– Теперь прямо-прямо-прямиком в комнату спортивных трофеев, – и Гриня уверенно вошел в туннель. Комната со спортивными трофеями – это хорошо, потому что совсем недалеко от моей комнаты расположена, а в одном Гриня прав, переодеться мне не помешает, потому что кровь пропитала одежду насквозь и начала высыхать, стягивая кожу.
Мы опять молча шли, не прерывая окружившей нас тишины. Туннель все время забирал вверх, и я на очередном подъеме не выдержал и задал вполне логичный на мой взгляд вопрос.
– Объясни мне, Гриня, вы за каким хером рыли этот туннель – вот так, чуть ли не вертикально вниз? – в ответ он что-то неразборчиво пробормотал, а потом ответил чуть громче.
– А как ты думаешь такие мысли могут прийти на трезвую голову? – туннель резко закончился тупиком, и мы остановились перед сплошной стеной, за которой, как я подозревал, находится та самая комната спортивных трофеев. – Мы праздновали победу, принесли кубок в комнату и тут, уж не помню кому именно, по-моему, Саньке, пришла в голову эта замечательная, как сейчас выяснилось, идея, – он снял с плеча автомат, отступил на шаг и протянул руку к стене, а в его глазах зажглись огоньки призываемого пламени. – Готов? Тогда выходим.
Я скинул автомат и прижал его к плечу, глядя на открывающийся проход поверх ствола.
– Я же говорила, что проход где-то здесь, – от неожиданности я едва не нажал на спуск, но вовремя остановился.
За эти сутки, которые еще даже не закончились, моя реакция возросла многократно, откуда только что взялось. Да и тело начало реагировать именно так, как я привык, и некоторая медлительность хоть и раздражала, но уже не на столько, чтобы впадать от нее в ярость. Медленно опустив ствол, я с удивлением оглядел открывшуюся передо мной картину. Рядом крякнул Гриня, так же опуская автомат.
Комната была освещена мягким ненавязчивым светом и буквально забита учениками разного пола и возраста. Девушки постарше прижимали к себе совсем еще щеглов, которые смотрели на нас огромными глазами с зареванных лиц. На нас было устремлено около сотни пар глаз, в которых я прочитал неуверенность, страх и, как ни странно, надежду. По толпе прошла рябь.
– Да пропустите же, – к нам вывалился взъерошенный парень, в котором я узнал Кузю. – Я знал, что ты что-нибудь придумаешь, – он говорил на редкость спокойно. Приглядевшись, я увидел огромный синяк, расплывающийся по его лицу. Заметив мой взгляд, он произнес. – Это им наша модель не понравилась, – Кузя вздохнул. – Мне удалось вырваться, только из-за того, что один стоял в ступоре, а второй пытался пробить мною стену, но случайно попал в дверь, которая не была заперта. Этих гадов в здании немного, и они не могут его полностью контролировать. Мы собирались потихоньку в библиотеке. Потом с парнями оставили там девчонок и начали подводить мелюзгу. Эти убили нескольких и продолжали шариться по этажам. Мы вроде всех мелких собрали, и решали, что делать, и тут Катюха сказала, что из этой комнаты есть туннель на берег озера, мол, Гриня с ребятами из команды их туда как-то водили. Вот мы малыми группами сюда и перебрались. Больше никого не собрали, опасно. Эти вооружены и парами ходят, словно ищут кого-то. У каждого пачка фоток из личных дел. Вот такие дела.
– Где все преподаватели? – перебил я быструю и временами бессвязную кузину речь, понимая, что другу надо выговориться, но на это нет времени.
– Их заперли в учительской. Просто подперли чем-то дверь, чтобы не вышли. И магическую печать сверху кинули. Петр Васильевич только по коридорам в это время шастал, так его сразу на подходе сняли. Он же не стал в них сразу заклятья пятого уровня швырять, а спросил, кто они такие, а те и ответили двумя выстрелами в голову, – Кузя вздохнул. – Меня как раз выкинули из комнаты, и я это видел. – К нему пробилась Ниночка и обняла сзади за талию, испуганно поглядывая из-за кузиного плеча.
– Идите по туннелю наружу. Охраны на воротах больше нет, так что кроме лозы вам опасаться нечего, – я стволом указал Кузе на проход. – В подвале, где я отрабатывал, вас встретят Любовь Ивановна и Эльза. Может еще кто подтянулся. Там безопасно. Ну а мы с Гриней еще кого-нибудь вытащить попытаемся. Да, Кузя, ты Софью Волкову не видел?
