Buch lesen: «Башня Шутника»
Книга посвящается моему брату Виктору –
самому лучшему другу в моей жизни. Спасибо
тебе за огромное терпение и помощь во всем!
Глава 1
«…Только к эльфам и людям разум мог прийти через
труд, гномам же не помогли и кирки. Лишь гоблины обрели разум, не копаясь в грязи, ибо они суть есть первые и любимые дети Саркушша – незамутненные сосуды дыма Великого Косяка Создателя»
(Быргз Выбитый Клык, «Кого можно уважать», связка третья, лист пятый, читать только после второй кружки косоглаза)
«Тролль должен уметь делать лишь три вещи: дубину, пиво и детей. Остальное приложится само»
(Поговорка троллей)
Городской парк Эркалона был пуст, как кувшин доброго вина после хорошего застолья. Раннее утро только вступало в свои владения, радуя лишь постоянных обитателей парка – пернатых и бродячих собак, которые прочесывали прогулочные дорожки в поисках остатков пищи. Иногда, вместо вкусных обглоданных свиных ребрышек и хрящей копченых угрей, они натыкались на заспанных двуногих, чьи печени не справились с дешевым крепким гномьим пойлом. Тогда воздух парка оглашали проклятия, скоро переходящие в долгую ругань после лицезрения вывернутых карманов и обрезков ремешков поясных кошельков.
Невысокий, по меркам своих соплеменников, но на диво крепко сбитый тролль с мрачным видом сидел на одной из многочисленных скамеек, разбросанных по всему огромному Эльфийскому парку – дару одного из домов Восточной Ветви в знак признательности Эркалону.
За что конкретно были признательны эльфы, Урр-Бах вчера так и не дочитал, не сумев продраться сквозь непроходимый лес устаревших витиеватых славословий, вырезанных не менее вычурными буквами общей письменности на огромной темно-салатовой мраморной стеле у парковых ворот.
Лично сам тролль, если что и испытывал к подарку эльфов, то только не благодарность. Эльфийские деньги, пройдя через хваткие руки подрядчиков гномов и недоделков гоблинов, которые в итоге и возвели парк, породили кусок редколесья, усыпанного в хаотическом порядке скамейками и цветниками по принципу – где присели, там и ставим. А приседали гоблины явно не в трезвом виде, иначе как объяснить, что большая часть скамеек оказалась в окружении не чудесных эльфийских цветников, а зарослей веселой травы. Ее гоблины высадили, чтобы скоротать длинные, аж до полудня, трудовые будни.
Гномы же предпочитали проводить время в более приятной компании, чем обкуренные зеленокожие недоумки. Но шли годы, эльфийские деньги (вернее та малая часть, которую гномы не смогли украсть и вложили в само строительство) кончались, а парка не было. Был лишь огромный пустырь в центре столицы, как попало утыканный скамейками и целиком поросший веселой травкой. Единственным плюсом для определенной части горожан стало десятикратное падение цен на косяки, что в итоге и стало началом конца Веселой стройки, как прозвали ее горожане.
Брат градоначальника, лишившись приличных доходов с продажи травки в кварталах людей, устроил скандал родичу, и дело завертелось. Гномов вызвали в ратушу и убедительно пообещали дать им по кирке за государственный счет и пожизненный пансион на серебряных рудниках. Перепуганные коротышки наняли наемников орков, чтобы те простимулировали зеленокожих мерзавцев. Орки содрали с бородачей тройную плату, а гоблинам пообещали переставить руки в правильное положение, если они за три дня не закончат работу и не скосят всю свою траву.
В течение последующих дней в столице неизвестные выкопали все молодые деревья и сняли с балконов горожан все корзины с цветами, несмотря на высоту домов и престижность кварталов. Наконец в ночь перед открытием к спившемуся камнерезу дюжина гоблинов притащила надгробную плиту от благодарных наследников. Мастер перебил дрожащими руками имя давно забытого филантропа на название столицы. Слава всем богам, хватило места и для названия эльфийского дома, столь неосмотрительно выбросившего на ветер такие деньги.
Гномы тоже не сидели без дела и, скрепя сердце и окропляя бороды пивом, наняли две бродячие эльфийские труппы и с полсотни уличных фокусников и фигляров до кучи, чтобы они развлекали почтенных горожан. Многочисленные карманники обошлись без приглашения и явились из любви к чистому искусству.
