Buch lesen: "Троя. Мифы, история, археология"

© Ивик О., 2025

© ФГБУ Издательство «Наука», серия «Наука. Популярно» (разработка, оформление), 2025

© ФГБУ Издательство «Наука», редакционно-издательское оформление, 2025

В оформлении обложки использованы средневековая миниатюра «Греческие воины прячутся в Троянском коне» (Лимож, ок. 1530 г.) и рельеф на пифосе с острова Миконос (VII в. до н. э.).

От авторов

Десять лет назад мы написали книгу о Трое («мы», потому что под псевдонимом Олег Ивик пишут сразу два человека: журналист Ольга Колобова и археолог Валерий Иванов). Выбор темы был не случаен. Троя – это не только очень древний город с длинной и яркой историей, город, о котором сложено множество мифов. Для нас он был особенно интересен еще и потому, что Ольга ездила (правда, лишь в качестве туриста) на раскопки, которые вот уже около полутора веков проводятся на Гиссарлыкском холме – там, где стоял легендарный Илион Гомера.

Наша книга называлась «Троя: пять тысяч лет реальности и мифа». Но время шло, раскопки на Гиссарлыке продолжались, ученые сделали много открытий, опубликовали сотни статей. Некоторые результаты предыдущих исследований были пересмотрены. Так, к примеру, оказалось, что история города началась примерно на 600 лет раньше, чем считалось еще совсем недавно, и нашу книгу правильнее было бы назвать «Троя: пять тысяч шестьсот лет реальности и мифа».

Меняется не только преставление ученых о Трое, меняется и она сама. Недавно здесь был построен музей, и у туристов, наконец, появилась возможность познакомиться с историей города и с некоторыми из находок. Уничтожены деревья, которые закрывали обзор и своими корнями подрывали древние стены. Проложены деревянные тропы и мостки для туристов… В общем, жизнь в Трое продолжается, при этом активно переосмысливается ее прошлое.

И вот, спустя 10 лет после издания нашей первой книги о Трое мы поняли, что многое в ней уже устарело, поэтому книга, которую вы держите в руках, – «Троя: мифы, история, археология» – это не просто «исправленное и дополненное» переиздание. Конечно, страницы, пересказывающие и цитирующие античных авторов, не слишком изменились (хотя кое-где мы теперь используем свежие переводы), а вот реальная история города, в том числе история ведущихся там раскопок, излагается по-новому.

Тем временем археологи продолжают свою работу, и не исключено, что еще через десять лет мы возьмемся за написание третьей версии. Кто знает…

В этой книге встречаются слова, написание которых не устоялось. В частности, названия групп мифических существ (гарпии, титаны, горгоны, Плеяды и пр.) разными авторами и переводчиками пишутся как с заглавной, так и со строчной буквы. Мы попытались выработать в этом вопросе некоторую систему, которую используем и в других своих книгах. Те названия групп, которые являются отчествами или матронимами, мы пишем с заглавной буквы: Плеяды (дочери Плейоны), Океаниды (дочери Океана)… Остальные названия групп пишем со строчной буквы. Например, титаны, горгоны… В цитатах мы полностью сохранили правописание оригинала.

Глава 1
Место, избранное коровой

По холмам Малой Азии брела пятнистая корова, а за ней следовали молодой воин по имени Ил и толпа юношей и девушек. Шли они из Фригии – местности, расположенной на северо-западе полуострова, в некотором отдалении от омывающих его морей – в сторону Эгейского моря. Неизвестно, сколько времени длился их путь. Люди ждали, когда же корова ляжет на землю, – лишь тогда их странствие должно было завершиться… Дело в том, что Ил, ставший победителем в спортивных состязаниях, получил от фригийского царя награду – пятьдесят юношей, столько же девушек и пеструю корову. Причем корова имела особый статус: оракул повелел основать город в том месте, где усталое животное ляжет отдохнуть.

