Buch lesen: «Последняя битва»
Сторно – термин бухгалтерии, означающий обратную запись, которая предпринимается с целью исправления ошибки. Обычно записывается красными чернилами, поэтому называется “красное сторно”.
Замутнённое густым облаком пыли закатное солнце горело в небе оранжевым шариком. Под ним упряжка лошадей уносила колесницу, тёмный контур которой мелькал в багряном мареве.
– К Тарсу рванули и дальше в Каппадокию, – попытался сплюнуть Рокки, смахивая ладонью со лба грязный пот. – Да, и хрен бы с ними.
– А, вот это вряд ли, – проворчал Ромео, вытягивая из тула две стрелы…
Глава 1
Появление в павильоне хроноустановки тысячи одетых в белоснежную форму моряков вызвало лёгкий переполох. Отправляли то их командами дробненько, в разбежку, а тут из прошлого целый полк заявился.
Ошалевший от изобилия весело гомонящих и азартно делящихся впечатлениями моряков персонал бестолково суетился, не зная с кого и как начать работу. А морякам было от чего возбудиться, ведь, начиная от закладки кораблей до сего момента, там прошло четыре года, а здесь всего двое суток. Привыкнуть к этому парадоксу невозможно.
Собравшаяся особняком наша команда потянулась на выход, где толпились спецы и профессура, а к морякам отправились три адмирала во главе с Авакянцем и начали привычно строить личный состав. Профессор Артемьев пробежался по нам глазами, явно пересчитывая поголовье.
– Все, Сергей Иваныч, – махнул я за спину рукой, – все в наличии. Явились, не запылились и готовы к активному отдыху, переходящему в блаженное безделье,
– Экие вы, братцы, шикарные. Все в белом. Ваши благородия. А войной то от вас всё равно потягивает. Порохом пахнуло, адреналинчиком и дымком печным.
– Это из Порт-Артура привет. Там март на дворе, и печки во всём городе дымят.
– Ишь ты, печки… дымят, – профессор мечтательно улыбнулся и покачал головой. – Сейчас в автобус ступайте и в Центр к медикам дуйте, а я тут с моряками задержусь. Автобусов всё равно не хватит. Придётся делать несколько ходок и снимать с консервации второй уровень базы, – он махнул рукой нам на выход и направился к оживлённо галдящей толпе.
Вопреки своей вредной привычке медики издевались над нами недолго, явно озабоченные перспективой осмотреть тысячу пациентов. Ближе к вечеру мы с Олегом, Ванькой и Сашкой, наконец-то, добрались до дома и заявились во всём параде белоснежных мундиров. Явление двух блудных сыновей с друзьями поверг домашних в лёгкое потрясение: маманя шлёпнулась в кресло, Лара прижалась к стене, а дед приосанился и разгладил согнутым пальцем несуществующие усы.
– Ну и ни хо-хо себе, – растерянно проговорил батя, наклонив голову к правому плечу, и потирая левой рукой шею.
– А вот и мы, покорители высоких широт и солёных ветров, – я широко раскинул руки, обнимая взвизгнувшую Лару, а ребята смущённо топтались за моей спиной.
После шикарного и оживлённого ужина Ванька с Сашкой ушли к нам в коттедж, а я остался у родителей. Бессонная ночь прошла незаметно, и утром мы с ребятами отправились в Орлиное Крыло, где на площади перед базой планировалось общее построение экипажей и прощание. Насколько мне было известно, в Порт-Надежде уже пришвартовались три десантных корабля в ожидании моряков.
Мы успели вовремя, и в ровном квадрате строя по праву заняли свои места.
– Отряд!.. Равняйсь! Смирно! – раздался зычный голос капитана Супрунова. – Товарищ вице-адмирал, экипажи линкора «Тур», балкера «Фортуна» и отряда торпедных катеров построены. Командир эскадры капитан первого ранга Супрунов.
– Здравствуйте, товарищи! – Фасад базы отразил громкий бас адмирала Авакянца.
