Последние и первые люди: История близлежащего и далекого будущего

Не могу сказать, что книга читается легко, как «создатель звезд» Стэплдона. Мне показались излишними повторения по много раз одних и тех же мыслей, но прочитав 3/4 книги, я «окинул» взглядом прошлое и был поражен, как уже в уме, сохранившись в памяти, сюжет книги предстает удивительнейшим приключением человечества. Когда сам начинаешь вспоминать его вехи, описанные в книге, то будто смотришь кино у себя в голове.

В тему кино, кстати говоря, очень интересно вписывается жизнь пятых людей. Читал ли г-н Кэмерон «Людей» Стэплдона, создавая «Аватара»? Я бы сказал- да.

Пусть некоторые моменты в описании жизни и быта людей наивны, кажутся слишком детскими для осведомленного реалиста или искушенного ценителя фантастики (как то – самолёты на угле и полное отсутсвие развития ядерной энергетики), в целом фантазия, или, скорее, экстраполяция человеческого опыта в будущее, предпринятая автором, однозначно заслуживает если не одобрения, то как минимум внимания.

Наберитесь терпения, разогрейте воображение, прочтите книгу, и у вас всегда при себе будет неплохой материал для путешествия в будущее силами своего воображения.

Оба романа сложно назвать художественными произведениями. Фактически они напоминают смесь научной работы с философским трактатом. Местами они выглядят слишком наивными, чего автор и не скрывает.

Последние и первые люди. Предсказывать ближайшее будущее Стэплдону удается далеко не всегда. Миролюбивая политика Германии после Первой Мировой войны (роман написан в 1930 году), отсутствие интереса человечества к космосу в ближайшее время или существование современной цивилизации без компьютеров по прошествии 80-ти лет воспринимается странно и забавно. Но автор смог предсказать усиление позиций Китая в мире и его противостояние с США, насаждение американской культуры в мире, исчерпание ресурсов и битва за них. В целом, история ближайшего будущего выглядит очень наивной и пафосной. Но когда повествование автора уходит далеко от современного времени, когда оно становится все менее реальным, роман читается с бОльшим интересом, начинаешь более серьезно воспринимать его размышления. Вообще, довольно сложно воспринять идею, что человечество в результат каких-нибудь катастроф может вернуться в первобытное состояние. Как же так, вот сижу я за компьютером, пишу рецензию, а через сотню лет мои потомки, возможно, будут драться за тушу какого-нибудь животного или пытаться развести огонь в сырой и холодной пещере? Тем не менее, вся история развития человечества, по мнению автора, будет именно чередой взлетов и падений человеческой расы. И на каждом этапе человечество будет мыслить несколько иначе, по-новому строить общество и пытаться понять, для чего же нужно жить. Люди не только эволюционируют естественным образом, некоторые будут созданы искусственно своими предшественниками. При этом люди постоянно будут находиться в поиске идеального сочетания различных качеств человека, что в итоге приведет к созданию единого человеческого разума. Стэплдон показал свою точку зрения на то, как будет развиваться и к чему придет человеческая раса. Я бы не сказал, что я хочу жить в таком обществе. Наверное, мой разум еще не настолько развит…

Создатель звезд. Этот роман еще более масштабный, чем «Последние и первые люди». Для того, чтобы понять, что же из себя представляет Вселенная, откуда она появилась и по каким законам действует, главному герою придётся проделать путь сквозь миллиарды лет и пролететь бесчисленное количество парсеков. Он увидит эволюцию Вселенной и миллионов невероятно отличающихся друг от друга существ, потом общегалактического и общемирового разума и, наконец, узнает что же стоит за всем этим. Роман настолько масштабен, что просто невозможно полностью его осознать. Иногда, особенно при сильном погружении в чтение, мне казалось, что я читаю настоящий учебник по истории. В такие моменты я быалл удручен тем, что все, к чему мы стремимся, все наши познания настолько малы и несущественны, что нас просто сметет потоком времени и не останется от нас абсолютно ничего. Обе работы Стэмплдона наполнены огромным количеством идей и мыслей, на которые, в последствии, опирались и продолжают опираться большинство писателей-фантастов. К сожалению, количество этих идей не позволило ему раскрыть их в полной мере. Книгу довольно тяжело читать. Книгу рекомендую всем любителям научной фантастики, которые не боятся тяжелых, порой скучных текстов, ну и начинающим писателям-фантастам в обязательном порядке.

