Buch lesen: «Янтарный меч», Seite 18
– Зачем пришел? – насупилась она, шмыгнув носом.
– Обещание с тебя взять, маленькая варгамор.
– Не обещай ему ничего! – взвыла Рябинка, как будто Ярина собиралась.
– Мертвым нет дела до клятв.
Ивар прикрыл глаза и вдруг заговорил быстро, с порыкиванием:
– Обещай позаботиться об Орме. Обещай. В Ольховнике есть дом купца-оружейника с Ледяных островов. Зовут Харальд, он увечный, хромает на левую ногу. Отвези Орма туда. Скажи, это сын Ивара Хельмудсона. Пусть вспомнит свой долг. Обещай. И я дам тебе шанс.
Он достал из-за пазухи кинжал Гора и развернулся к Рябинке:
– Быстрее.
– Обещаю, – шепнула Ярина, задыхаясь. – Если жива ост…
– И я обещаю, – торопливо встряла Рябинка. – Что бы ни было, сына твоего в Ольховник доставят. Режь!
Она запрокинула голову, жмурясь.
– Рябинка! – Ярина до хруста стиснула пальцы. Не все же о себе думать. – Если… Упроси дедушку отправить весточку в Ольховник, моей сестре. Он знает. Пожалуйста.
– Ты только продержись, лешачка, – шепнула русалка. А потом лезвие вошло ей под подбородок. Хруст смешался с яростным воплем колдуна, но было поздно: Рябинка водой стекла на пол, оставив вместо себя драную рубаху да янтарные браслеты.
– Ты! – Белоголовый взревел, но Ивар прыжком развернулся, бросившись на него. Опрокинул, метя кинжалом в горло… Еще немного! – Стоять!
Ярина хотела крикнуть, но не могла издать ни звука. Ивар не успел чуть-чуть, лезвие едва оцарапало бледное горло, и только. Он замер, рыча и вздрагивая, но двинуться не мог.
– Назад. Пш-шел! – колдун пнул его, сбрасывая с себя, повторил. – Назад!
Ярина чуть не плакала от жалости, глядя, как Ивар отползает. Он пытался сопротивляться чужой воле, сковавшей волчью суть, но она была сильнее даже здесь, где магии быть не могло.
– Борись, – хрипло взмолилась Ярина. – Ты можешь! Пожалуйста.
Если бы у них было время!
– Бешеных псов убивают. – Их мучитель холодно улыбнулся и каркнул что-то непонятное.
Ивар уронил нож и завыл, катаясь по полу. Его собственные когти раздирали горло, а он все хрипел и бился.
– Не надо! – Ярина не могла смотреть. Закричав, она протянула руки сквозь решетку, пытаясь сделать хоть что-то.
Надрывные, страшные звуки не стихали. Ивар не сдавался, но чары были сильнее.
– Хватит, хватит!
Судорожно дернувшись в последний раз, он затих, скрючившись на боку.
– Огонечек, – сорвалось с губ вместе с кровавой пеной.
– Ивар!
Если бы она дотянулась, если бы!
Колдун рывком открыл решетку и наотмашь ударил Ярину по лицу.
Она задохнулась, рухнув, стукнулась виском о ледяные каменные плиты. В глазах потемнело, но мучитель немедля вздернул ее за волосы, а когда она вновь упала на колени, резко сорвал цепь с ноги. Боль была такой, словно кожу до кости сняли. Ярина захрипела, забилась пойманной птицей.
– Вставай! – холодно велел он. – Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Поучить бы тебя, но времени нет. Живо!
Вальд дернул ее за косу и потащил, не дожидаясь, пока встанет. Обдирая руки о камни, Ярина пыталась приподняться, ослепшая от боли и слез. Пальцы сомкнулись на чем-то холодном, лезвие кольнуло ладонь, она ухватилась за него, трясущимися руками пряча последний подарок Гора в разодранный рукав.
А колдун, не заметив, безжалостно волок ее наверх.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Наверху царила дивья ночь. Дождь лил ледяным потоком, размывая непрогретую землю. Тучи клубились низко: казалось, вот-вот рухнут и раздавят. Ярина поскальзывалась, то и дело падая, но колдун был неумолим.
