Buch lesen: «Преступление в «синих» тонах. Том № 2»

Глава № 1

Открыв ключом почтовый ящик, Катя в очередной раз вздохнула: «Квитанции об оплате квартиры». Схватив в охапку белые бумажки с напечатанными цифрами, гласящими о том, что у неё долг за квартиру, закрыла ящик и вздохнула ещё раз. Денег катастрофически не хватало. Либо есть одну дешёвую картошку из сетевого магазина, и платить за коммуналку, либо позволить себе йогурт на завтраки, и за неё не платить. Выбор в принципе не большой. Просто от картошки уже тошнит, а молочный продукт, пусть и самый дешёвый, и без кусочков фруктов внутри, придаёт жизни маленькую светлую полоску. Ну и чего греха таить, она любит сладенькое. Поднявшись с такими не весёлыми мыслями на свой третий этаж, поборолась с входным замком, который уже вторую неделю никак не хотел открывать ей дверь, и наконец то скинула свои туфельки в прихожей. Дома.

Прошла на кухню, включила газовую плиту и поставила чайник. Сегодня на ужин настоящие котлеты. Наташа, которая часто просила Катю подменить её на дежурстве, в очередной раз вляпалась в какую-то историю со своим парнем, и ей нужно было уехать. Ну и чтобы примазаться к ней, принесла целый пакет домашних мясных котлет. Они очень вкусно пахли, и Катя вдыхала аромат этого пиршества пищеварения, каждые десять минут. Так до вечера запахом и была сыта. И сейчас, предвкушая королевский пир, она с приподнятым настроением бегала по квартире, на ходу переделывая домашние дела. Когда она услышала сильный шум, который издавал чайник, намекая, что вскипел, она прибежала на кухню, и выключив его, налила в огромную кружку чай с сахаром. Отрезав кусок хлеба, и положив на него котлету, она с блаженством откусила кусочек. И зажмурилась. Пусть все диетологи мира сейчас дружно устроят истерику по поводу жареного, вредного куска фарша. А Кате было хорошо…

Когда утолив голод, она решила немного повязать, прозвонила мелодия её телефона, и она, разочарованно начала его искать в сумке. Не любила, когда беспокоят вечером. Плохой знак, с детства знала. На дисплее высветился номер зоопарка, в котором она работала уборщицей. Удивлённо приподняла бровь, и взяла трубку:

– Алло, я слушаю – сказала она.

– Здравствуй Катя – сказал голос из трубки, который она конечно узнала. Это был её руководитель, Станислав Александрович, который заведовал секцией семейства кошачьих.

– Здравствуйте, хотя, по-моему, я только что убиралась в вашем кабинете, и мы уже здоровались. Но если хотите, добрый вечер – пошутила Катя и сморщилась. Она его немного побаивалась, потому что он всё время кричал, и совершенно не любил животных. Но являлся в прошлом врачом – ветеринаром, поэтому и возглавлял этот большой отдел.

– Катя, мне очень нужна ваша помощь. Дело в том, что гепард Гриша, не перенёс вакцинацию как подобает, в итоге у него открылась диарея. Последствия просто чудовищные. Как завтра в десять утра открывать зоопарк, ума не приложу. Не в службу, а в дружбу, пожалуйста, выйди сегодня в ночную. А завтра дам выходной. И денежку дам. Не большую, но дам. Выйдешь? – уже умоляюще пел Станислав Александрович.

– Выйду, сейчас одеваюсь. Гриша не температурит? – встревоженно спросила Катя.

– Что ты, нет, не переживай. Нормально всё с твоим любимцем. Просто очень нужно после диареи почистить клетку. Спасибо – ответил он и положил трубку.

Катя обреченно нажала на отбой, и начала искать глазами свои джинсы. Идти снова на работу, после такого тяжёлого дня, очень не хотелось. Но погладить гепарда, успокоить, и привести клетку в гигиенический порядок, это для неё было очень важно. Гриша был её другом. И в отличии от Кассандры, пантеры из соседней клетки, ни разу не пытался её травмировать. Да и деньги на оплату хотя бы чего – то из долгов, были сейчас как никогда кстати. Джинсы нашлись, кофта одета, носки натянуты, кроссовки зашнурованы. После котлет, отчаянно тянуло на любимый диванчик, повязать кофточку на зиму. Но несмотря на попытки организма заставить Катю остаться дома, она всё-таки хлопнула входной дверью, и вышла в осенний двор, быстрым шагом преодолевая расстояние до остановки.

