Buch lesen: «По эту сторону. Прибыток в доме с секретом»
Глава 1. О пользе шокотерапии
Весна начиналась незаметно, крадучись… Чуть осели сугробы, чуть теплее пригрело солнце, выманив на крышах сосульки. Правда, морозы ежедневно наведывались и напоминали, что зима в своём праве, но делали это как-то всё менее и менее уверенно.
– Ус-та-ла… – шаги звучали в такт слогам. – У-то-ми-лась…
Коллеги как сговорились – кто-то взял отгул по личным обстоятельствам, кто-то – отпуск за свой счёт, кто-то – именно в это время отправился повышать квалификацию, а кому работать?
– Правильно… и отдувайся практически за всех! – поход с мусорным пакетом больше напоминал медленный и неспешный выполз очень усталого от жизни питона.
– Так устала, что даже в свой законный, наконец-то наступивший выходной не могу расслабиться. Вышла, называется, на свет посмотреть! Нашла куда! – девушка закинула ношу в контейнер и так же неспешно начала двигаться в обратном направлении, хотя изначально хотела ведь по скверу пройтись…
– Доползу, сделаю себе чай и буду отдыхать! – размечталась она, проходя через двор к собственному дому.
Шум голосов её ничуть не встревожил – в соседнем подъезде жила пара, которая последнее время частенько ссорилась.
Серая ворона сидела на ветке дерева, росшего у окна, и с любопытством заглядывала внутрь. Наверное, именно так люди наблюдают за обитателями аквариума, правда, за одним исключением… Рыбки – создания молчаливые, а вот люди…
Звуки, которые производили эти люди, были прекрасно слышны не только вороне, но и всему двору.
– Да как ты можешь? Что значит: «Я от тебя ухожу»? Ты меня что, бросаешь? – кричала женщина, глядя на то, как мужчина упаковывает в объёмистый чемодан на колёсах свои вещи.
Судя по всему, этот вопрос она задавала не в первый раз, ответ прозвучал немного громче, чем надо было бы…
– У-хо-жу! Ухожу я от тебя! Да! Бросаю!
– Ах… ах ты негодяй! Подлец! Ты…
– Я-я… и негодяй, и подлец, и… Мерс, пошли!
– Правильно! И кота своего забери!
– Да уж заберу, небось тебе не оставлю!
Ворона даже лапами переступила на ветке, чтобы получше рассмотреть, как именно человек будет упихивать в специальную коробку для котов своего зверя.
– Мерс, давай, дружище, поехали отсюда! Нас дома уже ждут… – фыркнул опрометчивый тип, а женщина, услыхав эти слова, взвилась с новым потоком обвинений и претензий.
– Лар, слушай… – вдруг очень спокойно уточнил мужчина. – А чего ты хочешь, а? Ну вот зачем ты мне сейчас высказываешь чего-то? Мне давно уже всё равно! Да мне с самого начала было всё это без разницы – ты сама себе что-то придумала, позвала меня сюда жить…
– Да я же хотела, чтобы у нас семья была!
– А меня ты об этом спросила? Разве я тебе предложение делал?
– Но… я ж думала, что мы поживём вместе и ты мне его сделаешь!
– Занафиг? – рассмеялся мужчина, закрывая дверцу переноски, накидывая на плечо ремень от сумки с ноутбуком и берясь за ручку чемодана. – Ты позвала, я пришёл, пожил, ну и пока, пора мне!
– Негодяй!
– Да с чего бы, Ларчик? Я тебе ничего не обещал, а что ты сама себе придумала, пардон, это твои проблемы!
Весело посвистывая, мужчина выкатил чемодан, очень вовремя захлопнув за собой дверь – в неё, судя по гулкому звуку, врезалось что-то тяжёлое.
Его абсолютно не интересовало то, что сейчас происходит с покинутой Ларкой – она ему не жена, не сестра, не любимая… никто. Разве вы будете переживать за… за никого?
Правильно, не будете! Вот и этот мужчина беззаботно вышел из подъезда и направился к автомобилю, даже не собираясь вспоминать о брошенной им «времянке» – как-то так он про себя характеризовал Ларису.
