Чернокнижники

Глава вторая. Слушать – это величайший дар, доступный не каждому

Утро в этом странном доме было чудным. Солнце, вместо того чтобы ворваться светлыми лучами в окно, тихонько подкралось к моему лицу и пробудило меня не ярким, жёлтым светом, а серым и блёклым. Данный факт меня не особо обеспокоил. С учётом того, что у кузенов в конуре живёт волк, а в самом доме не открывается большинство комнат, я уже ничему не удивлялась.

Умывшись в шикарно обставленной личной ванной, я решила во всем разобраться и пообещала себе понять, в чём тут дело. Пнув ногой лепестки роз, разбросанные на полу, я надела лосины и футболку, которые привезла с собой. В шкафу висели вещи, приготовленные братьями. Но бывшие девушки Петра, видимо, не совсем правильно представляли, как должна выглядеть повседневная одежда, так как наряды, которые там имелись, вряд ли могли подойти для обычной прогулки. Оставшийся от них гардероб сплошь состоял из облегающих платьев, большинство из которых были чересчур коротки, а также мини-юбок и туфель на высоких каблуках. В ящиках я обнаружила какие-то верёвочки – невразумительную пародию на нижнее бельё. Из всего этого сделать правильный вывод о вкусах Петра не составляло труда.

Кроме вещей, которые я в жизни не надену, мне попались маленькие шкатулки, наполненные различными ювелирными изделиями.

– Интересные же были у него девушки. И куда они эти брошки цепляли, – пробормотала я, выбирая наиболее нейтральную и блёклую заколку для волос в виде серебряной ящерки.

– Ага, интересный дом, – объявил Андрей, входя в мою комнату и внимательно разглядывая нижнее бельё (видимо, он тоже сделал вывод о нашем старшем кузене). – Тут стены полые. А значит, есть секретные ходы. Я читал…

– Скажи мне, в какой книге ты читал о тайных ходах? – поинтересовалась я.

– «Всё, что вам нужно знать о скрытых комнатах и туннелях», – пояснил он.

Выйдя из спальни и спустившись на первый этаж, мы невольно начали двигаться тише, чтобы подольше послушать разговор кузенов, доносившийся из кухни.

– Она тебя заметила? – немного более эмоционально, чем обычно спросил Пётр.

– Нет. Всё нормально, – спокойно ответил Эдик. – Она идёт не спеша, всё время отвлекается. Я думаю, это хорошо.

– Ничего хорошего. Она идёт к нам! – раздражённо ответил ему брат.

– Обычно это хорошо, – заметил Эдик.

– Но не с ними! Мы должны… – он запнулся, а затем вздохнул. – Сам понимаешь, время тикает.

Они совершенно не походили на ту парочку, что встретила нас вчера. Собранные, мирно беседующие между собой, они казались более человечными, чем вчерашние псих и лишённый каких-либо эмоций робот.

– Может, я один? – предложил Эд.

– Нет, лучше я.

– Шутишь?

– Нет, Серый мне не подчиняется, так что тебе лучше… – он замолчал на полуслове, а затем произнёс уже громко: – Доброе утро!

Войдя в кухню, мы увидели Петра, стоящего у плиты. Он жарил оладьи и параллельно готовил какой-то салат. Эдик, развалившись на одном стуле и закинув ноги на второй, попивал молоко и объедался колбасой с хлебом.

– Как спалось? – бросил младший из кузенов.

– У вас что-то жужжало всю ночь, – пожаловалась я.

– И стучало, – добавил Андрюша, широко зевая.

Дверь на кухню, которую мы за собой закрыли, вновь распахнулась. Братья переглянулись, а затем, пожав плечами, напомнили, что дом старый и, быть может, здесь есть осиное гнездо.

– Я хотела с вами серьёзно поговорить, – молвила я, присаживаясь и разглядывая обнажённый торс Эдика. Рельефными мускулами он явно гордился и не просто так проигнорировал сегодня футболку. От него пахло потом, будто он только что вернулся с пробежки. Подобный запах был мне, как ни странно, милее лёгкого, дурманящего сознание парфюма старшего кузена.