До зоопарка «Пушистые друзья», в котором работала Катя, нужно было ехать около сорока минут. Она очень долго ждала автобус № 41, маршрут, которого знала наизусть. Даже водителей этого транспорта были ей знакомы. Сегодня вечером вахту нёс Дима. Он не очень приветлив, и часто не останавливался на остановках, даже когда его дважды просили. Он очень громко включал радио «Шансон», и просто – на просто, не слышал пассажиров. Катя к этому привыкла, и заранее, не дожидаясь, когда он «проскочит» её остановку, молча вставала вплотную к его водительскому сиденью, и барабанила костяшками пальцев об пластиковое стекло, которое преграждало толпу ехавших, от его «величества» водителя. Вот и в этот раз, она, наконец дождавшись автобуса, зайдя в тёплый салон, присела на сиденье, поближе к выходу, увидев в зеркале, что водитель, конечно же – Дима. Осмотрев внимательно салон, и не обнаружив ничего настораживающего, в виде алкоголика, или прыщавого подростка с «острым» взглядом, она позволила себе закрыть глаза.

Ей снилось синее море, на котором она никогда не была. Шумные волны, с гребешком пены, врезались о берег, разбрызгивая мелкую гальку и песок. Катя видела свои ноги, которые были погружены в воду, и ей было бесконечно хорошо. Ласковое солнце припекало её голые плечи, и она счастливо улыбалась. Но что – то мешало этому счастью. И становилось неуютно, как будто её разглядывали посторонние глаза. Катя сонно разлепила веки, и мутный взгляд, после прерванного сна, зафиксировал молодого человека, который сидел напротив неё, и беспардонно на неё «пялился». Она аккуратно вытащила из сумочки влажную салфетку, и протёрла глаза. Они перестали выдавать мутный рисунок, и молодой человек больше не расплывался. Ну мальчик как мальчик. Лет двадцать пять, двадцать шесть. Одет в спортивный костюм и обут в кроссовки. Вроде ничего особенного. Вот только глаза. Небесной голубизны, каких в природе не бывает. «Цветные линзы» – подумала Катя. Отвернувшись от назойливого взгляда, она посмотрела в окно. Оп – па…Пора стучать Диме в стекло. Иначе опять придётся шлёпать пешком до нужной остановки. Встав, и аккуратно расправив кофту, она повернулась, и начала дробью выбивать для Димы приветствие. Он засмеялся, и прокричал на весь салон:

– Помню Катюха, помню. Зоопарк твой не проеду. В ночную что – ль сегодня? Или по своим вонючкам волосатым соскучилась?

– Сам ты волосатый, Дима. В ночную сегодня. Попросили. Гриша приболел, нужно прибрать.

– Ну давай, остановка вон твоя. Бывай. Завтра утром тебя заберу.

– Хорошо, спасибо. Удачи на дорогах.

Выйдя из автобуса, Катя несколько минут разминала ноги. Сделав несколько не хитрых упражнений, она уже могла потихоньку идти, несмотря на то, что левая икра ещё вовсю «щипала», и мешала двигаться быстрее. Повернув налево, она привычно направилась по тропинке в направлении зоопарка. Но что – то мешало. Она попыталась обогнуть препятствие, но «оно» двигалось в том же направлении. Окончательно растерявшись, Катя снова повернула, и снова попыталась, но привычную дорожку кто – то мешал пройти. Не выдержав, она остановилась, и подняла голову. Голубые глаза. Вот те «Здрасьте…».

– Молодой человек, можно мне пройти? Надеюсь вы не маньяк? – спросила Катя.