Между прочим, напрасно он так расслабился, потому что Лариса, оскорблённая до глубины души, распахнула пошире кухонное окно, под которым стояла машина коварного типа, и, схватив первое, что попалось под руку, собиралась выбросить этот предмет на автомобиль.
Серая ворона, разумеется, улетела от нервной дамочки подальше, зато чуть ли не в лицо Ларисе метнулась здоровенная чёрная птица, каркнув что-то очень похожее на:
– Дурра, бррось скорроварррку! На пол бррось!
Лариса от неожиданности отшатнулась от окна, споткнулась и села на пол вместе с ни в чём не повинной кухонной техникой в обнимку, ворон захлопал крыльями в воздухе, гася скорость, а потом, опустившись на ветку дерева рядом, осмотрел сидящую на полу женщину и прокаркал уже что-то совсем традиционное:
– Кра-кррррра! – ворон был уверен в пользе шокотерапии, но всё хорошо в меру.
– Мамочки, – пискнула Лариса, прикладывая металлический бочок скороварки к своему виску. – Ме-ме-ме-рещится мне уже!
Ворон явственно пожал… крыльями, или что там у них вместо плеч, а потом заинтересованно воззрился вниз.
Нет, ему было абсолютно неинтересно, как там себя чувствует тип с котом и автомобилем, да накаркать ему на них с высокой ветки!
«Тань, ну, пррроходи уже быстррее! – мысленно торопил он ничем не примечательную девушку, которая шла как раз под окном нервной дамочки.– Пррроходи, а то тут прррям стрррасти. Мебеля́ летают, скорроваррками кидаются!»
Каркнуть это на весь двор он не мог – народ непривычный, может и не понять, так что приходилось сдерживаться, правда, что хорошо – недолго.
«Наконец-то! Зашла в подъезд, копуша!» – заметил ворон, взлетая вверх на крышу, к слуховому окошку, откуда легко можно попасть в нужную ему квартиру на втором этаже дома.
Дом как дом… Да, довольно старый, но вполне заурядный, стоит в центре Москвы на небольшой узкой улочке. От дороги и тротуара, по которому торопятся прохожие, он отделён металлическим заборчиком и деревьями, неожиданно плотно прикрывающими дом. Короче говоря, ничего примечательного, конечно, если не учитывать тот факт, что этот дом – норушный. А уж такие дома всегда бывают очень и очень необычными!
Да разве может в обычном доме обитать говорящий ворон? И мало того что просто говорящий, так ещё активно ворчливый:
– Вот что б ей послушать, когда умные ворроны говорррят, что сами вынесут этот мусоррр! – скрипел ворон, попав в квартиру и дожидаясь, пока Татьяна поднимется по лестнице.
– Крамеш, чего ты раскаркался? – уточнил у ворона упитанный рыжий кот, выглянувший из кухни.
– А ты куда смотррел? Почему не отговоррил? – ворон опустился на пол и поднялся с него уже в человеческом обличье – так было удобнее общаться с болтливой кошачьей личностью, да и на Татьяну бухтеть не в пример приятнее. – Там её едва скоррроварркой не прриложили!
– Как скороваркой? Почему именно скороваркой? – ахнула, выглянув из-под вешалки, Шушана. – Кто?
К приходу Тани домой в квартире уже звучало многоголосое обсуждение на отстранённые темы – почему едва не пострадала именно скороварка, надо ли было Крамешу дождаться броска кухонной техники и поймать её на лету, и по какой причине он вовремя не убедил Таню не выходить с мусором?
– С ума сойти… Хорошо, что у нас на лестничной клетке посторонних нет! – вздохнула Таня, открывая входную дверь и сходу ныряя в шумную дискуссию. – Все только свои!
Она осмотрела общество, участвующее в жарком споре, и невольно разулыбалась.
– Кого только у меня дома нет! И ведь действительно все свои!
– Нет, ты мне объясни, почему ты не поймал эту штуку? Можно же было принести пользу, то есть кухонную утварь домой! – коту Терентию скороварка была абсолютно не нужна, зато ему очень нравилось доставать ворона – хобби такое. Правда, это было куда разумнее делать, когда Крамеш был в перьях, а не как сейчас…
Взять кота за шиворот, ловко зашвырнуть его в комнату Врана и захлопнуть дверь прямо перед возмущённой рыжей мордой – плёвое дело, а сколько морального удовлетворения…
– Тань, ты ррастяпа, честное слово! Идёшь, соррок ловишь, по сторонам не смотрришь! Тебя чуть кухонной техникой не контузило, а ты даже не заметила! – Крамеш, прислонившись плечом к двери, за которой буйствовал Терентий, во-первых, не позволял тому выйти, а во-вторых, изображал равнодушие к Таниной благодарности.
