Buch lesen: «Герцогиня де Раввен»

Предисловие

1.500 год

⠀

Дверь в полуразвалившуюся хижину с грохотом обвалилась от сильного удара ноги. Старая повитуха, хоть и была почти слепа, точно знала, кто вошел в ее дом.

Обостренные чувства ее, на которые она полагалась, принимая дитя у очередной роженицы, подсказали ей, что герцог разъярен. Тяжёлый запах травяной водки ударил старухе в нос. Значит, еще и пьян. Достаточно для того, чтобы выпустить наружу свою жестокость.

− Где она? − прорычал герцог, толкнув повитуху в плечо прикладом ружья.

− Мой господин, здесь никого нет.

Герцог с презрением посмотрел на согбенное тело и морщинистое лицо, взвел курок.

− Зря ты врёшь перед смертью, старая карга.

Повитуха знала, что ее ожидает и приняла свою участь спокойно. Но девочку, девочку было жалко. «Не спастись ведь ей…» − успела подумать старая женщина прежде, чем погрузиться в небытие.

Герцог, не глядя, переступил, через упавшее к его ногам мёртвое тело и огляделся. Ничто не ускользнуло от его взгляда. Ни древняя деревянная кадка с водой, ни куски ткани, нарезанные наподобие бинтов, ни темные разводы на большом, тяжелом столе.

К хижине подошел главный лесничий, он же бессменный сопровождающий герцога на охоте. Если бы у герцога были друзья, он возглавлял бы их список. Но герцог не обзаводился привязанностями. На поводу лесничий держал свору охотничьих собак. Животные бешено вращали глазами, рвались с крепких кожаных ремней, рычали − их не кормили несколько дней.

Герцог поднял с пола грязный лоскут ткани, испачканный кровью. Ее кровью. И швырнул его собакам.

− Спускай, − приказал он лесничему, − она только что разродилась. Далеко не уйдет.

Собаки бросились вглубь леса…

⠀

Глава 1

1470 год

− Любое преступление имеет свою цену. И ее не измерить золотом.

− Сколько стоит мое?

− Цена − твоя душа.

− Всего лишь? − она усмехнулась, забирая из рук одетого в грубый черный плащ человека маленькую колбу с прозрачной жидкостью. На такой обмен она была вполне согласна, ведь впереди ее ждала счастливая жизнь, полная богатств и удовольствий.

− Помни, чем тяжелее твой грех, тем более жестокое наказание изберет судьба, − глухой, невыразительный голос доносился откуда-то из глубины длинного широкого капюшона.

Разглядеть говорившего было невозможно, и если бы ее спросили, она даже не смогла бы сказать, кто перед ней, мужчина или женщина. Да это и не имело значения. Главное, та самая колба теперь приятно обжигала ладонь вместо тяжелого мешочка с золотыми монетами.

− Хватит пустых разговоров. Ты выполнил мои условия, я − твои. И не вздумай оказаться на моем пути еще раз.

Человек молча развернулся и растворился в ночи, словно его и не было. Клеменция недовольно фыркнула. Очень скоро никто не посмеет неуважительно обращаться с ней и не склониться в поклоне перед самой герцогиней де Раввен. Это ее глупая сестра мнит себя честной и справедливой, позволяет слугам своевольничать, высказывать своё мнение или не работать в полную силу. Но она, Клеменция, наведёт порядок. После недолгого траура по сестрице.

Полгода спустя Клеменция разглядывала себя в огромном зеркале в золоченой раме. Сегодня она станет женой Герцога де Раввена. Ее план удался. Избавиться от сестры было просто. Сложнее − убедить скорбящего по умершей любимой герцога снова жениться. На ней. Но лучше кандидатуры было не найти. Все же, кровь не водица, да и сыну герцога нужна была мать.

Клеменция провела рукой по нежному кружеву, из которого была сшита длинная фата. Она знала, что болтают за ее спиной злые языки: не прошел еще траур по сестре, а она уже закатывает роскошную свадьбу с ее мужем, нанимает целую армию швей, чтобы изготовить платье, какого еще никто не видывал, заказывает яства и украшения у заморских купцов. Только ей было все равно. Наконец-то она получила то, что принадлежало ей по праву рождения. Она была старшей в семье, она должна была первой выйти замуж, первой родить сына, властвовать и повелевать. Этой ей было предначертано стать герцогиней де Раввен.

Но герцог с первого взгляда влюбился в Адель. Да и что греха таить, та обладала редкостной красотой, выпячивала ее направо и налево и разве что не сама бросилась к завидному жениху в постель. Когда герцог пришел просить руки дочери купца, Клеменция была уверена, что в просторной зале для приема гостей прозвучит ее имя. Но де Раввен, против обычая, выбрал младшую из сестер. С того момента Клеменция возненавидела Адель. Та, что опозорила ее перед всеми, была достойна самой жестокой участи.