– Хорошо, но прошу вас, ешьте. Я приготовил диетический салат и заправил его моим фирменным соусом. А так же оладьи по моему фирменному рецепту, – Пётр поставил на стол еду, от вида которой Эдик сморщил нос.

– Лучше бы колбасы им нарезал.

– То, что ты себе портишь желудок, не значит, что они будут поступать так же, – повар мило улыбнулся Андрюше и начал накрывать стол на троих. После нехитрых манипуляций он сел рядом и, положив себе салат, начал его аккуратно есть.

– Зачем здесь столько ножей и вилок? – уточнила я.

– Для мяса, для десерта, для рыбы… – начал перечислять Эд. – Но ты не парься и ешь руками, у Петра бзик. Он, вообще, предпочитает трапезничать в ресторанах или заказывать еду на дом. Нет чтобы нормальной твердокопчёной колбасой питаться… – кузен притворно вздохнул и картинно закатил глаза.

– О чём ты хотела поговорить? – Пётр вытер губы салфеткой и налил себе газированной воды.

– Я хочу, чтобы вы отвечали на все наши вопросы, а не только на те, на которые посчитаете нужным!

– Резонно, – кивнул старший кузен, вновь превратившись в лишённого эмоций робота. – Но как ты поймёшь, правду ли мы тебе сказали?

– А почему вы не говорите правду? Почему гробы наших родителей были закрыты? Почему нас с Андреем не пригласили на опознание?

– Правду нужно заслужить, – взяв нож, Петр начал намазывать масло на поджаренный тост. – Но насчёт трупов объясню, если ты сама не догадалась. Хотя, может быть, Андрей сделает это лучше? Есть предположения?

Мой братец, явно не привыкший, что его мнением кто-то интересуется, вначале замялся, но затем расслабился и заговорил:

– Вероятно, их сильно растерзали волки, и поэтому гробы были закрыты. А на опознание пригласили их начальника или друга, а не несовершеннолетних детей.

– Великолепный ответ! – восхитился Пётр и даже подлил свежевыжатого апельсинового сока этому ботанику.

– Но нам не дали с ними попрощаться. Когда я попросила открыть гробы, мне отказали.

– Может, тебя пожалели? – улыбнулся Эд, который теперь обжирался мороженым и листал какую-то информацию в телефоне. – Трупы были и вправду мерзкие.

– Вам их показали?!

– Пётр даже сфоткал, – псих, не переставая, смотрел в экран, лишь отчасти участвуя в разговоре. – Эй, брат, как думаешь, если я закажу протеиновые коктейли, их сюда доставят?

– Нет, – раздражённо ответил Пётр.

Заглянув в телефон кузена, я мгновенно сообразила, что он, как и многие другие, купился на красивую картинку.

– Не советую брать эти коктейли, они малоэффективны. Я могу дать тебе свои: они реже встречаются, но качество у них получше. А эти выигрывают только благодаря рекламе. Эффекта от них мало.

Эд с любопытством оглядел меня и, не обнаружив сильной мускулатуры, как у него, покачал головой.

– Как хочешь, – я вернулась к разговору с Петром, который, кажется, уже решил, что его пронесло. – Покажи нам фотографии.

– Не за столом.

– Ты шутишь? После того, что видел это стол, его карму уже ничто не испортит! – воскликнул Эд.

– А что он видел? – заинтересовался Андрюша.

– Ничего, – отрезал старший из кузенов, бросив испепеляющий взгляд на брата. – У столов нет глаз. И если вы настаиваете, смотрите, – он выложил мобильник на стол.

Андрей позеленел. А я почувствовала, как холод проникает в самое сердце.

– Будьте осторожны со своими желаниями, – бесстрастно заметил Пётр, хотя мне показалась, что он наслаждался моментам.

– Странная у них реакция. Когда мы разглядывали труп нашего папаши, то краснели, а не зеленели. Забавно. Мне, кстати, надо забрать протеиновый коктейль, – радостно сообщил Эдик. – А ты чего не ешь? – вдруг заинтересовался он, глядя на мою тарелку, в то время как Пётр перестал пролистывать альбом и, выключив, убрал телефон.

– Я не голодна.

– Это твоя реакция на горе. Так что ешь, – кузен прикрыл глаза. – Если, конечно, нужны силы, если нет – можешь погулять.