– Так она же на четвертом этаже живет, – ответила вместо Кузи Ниночка. – А когда мы убегали, убийцы именно туда направлялись. Говорили, что там больше всего целей проживает.
Я краем глаза заметил, как руки Грини судорожно сжали автомат. М-да, неприятно осознавать, что твоей невесты уже может не быть в живых. Но проверить все равно нужно. Кивнув Кузе, я пошел прямо сквозь толпу, которая расступалась передо мной, давая проход. Похоже, меня начали в этой школе хоть немного, но уважать.
Глава 20
Коридор был пуст. Сомневаюсь, что боевики, шляющиеся где-то по школе, не знали о столпотворении учеников на втором этаже, но, скорее всего, они знали, что среди этих учеников нет тех, кто предназначался на ликвидацию, а значит, можно было на время закрыть глаза на это сборище, тем более, что основную задачу они им выполнять не мешали.
Откуда-то сверху раздался крик, за которым последовали выстрелы. Гриня еще сильнее сжал автомат и стиснул зубы.
– Иди, может быть, еще не поздно, или же она им не нужна, тогда есть возможность спрятаться, – сказал, и только потом взглянул на него. Гриня смотрел на меня секунд десять, прежде, чем кивнуть в ответ.
– Вообще-то, нам не следует разделяться, тем более, что террористы ходят по двое. Но с другой стороны… – он снова посмотрел в сторону лестницы. – Мы знаем кампус лучше, чем они, да и… – он вздохнул. – Иди, переодевайся. Я пойду прямиком на четвертый, осмотрюсь пока. Ты, когда переоденешься, сразу за мной двигай, ну а там по обстоятельствам определимся.
– Капитан, – я усмехнулся, но спорить не стал, а только кивнул, и крадучись двинулся вдоль стены в направлении своей комнаты.
Дверь была распахнута. Видимо после того, как выкинули Кузю, не потрудились даже прикрыть. Вскинув автомат, зашел внутрь. Все перевернуто вверх дном, даже кровать опрокинута. Меня они что ли под койкой искали? На полу листы бумаги, хорошо хоть не из книг вырывали, твари. У нас в комнате только учебники были, и многие по магии. Не известно, что могло бы случиться, если бы какому-нибудь фолианту не понравилось подобное отношение, и это далеко не фигура речи, это действительно непредсказуемо.
Трехмерная проекционная модель непонятного устройства все так же прокручивалась на одном месте над столом и это именно она давала недостающий свет, потому что из коридора света попадало в комнату слишком мало, чтобы можно было как следует сориентироваться.
Пройдя к шкафу, я рванул створку. К счастью белье перетрясать не стали, то ли времени не было, то ли не сочли нужным. Вытащив со своей полки спортивный костюм, не в школьной же форме бегать, а другого комплекта у меня попросту не было, я с остервенением принялся сдирать с себя заскорузлую от высохшей крови одежду. Появилось просто дикое желание сходить в душ, но вот прямо сейчас это точно не к месту. Переодевшись так быстро, словно меня подняли в казарме ночью по тревоге, я снова подхватил автомат и направился к выходу, но затормозил возле макета.
Что-то привлекло мое внимание. Это было важно, во всяком случае, мне так казалось. Гипнотизируя взглядом медленно вращающуюся фигуру, я принялся совершенно бездумно считать узлы, которые должны были соединяться между собой чем-то, чему мы с Кузей ума так и не дали, насколько разными были конуры у этих соединялок. Одна, две, три… тринадцать. Ничего со вчерашнего дня не изменилось, узлов было ровно тринадцать. Господи, неужели еще вчера мы жили спокойной мирной жизнью и не помышляли ни о чем похожем?
Издалека раздался выстрел, и я словно очнулся. Надо двигаться, нечего здесь стоять. Я уже начал поворачиваться к двери, но тут с порога в комнату упала тень, и в следующее мгновение я покатился по полу, уходя от выстрела. Надо сказать, что тот факт, что сейчас произойдет выстрел я почувствовал загривком гораздо быстрее, чем увидел, что рука тени сжимает тень пистолета.
Когда я падал, то выпустил автомат, проклиная на чем свет стоит свою неуклюжесть. Достать его мне не позволили, потому что тень быстро преобразовалась в пару ног, одетых в туфли на штатном каблуке. Одна из ног отшвырнула автомат подальше. Я успел вскочить на ноги и практически лицом к лицу столкнулся с воблой, которая в этот момент поднимала пистолет, целясь прямо мне в лицо.
