось на первом этаже жилого дома. Прежде здесь была то ли рюмочная, то ли закусочная, которую Сергей и Яша, взяв в аренду, превратили в небольшое уютное и вполне приличное заведение.

Меню хоть и не отличалось большим ассортиментом, но благодаря стараниям нашего повара было качественным, вкусным и относительно недорогим.

А кофе, который варил в турках Сергей, знавший в этом толк, был замечательный и по достоинству оценён посетителями.

Первое время нам изрядно докучали окрестные ханыги, которые ещё с тех пор, когда на этом месте была забегаловка, повадились распивать там алкоголь, прикупленный в винном магазине, расположенном аккурат напротив, и теперь, следуя укоренившейся привычке, пытались делать это уже в кафе, что нас ни в коей мере не устраивало. Пришлось ломать эту традицию и, порой жёстко, отваживать пьянчуг от наших дверей.

* * *

Фрэд и Стёпа. Эти два человека оставили значительный след в моей жизни.

Они стали появляться в нашем кафе едва ли не с первых дней его открытия. Два молодых симпатичных современных парня, чуть моложе меня. Оба бойкие на язык. Фрэд – улыбчивый, доброжелательный, немного лукавый, очень располагающий к себе. «Стёпа» – Владимир Степанов – подчёркнуто вежливый, несколько высокомерный и какой-то неискренний, прохиндеистый.

Ребята промышляли мелкой спекуляцией, валютой и прочим сомнительным бизнесом в гостинице «Молодёжная» на Дмитровском шоссе.

Обычно они занимали угловой столик, частенько, рисуясь перед посетителями, громко обсуждали свои дела, вворачивая в разговор мудрёные словечки. Время от времени, там же в кафе, они встречались со своими коллегами по цеху и клиентами. А получив барыши, позволяли себе широко гульнуть и оставить в кассе неприлично большие чаевые.

Наши отношения тогда были на уровне «привет-как-дела».

В один прекрасный день в кафе вломились несколько сердитых молодых парней и направились прямиком к Фрэду и Стёпе. Увидев гостей, «бизнесмены» стушевались, на лицах отразился испуг. Пришедшие в агрессивной форме стали предъявлять претензии, кричали, размахивали руками. Стёпа незаметно выскользнул из-за стола и куда-то ретировался, а все упреки посыпались на Фрэда. Тот что-то лепетал в своё оправдание, но, видимо, правдоискателей это не устроило, и они стали его бить. Мне пришлось за него вступиться.

Фрэд был очень признателен мне, что я спас его от вульгарной расправы, и после этого случая мы стали если не друзьями, то уж хорошими товарищами наверняка.

Как-то прочитал о себе в одной газете: «он был закалён в жестоких кабацких драках…» Ага, такое случалось. Конечно, такой подготовки профессионального вышибалы, как у героя Патрика Суэйзи в фильме «Придорожное заведение», у меня не было, но я до недавнего времени усердно занимался боксом и даже дошёл до КМС (кандидата в мастера спорта) и вполне обходился этими навыками во время стычек.

Драться приходилось часто. То ханыг отваживать, то местную гопоту, а то какой-нибудь посетитель, в простонародье «баклан», начинал шалить. Да мало ли всякого…

Работа кафе постепенно наладилась, и оно стало приобретать популярность. Днём у нас обедали работники и служащие окрестных магазинов и учреждений, а вечером собиралась «золотая молодёжь» со всего района. Голодным я не был, но и денег по-прежнему не имел, и время от времени мне приходилось искать «подработку».

Однажды у меня созрел весьма авантюрный план. Выяснив у моих приятелей из числа «золотой молодёжи», какая видеоаппаратура нынче в тренде, цены на неё и где обитают спекулянты, ею торгующие, я отправился на разведку к комиссионному магазину на Комсомольский проспект.

Пригляделся, что к чему, потом потолкался среди торгашей, стараясь привлечь к себе внимание. Через некоторое время ко мне подошёл молодой, хорошо одетый парень, как оказалось, посредник. Клюнул! Поинтересовался, что я ищу. У меня была уже заготовлена легенда, мол, я шахтёр с Кузбасса, денег у меня полно, приехал с целью приобрести видеомагнитофон, причём самый лучший. Посредник сказал, что это не проблема и завтра он отвезёт меня к человеку, у которого я смогу выбрать себе аппарат по душе.

Денег у меня не было, и из последних купюр я смастерил «куклу». На место встречи прибыл заранее, чтобы оценить обстановку, понаблюдать за окружающими и самому не угодить в капкан. Ничего необычного не увидел, и в назначенное время встретился с посредником. Когда он убедился в том, что наш договор в силе и деньги у меня при себе (я засветил ему «куклу»), мы поймали такси (за мой счёт) и поехали за товаром.

