Подруга

Глава 1. Лиска

Лиска, как всегда, была великолепна. Он шумно открыла входную дверь, привлекая к себе внимание, изящно перекинула чемодан через порог подъезда, закурила и направилась к машине.

Сегодня она была мягком кашемировом пальто чуть короче кожаной мини-юбки. Блузка сверху расстёгнута на три пуговицы. Красная сумка-клатч тон в тон с ботильонами на шпильках и чемоданом.

Лёгкий макияж, блёстки на губах. Русые длинные волосы, почти до поясницы, завитые «под химку», приподнимались в такт уверенным шагам, упругая грудь вздымалась под белоснежным шёлком, солнечные лучи игриво плясали по лайкре чулок.

Лиска не думала вынимать сигарету из рта, оставляя за собой шлейф дыма и дорогущих духов. И в каждом её вздохе явно читалось: СВО-БО-ДА!

Казалось, жизнь вокруг замерла на эти несколько минут, пока Лиска шла от подъезда до машины – высокая, стройная, красивая. Мужики сворачивали шеи, завороженно наблюдая за каждым её шагом, бабки забывали ворчать, что нельзя курить при детях. В глазах женщин на детской площадке появились явные нотки зависти: кому не хочется стать такой же яркой, эффектной и с явно большими планами, чем их, похожие на колесо, – «поесть-погулять-поспать-приготовить-прибрать».

Я хихикнула, сидя за рулем Лискиной «бэхи», разумеется, красного цвета. Мне нравилось наблюдать за ней. Я восторгалась и боготворила судьбу, что она дала мне такую подругу.

Лиска тем временем дошла до багажника, который тут же приоткрылся, не глядя бросила окурок в сторону, щёлкнула ручкой чемодана и по-королевски оглянулась вокруг. Трое мужичков заспешили на помощь, в том числе дряхлый пенсионер с тросточкой. Красный чемодан они осторожно подняли на пальчиках, бережно уложили его в багажник, словно спящего младенца в люльку.

«Благодарю вас, господа, – продекламировала Лиска своим зычным, с хрипотцой, голосом. – Родина вас точно не забудет».

Она театрально приложила руку к сердцу, тряхнула гривой, уверенно захлопнула багажник, царапнув крышку алыми с блестками ногтями, и вальяжно доцокала до пассажирской двери. Под взором десятков глаз изящно проскользнула внутрь, скомандовав мне: «Погнали в новую жизнь, Алёха».

Алёха – это я. Вообще-то меня зовут Алёна, но Лиска решила изменить паспортное имя на манер «свой пацан». Впрочем, она изменила не только имя – вообще всю мою жизнь.

***

Лиска – на самом деле Алиса. Своё имя она не жаловала, но образ рыжей хитрюги из «Буратино» ей нравился с детства. Поэтому она отсекла первую букву, оставшись для всех Лиской или Лисой.

Ей 30 лет, у неё двое сыновей, и сегодня она по-английски уходила от очередного кавалера. Это происходило раз-два в год, если не чаще, и стало некой традицией, что «в новую жизнь» отвозила её я. Возможно, под маской уверенности прятались волнение с переживаниями, и требовалась моральная поддержка. Но скорее Лиске нужен постоянный зритель в её театре.

За пять лет дружбы я поняла, что Лиска счастлива в двух состояниях. Первое – когда начинался новый роман с цветами и бессонными ночами. Второй – когда она лихо сворачивала отношения, чтобы «не погрязнуть в быту». И снова ощущала себя молодой, красивой, уверенной, желанной.

В «холостячках» она засиживалась максимум два-три месяца, пока не находила нового кавалера. Причем, все её мужики были путными – красивыми, самодостаточными, перспективными, порядочными, харизматичными. Лиска пускала их в свой капкан, наслаждалась коктейлем страсти, безбашенности и драйва. А потом уходила. Как сегодня: без намёков, объяснений и прощаний.

Ни у кого при этом язык не повернулся сказать, что она дура взбалмошная и баба гулящая, а воспринимали как должное: ведь это ж наша Лиса.

Кстати, от бывших она не пряталась, их номера и страницы в соцсетях не блокировала, а продолжала с ними дружить. И даже при случайной встрече искренне радовалась им как самым дорогим людям.