– Я как знала, Савельев, что от тебя будут одни неприятности, – ее лицо искривилось в яростной, немного сумасшедшей улыбке. – Передавай привет мамочке, – пропищала она нарочито измененным сюсюкающим голоском. Я почувствовал, что у меня темнеет в глазах, так значит это именно она убила мою мать, сука проклят… Щелк! Боек ударил вхолостую. Я распахнул глаза. Надо же, когда я интересно успел их закрыть? Щелк. В глазах воблы промелькнула паника, когда она поняла, что у нее кончились патроны. Быстрый взгляд в сторону лежащего далеко под столом автомата…
– Не так быстро, – прошипел я. – Так значит, это ты убила мою мать, – она все же попыталась метнуться к автомату, но я быстро отошел от застелившей разума ярости и после простейшей боковой подсечки эта тварь прошлась по ковру лицом, довольно неэстетично при этом упав, взмахнув руками и швырнув в меня пистолет, от которого я легко уклонился.
Используя первую попавшуюся тряпку, которой оказалась моя окровавленная футболка, просто сброшенная в центре комнаты на пол, вместо веревки, я крепко стянул ее руки за спиной и, не церемонясь, швырнул на стул возле стола. Она даже особо не сопротивлялась, так просто попыталась меня пару раз безрезультативно лягнуть.
Обдумывая каждый свой последующий шаг, я нарочито медленно сел на стол напротив секретарши, буквально нависая над ней и закрывая бьющий ей по глазам яркий свет макета своим телом. Игра в гляделки продолжалась пару минут, на протяжении которых меня пытались то ли прожечь взглядом, то ли испепелить, но как такого действия все же не случилось, из чего я сделал определенный вывод, что дара в вобле нет ни грамма, раз доведенная до ручки в безвыходном положении она так и не контратаковала. Я же даже рот ей не закрыл, могла бы попытаться использовать вербальные формы некоторых заклинаний, но увы. Странно, что директор поставил подле себя обычного не одаренного человека. А учитывая, что она целенаправленно отправилась искать приключений на задницу, густо замешанных на крови, практически не имея при этом ни единого шанса на выживание, то тут и с головой не все должно быть в порядке. Не надеялась же она только на свой пистолет с этими странными антимагическими или, правильнее сказать, противомагическими пулями. Зато становится понятно, почему погиб тот хрен, дельта которого не пропечаталась полностью. Любой маг мог спокойно подзарядить, ну пускай будет «печать», и сделать дело более качественно.
– Чего ты хочешь от меня, Савельев? – прошипела она, буквально выплевывая каждое слово.
– Действительно, чего я хочу? – я на полном серьезе задумался над этим вопросом. С одной стороны, по школе все еще ходят довольно опасные дяди и тети с автоматами наперевес, но с другой стороны, ответственный за случившееся в школе и за смерть матери находится прямо передо мной. Но в этом нужно, как минимум убедиться. Вдруг над ней стоит рыбка покрупнее.
– От моей смерти ты все равно ничего не выиграешь, – я удивленно вскинул брови, глядя как она подобралась и довольно вольготно устроилась на стуле. Слишком много дал ей времени, чтобы прийти в себя. Зря. Ну не умеешь ты, Сава, вести правильно допросы, не учили тебя этому, а ведь ведение допросов – это целое искусство. Книжки что ли умные почитать на досуге. База есть, осталось за малым.
– Зачем вам все это вообще нужно? – я немного наклонился вперед, пристально глядя ей в глаза.
– Ответ ведь очевиден, не так ли? – она улыбнулась краешком губ, от чего мне просто захотелось проехаться ей кулаком по лицу, чтобы убрать эту усмешку, от которой сейчас так и веяло сумасшествием.
– Мы с тобой тут не в игры играем, дорогуша, – я оскалился, пытаясь заглушить в себе холодную ярость, которая начала волнами накатывать на меня.
– Ну и что ты сделаешь, Савельев? Ударишь меня? Почему-то мне не слишком верится в то, что аристократ может ударить женщину. Если только он не получает от этого некоторое пикантное удовольствие.
– А давай проверим, – я соскочил со стола и резко поднял за волосы усмехающуюся воблу с насиженного места, и припечатал ее спиной к стене, благо места для такого маневра было не слишком много. – Ты ничего про меня не знаешь, а странные удовольствия, как показывает история, чаще всего любили получать именно что аристократы. У простых людей на эти шалости просто никогда не хватало времени. – Приставив к ее шее нож, который стал неплохой заменой автомату в определенных моментах, я с каким-то маниакальным удовлетворением смотрел в ее расширяющиеся от ужаса глаза. – Последний раз спрашиваю, зачем вам все это надо?