Итак, Олаф Стэплдон. «Последние и первые люди», роман-трактат выпущенный в 1931 году, в сумерках славного футуристического десятилетия (1920-е гг.), где повествуется история людей на десятилетия, столетия, тысячи и миллионы лет вперед.

***

Но начинается всё с ближайшего, то есть с двадцатого столетия. Прогноз на прошедшие уже 80 лет – это тупик прямолинейной экстраполяции. Автор изображает развитие мира, как если бы в нем не получили такого влияние нацизм и коммунизм, атом и ракеты, противоборство социалистического и империалистического лагерей. Войны неизбежны. Английский автор в 1930-е годы прогнозировал следующие войны: англо-французскую войне (неоправданная экстраполяция, тренд закончился в 1815 году), русско-германской (произошла, но совсем не так), англо-европейской (пока кажется евероятнойневероятно), американо-китайской (совсем исключить нельзя). Но так ли важны эти детали – ведь противоречие между глобальными экономическими тенденциями и стремлением определенных сил установить гегемонию мирового правительства – вполне может иметь военное решение. Такое правительство у Стэплдона, в конце концов, и создается северо-американцами, победившими всех конкурентов. На несколько тысячелетий устанавливается своеобразная цивилизация, с властью ученых и, в частности, с культом авиационных полетов. Судя по всему, именно аэропланы и газ оказывали на людей 20-х – 30-х годов сильнейшее впечатление. Это можно, например, наблюдать в фильме «Облик грядущего» (1936) – британском ответе «Метрополису». И у «первых людей» войны ведутся воздушно-химическим способом. В дополнение к этому советский фантаст А.Казанцев приписывал автору «Последних людей» прогноз применения атомной бомбы и изложение принципа действия атомного оружия. Действительно, нечто подобное у О.Стэплдона можно вычитать (но уже относительно грядущей эпохи – Патагонии). В его романе есть и изложение действия нейтронного оружия. Через три дня его поражающая сила переставала действовать, но многие из победителей, входивших в мертвые города, сходили с ума от ужаса. Развитие нашего мира у фантаста после нескольких тысячелетий развития сменяется новым кризисом, связанным с исчерпанием источников энергии и духовным тупиком. Начались новые темные века, человечество впало в очередную дикость. Ужасная, но интересная идея. Ведь уже есть книги, где прогнозируется, что на смену «пост-индустриальному обществу» придет дикость. Об этом же повествует, например, «Возможность острова» – роман и фильм культового француза Мишеля Уэльбека. Известный историк А.Фурсов пишет о кризисе (неолита) когда вымерло порядка 90% тогдашнего населения планеты. Темные века пришли на смену блестящим цивилизациям Античности. Этот период длился недолго, но, прогнозируя в огромных масштабах, парадоксальным образом, легче быть точным. Это план-прогноз на пятилетку наполовину может быть ошибочным, но если берешь огромные эпохи, то тысячи лет туда, миллионы лет сюда – какая, в принципе, разница. Важно, Стэплдон предвидит гибель нынешней цивилизации (с учетом кризиса каменного века, ее можно назвать уже эрой Вторых, а не Первых Людей), и причины деградации её описаны вполне правдоподобно. «Тьма веков прошла с тех пор». Следующая Anno Domini наступила в Патагонии, где появилась своеобразная цивилизация быстро стареющих людей, исповедующих культ юности. Она тоже погибла, и снова причиной этого было сочетание социальных и техногенных факторов. Отбор в элиту наиболее способных детей привел, в конце концов, к выделению изолированного меньшинства и ненависти к нему тех, кто обречен был на жизнь внизу. Изгои и вызвали ненароком, катастрофическое применение разрушительной энергии. Лишь горстка людей спаслась на корабле-ковчеге… Стоит выразить восхищение буйством фантазии автора. Она далеко превосходит уровень распространенной фантастики. Это даже не роман, а целый фантастический универсум, и история будущего Стэплдона могла бы породить сотни произведений, относящихся к различным этапам его мира, наподобие того, что произошло с толкиновским Средиземьем в кругах поклонников и эпигонов Профессора. Но – одни вещи становятся культовыми, другие – не становятся. Люди, судя по их предпочтениям, это – довольна странная порода живых существ, что Стэплдон всячески и подчеркивает. Такими они и останутся. Только каждая эпоха, как и индивид, «сходит с ума» по-своему. Собственно, героев в романном понимании, в Последних и первых людях» нет. Повествование ведется от имени человека начала 20 столетия, своеобразного визионера, в сознание которого, преодолев барьер в миллиарды лет, внедрился один из Последних людей, стоящих уже на краю окончательной гибели земной цивилизации. Но будет ли она окончательной, или, вопреки Ф.