Buch lesen: «Большой внешний мир»

Глава 1. Реальный мир

Пробуждение произошло внезапно, словно взрыв. Никакой приятной сонливости, когда пальцы уже ткнули в экран смартфона и отключили надоедливый будильник, но сознание ещё не выбралось из мира сонных грёз. Нет. Юрий разом пришёл в себя, словно включился на полную мощность, и распахнул глаза.

От страха дыхание тут же сбилось, а тело окаменело. Темнота. Перед распахнутыми глазами плещется чернильная темнота. И тишина. Гробовая звенящая тишина словно в глухой час ночи. Уши будто забиты сырой ватой. Кожа ощущает влажную теплоту. В голову тут же полезли панические мысли. Он утонул? Его заживо похоронили? По рукам и ногам волной пробежала нервная дрожь, Юрий дёрнулся всем телом и заорал. Только вместо крика из рта вырвалось сдавленное мычание.

Да что же это такое? Юрий опять попытался дёрнуться, но ничего не получилось. Как на грех он связан, связан весьма надёжно. Руки и ноги лишь слабо шевелятся в невидимых захватах. Сердце стучит бешеным мотором, а дыхание частое и глубокое. От избытка кислорода шумит в голове. Впрочем, Юрий шумно выдохнул, не стоит сходить с ума раньше времени. Пусть его обнимает тёплая и влажная темнота, но дышать он может. Это уже хорошо.

Рядом зажурчала вода. Что? Что это? Юрий попытался изогнуться и вновь без всякого результата и толка. Но на этот раз паника схлынула чуть раньше. Сперва лоб, а потом и кончики пальцев на ногах ощутили прохладу. Вода продолжает журчать, она уходит. А вместе с ней кожу в разных частях тела холодит всё больше и больше. Вот уже голова почти полностью выступила из воды. Колени и живот ощутили прохладу. Как и прежде ни хрена не видно, однако Юрий ощущает всем телом, как на него всё больше и больше наваливается гравитация планеты Земля. Закон Архимеда в действии. Так бывает, когда лежишь в ванной, а вода из неё уходит через слив на дне.

Беспорядочные мысли сложились в логической последовательности. Юрий расслаблено захихикал. Вместо страха и паники его наполнила радость, внеземная радость, блаженство, наполнила от кончика носа до кончиков пальцев на ногах. Это же виртуальная капсула. Та самая виртуальная капсула, в которую его запихнули больше десяти лет назад. Спину и ягодицы всё ещё согревает не вода, а специальный раствор. Это он с тихим журчанием уходит в невидимый сток на дне капсулы. В своё время Юрий специально поинтересовался устройством и принципом работы виртуальной капсулы. Так что теперь он точно знает, что будет дальше. Первые два этапа уже прошли. Он пробудился от виртуального сна, а специальная жидкость практически слита.

Гравитация окончательно прижала тело ко дну виртуальной капсулы. Кажется, будто ноги и руки налились свинцом, теперь вообще хрен пошевелишь даже пальцем. Да и бесполезно это, специальные ремни и зажимы надёжно удерживают его на месте. Юрий затаил дыхание. А теперь…

Слабый толчок и тихий шелест. Ага! Юрий вновь мелко-мелко захихикал. Раствор полностью слит, значит теперь… Впереди, в кромешной тьме, загорелись щели, четыре щели, что сразу сложились в квадрат. Точно! Юрий, как мог, приподнял голову. Капсула открывается. И вот яркий свет больно резанул по глазам. Ложе, на котором он лежит, выдвигается вперёд. Там, снаружи, не яркий солнечный день, а огромные лампы в цехе «могильника» светят ни чуть не хуже огненной повелительницы дня.

– Добро пожаловать в реальный мир!

Юрий сдавленно поморщился. Громкий, необычайно громкий мужской голос ударил по ушам. Капсула раскрылась едва на четверть, однако сквозь едва приоткрытые веки Юрий сумел заметить, что его встречает целая делегация.

– Тише вы, – недовольно зашипел другой мужской голос, в котором прорезались стальные командные нотки. – У пациента необычайно обострён слух. Так что не вздумайте орать и даже громко говорить.