Барыга обитал в Кунцево, в хрущёвке, в квартире на последнем этаже. Его жилище, на мой неискушённый взгляд, было роскошным, а сам он выглядел словно барин – в расписном халате, подвязанном поясом с кисточками, и каких-то причудливых тапочках.

Кроме нас троих в квартире никого не было. Мы расположились в большой комнате, хозяин принёс коробку, достал оттуда видеомагнитофон, подключил его к телевизору, тоже фирменному, продемонстрировал, как работает аппарат, спросил, доволен ли я. Я был доволен.

Тогда он упаковал «видак» в коробку, причём сказал, что оставляет мне, как бонус, батарейки в пульте. Я поинтересовался, нет ли у него ещё и сумки, чтобы было удобней нести покупку.

– Есть, – ответил он, – но это будет стоить ещё 15 рублей.

Я, вздохнув, согласился. Гулять так гулять. Хозяин принёс сумку, сшитую точно по размеру коробки, уложил туда видеомагнитофон и протянул мне. Я взял сумку, сказал «спасибо» и направился к выходу.

На какое-то время торгаши оторопели от моей наглости и лишь безмолвно хлопали глазами. Первым опомнился посредник. Я был уже в прихожей, когда тот с криком «А деньги?!» кинулся междумной и входной дверью. Я молча хлестанул его правым апперкотом в челюсть и тот рухнул как сноп.

Из комнаты выглядывал испуганный барыга. Никаких попыток удержать меня он не делал, но, на всякий случай, я ему пригрозил, сказав, что уйду в любом случае, но, если он попытается меня остановить, мне придётся его покалечить.

– Я всё понял, – смиренно сказал тот.

Вырвав телефонные провода, чтобы хозяин не смог позвонить в милицию, я переступил через посредника, до сих пор пребывавшего в нокауте или добросовестно изображавшего это, вышел из квартиры и запер дверь на ключ. Ключ бросил в почтовый ящик. У подъезда меня дожидалось такси…

Операция прошла без сучка и задоринки. В тот же вечер я реализовал товар через моих златомолодёжных знакомцев Фрэда и Стёпу. И хотя пришлось несколько подвинуться в цене, так как аппарат был с «работы», деньги, полученные за него, были для меня немалыми.

Примечательно, что спустя пару лет, когда я рассказал одному знакомому эту историю, тот воскликнул:

– О! Так ведь это был наш барыга! А мы-то решили, что это посредник замутил, и получили с него.

Мир тесен… Бывает…

Знакомство с культиком

Сергей Ананьевский, позже более известный как Культик, в конце 80-х был старшим тренером сборной СССР по пауэрлифтингу – силовому троеборью. В тот день он заезжал в спортивный зал, расположенный рядом с улицей Всеволода Вишневского, где проводил тренировку атлетов перед предстоящим первенством, а затем вместе со своим товарищем Валерой Кузнецовым зашёл пообедать в наше кафе.

Валера Кузнецов и Заслуженный тренер России по пауэрлифтингу Сергей Ананьевский

Пока они мирно обедали, у меня назревал серьёзный конфликт с развязной компанией местной гопоты. Попытки урезонить охамевших типов словами ни к чему не привели и, закономерно, переросли в драку. И если бы не вмешательство Сергея и его товарища, мне пришлось бы туго.

Побоище было славным, и хотя не обошлось без сломанной мебели, изодранной в клочья одежды и нескольких ссадин, враг бежал, а наша победа была абсолютной. А главное – я обрёл друга, настоящего Друга.

Тренерская деятельность Сергея не оплачивалась, и вообще силовое троеборье, как и культуризм, существовали тогда практически на средства самих спортсменов и мелких спонсоров.

Чтобы придать любимому спорту статусность, Сергей Ананьевский с группой своих единомышленников основал Федерацию пауэрлифтинга и культуризма, в развитие которой ему приходилось вкладывать свои небольшие сбережения и теперь он находился в поиске средств к существованию.

Я предложил ему работать вместе со мной в кафе, на тех же условиях, т. е. за стол, ну а обещанную долю с прибыли делить поровну. Заодно я изложил ему и мою концепцию «приработка», которая пришлась Серёге по душе и он принял моё предложение.

Наверное, это и есть точка отсчёта нашего криминального пути.

Мы стали друзьями сразу и навсегда, и бесконечно доверяли друг другу. Никогда за всё время нашей дружбы, до самой его смерти я не сомневался в нём и, надеюсь, он ни разу не усомнился во мне.