– Дернешься или что-нибудь выкинешь – я вырежу окрестные деревни, а реку отравлю, – пригрозил он. – Быстрее шагай!
Ноги не слушались. Перед глазами стояло искаженное мукой лицо Ивара. Ведь он пытался защитить ее. Или не ее, Орма, пусть так. Он хотел помочь, а теперь лежал там, внизу.
Болезненный тычок в спину вновь отправил Ярину в грязь, но и дал возможность оглядеться краем глаза. Они вышли из-под земли у самой кромки леса. Дальше были только мертвые заросли. И Пустошь, которая лениво переливалась в ответ на грозовые раскаты. Не было ей дела до творящегося рядом ужаса.
– Да живее ты!
Пинок отправил Ярину на искореженный проклятьем куст. Прикрыв лицо, она с воплем рухнула. Жесткие шипы разрезали и без того изуродованные руки.
– Вперед!
– Чтоб тебя навьи взяли, – беззвучно выдохнула она, едва сдерживая поднимавшуюся в сердце ненависть. Та пришла на смену ужасу: чужая, непонятная, будто отголосок чего-то большего. Ожерелье тускло засветилось, откликаясь, и Ярина испуганно прикрыла его рукой, умоляя подождать. Если колдун заметит, пощады не жди.
Они продирались сквозь заросли к самому краю Пустоши. Правду сказала Рябинка: если не знать, где вход в курган – нипочем не найдешь. Ярина снова оглянулась и немедленно получила оплеуху. Невидимая петля захлестнула горло и поволокла по земле, не давая дернуться.
Она не справится одна! Даже если приведет Рябинка подмогу, что русалки сделают? Защекочут его насмерть?
Пустошь пылала, цвела невиданным цветом. Капли дождя разбивались о янтарь, отражая темно-медовые всполохи. Даже задыхаясь, Ярина не могла взгляд оторвать, до того манящим было зрелище.
Ожерелье вновь потеплело, чуя родство. Перед глазами поплыло.
Колючки исчезли, остался один пепел, укрывающий землю. И Пустошь, по которой шла нескончаемая рябь, как от брошенного в воду камня.
Она стояла на коленях, окровавленными пальцами перебирая мелкие осколки янтаря. Ломкие и острые – они безжалостно резали кожу.
Вокруг кружили тени. Она знала, силы на исходе, долго щит не удержать, тот еле мерцал, выдавая ее усталость.
– Это не я! – вырвался то ли крик, то ли рыдание. – Я не виновата! Я не хотела!
Тени не слушали. Одна бросилась вперед, щит отшвырнул ее, но остальные подбирались ближе. Они знали – скоро отомстят.
– Я не могла помочь!
Пальцы быстро сплетали увядшие веточки воедино, засохшие ягоды рябины оживали, наливались соком. Вливался в узор окровавленный янтарь, который тускло светил, подмаргивая. Его хозяин порадовался бы, знай, как она закончит свой путь.
– Почему вы не спите! Вы должны!
Она кричала и плакала, слезы падали на ожерелье, заставляли янтарь разгораться ярче.
– Живо!
Видение рассыпалось в вихре боли. Ярина закашлялась, заскребла пальцами по горлу, пытаясь отдышаться, когда петля исчезла. Ее трясло от холода, от чужой боли пополам со своей. Но не было рядом Гора, который обнял бы и сказал, что все будет хорошо. Никого не было.
Она одна. И умрет здесь, если сейчас же не придумает что-нибудь! Колдун бормотал себе под нос, направив руки на землю: из мертвого пепла прорастал валун, становясь больше и больше. В гладкой срезанной верхушке отражалось грозовое небо, по бокам горели черным пламенем горюн-камни в обрамлении янтаря.
– Целое состояние ушло, – с гордостью пояснил колдун, словно сам эти кристаллы добывал. – Годы подготовки. Вовремя мы нашли курган с мертвецами древних. Драгоценности пошли на доброе дело.
