Страшные истории

Галла

На улице стоял июль. А мы с приятелем находились посреди брошенной людьми и забытой Богом деревни.

– Думаю, ребятам понравится. Местность не открытая, построек не много, но и не мало – в самый раз. Есть даже вышка. Её можно использовать как обзорный пункт, – заключил Арсений после беглого осмотра опустевшего поселения.

Каждый год в конце июля мы с группой единомышленников устраивали турнир по страйкболу в каком-либо оригинальном месте. Чаще всего мы выбирали заброшенные заводы, недостроенные объекты или детские лагеря времён СССР, которые уже давно не видели ни одного ребёнка. Обычно выбор площадки доверялся Арсению, у него это хорошо получалось.

В этот раз приятель превзошёл сам себя. Не знаю, откуда Сеня узнал об этой деревушке, но место было что надо. Даже жутковато немного, хотя и в этом тоже есть своя романтика.

– Отлично, – ответил я. – Обследуем несколько домов, чтобы исключить неприятные сюрпризы, и, если всё ок, отпишусь пацанам по дате.

Так мы и сделали. Сеня пошёл по главной улице, а я отправился проверять вышку. Встретиться договорились через час у машины.

С дверью на вышку мне пришлось изрядно повозиться: замок на ней висел хоть и ржавый, зато прочный. Но против лома нет приёма, и вскоре эту высоту я взял.

В назначенное время Сени на месте не оказалось. Я стал звонить ему, но слышал в трубке лишь длинные гудки и автоответчик.

Мне всё это очень не нравилось, и я уже собрался пойти на поиски товарища, как вдруг увидел его фигуру вдали. Он тащил на спине что-то большое и тяжелое.

Когда Арсений подошёл ближе, я понял, что это не что иное, как зеркало. Здоровенное прямоугольное зеркало в толстенной деревянной раме, которое весило килограммов 30–40, наверное.

– Ты где это взял, стесняюсь спросить? И на фига оно тебе надо? А главное, как ты собираешься впихнуть это в тачку? Оно же просто огромное! – удивился я, смотря на пыхтящего друга.

– Там… Нашёл, короче, в одном из домов. Крутое, да? Антикварное, наверное. Может, кучу денег стоит, – Арсений был явно доволен своей находкой. – Ритка с конкурса приедет, а её такой подарок ждёт! Как тебе, а?

Рита была девушкой Сени. Она работала моделью и часто принимала участие во всевозможных конкурсах красоты.

С горем пополам мы с Сеней кое-как впихнули старинное зеркало в салон автомобиля. Правда, пришлось сложить переднее сидение, а я теперь ехал сзади, сидя на полу в такой позе, что мои коленки терлись об уши. Непередаваемые ощущения, скажу я вам. Особенно на кочках.

Единственное, что мне было видно из своего укрытия – это зеркало. Его я и разглядывал всю обратную дорогу.

Рама была определенно ручной работы. Вся резная и в завитках. В изголовье зеркала были вырезаны деревянные розы со следами некогда алой краски. Я насчитал их тридцать семь штук. И пересчитал ещё несколько раз – ибо времени было много. Под розами была выскоблена надпись, кажется, латиница: «Mundus vult decipi, ergo decipiatur». Языки – не самая сильная моя сторона, а потому перевода я не знал, хотя текст запомнил.

Когда мы приехали, я помог другу поднять зеркало на его этаж, а потом ушёл.

* * *

Следующим утром я встал пораньше и вместе с Сеней поехал закупаться шарами и ручными гранатами в страйкбольном магазине.

Всю дорогу Арсений был молчаливым, да и выглядел слегка помятым.

– Бессонная ночка? – пошутил я. – Ритка вернулась?

– Нет. Не Ритка, – загадочно ответил друг.

Я, признаться, был слегка удивлён его ответом. Товарищ, конечно, любил заглядываться на красивых баб, но Ритка крепко держала его за яйца, и на измену он бы не решился.

– Тут такое дело… Как бы сказать… Ты в мистику веришь? Ну, во всякие там сверхъестественные штуки? – серьёзно спросил меня Сеня.

– Хм… Не знаю. Не сталкивался.