Сначала нас было двое, потом к нам присоединился мой младший брат Саша, который демобилизовался после срочной службы в армии и тоже решил остаться в Москве, и Андрей Гусев, получивший прозвище «Паша», с детства друживший с Сергеем Ананьевским. А чуть позже присоединился кое-кто из спортсменов и моих земляков.

Мы грабили спекулянтов и валютчиков, вышибали долги и не особо заморачивались тем, насколько противозаконны наши действия.

Порой мы кооперировались с другими, подобными нашей, компаниями, и проводили более масштабные операции по «окучиванию» барыг.

Вообще, спортсмены с удовольствием присоединялись к нашим «акциям», особенно если там можно было помахать кулаками.

Часть заработанных денег, как и было договорено раньше, шла на поддержание спортсменов и создание Федерации силового троеборья и культуризма (изначально троеборье и культуризм входили в одну федерацию, позже разделились).

Кафе процветало. От посетителей не было отбоя. Появились постоянные клиенты. Днём, как правило, все столики были заняты обедающим людом, а вечером кафе заполняла молодёжь со всей округи.

Хотя местные ханыги и шпана давно уже не совались к нам, и никто не нарушал покой посетителей, мы по-прежнему ежедневно приезжали туда. Кафе стало местом сбора нашей компании, базой, штабом.

Правда, нам пришлось пересмотреть наши отношения с владельцами кафе. Так как количество «едоков» увеличилось, мы с Сергеем отказались от своей доли в прибыли в пользу бесплатного питания основного состава нашей компании: меня, Сергея Ананьевского, моего брата Саши, Андрея Гусева и ещё пары ребят.

Обычно мы приезжали в кафе к открытию и за чашкой утреннего кофе строили и обсуждали планы на день и, если не было намечено какое-нибудь мероприятие типа экспроприации капиталов у спекулянтов или поиска должников, отправлялись по другим запланированным делам. Вечером мы, как правило, снова встречались в кафе. Ужинали, делились новостями, подводили итоги прошедшего дня, общались с местной молодёжью из числа постоянных посетителей кафе.

Но, как бы то ни было, в кафе всегда находился кто-нибудь из нашей компании.

Так было заведено изначально. Во-первых, чтобы приглядывать за заведением. Во-вторых – и это главное – человек выполнял функцию связного. Ни пейджеров, ни, тем более, мобильных телефонов тогда ещё не было, и мы, регулярно звоня в кафе, через связного обменивались информацией и координировали наши действия.

У Серёги Ананьевского была синяя олимпийка, на спине которой была вышита надпись «Москва». И сначала все так его и звали – Москва.

Он был выше меня ростом и крупнее, но я бурлил идеями по поводу улучшения нашего материального благосостояния и являлся инициатором различных мероприятий, связанных как с обогащением, так и с времяпровождением.

Наши знакомые из числа местной «золотой молодёжи», обитавшей в кафе, в шутку называли нас «Остап Бендер и Шура Балаганов».

Как я уже говорил, Серёга уже тогда был старший тренер сборной СССР по силовому троеборью, к тому же старше меня по возрасту на пару лет, и называть его Шурой было бы слишком фамильярно, и я, а вслед за мной и остальные, стал звать его Александр.

Однажды после какого-то побоища в кафе царил изрядный разгром. Вошла Ира Моштакова, окинула взглядом поле боя, сказала: «Сразу видно, здесь был Ося». По аналогии с «12 стульями» Ильфа и Петрова, помните? – «Киса и Ося были тут». Посмеялись, пошутили, а прозвище Ося приклеилось ко мне.

Постепенно, с созданием Федерации пауэрлифтинга (силового троеборья) и культуризма, Серёга из «Москвы» и «Александра» превратился в «Культика», хотя «культиком», в смысле культуристом, никогда не был, а всегда был силовиком.

Заметка в иностранной прессе об успехах советских пауэрлифтеров

Вот такая метаморфоза.

По-прежнему значительная часть наших доходов уходила на спорт: организация и проведение сборов и соревнований, в том числе и международных, поддержка атлетов, аренда спортивного зала, медицинское обслуживание и наблюдение спортсменов.

Для того чтобы финансирование мероприятий и аренды было легальным и носило официальный характер, мы зарегистрировали предприятие, президентом которого стал Игорь Иванович Королёв, получивший вместе с должностью президента прозвище «Директор».

Мы познакомились с ним в том же кафе на Костикова, куда он заехал перекусить. По возрасту он был немного старше нас и производил впечатление человека с солидным жизненным опытом. Умный, спортивный. Он неплохо ориентировался в криминальном мире Москвы и помогал нам разбираться в хитросплетениях уголовных понятий. Он виртуозно, словно фокусник, манипулировал картами, был знаком со многими столичными «игровыми», да и сам порой посещал катран.