– Здра жла тащ виц-адм-рал!! – грохнул ответ
– Поздравляю вас с завершением выдающейся и небывалой в истории уникальной операции! Ваша победа в Русско-Японской войне 1904 года – свершившийся факт, и всё, что вы сделали, войдёт в летопись русского флота. Я горд, что имею честь быть вашим современником. Слава вам, герои России! Ура!!
– Ура-а-а-а!!! – сотряс воздух рёв тысячи глоток.
Я стоял с краю строя и наблюдал совершенно растерянные лица сотрудников базы и научного центра, столпившихся вдоль фасада. И вправду зрелище было неординарное и, как оказалось, весьма символическое. Лиха беда начало. Но об этом чуть позже.
После торжественной части моряки погрузились в собранные со всего Лукоморья автобусы и отправились в Порт-Надежду, а меня утянуло на своё сборище начальство: профессора Артемьев и Лябзин, главный администратор Буслаев и главный безопасник Александр. Как выяснилось, в офисе Артемьева была накрыта поляна с коньячком, вином и лёгкой закусью.
– Предлагаю тост, – поднял бокал Артемьев, – за нашего бесшабашного вояку, воеводу, и, не побоюсь этого слова, лихого пирата Павла ибн Сергеича из рода Смирновых.
Все хлопнули по первой, пулей залетела вторая, и потёк разговор:
– Необычные кораблики мы предкам оставили, – проговорил я, стягивая с деревянного шампура шашлычок, – и где они нынче позвольте спросить? Такая техника должна засветиться в истории?
– Она и засветилась, – глотнул минералки Александр. – Когда мы планировали операцию, пришлось вскрыть и изучить совершенно секретные архивы ВКПб и флота, и даже забраться в закрома к японцам. Выяснилось, что были такие корабли, и до начала 19 года прошлого века базировались в специальной секретной базе на севере Сахалина. В годы гражданской войны и интервенции японцев и американцев во избежание захвата оккупантами секретных судов дальневосточное правительство приняло решение затопить корабли в океане на глубине 3 вёрст примерно в 100 милях восточнее острова. Сделано это было вовремя, ибо интерес японцев и американцев к этим кораблям был нешуточный. Так что утопили и «Тура», и «Фортуну» и даже сегодня достать их с такой глубины невозможно. А жаль.
– Если хочешь, но не можешь, значит, не очень то и хочешь, – коньячок меня слегка расслабил.– Надо будет, достанем.
– Э-э-э, кабальеро, – вскинулся Артемьев, – тему за угол не заводи. Нам и своих проблем не разгрести, куда уж антиквариат подымать чёрте с какой глубины.
– Поскольку не всё ещё найдено, то не всё ещё потеряно, – я откровенно потешался, – как случится в проблемах окошко, так и…
– Не желаю ничего такого слушать, – замахал руками профессор, – давайте ближе к делу.
– Всё, как всегда, – прогудел Буслаев, – только с друзьями бутылочку другую прикончишь, и сразу начинают о деле. Эх, Россия-матушка, всё-то в ней шиворот-навыворот.
– Да, нет же, – заюлил профессор, – и вовсе тут никто не собирается производственное совещание устраивать. Но ведь не возбраняется друзьям слегка потрепаться о новостях, то, сё о пикантных событиях с подробностями. Вот, например, есть тут одна особа по имени Мелита, предмет страстного интереса нашего Павла.
– Что, что? – слегка набычился, повысив голос, Буслаев. – И это при жене-красавице и грудном ребёнке? Уточните, Сергей Иваныч?
Александр и профессора откровенно рассмеялись.
– Хватит вам, совсем парня заклевали в самый родничок, – проговорил Лябзин и вкратце рассказал историю инопланетного инкома.
– Тогда чего уж, – выдохнул Буслаев, – но с машиной шашни крутить как-то не комильфо, а, зять?
– Коль для дела нужно, так и с трактором обнимусь, – сделал я грустную физиономию, – на какие жертвы не пойдёшь ради дела, едрён-матрён?
– Вот видите, – оживился Артемьев, – и Пашка тоже о деле, а его вы не ругаете. Развели тут семейственность.