– Убийство не может быть добрым делом. – Ярина шарахнулась в сторону, живо представив, как здесь гибли дети, а их кровь лилась на Пустошь. То-то валун встал ровно на краю выжженной земли.
– Спорный вопрос. Палачи с тобой не согласятся, – отмахнулся он и приказал, вновь леденея: – Лезь.
Сизую поверхность камня бороздили красноватые прожилки. Ярина обхватила себя руками, пытаясь придумать хоть что-то.
Ожерелье по-прежнему было теплым, не жгло, не светилось. Тени не приходили, сколько она ни звала, сколько ни пыталась зачерпнуть силы.
Рядом завыли волки, откликаясь на ее мольбу. Они слышали, но на помощь не спешили, не желая выходить из леса. Пустошь пугала живых.
С ладоней колдуна сорвались багровые искры, обратившиеся призрачными воронами. Сытые, и такие знакомые – это они не спускали с нее глаз раньше. А Ярина-то их мороком считала. Птицы беззвучно бросились на волков, сквозь бурю раздались вой и рычание.
– В игры со мной решила играть?!
Потоком силы ее швырнуло на камень, вышибив дух.
– Мы договорились, – Вальд улыбнулся, а Ярину передернуло от отвращения. В черных отблесках пламени он был похож на навья из страшных сказок. – Ты добровольно ложишься на алтарь, отдаешь силу. И больше никто не пострадает.
– Ч-что надо делать? – Зубы клацали от холода, но страх ушел, сменившись отстраненной решимостью. Не ее. Чужой. Ее бы опять затянуло в омут памяти, но колдун начал говорить, одновременно укладывая ее спиной на валун.
– Ничего страшного. Вот так. Нужно лечь, прижать ладони к камню. Совсем немного крови… – Тонкий кинжал рассек запястья, она прокусила губу, чтобы не вскрикнуть. – Теперь лежи спокойно. И спасибо, девочка.
Он низко склонился над ней, сорванное дыхание обожгло лицо, и Ярина отвернулась, уставившись на Пустошь и смаргивая злые слезы. Мокрые губы на миг прижались к виску, вызвав волну омерзения, но тут же исчезли.
Колдун отстранился, простер над ней руки. Речь его, каркающая, барабанной дрожью раздавалась в ушах, лилась к Пустоши. Камень под спиной начал нагреваться, а ожерелье вдруг зло обожгло шею, ощетинившись так, что Ярина закричала.
Ладони пристыли к жертвеннику, она рванулась, но ничего не вышло. Чары, какими бы они ни были, стиснули мертвой хваткой.
– Поздно. Думай о том, что скоро все закончится! – Улыбка на лице Вальда была безумной. Теплые отблески Пустоши изуродовали ее, превратив в оскал, а глаза – в черные провалы.
В теле будто натянули струны, и кто-то невидимый дергал за них, рождая мелкую дрожь.
Больно!
Она бы вытерпела, не взбесись ожерелье. Оно пылало, каленым железом жгло сквозь разодранный ворот, ветки сжимались вокруг горла, собираясь задушить.
Ярина не выдержала и завыла. В груди свило гнездо отчаяние. Боль мешалась с чужой болью. Ужас – с чужим ужасом. Безнадежно, безнадежно все.
Нужно сделать только шаг – Пустошь примет, даже если проклятие не снять, тени больше не потревожат.
Видения утягивали за собой, но если она сейчас провалится, то уже не вернется.
Ярина стукнулась затылком о плиту, задыхаясь. Дождь стекал по лицу. Почему капли такие горячие? И почему так ярко светит Пустошь?
– Сдайся! – потребовал ее мучитель. – Сопротивляясь, ты мучаешь себя. Отдай силу. Она не твоя.
– Перебьешься, – раздалось хриплое. Совсем рядом.
Свистнул меч, с воем отлетел назад колдун. Ярина забилась, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь бесконечную пелену воды, но морок не желал выпускать из своих объятий.
Голос принадлежал Гору. Но его здесь быть не могло. Правда же?