– Хорошо, хорошо, доктор, – тут же торопливо согласился первый мужской голос.

С тихим шелестом капсула выдвинулась полностью. Яркий свет, зараза такая, будто льёт на глаза расплавленный свинец. Но любопытство, один хрен, сильнее. Не смотря на боль, Юрий всё равно едва-едва приоткрыл глаза. Над ним склонилось несколько белых фигур. Ну точно целая делегация.

– Так, всем прочь, сейчас я его освобожу, – заговорил мужской голос с командными нотками.

– Антон Степаныч, – упрямо возразил первый мужской голос, – да что вы делаете. Не так надо. Не так.

– Что не так? – мужчина, которого назвали Антоном Степанычем, недовольно переспросил.

– Всё не так. Отойдите, пожалуйста, – ответил первый мужской голос. – Отойдите. И позвольте нам сделать нашу работу.

– Хорошо, – ответил Антон Степаныч, хотя по интонации легко догадаться, насколько же он недоволен. – Только аккуратней, ради бога. Перед вами живой человек, а не труп.

С лица сползла дыхательная маска. Юрий машинально глубоко вдохнул. Нос тут же учуял резкие запахи пыли и масла. Сразу два служителя «могильника» принялись отцеплять с его тела манжеты, трубки и расстёгивать ремни, застёжки. Руки и ноги тут же почувствовали свободу, едва Юрий слабо шевельнулся. Бесполезно, гравитация ни чуть не хуже ремней и захватов прижимает его к днищу капсулы. Зато всё тело разом почувствовало не совсем приятную прохладу. Так всегда бывает, когда ещё мокрую кожу обдувает лёгкий ветерок.

– Так, осторожно, сажаем его.

Эмоции и впечатления потоком. Чьи-то руки подхватили Юрия за плечи и осторожно передвинули корпус в вертикальное положение. Яркий свет потолочных светильников тут же ослаб, Юрий чуть больше приоткрыл глаза. Перед ним та самая делегация. Трое мужчин в белых халатах суется возле выдвинутой капсулы. Ещё один, парень лет тридцати, бритый наголо и в просторном сером халате с большими пуговицами, стоит чуть поодаль и пялится на Юрия широко распахнутыми глазами. Причём в выражении его лица легко читается жгучая зависть.

– Отлично. Дыхание ровное, ритмичное. Зрачки…

Яркий свет ударил в левый глаз, и почти сразу переметнулся в правый. От неожиданности Юрий тряхнул головой.

– Отлично, рефлекс есть. Каталку сюда. Живо.

Что это было? Юрий несколько раз усиленно моргнул. Но тут взгляд упал на его собственные руки и ноги. Ужас вместе с паникой стрельнули в голову. Юрий так и замер с выпученными глазами. Невероятно! Ещё никогда он не видел собственные ноги и руки в столь жалком и ужасном состоянии. В иной ситуации можно было бы легко решить, будто его специально, долго и целенаправленно морили голодом. Мягко говоря, сквозь тонкую кожу на руках и ногах проступают кости. Это очень похоже на крайнюю степень истощения. Юрий едва склонил голову, шея тут же отозвалась болью.

Невероятно! У него такой вид, хоть изучай строение скелета. На груди рёбра едва не рвут кожу. Кажется, будто живота нет совсем. Кости таза выпирают наружу. Вот до чего его довело чрезмерное пребывание в виртуальной капсуле. Юрий лишь обессилено моргнул. Вот почему требуется длительная и дорогая медицинская реабилитация. Да, он знал об этом и раньше, но только сейчас понял.

– Посторонись.

Юрий с трудом приподнял голову. Один из служителей «могильника» подтолкнул к выдвинутой виртуальной капсуле медицинскую каталку. Для чего парню в просторном сером халате пришлось посторониться. Юрий наморщил лоб, а это кто? Эти трое в белых медицинских халатах однозначно работники «могильника». То парень с вылупленными от удивления и зависти глазами никак не вписывается в их компанию.

– Так, на счёт «два» взяли его.

Руки работников «могильника» мягко опустили туловище Юрия, голова вновь коснулась подголовника виртуальной капсулы.

– Раз… Два!