Фукуяме, конец истории никогда не настанет и человек будет не последним, а предпоследним? Не вполне согласен с автором предисловия к книге Владимиром Борисовым, который пишет: «Понятно, что сочинить коммерчески выгодную сказочку о противоборстве «добра» и «зла», не озабочиваясь реальными проблемами, легче, чем мыслить о глобальном и общем. И все-таки практическое отсутствие работ, которые могли бы хоть в малой степени сравниться с книгами Стэплдона, поражает. Ужель оскудело человечество талантами воображения и цепкого всматривания в грядущее?» (Создатель звёзд, туманностей и человеков. С.10.). Ну, не совсем так. Прогнозы будущего в таких гигантских масштабах, если брать фантастику, были, к примеру, у Ф.Карсака или в азимовской «Академии». Из русских авторов можно вспомнить визионера Даниила Андреева с его «Розой Мира». Но ролевых игр по их мотивам не возникло. Хотя фантасты-визионеры появляются и довольно редко, конкуренция между увиденными ими мирами гораздо жестче. Быть может, дело в художественной форме. Текст, который сильно выходит за доступный человеческому воображению масштаб, воспринимается как скучный и неинтересный. Организовать ролевую игру по мотивам «Розы мира» вероятно, труднее, чем сборище «хоббитов», «орков и «эльфиек» или изобразить воображаемое Средневековье. Текст О.Стэплдона тем более, далеко выходит за рамки обычно воображаемого. Как написал мне один корреспондент: «Интересно было бы ознакомиться именно с отдельно взятыми идеями этой книги, но текст, к сожалению, действительно портится сложностью подачи и нездоровым духом тщетности и глупой бессмысленности. Даже вторые люди, с теми характеристиками, которыми их наделил автор, уже сумели бы обезопасить себя от нелепых случайностей и спроектировать новую расу, (если это слово к ним еще можно употребить), которая, по-моему, вообще уже не напоминала бы человека». Собственно, не зря роман вышел не как художественное произведение, а в популярной серии Philosophy. Фантастический роман незаметно переходит в философский трактат. В нём утопия и дистопия смешались в странной, трудно различимой пропорции. (Конечно, Стэплдон здесь не одинок и о возможных путях развития «следующих» людей фантазируют многие авторы, например, Дугал Диксон в «Человеке после человека» рассматривает гипотетические пути эволюции новых человеческих видов). У Стэплдона описание последующих людских генераций – это уже безудержное буйство фантазии и игра ума, но вызывающая интерес своими актуальными переливами. Характерно, что процесс схода с поверхности Земли очередных Людей автор рисует как двух-, а то и трех- и более фазный процесс. Есть в этом какая-то важная историческая закономерность. Современникам временно преодоленного кризиса кажется, что наступило выздоровление, худшее позади, старые добрые времена вернулись, но за поворотом их ждет окончательная агония. Вторые люди развиваются от предков, похожих на неандертальцев. Они не имеют многих недостатков Первых людей: ни гланд и аппендикса, ни агрессии и эгоизма, живет заметно дольше, но рая на земле опять не получается. Сначала они получают эпидемию от разумных обезьян, эксплуатирующих в Африке потомков Первых Людей, совсем одичавших, но окончательная гибель приходит ко Вторым из-за последствий столкновения с марсианским разумным облаком. Далее исторические масштабы увеличиваются на порядок. Третьи люди необычайно талантливы в части симбиоза с другими существами и перестройки других организмов. Они порождают ряд интересных цивилизаций, одна из которых, например, строится на Музыке!.. Да, действительно, Стэплдон создал не роман, а настоящий питомник идей для многих фантастических романов. Но кроме перестройки животных, Третьи экспериментируют и над собственно человеческими организмами. На этом пути они создают Четвертых Людей – гигантские супермозги. Четвертые изничтожают Третьих, но, раскаившись, создают Пятых, дабы те снова совершили «отцеубийство». Миллионы лет жизни Пятых людей – это практически коммунизм. Материальных ограничений больше почти нет. Эти, более чем трехметровые телепаты увеличивают срок жизни с трех до пятидесяти тысяч лет, свободно передвигаются в воде и воздухе, необычайно искусны в науках, их искусство раскрывает космические тайны и т.