***
Она словно очнулась от тяжелого сна. Рядом раздался грохот, что-то хлюпнуло, заскрипело.
Гор вынырнул из темноты, склонился над ней. Пальцы быстро прошлись по разодранной щеке.
– Жива? – сипло спросил он.
Ярина кивнула и бессовестно шмыгнула носом. На слезы сил не осталось, ее раздирала дурная радость. Гор жив. Значит, все будет хорошо.
– Встать сможешь?
Горло перехватило, потому она снова кивнула. Он хмыкнул в ответ, уголок губ дернулся, но отвлекаться было нельзя.
Вспыхнуло.
Ярина даже не смогла крикнуть, а Гор уже развернулся и принял сизую молнию на лезвие меча. Его отбросило в сторону, Вальд кинулся следом, за валун, а дальше было не разглядеть.
– Вставай и беги!
Но она не могла! Ярина дернулась, но ее пришпилило к камню магией, бейся не бейся, а встать не получалось. Чувство, будто из нее пытаются вытащить сердце, ушло, боль стала меньше, но тело не слушалось.
– Вставай! – рявкнул Гор, ударом в челюсть отправляя колдуна в грязь, но тот перекатился вбок, меч впустую чавкнул по земле. – Нечего лежать на холодном.
Несмотря на весь ужас происходящего, Ярина фыркнула: последнее, что ее сейчас волновало – это застуженное нутро.
– Яринушка, патлатый дело говорит, слезай. – Рядом стоял, подпрыгивая, дедушка. Снова в кольчуге, в руках он сжимал палку с Гаврюшей. Череп воинственно сверкал глазницами, заливая прогалину мертвым белым светом.
Ярина не успела удивиться, откуда тут взялся домовой, а из темноты одна за другой уже выныривали кикиморы в окружении болотных огней. Они держали ветки с насаженными на них черепами. Возглавлял процессию бункушник, потрясая костяным посохом, штаны из человеческой кожи влажно поблескивали.
Нечисть медленно брала дерущихся в кольцо. Нападать они не спешили. Первыми на колдуна бросились огоньки, но он отмахнулся от них волной сырой силы, не дав приблизиться.
– Вставай, девонька, – проскрипел домовик, пытаясь уцепиться за валун. Рост не позволял ему подтянуться. – Вставай, пока убивец отвлекся.
– Дедушка, не надо. – Ярина лихорадочно затрясла головой. – Не могу я. Не трогай. Погибнешь!
Пусть силу из нее больше не тянули, и ожерелье перестало душить – алтарь не отпускал. Поверхность под ней мелко дрожала, эта дрожь передавалась телу, даже зубы клацали.
– Эй, аспид! – завопил домовик, сразу убрав руки. – Беда у нас, помощь нужна!
– Я занят, дед! – Гор попытался подскочить к ним, но колдун не дал, кинувшись наперерез. Достать его мечом не вышло, он ловко ушел от удара, а когда Гор бросил в него клубок молний, в ответ полетели ледяные стрелы.
Луч, выпущенный одним из черепов, просвистел мимо, прожигая землю. Взметнулся дымкой пепел. Гор закрыл глаза ладонью, за что чуть не поплатился: на него кинулись багряные птицы, он едва успел увернуться. Свет черепов ослеплял.
– Уберите эту дрянь! Не мешайте!
Удар! Вновь полыхнули молнии, вновь полетели им навстречу вороны.
– Силен, сволота, – беспокойно шепнул дедушка. – Столько жизней забрал, крови выпил. А эти кочережки все мечутся. Ты шевелись, девонька, пробуй. Чем подсобить-то?
Кикиморы и правда застыли в растерянности. Больше они не лезли, то ли не желая вмешиваться, то ли опасаясь ненароком ударить в Гора. Чародеи обменивались заклятиями, стремительно двигаясь. Ярине казалось: колдун только уворачивается, не подпуская Гора к жертвеннику. Он ведь знает про рану. Выматывает? Ждет чего-то?
Ярина снова забилась, но все, что смогла – поднять голову, ладони прилипли к камню намертво. Они просто не слушались.