– Их разорвали на кусочки, – подал голос Андрюша.

– Да, отгрызенные кисти, оторванные головы… Что и говорить – работа животных.

На лице Петра не было ни капли сочувствия, только глаза оценивающе бегали по лицу моего брата, как муравьи бегают по трупу животного. Создавалось впечатление, что для него трупы были такой же частью жизни, как завтрак.

– Они сильно мучились? – я сжала губы, чтобы не разрыдаться.

– Нет. Конечно, нет.

– Ты ведь врёшь? – сорвался на крик Андрей.

– Может быть.

– Сегодня ты повезёшь нас в школу? – спросила уже я.

– Нет. Эту неделю отдыхайте, а вот после придётся начинать заново.

– Почему мы не могли остаться в Москве? – уточнила я.

– Помнишь, я сказал, что мы не работаем? Так вот, это не совсем…

– Брат! – перебил мгновенно посерьёзневший Эд. – Пробка, всё стоит, и это не так далеко от нашего дома, – он подал телефон Петру.

– Вдвоём?

– Серый справится, – пообещал Эд.

– Ладно, не люблю рисковать, – старший поморщился. – Так, Алиса, слушай и запоминай. Вчера в машине я вбил тебе и Андрею в телефоны наши номера и взял ваши. Мы должны уехать ненадолго, если что – звоните. Можете входить во все открытые комнаты и гулять во дворе, но дальше в лес ни ногой. Да и во двор без особой надобности соваться не стоит, Серый всё же волк.

– Эй! Это мой волк! – возмутился Эдик.

– Ты запомнила? – не обратил на него внимания Пётр.

– В лес ни ногой, – послушно повторила я.

– Именно. Здесь много игр, и во дворе есть футбольная площадка, и… – он замолчал. – В общем, посидите дома одни. И ради самих себя – не дразните Серого! Он уже четыре дня не ел.

– Вообще-то, это диета. Он чего-то поднабрал в последнее время. Зря я его каждый день кормил, – объяснил Эд, когда братья уже стояли возле дверей.

– Ладно, бегите, – улыбнулась я.

Теперь можно было спокойно осмотреть весь особняк.

– Чем займёшься? – уточнила я у Андрея.

– Дочитаю Макиавелли, – сообщил он и двинулся к своей комнате.

– Прекрасно, – кивнула я и, немного подождав, пошла в подвал.

Почти все комнаты были закрыты. А в тех, что открывались, хранились различные игры, шкатулки, книги. На подвальном этаже почти все двери также были заперты, зато я обнаружила запас алкоголя. Огромные стеллажи бочек и винных бутылок будто приглашали отдохнуть. Протянув руку к одной из самых старинных, я обнаружила, что мне на ладонь спустился паук, невдалеке послышался звон бьющегося стекла. Я решила не обращать внимания и мысленно убедила себя, что это всего лишь моё воображение. Поднеся насекомое к участку, где было больше света, и немного приблизив к лицу, я определила его как крестоносца и ласково опустила на пол.

– Беги, убивай комаров и мух! – прошептала я и достала наконец бутылку.

Поднявшись наверх, я откупорила её, нашла бокал, немного покрутила в руках, как показывают в кино, и… вкусила самый настоящий уксус. Выплюнув несусветную дрянь, я передернулась и решила продолжить поиски, игнорируя немытую посуду в раковине.

Внизу я не нашла ничего интересного, казалось логичным теперь исследовать чердак. Но четвёртый этаж был полностью закрыт. Мне пришлось вернуться на третий и продолжить свои изыскания там. Выбрав одну из запертых дверей, я решила её выломать. Братья говорили, что у них нет ключей, значит, вероятно, они обрадуются новой комнате, которую я предоставлю им по возвращении.

Несколько ударов плечом дали эффект, но не тот, на который я рассчитывала, – у меня просто заболела рука. Поэтому я, вспомнив многочисленные фильмы, в которых преступники или копы вламывались в чужие квартиры, решила позаимствовать у них парочку идей. Я достала заколку для волос и сунула острую и самую тонкую её часть в замочную скважину. Конечно, я не особо понимала, как там всё работает, но дверь протестующе заскрипела, как только остриё вошло в углубление. Вскоре она отворилась, и я вошла в неизведанное.