Наконец корова поднялась на холм, стоявший невдалеке от места, где Геллеспонт (современные Дарданеллы) впадал в Эгейское море. Здесь она улеглась на землю. А люди, принеся жертвы богам, взялись за строительство городской стены. Новый город они назвали Илион в честь своего предводителя Ила…¹ А поскольку вся местность вокруг города давно уже называлась Троадой по имени одного из предков Ила, царя Троя (Троса), то и город получил второе название – Троя.

Так описано основание Илиона в «Мифологической библиотеке» Аполлодора – книге, созданной незадолго до рубежа эр¹ и пересказывающей вкратце почти всю греческую мифологию.

Гиссарлык. Аэрофотоснимок. Вид с запада

Мы не знаем, сколько лет царствовал Ил, но его сын Лаомедонт, рожденный уже в Илионе, прожил долгую жизнь – когда он погиб, у него было несколько взрослых сыновей. А Приам, сын Лаомедонта, еще в юности унаследовавший власть над Илионом, дожил до глубокой старости и погиб в последний день Троянской вой ны. Ил и два его преемника правили городом во всяком случае не меньше ста лет, а возможно, и значительно дольше. Троя пала на рубеже XIII–XII веков до н.э., и значит, история с коровой могла случиться примерно во второй половине или в конце XIV века; если верить «Хронике» Евсевия-Иеронима², в 1308 году до н.э.² (надо сказать, что по археологическим данным Илион был основан значительно раньше, но пока что мы говорим о мифологии)…

Итак, место для строительства нового города было определено. Мысль предоставить этот выбор немудреному копытному животному не столь безосновательна, как это может показаться на первый взгляд. Коровы, как правило, ложатся на землю только там, где они чувствуют себя в безопасности. И в данном случае инстинкт корову не подвел – место оказалось исключительно удачным.

Отметим, кстати, что корова, которой жители Илиона были обязаны своим благополучием, никаких выгод из этой истории, вероятно, не извлекла. Авторов настоящей книги заинтересовала ее судьба, и они даже провели некоторые разыскания на сей счет, но выяснилось, что мифографы о ней умалчивают. И поскольку священным животным корову не объявили и храма ей не посвятили (по крайней мере никаких сведений об этом нет), остается только думать, что основательницу города принесли в жертву кому-то из богов, как это обычно делали с особо выдающимися животными герои греческих мифов.

Но отвлечемся от печальной судьбы коровы и обратимся к географии избранного ею места. И прежде всего разъясним некоторые географические названия и договоримся о правилах их употребления. Вопрос этот не праздный и не простой. Древние и современные авторы по-разному именуют одни и те же реки, моря, горы и города. Далеко не всегда мы можем однозначно соотнести старые и новые названия. Не говоря уже о том, что заливы высыхают, города разрушаются, народы переселяются, а реки прокладывают новые русла, и вопрос об идентификации иногда попросту не имеет смысла.

Неувязки начались уже в древности. Например, автор «Мифологической библиотеки» считает, что царь, который устроил спортивные состязания и подарил Илу знаменитую корову, был царем Фригии и даже холм, на котором возник Илион, был посвящен фригийской богине³. От других античных авторов мы знаем, что фригийцы, скорее всего, поселились в Малой Азии по крайней мере лет через сто после Ила. Хотя существует и мнение, что местные жители тоже внесли свой вклад, причем решающий, в формирование фригийского народа. Так или иначе, не вполне понятно, кого можно называть фригийцами, говоря о временах основания Илиона. Если быть до конца точными, то никого⁴. Но в те годы, когда создавалась «Мифологическая Библиотека», эпоха Ила и его спутников уже стала далекой древностью, и автор, естественно, использовал географические реалии, которые были для него привычны.