– Не выходит.
– Она слезть не может!
– Можно отрубить руки, – прохрипел бункушник, оказавшись рядом.
– Я тебе отрублю. – Дедушка в сердцах пнул землю. Пепел взметнулся черным вихрем. – Тут сообразить надо. Булыжник не прост. Вон, сколько каменьев сверкают. Ты бы лучше за бабами своими следил, толку от них никакого. Такое стадо одного убивца повязать не могет.
– Сначала здесь разберемся. Люди пусть решают свои проблемы сами. Нужно уничтожить жертвенник.
Бункушник, не рассуждая, коротко замахнулся и ударил посохом по камню. Ярина даже испугаться не успела.
Валун низко задребезжал, словно хлестнули по воде мокрой тряпкой. Волна горячего воздуха вдруг окутала с головы до ног, волосы встали дыбом.
Бункушника отшвырнуло прямо на Пустошь. Он истаял, еще не коснувшись ее, просто рассыпался на мелкие искры, осевшие на янтаре.
От грохота содрогнулось небо.
Пустошь глубоко вздохнула, пробуждаясь. Медовые всполохи разогнали ночную мглу. Обжег могильным холодом жертвенник. Ярина кубарем скатилась с него, не сразу сообразив, что свободна.
Домовой тут же очутился рядом и принялся перевязывать липкие от крови запястья, но ее волновал только Гор. Ожерелье пылало, тянущее чувство в груди вернулось, но Ярина порывалась встать или хотя бы выползти из-за валуна, чтобы взглянуть на бой.
– Сиди, – шикнул дедушка. – Мужики дерутся, куда тебе.
– Бункушник? – Она еще не верила. Все случилось так быстро: одно неверное движение. Нечисть казался несокрушимым, а теперь даже пепла от него не осталось.
Домовой покрепче воткнул палку с Гаврюшей в землю и покачал головой:
– На Пустошь никто ступить не может. А его вон как припечатало сырой силой. Сгинул.
Рядом испуганно вскрикнула кикимора.
Ярина не выдержала: прижав ладони к груди, чтобы сдержать рвущееся наружу сердце, выглянула из-за валуна.
Гор пропустил удар и рухнул навзничь. Кикиморы после гибели бункушника метались по прогалине, отбиваясь от стаи призрачных воронов. Черепа лязгали зубами, сверкали глазами. Смертоносные лучи пронзали птиц, но они появлялись снова и снова. Из леса донесся жалобный вой: волки проигрывали битву.
Колдун улыбался. Сжатые кулаки светились багрянцем, вспыхивали и гасли вокруг черные искры, а глаза отливали янтарем.
– Так просто! – прокричал он, выставив перед собой руки. – Вот оно! Смотри! Столько усилий, экспериментов! А нужен был катализатор!
Гор попытался приподняться, но одна из птиц с размаху врезалась ему в живот, он застонал, упав обратно.
В глазах двоилось. Видение было так близко, только сдайся, и давно минувшее встанет перед глазами, но Ярина усилием воли сбросила морок и подхватила палку с Гаврюшей.
– Куда?!
– Гор!
Она успела вовремя. Прыгнула вперед, выставив череп перед собой. Белый свет из его глазниц развеял воронов, но Вальда не задел. Тот играючи отбил луч в сторону, и одна из кикимор с тихим вздохом осела на землю.
– Беги, ненормальная! – простонал Гор.
Не собиралась она бежать! Некуда. Жертвенник больше не держал, но в голове звенело. Тянущая боль никуда не делась, а ожерелье жгло, жгло, жгло.
– Сколько силы… – восхищенно прошептал колдун. В глазах его бесновались искры безумия.
Гор ударил из-за ее спины. Заклятие даже не обрело форму. Оно не причинило убийце вреда, но дало спасительный миг, чтобы череп выпустил еще один луч, а Ярина метнулась к Гору. Прежде, чем он успел сказать что-то, обхватила его лицо окровавленными ладонями и прижалась лбом ко лбу.
– Держи Гаврюшу, – шепнула она, уловив его потрясенный вздох.