Рывок. Тело отозвалось болью, но боль быстро прошла. Трое работников «могильника» быстро и ловко переложили Юрия в медицинскую каталку. Спина и ягодицы ощутили приятную мягкость обивки.

– Эй, парень.

Юрий распахнул глаза и скосил их в сторону. Нет, это не к нему.

– Раздевайся и ложись.

– Но, это…, – тут же неуверенно заюлил парень в просторном сером халате.

– Радуйся, дурень, – один из служителей «могильника» задорно хохотнул, – не после трупа капсулу займёшь. Вон, сам видишь – дорога назад есть.

– Ему и в самом деле удалось выйти? – лицо парня в сером халате на миг склонилось над Юрием.

– Да, молодой человек, – сердито ответил Антон Степаныч. – Пациент сумел заработать необходимую для медицинской реабилитации сумму.

– Прямо в «Благодатном мире»? – голос парня в сером халате сочится неверием.

– Да, прямо в «Благодатном мире», – сказал, как отрезал, Антон Степаныч.

Вот оно что! Юрий распахнул глаза. На него, словно откровение свыше, снизошло понимание. Вот кто на самом деле тот четвёртый в сером просторном халате. Виртуальные капсулы не должны пустовать. Юрий сумел выбраться из одной из них. Не удивительно, что система, государство, власти решили тут же уложить на свободное место другого. В «Благодатном мире» вот-вот появится новый житель.

Тонкая белая простыня накрыла Юрия почти до самого подбородка. Стало несколько теплей и приятней. А, ну да, это один из служителей «могильника» укрыл его. А то ведь из виртуальной капсулы Юрия извлекли в чём мать родила.

– Молодой человек, вы нас задерживаете, – Антон Степаныч недовольно забурчал. – Пациента необходимо как можно быстрей доставить в стационар.

– Да не торопите его, Антон Степаныч, – возразил один из служителей «могильника». – Человеку, можно сказать, предстоит помереть. И нас, ради бога, не торопите. Если мы неправильно его подключим, то он точно помрёт.

– Хорошо, хорошо, не буду, – Антон Степаныч всё равно остался недовольным.

Юрий как мог скосил взгляд в сторону, однако коварный свет потолочных ламп опять принялся заливать глаза расплавленным свинцом. Похоже, что этот самый Антон Степаныч работником «могильника» всё же не является, раз командные нотки в его голосе плохо подстёгивают двух других мужчин в белых халатах. Тогда кто он? Довести мысль до логического конца Юрий не успел. К левому плечу прижалось что-то холодное. Тихий щелчок и едва заметный укол в кожу. Юрий тут же уснул. Пусть не мгновенно, но всё равно очень быстро. Приятное забытье враз отключило его от суровой реальности с её повышенной гравитацией, ярким светом и слишком громкими звуками.

Повторное пробуждение прошло гораздо более плавно и приятно. Сперва Юрий осознал собственное существование. На удивление на этот раз лёгкое, почти невесомое. Но следом нагрянул неприятный зуд. Кажется, будто его буквально с ног до головы искусали комары. Кожа чешется буквально везде и во всех местах сразу. Неприятно, это правда, но худо-бедно терпеть можно. Юрий осторожно приподнял веки. В памяти до сих пор неприятно пульсирует боль от расплавленного свинца, что пролился на его глаза, едва виртуальная капсула выдвинулась из стены себе подобных наружу.

Но нет, тихая радость растеклась по груди. На этот раз гораздо приятней. Юрий распахнул глаза полностью. Вокруг него царит приятный полумрак. Он снова в капсуле. Только эта, в отличие от виртуальной, гораздо более просторная и с прозрачной крышкой. А это что? Глаза пробежались по обнажённой груди и рукам. Всё его тело, буквально до самого подбородка, затянуто в мелкую серебристую сетку. Можно подумать, будто его одели в древнерусскую кольчугу, только колечки гораздо более мелкие и аккуратные. Оба запястья затянуты в чёрные манжеты, из которых выходят многочисленные пластиковые трубочки.

