Buch lesen: "Как достать Кощея?"
Сказка первая. Кощей и лягушка
Пролог
«Было у отца три сына. Младший – хитрый был детина. Средний был ни так ни сяк. Старший вовсе был дурак», – подумал Кощей, глядя на парня, сидевшего напротив.
Вообще в королевстве ходили другие слухи. В них старшего королевича почитали, уважали. Называли юношей недюжинной силы и золотого ума. Заблуждались, конечно, но Кощей никогда не подумал бы, что настолько.
– Я вообще жениться не хочу, – буркнул королевич и поворошил тлеющие угли в костре. – Ну их, этих баб. Одни от них проблемы.
«Вот это поворот», – подумал Кощей и слегка напрягся.
Но не смог не согласиться.
– Тогда чего в лес потащился? – спросил он. – Чего тебе во дворце не сиделось?
– Отец просил. За Яромира, младшего. Он у нас совсем слабенький, хилый, болезный. А жениться хочет. И пора уже. Средний брат давно женат, уже детки народились. Я для трона готовлюсь, не до свадеб. А младшему что? Только семью создавать да с государственными делами помогать. Ты не подумай, он у нас умный. Но слабый. И девки за него не идут, даром что королевич. Тогда папа и придумал план. Отправлюсь в сказочный лес, найду там чудо-юдо, заборю – и скажем, мол, младший расстарался, целую деревню спас.
– Коварный план, – фыркнул Кощей.
Люди, люди, людишки… Смертные, глупые, суетливые. Все время везде суют свой нос и все-то знают. Никак не могут без того, чтобы испортить кому-нибудь жизнь.
– Так что, поможешь? – спросил Енисей. – Чудо-юдо найти?
«Ага, чтобы ты его, ирод, зашиб?, – мрачно подумал Кощей. – Что тебе зверушка сделала, она же заповедная! Я ее почти десять лет кормил, выгуливал, даже вычесывал иногда. А он его – забороть! Нет уж, сейчас я тебя к настоящему чудищу отправлю».
– Помогу, – усмехнулся Кощей. – Просыпайся на восходе солнца и смотри в оба. Куда первые лучи упадут, в самую чащу, там и будет сказочный лес. Место магическое, от посторонних глаз скрытое. Не каждого к себе пускает. Но ты иди, лесу не поддавайся. В гляделки с ним не играй и запутать себя не давай. Дойдешь до трухлявого пня, сверни налево. Ручей перейди вброд, не вздумай по упавшему бревну, что неподалеку! Сгинешь. Ну а там увидишь заросшую тропку, вот по ней и ступай, пока до камня не дойдешь.
– До какого камня?
Королевич уже зевал, едва слушая случайного знакомого, и Кощей с досадой подумал, что балбеса придется вести к чудищу прямо за ручку.
– С надписью. Направо пойдешь – честь потеряешь, налево – жизнь, а прямо не ходи, там камень, споткнешься, лицо расшибешь, – пробурчал он. – Нулевая верста, дурень! Чему вас только во дворцах учат? С нее и начинается сказочный лес. Как окажешься возле нее, кричи.
– А что кричать?
«"Полундра!"» ори, за своего сойдешь. Там как раз благодаря некоторым леший знает что творится!»
Кощей фыркнул, представив истошно орущего у каменюги королевича. Может статься, чудищ на богатырский ор выбежит сразу много. Выбирай – не хочу!
– Что хочешь, то и кричи. Но чудо-юдо приманить надо. А уж потом сразиться. У тебя меч-кладенец есть? Ну или хотя бы алебарда?
Енисей расплылся в довольной ухмылке.
– Обижаешь! У меня ружье!
– Да-а-а… знатная выйдет битва.
Что-то он не верил в силы королевского наследника. Вот прямо сейчас смотрел, как тот тщательно укладывается спать, расстилая одеяло на стылой земле, как свернулся клубочком и по-детски положил под щеку ладошку, так и не верил. Не совладать Енисею с чудищем.
Но он обязан попытаться.
– А оно страшное? – сквозь сон спросил королевич. – Чудо-юдо?
– Ну… – Кощей задумался. – Такое… не очень симпатичное. Но коварное. Ты чуду-юду не верь. Оно мастер обмана! То стариком немощным обратится, то ребенком беспомощным, а может даже красавицей иноземной. Усыпляет бдительность. Но только приблизишься, только ему поверишь – считай пропал.