Как раньше не поняла?
Тени нашли их, когда они, окровавленные, прикоснулись друг к другу, а Ярина позвала силу леса. В подземельях, стоило им смешать кровь, на мгновение рухнула защита, позволив прорваться магии и подарив спасение из древней ловушки.
С колдуном не справиться в одиночку. Кикиморы не помогут. Дедушка не боец. Гор ранен. Она вот-вот погибнет, отдав магию вместе с жизнью.
За спиной задрожал воздух, опалив жаром. Ледяные пальцы крепко стиснули ее плечи.
– Делай, что хотела, только быстро, – выдавил Гор, задыхаясь. – Щита надолго не хватит.
Ярина зажмурилась и обратилась к ожерелью. Сила утекала водой, уходила к колдуну, но она могла призвать не только силу.
Мрачными тенями неслись по лесу выползни из оврага. Они так долго искали ее, стремясь отомстить за боль, за плен. Она даст им возможность.
Захрипел, содрогаясь, Гор.
– Еще немного! – взмолилась Ярина. – Потерпи!
Сюда, сюда!
«Там, где все началось, там и закончится», – пришла чужая мысль. Ярина отмахнулась от нее, как от комара.
В груди горело. Успеть бы! Пока колдун не вытянул из нее остатки сил.
По прогалине разнесся тихий вздох, повеяло холодом. Тени пришли.
Гор тяжело навалился на нее, дыхание его рвалось, клокотало. Ярина обняла его крепче и обернулась, преодолевая ужас.
Легко ли глянуть на воплощение своих страхов?
Они стояли в ряд, загораживая дорогу к лесу. Чернильные пятна мрака, даже свет Пустоши боялся коснуться их. Пока горел щит, тени оставались слепы, но долго он не продержится.
– Отлично, – просипел Гор, трясущимися руками стискивая меч. – Мы все умрем. Всегда хотел, чтобы меня сожрала какая-нибудь тварь.
– Все едино, – проворчал очутившийся рядом дедушка, забирая палку с Гаврюшей. – Или тебя страховидла сожрут, или убивец помешанный выпьет досуха.
– Шел бы ты отсюда, дед.
Посеревшее лицо Гора блестело от пота. Щит не выдерживал натиска и осыпался синими искрами.
– Уже бегу, – буркнул домовой. – Девочку с тобой оставить? Защитник из тебя.
– Из тебя не лучше.
– Нашли время спорить. – Ярина вынула кинжал из рукава и под пристальным взглядом перехватила его поудобнее. – Они на всех нападут. На него тоже.
– Только на нас с тобой – первыми, если помнишь.
Ярина смутилась. Об этом она успела забыть, рассчитывая, что тени бросятся на колдуна. Хотя если ее сожрут, ему сила не достанется, и Пустошь он не тронет. Слабое утешение, но другого не было.
Кикиморы сбились в кучу рядом, испуганно заголосили. Они бы разбежались, кто куда, но с одной стороны – Пустошь, с другой – тени.
Зато колдун удивленно взирал на происходящее. Казалось, он даже не понимал, что случилось, почему внимание сосредоточилось не на нем. Жаль, не отвлекся настолько, чтобы птиц своих придержать.
– И-эх! – дедушка крякнул и поковылял к подвывающим от страха кикиморам. – Ничего-то сами сделать не можете. Эй, кочерёжки! В круг встаньте. Спина к спине. Палки перед собой выставьте. Да не выть, – скомандовал он.
Гор с трудом попытался встать, Ярина поднырнула ему под руку, помогая. Она часто-часто смаргивала, лишь бы избавиться от видения.
Она стоит перед тенями совсем одна. Ветер треплет белесые волосы, бросает в лицо, ожерелье в руках жжет невыносимо, течет по искалеченным ладоням горячая кровь.
– Не засыпай, – Гор поддержал, ее, когда она покачнулась. Щит доживал последние мгновения. – Спряталась бы ты лучше.
Ярина слабо улыбнулась. Не было у нее времени. Не рухнуть бы замертво, когда щит исчезнет. Но Гору этого знать не надо.