Таким образом, когда в торжественной обстановке градоначальник распахнул ворота настоящего Эльфийского парка, жителей столицы ждала настоящая эльфийская музыка (слева за воротами) и настоящее эльфийское вино (сто бутылок на столике для важных гостей под усиленной охраной наемников). Чтобы остальным не было обидно, гномы выкупили по дешевке все скисшее пиво и разбавленное вино, от которого отказывались даже в портовых кабаках, и перелили его в бочки с надписями «Жителям столицы с благодарностью от…». Дальше места на бочках не хватило, так что народ так и не узнал имен благодетелей, а потому следующим утром, жестоко мучаясь головой и животом, благодарил всех сразу: эльфов, гномов, гоблинов и, особенно, отцов города. Дружба народов была в тот день сильна как никогда.
А парк еще лет пять упорно звался Веселым, пока у его ворот случайно не оказался престарелый представитель эльфийского дома – мецената. Эльф был из числа замшелых консерваторов, презиравших городскую сутолоку и тех сородичей, что перебрались в грязные и шумные города – сборища отщепенцев всех рас Каэры. Прочитав табличку, этот маразматик зачем-то вздумал осмотреть парк, словно не пялился всю свою долгую жизнь на мэллорны и прочие эльфийские березы.
Не пройдя и четверти пути, старый пердун окончательно спятил и впал в беспамятство под высоченным кустом одичавшей веселой травы, его не смогли искоренить ни лопаты, ни магические зелья. Рядом с кустом стояла табличка «Эльфийский папоротник. Не курить! Вызывает недержание».
Только после этого случая жители славного Эркалона решили, что парк и впрямь можно называть Эльфийским. Безумный эльф в сопровождении родственников благополучно отправился в родные леса доживать свой век, изредка пугая родичей внезапным возгласом: «Не курите папоротник!».
Всего этого молодой тролль, конечно, не знал, но, как и любой горожанин, проживший в Эркалоне не меньше года, был хорошо осведомлен об основных этапах строительства парка, вошедших в бессмертный устный сборник городских баек и легенд.
Как бы то ни было, в настоящий момент Урр-Бах был озабочен только поиском еды и работы. Есть хотелось уже с неделю, с того дня, когда хозяин кабака, где он работал вышибалой, получил ножом в сердце от одного из головорезов, что составляли немалую часть его постоянных клиентов. Причина убийства осталась невыясненной. В начавшейся тут же грандиозной поножовщине убийцу отправили вслед за его жертвой, сам тролль получил по голове дубинкой или поленом, и очнулся на улице, когда орущая около него толпа пыталась не допустить, чтобы пламя от горящего питейного заведения перекинулось на соседние лачуги.
Найти работу троллю непросто даже в столице. Тот факт, что Урр-Бах пусть и медленно, но читал на всеобщем, то есть человеческом, задачу нисколько не облегчал. От тролля требуются только крепкие мускулы, и только они. Умников, умеющих разбирать закорючки на бумаге, пергаменте, глине, костях, вываренных листьях гигантского гоблинского лопуха и прочей дряни, всегда навалом.
А вот желающих потаскать тяжеленные ящики в порту, или помахать лопатой на стройке, совсем немного, во всяком случае, меньше, чем хотелось бы. Этот простой закон городской экономики тролль понимал, но категорически не собирался ему подчиняться.
Мало того, что у себя дома Урр-Баха, как самого младшего в семье заставляли выполнять всю нудную работу, пока старшие братья охотились, пили пиво, дрались со сверстниками, ломая друг другом заборы, а на следующий день чинили его под веселый плеск все того же пива, то есть занимались настоящей мужской работой. Урр-Бах же в это время мрачно пилил бревна, колол дрова, пас скот, чистил овин и коровник, таскал старшим пиво и закуски. В общем, по единодушному мнению отца и братьев, бездельничал, лишь изредка отрывая зад, чтобы сходить на кухню почавкать.