– Не поверю! – Королевич упрямо нахмурил брови и зевнул. – Победю чудо-юдо!
– Вот и славно. Премного буду благодарен. А то эта… гм… это чудище уже весь лес заколебало. И меня.
– А?
Енисей уже спал, сладко посапывая под безоблачным звездным небом.
– Да так, – хмыкнул Кощей, – к слову пришлось. Пойду я.
Ночь – лучшее время для темных магов. Только ночью можно заглянуть в самое сердце сказочного леса, узнать его сокровенные тайны, напитаться силой. Жаль, что некоторым ограниченным существам такие материи недоступны. Может, они тогда бы и бесили его, Кощея, исконного повелителя сказочных земель, куда как меньше.
– А ты, кстати, кто? – вдруг раздался сонный голос королевича. – Откуда так много знаешь? Заморский шпион?!
– Лесник я. Уймись.
Зачем пугать храброго королевича раньше времени?
Ему еще с чудом-юдом по имени Василиса завтра бороться.
Глава первая.
Курочка Ряба и ее яйца
Утренний петушиный крик застал меня во всеоружии. Я успела заварить себе остатки кофе, присланного бабулей в подарок из заморских краев, и выйти на резной балкон добротного трехэтажного терема. Коса свесилась через перила, и ее тут же попытался схватить какой-то воробей, едва успела отдернуть.
Спать хотелось жутко, но ведь не дадут же! Утро в сказочном лесу начиналось с петухами, и первый из них уже вовсю надрывался где-то в стороне курятника. Не верилось, что прошел год моего пребывания в должности исполняющей обязанности Бабы-Яги.
Чемоданы собраны, тарелочка с погрызенным яблочком (убила бы, если знала, какой поганец это сделал!) упакована в чехол, и я готова уезжать. Ну ладно… почти готова. Хорошо тут, только суетно.
Воздух сосновый, солнышко яркое, добры молодцы под окнами ходят – караул несут. Кот ученый советы дает (как правило, непрошеные), курочка несет золотые яйца, спасая скудный бюджет сказочного леса, но я же городская девушка с амбициями и планами на жизнь. Зря, что ли, магэконом с отличием заканчивала? Я и так согласилась бабушке помочь всего на год, пока она здоровье поправляет да мир смотрит. Кто же знал, что он пролетит так быстро?
– Треньк!
Я отвлеклась от мыслей и скосила взгляд. На полу балкона сидел и тряс всеми тремя головами маленький горыныч-посыльный. Все же три головы для курьера определенно лишку. Вечно одна смотрит вправо, другая влево, а третья задумалась, вот и влетают то в балкон, то в оконное стекло.
– Ну что на этот раз? – спросила я, вынимая из ослабевших лапок свернутую в тонкую трубочку бересту. Кто, интересно, мог таким способом послание отправить? В голову приходил только один кандидат.
Остальные все как-то больше яблоками пользовалась. Удобно, и картинка хорошая. Писать, опять же, ничего не надо.
«У меня все хорошо! – гласило послание, накарябанное кривым почерком. – Голубая лагуна – вещь! Ступа летает как новая. В ближайшее время не жди! За лесом следи лучше. Слышала, ирод какой-то объявился. Извести наши заповедные места хочет! Не позволь ему это! Верю в тебя, любимая твоя бабушка яга».
– Что?! – возмутилась я в пустоту.
Стало ясно, почему бабуля новыми гаджетами и диковинками не пользуется. На бересту-то не поорешь, бересту не отругаешь и вернуться не уговоришь. Я, конечно, могу взяться за перо и воззвать к бабушкиной совести, но пока горыныч послание до теплых стран с морями, кисельными берегами и коктейлями, донесет, старая любительница хорошего алкоголя и прекрасного отдыха уже намылит ступу в другое место.
Пока я возмущалась непредсказуемостью бабушки, кофе остыл. А запасы его, между прочим, закончились. Едва ли на городской ярмарке отыщется. Обидно.
Чемодан можно было разбирать и ждать неприятностей. В чем-чем, а вот в нюхе на неприятности бабушке равных не было. Если говорит, что кто-то собрался пакостничать в сказочном лесу, так оно и будет.
– Мя-у-у-у! – раздалось с улицы, и я закатила глаза.