– А я вот, кажется, вчера столкнулся… Короче. Сплю я такой и вдруг слышу, поёт кто-то в прихожей. Голос женский. Ну, думаю, Рита приехала раньше. Встаю, значит, иду встречать. Свет включил – никого. Решил, что показалось, проверил замки, пошёл обратно. Только лёг, опять слышу, поют. А ещё голос такой приятный… Никогда ничего подобного не встречал. Снова пошёл на звук. Захожу в прихожую, где зеркало мы оставили, помнишь? А оно подсвечивается голубым таким нежным светом… Я подошёл ближе и заглянул в зеркало, а там – она! Девушка! Смотрит на меня и улыбается. Такая красивая! Никогда такой красоты не встречал, а я-то уж толк в красивых бабах знаю, – многозначительно кивнул Арсений. – Самое интересное, что мне даже страшно не было. Смотрю на неё, а она на меня. Потом она с той стороны на стекло ладонь кладёт и ждёт, что я также сделаю.

– А ты чего? Сделал?

– Сделал. И знаешь, что? У меня по всему телу такое тепло разлилось, будто я дома, понимаешь? Так хорошо и приятно… В общем, в такой позе я до утра и простоял в прихожей, прижав ладонь к зеркалу.

– Да ладно? Ты серьёзно?

– Серьезней некуда.

На этом моменте наш разговор оборвался – подъехали к магазину. Да и я не знал, что ответить Сене. Поразмышляв над этим немного, я пришёл к выводу, что это был сон, вызванный недостатком женского внимания.

* * *

Прошло несколько дней. Необходимо было определяться с составом команды и временем игры.

Обычно Арсений брал на себя все организационные моменты, но в этот раз слился с этой темы, сославшись на неотложные дела. А потом и вовсе перестал брать трубку. Это было на него не похоже. С Риткой, что ли, поругались?

В очередной раз не дозвонившись до друга, я отправился к нему домой.

После пятой трели звонка Сеня наконец открыл мне дверь. Я не сразу узнал его.

Некогда крепкий парень совсем высох, глаза впали, под ними залегли глубокие синие круги, лицо стало бледным и вытянулось, взгляд был каким-то пустым и безжизненным. Арсений стал похож на героинового наркомана с большим стажем.

– Что с тобой? – растерянно спросил я.

– Все хорошо. Не спал сегодня просто, – нетерпеливо ответил Сеня, всем своим видом показывая, что хочет поскорее избавиться от непрошеного гостя – меня.

– Ты когда последний раз ел? – спросил я, отодвигая парня в сторону и проходя в квартиру.

– Тебе лучше уйти, – ответил Сеня, пытаясь закрыть от меня спиной какие-то бутылки на полу.

– Это что? Моча? Какого лешего тут творится? – я был в шоке и смотрел на зеркало.

Оно заметно преобразилось. Трещины на рамке исчезли, а розы приобрели яркий алый цвет.

– Тебе лучше уйти, – с нажимом процедил Арсений сквозь зубы. – Ты ей не нравишься.

– Кому? – не понял я, – Ритке? Дык это не новость. Ей никто из твоих друзей не нравится. Рита! Ты где, красавица? Что у вас тут происходит?

– Уходи! – взревел Сеня, силой выталкивая меня за дверь. – Риты здесь нет! Убирайся!

В следующий момент я оказался на лестничной клетке перед закрытой дверью квартиры друга. На секунду мне даже показалось, что я слышу пение, доносящееся из-за двери. Но точно разобрать что-либо было сложно. Ничего не понимая, я ушёл.

У Арсения явно поехала крыша. Судя по всему, он теперь часами сидел около этого дурацкого зеркала и даже не отходил в туалет.

«Mundus vult decipi, ergo decipiatur» – вспомнил я надпись на зеркале. Может быть, ключ в этом?

Порывшись в интернете, я нашёл перевод с латинского языка: «Мир желает быть обманутым, пусть же он будет обманут». Это ровным счётом ничего мне не дало, и я отправился в забытую деревню.

Обойдя несколько брошенных домов, я без труда нашёл нужный. Там в гостиной был большой след на полу – Сеня зеркало тащил. Эту избу я и стал обыскивать.

Перевернув всё вверх дном, мною не было найдено ничего, что бы хоть как-то могло дать объяснение странному поведению Арсения.

Закончив поиски, я вышел во двор и заметил в углу крыльца сложенный в несколько раз клочок бумаги, весь исписанный мелким почерком. Подняв его, я стал читать:

«Тому, кто найдёт зеркало Галлы.

Если вы нашли это зеркало, значит, дни ваши скорее всего сочтены…

Из-за него погибли почти все мужчины нашего села. Это зеркало было сделано моим сыном Романом для своей невесты Галлы.

Началась война, и Романа призвали на фронт, откуда он уже не вернулся…

Когда я получила похоронку на сына и показала Галле, от горя она впала в безумие и часами сидела возле этого зеркала и звала Рому.