Вот поэтому физический труд Урр-Бах не выносил до зубовного скрежета. С тех пор, как он пять лет назад собрался в город на заработки, получив отцовское благословение в виде добродушного хлопка по затылку, от которого долго еще гудела голова, и просьбы матери не забывать о подарках родне хотя бы пару раз в год, тролль старался найти работу, далекую от земли, леса и инструментов, хоть как-то с ними связанных. Урр-Бах предпочитал голодать, но не бросаться на любую предложенную работу.
Тролль широко зевнул, развернул подобранную накануне в парке помятую газету «Работа для всех», и принялся читать под нежными лучами розового солнца.
– Так, что тут у нас? – прогудел Урр-Бах. Не читая, он перевернул страницу, которую украшала лопата в здоровенной руке и тачка с кучей ящиков, и сразу перешел к любимому разделу с рисунком симпатичного домика:
«Ищу немого слугу. Неграмотного». – И готового через месяц-два повиснуть на веревке на площади Правосудия, – фыркнул тролль.
«Требуется горничная без предрассудков человеческой или эльфийской расы», – и я бы не отказался от сговорчивой служанки-троллихи.
«Нужен охранник – тролль для склада».– А заодно бесплатный грузчик, – буркнул уже обжегшийся на подобном Урр-Бах.
«Престижному дому свиданий требуется учтивый вышибала», – тролль оживился, но примечание снизу тут же убило все надежды: «Рекомендательное письмо и знание эльфийского обязательно». – Неужели, чтобы вышвырнуть дебошира, теперь нужно перед ним рассказать стих на эльфийском?! – с отвращением прорычал Урр-Бах, спугнув низким утробным звуком стайку воробьев рядом с собой.
Тролль быстро проглядел остальные объявления, и уже собрался было идти с газетой в Уголок безработных, небольшой участок парка на отшибе, где собирались ищущие работу и обменивались сведениями о вакансиях. Урр-Бах последние два дня зарабатывал себе на ужин чтением вслух газетных объявлений неграмотным собратьям по несчастью. Денег ни у кого не было, но тролль был рад и краюхе хлеба или куску окорока, если это был выходец из деревни, еще не проевший все припасы.
Объявление в самом конце раздела «Прочее» тролль заметил случайно. Стать жертвой мага-экспериментатора или чистить нужники, которые почему-то игнорировала гильдия золотарей, ему не улыбалось. Поэтому этот раздел он обычно также пропускал, но крупный жирный шрифт привлек его внимание.
«Детективное агентство «Клиент всегда прав» набирает новых сотрудников. Интересная работа и достойная оплата гарантирована. От вас требуется умение держать язык за зубами и крепкие зубы (шутка) здоровье».
Урр-Бах заинтересованно хмыкнул. Потом еще раз пробежал глазами объявление и задумался. Предложение выглядело заманчиво. Интересная работа – вот что ему надо после двух лет непрерывного лицезрения гнусных пьяных рож.
«Сходить не помешает, вдруг им позарез нужен грамотный тролль», – решил Урр-Бах. Он положил газету на скамью и решительно направился на Ивовую улицу.
Кархи проснулся в бочке с онемевшей рукой и ссадинами на костяшках рук. Со стоном выбравшись из бочки, он чуть не сверзился вниз с крыши, чья наполовину заросшая веселой травой поверхность тут же напомнила ему, что он гостит у своего кузена Тупой Башки. А сухость во рту подсказала, что вроде вчера у родича был день рождения. Или позавчера? Гоблин по привычке пригладил короткие жесткие волосы на голове и дернулся, наткнувшись на здоровенную шишку на затылке. Шатающийся зуб и ссадины на руках помогли вспомнить последние мгновения перед внезапным забытьем. Сначала кто-то наступил ему на ногу, за что пришлось заехать недоумку в рыло. Потом он не увернулся от кулака слева. Тупая Башка бросился ему на выручку, но не успел. Кархи не удержался на ногах и приложился затылком о деревянный пол. Сосновая доска куда мягче камня, но голова Кархи это не успела оценить и просто отключилась. Сбросив импровизированную кровать с крыши, гоблин решил спуститься вниз и выяснить, какой придурок додумался засунуть его в бочку, а главное, зачем понадобилось переть ее на крышу.
Кархи спустился через чердак вниз к спящим вповалку пьяным гоблинам, и почувствовал настойчивый зов природы. Перешагивая через храпящих гостей, он вышел во двор.