– Кто же здесь до них жил? – сорвалось у меня с губ, стоило переступить порог.

Вдоль всех стен стояли полки, на которых сидели страшные старинные куклы. У некоторых облупилась краска, кто-то лишился глаза, а чьё-то платье и вовсе истлело.

В центре комнаты возвышался постамент из абсолютно чёрного камня, более всего похожий на операционный стол. На нём лежал искривлённый полукруглый нож из обсидиана. Чуть сбоку виднелась стойка из такого же камня, на которой, почти сливаясь по цвету, находилась книга. Рядом примостилась чернильница, наполненная красной жидкостью. Из неё торчали три пера: ядовито-зелёное, алое, и воронёное.

Я взяла бархатистую книжицу и ощутила лёгкий холодок. Держать её в руках было так же приятно, как в мечтах обниматься с красивым мальчиком. Или получать медаль за победу. Или слушать заслуженную похвалу отца. Или видеть улыбку матери.

– Какая приятная книжка, – удивленно выдохнула я. Открыв её на первой странице, я резко изменила своё мнение. Текст был написан мелким, убористым, трудно читаемым почерком и отнюдь не красными чернилами.

– Книга написана кровью, – пробормотала я, пролистывая её. Вскоре мне попалась странная картинка, изображавшая громадного спрута с кучей цифр вокруг. Вторая картинка заставила меня захлопнуть книгу. На ней была весьма привлекательная девушка, запечатлённая в очень уж откровенной позе, причём на спине красавицы имелись маленькие крылышки.

– Хватит, надо идти! – решила я, но не смогла заставить себя избавиться от книги. Та была настолько приятна на ощупь и холодила всё тело, что создавалось впечатление, будто бы я сгорю, оставив её.

– Можно и в кровати почитать, – подумала я. В конце концов, не только Андрей любит книги, просто у меня было на них меньше времени.

Просматривать изображения диковинных монстров, лёжа в кровати, оказалось занятием расслабляющим. Я очнулась, не зная, сколько прошло времени, только когда услышала крик Андрея.

Часть вторая. Андрей

Глава третья. Потайной ход бывает опасен, ибо, войдя в него, никогда не знаешь, с кем столкнёшься

Интересно, зачем им пробка? Может, у них есть друг гаишник, и они должны вернуть ему одолженную книгу о правилах вождения, или же они просто захотели постоять в пробке, но самое главное – оба уехали. А, значит, я мог начать исследовать дом.

– Чем займёшься? – уточнила Алиса, отвлекая меня от моих мыслей.

– Дочитаю Макиавелли, – солгал я и двинулся в направлении своей комнаты.

– Прекрасно, – радость в её голосе свидетельствовала, что ей было чем заняться и без меня.

Избавиться от сестры было просто, а вскрыть замок хоть одной из таинственных дверей оказалось невозможно.

«Они не заперты! – осознал я, выкидывая бесполезные скрепки и вспоминая книгу, по которой учился вскрывать замки. – Почему тогда не открываются?!» Я оглядел дверь, перед которой простоял уже некоторое время. «Вы не покосившиеся и, вообще, обычные, некоторые даже без замков! Быть может, с другой стороны поставлен стул, так, чтобы ручка не опускалась, как в книгах? Но тогда каким образом тот, кто закрыл комнаты стульями, смог выйти оттуда?»

В задумчивости я спустился в подвал, как я думал, подальше от Алисы. Но она была здесь, стояла в темноте в одной из комнат, и ей на руку опустился паук. Я чуть в обморок не упал от этого зрелища. Внутри всё содрогнулось, я даже отскочил и разбил какую-то пустую бутылку.

Однако Алиса не ринулась выяснять, что это за шум. Она приблизила паука к лицу, будто собиралась его поцеловать. Я спрятался между емкостями для виски и бочками из-под пива.

– Беги, убивай комаров и мух! – радостно сообщила сестра омерзительному монстру, и я невольно поёжился от мысли, что она его не убила. Алиса, взяв бутылку, прошла мимо меня, даже не заметив разбитого стекла.