Ну вот, началось! Что там опять приключилось?
Кот Ученый, солидный мужчина во цвете лет и блеске шерсти, гонялся по двору за истерично кудахчущей курочкой Рябой или одной из ее не таких ценных подруг. Я как-то не была специалистом в курицах. Водились пестрые, черные и белые. Черных мы ели, белые неслись, а пестрые составляли наш золотой, не побоюсь этого слова, фонд. Точнее, одна конкретная пестрая курица, но мы на всякий случай берегли всех. Не дай боже отправишь в суп не ту рябую! И все, экономический кризис в одном конкретном лесу обеспечен. А у меня планов на следующий год ого-го сколько, раз уж бабушка не планирует возвращаться, никаких яиц не напасешься!
– Хозяйушка-а-а! – завопил кот, сграбастав отбивающуюся курицу под мышку. – У меня с яйцами беда!
На это заявление из конюшни выглянул конек Горбунок – еще сонный, но уже ошарашенный. С ветки старого дуба с ругательствами упала русалка, а батька Черномор, который вообще был не на службе, а в отпуске, заблаговременно закончил пробежку и заинтересованно остановился. У кота аж нос покраснел.
– Баюн, ты правда думаешь, мне с утра эта информация нужна? – осторожно поинтересовалась я с балкона.
– Нужна тебе эта информация! Нужна! Давай быстрее! Сама же, как бюджет считать начнешь, станешь ругаться! Беги скорее! Беда у нас, Василисушка, приключилась! Кто-то яйца золотые украл. А что произошло с остальными, тебе лучше не знать….– Он сделал паузу и печально добавил: – Но придется!
Ни дня покоя! Я накинула на плечи цветастую шаль, подаренную на прошлой ярмарке заморскими купцами и сунула ноги в лапти. Нет, туфли модельные у меня тоже были, только вот по курятникам в них носиться как-то несподручно. Глотнула напоследок кофе – неизвестно, когда еще попьешь. А если учесть, что запасы на исходе, совершенно точно нескоро. И помчалась вниз, к коту ученому и от этого чрезвычайно нервному. Смотреть, какая беда приключилась у нашей кормилицы и спасительницы трещащего по швам бюджета.
А на улице-то была лепота! Лето в сказочном лесу вообще чудесная пора – а сегодня и день погожий выдался. На ярко-зеленой траве поблескивала роса, в тени густо колосился папоротник. И цвел, кстати, исправно. Хоть каждое полнолуние желания загадывай. Воздух был пропитан густым и сладким запахом земляники и малины.
Я бы остановилась и прикрыла глаза, чтобы вволю насладиться, если бы не истошные куриные вопли, разносящиеся по всему двору.
– Здравствуйте, Василиса Ильинична!
Навстречу мне попалась ранняя пташка Аленушка. Видимо, уже в лес успела с утра сбегать. В иссиня-черной косе до пояса запутались репьи, сарафан, как всегда, был измят, а улыбалась подруга хитро и коварно.
Хорошо хоть, сегодня она без топора. Зато с корзинкой, в которой с горкой лежала малина – крупная, благоухающая, аж слюнки потекли. На веревке Аленушка тащила упирающегося черного косматого козла. Козел тормозил всеми четырьмя копытами, но Аленушку это не останавливало. Силой она обладала сказочной, да и упрямством тоже.
– Малинку надо?
– А сама что? – спросила я, жадно поглядывая на корзину. Я бы, может, тоже собрала. Только вот когда мне по лесам ходить? Разве что вместо сна!
– Нам с братцем много не надо! – ответила Аленушка, ласково улыбнувшись.
У меня аж мороз по коже пробежал.
– Бэ-э-э-э, – то ли согласился, то ли возразил козел.
– Отнеси на кухню, там разберутся, – велела я.
– А вам? Так, покушать? – поинтересовалась она, словно не съев миску свежей малины, я не смогу дальше жить.
Малины и правда хотелось.
– Ладно, сама отложу.
Она деловито кивнула и потащила упирающегося братца по своим делам.
– Ален! – крикнула я в спину хулиганке. – Может, ты его уже того… отпустишь?
– Этого-то? – Аленушка дернула веревку посильнее. – Не-а.
– Так может, он уже раскаялся?