Юрий как мог склонил голову на левый бок, шея отозвалась неприятной болью. А теперь глянуть в правую сторону. Нет, он, всё-таки, в больнице, в медицинской палате. Просторная капсула с прозрачной крышкой окружена непонятными медицинскими приборами. Белые ящики с многочисленными индикаторами и кнопками переливаются огнями. На квадратном мониторе лениво дёргается зелёная синусоида. Белые стены и потолок. Юрий закатил глаза, кажется, у него за спиной большое окно. Вряд ли сейчас на улице яркий солнечный день, однако естественное освещение так достоверно не может воспроизвести ни один даже самый дорогой светильник, фонарь или настольная лампа.

– Добрый день, Юрий Фёдорович.

А? Что? От неожиданности Юрий слабо дёрнулся, по телу прокатилась неприятная мелкая дрожь. Вся кожа разом ощутила бесконечный зуд сразу во всех частях. Хотя, спрашивается, с чего он так нервно задёргался? Над капсулой, как раз напротив головы, склонился врач в белой шапочке. Это… Юрий задумчиво нахмурился. Лицо кажется смутно знакомым. Из-под белой шапочки выбиваются чуть седые волосы.

– Разрешите представиться, Надеин Антон Степаныч, главврач Центральной областной больницы славного города Екатеринбурга, – голос главврача словно мёд.

Юрий на миг задумался. А, ну да, вот почему лицо медика показалось смутно знакомым. Это же тот самый Антон Степаныч, что «возглавил делегацию» по его встрече в «могильнике» возле виртуальной капсулы. А то, что больница оказалась в Екатеринбурге, тоже вполне закономерно. Ведь именно в этом городе находится «могильник».

– Не буду скрывать: – глаза Антона Степаныча сверкают самодовольством, – я очень, очень рад, что именно моей больнице и мне лично выпала редкая возможность провести курс реабилитации бывшего жителя «Благодатного мира». Приятно осознавать, что вы смогли, сумели выбраться. Ибо, как вам несомненно известно, традиционно дорога в «могильник» является путешествием в один конец. С воскрешением вас, Юрий Фёдорович.

На вид главврачу немного за пятьдесят лет, если не за шестьдесят. Медик и не пытается скрыть собственную радость. Ладони Антона Степаныча то и дело трутся друг о друга. Похоже, что «воскрешение» из «могильника» и в самом деле редкое событие из ряда вон, даже если давно не молодой и многоопытный врач едва не пляшет от счастья словно студент-первокурсник после своей самой первой операции по удалению аппендицита.

«А что это такое?» Попытался было спросить Юрий, однако вместо слов из горла вырвался лишь невнятный писк. Лишь сейчас он заметил, что рот и нос прикрыты прозрачной, словно хрусталь, дыхательной маской.

– Нет, нет, не пытайтесь говорить, – ладони Антона Степаныча упёрлись в прозрачную крышку над головой Юрия. – Виртуальные капсулы – это такая дрянь. Их единственная задача поддерживать жизнедеятельность мозга человека, а на все остальные части тела им откровенно плевать. Ваши мышцы, Юрий Фёдорович, атрофировались до такой степени, что вы не можете даже говорить. По этой самой причине на вас надета специальная сетка для электрической стимуляции вашей мускулатуры. Пониманию, неприятно, но иначе никак. Ну а теперь…

Прозрачная крышка просторной капсулы на манер дверцы автомобиля распахнулась. Длинные холёные пальцы главврача передвинули на лоб кислородную маску.

– Попытайтесь это проглотить.

Рука главврача поднесла ко рту Юрия пластиковую бутылочку, ну в аккурат как для кормления младенцев. Разница лишь в том, что вместо классической соски круглая крышка вытянута на манер конуса с прямоугольной дыркой, да и сама бутылка заметно больше.

Унизительно? Ещё как! Но делать нечего. Юрий с трудом раздвинул губы. Вытянутый конус с прямоугольной дырой аккуратно просунулся между зубов. Ладонь Антона Степаныча неторопливо сдавила бока пластиковой бутылочки. Рот тут же наполнился тягучей жидкостью, чем-то похожей на манную кашу, в том числе и по цвету. Пусть не сразу, но Юрий сумел её проглотить. На вкус даже приятно, будто яблочное пюре.