– Нет, я Максим. Я хотел познакомиться с вами – ответил незнакомец, и предательски очаровательно улыбнулся. Катя растерянно моргала, и пыталась припомнить, когда с ней последний раз хотели познакомиться. По её памяти, вроде никогда. Пауза затянулась, и ничего глупее, чем протянуть ему руку в знак приветствия, она не придумала. Максим ответил на рукопожатие, и откровенно засмеялся. Потом затих, и отпустив её руку, сказал: «Катя?». Она положительно махнула головой, и продолжала на него смотреть, значительно поглупев…

– Можно телефончик? – спросил он. Катя молча вынула телефон из сумки, и отдала ему. Он «взорвал» смехом улицу, и вытирая слёзы, выступившие на глазах, взял её телефон, и при помощи не хитрой «команды», нашёл её номер. Набив на своём красивом айфоне цифры, отдал ей аппарат, и опустив голову в знаке приветствия, освободил ей путь.

Катя шла в сторону неоновых огней зоопарка, и почему то, ей хорошо было. Приятно, что на неё обратил внимание противоположный пол. Такого раньше не было. Никогда. Она не хватала звёзд с неба, и знала, что не красива. Слишком мелкие, подслеповатые глаза, нос картошкой, и тонкие губы. И ко всему этому великолепию, жидкие волосёнки, которые она собирала в привычный «пучок», что бы не мешались. Росточком не вышла. Как говорится «метр в прыжке». И весом, дай бог, 45 кило. А то и меньше. Вот так и жила, даже в мечтах, не рассчитывая на отношения с мужским полом. Одинокая, и не кому не нужная.

Открыв своим электронным ключом калитку для работников, она вздохнула привычный запах зверей. Многие посетители, которые заходили в зоопарк, морщили носы. Не нравился яркий, природный запах животных, которых они пришли посмотреть. А вот Катя, зачастую и не замечала их. Но очень остро примечала «нечистоты», которые оставляли посетители. Окурки, пакеты из-под чипсов, стаканы с остатками лимонада, пивные бутылки, и многое другое, которое значительно хуже пахло, чем фекалии животных. Вот и сейчас, подойдя к клеткам, она видела на дорожках «остатки» человеческой неряшливости. Переполненные урны, валяющиеся целлофановые пакеты и бутылки. Она поспешила к своему гепарду. Он действительно очень сильно нагадил, и явно страдал расстройством желудка. Очень агрессивный, он метался в клетке, и непривычно дёргал головой. Как будто хотел вытащить из себя болезнь, но не мог. Катя пошла за водой, и лекарством. Не боялась, ни тяжёлого взгляда больного животного, ни предстоящей тяжёлой работы, ни тёмной ночи. Ей всё было здесь привычно. Как дома. Сторож, дядя Саша и дядя Серёжа, а также Фёдор, доктор, который оставался в ночь на дежурство, составляли ей всегда компанию. Подкармливали, разговаривали, и иногда помогали.

Через четыре часа, всё она привела в порядок. Убралась в клетках, собрала мусор в пакеты, перемыла гору кормушек, и даже подкормила своего любимца, когда тот перестал метаться. Зайдя в клетку, она погладила его по холке, и прижалась к его торчащим ушам. Пошептала ласково слова разные, и он лизнул ей щёку. Потрепав ему спину, она ушла отдыхать в подсобку.

– Золотая ты душонка, Екатерина. Воистину имя твоё, матушка выбрала верно. Гепарда по холке гладить, и прижиматься к его ушам, это уму не постижимо. Он твоё тельце худое, может одной левой навсегда перебить, а ты ласкаешься с ним. И он ещё щёку тебе лижет. Обалдеть просто – с восхищением сказал ветеринар Фёдор, намазывая ей бутерброд с паштетом.

– Какая матушка, дядя Фёдор. Я сирота, ты же знаешь. Детдомовская от рождения. На остановке нашли, однодневную. Родила она меня в подворотне, и выкинула на остановку, матушка моя. Катей меня назвала санитарка наша, баба Зина. Она меня привечала. И имя она дала. Я именно к ней на могилку езжу, каждый год. Уже пять лет её нет. Она мне матушкой и была. Как могла. Пить пила, но конфетку приносила. И на том спасибо – ответила Катя.

– Да знаю я, пигалица, историю твою. Ешь давай. А то смотреть на тебя, как? Худая, аж страшно. Какой мальчик на тебя посмотрит, когда рёбра торчат, а первичных половых признаков не видать совсем? – улыбаясь произнёс доктор и протянул её огромный бутерброд с куриной печенью. И сверху помидору дольками положил. Как она любила.