д. Но, овладев Временем, они познали историю и смогли внедряться в сознание живших в прошлые эпохи – следствием стало отравление сознания печалью прошлых рас, на долю которых выпало так много страдания. А тут еще Луна меняет орбиту, угрожая земной поверхности. Приходится переселяться на Венеру и уничтожать мыслящих обитателей тамошнего океана. Все это Пятые проделывают с безграничной любовью, которая их самих и приводит к очередному падению в пропасть ненасытно времени. Характерно, что О.Степлдон пишет, в основном, о развитии мозга и тела человека, оставляя в стороне разнообразные компьютеры и попытки создания Искусственного разума. Время космических путешествий также приходится только на время Пятых. Это понятно, так как роман был написан еще до окончательного триумфа Американского духа, одним из проявления которого и стала космическая фантастика с ее «звездолетами», а также широкое распространение компьютеров. Возможно, это и есть небольшой эпизод истории Людей, очередное искривление ее траектории?.. О.Стэплдон «снабдил всю последующую мировую НФ удобным каталогом-шпаргалкой сюжетов и тем», – заметил Станислав Лем. Венерианская жизнь напоминала земную. После одичания – новый расцвет цивилизаций. «В течение последующих двухсот миллионов лет на Венере были многократно повторены, с характерными особенностями, все главные фазы человеческой жизни землян. Теократические империи; независимые и продуманно организованные островные города; зыбкоя господство враждебных архипелагов; соперничество первосвященников и императоров; религиозная вражда, за толкование священных писаний; повторяющиеся время от времени шатания мысли от наивного спиритуализма до политеизма, конфликтного монотеизма и всяких других безнадежных «измов», посредством которых разум пытается сделать туманными строгие контуры истины; всё те же проявления наивных мечтаний и холодного рассудка; социальные перевороты из-за злоупотребления вулканической или ветровой энергией в промышленности; экономические империи и псевдокоммунистические диктатуры – все эти формы вновь и вновь проносились через непрерывно меняющуюся сущность человечества, как в хорошо разведенном очаге появляются и исчезают бесконечно разнообразные формы из пламени и дыма … (С294-295). Дальше повествование становится и вовсе невероятным. Шестых людей сменяют Седьмые – Летающие люди. Они пигмеи, но обладают летательными мембранами и пребывают в восторге, находясь в полете. Но те, кто летать не могут, Восьмые, со временем их побеждают. Последний миллион летающих людей предпочитает покончить жизнь коллективным самоубийством, влетев в жерло вулкана. Потом Солнце, столкнувшись с другим небесным телом, разгорается сильнее и новые расы эвакуируются на Нептун. Сначала там Девятые, а потом все мелькает как в скоростном лифте: новые животно-образные виды, вдруг уже Четырнадцатые, а вот уже и Шестнадцатые… Потом произведены Семнадцатые и Восемнадцатые, объединяющиеся в мире Последних Людей. Казалось бы, они достигли пика развития: изобилие, физическое разнообразие и совершенство, многие тысячелетия жизни, проникновение в тайную музыку сфер. «Эти люди, что выглядят как звери, несомненно являются скорее богами», – так, по мысли автора, мог бы подумать один из Первых. Ближний космос снова колонизирован (наконец-то пришло время регулярных полетов к Юпитеру и Урану!), информация считывается с карманных устройств и передается телепатически. Сознание индивидов объединяется и становится массовым. Неограниченность жизни прерывается гибелью во время тысячелетия отрочества или добровольного ухода (потом тело съедается друзьями). Групповые браки образуют сложные комбинации, дополняемые ментальным единством. Ух!.. Но – всё это уже было. Фантазия автора, даже Такого, как Олаф Стэплдон, постепенно истощается. Пора заканчивать и историю Людей, длившуюся миллиарды лет. Последние Люди узнают о неминуемой космической катастрофе. Что им остается: разбросать семена разума во Вселенной, во-первых, и внедряться в сознание ранее живущих Людей, открывая доступную им красоту, во-вторых. Вот как автор «Людей» получает свое знание. Вот так, на пороге окончательной гибели, достигается окончательное бессмертие. Человек не так и не смог окончательно понять музыку сфер, но она использовала его. Люди гибнут, но «Человек сам в своем роде навечно остается красотой в вечном облике вещей. Большое счастье быть человеком» (С.376). Но понимание этого доступно и Первым.