Ну нравилось ему так – напускать на себя бесстрастный вид, всё-таки он не вчерашний птенец, как наивный Вран!
– Да я специально вверх не смотрела… Они так кричали – второй этаж, всё же слышно. А глазеть неудобно – ссорятся же люди! – оправдывалась Таня.
– А почему сама с мусорным пакетом пошла? Я ж говорррил, что выбррошу, – Крамеш действительно сходил бы, что ему, трудно, что ли?
– Да как-то пройтись захотелось – показалось, что весной запахло… – немного смутилась Татьяна. – Я же последнее время и на улице-то не бываю почти – то работа, то… раз, и ночь уже совсем.
– Выгуливать тебя надо! – важно решил Крамеш. – А то одичаешь и отвыкнешь от того, что живёшь в людном горроде, а тут всякое может быть! И по сторронам смотрреть надо, и вверрх поглядывать тоже не забывать!
Вообще-то бывшему изгнаннику и наёмнику ужасно нравилась его новая жизнь, так что рисковать объектом, который к этой жизни прилагался, он абсолютно не хотел.
– Вот завтрра и начнём! – решил он.
– Что начнём-то? – удивилась Таня, которая обнаружила на кухне карбыша, спящего под кухонным диванчиком, и призадумалась о том, что он такого натворил, чтобы тут скрываться.
– Как что начнём? Пррогулки! А то меня совесть замучает. А совесть – она как хомяк! То спит, то грызёт! – констатировал Крамеш, наглядно ткнув пальцем в спящего хомяка.
Правда, до прогулок был ещё целый день, Таня выглядела совсем уставшей, поэтому Шушана подрядила Терентия её убаюкать и проследить, чтобы она именно что выспалась!
– А я пойду и проверю, чего это у нас в соседнем подъезде за безобразие приключилось! – строго сказала она Крамешу.
– Я с тобой! – торопливо вызвался ворон.
– С чего бы это? – подозрительно прищурилась норушь.
– Ну, сама подумай, начальство моё где-то не тут… сама знаешь где. На чердаке мне скучно. Таня будет спать, а вот совесть… в смысле, карбыш скоро проснётся и начнёт грызть… что-нибудь.
Крамеш никак не мог забыть, как в начале его пребывания в норушном доме хомяк Гудини доставил ему кучу неприятностей, а взамен лишил приличного количества перьев. Нет, теперь-то он тут находится законно, но вот фанатичный взгляд карбыша с этаким нехорошим прищуром доверия у ворона не вызывал.
– Ну ладно, только ты особо не показывайся, а то, небось, напугал женщину.
– Ну и напугал! А чего она из окон всяким кидается? – равнодушно хмыкнул Крамеш, подходя к окну и распахивая его.
Через минуту из окна уже вылетел чёрный ворон, окно само по себе закрылось, а Шушана нырнула в ближайший угол, где был открыт ход в междустенье.
«Ну конечно же, она плачет! Как иначе-то? – вздохнула норушь, покачав головой с аккуратными чистыми ушками. – Беда всей жизни! Ушёл непойми кто! Как мы это переживём? Ужжжоос».
Она прислушалась к тяжким всхлипываниям, которые бывают, когда сил плакать уже нет, но и остановиться не получается.
– Ушш… ушёёёл! И даже ко-котааа своего заб-забрааал! А я? А я од-днааа!
Норушь вовремя выглянула из тёмного угла и погрозила стиснутой в кулачок лапкой ворону, который уселся прямо на отлив окна и явно собирался насмешливо прокомментировать эти высказывания.
– Я ж одна боюююсь! – долгие всхлипывания прервались фразой, потрясшей слушателей до глубины души. – А у меня дажжже тар-тараканов нет! – бездна отчаяния разверзлась из-за отсутствия, подумать только… тараканов!