– Неужели тебе ни с кем не хотелось пойти в ЗАГС? Свадебное платье, лимузин. «Берешь ли ты в законные мужья…» и всё такое, – как-то спросила я.

– Я уже пережила свадебном платье, самое шикарное. Не поверишь, но я была самой красивой невестой.

Я только хмыкнула – скромности Лисе не занимать. Но была уверена: именно так и было.

– Самое прекрасное – начало, – продолжала Лиска, проигнорировав мою ухмылку.

– И тебе не жалко их?

– Кого – их? – не поняла Лиска.

– Твоих бывших.

– С какого, простите мой французский, перепуга? – брови Лиски поднялись от удивления.

– Ну… Им, наверное, обидно от расставания, – смутилась я.

Лиска несколько секунд смотрела на меня, видимо, решив, что я умом тронулась.

– Почему мне должно быть их жалко? Они должны всю жизнь благодарить за то, что им выпал шанс, может один на миллион, оказаться со мной. Нам было хорошо. С каждым были счастливы прямо как в кино. Мои бывшие пусть хоть по пять раз потом женятся, но всегда будут сравнивать своих кикимор со мной. Потому что там они получат обычную семейную жизнь. Всё у них будет обыденно и предсказуемо: цветы, конфеты, первый вздох, первый секс, на выходные гипермаркет. А потом – бац! – оглянуться не успеешь, как дрыхнешь перед телевизором с дурацким сериалом. И всё так размеренно, спланировано, как… как песок на зубах. – Лиску аж передёрнуло, словно от чего-то противного. – А со мной они получили, – она задумалась, – праздник, шоу, фестиваль! И они должны только «спасибо» говорить, что им повезло всё это пережить. До конца жизни они будут помнить именно меня… Поверь мне: через сто лет начнут путать жён, детей, внуков, даже не всех вспомнят. Но то, что было со мной, из памяти не сотрётся.

И я верила, что именно так и будет. В её репертуаре было явиться посреди ночи в одних сапогах, пальто и с бутылкой шампанского. Устроить зал оваций в многолюдном месте «самому желанному мужчине». Отправить странное смс что-то в стиле «Я уже» и на два часа отключить телефон. После чего ожидать взбудораженного визитёра, чтобы наброситься на него. Назначить свидание на хоккейном матче. Снять стринги и запихнуть в карман кавалера на смотровой площадке. А в кинотеатре комментировать фильм так, что другие зрители забывали о сюжете на экране.

***

Лиске есть в кого быть звездой. Она родилась в небольшом городке, семья переехала в областной центр, когда дочка ходила в детсад.

Отец Лиски – Виктор Борисович – культурный деятель, настоящий человек-оркестр. В крохотном ДК он умудрился втиснуть несколько коллективов. Как режиссёр добивался выступлений, чтобы за душу брало и после окончания не хотелось нестись галопом за пальто в гардероб. Кроме того, он добивался гастролей других коллективов, чтобы и публике было разнообразие, и свои артисты видели, на что способны коллеги.

Но потом наступили 90-е, и, казалось, что это культура даром никому не нужна. Полные зал можно было собрать только на дискотеках и концертах звёздных исполнителей, которых было не заманить в маленький городок, даже третий состав. Родилась дочь, семью надо было кормить. И тогда он решил переехать, вплотную занявшись шоу-бизнесом. Он быстро стал известным организатором всего – концертов популярных групп, конкурсов красоты, показ мод, вечеринок.

Лиска с малолетства любила пропадать за кулисами. Смотреть, как отец добивается своего: словно современный коуч он натаскивал каждое задействованное лицо – от билетёрш до прим. Они могли реветь, не соглашаться, ставить ультиматумы, хлопать дверьми, но в итоге делали так, как требовал отец, и публика была в восторге. Лиска обожала участвовать в многочисленных репетициях, повторяя всё за артистами и вворачивая свои номера. И была убеждена, что бесподобна; она – гвоздь любой программы, а не просто дочь самого главного, которая вечно болтается под ногами.