Авторы настоящей книги и сами не раз задавались вопросом о том, какое название лучше употребить в том или ином случае. Например, уместно ли называть пролив, получивший название в честь утонувшей в нем Геллы, Геллеспонтом, говоря о временах, когда эта девушка еще не родилась. Или в таком случае лучше употребить его современное название Дарданеллы? Или же просто сказать: «безымянный в те времена пролив между Эгейским и Мраморным морями»? Но ведь и Эгейское море получило свое название в честь царя, жившего в середине XIII века до н. э., – через несколько столетий после событий, с которых мы начинаем мифологическую историю Троады… Вопрос этот тем более деликатный, что моря, реки и горы вокруг Трои были не только местами действия мифологических сюжетов, но и их активными участниками: некоторые из них вступали в браки, рожали детей, бились с врагами и предавались прочим совершенно нетипичным для географических объектов занятиям… В конце концов было решено довериться здравому смыслу и в каждом конкретном случае брать то название, которое именно здесь представляется наиболее адекватным… Итак, познакомимся вкратце с основными понятиями и действующими лицами троянской географии.

Троада – такое имя получили земли, лежавшие вокруг Трои и входящие в сферу ее влияния. Разные авторы в разные времена по-разному очерчивали их границы. Самую большую территорию приписывал Троаде Гомер, который считал, что ее восточные земли начинаются в районе реки Эссеп⁵. Позднее географы и историки сдвигали эти границы к западу³. Ориентировочно можно сказать, что Троада совпадает с современным полуостровом Бига на северо-западе Малой Азии, или с азиатской частью турецкой провинции Чанаккале. Она омывается Мраморным морем на севере, проливом Дарданеллы на северо-западе, Эгейским морем на западе и заливом Адрамитион (Эдремитским) Эгейского моря на юге. Авторы настоящей книги, употребляя слово Троада, будут иметь в виду те земли, которые в каждую соответствующую эпоху находились в сфере влияния Трои.

ТРОАДА

Карта Троады. Очертания Троянского залива соответствуют эпохе «Троя-I». На основе карты, опубликованной в: Strauss.The Trojan War. P. XXV

Столица Троады носила, как мы уже говорили, два имени. Но, вероятно, сам город в глубокой древности назывался Илион, а Троей называли прилегавшие к нему земли. Отголоски этого разделения сохранились в «Илиаде»: здесь слово Илион, за единственным исключением⁴, всегда относится строго к городу, а слово Троя имеет более широкое значение⁵. Илион описан как «высокий», герои входят в него и вносят тела павших героев, Геракл опустошил его улицы… В Трое тоже есть улицы: она описана как «широкоуличная»; воины несут стражу «вкруг Трои» на ее стенах. Но в то же время Гомер называет Трою «плодородной». А Гектор мечтает об изгнании «из Трои» ахейцев, стоявших лагерем в нескольких километрах от города. Тщательное исследование текстов Гомера привело ученых к мысли, что «изначально Троя в восприятии греков была областью, прилегающей к Илиону»⁶, и лишь позднее слово это перешло и на сам город. Что касается авторов настоящей книги, они намереваются употреблять оба эти названия достаточно произвольно (естественно, лишь применительно к городу), раз уж это было допустимо в эпоху Гомера⁷.

Троя стоит примерно в шести с половиной километрах к востоку от берегов Эгейского моря. Во времена Ила афинский царь Эгей, утопившийся в этом море и тем самым давший ему свое имя, еще не родился (напомним, что мы сейчас говорим с позиции мифографов и вопрос об историчности Эгея не обсуждаем). Мы не знаем, как могли называть этот водный бассейн современники Ила. Впрочем, существует мнение, что Эгей здесь ни при чем и что море это издревле именовалось так же, как и сегодня – его название выводили от древнегреческого слова αἶγες, волны⁸. Заодно отметим, что северо-восточная его часть, омывающая в том числе и Троаду, получила название Фракийского моря (что и понятно, потому что на его северных берегах обитали фракийцы).