Ворон свалился с отлива и хлопал крыльями в полутора метрах от земли, пытаясь отсмеяться, а норушь только лапками развела: «Ну, если дело только за этим… да нет проблем! Тем более что от тараканов всё-таки шума меньше!»
Она нырнула в угол, а через несколько минут вернулась в сопровождении пары десятков особо крупных и наиболее умных представителей требуемого племени.
– И ни в чём себе, дорогая, не отказывай! – пожелание, сказанное от всего норушного сердца, Лара не услышала, зато…
Зато сквозь рыдания различила какой-то странный позвякивающий звук.
– Что это? Он вернулся? Ну я ему всё сейчас скажу! Ууу, негодяй… А может… может, он осознал, понял, что мы – семья?
Редко у кого так обламывались надежды, как у несчастной Ларисы, которая вместо мужчины своей мечты с повинным видом, букетом роз и кольцом в коробочке обнаружила на кухне таракана, который деловито доставал из кошачьей миски гранулу корма…
– Ой… тааркан! То есть тартаркан! Мамочки! Откуда? И что он делает?
Только крайняя зарёванность, усталость от этого и нервная истощённость не позволили Ларисе бегать с тапком за незваным гостем.
Вместо этого она ошалело уставилась на таракана, который бодро покатил кусочек корма под плиту.
– Вместо нехозяйственного мужчины у меня появился хозяйственный таракан, – после долгого молчания выдала Лариса. – Я того? С ума сошла, да?
– Краааа! – согласился ворон с ближайшей к окну ветки.
Глава 2. Сила самонадежды
Таня об изменениях в соседской квартире узнала вечером, когда проснулась и пришла на шум.
В кухне веселящийся Крамеш рассказывал о последних новостях Врану, который вернулся из института.
– Теперь она бегает по квартире с парой мужских тапочек в руках и швыряет их в тараканов. Правда, ещё и сковороду пару раз метнула… Тараканы, по-моему, от души развлекаются…
– Конечно, развлекаются, они ж умные, – очень спокойно подтвердила Шушана, помахав лапкой Тане. – Танечка, ты выспалась? – ласково уточнила норушка.
– Да, спасибо! Я отлично отдохнула… Только понять не могу, за что ты так её? Ну, тараканами одарила? Вран, как дела?
– Прекрасно! – Вран как раз не считал, что Шушана была как-то жестока с соседкой – та сама переживала, что она одна-одинёшенька, даже тараканов нет, – Крамеш всё подробно рассказал. Ну, пожалуйста, вот тебе тараканы!
Шушана аккуратно взяла лапкой сушку, покрутила её, выбирая, куда бы укусить, а потом пояснила:
– Недолюбливаю я её!
– Почему? – удивилась Таня.
– Да, видишь ли… Эта квартира досталась Ларисе от бабушки. Родители Лары живут в Подмосковье, а она с мужем и сыном приехала сюда.
– Погоди… с каким сыном? – удивился Крамеш. – Никакого ребёнка в квартире нет!
– Ну, он уже не совсем ребёнок. Ему… погоди-ка, сколько? – Шушана положила сушку и посчитала, загибая пальчики с аккуратнейшими розовыми ноготками. – Ему уже лет двенадцать или тринадцать.
– И где он сейчас? – Таня всё сильнее подозревала, что норушь очень не просто так не любит соседку…
– Лариса с мужем развелись. Он куда-то уехал, а сама Лариса решила, что срочно надо найти новое женское счастье. Сыну было на тот момент лет восемь, в школу ходил… А тут получилось, что он как-то сильно мешает поискам.
Шушана мрачно осмотрела сушку и одним укусом перекусила пополам её глянцевый бочок.
– Вот сын и поехал жить к бабушке и дедушке – вроде как там очень хорошая экология. А в Москве просто ужасная… Правда, почему-то раньше она не мешала, но это уже детали. Нет, я бы поняла, если бы Лариска эта хоть ездила к своему мышонку, как обещала, – он так скучал, плакал даже.
– Не ездит? – хмуро уточнил Вран.