Из низкого и немного покосившегося деревянного домика Кархи вышел с половиной разорванного газетного листа в руке и широкой ухмылкой. Гоблин вернулся в дом и деловито осмотрел храпящих родственников. Раз его залитая самогоном и дешевым вином одежда, благодаря гоблам и грязной бочке, напоминала теперь больше половую тряпку, то придется кому-то из них обеспечить его приличным шмотьем. Именинник под громкий храп отдал ярко-желтый жилет, а троюродный дядя, не открывая глаз, молча презентовал синий плащ, в котором улегся у самого порога. Башмаки Кархи решил оставить свои, лучше их он не нашел. Потом отыскал обидчика, что отправил его вчера на пол и старательно вылил на его одежду остатки соуса. Его в деревнях по старинке до сих пор использовали для окраски тканей в ярко-бордовый цвет. Подлечившись кружкой пива для улучшения самочувствия, гоблин на удачу плюнул назад через левое плечо. Получив в ответ невнятные проклятия, он со спокойной душой пошел на собеседование.
Потенциальное место работы встретило Кархи огромной очередью представителей всех рас. Потрепанный вид большинства соискателей интересной, но денежной работы, и их неприветливый вид подсказали нетерпеливому гоблину, что попытка пролезть без очереди здесь чревата немалым шансом очнуться в канаве с разбитой головой или сломанными ребрами. Поэтому Кархи с досадой поплелся в конец длинной очереди, которую замыкал молодой тролль.
– Слышь, верзила, если ты крайний, то я за тобой, – обратился гоблин к Урр-Баху.
Тролль оторвался от созерцания новой дырки на рукаве куртки и уставился на Кархи:
– Недомерок, если ты решил, что за подглядывание в замочную скважину здесь тебе будут еще и платить, то ты ошибся адресом. Это серьезная контора, а не школа форточников.
– Как-нибудь разберусь и без тупых троллей! – огрызнулся Кархи и крикнул подошедшему орку, чтобы тот не лез вперед.
На втором этаже здания гном в богатом темно-зеленом камзоле и с шитым золотом широком ремнем на объемном брюхе раздраженно захлопнул окно.
– Откуда только берется этот сброд?! На одного гнома или эльфа приходится по несколько грязных гоблов, тупых орков и людей, а запах перегара бьет в нос не хуже кулака. С этими уродами мы скоро разоримся!
Сидящие за широким столом эльф и орк переглянулись и засмеялись. Эту песню они слышали уже много раз. Гримбольд с трудом терпел эльфов, недолюбливал людей и орков, и терпеть не мог остальные расы. Может, именно поэтому первичный отбор претендентов в агентство доверили ему. Но Гримбольд не был бы гномом, если бы и тут не перегибал палку. Отсев среди «грязных животных» почти всегда доходил до ста процентов, несмотря на настоятельную нужду агентства иметь сотрудников из всех рас. Однако гном был неумолим.
Между тем дверь на улицу распахнулась и изумленная очередь увидела, как двое крепких людей вытаскивают внушительную бочку. Вслед за ними появился гном в простеньком сером плаще. Важно откашлявшись, он объявил гнусавым голосом:
– Хозяева нашего славного агентства в столь жаркий день с радостью угощают всех соискателей кружкой пива и желают удачи.
Очередь оживленно загудела, многие были не прочь промочить горло. Люди быстро установили бочку на небольшой крепкий столик и, не мешкая, принялись обходить очередь с кружками. Когда тролль сделал первый глоток, его глаза слегка округлились – пиво было кислым как сидр из зеленых яблок. Рядом стоящий гоблин витиевато выругался, но тоже допил – демонстрировать сейчас свой норов не следовало.
– Не удивлюсь, если здесь приложил жадные лапы какой-нибудь гном, – довольно громко сообщил Кархи троллю.
– Тогда нам здесь мало что светит, – заметил Урр-Бах, – нас они недолюбливают.
– Есть такое дело. А ты сам как к ним относишься?
Вместо ответа тролль выразительно сжал лопатообразную ладонь в не менее внушительный кулак. Гоблин выразительно ухмыльнулся.