Усидев пару бутылок коньяка, мы разошлись, но в коридоре меня догнал Александр и прихватил за локоть:
– Тут вот какое дело, Паша, – и он быстро оглянулся и озабоченно потёр виски, – пойдём, пройдёмся на воздухе.
В садике вблизи входа на базу Александр потянул меня на скамейку:
– Накануне последнего выхода за кромку у нас прошла серия звонков из Москвы. Не было печали, так… В основном названивали большие военные шишки и кое-кто из правительства. Суть в том, что после атаки ХААРПа и тем более после твоего рейда на орбите, на западе случилась не просто истерика, а настоящее безумие. Серьёзно ударить по России им сейчас нечем, к тому же обеспечение и управление у них основательно подорвано, но… – он сделал паузу, скривившись, будто полынь пожевал, – у них в России всё-таки осталась агентурная сеть.
– Погодь, Саша, – я искренне удивился, – какая такая сеть. Совсем недавно безопасность частым гребнем страну скребла после шпионского скандала с олигархами.
– Всё верно. Но у любой проблемы есть обратная сторона. Пенки с варенья чисто сняли, однако оставшееся варево продолжает потихоньку булькать.
– Ничего не понимаю. Выходит, всему, что мы здесь делаем грош цена и бег по кругу.
– И-и-и, парень, вся наша жизнь в конечном итоге бег по кругу, сплошная дурь и шизофрения. Раздвоение действительности. Только что-то вычистишь и обрадуешься, глядь, а там второе дно заколыхалось. Да, что я тебе впариваю, ты и сам всё на своей шкуре испытал.
– Ладно, философ, объясняй доходчиво и внятно, для моего неискушённого ума.
– Давай свой коммуникатор.
Александр огляделся, поднялся и засунул оба прибора в металлическую урну, подумал и отвёл меня подальше.
– Короче так. Сведения такой секретности хранятся и используются в самых верхних верхах. Наше нынешнее государство изначально возникло с опасными пороками. Те псевдодемократы, которые с Борькой-алкоголиком сокрушили Союз, заложили в Конституцию опасные мины. В ряде статей допускается иностранное присутствие в управлении страной. Поэтому в наших базовых министерствах и важнейших производствах прочно засели представители Международного Валютного фонда, Мировой Банковской корпорации и резервной финансовой системы США. В результате наша экономика перекошена, а многие правила и стандарты контролируются извне. Всё это обзывается – внешнее управление. Таким образом, из страны утекает почти по 1 миллиарду долларов ежедневно. Ты только вдумайся – ЕЖЕДНЕВНО! – Александр замолчал, достал пачку сигарет, повертел, понюхал и положил в карман.
– Мало того, эти самки собаки, – продолжил он, – через долги, компромат и управляемые кризисы держат за горло не только Россию, но и весь мир, и обеспечивают приток доходов в один тайный центр. На сегодняшний день долг всех без исключения стран мировым ростовщикам составляет 50 триллионов долларов! Теперь представь, с каким монстром мы столкнулись. Однако и это ещё не дно. Как известно, в последние четверть века в России сформировался собственный союз олигархов, который кое-как пытается сопротивляться мировой банковской корпорации. Но делает это, стоя на костях российского народа. Не секрет, что все эти Чемезовы, Миллеры, Сечины, Грефы, Токаревы, Дерипаски, Прохоровы, Усмановы, Шамаловы во главе с Ротенбергами, Вексельбергами и Абрамовичами вертят не только структурами власти. А главное то, что ниточки причин и следствий тянутся в полную темноту, значит, всеми событиями управляет кто-то неведомый, большой и многослойный. Вот тебе и весь краткий и унылый расклад, а подробностей тебе лучше не знать, – Александр всё-таки достал сигарету, затянулся, закашлялся и, сморщившись, бросил её в урну.
– А, что там со звонками сверху? – мне вдруг захотелось сплюнуть появившийся во рту противный привкус. Что я и сделал.
– После звонков и указаний в Лукоморье впервые за всё время его существования прибыли военные из генштаба, – он скорчил гримасу, – комиссия по расконсервации военного филиала на нашей базе. И, если это не случайность, то представь, что в ближайшее время в Лукоморье будет твориться? И бежать то некуда!