Еще не отошла. Историю Аленкину весь лес знал наизусть, рассказывала она ее не по разу. Жили-были братец с сестрицей, горя не знали. А как родители померли, так Иванушка будто с цепи сорвался. Поколачивать младшенькую начал, замуж хотел насильно выдать. Аленка разозлилась, да заколдовала бедолагу, превратив в козла. И ушла в сказочный лес, к нам. А куда ж еще? В городе за такие выкрутасы быстро в тайгу сошлют, медведям внутреннюю отделку берлог за гроши делать.
– Может. – Аленка пожала плечами. – Только колдовала я в гневе. Заклинание не помню, где то копытце, из которого он пил, тоже не знаю! Вот, думала, бабушка ваша совет даст какой, а они отдыхать изволят-с. Да и мы привыкли, – заключила она и почесала черную, лохматую козлиную голову.
– Бэ-э-э-э? – Иванушка был не согласен, но в отличие от многих сказочных зверей, речью не обладал.
Историю Аленушки и Ивана я слышала не раз и даже сочувствовала Алене первые полгода. Но сейчас все чаще начинала думать, что козел, может, не так сильно и виноват. Характер Аленушки покладистым назвать было сложно, и на невинную жертву она не походила.
– Ну Василиса-а-а-а! – раздалось истошное со стороны курятника. – Ну где ты ходишь?! Они все лезут и лезут! Скоро разбегутся!
– Мы точно о яйцах говорим? – поинтересовалась я в пустоту и помчалась спасать ученого кота и свой бюджет.
Я залетела в курятник и попала в настоящий бедлам. Как полоумные орали куры. Подбивали под колени, налетали друг на друга, на кота и стены. Баюн с воплями носился за чем-то мелким, запутавшимся в соломе, а яичная скорлупа усыпала весь пол.
– Что тут происходит? – потрясенно пробормотала я, пытаясь разобраться в творящемся хаосе. Нет, меня, конечно, предупредили, что все плохо, но такого я не ожидала. Вокруг летали куры, перья, солома, кот…
– Василисушка! – взвыл Баюн. – Глазки закрой, быстро!
Я послушно зажмурилась и услышала под ногами грохот.
– Можно открывать.
Я осторожно открыла один глаз. Потом второй, а потом раздалось:
– Пригнись!
Пришлось резко нырять вниз, и я чуть было не сбила ведро, которое оказалось прямо у меня под ногами. До того, как я закрыла глаза, готова поклясться, его не было. Откуда появилось и почему вверх ногами?
Баюн сбил что-то у меня над головой, и мне на лапти упал мелкий, еще лысенький трехголовый горыныч.
– Это еще что такое? – пробормотала я.
Куры у нас были самые обычные. Мясные и . Ну и вот несколько штук ряб, которые умело маскировались под своих товарок, из-за чего мы так и не смогли понять, кто из семи пестрых несушек ежедневно радует нас золотыми яйцами. Поэтому на всякий случай с почтением относились ко всем.
Я сделала шаг вперед и замерла от вопля Баюна.
– Осторожно! Ведро не задень!
Я встала и осмотрела курятник. Одна из куриц, надрывно кудахча, влетела мне в руки, и я прижала ее к себе, чтобы пернатая истеричка немного успокоилась. Сдула с носа перья и приготовилась слушать Баюна.
– Захожу я, значит, с утра в курятник, чтобы проверить наш золотой запас.
Я знала, что кот ученый уже давно и безрезультатно пытается вывести из золотых яиц золотых цыплят. В уютном гнезде, в углу, на самой мягкой соломке под симпатичным искусственным солнышком всегда лежало штук двадцать золотых яиц – грелись и готовились к вылуплению. Когда кот понимал, что снова ничего не вышло, он честно передавал яйца в казну и менял на новые, только что снесенные. Все у него было под запись, пронумеровано, с датами. Я даже не спорила. Каждый развлекает себя как может.
– Ну и?
– А нету яиц. Точнее, есть, но сама посмотри.
Кот важно, задрав хвост, на задних лапах продефилировал по курятнику. Я осторожно заглянула в гнездо и увидела несколько скорлупок, несколько ядрено-зеленых яиц, три ярко-оранжевых крупных, парочку серо-бурых. И россыпь обычных куриных (ну, визуально они не отличались от обычных, но я к этому времени уже ни в чем не была уверена).
– Кто-то украл золотые яйца! А точнее, подменил на другие. Вон, горынычи ползают!