Геллеспонт – пролив, на берегах которого была основана Троя,– соединяет Эгейское и Мраморное моря. Он получил свое имя в честь Геллы – дочери беотийского⁶царя Афаманта и богини-облака Нефелы. Греческие мифографы сообщают, что, спасаясь от злодейки-мачехи, Гелла и ее брат Фрикс оседлали летучего златорунного барана и на нем по небу отправились в далекую Колхиду. Фрикс благополучно долетел, а Гелла упала и утонула в устье пролива, неподалеку от Илиона (согласно «Хронике» Евсевия-Иеронима – в 1382 году до н.э.), и в память этого события все окрестные воды стали звать Геллеспонтом – если перевести буквально, «морем Геллы»⁹. Поначалу так называли и Фракийское море (по крайней мере ту его часть, что прилегает ко входу в Дарданеллы), и сами Дарданеллы, и Мраморное море. Древние не слишком аккуратно обращались с географическими названиями, и уж тем более у них не существовало четкого представления о том, где же пролегали границы между морями,– все это носило весьма приблизительный характер. Потом, примерно с V века до н.э., Геллеспонтом стали называть только пролив¹⁰. Но на рубеже эр римский географ Страбон, описывая моря и земли вокруг Трои, все еще использовал понятие «внешнего Геллеспонта», омывающего Троаду с запада¹¹. И даже в VI веке н.э. Стефан Византийский, грамматик, географ и писатель, автор географического и этнографического лексикона «Этника», писал, что остров Тенедос находится в Геллеспонте¹².

Какое имя носили все эти воды в дни мифического основания Трои – неизвестно. Илион был основан, во всяком случае, за несколько десятилетий до гибели Геллы. Напомним, что Фрикс по прибытии в Колхиду, невзирая на уникальные способности и божественное происхождение летающего барана, зарезал его, а шкуру, получившую название «золотое руно», повесил на дубе в священной роще. Позднее за этим руном отправились в поход аргонавты – отцы будущих героев Троянской вой ны; известно, что с ними плыли и сыновья Фрикса¹³. Значит, Гелла и Фрикс были на два поколения старше героев великой войны и относились примерно к поколению Лаомедонта, сына Ила. В те дни, когда Ил появился на берегах пролива со своей коровой, Гелла, вероятно, еще не только не утонула, но и не родилась⁷, и пролив пребывал безымянным. Мы же будем называть его Геллеспонтом применительно к любой эпохе, кроме современности. Причем под словом Геллеспонт будем иметь в виду только сам пролив, а не прилегающие к нему части морей.

Сегодня этот пролив называется Дарданеллы – по городу Дардания (Дардан), возникшему на его берегах во времена греческой колонизации, вскоре после Троянской войны⁸. Город же получил свое имя в честь царя Дардана, который приходился Илу прадедом, и значит, современное название пролива имеет прямое отношение к истории Трои, причем восходит к мифологическим событиям еще более древним, чем рассказ об Иле и его корове.

После того как слово Геллеспонт закрепилось преимущественно за проливом, Мраморное море, лишившееся этого названия, стало именоваться Пропонтидой – «предморьем», предверием «Понта». И словом Пропонтида – для всех эпох, кроме современности,– намерены пользоваться авторы настоящей книги. Понтом же греки называли Черное море. Впрочем, в древности, по крайней мере во времена Гомера и Гесиода, «Понтом» называлось «море вообще»⁹, а Черное море сначала звалось Аксинский Понт (негостеприимное море). Позднее, освоившись на его берегах и поняв, что местные варвары весьма охочи до греческих товаров, особенно до вина, греки пересмотрели свое отношение к морю. Вывозить сюда свои товары жители Средиземноморья начали еще в бронзовом веке, до 1200 года, свидетельством тому – более 150 каменных якорей, характерных для Эгеиды и Ближнего востока той эпохи, найденных на побережье нынешней Болгарии¹⁴. Ну а с началом греческой колонизации, каковое приходится на VIII век до н.э., эллины основали на черноморских берегах множество торговых факторий, а позднее и полноценных городов. Теперь они стали называть эти воды Эвксинский Понт (гостеприимное море)¹⁵. И лишь еще позже море стало просто Понтом. Соблюдая эту историческую традицию, мы будем называть Черное море Аксинским Понтом, Эвксинским Понтом и Понтом – в соответствии с описываемой эпохой.

