Buch lesen: «Вслед за тенью. Книга четвёртая»

Глава 1 Капкан для «агента Принцесски»

Тяжело дыша, я мчалась во весь опор и остановилась только тогда, когда за спиной оказалось с десяток рядов густо растущих хвойных деревьев. Их массивные ветви утопали под махровыми снежными шапками и, казалось, надёжно прятали меня от посторонних глаз.

Совсем выбившись из сил, я припала спиной к ветвистому стволу одного из них и постаралась выровнять дыхание, параллельно отряхиваясь от полетевших на меня сверху снежных комьев.

Когда дыхание пришло в норму – на несколько шагов отступила от дерева и огляделась по сторонам.

Позади больше не просматривалось очертаний особняка, из которого я сбежала, а прямо по курсу вырисовывалась пугающая темень, время от времени освещаемая лишь слабыми лучами тусклого лунного света, изредка пробивающегося сквозь сизый, совсем не ласковый свод неба.

Посыпал ливневый снег. Его вездесущие мелкие крупинки назойливо закололи шею и махом налипли на поверхность маски, которая всё ещё плотно покрывала моё лицо. Этот аксессуар я продолжала воспринимать как свою единственную защиту от деанона, но теперь он ощущался на мне не столько щитом, сколько непосильной ношей, потяжелевшей под слоем налипшего снега.

К тому же выяснилось, что маска совсем не спасает от мороза, более того – казалось, она дополнительно охлаждает кожу, делая её твёрдой, уже слегка онемевшей, будто фарфоровой. Конечно, правильнее было бы и вовсе стянуть эту силиконовую кольчугу с лица, а затем обмотать его шарфом, который сполз при беготне и теперь болтался где-то в районе груди, больше не спасая от холода даже шею. Но я пока так и не смогла решиться на подобный подвиг. Я лишь плотнее обмотала шерстяную ткань шарфа вокруг порядком ужаленной морозом шеи и связала его концы узлом, чтобы и вовсе не потерять, блуждая по лесу.

Подол платья, выглядывающий из-под полов дублёнки, потяжелел под слоем налипшего на него снега и стал цепляться за колготки, корябая их и оставляя зацепки. Хорошо, что ещё в общаге я предусмотрительно надела колготки в целую сотку ден, но и такая их плотность почти не согревала ног.

В невысокие сапожки, надетые уж точно не по погоде, успел засыпался целый ворох снега, и я остро ощущала дискомфорт от его, лишь частично тающих оков. Ступни, в которые успело натечь немного талого снега, всё больше стыли на морозе и, чтобы хоть как-то их «оживить», я побрела вглубь леса, борясь с ощущением того, что иду будто на костылях.

Стало вдруг по-настоящему страшно находиться в полном одиночестве, лишь в окружении разлапистых хмурых великанов-деревьев и довольно глубоких сугробов, в которые то и дело со звонким хрустом проваливались ноющие от усталости ноги. Эта пугающая обстановка стала затягивать меня в тотальную безысходность. Тревога нарастала как снежный ком и уже казалось, что все потуги выйти отсюда невредимой останутся тщетными, как бы я ни старалась что-то предпринять.

Разбуженные страхом сумбурные мысли зажужжали в моей буйный головушке назойливым роем напуганных пчел, а память подбросила воспоминание из детства о рыбалке с дедом на Енисее и рыбине, крепко тогда запутавшейся брошенных им сетях. Её борьба за выживание врезалась тогда в память на всю жизнь. Запомнила я и то, чем закончилось тогда сражение с сетью для моей чешуйчатой красавицы. С тех пор я больше не ем ухи.

Следом на ум пришла и безрадостная участь акулы Мако из «Терры», ещё совсем недавно безуспешно таранившей лбом прочные стенки аквариума, а потом ставшей экзотическим блюдом на столах гостей того мутного заведения.

Параллель между мной и теми моими сестрами по несчастью ощутилась сейчас как никогда остро. Также как они, я угодила в капкан, только мой – состоял из лабиринта будто заколдованных злым демоном, совсем безжизненных деревьев, скованных лютой стужей.

«Всё будет хо-ро-шо! Прекрати себя накручивать!» – приказала я себе и нервно повела плечами, дабы прогнать со спины ошалевший табун мурашек, во всю носившийся по её, постепенно деревенеющей от холода коже.

«От судьбы – не уйдёшь», – вдруг припомнилась мне присказка Полины, а следом ярко почудилось, что моя судьба – уже предрешена, ведь я оказалась в настоящей снежной ловушке, из которой, похоже, не выбраться.

«Ну уж нет! Выберусь!» – пообещала я себе, чтобы справиться с первыми звоночками надвигающейся паники, и зашагала вперед шустрее.