– Великолепный глотательный рефлекс, – прокомментировал Антон Степаныч. – Постарайтесь проглотить всё. Настала пора восстановить функционирование вашего кишечника. Как-никак, насколько мне известно, – главврач усмехнулся, – вы ничего не ели тринадцать лет. Сейчас вас отравит даже манная каша. А эта специальная смесь поможет вашему кишечнику заработать должным образом.

Первоначальное чувство стыда быстро растворилось. Юрий принялся старательно глотать всё новые и новые порции «яблочного пюре». Не зря говорят, что аппетит приходит во время еды. А это и в самом деле его первая трапеза за последние тринадцать лет.

Пластиковая бутылочка опустела почти полностью, когда в палате загремели голоса.

– Стой! Куда? – взвизгнул женский голос.

– Общественность имеет право знать! – вторил ей мужской, явно молодой.

– Антон Степаныч запретил…

Возня, треск. Невидимая из капсулы дверь с силой припечатали в стену. Юрий недовольно поморщился. Слишком, слишком громкие звуки едва ли не в прямом смысле рвут уши и гулким эхом отдаются в черепной коробке. Их даже не заткнуть руками. Главврач резко поднял голову и обернулся. Большая капля беловатой жидкости, что так похожа по вкусу на яблочное пюре, капнула прямо на нос.

– Николай Герасимович, – в голосе главврача зазвенела ледяная сталь, – либо вы сейчас уберётесь из палаты вон, либо я уволю вас за профнепригодность.

– Но как же так, Антон Степаныч, – тут же возразил мужской молодой голос, – общественность имеет право знать. Такое дело! Человек из «Благодатного мира» вернулся. Это же почти с того света. Я просто обязан взять у него…

– Вон! – рык Антона Степаныча подобен гудку пароходной сирены. – Пациент всё равно говорить не может!

От начальственного крика Юрий вновь болезненно поморщился. По ушам опять будто саданули молотком, причем по обоим сразу. Зато сработало. Мужской молодой голос принялся бормотать что-то невразумительное, однако женский голос благополучно вытолкнул его из палаты вон.

– Прошу прошения, Юрий Фёдорович, – голова главврача вновь склонилась над распахнутой капсулой. – Ваше во всех смыслах примечательное возвращение с того света вызвало ажиотаж. СМИ самого разного пошиба и калибра буквально взбесились. Вон, – подбородок Антона Степаныча дёрнулся в сторону, – даже мой сотрудник, блогер доморощенный, и тот попытался взять у вас интервью. Впрочем, не беспокойтесь. Я распоряжусь, чтобы к вам пускали только приписанный к вашей палате персонал. А если Николай Герасимович ещё раз сунется к вам, то я и в самом деле уволю его за профнепригодность.

Во дела, от удивления Юрий невольно выпучил глаза. Не, конечно, он знал, что очень редко кто возвращается из «Благодатного мира». А вот о том, что подобное «воскрешение» способно вызвать ажиотаж в разнокалиберных СМИ, даже не подумал.

– Отдыхайте, Юрий Фёдорович, – мягкая салфетка стёрла с носа Юрия остатки «яблочного пюре». – Теперь видится с вами мы будем несколько чаще. Но пока мы будем держать ваше сознание отключенным, а то электрическая стимуляция вашей мускулатуры способна свести с ума. Но помните – вы находитесь на пути к полной физической реабилитации.

Руки главврача надвинули обратно кислородную маску. Следом мягко опустилась прозрачная крышка просторной капсулы. Ещё миг, Юрий уснул. Пусть и быстро, но действительно уснул, а не отрубился, словно получил поленом по голове.

Как Антон Степаныч обещал, так оно и получилось. Время от времени Юрий просыпался, приходил в себя. Каждый раз то сам главврач, либо немолодая, но доброжелательная медсестра, кормили его из пластиковой бутылочки специальной смесью, что по вкусу сильно напоминает яблочное пюре. Заодно Юрий узнавал последние новости о собственном состоянии. Если коротко, то электрическая стимуляция, пусть она очень неприятная для кожи, постепенно приносит свои плоды. Быстро и уверенно Юрий набирает вес, да и руки со временем перестали выглядеть как на последней стадии крайнего истощения.