– Алкоголик слепой, – недовольно ворча, поставил я ей диагноз, вылезая из укрытия и собирая стёкла на одну из пивных бочек. – Той бутылке лет сто, она покрыта паутиной, это же чистый уксус! Хотя, может, ей салат нечем заправить? – пожав плечами и поправив очки, я стал искать тайный ход.

Затем, пройдя в другую комнату, я обнаружил свисающие окорока. Вероятно, здесь хранили корма для «пёсика» Эда. Коровьи ноги выглядели достаточно большими для зубастого «танка», которого не кормили уже четыре дня.

Простукивание стен давало результаты: там явно шли секретные ходы. Стены были полыми, однако вход я никак не находил. Выйдя из естественного холодильника, я направился вдоль по туннелю и шел, пока не уткнулся носом в тупик. В конце коридора стояла статуя огромного и свирепого бронзового медведя, вставшего на задние лапы. Обогнув его, я обнаружил каменную стену.

– Проклятье! Я думал, он закрывает дверь! – не выдержав, я ударил кулаком по камню, который неожиданно подался внутрь. По ощущению я как будто коснулся шторы. Однако как только я убрал руку, «ткань» снова напряглась и показала неровную каменную стену со всеми необходимыми на ней выпуклостями. – Круто! Интересно, а Пётр про них знает? – задумался я и, решив, что уж он-то наверняка знает о доме всё, в отличие от Эда, шагнул «за кулисы».

Я оказался в довольно узком коридоре, погружённом в полумрак. Стены были окрашены каким-то веществом, содержащим фосфор. Он тускло светился в темноте, создавая минимальную видимость. Увы, именно минимальную и далеко не везде. Идя по коридору, я тут и там обнаруживал специальные отверстия, сквозь которые можно было заглянуть в соседние помещения. Здесь же имелась лестница, ведущая наверх. В одной из комнат я увидел, как моя сестричка, сидя на своей кровати, гладит бархатистую чёрную книжку.

Вскоре я начал понимать, что это больше чем просто туннель для подглядывания: из него можно было попасть куда угодно. Оказалось, что в любую комнату реально проникнуть не только через официальный вход, но и через тайный, расположенный здесь. Открыв одну из дверей, за который царил полный мрак, я переступил порог. Мне пришлось использовать фонарик в телефоне, чтобы осмотреться.

– О господи! – пробормотал я, оценивая ужас, окруживший меня со всех сторон.

Комната была широкая, обставленная полками с чёрными книгами наподобие той, которую читала сестра. Но здесь были не только книги. Я увидел склянки с высушенными жуками, гниющими пальцами и… высохшей рукой. Над парадной дверью висело три головы. Они сгнили, и от них воняло. Раньше они, судя по всему, принадлежали девушкам, так как были подвешены за косы. Какую-то секунду я пытался себя убедить, что это муляжи, но, коснувшись щеки одной из них, напоролся на что-то острое. Не сдержавшись, я истошно заорал и отпрянул, больно ударившись о какой-то угол. Выбираясь, вероятно, я запачкал корешки книг кровью, вытекавшей из небольшого пореза, но это не имело значение. Упав, я потерял телефон, который вдобавок ещё и разбился. Свет потух, и я закричал ещё раз, после чего, сшибая всё на своем пути, я не без труда обнаружил тайный ход, через который пришёл, бросился по нему, сломя голову, и, наконец, найдя кухню, вбежал в неё, покинув зловещий туннель.

– Андрей, что с тобой? Твоя рука! – Алиса ворвалась в комнату следом за мной и застала меня с перочинным ножом в руках.

– Надо бежать! – мои круглые от страха глаза заставили её мне поверить без лишних вопросов и сосредоточиться на деле.

– Я возьму винтовку, а ты пока объясни, почему…

– У них есть тайный ход… через него я попал в одну из комнат… – схватив сестру за руку, я вынудил её бежать ещё быстрее. – У них там…

– Чёрные книги с жуткими картинками?

– Да, и не только. Там головы трёх девушек, отрубленные и подвешенные, как трофеи, под потолок.

– Зачем? – удивилась Алиса.