– А вот и посмотрел мальчик. Максим зовут. Даже номер телефона мой взял, чтобы позвонить. Значит, может ещё пригожусь я кому, хоть и не имея первичных, этих, ваших, половых признаков – с набитым ртом проговорила Катя, и зажмурилась. Ох сытенько. Спасибо дяде Фёдору. После такой тяжёлой работы, самое то, покушать вкусно.

– Ты давай осторожно, принцесса моя. Мальчики нынче больно уж прыткие. «Поматросит, и как говорится, через девять месяцев рассосётся» – проворчал дядя Фёдор.

– А хоть бы и так. Не век же мне одной куковать. Я ребятишек люблю. Рожу себе лялечку, и будем жить дружно. Я денег немножко заработаю, дачу купим. И будем помидоры сажать, и курочек заведу.

– Ну это тогда ладно. Это можно. Раз так для себя решила – сказал доктор, и они пошли укладываться спать.

Наутро, усталая, но довольная Катя, засобиралась домой. Был выходной, суббота, и никуда не надо было спешить. На улице стояло «бабье лето», и осенние листья, красиво лежали ковром на асфальте. По ним ходить было приятно, они смешно щелкали сухим листом, и шагов людей было не слышно. Это было самое любимое время года Кати. Она вышла из зоопарка, не забыв попрощаться со своим мохнатым другом Гришей, и пошла к остановке. Подходя к привычной стеклянной будке, она вдруг увидела смутно знакомый спортивный костюм. Одетый в нём юноша, прислонившись боком к фонарному столбу, на котором было вывешено расписание автобусов, явно кого-то ждал. Катя узнала его. Это был Максим. Подойдя к нему вплотную, она аккуратно потрогала его за рукав.

– О, какие люди. Ты почему трубку не берешь? – спросил он, повернувшись к ней, отреагировав на прикосновение.

– Не привычная я, к незнакомым номерам. Не перезваниваю. Либо банк хочет дать кредит, либо реклама салонов и зубных кабинетов. Поэтому и не беру трубку – ответила Катя, и посмотрела на него снизу-вверх. «Да, приятный молодой человек. Сейчас он увидит меня в дневном свете, и уйдёт через минуту, сославшись на срочные дела» – подумала Катя и терпеливо эту минуту ожидала, готовясь к его побегу.

– У тебя, девушка, помимо банка и дантистов, ещё люди есть, которые знают о твоём существовании? – приподняв бровь, и выпучив глаза, спросил Максим. Судя по всему, он не понимал Катю, как будто разговаривал с инопланетным существом. Она вздохнула, намекая, что устала от диалога, и отошла на пол метра от него, что бы в открытую «заскучав», дождаться своего родного автобуса, который отвезёт её в родную квартиру. Но не подрасчитала, что парень окажется «настырным». Он упорно стоял возле неё, и сбегать не собирался. Автобус подошёл, и Катя с Максимом зашли в открывшиеся двери. Оказавшись шустрым и проворным, он нашёл им местечко возле окна, и схватив её за руку, протащил через весь автобус, чтобы усадить её на найденное им место. Широко улыбаясь, он демонстрировал ей своё расположение. Она же, напротив, совершенно не собиралась ему помогать за собой ухаживать. Но, как все девушки, втайне, ей конечно же хотелось понравиться ему. Доехав до её остановки, он первым выпрыгнул из автобуса, и подал ей руку.

– Ой, какой джентльмен. Мне очень приятно – сказала она и покраснела.

– Привыкай Катя, не все мужчины «уроды» – ответил он на реплику, – бывают и такие, которые ещё помнят, как правильно пишется на русском языке слово «этикет».

И они пошли гулять. Шуршали листвой, ели мороженое, и даже сходили в кино. Правда, Катя уснула на второй минуте фильма. Максим не мешал ей, и с удовольствием посмотрел фильм за двоих. Когда вечером он провожал её домой, то возле двери подъезда аккуратно поцеловал ей запястье, чем немало удивил ещё раз.

– До завтра, Катюша. Когда у тебя смена теперь? – спросил он.

– В понедельник, к восьми утра нужно быть в зоопарке – сказала она.

– Я приду тебя встречать после работы, хорошо?

– Конечно, я буду рада.