Кот со вздохом наклонился. Неловко приподняв передними лапами маленького, пока не огнедышащего змея, посадил его в ближайшее гнездо, вызвав у курицы, уже устроившейся в нем, священный ужас. Она зашлась в своей курячьей брани и свалила, а Баюн снова вздохнул.
– Под ведром у тебя в ногах василиски. Представь! А ну как бы ты зажмуриться не успела? Стояла бы тут истуканом дня три, и потом еще неделю бы онемение не прошло.
– А вот тут, под желтенькими… ничего, что солома тлеет? – деловито уточнила я, и Баюн слишком витиевато для кота выругался.
– Не иначе как ироды яйца жар-птицы нам подсунули, басурманы окаянные! Горе-то такое, Василисушка!
– Так, не начинай! – отмахнулась я. – Трагедии не произошло. Все вовремя заметили. Яйца, жалко, конечно, да и с этими тварями придется разбираться! Но супостатов изловим.
– И что? Что мне с этим делать?! – завопил кот.
– Ну что-что? – Я вздохнула, думая, вытаскивать из волос куриный помет или лучше не трогать, пока до гребня не доберусь. – Сортировать.
– Как сортировать?
– По клеткам, Баюн! По клеткам! Чтобы василиски с жар-птицами в одной клетке не оказались.
– Василиса Ильинична-а-а! – раздалось со двора. Так зычно могли кричать только витязи, которые несли охранную службу.
– Ну что еще? – крикнула я, выбегая из курятника на улицу.
– Там это… – Передо мной стоял добрый молодец росту богатырского, весу богатырского и с мечом богатырским. С умом и красноречием только не задалось, но я привыкла.
– Ну что случилось, Алеша?
– Там королевич к нам пожаловали, чуду-юду какую-то требуют. А я не знаю, где я ему чуду-юду сейчас достану… Да и как без вашего дозволения? Кто знает, какая у вас чуда-юда в хозяйстве нужная, а какая не очень?
– Сейчас! – Я вздохнула и повернула к воротам.
– Только вы это… может, лапоточки переобуете, все же государев сын пожаловали…
Его тут еще не хватало.
Глава вторая.
Чудо-юдо и чудеса дипломатии
Переодеваться я все же не стала. В конце концов, я же И. О. Бабы-яги. А Баба-яга – существо эксцентричное, модным веяниям не подверженное. И вообще… что королевичу от сказочного леса понадобилось?
Неслась как была: растрепанная, раскрасневшаяся и с вилами. Уже потом, когда при виде меня королевич округлил глаза и сделал пару шагов назад, мелькнула мысль, что, может, Алеша верно говорил. Причесаться стоило.
– А-ы-ы-ы-а-а-а-р-р-р! – зачем-то завыл королевич.
Я остановилась как вкопанная. Никогда раньше особ голубых кровей не встречала.
– Чего это с ним? – осторожно спросила у Алеши. – Может, ему плохо?
– А может, наоборот?
С этим спорить не стала: у добрых молодцев всяко опыта в этих делах больше.
– Выходи, чудо-юдо, биться будем!
Мы с Алешей дружно заозирались в поисках неведомого чуда. Вдруг королевич один не справится и биться придется и нам тоже? Но вокруг царило приятное умиротворение, коим в числе прочего славился сказочный лес.
Так мы бы и стояли, рассматривая друг друга, если бы королевич не сделал ход конем и не достал ружье.
– Ложись! – бодро среагировал Алеша Попович, увлекая меня в кусты.
Сказалась выучка: сначала я почувствовала, как лечу, потом – как падаю, и только потом над головой в щепки разлетелась ветка.
– Выходи, чудо-юдо, на честный бой!
– Василиса Ильинична! – взмолился мой защитник. – Отдайте вы ему чудо! У вас же есть, я знаю. У бабушки вашей все есть, она ж вообще ничего не выбрасывает, бережливая!
– Может, и есть, – буркнула я. – Знать бы, что это такое. Может, оно еще даже не вылупилось… Ну и вообще, мог бы и без ружья обойтись! Мы бы его солью да караваем.