– В родовой книге, прописаны все побочные ветви императорской династии, – начала она быстро говорить, слегка затравленно посматривая на меня при этом. наверное я был достаточно убедителен. Вот только к такому простому выводу, что она озвучила, мы и сами своими умишками пришли. – Единственная цель, которую мы преследовали, была обрубить все эти ветви, не оставляя от правящей семьи ни единого следа, чтобы на место императора могли претендовать и другие кланы. Цель всего этого – очиститься даже от намека старого влияния и внести свежую кровь. Это правда.
– Как патриотично и совсем неубедительно. Так кем был разработан этот план? Только не нужно мне говорить о том, что ты единолично разработала такую схему без мотива и возможности остаться в стране, как, впрочем, вообще выжить в подобной мясорубке, которая вашими усилиями скоро развяжется.
– Я не…
– Сава, вот ты где, – я не стал даже оборачиваться на знакомый голос Грини, раздавшийся у меня за спиной, лишь только моргнул, теряя зрительный контакт с женщиной, про себя вспоминая всех его родственников до седьмого колена. – Любушкин и еще пара парней смогли снять печать с учительской, освобождая преподавателей. Он прямо за нами сюда рванул тоже по туннелю, когда Бойнича на руки дочери сдал, и как мы с ним не встретились по дороге? Хотя мы были заняты, нас душили возле ворот, а мы освободили Олегу дорогу. Не знаю подробностей, но, когда я поднялся, то встретился с Васильевым, в очень плохом настроении, который отправил меня гулять, заявив, что они сами разберутся. Что тут происходит? – запоздало удивился он, подходя ближе, видимо разглядев прижатую к стене секретаршу.
– Гриньков, помоги мне, Савельев не в себе, – проблеяла она, но чуть усиленное давление ножа немного убавили ее наигранный порыв представляя в качестве жертвы произвола перед Гриней. А ведь если бы он не был в списке этой дряни и в гуще развернувшихся событий, то наверняка бы проникся и поверил.
– Кто за всем этим стоит? – я повторил свой вопрос возвращая ее взгляд на себя.
– Я не знаю, – она слегка повернула голову в сторону, где стоял затихший капитан, от чего нож слегка прошелся по обнаженной шее, оставляя едва заметный парез.
– А я тебе не верю, – присутствие постороннего человека немного выбило меня из колеи, и я толкнул женщину к распахнутому за каким-то чертом окну, держа за воротник пиджака, не давая ей таким образом под собственным весом улететь вниз. Сопротивляться она стала гораздо активнее, хватая меня за руки и пытаясь оттолкнуть ногами. Но это вынужденное положение пропасти над головой мешало ей сосредоточиться и действовать более рационально. Она вцепилась ногтями мне в руку, которой я ее держал. От неожиданности я чуть не разжал руку, отпуская ее в свободное падение, но, выругавшись, сумел все-таки удержать.
– Сава… – судя по голосу, Гриньков решил ближе подойти ко мне.
– Не мешай мне. Уйди отсюда, – сквозь зубы процедил я, успокоившись, продолжая спокойно держать вырывающуюся женщину. – Кто за этим стоит?
– Я не знаю! – она прокричала и полностью расслабилась, понимая, что все ее действия не приносят никакого эффекта, а только усугубляют ситуацию. Спустя несколько секунд я втащил ее в комнату, отталкивая от себя в направлении Грини, который сделал шаг назад, и секретарша упала на пол, роняя по пути стул, на котором недавно сидела. Она бросила взгляд на макет, но потом закрыла лицо руками и практически натурально разревелась.
– Слишком реалистично для человека, который шел сюда убивать, – я задумчиво посмотрел на макет, который не привлекал ничье внимание до этого момента. – Гриня, что ты говорил насчет преподавателей? – я вернул в реальный мир капитана, который как-то отстранённо смотрел на секретаршу, переставшую вытирать сопли, не производящие ни на кого особого эффекта.
– Они злые и ищут на ком бы отыграться. Так что скоро все закончится так или иначе. Но нам все равно приказано двигать булками в направлении подвала, во избежание непредвиденных случайностей.
– Ты нашел Софью? – он отрицательно покачал головой. – Так какого хрена ты тут тогда забыл?
– Что ты собираешься с ней делать? – он мне не ответил, видимо сам не понимал, зачем его понесло ко мне в комнату.