– Один ты не справишься.
– Спасибо, что напомнила. – Он поморщился. – Смотри. Тени бросятся на нас, как увидят. Нужно подобраться к…
– Его зовут Вальд.
– Да, к нему. Нужно оказаться как можно ближе. Нам обоим. Сможешь? Я прикрою тебя.
– А ты?
– Парой ударов меня не свалить.
– Тебе и одного хватит, сдыхоть, – встрял домовой.
– Дед!
Ярина не удержала смешка и посмотрела вниз: дедушка на показ развернул плечи и подмигнул ей, подбадривая. Чувствовал он, как ей плохо, что ли?
– Если сможешь воспользоваться своим артефактом, просто бей чистой силой ему по ногам. – Гор прижался к ее виску быстрым поцелуем и вышел вперед.
Вряд ли выйдет – сила полноводной рекой утекала из ожерелья. Оно мерцало, щерилось острыми ветками, но сопротивляться не могло. Проклятый ритуал связал его с колдуном.
– На счет три. Раз, два…
Руки дрожали. Ярина покрепче стиснула кинжал, готовая сорваться с места. Но когда щит рассыпался с горестным звоном, ноги примерзли к земле.
Тени разом качнулись вперед. По прогалине пронесся стон, оборвавшийся всхлипом. А за ним последовал смешок. Звонкий, злой. Кровь от него стыла в жилах.
Багряные птицы, готовые растерзать, вдруг истаяли, а колдун дернулся, наконец распознав новую угрозу.
Ярине вмиг сделалось так холодно, словно она очутилась в сердце лютого бурана.
Черепа мигнули и погасли, помертвели. Потом и вовсе осыпались песком, даже косточки не осталось. Кикиморы тоненько завыли.
Они были беззащитны. Все.
Руки наливались тяжестью. Все плыло. Ярина видела, как Вальд вновь взывает к своим помощникам, как кипит вокруг него черное пламя, рвется вперед, но теням нет дела до чужих чар. Как Гор пытается добраться до него мечом, но летят навстречу призрачные вороны, и крылья у них отливают уже не багрянцем – янтарем.
Тени не спешили нападать. Лишь медленно приближались. Жертвы никуда не денутся, можно и поиграть. Смешки и всхлипы раздавались чаще, громче. Вздрагивали от них все, даже колдун, но он был слишком силен, чтобы сдаться.
Ярину клонило к земле. Хотелось упасть, обратиться в пепел. Ожерелье было таким тяжелым! Не по ней эта ноша.
Гор бешено отбивался, не давая заклятым птицам добраться до нее, а она стояла, увязнув в паутине страхов, накинутых проклятьем и тенями.
– Ярина!
– Девонька!
Морок рассыпался. Вместо безразличия ее охватила жаркая ярость. Стоять столбом и ждать своей участи каждый может! Для борьбы силы нужны. А попробуй без них!
По привычке вспомнив сестру, Ярина погнала прочь эти мысли. Никогда ей не стать такой, как Нежка. Но она не хуже. И битва у нее своя.
Бесполезный нож выскользнул из рук. Ладонь сама легла на ожерелье. Ярина бросилась вперед, рванув его с шеи, что было сил.
– Гор! Щит!
На этот раз ожерелье без труда соскользнуло. Свет в глазах мерк. Она успеет! Нужен миг, не больше.
– Ты хотел силы? – Всю себя она вложила в этот вопль и замахнулась. – Получай!
После броска колени все-таки подломились. Падая, Ярина успела заметить, как колдун поймал ожерелье на излете. Лицо его озарила жадная улыбка. Полыхнул в последний раз янтарь, налился мраком.
Гор упал на нее, закрывая собой от воронов.
Ярине показалось: она уже слышит легкие шаги Переправщицы, так холодно было, но тут очередной горестный стон прервался визгом. Громче, громче, громче, он наполнял собой все вокруг, вонзался в уши, сводил с ума.
Тени ринулись вперед, окружая Вальда плотным кольцом. Тот, смеясь, выпустил столб багрового пламени, но разве могло оно напугать овражных выползней?