– Я откуда знаю! – закричал я. – Они психи! Убийцы! Маньяки! Нам нужно бежать. Я потерял телефон и в потёмках что-то им сломал. Они сразу поймут, что это я.

– Постой, я тоже открыла одну комнату. И она тоже странная, там старые куклы, и…

Я посмотрел на неё как на полную дуру.

– Ты не понимаешь, нам нужно бежать! – настойчиво повторил я.

– Может, ты забыл, но они сказали, что не все комнаты открываются, и у них не от всех есть ключи.

– Головы свежие, только гнить начали, – возразил я.

Она наконец взяла винтовку, и мы выбежали из дома.

Громадный волк, мгновенно оказавшийся рядом с нами, оскалил зубы в плотоядной улыбке. Алиса хладнокровно направила дуло ружья ему в череп.

– Стой! – приказал я ей. – Сидеть, пёсик! Сидеть!

Мой командный голос и знания, почерпнутые из пособия по дрессировке собак, не дали эффекта. Вместо того чтобы сесть, волк начал гоняться по кругу за собственным хвостом.

– Бежим, – приказала Алиса, и мы стремглав бросились в лес.

Часть третья. Алиса

Глава четвёртая. Волк – это хищник, и с ним я советую вам знакомиться на свой страх и риск

Ветки били по лицу, а бежать по кочкам оказалось почти нереально. К тому же скоро мы угодили в болото, в котором я чуть не лишилась брата. Спустя час такой гонки Андрей, обессилев, упал.

– Нужно торопиться! Мы почти не продвинулись, – в панике вскричала я.

– Пусть делают со мной что хотят! – объявил брат, морщась от боли в боку. Одышка, промокшие ноги, натёртые мозоли заставили его возненавидеть свой собственный план. – Может, наши кузены не такие уж и плохие. Может, в той комнате просто реалистичные муляжи на Хэллоуин?!

Он задыхался, и я была вынуждена остановиться на привал.

– Идём вон туда. Там земля суше, плюс из зарослей нас будет хуже видно, и я смогу прицелиться на возвышенности.

– Ладно, – простонал Андрей, и вскоре мы оказались на месте. У меня, кроме телефона, который садился и не ловил, а также винтовки с запасными патронами, ничего не было. У братца, вообще, имелся только перочинный нож. Наша одежда разорвалась, мы сплошь покрылись грязью.

– Я знаю пятьдесят шесть способов развести костёр без спичек. Но не могу использовать ни один, ведь нас заметят.

– Да, – я прикрыла глаза. – Что же нам с тобой так не везёт-то?

Низкий горловой рёв разнёсся по всей округе. И вдруг мы увидели их. Шесть чёрных волков подступали со всех сторон, их шерсть была столь жёсткой, что напоминала колючки ежа. Она с лёгкостью резала деревья, но не сминалась. На спине вдоль хребта у каждой твари горел синий огонь. Волки по размеру превосходили мишек гризли. Их глазницы были пусты, вместо глаз там сияло синее пламя. Вообще, более всего они напоминали собратьев Серого. Только он в сравнении с ними казался безобидным чихуахуа местного разлива, в то время как эти ребятки являли собой адскую разновидность громадных догов.

– Алиса, что это? – Андрей в ужасе уставился на быстро приближающиеся сине-чёрные пятна.

– Может, галлюцинация, – с надеждой в голосе предположила я, но на всякий случай прицелилась и выстрелила. Один из волков потерял равновесие и влетел в дерево, сломав его пополам. Но падение его не остановило. Он тут же поднялся, завыл так, что у меня заложило уши, и ринулся в бой.

Следующая пуля попала уже не в лапу, а в лоб вожака. Он с разбегу влетел в новое дерево и, сломав его, более не вставал. Следующий выстрел был «в молоко». Зато волки остановились, принялись кружить вокруг вожака и скулить.

Видимо, они не ожидали, что одного из них ранят, а второго убьют. До нас оставалась всего пара шагов, но они не решались напасть. Подталкивая друг друга и скаля зубы, четверо оставшихся тварей вдруг резко оглянулись в направлении, откуда мы пришли, после чего вновь ринулись на нас.