Мать Лиски – Татьяна Александровна – тоже была по-своему звёздной. Она работала швеёй на местном комбинате, а в свободное время шила для себя платья – прям как заграничные. Лиска любила бывать в её мастерской – заворачиваться в разные ткани, представляя себя царицей, индийской красавицей или киноактрисой на красной дорожке.

В 90-е, после переезда, мать строчила подделки на рынок, но на досуге продолжала творить свои изысканные наряды. Смотрела выкройки в журналах, придумывала модели и мечтала создать собственную линию одежды. Чтобы её презентовали на подиумах, а фотографии публиковали в глянце.

Её мечта сбылась, но уже в нулевых. К тому времени подросла дочка, семья прочно стояла на ногах, и сама она имела достаточно опыта.

В какой-то момент мать поняла, что достойна большего, чем обычный областной центр, где ей казалось тесно. Она решила попробовать покорить Москву, и у неё это получилось. Да, имя Татьяны Александровны не публиковали таблоиды, её одежду не выносили на фешенебельные показы. Однако появилась своя клиентура, даже жёны депутатов обращались за платьями.

Поездки в Москву становились всё длиннее, а дома она мыслями была на работе. Поэтому мать решилась на окончательный переезд. Отец пожелал ей удачи, но сам чемодан собирать не стал: мол, у него и дома полно работы. Дочка Лиса тоже не поехала, только по другой причине. Ей было 17 лет, когда она так сильно, прямо до неприличия, влюбилась в Колю.

Николя был старше на четыре года. Он заканчивал строительный университет, когда его избранница готовилась получить школьный аттестат. Учитывая Лискин темперамент и фактически отсутствие родительского контроля можно только догадываться, что за страсти творились в её жизни. Какая ей Москва, если дома – такая любовь!

За своего Николя Лиска вышла замуж через два года, чувствуя себя самой счастливой во всей Вселенной. От него родила сначала Савелия, а через два года – Архипа. Учёбу на психолога она напрочь забросила, о чём нисколько не жалела.

Увы, но счастье не было вечным. Пара рассталась после первого юбилея. Да, Лиска продолжала любить своего мужа и по-прежнему считала его самым прекрасным мужчиной. Обожала сыновей, которые взяли всё лучшее от родителей. И в то же время она погружалась в депрессию.

Дни напоминали колесо белки, которое крутится по одной оси. А сама она вязла в быту, «как в болоте». Казалось, что всё одно и тоже: клонированные сутки, клонированные недели, клонированные месяцы, и это буквально сводило подругу с ума. Страшнее всего для Лиски было прожить такую "клонированную" жизнь. И она решила выбить свое «беличье» колесо с привычной оси, погнав вперёд, в новую жизнь.

Николя был первым, от кого Лиска ушла по-английски, ничего не объяснив. Образумить молодую мать было некому. Отец, хоть и оставался женат на Татьяне Александровне, фактически перебрался к другой женщине. Молодуха ждала ребёнка и официального брака с ней. Мать была далеко и в своём шитье.

Лиска с детьми и чемоданами явилась в пустующую родительскую квартиру. Квартира, кстати, была шикарной: просторной, четырехкомнатной, недалеко от центра.

Перешагнув через порог на запылившийся пол, она первым делом прокричала:

– Сво-бо-да!

Объяснений с мужем она не боялась. Встретила с запечённой курочкой, как на праздник, налила вина. Тот же рецепт, то же «Каберне», что и в их двушке. Вот только ощущения были как на другой планете.

– Я ему просто растолковала, что так будет лучше всем, – позже объясняла мне Лиска. – Видеться с пацанами я никогда не запрещала, и против Николя их не настраивала. Для них и мама любимая, и папа любимый. Но им хорошо на расстоянии.

Если честно, я не представляла, что это за кривая счастья, и как до неё дошла Лиска. Может, сказался родительский пример? Мать с отцом прекрасно реализовались в карьере. При этом они продолжали любить друг друга и её.

Конечно, Николя помогал, старался как можно больше проводить время с детьми и Лиской, надеясь её вернуть. Может, это и получилось бы, так как «свободная женщина» стала снова заматываться. И тут из Москвы вернулась Татьяна Александровна.