– Не смотри! – пропахшая гарью ладонь легла ей на лицо. Ярина трепыхнулась и ткнулась в нее носом, жмурясь. Дышать сразу стало легче.
Визг оборвался на высокой ноте. Его сменил вопль колдуна, за ним еще один. Потом раздался всхлип и хлюпанье. Ярину затрясло, и Гор обнял ее крепче.
– Все кончено, – шепнул он. – Нужно бежать, пока они заняты. Я прикрою.
Ярина слабо качнула головой. Бесполезно. Сил не было. Пусть Вальд мертв, забрал он слишком много.
– Все равно догонят, – сказала она.
– Что вы там завалились? Бегите.
Ярина приоткрыла один глаз: пока выползни ужинали колдуном, домовик с кикиморами добрались до редкого ельника и теперь остервенело махали оттуда.
Гор сел, с трудом опираясь на меч. Обмакнув пальцы в текущую из рассеченного лба кровь, провел охранительную черту, огораживая Ярину от внимания теней.
Она не успела рта раскрыть, протестующе пискнув, а он уже отвернулся, мазнул ладонью по воздуху, создавая прозрачную завесу – на полновесный щит сил у него не хватало.
Тени плавно растеклись по прогалине, чуя колдовство. Тоскливым холодом веяло от них. И кровью.
– Уходи, дед, – натужно выдавил Гор. – Утром вернешься. Хозяйку заберешь свою.
– Но как же…
– Иди!
Кикиморы отпрянули, прячась, а дедушка почесал затылок и торопливо кивнул.
– Ты, патлатый, продержись чуток. Я подмогу приведу. Придумаю что-нибудь. Девочку береги.
– Да иди уже… – Гор с трудом выдавливал из себя слова. Повернувшись к Ярине, криво улыбнулся. – Неловко получилось. Спаситель из меня тот еще.
– Неправда, – прошептала она, силясь хотя бы приподняться. – Мне другого не надо.
Гор собрался умереть, спасая ее. Опять. А она… что ни пыталась сделать, все без толку. Невпопад.
– Слушай. Это важно. Я постараюсь отвлечь их до рассвета. Потом иди в деревню, ко мне в дом. Сгребай все бумаги со стола и вези их в Ольховник. Отдашь ему, как встретишь. И не кисни. У тебя вся жизнь впереди.
Ярина силилась понять, о чем он. Смысл слов ускользал. Понимала только – Гор сам не рассчитывает дожить до рассвета.
Одна из теней бросилась на завесу, кляксой растеклась по ней. Мелькнуло в черноте перекошенное лицо, тут же исчезнув. Ярина зажала рот, а Гор вздрогнул.
– А если мы снова кровь смешаем, у тебя ведь еще янтарь остался? – Камень слабо светил сквозь разодранную окровавленную рубашку. Кажется, именно он и приманивал теней. – Может…
– Если ты отдашь еще немного силы, то умрешь, – отрезал Гор. – Не думай об этом. И не шевелись. А лучше закрой глаза.
Тени упрямо пробовали хиленькую преграду на зуб: бросались на нее, пытались просочиться внутрь. Они знали, что скоро получат добычу.
Ярина кое-как села, глядя в спину Гора потухшим взглядом. Вокруг была смерть. Ивар погиб, истаял на Пустоши бункушник, несколько кикимор растеклись болотными лужами по пеплу. От колдуна осталась лишь куча тряпья, на котором лежало ее мертвое ожерелье. Перед смертью он все-таки выпил его силу.
Ярина перевела взгляд на окровавленные ладони, потом вновь на янтарь и потянулась к Гору. Ему силы нужнее. А она… она больше не хочет никого терять.
Не успела.
Дождь стих, поднялся ветер, он принес с собой запах молодой зелени, первоцветов. И тлена.
Тени ощерились, отпрянули прочь, сгрудившись в одно шевелящееся пятно.
На краю прогалины стояла Дара, в ее белых волосах играл отблесками месяц.
– Так и знала, все придется делать самой, – сказала она.