Не меньше обрадовала другая новость – слух постепенно приходит в норму. Юрию больше не кажется, будто прямо в палате грохочет на все баса рок-концерт, а фанаты воют от восторга и бьются лбами что есть мочи о стены. Иначе говоря, органы чувств постепенно вспоминают о своей работе. Единственное, Юрий потерялся во времени.

Какой сейчас день, неделя, месяц, хотя бы час – для Юрия всё без исключения слилось в бесконечный цикл пробуждений и сна. Как объяснил Антон Степаныч, ничего страшного в этом нет, всего лишь побочный эффект медицинских препаратов. Но иначе невозможно уберечь его сознание от обилия впечатлений. Ведь его тело вновь пробуждается к жизни.

Глава 2. Шевелиться надо

Юрий пришёл в себя в очередной раз. Глаза ещё закрыты, однако он сразу почувствовал разницу, весьма ощутимую разницу. Прежде всего кожу больше не терзает противный зуд. Наоборот! Лежать очень даже удобно, приятно и тепло. Неужели… Юрий распахнул глаза и слабо пошевелился. Ну да, точно – его кожу больше не раздражает сетка электрической стимуляции мускулатуры. Юрий повернул голову влево, а потом вправо. Да и он больше не в капсуле с прозрачной крышкой. Дальше – больше. Нос и рот более не закрывает прозрачная кислородная маска.

Наконец-то! Юрий счастливо улыбнулся. Наконец-то его перевели, точнее, перенесли, в самую обычную медицинскую кровать в самой обычной больничной палате. Обнажённые руки лежат поверх белого одеяла. Под головой обычная подушка. Белый потолок и стены приятного светло-коричневого цвета. Слева, в стене, узкая дверца. Должно быть там туалет. С боку самая обычная прикроватная тумбочка. На стене напротив широкий экран телевизора. Хотя, Юрий пошарил глазами по сторонам, пульта управления почему-то не видно.

Сама по себе палата небольшая, даже маленькая. Зато ни малейшего намёка на соседей. Юрий и сам не понял, почему это обстоятельство обрадовало его особо. Может, он ещё не готов к постоянному общению с живыми людьми, а не с их виртуальными копиями. Пока с него хватит персонала больницы.

Осторожно пошевелить руками и ногами. От досады Юрий скрипнул зубами, пока получается хреново. Зато, по крайней мере, мышцы не отзываются острой болью. Особенно приятно то, что он больше ничем не связан. Юрий вновь самодовольно улыбнулся. Элементарная логика подсказывает, что больше его не будут включать и выключать, словно электрическую лампочку в кладовке. Вот, только, Юрий пошевелил правой рукой, на запястье сидит массивный по виду синий браслет. По внешнему краю «украшения» выделяется ряд мелких зелёных светодиодов. Это должно быть контроль за показателями его тела. Очень удобно, между прочим.

В палате светло, хотя квадратные светильники на потолке отливают тёмной белизной. Это же… Юрий, насколько возможно, запрокинул голову. Ну, конечное же! Окно. Справа от кровати окно, не слишком широкое, зато длинное. Снаружи солнечный день, ведь сейчас лето, должно быть. Пусть Солнышко в палату не заглядывает, зато через приоткрытую форточку во внутрь залетает приятный шелест ветра, листвы и чириканье воробьёв. А если прислушаться… Юрий навострил уши. А если прислушаться, то можно различить шелест шин. Где-то рядом, возможно за границей больничного парка, проходит автомобильная дорога.

Едва заметный шелест шин мягко намекает, что движение на дороге весьма и весьма интенсивное. По груди растеклось приятное тепло. Одним словом – реальность! Ведь что в Сочи 2.0, что в Верхнеянске, особенно в Верхнеянске, автомобилей практически нет, за ненадобностью.

– Поздравляю с очередным удачным пробуждением.

Юрий повернул голову на голос. Входная дверь в палату распахнута, на пороге остановился Антон Степаныч. Как и полагается главврачу, на нём белый медицинский халат. Только голову больше не украшает медицинская шапочка. Впрочем, тёмные волосы с проседью аккуратно уложены в некое подобие причёски. Руки главврача сжимают белый планшет.