Теперь они бежали не прямо, а петляли из стороны в сторону со звериной ловкостью и проворством. Подстрелить их не представлялось возможным. Лишь под самый конец одна из пуль нашла тело врага, и он, запнувшись, покатился по траве. Другой, тот, что предпочитал юлить по минимуму, оказался прямо передо мной. Одной лапой он выбил винтовку из моих рук, второй – ударил меня в грудь и пригвоздил к земле. Его когти впились в мою плоть, распахнутая челюсть нависла надо мной, зловонные слюни капали на лицо. И вдруг он упал замертво. Из горла монстра торчал перочинный нож, который вчера Эдик подарил Андрюше. Трое оставшихся волков, окруживших нас, кинулись в бой одновременно. Я вскинула руку, инстинктивно пытаясь защититься, и тут произошло нечто странное, не поддающееся логическому объяснению: вокруг меня и Андрея образовался красный купол, который разрезал тушу ранившего меня зверя на две половины. Алмазы в моём браслете засветились ярким светом, который в ту же секунду начал гаснуть вместе с защитным полем. Волки, стукнувшиеся о барьер, лишь еще больше разозлились и принялись скрести его когтями. Не задавая лишних вопросов и не пытаясь объяснить, что случилось, я ухватилась за спасительную соломинку и вскинула руку ещё пару раз, но поле не восстанавливалось, напротив, оно становилась всё тоньше и тоньше. Схватив винтовку, я решила отстреливаться, но оружие так же разрубило на две части. Выбора не было, пришлось изрядно рисковать – я все равно зарядила оружие и нацелила волку прямо в голову.

И вдруг прямо с неба на чудище слетели маленькие, премаленькие создания. Только благодаря увеличению на прицеле я поняла, что это крошечные феи, конечно, не такие, как в мультиках, но всё же. Они имели крылышки, как у стрекоз, синюю кожу, острые зубы и заостренные на концах эльфийские ушки.

Маленькая стайка без оптического прицела казалась просто синим роем каких-то насекомых, который, окутав волка со всех сторон, заставил его завыть от боли. Зверь попробовал бежать, но тут же упал. С него слезали кожа и мясо, обнажая кости, и в скором времени от монстра остался только скелет, который продолжал исчезать.

Двое других волков в ужасе отпрянули от нашего гаснущего барьера и ринулись в разные стороны. Но уйти далеко им было не суждено. Тварь, побежавшая в противоположную сторону от нашего дома, мгновенно затормозила и жалобно заскулила. Из леса, мерно ступая мощными лапами по сухим листьям и мелким веткам, ковром устилающим землю, вышла стая в ошейниках размером поменьше той, что чуть раньше атаковала нас. Волки были немного крупнее Серого, но, в отличие от него, не имели глаз. В их глазницах полыхало зелёное пламя. А слюна, капавшая из раззявленных пастей, разъедала растительность и делала землю чёрной, будто выжженной огнем. Семь страшных монстров накинулись на своего собрата и разорвали его на кусочки.

– Эй! – Эд выскочил из-за деревьев с обнажённым торсом и двумя небольшими топориками в руках невдалеке от последнего гигантского волка.

Тот зарычал, видимо решив: либо пан, либо пропал – и кинулся на врага. Добежать он сумел, игнорируя один из топоров, влетевший в его череп и застрявший в кости. Однако сделать ничего не успел. Эд вогнал оставшийся топор монстру прямо в горло и силой мускул повалил на землю. Выдернув второе оружие, он принялся молотить по врагу с неистовством обезумевшего берсерка.

– Скажите, что непонятного в просьбе посидеть дома?

Из леса на опушку не спеша вышел Пётр. Он даже не вспотел, хотя выглядел крайне раздражённым. Весь его вид говорил о недовольстве нами.

– Что это было!? – вскричала я, зажимая рану на груди, нанесённую волками. Я была даже не в панике. Я испытывала настоящий шок.

– Синие адские гончие. Одни из сильнейших в своём роде, – без всякого выражения пояснил Пётр, касаясь плеча брата, который всё ещё не прекратил молотить мёртвого врага. – Прости, что отвлекаю, но твоя стая смотрит голодными глазами на нашу семью, – тихо произнёс старший кузен. Эд, ударив брата по руке, повернулся к нам. Он был весь залит кровью, на лице застыла маска гнева и ярости. Однако, увидев нас, он расслабился и даже улыбнулся, а затем они с Петром, словно два безумца, начали петь на непонятном языке. Вскоре туман окутал псов Эда и рой фей, всё ещё круживших неподалёку.