Соседские дети рассказывали, что видели в её окнах, как Галла читала какие-то молитвы на неизвестном языке и оплетала раму цветами. Галлу стали считать ведьмой. По несчастливому стечению обстоятельств скот в деревне стал болеть, а урожай сохнуть.

Я не знаю, была ли виновна в этом несчастная девушка, но люди решили по-своему. Разгневанные жители ворвались в дом Галлы посреди ночи. Они связали её, а дом подожгли.

Через неделю наше село постигла череда несчастий: в каждом доме теперь было по покойнику. Галла забирала только мужчин. Они уходили ночью и больше не возвращались.

Мы не сразу поняли, что всё дело в зеркале. Его невозможно разбить, сжечь или испортить. Мы пытались его закопать, но к утру зеркало снова оказывалось в том же месте, где было накануне. Постепенно люди в страхе стали покидать деревню....»

Дальше было написано неразборчиво. Но того, что я прочитал, мне было достаточно. Видимо, записка была в раме и выпала, когда друг выносил зеркало из избы.

Выжимая из своей лошадки максимум скорости, я, не медля, помчался выручать Арсения из беды, в которую он угодил из-за проклятого зеркала.

К моему удивлению, дверь в квартиру друга оказалась не заперта, но открыть её полностью что-то мешало. Немного поднажав, мне всё же удалось протиснуться внутрь.

На пороге лежало безжизненное тело Сени. Он был похож на высушенную мумию и точно был мертв.

Мой взгляд упал на зеркало. Алых роз теперь было на одну больше.

Присмотревшись, я разглядел размытый силуэт девушки. Постепенно он становился все чётче. Передо мной стояла красивая девушка с глубокими темными глазами.

Галла!

Я никогда не видел такой красоты.

Галла улыбнулась и стала тихо напевать незнакомый мелодичный мотив. Это было так прекрасно! Так уютно и тепло. Я будто растворялся в её голосе. Галла приложила свою ладонь к стеклу, и я пошёл к ней…

Ворон

– Да ладно? Ты серьёзно ничего не слышала о Ховринке? – удивился Толик, сворачивая во двор.

– Нет, а что это? – ответила Лиза и сделала ещё глоток коктейля из банки.

– А давайте туда сгоняем? Прямо сейчас. Что думаешь, Толян? – послышался голос Эдика с заднего сидения автомобиля.

– Отличная идея! Толик, соглашайся! Я – за! – оживилась Наташа, девушка Эдика.

Ребята возвращались домой после участия в гоночном челлендже по ночной столице, где уже получили свою дозу адреналина, но им явно хотелось больше.

– Может, кто-нибудь мне наконец объяснит, что за Ховринка? – округлила глаза Лиза.

– Ховринка, или ХЗБ – ховринская заброшенная больница, – стал объяснять Толик. – Это огромный десятиэтажный недострой, который мог бы стать самой большой больницей в стране. Но то ли из-за нехватки денег, то ли из-за ошибок проектировщиков стройку забросили. В любом случае место жуткое. Вроде как там даже сатанисты раньше ошивались: жертвоприношения устраивали, в том числе и человеческие. Но потом менты им эту лавочку прикрыли, устроили облаву и загнали их в какой-то тоннель в подвале, а оба выхода взорвали. От взрыва тоннель затопило – раньше на месте больницы болото было. Так и утонули сатанисты, а трупы их до сих пор в том тоннеле и плавают. Вообще много разных жутких слухов про Ховринку ходит.

– А сейчас там что?

– Ничего. Так и стоит заброшка. Охрана есть, конечно, но они не особо следят, пролезть можно, – заверил девушку Толик.

Через полчаса тюнингованный Ford “Mustang” Толика был припаркован во дворе жилого дома не далеко от ХЗБ, и ребята, приняв изрядную дозу спиртного, двинулись на встречу приключениям.

Стоя перед хлипким забором, обнесённым колючей проволокой с висевшей на нём табличкой «Проход закрыт», Лиза про себя отметила, что здание выглядит поистине внушительно. В сумерках Ховринка была похожа на гигантские пчелиные соты с темными провалами окон. Зрелище и впрямь вызывало мурашки.

– Может, не пойдём туда? Мало ли что-нибудь обвалится ещё… – Лизе было немного не по себе находиться в этом зловещем месте и совсем не хотелось заходить внутрь ХЗБ.

– Не дрейфь, подруга, с нами ничего не случиться, мы далеко не пойдём, – просиял Толик, отодвигая табличку с надписью, закрывавшую дыру в заборе. – Дамы вперёд.

Изнутри больница выглядела ещё более ужасно, чем с наружи: на полу валялись куски цемента и мусор, стены были исписаны свастиками, рунами, перечеркнутыми коловратами и символами анархии.