И тут меня будто под руку толкнули его слова.
– Как это некуда? А остров?
– А Россия?
– А, не много ли ты собрался взять на плечи, дружище?
– Судьба такая, Паша.
– Одно другому не мешает. Ну, хорошо, давай считать остров Онекотан нашей надёжной тыловой базой, а Россию полем. Так пойдёт?
– Так нормально. Что делать будем?
– Не спеши, Саня, разберёмся. Кое-какие козыри имеем. Чем от всех отбрыкиваться, лучше парочке как следует дать в морду.
– Ну, да, как же я мог забыть, что у нас все вопросы решаются мордобоем, – он усмехнулся, и мне показалось с облегчением.
Мы вернулись к проходной, забрав по пути из урны коммуникаторы. Александр чуток разгрузился, а я наоборот.
Незаметно между отдыхом и делами прошла неделя. Вся команда беззаботно разбрелась по Лукоморью, и только сообщение о премьере фильма с коротким названием «Эскадра» заставило всех собраться в киноконцертном зале Порт-Надежды.
Ума не приложу, как у Ополя получаются конфеты буквально из г… грубого материала, из обрывочных съёмок и случайных кадров, рутинных событий и сумбура морского боя. Этот без преувеличения гений репортажа и живого слова и на этот раз умудрился поймать кураж и оседлать события.
Фильм завораживал контрастом взрывного драматизма и повседневной рутины. С экрана буквально дышала история. Ополь собрал все пережитые нами события и мастерски сплёл их с хроникой начала 20 века. Перед зрителями прошли эпизоды строительства кораблей, поход за три океана, спасение «Варяга», бой за Порт-Артур, схватка под Владивостоком с крейсерами Камимуры и, наконец, торжество победы вместе с русскими моряками. На экране прошли кадры с участием адмиралов Макарова, Моласа, генералов Кондратенко и Белого, капитанов Эссена, Вирена, Иванова. В итоге всё сплавилось в потрясающий фильм о том героическом времени.
Все, кто смотрел фильм о наших похождениях в 9 веке, теперь, затаив дыхание, искренне переживали события начала прошлого века. Сказать по правде, я и сам вздрогнул, когда увидел на экране, как меня на мостике накрыло близким взрывом 12-дюймового «чемодана». Представляю, какой фурор произведёт этот фильм во Владивостоке.
Из зала зрители выходили возбуждёнными и оживлённо обсуждающими те события. По пути домой маманя гордо шествовала между нами и в отличие от прошлого раза ни словом не осудила нашу работу. Похоже, лёд тронулся. Дома, выслушав наедине от Лары дежурную порцию упрёков и переживаний и получив ещё больше поцелуев, я заснул под утро абсолютно счастливым.
Рассвет другого дня совпал с раздавшимся из коммуникатора голосом профессора Артемьева, который не оставил мне надежд на продолжение безмятежного сна:
– Привет, Павлик, я рад, что ты уже проснулся и встал. Экая у тебя привычка подниматься в такую рань.
– Э-э-э, Сергей Иваныч, ты часами совсем не пользуешься? Шесть часов на дворе.
– Вот и славненько. Значит, часика через полтора у меня в офисе. – И его лицо исчезло с экрана.
– Тьфу ты, нечистая сила, – я ткнулся в подушку, но сон как ветром сдуло. Похоже, и планы мои тоже накрылись. И за какие такие заслуги судьба одарила меня беспокойным шефом. Умный он и говорит приятно, а работать с ним, как камни таскать.
По дороге свежий ветерок выдул остатки сна и недовольства, и в половине восьмого я вошёл в берлогу профессора бодрым шагом и с почти светлой головой.
– Салюдо, профессоре, но пасаран.
– Насчёт пасарана не уверен, но то что «но», это точно.
– С нетерпением жажду узнать причину столь раннего вздрюка.
– Какой вздрюк, божечка упаси. Веришь, не за что бы тебя не потревожил, но этот твой Коловрат сегодня всю ночь подозрительно ворочался даже в нуль-сфере и пытался что-то пропищать.
– М-м-да, это что-то новенькое.