Город был построен неподалеку от устья Геллеспонта (мы говорим «устье», потому что в проливе существует довольно сильное течение в сторону Эгейского моря), на холме, который сегодня зовется Гиссарлык. Нынешние размеры холма – примерно 200 х 150 метров. Первоначальная его высота над уровнем моря была 26 метров. За много тысячелетий здесь нарос довольно значительный культурный слой (около 15–20 метров); с другой стороны, процессы эрозии почвы и деятельность археологов уменьшали высоту холма. Сегодня самая высокая его точка возвышается над Геллеспонтом на 38,3 метра¹⁶. Это оконечность невысокой холмистой гряды, протянувшейся с востока на запад.

Сейчас Гиссарлык стоит довольно далеко от пролива – примерно в пяти километрах к югу – но было время, когда воды Геллеспонта подходили к самому подножию холма, вдаваясь в берег глубоким заливом, в который впадали три небольшие речки.

Все, что связано с водой, очень изменчиво, и привязать упомянутые у древних мифографов реки и бухты к современной географической карте оказалось непросто, а в определенном смысле и невозможно. Реки, протекающие по Троянской равнине, неоднократно меняли свой путь. Старые и новые русла пересекались, воды разных рек смешивались, люди прокладывали каналы… Кроме того, устья рек сдвигались к северу, занимая территорию пересыхающего залива. Вся эта система менялась настолько быстро, что на карте местности, опубликованной Шлиманом¹⁰, она абсолютно не похожа на ту, которую мы, всего лишь полутора веками позже, видим на спутниковых снимках.

Реки были для греков не просто водными бассейнами, но и божествами. Они рожали детей и активно вмешивались в жизнь своих потомков. Например, Ил приходился пра-пра-… правнуком реке по имени Скамандр. Местные реки принимали участие в битвах Троянской вой ны (будучи патриотами, они, естественно, сражались на стороне троянцев). Но при этом они вполне непротиворечивым образом оставались географическими объектами, и Гомер в «Илиаде», привязывая действие к местной топографии, очень много говорит о реках. Ход военных действий невозможно понять, не имея перед глазами подробной карты местности, на которой отмечены реки и береговые линии морей. Поэтому тысячи людей со времен Античности и по сей день ломали и ломают себе головы над вопросом, как же протекали по Троянской равнине реки во времена великой вой ны. Вопрос о том, как они протекали в дни основания Илиона, волнует умы, конечно, меньше, но и он многим интересен.

Авторы настоящей книги не избежали общей участи и ломали головы над обоими этими вопросами. Впрочем, мы оказались в выигрышном положении по сравнению с большинством своих предшественников – в конце XX века на Троянской равнине были проведены масштабные палеогеографические исследования. Правда, работа эта продолжается, и специалисты до сих пор не пришли к единому выводу, их карты отличаются друг от друга. А реки, описанные Гомером, не полностью совпадают с теми реками, которые изображены на картах палеогеографов¹¹. И все же мы попытались собрать все это воедино и обрисовать некую усредненную и более или менее непротиворечивую картину тех вод, которые окружали древний Илион в дни его основания и вблизи которых разыгралась самая знаменитая вой на древнего мира¹⁷.

В древности к востоку и югу от мыса Сигей, у самого устья Геллеспонта, глубоко в материк врезался огромный залив. Забегая вперед, скажем, что его давно уже нет и имя его не сохранилось. Античные географы, через много веков после Гомера, называли его Ахейской гаванью¹⁸, но они ошибались – исследователи XX века доказали, что гавань ахейцев здесь распологаться не могла. Сегодня в этом месте Дарданеллы лишь слегка вдаются в берег неглубокой дугой. Вспоминают о заливе только археологи и палеогеографы, которые иногда называют его Троянский залив, а иногда, по имени главной впадавшей в нее реки, – залив Скамандра. Его отделял от Эгейского моря невысокий гористый кряж, протянувшийся с юга на север. Собственно, весь этот кряж и был тогда длинным мысом – воды моря, Геллеспонта и залива омывали его с трех сторон, кроме южной. Залив давно превратился в часть Троянской равнины, а кряж существует и по сей день и носит имя Еникёй (хотя археологи чаще зовут его Сигейон, или Сигейский кряж). Ширина его в среднем – около километра, высота – от 40 до 80 метров.