Очередь тем временем двигалась вперед довольно быстро. Соискателей впускали по четверо, и большая часть из них уже через десять минут выходила обратно с хмурым обалделым видом, громкой руганью выражая свое недоумение, почему их не взяли. Увы, но скорость продвижения очереди все равно значительно уступала подвижности дармовой кислятины. Через полчаса тролль стал искать глазами высокие кустики в пределах видимости, но мощенная камнем улица показала ему здоровую фигу. Остальные претенденты усиленно двигали глазными яблоками и переминались на месте, то и дело проверяя, не настал ли их черед.
Когда Урр-Баха и Кархи вызвали, наконец, на собеседование и они вошли в здание, то перед ними вырос еще один человек с обходительной улыбкой. Он негромко поинтересовался, не желают ли господа освежиться перед встречей с хозяевами агентства.
Троллю было уже наплевать, что подразумевается под словом «освежиться», но появилась надежда на спасение. Учтивый человек провел Урр-Баха, гоблина и двух людей к невысокой кирпичной пристройке на заднем дворе, которая зачем-то соединялась со вторым этажом основного здания. Перед изумленными взорами страждущих предстали три двери с соответствующими надписями: «Уборная для людей», «Уборная для гоблинов» и «Уборная для троллей». Последняя висела на самой большой двери и ее размеры вполне позволяли пройти сразу двум таким троллям как Урр-Бах. Жертвы угощения ринулись вперед как солдаты на штурм вражеских ворот.
Кархи первым юркнул в свою дверцу и ошарашенно остановился, не веря своим глазам. Сортир для гоблинов представлял собой полутемный угол подъезда, словно перенесенный из одного из бесчисленных многоэтажных доходных домов столицы, где ютилась большая часть горожан. Рядом с дверью висел рукомойник. На стене было выцарапано грубое гоблинское ругательство. Кусок дегтярного мыла на подставке из битого кирпича и куча выкуренных косяков на полу довершала картину.
Проклиная неведомого шутника, гоблин оросил угол и мрачно уставился на мыло. Престижность детективного агентства оказалась под большим, размером с этот грязный угол, вопросом. Кархи решил, что после вчерашней пьянки в любом случае не помешает умыться. К его облегчению, вода оказалась вполне чистой. Хорошенько ополоснув лицо и шею, гоблин все-таки взял в руки мыло и брезгливо его понюхал. Запах дегтя заставил Кархи закашлять и отказаться от идеи засунуть его в карман. Гоблин сделал это без особого сожаления, благо за предыдущий месяц активного поиска работы у него уже накопились пара полотенец, три куска душистого цветочного мыла и даже небольшое зеркало, опрометчиво установленное на двери женского туалета одной газетной редакции.
В это же время тролль тоже закончил созерцать крохотную рощу из карликовых сосен и озадаченно знакомился с хитрым устройством рукомойника. Со знакомыми с детства бочонками с отверстием внизу, которое затыкает стержень с деревянной пробкой, он столкнулся в первые же дни после приезда в Эркалон. Конечно, в столице те, кто побогаче, покупали не примитивный бочонок, а бронзовый или серебряный фигурный сосуд с самыми фантастическими формами: от пошловатой фигуры отливающего с балкона игрушечного домика пьяного гнома до изумительных копий горных озер эльфийской работы, с магическим артефактом, отвечающего за плеск волн и крики чаек. Но сейчас на стене перед Урр-Бахом висело крохотное болотце с чистой водой размером с таз для омовения. Приглядевшись повнимательней, тролль заметил в ней даже пару головастиков. Камышинка в центре слабо колыхалась. От большого комка грязи у края «болотца» ощутимо несло дегтем. Взяв его в руки, Урр-Бах убедился, что перед ним измятый кусок дешевого мыла. Тролль яростно зарычал, но потом вдруг успокоился и снял свою потрепанную куртку.
Эльф, орк и гном сквозь одно из трех односторонних замаскированных окон в полу второго этажа пристройки с удивлением увидели, как Урр-Бах, не жалея мыла, принялся чистить поверхность куртки, затирая грязные пятна и въевшуюся пыль. Критически осмотрев работу, тролль отбросил обмылок, надел сразу посветлевшую куртку и вышел во двор. Там его ждал гоблин с влажными волосами и двое людей. Судя по их виду, уборная для безволосиков не таила подобных сюрпризов.