– Поначалу каждые выходные там была, потом только в субботу, потом через раз, а теперь и вовсе раз в пару месяцев наведывается, – доложилась Шушана и продолжила: – И то только потому, что этот её… ну, как там его звали… который сегодня от неё уехал, её туда на машине возил. У него где-то неподалёку был объект, вот он Ларису к родителям и сыну и подкидывал. Причём сам напоминал – кстати, даже иногда жалел мышонка. Я слышала, он говорил, что если бы его самого мать так бросала, то он бы страшно переживал.
– Вот тебе и ррраз… – Крамеш неожиданно рассердился, словно этот неизвестный ему, чужой птенец его заинтересовал. – А как крричала да ррыдала, что она одна-одинокая!
– Ну правильно. У неё почему-то себя любить и ценить получается, только если она за́мужем, а если бе́змужем, то она вроде как совсем-совсем одна… Я этого никогда не понимала и не пойму, вот и сержусь на неё! Она же такая богатая! У неё и родители есть, и мышонок славный, и она сама. А она рыдает, что никого нету, даже тараканов! Ну, вот пусть теперь с тараканами и бегает! – сердито фыркнула Шушана.
– Тараканьи бега, только сегодня и только у нас! – Крамеш прислушался. – О! Врран, полетели, полюбуешься! Судя по звукам, новый раунд.
– Да что я, дуррр не видел, что ли? – сердито замотал головой Вран.
– Ну, как хочешь, а я слетаю! – Крамеш не стал подходить к окну – слишком частый вылет чёрного ворона из окна второго этажа московского дома мог привлечь излишнее внимание.
Вместо этого он отправился в самый конец коридора, где норушь устроила для воронов особую половицу – вход в чердачное пространство. Наступил на неё вороньей лапой, и, ррраз, уже на чердаке! А там тоже имеется очень удобная деревянная балка, приспособленная специально для такого же короткого враноперехода вниз.
Крамеш удобно устроился напротив окон соседки и начал наблюдать за погоней.
Если Лариса и смотрела на окна, различить в темноте прижавшегося к стволу дерева ворона она не могла. Впрочем, ей и не до того было!
– Да что ж такое, а? Один гад ушёл с котом, много гадиков прибыли… Это что? Обмен такой? Я не согласна!
«Нет бы к родителям и мышонку в выходной съездила. Тогда убрала бы я у неё тараканов… – вздохнула норушь, заглянув на секунду в квартиру, полную топота, визга и летающей обуви. – Но нет, она предпочла их общество, видать, каждый развлекается как может!»
Она прекрасно помнила, сколько надежд её норушная семья возлагала на эту самую Ларису! Если бы она оказалась хоть немного, хотя бы чуточку понимающей и любящей, то её род никуда бы и не ушёл! А так…
«А так, из-за неё всё стало ещё хуже! Как плакал мышонок, когда уезжал… У нас в междустенье аж стены тряслись и сжимались! А эта… только и думала, как бы замуж выйти заново. Да и выходила бы, кто же мешал? Уж не сын точно! Глупая-глупая… Мужчина, который не принимает тебя с детёнышем, просто ни капельки тебя не любит! Ты или удобна, или приятна, но как… как что-то обслуживающее. Станешь плохо обслуживать или кто-то найдётся получше, бросят тебя и забудут, как ты своего Сашку!»
Когда-то Шушана очень жалела, что не может прийти и по-человечески рассказать всё это Ларисе, а потом услышала, как ей всё то же самое говорила мать, приехавшая, чтобы поговорить с дочкой по душам.
– Не лезь, я сама всё знаю! Не мешай мне жить! – злилась Лара. – Я хочу нормального женского счастья! Я что, права не имею, а? Ну, тебе повезло, с тобой отец не развёлся, а я? Я что? Должна себя в жертву Сашке принести? Что ты мне всё рассказываешь, что он меня ждёт? Ну, подождёт! Я его не бросила, приезжаю, содержу. Что ещё надо? А мне что? Крест на себе поставить? Я нашла себе мужчину, и он на мне женится.
– Лара, погоди! Но ведь… ты же сама рассказывала, что он принципиально не хочет жениться – помнишь?
Сколько бы ни пыталась её мама как-то намекнуть, что привычка мужчины не является причиной для свадьбы, ничегошеньки не получалось.
Шушана только лапками беззвучно всплёскивала в тёмном уголке, понимая, что нет… ничего не слышит эта самоуверенная особа. Точнее, слышит, но только себя и свою надежду на исполнение мечты.