В залив несли свои воды три реки: Скамандр (нынешний Карамендерес, на карте Шлимана – Mendere), Симоент (Дюмрек, у Шлимана Doumbrek) и речушка, ныне называемая Бунарбаши (Pınarbaşı, на карте Шлимана Bounarbashi)¹². Скамандр – владыка этих мест – сходил с гор и протекал посреди равнины с юга-востока на северо-запад, разветвляясь к устью на несколько русел. Он был не просто рекой, но и весьма могущественным местным богом (абсолютное большинство рек у греков принадлежало к сильному полу). Небольшой Симоент (тоже божество, хотя и рангом пониже) впадал в залив с востока. На западе, параллельно Скамандру, протекала совсем небольшая речка, древнее имя которой неизвестно, – сегодня это ручей Бунарбаши.

Скамандр и Симоент приходились друг другу братьями. Их отцом Гомер считает Зевса (о матери он умалчивает). Аэд¹³ Гесиод, коллега и младший современник Гомера, отцом обоих братьев называет титана по имени Океан, а матерью – титаниду Тефию¹⁹. Троянцы отправляли культ Скамандра, для этого у них существовали специальные жрецы²⁰. Скамандр носил еще и второе имя, Ксанф,– так, в отличие от людей, его называли боги²¹. Ксанф в переводе с древнегреческого означает «желтый», «золотой» или «огненный», и считалось, что воды его действительно имеют желтый цвет. Аристотель даже утверждал, что у овец, напившихся из этой реки, желтеет шерсть²². Но реки Анатолийских¹⁴ равнин часто имеют мутноватый цвет, в котором при известной фантазии можно разглядеть легкий желтый оттенок, и Ксанф в этом смысле мало отличается от прочих. Что же касается овец, одному из авторов настоящей книги (Ольге) довелось побывать на берегах Ксанфа-Скамандра и познакомиться с местным жителем, пасшим огромную отару. Было это теплым августовским вечером, на закате. Багровое солнце садилось в воды Эгейского моря, и овечьи шкуры действительно отливали червоным золотом, наводя на мысли о замечательном желтом боге Ксанфе и даже о золотом руне.

Окрестности Трои (фрагмент карты из книги Г. Шлимана «Илион», по изданию: Шлиман, Илион. Т. II)

Гомер описывает Скамандр как «поток широчайший, глубокопучинный»²³, но эти пышные эпитеты он мог носить лишь на фоне других, совсем уж мелких рек Троады. Объективно говоря, особо «глубокопучинным» он никогда не был, потому что в нем, по сообщению того же Гомера, имелись броды²⁴. Правда, Плиний Старший в I веке н.э. описывал Скамандр как судоходную реку²⁵, но Шлиман называет это «злой шуткой» – в его время Скамандр был несудоходен даже зимой и даже для маленьких лодок – «из-за сильного течения и множества отмелей»²⁶. Конечно, Шлимана отделяет от Плиния около двух тысяч лет, но великий археолог обращается к свидетельству современника Плиния, римского географа Помпония Мелы – тот говорит о Скамандре и Симоенте, «слава которых больше, чем они сами»²⁷. Впрочем, количество воды в Скамандре очень сильно зависело от времени года. Ширина его русла в среднем течении во времена Шлимана достигала 150 метров, в низовьях снижалась до 30 метров²⁸ – этого, пожалуй, было бы вполне достаточно, чтобы считаться солидной рекой, по крайней мере по малоазийским и греческим меркам. Но вода заполняла русло только зимой и весной, а летом и осенью Скамандр превращался, по свидетельству Шлимана, «в очень тонкий и мелкий ручей», а то и в «лужи стоячей воды»²⁹.