Возможно, при свете дня Лиза бы и посмеялась над этим, но сейчас, в полумраке, это выглядело жутковато.

«Больница эта – край чудес, зашел в неё и там исчез» – прочитала девушка надпись на одной из стен.

– Я хочу посмотреть на стену памяти Края! Она должна быть на втором этаже, – восторженно заверещала Наташа, она явно была в восторге от происходящего.

– Кто такой Край? – спросила Лиза, не разделявшая чувств подруги. Девушка хотела поскорее убраться из этого мрачного места.

– Парень. Самоубийца. Он покончил с собой в стенах этого здания из-за неразделенной любви. Прыгнул в шахту лиф… – договорить Эдик не успел.

В полумраке пустых коридоров он не заметил на своём пути дыру в бетонном полу и угодил прямо в неё.

– Господи! Эдик! – закричала перепуганная Наташа.

Послышался глухой стон, эхом отдававшийся в стенах здания.

– Эдик, как ты? Ты жив? Встать можешь?! – закричал Толик в провал, куда упал товарищ.

– Мне кажется, я сломал ногу… – простонал Эдик.

– Жди нас, мы сейчас спустимся!

– Можно подумать, я собирался бежать, – горько съязвил в ответ парень.

Лиза с облегчением выдохнула: если Эдик ещё может шутить, значит всё не так уж плохо.

– Я сам туда спущусь, ждите здесь, – скомандовал Толик девушкам. – Я как-то давно уже бывал в этом месте и знаю, как пройти.

– Будь осторожен! – сказала Лиза и обняла Толика.

* * *

С того момента, как ушёл Толик, прошло больше часа, но парень так и не появился. Трубку он тоже не брал.

Эдик всё сильнее стонал, его нога ужасно болела. Лиза и Наташа стали волноваться. Нужно было срочно что-то решать.

– Может быть, пойти к охране и попросить помощи? Ну что они нам сделают? Заплатим штраф, – после напряжённого молчания предложила Наташа.

– Да, наверное, так будет лучше. Эд, что думаешь? – спросила Лиза.

В ответ парень простонал.

Восприняв это как согласие, Наташа направилась к выходу, оставив Лизу наедине с Эдиком.

«Скорее бы это всё закончилось!» – думала Лиза.

Ей в голову лезли самые ужасные картины с Толиком в главной роли: что бедный парень оступился так же, как Эдик, и теперь лежит один на холодном цементном полу и зовёт на помощь, но его никто не слышит…

Стараясь не думать о плохом, Лиза вдруг заметила, что Эдик затих и перестал стонать.

– Эд, у тебя всё в порядке? Как ты?

Ответа не последовало.

– Эдик? – голос Лизы задрожал, она чувствовала неладное. – Эдик, не смешно, отвечай!

Тишина.

Послышалось шабуршание крыльев – в пустой оконный проём сел ворон. Он деловито прошёлся из одного конца подоконника в другой и уставился на Лизу.

– Кааааар! – закричал ворон.

Птица продолжала каркать и никак не хотела униматься. Её крик словно становился всё громче и громче, от чего по телу девушки бегали мурашки.

Только сейчас к Лизе пришло острое осознание того, что она находится совсем одна в огромной заброшенной постройке. Девушке было очень страшно, и она чувствовала себя совсем беззащитной.

– Убирайся отсюда, дурацкая птица! – нервы Лизы не выдержали.

Подняв с пола отколотый кусок кирпича, Лиза швырнула его в сторону окна, где сидел ворон. Это спугнуло птицу, и, крикнув в последний раз, она улетела.

Девушка ещё несколько раз позвала Эдика, но парень так и не откликнулся. Лиза прислушалась.

Тишина.

Внезапно Лиза с ужасом осознала, что не слышит вообще ничего: ни машин, хотя дорога была совсем не далеко, ни шума листвы на ветру, ни криков птиц…

На лбу девушки выступили капельки пота, а футболка и вовсе прилипла к спине. Кругом была тишина. Зловещая, абсолютная тишина…

Вдруг девушка заметила, как в конце коридора мелькнула чья-то тень.

– Наташа? Это ты? – голос Лизы дрожал, – Толя?

Вечерние сумерки плавно переходили в ночь, а у девушки даже не было с собой фонарика. Телефон тоже остался в машине.

– Лиза! – простонал Эдик.

Вот только доносился стон совсем не из провала в полу. Звук откуда-то шёл издалека.

– Эдик? Где ты? Ты смог встать? – девушка дрожала.

– Лиза! Помоги…

– Эдик, где ты? – на ватных ногах Лиза пошла на голос.