«Сейчас мечта рухнула, как её и предупреждали, а она злится почему-то на этого… как там его? Неважно… Ну, если ты сама зазвала в дом… положим, ондатра, он погрыз тебе стены, испортил мебель, сделал запруду в ванной и свалил к другому водоёму, то кто виноват? Ондатр? Но ведь он делал ровно то, что ему и положено – жил своей жизнью! Большего-то он и не обещал! А ты ради него сына из дома выкинула!»
Шушана мрачно покосилась на четвёрку тараканов, пробегающих мимо, подумала, а не прибавить ли ещё штук двести-триста, а потом махнула лапкой: «Да ладно… ей и так ещё достанется, когда она до Крыланы докричится… Нам-то ладно, у Таниной основной квартиры окна в сторону улицы, а вот окна Крыланы прямо рядом с этой неутомимой охотницей».
Собственно, именно этого и ждал Крамеш – когда же Крылана заинтересуется, а что это такое у неё рядом происходит?
«О! Вот она к окну подошла и прислушивается… – подобрался ворон. – Крааак так, такой шум!»
Крылана была дома одна – Карунд в рейсе, торопиться с работы не хотелось, пришла с приёма клиентов поздно, усталая и…
– И я не поняла, что тут такое у нас стряслось, а? – она распахнула окно и сердито покосилась налево – туда, где были окна квартиры Ларисы. – Кто-то того? С ума спрыгнул?
Крылана прекрасно рассмотрела сгусток черноты на ветке дерева – это означало, что Танины домочадцы в курсе событий, пожала плечами и отправилась к подруге – уточнить, что случилось.
Пока её угощали ужином и посвящали в последние события, она только фыркала сердито:
– Как же так себя не любить-то? Я уж про семью и птенца не говоррю!
– А может, ты её того… – вдруг заинтересовался Вран. – Ну, внушишь, что это всё фигня и надо бы хоть на сына внимание обрратить? Что птенцов любить надо! – он, сильно недолюбленный в детстве, сходу пожалел незнакомого ему мальчишку.
– Невозможно, – невесело покачала головой Крылана. – Внушить можно всё, что угодно, но только не любовь.
Появившийся из коридора Крамеш весело рассмеялся:
– А у нас уже всё тихо и миррно!
– Что? Она уже устала? – удивилась норушь.
– Нет!
– Собиррается к ррродителям? – понадеялся Вран.
– Наивный ты! Нет! – фыркнул Крамеш. – Ещё варрианты?
– Решила нового жениха искать! – лениво потянулся Терентий. – Назло старому и всему свету!
– Точно! Ну ты, Террёша, отгадчик! – с невольным уважением отозвался Крамеш. – Она позвонила какой-то знакомой, нажаловалась на этого, в которррого чуть скорроварку не метнула, а та ей сказала, что завтрра можно на какую-то вечерринку съездить и там поискать подходящую замену.
– Ой, кого там она ещё притащит! – вздохнула Шушана. – Ладно, может, завтра никого и не найдёт!
Но… увы и ах, этим надеждам не дано было сбыться! Правда, назавтра до вечеринки Лариса не дошла, а дошла только до магазина и обратно. Она возвращалась домой, недовольно поглядывая на нависшее над Москвой небо, перевела взгляд в сторону соседнего подъезда и наткнулась на…
«Ой, какой мужчина! – ахнула она про себя, рассматривая черноволосого, очень и очень привлекательного типа в лётной форме, который шёл через палисадник к дому. Эта самая лётная форма произвела в Ларином организме какое-то разрушительное действие и сходу достигла самого сердца! – Сосед? Мамочки! Кто там живёт-то? По-моему, снизу какой-то ремонт начинали. Квартиру купил или снимает? Как бы узнать, а? Стоп! Тараканы! Ну, конечно! Я пойду уточнить, нет ли у соседей тараканов и не от них ли они ко мне пришли. А потом… ну, заговорю, от кого ещё могли, так и доберусь до этого лётчика! Ой, ошалеть какой! Ну как же я его не замечала? Ну, конечно, смотрела на своего козла безрогого! Столько времени на него потратила! А тут такой… прямо орёл!»