***

Герцог так и не овладел ею. Ни в первую брачную ночь, ни после.

Клеменция вышла к семейному ложу, одетая в сшитую из тончайшего шелка сорочку, сквозь которую проглядывали торчащие соски и темный треугольник лона. Герцог, выпивший на свадьбе много больше положенного, посмотрел на нее безучастным мутным взглядом и завалился на кровать прямо в праздничном камзоле. Новоиспеченная герцогиня де Раввен не поверила своим глазам. Муж отказался от предложенного юного тела, остался равнодушным к пышному великолепию ее форм, просто заснул рядом с ней. С ней! Попытки привести его в чувство ни к чему не привели. Молодая жена списала все на переизбыток эля, но ни на следующую ночь, ни в последующие герцог так и не притронулся к ней. Перед его глазами стояло крепкое, стройное тело покойной жены. А эта женщина с большими грудями, мясистыми руками и вязким животом не вызывала у него никакого желания.

Клеменция давно уже не была юной девой − девственность свою она потеряла несколько лет назад, с одним из рыцарей, проезжавших мимо отцовского дома. Она открыла в себе страсть к жестоким и сильным мужчинам и отдавалась им с особым рвением.

Отказ герцога от ее тела был для нее болезненной пощечиной. Не помогало ни опаивание его элем, ни приворотные зелья, изготовленные для нее местной ведьмой. А после замечания старухи «Так ты никогда не понесешь» герцогиня пришла в такую ярость, что приказала на месте отрубить ей голову.

После нескольких месяцев бесплодных попыток переспать с герцогом Клеменция поняла, что придется действовать иначе.

Той ночью она переоделась в одежду своей служанки, распустила волосы и отправилась на конюшни. Молодой конюх Элиас еще не спал. Герцогиня давно выделила его среди остальных. Широк в плечах, силен, черноволос и кареглаз, как герцог. Лучше кандидатуры не придумать. Клеменция вошла в спящую конюшню. Едва слышно под ногами шелестело сено, пахло лошадьми, животные сквозь сон почувствовали чужака, но лишь тихо фыркали, не просыпаясь.

− Элиас, − позвала Клеменция, − Это я, Аманда, − назвалась она именем своей служанки, надеясь, что в темноте он и не различит, с кем имеет дело, − иди ко мне!

Молодой конюх не заставил себя долго ждать. В следующую секунду руки его жадно срывали одежды с пышущего желанием женского тела…

***

Полная луна красовалась на звездном небе, освещая молочным светом герцогские поля. Элиас лежал на стоге сена и крутил травинку в зубах. Ночь любви удалась на славу. Никогда не встречал он еще такой любовницы − готовой на многое и много требовавшей взамен. Она сбежала сразу же после любовных утех, оставив его в состоянии неописуемого блаженства. Ему хотелось повторить все еще раз, сейчас же или завтра, или в любой другой день. Главное − повторить.

− Я всегда готов, Ваша Светлость, − блаженно щурясь на луну прошептал молодой конюх.

Когда утром его вызвали к герцогине, Элиас почувствовал, что дело неладно. Интуиция никогда не подводила его и не раз помогала выжить. Времена нынче были суровые. Ее Светлость восседала в приемной зале, далекая и величественная. Вовсе не та распутная девка, которая вчера отдавалась ему на конюшне. Конюх подобострастно преклонил колени перед хозяйкой. Она потребовала выбрать для ее конюшни новых скакунов − скоро должен был появиться арабский купец. Элиас склонился в глубоком поклоне, придав глазам самое глупое выражение, какое только мог. Герцогиня ни в коем случае не должна была догадаться, что он знает, с кем провел ночь любви.

Живот герцогини раздался до неимоверных размеров. Да и сама она к концу беременности с трудом передвигалась и предпочитала проводить время, лежа в кровати и угощаясь все новыми яствами, на которые изощрялись повара. Не угодить Ее Светлости в этот период стало опасно для жизни. После того, как она чуть не убила поваренка, швырнув в него тяжелый поднос с непонравившейся ей уткой, приближаться к ней боялись все жители герцогского дома. Кроме ее верной служанки Аманды. Та была готова убить за свою госпожу и не раз доказала ей свою любовь и верность. Она допускалась в покои к хозяйке в любое время, умела справляться с ее настроениями, заплетала ей волосы, мыла ее и переодевала. Она же позвала повитуху, когда у Клеменции отошли воды. Она же сообщила герцогу, сидевшему в своих покоях с неизменной бутылкой эля в руках:

− У вас родился сын, Ваша Светлость.

Герцог, неопределенно мотнул головой, поднес стеклянное горлышко ко рту и хлебнул обжигающего напитка. У него уже был сын. Эйдан.