– Юрий Фёдорович, – главврач остановился возле кровати, – вы вполне успешно прошли курс интенсивного восстановления. Всё, что только могли сделать препараты и электрическая стимуляция, они уже сделали. Дальнейшее восстановление тонуса мышц зависит от вас и только от вас. В некотором смысле, – Антон Степаныч улыбнулся, – медикаментозное лечение уже закончено, остальное – физическая реабилитация.

Антонина Родионовна, – главврач провернулся к входной двери, – прошу вас.

В палату, с пластиковым подносом наперевес, вошла медицинская сестра лет пятидесяти. Юрий сощурился. Нет, это другая женщина, не та, что ухаживала за ним, когда он был в капсуле интенсивной терапии. Но это ладно. Все мысли выскочили из головы вон, едва Юрий заметил, чем именно заставлен пластиковый поднос в руках медсестры. Небольшая белая тарелка. Нос тут же уловил запах манной каши. Рот в момент наполнился слюной.

– Так, я сейчас, – из ящика прикроватной тумбочки Антон Степаныч извлёк небольшой чёрный пульт управления.

Под Юрием тихо зажужжал электрический моторчик. Передняя часть кровати пришла в движение. Юрий машинально сжал пальцами одеяло. Ничего страшного, это всего лишь его тело поднялось в вертикальное положение. Ну, почти в вертикальное.

Одеяло в белом пододеяльнике сползло с груди. Только сейчас Юрий заметил, что на нём белая больничная сорочка. Чем-то она похожа на ночную рубашку, в которой обычно спала Вика. Для полного сходства не хватает синеньких цветочков, да и ткань даже на вид более плотная.

– Но прежде, – голос Антона Степановича враз стал серьёзным, – чем вы в первый раз покушаете, вам предстоит пройти серьёзное испытание – встать на ноги.

Поднос с тарелкой манной каши опустился на прикроватную тумбочку. Заодно Юрий заметил на нём кружку с молоком и блюдце с кусочком белого хлеба. Между тем медсестра аккуратно сдвинула одеяло в сторону.

– Давайте, Юрий Фёдорович, не тормозите, – произнёс Антон Степанович. – Докажите, что я не зря трачу на вас своё время.

– Постараюсь, – сдавленно прохрипел Юрий.

Голос будто неродной. От одного единственного слова связки отозвались болью, а в горле тут же запершило, будто он сильно простудился.

– Ничего страшного, не пугайтесь, – рука главврача одобрительно хлопнула по плечу. – Голосовые связки – это тоже мышцы, их тоже нужно разрабатывать.

– Спасибо, – только и сумел прохрипеть Юрий.

Медсестра заботливо сдвинула ноги за край кровати и подхватила под руки. Спина мягко оторвалась от приподнятой половины матраса. Босые ступни коснулись прохладного пола. От чрезмерного физического усилия сердце забилось с утроенной силой, а во рту пересохло. Юрий едва перевёл дух. Казалось бы, что может быть проще, чем встать с кровати? А на деле кажется, будто он пытается столкнуть с места тяжеленный камень размером с быка. Такого хорошего упитанного быка.

– Ну, смелей, – ласково произнесла медсестра.

Юрий напрягся что было сил! На лбу выступил пот, а дыхание сбилось. Через не хочу, на одном лишь ослином упрямстве, Юрий поднялся-таки на ноги. Ступни тут же отозвались болью, а тело пробила нервная дрожь. Кажется, будто у медсестры не мягкие и тёплые ладошки, а твёрдые и холодные электроды под высоким напряжением. Аж потряхивает, будто и в самом деле его бьёт электрический ток.

Зато! Зато! От восторга боль отступила на задний план. Юрий сумел-таки выглянуть в окно. По ту сторону пластиковой рамы и в самом деле больничный парк. Шикарная берёза с толстым стволом чуть ли не в прямом смысле лезет веткой в приоткрытую форточку. Тонкие зелённые листочки лениво шелестят под напором ветра. От восторга Юрий подался было всем телом к окну, медсестра едва-едва сумела удержать его в вертикальном положении. На берёзовой ветке сидит ворона. Самая обычная ворона, чёрные голова и крылья, спина и грудь серые. Городская птица уставилась на него чёрными бусинками глаз.