Ну, с принадлежностью к птичьему роду-племени Лариса невольно угадала, но вот во всём остальном была настолько не права, что лучше бы ей забиться под кровать – в шашки сыграть с новоприбывшими жильцами её квартиры. Всё меньше вреда было бы.
«Так… сейчас идти? Нет! Сейчас рано. Если он только что приехал, то небось устал. Мужики, когда устали, такие раздражённые бывают. Лучше не рисковать. А если он к кому-то приехал и сейчас уедет?»
Лариса была готова окопаться в подтаявших сугробах у входа в соседний подъезд, но это было как-то очень уж странно.
Она топталась у своей подъездной двери, не зная, как поступить. Если бы её окна выходили на улицу, то и проблем бы не было – она устроилась бы на подоконнике и всё высмотрела, а так что делать?
И тут дверь подъезда опять раскрылась и оттуда вышел давешний лётчик, уже переодетый в штатское, с…
«А это ещё кто такая?» – она уставилась на какую-то девицу, топающую рядом с ЕЁ лётчиком.
Сердитый прищур сделал своё дело – Ларисино зрение в этот момент запросто превзошло знаменитое соколиное:
«Обручального кольца на ней нет!» – выдохнула она, рассмотрев руки девицы, на которые та как раз натягивала перчатки.
На слух Лариса никогда не жаловалась, так что легко уловила обрывки разговора парочки:
– На ужин к нам?
– Да, с удовольствием. Тань, осторожнее, тут скользко немного…
«Таня, значит… Ну, дорогая, тебе придётся подвинуться!» – решила Лариса, направившись за парочкой.
– Всё, я пошла на работу! – Таня кивнула Карунду, который хотел зайти за женой в её приёмную и куда-нибудь сходить с ней пообедать. – До вечера!
Нет, Лариса и дальше собиралась идти за лётчиком, но на пешеходном переходе замешкалась, и он куда-то делся.
«Ладно-ладно, теперь-то он от меня никуда не исчезнет – я знаю, что он приехал вон к той девице! А где это она работает? А! В ветеринарке? Это просто смешно!»
Лариса даже не представляла себе, насколько смешно было одному любопытному ворону, наблюдавшему всё это представление с ветки ближайшего дерева.
«Во даёт… Ну, невезучая до ужаса! – решил Крамеш. – Это ж надо, на Крыланиного мужа глаз положить! Ещё ухитриться надо так вляпаться!»
Таня, понятия не имеющая о каких-то соседках и слежках, тихо-мирно пришла в ветклинику и начала приём.
– Девушка… понимаете, у меня проблема! – полноватый мужчина поставил на смотровой стол толстостенный деревянный короб, зачем-то перетянутый брезентовыми стропами, из которого, по ощущениям, кто-то рвался наружу.
– Проблема? А какого вида? – осторожно уточнила Таня, покосившись на темноватый угол за шкафом, – она точно знала, что там сидит Шушана, а может, уже и вызванный на подмогу Гудини.
Короб покачнулся, изнутри раздался скрежет, а ряды небольших отверстий сбоку явно были атакованы чем-то острым.
Глава 3. Птичка… рыбка
Таня на всякий случай чуть отодвинулась, а мужчина заволновался и принялся объяснять:
– Не пугайтесь, он очень мирный, он хороший, просто зевает постоянно и головой трясёт.
– А вы не могли бы уточнить, это мирный и хороший… кто именно?
– Да я вам сейчас покажу! – обрадовался мужчина, ринувшись расстёгивать крепления на стропах.
Обитатель ящика явно впечатлился, заслышав возню, и по отверстиям опять проехались когти.
Таня уже собралась остановить клиента, который справился со стропами, под которыми обнаружились металлические защёлки, и тут из ящика донёсся хорошо поставленный мужской голос, который произнёс:
– Я хороший! Я твоя птичка, твоя рыбка! Твой… орёл молодой!
Вот на молодом орле хозяин занервничал и принялся объяснять:
– Вы не думайте, это мы с женой просто шутили, шутили, дошутились – он запомнил и теперь так представляется.
Запоры ящика открылись, и в щель просунулся тёмно-серый здоровенный клюв, ухватился за дверцу и легко её открыл.