Но смертные вообще нашего леса боятся, стороной обходят, байки сказывают. И место гиблое, и нечисть водится, и леший заведет – век по кругу блуждать будешь. Не без оснований боятся, конечно, но посередь бела дня, с ружьем, да сам королевич! Что-то здесь нечисто…
– Василиса Ильинична… – Алеша на мгновение высунулся из кустов, но тут же, под громогласное «Бабах!» спрятался обратно. – Кажется, он имеет в виду нас. Точнее, вас.
– А-ыур-р-р-ры! – снова взвыл королевич. – Сражайся, трусливое чудовище!
– Меня-а-а? – От обиды я сникла. – Я – чудовище? Чудо-юдо?! На меня с ружьем?!
Да я… Да я весь год только и делала, что за лесом следила! Хозяйство поднимала! Сказочных тварей холила и лелеяла! Яйца золотые высиживала почти сама! Аленушку человеком сделала, она ж до моего приезда с людьми только жестами общалась, причем неприличными! Я молодцам форму новую справила, ладную. Баюну библиотеку открыла! И я – чудище?!
– Алеша! – Я решительно тряхнула головой. – Отвлеки королевича!
– Не думаю, что идея…
Но я уже неслась через лес обратно в избу, не разбирая дороги и распугивая говорливые разноцветные поганки, которые с визгом отпрыгивали в разные стороны и возмущенно пыхтели.
В курятнике до сих пор воевал Баюн: оттуда доносились визг, кудахтанье, рычание и задорная ругань, совершенно не подобающая настоящему ученому коту.
– Свет мой зеркальце! – Я ворвалась в горницу, едва дыша. – Выручай!
– Заклинание! Вечно ты, Васька, заполошная какая-то! Потому мужа у тебя и нет…
– Зеркальце, некогда! Там королевич, настоящий! Симпатичный! Ну выручи, а?! Он меня за чудо-юдо принял, из ружья палил! Ну один раз, зе-е-еркальце…
У бабули столько зачарованных вещиц, что впору в собственной избе заблудиться! И блюдечко с голубой каемочкой, и скатерть-самобранка, и путеводный клубок, и зеркало вот колдовское. Правда, без заклинаний ну ничего не работает, а их-то сообщить бабушка, оставляя на меня хозяйство, и забыла. Хорошо хоть, договориться иногда получается.
– Ладно уж, твоя взяла, – вздохнуло старинное зеркало в массивной резной раме. – Закрой глаза!
Вилы полетели в угол. Я же, предвкушая волшебство – то, за что я особенно любила сказочный лес – крепко зажмурилась.
А когда открыла глаза, в зеркале отражалась совсем другая Василиса. Настоящая столичная девица. В модном черном платьице да в сапожках на каблучках, а косища… до пояса, толстая, тугая! Такую Василису не стыдно и королевичу представить!
– Ну вот! – Я просияла. – Спасибо!
И от души чмокнула зеркало.
– Фу, помадой измазала, неблагодарная! Видела бы бабка, как ты перед королевичем хорохоришься!
– Зато я больше не чудо-юдо! – в ответ рассмеялась я.
Посмотрим, что королевич скажет теперь!
Еще несколько секунд я потратила на то, чтобы вытащить из буфета расписной поднос и водрузить на него одну из принесенных Лебедяной булок. Ну вот и все. Красна девица – есть, каравай – есть. Баньку затопим, диверсионные яйца спрячем, не посрамим сказочный лес перед королевичем!
Вернувшись на опушку, я обнаружила ведущего переговоры Алешу Поповича и настороженного, но опустившего ружье королевича. Эх, жаль, не знаю, как звать-то его. Слышала вроде, но совсем из головы вылетело. Королевичей у нас много, целых три. Один другого краше и благороднее.
– Добро пожаловать в сказочный лес! – громко сказала я, держа на вытянутых руках поднос.
– Ага-а-а! – недобро сощурился королевич и снова вскинул ружье.
Да что не так-то?!
– Василиса Ильинична! – Алеша Попович при взгляде на меня почему-то слегка покраснел. – Не мешайте вы переговорам! Я почти выяснил, что за чудо-юдо такое заморское!
– Да вот же оно! – Королевич ткнул в меня ружьем.
– Я?! Да я же переоделась! Причесалась! Да я… Да за что в меня ружьем-то?!
– Чудо-юдо коварное! То чудищем прикинется, то красной девицей. Меня не обманешь, я пришел честно биться и победить! Обернись и достойно встреть свою погибель!