– Потому и звонил.
– Тогда нечего тянуть, поехали на месте разберёмся.
Через час мы с Артемьевым и двумя операторами задумчиво стояли вокруг перламутровой сферы нуль-пространства, в которой медленно вращался Коловрат и едва заметно шевелил спицами. Торопливо обмахнувшись крестом, я сунул руки внутрь.
«Привет, Мелита, это Павел».
«Привет. Рада, что ты пришёл. У меня к тебе важное сообщение».
«Слушаю».
«От имени своих создателей сообщаю, что твои слова и твои дела ими услышаны и увидены. И хотя прямой контакт преждевременен, в знак заинтересованности открыт канал связи. Конечный терминал, который вы называете Коловратом, теперь можно постоянно носить на себе. Любые самостоятельные действия инкома исключены, и контакт только по твоей инициативе».
«Я рад за тебя, Мелита, теперь мы станем немного ближе и можем спокойно и долго беседовать. А вопросов у меня накопилось немало».
«Я тоже рада, Павел. С тобой интересно общаться».
«До встречи, Мелита».
«До встречи».
Я вытянул руки из сферы нуль-пространства.
– Ну, что? – любопытство профессора зашкаливало. Перескажу сообщение, так он вообще из одежды выпрыгнет.
– Мелита передала весточку от её создателей-титанов.
– Пашка, мерзавец, не тяни! – заорал Артемьев.
– Они готовы к осторожному диалогу через меня. Однако прямого контакта избегают, ибо считают нас обезьянами с ядрёными бомбами.
– Уф-ф! – профессор плотоядно потёр руки, – вот уж доберусь я до этого инкома, иху ж его мамбу!
– Но, но, но. Попрошу без фанатизма, всё-таки меня назначили ответственным за это направление.
– Тем более, Паша. Тем более.
– Успокойтесь, Сергей Иваныч. Давайте сперва для разнообразия шевельнём извилинами. Прикинем приблизительный план общения и изучения. Сами знаете, нас обычно подводят мелочи.
– Принято. Давай думать, – и он озабоченно поскрёб подбородок.
Проторчав в офисе профессора до вечера, я отправился домой, и там, сидя за столом вместе с нашими «воспитанниками» Сашкой и Ванькой, мы с Ларой по традиции шутливо пикировались.
– Послушай, Смирнов, – притворно надула губки смеющаяся Лара, – вот уже через кромку начали шнырять все, кому не лень, а не отправиться в следующий выход и мне?
– Да, вы что, Лариса Ивановна, – взволновались принимающие всё за чистую монету «воспитанники», – это очень опасно! Вам туда никак нельзя.
– Шутит она, ребята, – улыбнулся я, – в экспедиции ей точно делать нечего, а вот в другое место скоро отправится, вместе со всем здешним населением.
– А, вот с этого места попрошу поподробнее, – посерьёзнела Лара.
– Всего сказать не могу. Некоторое время назад мы с профессором Артемьевым задумали создать запасную базу на острове Онекотан, что находится в 300 километрах южнее Лукоморья в цепи Курильских островов. Новая база будет отнесена далеко в прошлое и на той территории будет проведена полная оптимизация климата и всех природных условий. Как говорят некоторые фантазёры – терроформирование. Этот проект связан со сложной международной и внутренней обстановкой. Подготовка переноса практически завершена, за кромку переброшены необходимые мощности, агрегаты и оборудование. На днях отправятся первые колонисты. По плану за шесть десятков лет, что пройдут в прошлом до нашего там появления, будет построена колония не хуже, а во многом лучше Лукоморья.
– Но позволь, Паша, – удивилась Лара, – и здесь прекрасные условия жизни, удивительные люди, замечательные отношения. Зачем всё бросать и менять неизвестно на что?
Я приобнял жену за плечи и чмокнул в макушку:
– Недавно выяснилось, что Лукоморье собираются занять военные. В мире неспокойно, и под тот шум наши рукой водители решили расконсервировать базу на Орлином Крыле. Если это произойдёт, военные в два счёта приберут к рукам всё Лукоморье, а это означает, что наш замечательный край превратится в большую казарму, а все жители будут либо отдавать честь, либо помогать её отдавать, либо вспоминать наше Лукоморье, находясь в стойбище оленеводов. Теперь понятно?