***

Другой роман в книге Олафа Стэплдона называется «Создатель звёзд». Своеобразный, по-своему, удивительный текст. Даже жаль, что развитие мировой фантастики не пошло «по Стэплдому». Возобладал американский фантастический антураж: всегалактическое «леталово-мочилово», чудовища-инопланетяне, монстры-супермены, ракеты-звездолеты на кока-кольном топливе и «лимонадные Джо» из Солнечной системы с лучевыми бластерами, – а, по большому счету, «мелкотемье», как написали бы социалистические критики. А ведь был, был и другой вектор развития жанра: «Я сел на вереск. Мрак над головой отступал…. Я почувствовал, что нахожусь на маленьком круглом шарике из камня и металла, окутанном пленкой воды и воздухом, кружащемся в солнечном свете среди звезд… Воображение дорисовало то, чего не могло различить зрение»… Герой «Создателя звезд» с верескового холма, силой мысли и воображения охватывает всю Вселенную – от разумных существ до мыслящих галактик. Конечно, к этому всеобъемлющему философскому и теологическому трактату трудно что-либо добавить. Завлекательный экшен здесь по отдельным эпизодам будет смотреться уже глупо. Литературу в этом ключе делать труднее, ведь у самого английского визионера четырехмиллиардная история «последних и первых людей» выглядит интереснее романа о Вселенной. Однако сопряжение фантазии с попытками разума проникнуть «за занавеску тьмы» хотя бы в масштабах нашей периферийной галактики – это все-таки отнюдь не закрытая дорога для развития фантастического жанра. Жаль, что у его поклонников настолько испортили вкус.

Читая Олафа Стэплдона, так и представляешь человека, стоящего одиноко среди вересковой пустоши, а потом взмывающего в небо, в Космос, в бесконечность пространства-времени Вселенной. Себя?