– Он просто переезжать не любит… Нет, у нас есть перевозочная клетка, но в ней ему сейчас холодно, я не решился! А любую коробку он разберёт раньше, чем я донесу его до машины. Вот и пришлось у знакомого столяра заказать такую переносочку. Бобёр ты натуральный… Да что ж ты её уже так прокомпостировал!
Переносочка, сделанная из досок в два пальца толщиной, изнутри выглядела прилично погрызенной и вовсе не такой уж неприступной.
Но Таня смотрела не на стенки переноски и не на груду щепок на дне, а на крупного, красивого попугая жако, который по-хозяйски прошагал до края смотрового стола, встряхнулся и заявил, явно обращаясь к хозяину:
– Ля-ля, ля-ля, шумели тополя!
А потом повернулся к Тане и вкрадчиво посоветовал:
– Берегите попугая, это птичка дорогая!
Таня невольно рассмеялась, настолько это прозвучало к месту, а попугай, присмотревшись к ней, продолжил:
– Иди сюда, не бойся!
– Ну ты и гусь! – фыркнул мужчина. И тут же встрепенулся: – Вот, смотрите, смотрите!
Попугай, только что крепко стоящий на когтистых лапах, покачнулся, потряс головой, резко наклоняя её налево, а выровняв равновесие, начал зевать, широко открывая клюв.
– Вы видели, видели? Вот он так уже четыре дня делает. Ну и есть стал хуже, и даже разговаривает менее охотно.
Таня пока не имела дела с жако, но что произошло с этим конкретным говоруном, уже поняла.
– У него воспаление уха. Судя по тому, что он склоняет голову налево, как раз левого. Вообще-то ещё и выделения могут быть из ушного прохода, но вы его вовремя привезли.
– А почему он шатается?
– Потеря равновесия, это как раз вписывается в общую картину. И частое зевание тоже – у него ощущение заложенности уха, вот он и пытается как-то от этого избавиться.
– А это… это лечится?
– Конечно. Курс антибиотиков…
– Понял? – очень вовремя ввернул жако, явно обращаясь к хозяину. – Прикольно, кррруто!
В это время в кабинет заглянула администратор Настя, да так и застыла в дверях.
– Ой… ой-ой, какооой! Как разговаривает-то!
– Ку-ку-кушечка! – оповестил всех присутствующих довольный своими познаниями попугай, причём сказанное снова оказалось кстати – Настя заглянула в кабинет почти как часовая кукушка.
– Ну ты и правда орёл молодой! – рассмеялась Таня, вытаскивая весы. – Хорошо бы тебе взвеситься, нам дозу лекарства рассчитать надо.
Весы доверия у жако не вызвали, и он, опасливо на них покосившись, начал бочком пробираться к хозяину.
– Я ж твоя птичка? Рыбка твоя? – уточнил попугай у хозяина, явно играя на публику. – Орёл?
– Орёл-орёл! Давай вот сюда! – хозяин чувствовал, что у него просто гора с плеч упала, и теперь пытался переместить своего «орла молодого» на весы, тот упирался, но в конце концов любопытство победило…
Весы были попробованы на вкус, от Таниной ручки оторван колпачок, Настя и вовсе заинтриговала наличием локонов – очень уж интересные перья! «Орёл молодой» такие ещё не видел.
Короче, взвеситься удалось не сразу. Ещё больше времени заняла запаковка общительной личности в короб.
– Силой не получится… укусит, мало не покажется, – понуро признался клиент.
– А как уговорили, когда сюда везли? – деловито уточнила Таня.
– Мячиком. Да вон… остатки в углу валяются, видите? – жёлтая шкурка теннисного мячика действительно виднелась из-под кучки щепок. – А я не догадался что-нибудь этакое про запас взять на обратную дорожку.
– Так в чём же проблема? У нас тут зоомагазин есть!
– А вы с ним побудете, да? – воспрял хозяин.
Таня покивала и, глядя в спину жаковладельца, усмехнулась – можно подумать у неё был какой-то выход! Если он не сможет забрать свою птичку-рыбку, то её приём на сегодня накроется медным тазом.
– Какой… умный и красивый птиц! – как только закрылась дверь за клиентом, из-за шкафа вынырнула норушь. – Жаль только, что такой трусоватый.