Погибель встречать не хотелось, но в голову, как назло, ничего не лезло. Было совершенно непонятно, откуда королевич взял, что я – неведомое чудо-юдо, девицей оборачивающееся. Да и зачем ему такой страх разыскивать, да еще и биться с ним – тоже.
– Ваша милость, это не чудище, это Василиса Ильинична, хозяйка наша.
– Хозяйка?
На лице королевича впервые проступило сомнение. Я продолжала держать на вытянутых руках поднос с пышной булкой, назначенной караваем.
– Хозяйка! – подтвердила я. – Временная! Бабу-Ягу заменяю, за лесом слежу! Хорошо слежу, вы прогуляйтесь, полюбуйтесь! Во!
Я ткнула пальцем в камень, который как раз удачно успели обновить.
– Направо пойдешь – целебные сады найдешь. Яблочки у нас там молодильные, водица живая и мертвая. Налево пойдешь – волшебство найдешь, диковинки сказочные. Прямо… гм… там у нас пока стройка, туда лучше не ходить.
– Так ты не чудо?! – Королевич посмотрел на меня огромными красивущими зелеными глазами.
– Чудо! – расплылся в широкой улыбке Алеша Попович. – Но не юдо. Просто чудо.
Тут мне бы стоило задуматься об истоках неожиданной лести от молодца, но, как всегда, вмешались неприятности. Со словами «отведай наш каравай, королевич, да прими приглашение в баньке попариться и места заповедные посмотреть» я сунула ему под нос булку.
И только королевич потянул носом, вдыхая свежий хлебный аромат, как булка вздрогнула, чихнула и… спрыгнула на землю, грязно ругаясь.
– А-а-а! – опять дурниной взвыл гость.
– Колобок, я тебе запретила хлебом прикидываться! – разозлилась я.
– Чудище! – Королевич, осознав, что расстояние между нами для выстрела не годится, выбросил ружье и схватился за ножны.
А потом закатил глаза и рухнул оземь. За его спиной обнаружилась новая напасть. Словно весь лес решил поучаствовать в бедламе!
– Аленка, ну сколько раз просили: нельзя гостей топором! – застонали мы с Алешей хором.
– Да я тупым концом! – отмахнулась девица. – По темечку. Чтоб остыл. Нечего с мечом против девчонки идти!
Чувствуя, как нарастает паника, я смотрела на неподвижного и безмятежного королевича. Ой, что будет, когда он в себя придет! Да его батюшка нас со свету сживет ведь!
– Это не к добру, – подал голос Колобок.
– Молчи, хлебушек! – оборвала его я. – Все испортил!
– Василиса Ильинична, что делать будем? – спросил Алеша.
Я почесала затылок. Живой водицей мы королевича, конечно, отпоим, на ноги поставим. Вот только ежели он со стражей вернется, что тогда? Как лес спасать? Бабушка не зря его хранила, любопытных путников кругами водила, запутывала. Побольше моего понимала.
– В избу отнесем, отлежится. А как поправится, дадим мертвой водицы напиться. Он все и забудет. И лес наш не потревожит, – сказала Аленка.
– А если как с этим? – Колобок фыркнул на привязанного поодаль козла Иванушку. – Не сработает водица?
– И что? – отмахнулась девица. – Быть козлом – типичное мужское развлечение. Ему даже понравится!
Пришлось строго-настрого запретить подопечным поить королевича мертвой водицей.
Потом, подумав и вспомнив о нраве обитателей сказочного леса, я еще добавила запрет кормить молодильными яблочками, окунать в колдовское озеро, давать нюхать дурман-траву, пугать, разыгрывать, превращать в козла, водить в курятник и бить топором по темечку.
– А, да, и самогонкой не поить!
Это оказалось последней каплей:
– Ну и зачем он тогда нужен?! – возмутилась Аленка.
Посмотрев на лица (а еще морду и румяную корочку) друзей, я нахмурилась. Учудят. Как пить дать, что-нибудь учудят.
– Алеша! Неси королевича в мою избу.
– В твою-у-у-у?! – У всех вытянулись лица, и только Колобок ехидно заулыбался.
– Да, в мою. Знаю я вас! Это не абы кто, а королевич!
– Кстати, какой именно? – деловито уточнила Аленка. – Их же три.
– Точно не самый умный. – Алеша почему-то сразу невзлюбил незваного гостя.