С ней произошёл несчастный случай: пьяный дурак на внедорожнике сбил на тротуаре. Швея отлетела, неудачно упав на руку, благо, вообще-то осталась жива. Конечно, водитель потом щедро заплатил «за причинённый моральный», однако жизнь не вернулась в прежнее русло. После восстановления появился тремор, а организм перестал слушаться, как будто в момент удара сломалась не только кость, сломался жизненный стержень.

Она никогда не думала о смерти, сейчас же её одолевал страх в любой момент умереть по чьей-то глупости. А вместе с этим появились сомнения: правильный ли выбор она сделала несколько лет назад? В последний момент вспоминаешь главное из прожитого, в том ДТП память выдала провинциальное прошлое, когда они были настоящей семьёй. А не эту круговерть с тканями, встречами, ночами за машинками, самолётами раз в месяц к родным в лучшем случае.

И Татьяна Александровна сделала второй решительный шаг: продала своё ателье, собрала вещи и вернулась. Заработанных денег хватало на то, чтобы засесть дома и сосредоточиться на внуках.

Тремор у матери прошёл, вернулось прежнее спокойствие и желание начать всё сначала. Лиска снова почувствовала свободу и решила, что пора делать карьеру.

Благодаря возвращению бабушки мы с ней и познакомились. Я помню тот день, как она заявилась на пороге нашего мебельного центра (позже она объяснила свой выбор: большой, красивый, с постоянно заполненной парковкой и недалеко от дома). Лиска была в белоснежном брючном костюме, в остроносых туфлях на шпильках, блестящей сумочкой на длинном ремешке. Выпрямленные волосы собраны в хвост на макушке, серьги-кольца покачивались в ушах. Плюс смесь запахов кремов с парфюмом – что-то свежее со сладкими нотками, в ауре которого хочется находиться, наслаждаясь оттенками этого букета.

Она сделала несколько шагов в сторону администратора. Этого хватило, чтобы все находящиеся повернулись в её сторону, и возникла тишина. Довольная результатом, «леди в белом» произнесла всего три слова:

– Здравствуйте. Где главный?

Почему-то никому не пришло в голову спросить: кто она и по какому поводу? может, главный и не нужен? Но сотрудники, зачарованные её появлением, зычным с хрипотцой голосом, лишь указали на нужную лестницу. И наблюдали, как каблуки касаются пола, как брюки обволакивают стройные ноги, как двигается тело под пиджаком – уверенно и в то же время соблазнительно.

Вакансий в магазине не было, что не помешало Лиске войти в штат. Шеф оказался бессильным под её влиянием и напором. Правда, спустя годы говорил, что как раз думал о дополнительном продавце, и – о чудо! – Вселенная прислала лучшую.

Лиска начала работать на полставки, чтобы оставалось время на детей. Потом быстро перешла на полный день. Затем заняла кресло начальника отдела, а после стала заместителем генерального. Такая карьера за пятилетку – не за красивые глаза, стройные ноги и командирский голос, а исключительно за заслуги. Да, у Лиски не было опыта в продажах (впрочем, вообще никакого опыта в работе). Но она быстро смекнула, как можно использовать свой шарм и университетские знания, чтобы найти подход к разным клиентам.

Со студентами она устраивала тест-драйвы по диванам и кроватям – с байками, хохотом, даже песнями. Молодым парам давала советы по мебели как жена и мать. Солидным гостям уверенно объясняла специфику и достоинства каждого производителя (не поленилась же – всё тщательно выучила). Клиентов с небольшим бюджетом встречала так, что у них буквально расправлялись крылья. Они чувствовали себя уютно в этом огромном центре с белыми полами и с азартом приступали к выбору вариантов.

– Нельзя их принимать как нищебродов, – потом натаскивала Лиска свою команду. – Нужно помочь повысить свою самооценку, почувствовать вкус покупателя, который может себе позволить дорогое приобретение. Тогда они будут возвращаться – за удовольствием от покупок. К тому же худой кошелёк может быть временным явлением.

Для нас каждая продажа Лиски была мини-спектаклем. Только она могла за считанные секунды «считать» человека и повести себя так, чтобы у него не возникало сомнений: надо покупать здесь и сейчас.