– Кажется, сегодня Гримбольд впервые встретил гоблина и тролля, которые не позарились на его мыло, – давясь смехом, сказал орк эльфу, с удовольствием наблюдая за раздраженным лицом гнома.
– Это еще ничего не значит, Арзак, – гном хмуро посмотрел на партнеров, довольных тем, что испытание на честность, которым так гордился гном, прошли сразу два представителя малоразумных рас. – Если эти животные не уперли мыло, то значит, им и на это не хватило их жалкого умишка.
– Кстати, Гримбольд, – невинно поинтересовался эльф, – давно хотел спросить: почему у нас постоянно пропадает дегтярное мыло, даже когда поблизости никого нет, кроме твоих собратьев? Эльфам подобный ужас подойдет лишь в качестве наказания за тяжкий проступок.
– Верно говоришь, Козлотруэль. Да и настоящему орку мыло нужно только для того, чтобы засунуть его в глотку сплетника.
– Сколько раз просил, не коверкать мое имя, – по привычке поправил орка эльф. – Казотруэль, или «быстрый всадник» на всеобщем. И вообще, неужели орки настолько…
– Мыло прут люди! – перебил эльфа оскорбленный гном. – Никогда гном не унизится до такого мелкого воровства!
– Вообще-то позавчера пропал ящик мыла, – со значением поправил гнома Арзак. – Это уже не мелочь.
Мелодичный звон прервал спор и заставил партнеров по бизнесу быстро перейти в основное помещение, где проходило собеседование. Через минуту все тот же учтивый человек завел в обставленный по последней эльфо-людской моде просторный кабинет четверых безработных.
– Садитесь! – вместо приветствия буркнул гном и указал рукой на стулья у стены, шагах в пяти от стола хозяев агентства. По мнению гнома, пять шагов – вполне достаточное расстояние, чтобы не задохнуться от перегара и пота сброда, решившего за деньги рассматривать все подробности измен эльфиек и прочих высоких рас. К высоким расам Гримбольд относил гномов и эльфов. Люди и орки числились у него в средних расах. Ну а тролли и гоблины, в отличие от расистов, проходили у гнома в качестве говорящей грязи, от которой надо держаться подальше, чтобы не подцепить какую-нибудь пакость. Пять шагов – это еще и лишнее мгновение, чтобы выхватить арбалет или топор из-под стола, если один из этих недоумков решит выпустить гному кишки. Безумцев в столице всегда хватало, как и оружия.
– Итак, вы явились в высшей степени известное и уважаемое детективное агентство, чтобы попытать счастья и стать одним из его сотрудников, – важно произнес Гримбольд, внимательно следя за выражением лиц кандидатов. – Но да будет вам известно, что соискатель столь престижной работы должен обладать умом, цепкой памятью, и главное, верностью. Если вы не умеете хранить молчание и готовы за пару золотых переметнуться к конкурентам или недругам агентства, то это место не для вас.
– Для начала, представьтесь, – продолжил высокий синеглазый эльф с пшеничными волосами, одетый в изысканный строгий костюм, безуспешно пытаясь угадать ход мыслей тролля. С остальными было проще, даже гоблин занервничал, готовясь к собеседованию.
– Урр-Бах, клан Большой Дубины – первым ответил тролль.
– Кархи из квартала Тряпичников к вашим услугам.
Чернобородый мужик средних лет кашлянул густым голосом и встал.
– Персевин, сын Трулла, к вашим услугам, господа.
– Говда, сын Зергана из деревни Вислоха, к услугам ваших милостей, – в свою очередь встал и поклонился конопатый паренек с соломенными волосами и простодушным открытым лицом.
– Значит так, – вступил в разговор орк, – сейчас каждый кратко, повторяю, очень кратко, расскажет о предыдущих местах работы и объяснит, какого Рхыза он хочет работать именно у нас. Начнем с Говды.
Деревенский парнишка покраснел, вскочил, сминая от смущения крестьянскую шляпу и, слегка запинаясь, сказал:
– С семи лет пас скот, потом перегонял лошадей на продажу в город, ну, в Эркалон. А потом мне сказали, что можно устроиться здесь. Я парень не промах, могу барана отбившегося выследить, или лошадь уворованную. А здесь всяко интереснее, чем в деревне, да и платят больше.