Кажется, звук шёл из-за поворота в конце коридора.

– Лиза…

Дойдя до конца коридора и свернув за угол, девушка увидела тусклый свет в одном из проемов. Медленно приближаясь к источнику света, Лиза всё отчётливее слышала и другие голоса. Спасатели? Неужели Наташе всё-таки удалось их вызвать? Может быть, охранники?

От этих догадок девушке стало немного легче: теперь она шла на звук уверенным шагом. Дойдя до освещённой комнаты, Лиза заглянула внутрь и закрыла рот руками, чтобы не закричать…

По периметру помещения были расставлены чёрные свечи, в углу был установлен перевёрнутый крест, на стенах красовались надписи на незнакомом ей языке. Но самым ужасным было даже не убранство комнаты, а люди, находившиеся в ней.

Несколько высоких фигур в чёрных балахонах окружили длинный деревянный стол и, склонившись над ним, что-то увлечённо делали. Что именно – Лиза не видела. Эти люди совсем не походили на охранников или спасателей. Стараясь не шуметь, девушка попятилась назад…

Неожиданно под подошвой её ботинка предательски треснул осколок битого стекла. Фигуры в капюшонах разом повернулись на звук.

К своему ужасу, Лиза увидела, что внутри капюшонов была пустота, у фигур не было лиц… а на столе перед ними лежал мертвенно бледный Эдик. Его голова была отсечена от тела, а внутренности выпотрошены наружу.

Больше не в силах себя сдерживать, Лиза заорала и со всех ног побежала туда, откуда пришла. Перепрыгнув яму, в которую угодил Эдик, Лиза добежала до конца коридора и повернула, чтобы скорее попасть к выходу, но… его там не оказалось. Тупик.

В это было невозможно поверить. Девушка точно помнила, что здесь был дверной проём! Ощупав голую бетонную стену, Лиза убедилась, что она настоящая. Звуки голосов приближались…

У Лизы началась истерика: она молотила кулаками стену, где должен был быть выход, и кричала. Не помня себя от ужаса, девушка кинулась к ближайшему окну. Это был первый этаж, а значит, опасаться было нечего. Но что это?

Когда Лиза увидела расстояние, которое отделяло её от земли, она отшатнулась: это был как минимум восьмой этаж!

Лиза снова вернулась к тому месту, где раньше был дверной проём, через который они сюда пришли, но в этот раз свернула в другую сторону, туда, где был небольшой узкий проход. Протиснувшись в него, Лиза со страхом обнаружила, что она снова оказалась в том же месте, откуда только что ушла! Тот же самый коридор с ямой в центре.

Девушка была готова сойти с ума. Её захлестнуло отчаяние и осознание собственного бессилия. В конце коридора показалась темная фигура в балахоне. Выход оставался только один…

Подойдя к краю ямы, Лиза зажмурила глаза и прыгнула вниз…

К своему удивлению, она приземлилась в воду. Кое-как добарахтавшись до видневшийся в темноте широкой ржавой трубы, девушка вскарабкалась внутрь неё и поползла в темноту…

В некоторых местах труба сужалась, и худенькая Лиза еле могла ползти дальше. Ей было страшно до сумасшествия в кромешной темноте внутри ржавой влажной трубы, и она не знала, что ждёт её в конце, да и ждёт ли? Но зато она точно знала, кто ждёт её в начале, и это давало ей сил пробиваться дальше.

Лиза совсем потеряла счёт времени. Сколько прошло? Час? Два? Четыре? Она не знала.

Когда девушка уже совсем отчаялась, в конце тоннеля вдруг показался яркий круг света. Собрав остатки сил, Лиза со слезами на глазах поползла к нему с удвоенным рвением.

Выбравшись из трубы, обессилевшая девушка упала на землю и зарыдала. На улице было уже совсем светло.

В таком виде Лизу и нашёл один из охранников, делавший утренний обход территории. Перепачканную в грязи, седую, с безумными глазами, мокрую и всю исцарапанную.

Наташа и Толик пропали бесследно, тело Эдика тоже не было найдено. После всего пережитого, Лиза стала заикаться и несколько лет провела в психиатрической клинике. Девушку до сих пор мучают кошмары по ночам.

«Ховринская заброшенная больница (ХЗБ, Ховринка, Недострой), расположенная в Северном округе Москвы в районе Ховрино, располагалась по адресу: ул. Клинская, д. 2, корп. 1. Здание площадью 100 тыс. м² стояло на участке в 2,4 га. Строительство больницы началось в 1980 году и было приостановлено в 1985 году. Здание снесли осенью 2018 года».