– Вероятно, теперь вопросов у вас прибавилось, – заметил Пётр, хладнокровно оглядывая нас с головы до ног.

– Она ранена! – Эд сделал несколько шагов ко мне, но я автоматически отпрянула. Мне почему-то становилось тяжело дышать. – Лучше тебе её излечить. Ты же знаешь, я менее аккуратен, – бросил он старшему брату.

– Я знаю, – так же спокойно ответил тот. – Однако нам не следует предлагать ей лечение. Она может решить, что я пытаюсь манипулировать ими, чтобы вернуть в дом. А они ведь с таким трудом из него сбежали.

– Ты свихнулся? Она умрёт!

– И что? – Пётр безразлично посмотрел на брата. – Она сама подписала себе смертный приговор и отвергла нашу помощь.

Удар Эда был настолько силён, что менее накаченный старший кузен полетел вниз. Упав, он промочил свой костюм и испачкал идеально отглаженную одежду.

– Давай! – вскричал Эд, готовый принять ответный удар.

– В этом нет для меня выгоды, – без интереса пожал плечами Пётр.

– И ты бросишь её?! – уточнил темпераментный кузен, когда старший из братьев встал и повернулся спиной к нам.

– Если они хотят нашей помощи, теперь пускай просят сами. И больше могут так не спешить, словно мы звери какие-то! Если им ничего от нас не нужно, что ж, это их выбор. И мне всё равно, что с ними будет.

– Отец бы… – начал Эд.

– Он мёртв. Умер нелепой смертью, как глупец. Так же умрёт и она. Но почему бы тебе ей не помочь?

– Потому что я могу ошибиться, – капли крови капали с рук берсерка, с его одежды, лица… я не выдержала и упала.

Лишь глаза Петра выказали страх, но не один мускул не дрогнул на его теле.

– Помоги нам! – вскричал Андрей.

– Хорошо, – Пётр вновь запел, и из тумана вышли три настоящих грифона. Однако песня на этом не закончилась. На их шеях появились ошейники. Или я просто бредила от шока и потери крови? – Эд, она твоя.

– А если я её уроню? – парень побледнел.

– Она умрёт, – безразлично сообщил Пётр.

– Только не урони, – с мольбой прошептал Андрей.

Вскоре мы уже были дома, и одна из вечно закрытых комнат распахнула перед нами свои двери. Сама я горела, словно на костре. Пот не капал, а лился с меня ручьями. Эд аккуратно возложил меня на каменный помост. Вокруг на полках стояли различные склянки, валялись книги, испачканные кровью.

Пётр держал в руках одну из голов, затем кинул её в тарелку, сбрызнул зелёной жидкостью и поднёс спичку. Та вспыхнула. Закрыв дверь и взяв нож, он потянулся к моей груди. И моя рука, несмотря на слабость, схватила его, подобно кобре, хватающей кролика. Он поморщился от боли, так как я в принципе не ощущала, с какой силой сжимаю его запястье.

– Ты же понимаешь, что по-другому никак? Поверь, я вполне могу прожить, не увидев тебя топлес. Это тебе надо, а не мне. И если хочешь, я могу позвать Эда.

– В таком деле лучше систематический подход холодного робота, чем берсерк-псих. Но я скажу тебе так: если кому-нибудь расскажешь, я тебя застрелю, – предупредила я, уже смирившись с неизбежным.

– У меня никогда не было сестры. И какие же славные это были времена! – он улыбнулся, будто мысль о том, как я совершаю братоубийство, его забавляла.

Избавив меня от одежды, кузен снова затянул свою странную песнь, и вскоре я ощутила, будто по мне что-то ползает.

– Что это? – уточнила я, не решаясь поднять голову.

– У тебя есть татуировка в виде паучихи? – пробормотал Пётр, смешивая что-то в ёмкости, где горела одна из голов. – То есть татуировщика ты не стесняешься, а меня, как врача, – да.