– Предельно. А как же свобода личности, полёт фантазии, вольный труд, передовая наука, прорывные открытия, уникальные производства, наш образ жизни, наши люди?
– Всё, что ты перечислила, будет переправлено на остров. Всё, что нам привычно, важно, памятно, дорого заберём с собой. Люди – по желанию. Но приходится спешить, иначе, пока будем выбирать место под солнцем, наступит ночь.
– Уф-ф, даже мурашки по коже, – передёрнула Лара плечами, – век то какой?
– Сначала хотели в 15, теперь решили в нулевой. С подачи профессора проект получил название «Эдем».
Сашка и Ванька крутили головами, слушая то меня, то Лару. По-моему, этим двум непоседам было без разницы куда отправляться, лишь бы с нами.
На другой день позвонил профессор и пригласил меня слетать на Онекотан. Заехали за Александром, и вертолёт Ми-171 унёс нас на юг.
От полёта над морем, наполненного свистом турбин и бесконечным водным простором, осталось мало воспоминаний. Но вот показался остров, и с высоты двух вёрст я прекрасно его разглядел. Особого впечатления Онекотан не произвёл. Вытянутый в виде теннисной ракетки, на юге он имел расширение с круглой вулканической кальдерой и вулканическим конусом в середине. Этот вулкан Креницына окружало Кольцевое глубокое и чистое озеро. Другой вулкан Немо с полукольцевым озером у основания находился на северной оконечности.
Каменистый остров продувался насквозь со всех четырёх сторон и потому на нём росли только кедровый стланик, ольховое криволесье да густое разнотравье. Из животных прижились грызуны да лисы, не считая обитающих по берегам сивучей.
По мнению научников оба вулкана Креницына и Немо были неисчерпаемыми источниками дармовой энергии. В подтверждение этого на севере острова уже парил комплекс гидротермальной электростанции и возвышался павильон хроноустановки.
Слушая комментарии Артемьева, я ёжился от сквозняка и не мог избавиться от мысли: правильно ли мы избрали для освоения этот богом забытый остров.
– Климат мы поправим в первую очередь, – профессор будто читал мои мысли, – будет здесь райский уголок. Чуть погодя. А сейчас главное – успеть перебросить грузы, оборудование и людей.
Решив проблемные и текущие вопросы, мы вернулись в Лукоморье. В Орлином Крыле всё чаще стали мелькать погоны и фуражки. Как-то незаметно исподволь появились дежурные и дневальные. Ситуация медленно и уверенно выходила из-под нашего контроля. Требовалось срочно ускорить исполнение «Эдема», поэтому Артемьев, Лябзин и Александр полностью на нём сосредоточились. Я же готовился к экспедиции и общался с Мелитой:
«Привет, Мелита».
«Здравствуй, Павел. Как дела? Как Лара, сын? Что новенького?»
«Много чего нового. Лара тебе привет передаёт. У Славки зубы режутся, растёт помалу. Хочу с тобой посоветоваться».
«Слушаю тебя».
«На нашей территории и в мире в целом стало неспокойно. Поэтому наши старейшины решили эвакуироваться в прошлое в нулевой век. Место новой базы остров в 300 километрах южнее Лукоморья. Однако возникла куча проблем. Ты могла бы чем-то помочь?».
«Не обижайся, Павел, но твоя просьба бессмысленна. Ты же системный человек. Сформулируй задачу конкретнее».
«А я уж подумал, что ты отказала. Первое: информационное обеспечение и поддержка моделирования проектов, событий и прогнозов. К сожалению, наша нынешняя электроника даже с твоей новой системой не справляется с массивом информации».
«Передай профессору Артемьеву, чтобы подготовили серверы и локальную сеть, как прошлый раз. Сброшу информацию по созданию более совершенной вычислительной техники на основе иной, чем у вас технологии. У нас она устарела, а для вас будет революционным шагом».