Реальность! Юрий едва не задохнулся от восторга. Как не странно, но только здесь и сейчас он поверил, что вокруг него шумит и пахнет настоящий живой мир, а не виртуальная подделка.

– Отлично, хватит пока, – Антон Степаныч улыбнулся во все тридцать два зуба. – У вас получилось. Вашему телу предстоит вспомнить, что значит передвигаться на своих двоих. А теперь, Антонина Родионовна, голубушка, помогите нашему пациенту лечь обратно в постель.

Как бы Юрий не старался, как бы медсестра ловко не придерживала его за руки, но он всё равно не сел, а грузно плюхнулся обратно на кровать. Матрас тонко взвизгнул. Но это мелочи, Юрий шумно выдохнул. У него получилось. Впервые за последние тринадцать лет, за проклятые тринадцать лет, он сумел встать на ноги и удержаться на них почти минуту.

– Спасибо, доктор, – прохрипел Юрий, горло всё ещё першит и пылает огнём.

– Продолжим в следующий раз. А пока отдохните и покушайте, – велел Антон Степанович. – И не пытайтесь даже! Антонина Родионовна вас покормит. Не всё сразу.

Заботливая медсестра накрыла ноги Юрия одеялом.

– Продолжайте говорить, хотя бы сам с собой, не спеша и негромко. И шевелитесь, уважаемый, шевелитесь, разрабатывайте мускулатуру. Вот, – Антон Степаныч положил на край одеяла чёрный смартфон, – начните с мелкой моторики пальцев.

Я взял на себя смелость купить вам телефон и оформить сим-карту. Ведь у вас уже имеется личный номер, зачем его менять. Как видите, смартфон не самый новый и крутой, зато вполне рабочий. Заодно я взял на себя смелость связаться с банком, завязать на этот телефон ваш счёт и перевести сто рублей, чтобы вы могли позвонить кому-нибудь.

– Мне некому звонить, – с трудом прошипел Юрий.

– Не важно. Зато, – указательным пальцем Антон Степаныч постучал по корпусу смартфона, – вы сможете выйти с него в Интернет. Что-то подсказывает мне, что вам в Сети будет очень интересно. Ведь у вас впереди новая жизнь. Действительно новая. Вам ещё только предстоит разобраться в себе и решить, как жить дальше.

– Откуда вы знаете, – Юрий подозрительно глянул на главврача.

– Молодой человек, – в голосе медика брякнула насмешка, – прежде, чем взять вас на реабилитацию, я не поленился тщательно ознакомиться с вашим досье. Ведь прежде, чем вы сумели покинуть виртуальную капсулу, мне пришлось согласовать все действия с полицией. К слову, ваш паспорт у меня в сейфе. В день выписки я передам его вам. Кушайте и отдыхайте, а мне пора. Дела, знаете ли.

– Спасибо, доктор, – с трудом выдавил из себя Юрий.

Пока Юрий слушал главврача больницы, медсестра присела на табурет рядом с кроватью и переложила поднос с тарелками прямо на ноги Юрия. Впрочем, поднос оказался с сюрпризом: специальные раскладные ножки упёрлись в простыню – отличная гарантия, что манная каша не опрокинется на пол. Юрий взглядом проводил главврача до дверей палаты. А теперь и в самом деле пора перекусить.

– Нет, нет, даже не пытайся, – руки медсестры мягко, но настойчиво, прижали ладони Юрия обратно к одеялу. – Ты ещё слишком слаб, чтобы кушать самостоятельно.

– Но ведь это…, – недовольно начал было Юрий.

В памяти свежи воспоминания, как же унизительно было сосать «яблочное пюре» из пластиковой бутылочки, будто он младенец какой-то. А потому и сейчас у Юрия нет ни малейшего желания играть роль беспомощного ребёнка дальше.

– Хорошо, попробуй, – медсестра оценила сердитую мину на лице Юрия и протянула ему ложку.

Лицо немолодой медсестры светится добротой и участливостью, однако в уголках глаз притаилась насмешка. Юрий подозрительно покосился на работницу больницы. С чего это вдруг?