Путь мой лежал в самый эпицентр пугающей темени. Взбунтовавшееся воображение до чёртиков правдоподобно обрисовало мне её настоящей чёрной дырой. Та будто ожила на глазах и даже вполне себе натуралистично запульсировала, ровно так же, как недавняя световая иллюзия, свидетелями которой мы с девочками стали в «Терре».

– Нет тут никакой дыры, Катя. У страха глаза велики, – прошептала я дрогнувшим то ли от холода, то ли безысходности голосом.

Нужно было срочно приглушить остроту надвигающейся панической атаки. Её острые коготки уже скребли по сердцу и, чтобы хоть как-то справиться с этим ощущением, я привычно принялась рассуждать:

«По сути, положение моё – совсем не безвыходное! Есть целых два пути на выбор. Первый – бродить по лесу в надежде отыскать трассу. Она должна где-то быть, ведь я видела машину, заезжавшую на стоянку перед тем домом… Второй… А второй – замёрзнуть в сугробе под одним из деревьев… Что я несу, господи помилуй, как сказала бы Полина. Второй вариант – вернуться в тот дом. Что?! Вернуться и быть схваченной Мистером Иксом?! Или теми, кто приехал на машине? И зачем тогда было бежать, а? Получается, что вариант номер один – выигрышнее, верно?»

Продолжая продираться сквозь лесные дебри, я вдруг отчётливо осознала, что, блуждая в поисках той самой – спасительной трассы без каких-либо припасов и даже фонарика, я обязательно заблужусь, совсем выбьюсь из сил и увязну в одном из сугробов. Увязну и просто останусь в нём навеки. А если каким-то чудом и обнаружу трассу, то не осмелюсь выйти под колеса встречной машины и сдаться на милость совершенно чужого человека.

«Потому что он вполне может увезти меня в другое – уже своё собственное логово, – снова принялась я накручивать себя, остановившись у одного из бесчисленных деревьев, чтобы перевести дух. – Получается, вариант с поиском трассы – мимо? А если до неё – с десяток километров, а? Их же надо ещё пройти! – мысленно спорила я с самой собой, – Не лучше ли и правда – вернуться туда, откуда сбежала? Там эта дама, в конце концов… Она же мне не враг… Вроде нет или… Причём тут та дама, Катя? Что за каша у тебя в голове?! – отругала я себя, – Она же просто чай для нас разливала. Выходит, она – обслуживающий персонал и не более того. Значит, и прав у неё – с гулькин нос. На неё вообще никто, кроме тебя, не обратил внимания. Вот вернёшься – и Мистер Икс увезёт тебя неизвестно куда. А дама та этого и не заметит! А если и заметит, но ничего сделать не сможет. Тогда как у Мистера Икса уже и билеты на самолет есть. Ты же собственными ушами слышала, Ка-тя! Поэтому же и сбежала! А самолет куда? – подало о себе весточку моё природное любопытство, – Не знаю… Он так и не сказал об этом главарю. А если Мистер Икс увнезёт меня заграницу? Куда ж ещё, Катя, Он же иностранец! Вот по всему и выходит, что вернуться – не вариант! – принялась убеждать я себя, – Хотя бы потому, что тогда всем станет известно, во что я вляпалась. Почему? Разве Мистеру Иксу не выгодно, чтобы всё осталось в тайне? Но дедушка же не будет сидеть сложа руки, когда поймёт, что я исчезла. Если уже прознал, то задействовал все свои связи, чтобы меня найти.

Если так, то им всем станет известно, во что я вляпалась! – ужаснулась я, – И главное – деду станет известно, что я полезла в «Терру» в тайне от него, действуя за его спиной… И тогда… Тогда он разочаруется во мне! А разочаровывается он в человеке окончательно и бесповоротно… Раз и навсегда. Он сам так говорит. А узнав, что бродила по лесу и замерзла – не разочаруется? Тоже разочаруется…Но тогда он меня и пожалеет. Наверное… Что я несу! Если заледенею с концами, то какая мне будет разница: разочаруется он во мне или не только разочаруется, но и пожалеет? Мне уже будет по барабану, как сказала бы Марья, – продолжал копошиться в моей черепной коробке целый ворох безрадостных мыслей. Но их накал не позволял моим серым клеточкам окончательно замёрзнуть. К тому же: этот мыслительный сюр на корню зарубил надвигающуюся паническую атаку. – Вот в маме дед разочаровался… – ускакали мои мысли в другую степь, – Да… Именно окончательно и именно бесповоротно… А пожалел ли он её, когда с ней всё случилось? Не знаю… Не помню, чтобы он когда-либо об этом упоминал… Надо бы спросить… У меня же будет эта возможность? Если превращусь в ледяную мумию – точно не будет…»