Но перечить мне не решился. Послушно наклонился, взвалил королевича на плечо, как мешок с брюквой, и бодро направился к деревне. Колобок покатил следом, благоразумно стараясь держаться от меня подальше, а вот у Аленки были другие планы: обычно в это время она охотилась. Собственно, так подруга в лесу и оказалась, на беду королевича.
Мало мне было бабушкиного письма и диверсии с яйцами, еще и это! Сейчас очнется гость, увидит, что у нас вместо куриц чуды-юды вылупляются, и точно придется лешему на перевоспитание отдавать, чтоб беду не накликал.
Хорошо, что в избе нашлась свободная комната, куда и сгрузили королевича. Я осторожно ощупала его голову и вздохнула: шишка будет знатная. Но Аленку сдавать нельзя, она своя, почти родная. Даром что бедовая.
Кое-как спровадив Алешу с Колобком (еще уходить не хотели, заразы!), я схватила графин и осторожно побрызгала на королевича живой водицей. Волшебная, чистая, холодная – любой недуг лечит и самых безнадежных на ноги ставит. Главное – не переборщить, а то туман от нее в голове, как от хмельной настойки.
Сначала ничего не происходило, на лице королевича застыло все то же безмятежное выражение. Пользуясь моментом, я внимательно его рассмотрела.
Симпатичный. Высокий, широкоплечий, как и подобает наследнику. Соломенные волосы слегка растрепаны топором, а глаза, запавшие в душу с первого взгляда, закрыты.
Эх, что ж мне так с возлюбленными не везет? Первая любовь, сокурсник, мою подругу в жены взял. Я даже в деревню к бабушке поехала с мыслью забыть былое, отвлечься. И за сказочный лес взялась рьяно, чтобы мысли дурные отогнать.
И какая мне за это благодарность?
Симпатичный королевич ружьем тычет, юдом обзывает!
И только я об этом подумала, он открыл глаза.
Потом собрал их в кучу и не сразу, но вернул в нормальное положение, остановив взгляд на мне.
– Ты кто? – хрипло спросил он.
– Василиса, – осторожно ответила я. – А ты?
– Енисей… наверное. А что случилось? Голова болит.
– Дерево упало. Сухостой. В лесу таких много. Упало и прямо по голове тебе дало. Я сначала испугалась: мертвый! Но обошлось. Вот, выпей, полегчает. Водица у нас целебная. – Я сунула ему под нос кружку.
Королевич послушно выпил и заметно расслабился. Правда, потом зачем-то бодро пополз с постели.
– Мне идти надо. Чудо-юдо искать, биться насмерть.
– Нет-нет-нет! Никуда ты не пойдешь, Енисей! Во-первых, надо отдохнуть, здоровье поправить. Кто же биться с шишкой ходит? Во-вторых, а лес посмотреть? А в баньке попариться? А на пир наш, деревенский, сходить? Лебедяна как угорелая носится, как стемнеет – стол накроет! Не обижай, королевич, у нас редко гости бывают, уважь.
– Ну если ненадолго… – сдался Енисей, и я от радости даже подпрыгнула.
У нас так редко бывают гости! А еще, кажется, повезло: никто на наш лес не покушается, и никого мертвой водицей поить не придется. Отдохнет королевич, выспится, поест, попьет – и с новыми силами на подвиги.
Кстати, о них.
– Что за чудо-юдо хоть? – спросила я. – Как выглядит, где живет?
– Поверье есть, что живет в чаще чудище страшное, кровожадное и коварное. Деревни кошмарит, путников губит. Батюшка велел принести ему голову чуда-юда и без победы не возвращаться. Говорят, чудище – оборотень настоящий. То старцем прикинется, то девицей красной. Завлекает сладкими речами, а потом…
Енисей сделал такие страшные глаза, что и меня проняло, хоть я никаких чудищ отродясь не видела.
– А кто тебе сказал, что чудище здесь живет? – спросила я.
– Так лесник здешний и рассказал.
– Кто? Какой еще лесник? Нет у нас лесника!
Леший есть, лесника – отродясь не бывало!
– Ну как это нет? Высокий такой, весь в черном. Жилистый, хотя широкоплечий, тренированный, с оружием обращаться умеет, это я сразу понял. Волосы чернющие! И взгляд… до самого нутра пробирает.
Я медленно поднялась.