Нам было чему поучиться у него. Он умел вести переговоры и не лез в карман за словом на «тёрках», а при необходимости мог дать нам совет, как поступать и что говорить в той или иной ситуации.

Владимир Сергеевич Копысов по прозвищу «Компас» был приятелем Директора и его партнером по катрану. Бывший спортсмен (мастер спорта СССР по тяжёлой атлетике), человек амбициозный и харизматичный, обладающий острым умом, деловой хваткой, тонким чувством юмора и, как и Директор, весьма ловко управлялся с картами. В пору нашего знакомства он являлся одним из руководителей стадиона «Красный Октябрь», расположенного недалеко от станции метро «Войковская».

Когда однажды намечался очередной катран, Компас предложил нам поднажиться за счет победителя, попросту ограбив того. Прямо киношный сценарий! Конечно, мы были не против немного разбогатеть.

Игра проходила в районе «Полежаевской», после её окончания Компас должен был указать нам счастливого обладателя выигрыша, ну а мы – перехватить его по пути домой и отнять деньги. Всё просто.

Мы подготовились к мероприятию – взяли маски, стволы, изучили маршрут и выставились по указанному адресу на нескольких машинах. Но акция не состоялась. В самый ответственный момент Компас дал отбой, вполне обоснованно решив, что рано или поздно коллеги по катрану его вычислят и спросят за подставу по всей строгости. Разумно. Ведь жадность фраера губит. Именно Компаса мы потом и сделали президентом Федерации.

* * *

Наш спортзал – отдельно стоящее обнесённое забором трехэтажное кирпичное здание, – который мы арендовали у какого-то ПТУ, находился в Лосиноостровском районе столицы, на улице Стартовой. Первый этаж постройки занимала бойлерная и другие технические помещения. На втором этаже располагался зал для игры в баскетбол, волейбол, мини-футбол, тут же висел боксёрский мешок. На третьем – зал тяжёлой атлетики, «качалка».

Для нас спорт всегда являлся важнейшей составляющей и не только в плане физподготовки, но и как скрепа, объединяющая коллектив.

Сплочению очень способствует командная игра. Мы, например, предпочитали мини-футбол и борцовский баскетбол.

О борцовском баскетболе стоит сказать отдельно. Смысл этой игры, как и в классическом баскетболе, состоит в том, чтобы забросить мяч в корзину, при этом борьба за мяч проходит, скорее, по правилам регби, а то и вовсе без правил, т. е. остановить соперника и отнять мяч можно любым способом, кроме подножки и нанесения каких бы то ни было ударов руками, ногами, головой. Игра динамичная, жёсткая и очень популярная в нашей среде. Популярная настолько, что порой проводились настоящие чемпионаты, в которых участвовали команды разных группировок.

Мини-футбол был тоже весьма популярен как среди «трудовых» коллективов, так и среди спортсменов, хотя игра, казалось бы, была не столь брутальна, как борцовский баскетбол, но и она иной раз превращалась в настоящую схватку.

Я, Культик и Андрей «Паша» Гусев в кругу спортсменов

Одно время по пятницам мы ездили играть в мини-футбол в борцовский зал на Беговой улице. Нашими соперниками там были спортсмены-борцы, люди далёкие от криминала. Противоборство было весьма суровым и часто проходило на грани дозволенного, а однажды закончилось дракой.

В следующую после драки пятницу мы вновь отправились на Беговую. А как же иначе? Но чтобы подстраховаться от неприятностей в виде толпы разгневанных борцов, взяли с собой группу поддержки – одну из наших бригад, вооружённую автоматами. Часть из них оцепила здание снаружи, а часть – разместилась в раздевалке в полной боевой готовности.

Но всё обошлось, никакого продолжения конфликта не последовало. Спортсмены есть спортсмены. Их сознание, в отличие от нашего, не отравлено криминальными войнами, и они совсем иначе относятся к инцидентам, которые порой случаются во время тренировок и соревнований в пылу спортивных сражений. Всякое бывает. Соперник – это противник, но не враг. У них и мысли не было о какой-то мести.

Занятие спортом было мероприятием, как бы это сказать, добровольно-обязательным. Мы собирались в зале раз пять в неделю, и постепенно он стал нашим вторым штабом.

Там мы не только тренировались, но и обсуждали свои текущие дела и строили планы на будущее, встречались с представителями других группировок, которых приглашали сразиться в борцовский баскетбол и мини-футбол, а заодно и решить какие-то насущные вопросы.