Как божество Скамандр тоже имел лишь местное значение и не мог тягаться с олимпийскими богами. В дни Троянской вой ны ему довелось сражаться с Гефестом, и он довольно быстро потерпел поражение. Вообще, Скамандр был, видимо, не слишком удачливым воином, потому что даже выйдя на бой против смертного Ахиллеса, он, сомневаясь в своих силах, сразу же стал звать на помощь брата³⁰.

Каким воином был Симоент, неизвестно (в описанной Гомером битве богов он не успел или не захотел откликнуться на зов Скамандра), но известно, что он не без пользы предавался мирному труду: выращивал на своих берегах «амвросию»³¹. Это замечательное растение (которое, вероятно, не имело никакого отношения к знакомой нам вредоносной амброзии) широко использовалось богами в их хозяйстве – они кормили ею коней, а для себя готовили из нее напиток и благовония. Что же касается Скамандра, на его берегах росла флора попроще: Гомер упоминает тамариски, ивы, вязы, донник, кипер, ситовник… Кроме того, он был обилен рыбой, в том числе угрями³².

Реки эти несли в залив огромное количество наносов; кроме того, уровень окружающих Троаду морей понижался. В результате Троянский залив мелел, а южный берег его непрерывно и быстро сдвигался на север. 6 000 лет назад (в дни максимального подъема вод Геллеспонта), еще до основания города, залив вдавался в материк примерно на 17 километров, омывая Гиссарлыкский холм с трех сторон. Но когда всего лишь через тысячу лет на месте будущей Трои, по сведениям археологов, возникло первое поселение, оно стояло на берегу залива, воды которого омывали город только с севера, а по некоторым реконструкциям – с севера и с запада. Троянский залив был очень мелким и не пригодным для судоходства³³ – это давало возможность горожанам ловить рыбу и собирать моллюсков, практически не отходя от дома, и предохраняло город от нападения с моря. С запада к городу примыкала разветвленная болотистая дельта Скамандра, с северо-востока – менее разветвленная, но тоже болотистая дельта Симоента. Таким образом, город был прекрасно защищен уже одним своим положением на местности.

Ко времени Троянской вой ны береговая линия отодвинулась от города примерно на три километра. Залив изобиловал мелями и напоминал скорее болото, чем море. Симоент, который раньше впадал в один из языков залива, к северо-востоку от города, теперь подходил почти под стены Трои. У Гомера неоднократно описывается, как перед впадением в море «струи сливают свои Симоент со Скамандром»³⁴, но лишь очень немногие исследователи допускают, что во дни Троянской вой ны такое слияние могло иметь место. На большинстве реконструкций показано, что Симоент, миновав Трою, впадал в залив с востока, а соединились две реки, вероятно, уже во времена Гомера, т. е. почти через полтысячелетия. Забегая вперед, отметим, что Гомер был прекрасным знатоком топографии Троады, но он описывал эту местность такой, какой он ее застал в VIII веке до н. э.

Сегодня залива, в который впадали эти реки, практически не существует – он превратился в часть Троянской равнины, – а Скамандр совсем обмелел, что и неудивительно: ведь его воды, как и воды его собратьев по равнине, отведены во множество ирригационных каналов.

На современных картах, равно как и на карте, составленной в середине XIX века под руководством Шлимана, кроме перечисленных нами рек, отмечен еще и «Старый» Скамандр, или «Палеоскамандр» (Калифатли-Асмак), идущий параллельно Скамандру, только восточнее – он протекает под Гиссарлыкским холмом, и сегодня в него впадает Дюмрек (Симоент).