«Благодарю, Мелита. Второе: Пока идёт переброска грузов и переселение, остров Онекотан фактически беззащитен».
«Я поняла, и пришлю три защитных модуля из ближайшего узла. Люди обычно называют их «тарелками», хотя они больше похожи на шары. Ты их видел в Антании. Мало будет трёх, пришлю ещё одно звено. Но во избежание паники предупреди людей на острове о появлении модулей».
«Благодарю, Мелита. Твоя помощь бесценна. До встречи».
Едва услышав о предложениях Мелиты, профессор развил бурную деятельность. Сообразив, что на ближайшие сутки он выпал из реальности, я направился на встречу с Александром, чтобы обсудить предложение Мелиты по обороне острова. Недалеко от выхода из Центра меня резко накрыло. Пространство замерло, время встало.
– Привет, Деми. Рад тебя видеть.
Мальчишка в чёрном облегающем костюме с блёстками сидел в своём неизменном кресле, опираясь щекой на ладонь левой руки, и внимательно меня разглядывал. Смотрел и молчал. Мне стало немного не по себе, и по спине пробежали мурашки. Что-то не так? Неужто я где-то напортачил? Молчание явно затянулось, но я не посмел его прерывать.
– Привет, Павел, – наконец произнёс Деми и сел ровно, – рад встрече. Ваша последняя миссия прошла почти безупречно.
– Однако что-то не видно удовлетворения на твоём лице.
– На самом деле я доволен, но теперь вы приблизились к последним ключевым аберрациям. И хотим мы или нет, но теперь обязаны решить эти задачи.
– Напрасно переживаешь. Через такое прошли, неужели и в этот раз не управимся?
– Проблема в том, что вам противостоит особенный противник. Он имеет десятки имён и сотни лиц. Проще говоря, это организация, которая вот уже четыре тысячелетия потрясает основы вашей цивилизации.
– Да, это меняет дело. В команде всего двадцать два человека и сражаться с многочисленным противником будет непросто.
– Ты, Павел, не понял. Речь не идёт о физическом столкновении, хотя и это тоже не исключено. Ваш противник как змей всё время будет ускользать от прямого противостояния. Такова его тактика: кусать и пожирать, а при опасности брызгать ядом и ускользать. Поразительно, но эта тайная организация, возникшая 40 веков назад, многократно изменяла облик и дожила до настоящего времени. И не просто дожила, а в последнее столетие взяла за горло всё человечество, планируя и осуществляя все конфликты и войны современности. Вы должны будете сделать всё возможное в ходе трёх экспедиций в 18, 16 и 15 века до новой эры, чтобы эта организация не состоялась.
– Интересно, что это за монстр?
– Это тайная организация богатейших людей планеты. Созданная по рассеянному принципу, она присутствует во всех странах, и её существование сходно с вирусом или паразитом, поскольку она встраивается в саму систему, а главной целью ставит выживание любой ценой и благополучное существование за счёт всего остального человечества. Эта тайная теневая организация многократно видоизменялась, приспосабливаясь к разным поворотам истории, и приобрела колоссальный опыт манипуляции человеческой элитой посредством власти и денег. Этим кукловодам безразличны и даже отвратительны устремления и усилия разных народов и их правителей к развитию и независимости. А слово «справедливость» им ненавистно, как филину ненавистен свет дня. Именно поэтому «теневики» стали смертельным фактором для вашей цивилизации. Все предыдущие акции были лишь остро необходимыми коррекциями и подготовкой для этой последней миссии. Если коротко, то задача формулируется так: либо вы остановите «теневиков» и на заре истории, и в настоящем времени, либо человечество исчезнет, как разумная цивилизация, либо скованное цифровым рабством необратимо деградирует до потери воли и личности, что намного хуже смерти.
– Прямо скажу, жутковатая альтернатива, Деми. Однако сам по себе выход в этакую древность подразумевает кучу проблем от свободного владения неизвестным языком до культурных нюансов и знаний местных условий.
– А, на этот случай у вас есть Мелита. Она накопила такой массив информации, который вам даже представить невозможно.
– Принято. Но ты говорил о двух аберрациях. Какова последняя?