Молодые люди расстались, и Катя побежала к себе в квартиру буквально «порхая». Конечно она понимала, что одно спонтанное свидание ровным счётом ничего не значит, но как же ей хотелось, чтобы это оказалось «настоящим». Не современным – с отношениями, похожими на «скорый» поезд, где можно за один год и влюбиться, и пожениться, и родить ребёнка, и быстро развестись. А классическими, тягучими и взрослыми вечерами. Обстоятельными, серьёзными отношениями. Где они будут долго выбирать имя сыну, а после третьих родов, он подарит ей бриллиантовое кольцо. Они будут жить в огромном доме, и ей больше никогда не придётся думать, как заплатить за квартиру. «Мечтаешь опять, дура?» – укорила она саму себя и улыбнулась. «А почему бы и нет?» – опять сказала она себе и засмеялась. Душа распахнулась, она была счастлива.

Катя убирала у своего любимого зверя клетку. Гриша вёл себя не спокойно, и постоянно тыкался о её живот своим мокрым носом. Она гладила зверя по холке, и ворчала на него, что тот не ведёт себя как положено приличному зверю его размеров, а наоборот, какой-то «гипер» активный сегодня. Но он лишь снова тыкался в живот Кате, и мешал ей работать. Когда она закончила чистить клетку, то села к нему поближе, прямо возле его передних лап, и обняв их, рассказала ему, как счастлива. Она не имела привычки дружить с людьми. Всё, что ей было нужно, это дружба её питомцев с ней. Именно они могли всегда выслушать, и приласкать Катю, подставляя ей свою голову. Вот и в этот раз, Гриша слушал, как она рада, что у неё всё хорошо. Что на личном фронте наконец – то наступил порядок, и её молодой человек относится к ней как к принцессе. «Представляешь Гриша, он не пьёт алкоголь и не курит. Не ругается матом и рассказывает интересные истории. Вот зачем я такому хорошему нужна? А вот нравлюсь, он говорит. А я верю» – говорила Катя своему зверю на ушко. Потом встала, счастливо вздохнула, и улыбаясь, закрыла клетку. Гриша высунул лапу из клетки, как будто хотел, чтобы она вернулась, не пускал её. И нехорошо мяукал. Не по-доброму. Катя не заметила этого, занятая своими счастливыми мыслями.

Когда пришла в свою каморку, чтобы пообедать, обнаружила ветеринара дядю Фёдора, который её там поджидал.

– Катюша, не хочешь со мной курочку скушать? Мне одному много, а с тобой веселее – сказал он и подмигнул ей.

– Конечно хочу. Вы же знаете, я всегда голодная, даже когда сытая. С детства вот так спасалась. Набьёшь пупок вкусняшками от администрации на какой-нибудь праздник, аж трещит он. И впрок туда всё что можно положишь. Вроде и тошнит уже, а про запас забывать нельзя. И в правду, потом, когда администрация уедет, нас два дня толком не кормят. На манке с водой держат. И тогда, набитый пупок конфетами спасает – ответила она и пошла вслед за дядей Фёдором, в столовую.

Сели, как подобает. Открыли пакет, из которого очень вкусно пахло жареной курицей с чесноком. Незабываемый аромат, который всегда вызывает аппетит, даже, если не голоден человек. И Катя, изображая волка, щёлкнула зубами об зубы, показывая, как хочет есть. Доктор улыбался, и подкладывал самые жирные и вкусные кусочки ей в тарелку. И она лопала от души. И курицу, и Ташкентские красные помидоры, и сладкий чай с лимонным пирогом. Ветеринар удивился, как в неё всё это влезло, и даже немного погрозил пальцем. «Мол, нельзя так. Можно и на болезнь нарваться». Катя только смеялась. «Нет, мы живучие, девчонки. Нас на таком не подловишь» – говорила она и снова ела. Когда живот начал выпирать из майки, она сыто его погладила, и откинулась на спинку стула.