– Не знаю, то, что она мозг локальной операции проводимой на территории школы – это понятно и ежу, но какой-то слабенький мозг, не тянущий на злодея, который даже не проверил магазин, входя в комнату к предполагаемой жертве. За всем этим стоит крупный игрок, и кто это, нам и предстоит выяснить. Так что для тебя очень важная миссия, привести того, кто сейчас из преподов за главного, сюда, чтобы передать ее в руки законному правосудию, так сказать. Я же не маньяк-психопат, чтобы просто так ее прирезать, лишая нас единственной зацепки.
Хотя именно так мне и хотелось с ней поступить, но какие бы чувства меня не обуревали, мысль, высказанная Грине, была вполне логичной, следовательно, так и нужно будет поступить. Он оценивающе на меня посмотрел, хмыкнул, и, кивнув, довольно резво умчался за подмогой, не забыв закрыть за собой дверь.
– Отлично, а теперь поговорим, – она вздрогнула, вызвав при этом чувство брезгливости и отвращения. То же мне крот в подземелье. План то не блещет умом, а реализация и того хуже. – Что это такое? – я кивком головы указал на макет.
– Я не знаю. – Она прямо посмотрела на меня. Шок от происходящего начал снова улетучиваться. Вот ведь упрямая дрянь.
– Можем продолжить игру в равновесие, заканчивающееся увлекательным полетом. – Ровно проговорил я, прикрывая глаза. Усталость резко начала накатывать, как и осознание того, что все уже действительно практически закончилось.
– Это артефакт.
– Уже интереснее. И для чего он нужен?
– Он глушит систему. На время или нет, мне не известно. Это я приказала Софье найти недостающие детали в подвале, согласно предоставленного заранее списка. Но я не знаю, как он работает. Мне лишь предоставили его схему. Активировали его за пределами школами.
Уже знакомый гул в голове начал заглушать слова женщины, а очертания комнаты поплыли перед глазами. Как же не вовремя. Я старался стоять прямо, не показывая изменений в своем состоянии начинающейся колоться секретарши.
– Нападения были не только в школе? – кровь застучала в висках, а звук биения собственного сердца заглушал все вокруг.
– Я не знаю. Моей единственной задачей было забрать книгу, ликвидировав директора и сгруппировать остальных, раздав данные учеников, чьи кланы так или иначе пересекались с императорской семьей.
– Отличный план, особенно мне понравилось про возможные пути отхода, которых нет. Вы, идиоты заперли здесь сами себя, – перед глазами отчетливо встал образ Викентия, сменившееся образом матери. Вода. Она повсюду. Во мне. В воздухе. В женщине.
– Я больше ничего не знаю, я всего лишь выполняла инструкции, – она попятилась, упираясь спиной в ножку стола, которая от сильного давления подломилась. От падающей столешницы и всего содержимого на ней женщина довольно ловко увернулась, резко при этом вскакивая на ноги.
Как-то отстранённо глядя на ее действия, как в замедленной съемке, я понял, что не знаю, как отключить нахлынувший и усиливающийся наплыв дара, но где-то на грани сознания интуитивно понял, что могу им управлять, словно кто-то переключил рубильник, давая мне право на небольшое и локальное управление этой стихией. Две мощные плотные струи воды, вырвались из моих рук и на манер прочных жгутов оплели рванувшую к выходу воблу. Два резких движения руками, и они притянули визжащую, переходящую на ультразвук, женщину поближе ко мне. Сейчас я видел все довольно четко, словно мое зрение улучшилось в несколько раз. А мысли были плавными и тягучими, как вода.
Я увидел, что жгуты подпитываются не только мной, собирая влагу из воздуха, а также из тела секретарши, видимо, вызывая у нее ни с чем не сравнимую боль.
– Наверное, ты больше ничем не можешь мне помочь. – Резкий взмах и два потока воды буквально выносят ее из окна, распадаясь на каскад капель, отпуская ее в свободной полет, как я ей и обещал. Вряд ли она знает большее, ей заплатили, она согласилась. Никто не станет раскрывать всех карт перед такой дурой, а организатор всего этого явно не идиот.
Некоторое время я стоял не шевелясь, глядя на образовавшуюся радугу возле моего окна, блеснувшую в свете упавшего, но продолжающегося светиться макета, потом тряхнул головой, прогоняя наваждение и обессиленно падая на пол. Правую ногу свело судорогой, а в голове что-то напряженно пульсировало. На пол упала капля крови, и я, спохватившись, ухватился за нос, пытаясь остановить кровотечение. Никогда раньше дар не просыпался во мне дважды в сутки, и о таких последствиях его частого пробуждения мне никто не сообщал. Нужно вставать, потому что, что-то мне намекает, что еще ничего не закончено и нас еще могут ждать те самые неприятные сюрпризы, о которых Гриня говорил.