– Последняя миссия связана с предстоящей, поэтому говорить о ней пока не имеет смысла.
– Ты прав, и первая то задача запредельна по сложности исполнения. Даже не знаю с чего начинать.
– Всё, как всегда. Изучите предысторию, обстоятельства, язык, культуру, достоверно известные факты и вперёд. А теперь прощай. До встречи.
– До свидания, Деми.
Пространство и время вновь обрели ход, и ноги вынесли меня из дверей Центра. Вот и закончился отпуск, так и не начавшийся. Пора опять собирать команду. Представляю, что придётся выслушать от мужиков о моих диктаторских замашках. Может быть, хоть с Мелитой удастся договориться.
«Интересно, когда это я тебе отказывала», – раздался в голове приятный женский голос.
«Э-э-э, Мелита? А почему?..»
«Что за непонятное удивление? Мой терминал висит у тебя на шее. Думаешь слишком громко».
«Стоп! Ты что же, мысли мои читаешь?!» – меня буквально захлестнула волна ярости.
«Успокойся, чего разбушевался? Мне твои мысли, во-первых, как это вы говорите… до… барабана, а во-вторых, ты не компьютер, и влезть в твою голову я не в состоянии. Дело в том, что сверхмощный разум, которого ты зовёшь Деми, по сравнению с которым я словно пылинка, только что подчинил меня тебе, и я теперь слышу твои мысли, обращённые лично ко мне».
«Ну, Деми! Ну, удружил! Мало было Фила, так теперь и Мелита».
«Не сердись, Павел. Ты же добрый. Кстати, а кто такой Фил? Может, познакомишь?».
«Тьфу ты, нечистая сила! Теперь хоть мозги выключай, как радио».
«Па-а-авел, ты чего замолчал?».
«Ты что, не слышала мои последние мысли?»
«Конечно, не слышала. Ведь ты не обращался ко мне, не упоминал и не думал».
«Так, уже лучше. Хоть с этим разобрался».
«Па-а-авел, как насчёт познакомиться с Филом?».
«Вот же привязалась, как тень: идёшь к ней – убегает, уходишь от неё – тащится за тобой. Отстань. Будет тебе Фил, как только появится».
«Ловлю на слове. Всё, всё ухожу. До свидания».
У входа в Центр я увидел машину Александра и решил вернуться. Как я и предполагал, он оказался в офисе профессора, они оба были заняты. Артемьев жестом отправил меня в комнату отдыха, молча, указав на чайник и холодильник. Заправившись чаем с бутербродами, я завалился на диван, наслаждаясь бездельем.
– Я, когда тебя вижу, дёргаться начинаю и заикаться от ожидания зубодробительных идей и последующих непосильных забот. – Зашедший на кухню профессор подошёл к столу и плеснул в чашку чай. – Что на этот раз?
– Да, так, ничего особенного, – я встал и потянулся, хрустя суставами. – Давеча девушку одну интересную подцепил. Сам знаешь, хорошему коту и в декабре март. Гулял, гулял, да вот зашёл на огонёк чайку попить.
– Пашка, ты сейчас дождёшься со своим блудословием.
– Фразой воздух не испортишь. А бить меня нельзя, дяденька, – гадить стану где попало.
– Ладно, говори, не бойся, не трону.
– Тут давеча Деми заходил…
– Что-о-о?! – горячий чай выплеснулся на колени, Артемьев зашипел от неожиданности и поставил чашку.
– Деми, говорю, заходил. Задачу поставил. Надо Александра позвать.
Около часа мы гоняли тему и вертели её со всех сторон. Не придумав ничего нового, решили начать сбор информации по «теневикам» и максимально подробно восстановить историческую картину. Понимая, что ничего не знаю о том времени, я опять почувствовал себя новобранцем. Значит, пришло время пообщаться с нашими мудрыми наставниками и в первую очередь с профессором Луцким и доцентом Букиной.
Домой я заявился поздно вечером, озабоченный и хмурый. Кое-как Лара заставила меня перекусить и отправила отдыхать. А что толку? Я так всю ночь и проворочался, не решаясь пугать бессонницу утренним сном.