– Ой спасибоньки, дядя Фёдор. Я под завязку напихала в живот еды. Про запас. Максим мой говорит, что впервые с такой аномалией столкнулся. Мы на прошлой неделе с ним решили салатик приготовить, и увлеклись. Получился целый таз его, с майонезом. Он попробовать ложечку взял. Понравилось. Взял тарелку, мне и себе. Наложил, и мы поели. А когда он прилёг отдохнуть, я тазик и умяла. Он, когда на кухню пришёл, я «икала». Глаза округлил, схватил телефон. И давай в скорую звонить. Тазик то огромный был. Я еле успела, трубку отнять, чтобы докторов понапрасну не тревожил. Короче, всё ему объяснила, и он вынужден был меня принять такой вот, какая есть. Запасливой. Но больше тазиков салатов делать не разрешает. Говорит, мы не на войне и не в детдоме. Не нужны такие залежи еды в животе. Я ему верю, дядя Фёдор, но всё равно, привычка, хуже неволи.

– Ох ведь «стрекоза» ты, – сказал ветеринар, – ведь он прав. Нельзя столько кушать, как доктор говорю. Давай, отвыкай. А то потом себя в зеркале не узнаешь, годков через десять. Будешь как шарик воздушный, ей богу.

– Не, со мной такое не случится. Я «гончая» – сказала Катя, и как-то нехорошо поморщилась. Приложила руку к правому боку и как будто попыталась сжать его.

– Что случилось? – встревоженно спросил дядя Фёдор.

– Чего-то кольнуло больно. Не тревожься, со мной такое бывает. Иногда как «затрещит» там что – то, а потом я вздохну глубоко, и там вроде всё на место встаёт. Нормально всё – сказала Катя, и поблагодарив за обед, потихоньку, держась за бок, пошла снова к клеткам. Перерыв закончился.

Отработав смену, Катя начала собираться домой. Когда подходила к калитке, привычно увидела синюю куртку Максима за забором. Ждал её. Обрадовалась, заулыбалась. Поцеловав в щёку, она, как маленькая девочка, взяла его за руку. Это всегда очень нравилось Максиму. Так, он чувствовал себя главным в отношениях. Мужчина, который держит руку слабой женщины, чтобы защитить её от бед внешнего мира, и готовый исполнять эту функцию на протяжении всей своей жизни, это очень важная миссия. По крайней мере, для него. Он думал именно так. Катя показалась ему немного вялой и бледной, но он «списал» это состояние усталостью от смены.

– Катя, ты не думала сменить работу? – спросил он, когда они шли к остановке автобуса.

– Нет, даже не думала об этом. Я знаешь, что хочу? Ветеринарный колледж закончить. У нас есть такой в городе. Надо только документы сдать. У меня ЕГЭ хватит для поступления. Поможешь мне? – спросила она.

– Конечно помогу, куда денусь. Только знаешь, что, девушка моя ненаглядная? Давай сначала поедим как следует, а потом, так и быть, пойдём зверей лечить.

– Я сегодня плотно покушала, сказала Катя. Но про запас, так и быть, поем.

– Ну пошли тогда в твою любимую «пиццерию». Закажем огромный блин с вкусной и жирной колбаской. И много, много сыра сверху, да?

– Не пошли тогда, а побежали. Вкусненьким пупок набивать – ответила она и они сели в подъехавший автобус.

Когда они пришли после кафе домой, Катя как – то быстро скинула туфли, и прилегла на диван. Никогда ещё подобного поведения он от неё не видел. Обычно она начинала суетиться, ставить чайник, переодеваться и всё время делала это «шумно» и с «размахом». А тут, как-то тихонько лежала, и даже не шевелилась.

– Что случилось? – спросил Максим подходя к дивану и наклоняясь, чтобы пощупать лоб, ожидая повышенной температуры.

– Меня что – то тошнит, – ответила Катя, и с этой фразой вылетела «пулей» в туалет. Характерные звуки не обманывали Максима. Её тошнило. Когда она вошла в комнату, то держалась за правый бок двумя руками.

– Мне плохо, Максим, – сказала она и заплакала, – как будто что-то внутри меня, справа, «царапает». И тошнит.

– Вызываем скорую что – ли? – спросил он.

– Да не надо, я отлежусь – сказала она и снова легла на диван. Вскоре, заснула. Максим прилёг рядом, даже не раздеваясь. Понимал, что сон её болезненный, и приступ может повториться. Так и случилось. В два часа ночи, его разбудил её стон. Вырвало прямо на пол, и она даже не смогла проснуться. Потрогав лоб, Максим выругал себя, что не вызвал скорую помощь раньше. Температура явно «зашкаливала». Схватив трубку, начал звонить.