И, перебравшись в свой кабинет замдиректора, Лиска, кажется, скучала по этому. Нет-нет да выбиралась в зал, находила себе «жертву» и снова жгла. Нам, правда, говорила, чтобы улучшить показатели центра или заработать премию на море с сыновьями.

***

Мы сдружились с Лиской в самые первые дни. Наташка – многодетная мать, которая вечно разрывалась между садиком, школой, поликлиникой и непутёвым мужем. С новой подругой она быстро нашла общий язык на детско-семейной почве. А я стала этаким уравнителем бурного темперамента Лиски – степенная, но в то же время готовая поддержать любой здравый кипиш.

Вообще, я пришла в мебельный работать пиарщиком, однако долго на этой должности не продержалась. Генеральный вынес вердикт по Станиславскому – «Не верю!» – и отправил в зал прочувствовать то, что нужно рекламировать. Мы с Наташкой в итоге так и остались в зале. И до Лиски это была обычная работа. Казалось, только с её появлением моя жизнь заполнилась, стала интересной и обрела смысл.

По пятницам мы выбирались на девичник. В субботу, пока я дрыхла, а Наташка застревала у плиты и стиралки, Лиска устраивала «сыновий день» – карусели, страусиные фермы, аквапарк, скейт-парк, загородные базы отдыха, ремесленные мастерские и прочие увлекательные вещи. Вечером – романтический ужин со своим кавалером. Если такового в данный момент не было, то мы отправлялись на «охоту». Кроме традиционных клубов и баров были и необычные места для поиска избранника: интеллектуальные игры, экстремальные квесты, «коньячные» экскурсии. Разве что в научную библиотеку нас не занесло.

В воскресенье было затишье перед началом новой рабочей недели. Впрочем, и здесь случались неожиданности. Лиска могла позвонить в любой момент – «Погнали в боулинг», «Пошли потрошить магазины», «Прямо сейчас на платную рыбалку». Да что там говорить, я даже в прорубь за компанию нырнула на Крещенские купания!

Если честно, я не могла вспомнить, как проходили мои выходные раньше в маленькой однушке, купленной родителями. Всё казалось таким рутинным, скучным, как унылый чёрно-белый фильм.

***

В течение рабочей недели все события разворачивались в салоне. После обеда у нас появился ритуал: «полежалки» на дальних диванах с болтовнёй о своём, о женском.

– Вот я рожу ещё двоих пацанов, – делилась своими планами Лиска.

– Почему двоих?

– Чтобы было с кем драться, – то ли пошутила, то ли всерьёз ответила подруга. – У моих мальчишек примерно один возраст, и они всегда вместе – подерутся, помирятся, кому-нибудь другому уши надерут, подцепят заразу, напару переболеют, бардак устроят, по углам часок проведут. Просто идиллия. Если появится третий – он будет просто мелким. Ему тоже понадобится компания, свой напарник. Поэтому рожать надо только парами.

– Ну не знаю, не знаю, – возразила Наташка. – У меня трое, и вроде как всё хорошо. Везде успевают.

– У тебя особый случай. Дети – почти погодки, и удачно, что первая девочка. Старшая лупит младших, а они держат оборону. Тоже гармония, – вынесла вердикт Лиска.

– А претендент есть на роль отца? – спросила я.

– Не боись, Алёха, прорвёмся.

– И не страшно тебе – ещё двоих? – не унималась Наташка.

– А чего бояться? Что разжирею, обвисну?

– И это тоже.

– Я всегда останусь самой красивой, даже толстой и с «ушами спаниеля» в лифчике.

Мы с Наташкой лишь хохотнули, уверенные в том, что Лиска этого точно не допустит. Будет морить себя диетами, до изнеможения заниматься спортом, пока не добьётся нужного результата.

***

В очередные «полежалки» на диване Лиска вдруг взялась за меня.

– Слушай, Алёха, а ты так и планируешь прожить в холостячках?

– Почему же? Всё у меня будет: и муж, и дети, – смутилась я.

– Что-то больно необозримое будущее. Вот смотри на нас с Наташкой. Мы примерно все втроём одного возраста, а она уже троих успела сообразить. У меня двое, зато ещё развод.