Гидрологическая история Троянской равнины

Именно его Шлиман считал Скамандром времен Троянской войны³⁵. Но великий археолог ошибался, и слово «старый» не должно вводить в заблуждение. Если это и старица, то старица не основного русла Скамандра, а одного из его второстепенных рукавов. Главная река и божество Троады, Скамандр, по крайней мере начиная с III тысячелетия до н.э., совпадал (хотя и очень приблизительно) с современным руслом реки Карамендерес. А Палеоскамандр во все дни существования Трои был и остался малозначимым ручейком или болотцем³⁶. Отметим, что Плиний называет Старым Скамандром лишь небольшой участок русла, возникший после слияния Скамандра и Симоента³⁷. А Страбон сообщает, что один из рукавов, образовавшихся после этого слияния, называется Стомалимной – «Болотным устьем»³⁸.

Стоит подчеркнуть, что Скамандр в своем нижнем течении протекал и протекает по плоской равнине, разветвляясь на несколько рукавов, которые постоянно меняют свой путь. В отложениях, оставленных этой рекой, палеогеографы обнаружили следы десятков русел³⁹, и вопрос, какое из них и есть Скамандр, не имеет особого смысла.

И, наконец, последняя протекающая по равнине речушка – нынешний ручей Бунарбаши – вероятно, не играла большой роли в жизни древних троянцев. Гомер вскользь упоминает имена нескольких местных рек, но под каким из этих имен скрывался Бунарбаши – неизвестно. Правда, одно время с ним отождествляли античный Симоент⁴⁰, существовала даже версия, что Бунарбаши – это гомеровский Скамандр⁴¹. Но сегодня уже нет особых сомнений, что Симоент «Илиады» – это Дюмрек, а Скамандр – это Карамендерес.

Бунарбаши вместе с двумя своими более крупными собратьями всегда впадал в залив Скамандра. На карте Шлимана большая часть его вод, заключенных в канал, отведена на равнину возле залива Бесика (Бешик – Beşik Bay, на карте Шлимана «Bashika» или «Besika») – залива Эгейского моря, которое омывает Троаду с запада, но это был весьма короткий эпизод из жизни ручья. В наши дни, хотя он и отдает свои, и без того скудные, воды в несколько оросительных каналов, основное его русло впадает в Дарданеллы.

Залив Бесика за несколько тысячелетий тоже изменился до неузнаваемости. 6000 лет назад он на два километра глубже вдавался в материк⁴². Потом на границе залива и моря возник невысокий барьер и залив превратился в лагуну. Лагуна продолжала мелеть, и сегодня на ее месте простирается равнина Бесика. Впрочем, от древнего залива кое-что осталось: та его часть, которая находилась снаружи барьера, по-прежнему вдается в берег неглубокой подковой⁴³. В истории Трои этот залив, возможно, сыграл огромную роль: есть предположение, что троянцы использовали его как гавань, а в дни великой вой ны именно здесь стояли ахейские корабли⁴⁴.

Все реки Троянской равнины стекают вниз с горного массива, называемого Ида (современный Коджакатран). Гомер сообщает, что они «с идейских вершин изливаются в бурное море»⁴⁵ – так оно и есть по сегодняшний день. Массив этот тянется с северо-востока на юго-запад примерно от северного берега Эдремитского залива до полуострова Арктонесус (совр. Капу-Даг, иногда Кизик) и отделяет полуостров Бига, т.е. Троаду, от остальной Малой Азии. К северу от него лежит еще один небольшой «массив», скорее, скопление холмов, западная граница которого подходит близко к Трое. Исходя из современной терминологии, гордое слово «горы» к нему применить трудно, но, например, Страбон и его включал в состав Иды. Три западных «отрога» этих холмов образуют подобие буквы «Э», причем язычок ее подходит к самому городу с востока⁴⁶. Отметим, что в переводе Г. А. Стратановского Страбон якобы употребляет применительно к этим холмам слова «большой горный хребет». Но в переводе Ф. Г. Мищенко, равно как и в английском переводе этого текста, равно как и в реальности, никакого «горного хребта» в непосредственной близости от Трои не наблюдается. Буквальный перевод этого места гласит «большой перешеек» между двумя долинами. Территория вокруг Гиссарлыкского холма поднимается над уровнем моря на 40–50 метров, на востоке – на 100 мет ров, образуя невысокое плато⁴⁷.