– Ясно, следующий, – произнес эльф.
Персевин, стирая насмешливую улыбку, с которой слушал сбивчивый рассказ деревенщины, уверенным голосом начал говорить:
– Последние три года работаю охранником в торговых караванах, до этого пять лет служил наемником в Восточной армии, на границе с оркским Лазхом. Хорошо управляюсь с мечом и щитом, знаю Эркалон как свои пять пальцев. У меня здесь полно знакомых. Они за пару кружек пива поделятся со всеми сплетнями за последний год. Хочу попробовать себя в сыскном деле, нравится искать пропажи и ломать ребра разному ворью.
Арзак одобрительно хмыкнул и переглянулся с эльфом. Гримбольд равнодушно пожал плечами – за отбор людей отвечал орк. Его больше интересовала остальная парочка.
– Ну, а вы чем занимались? – грубо обратился гном к троллю и гоблину.
– Последние пять лет работал вышибалой в кабаках, пару раз охранял склады, но недолго, уж больно мало платили, – начал первым тролль. – Неплохо машу дубинкой, понимаю ругательства на всех языках и хорошо знаю пьяный диалект гномов.
Гримбольд дернулся, но орк с улыбкой осадил партнера легким хлопком по плечу. -
А я два года был на подхвате у Золотого Зуба в переулке Менял, – продолжил гоблин, – потом год отпахал помощником репортера в газете, и полтора года у Рузы Процента оценщиком товара.
– Это не тот Руза, что скупает четверть всей ночной добычи Эркалона? – с издевкой уточнил Гримбольд. – И что же ты ушел от него?
– Не знаю ни про какую ночную добычу, – гоблин непонимающе развел руками. – Я оценивал гоблинский антиквариат, расписные дудки для вызова домашних духов, колокольчики для отваживания болезней и прочее. Товар этот сейчас в цене, разбогатевшие гоблины не прочь затариться вещами предков, чтобы народ видел, что они не оторвались от своих корней и с ними можно иметь дело. А ушел я из-за безответной любви к племяннице Рузы. Мне намекнули, что мой кошелек не так толст, чтобы раскрывать гляделки на такую цыпочку и дали пинка под зад, чтобы не смущал остальных несчастным видом.
О том, что племянница Процента была страшна как богомол и запросто могла раздавить своим брюхом Кархи, дойди дело до койки, гоблин умолчал. Лично он видел в ней не женщину, а живой таран, которым хорошо сносить двери запертых кабаков.
– С вами все ясно… Теперь вопрос всем, – Гримбольд довольно осклабился. – Представьте себе, голубчики, что вы отправились морем куда-то в Хренминиэль или Зад’ириэль и терпите кораблекрушение. Кроме вас спасаются только эльф, орк и гном. Вы знаете, что на этот богами забытый кусок земли высадятся пираты через два месяца, чтобы очистить днище корабля от ракушек и прочей дряни. А жратвы, чтобы продержаться эти два месяца, хватит только на одного. Что вы будете делать? Учтите, что правильный ответ даст вам работу, ну а неправильный, хе-хе, отправит на улицу.
Люди крепко задумались, как угодить работодателям, не оскорбив никого из них. Тролль задумчиво сжал кулак и уставился на него, а Кархи вздохнул, прощаясь с перспективной работой. Сами партнеры гнома, привыкшие к его каверзным вопросам, с интересом наблюдали за представлением. Гримбольд, при всех его недостатках, здорово мог развлечь, правда, всегда за счет других.
– Чего это тебя потянуло на старые байки? – шепотом поинтересовался Арзак у гнома.
– Если эта байка поможет мне избавиться от двух засранцев, я высеку ее над дверью эльфийского туалета.
– Я все слышу, – тихо отозвался Казотруэль.
– Я знаю, – гном громко рыгнул и произнес:
– Итак, парни, хватит чесать репу. Отвечайте прямо и честно, как вы будете жить на острове.
Говда, вновь покраснев от смущения, сбивчиво ответил: – Негоже разумным люд…, созданиям уподобляться диким зверям. Нужно честно поделить еду и надеяться на милость богов. Не одни пираты могут появиться. Есть купцы, паломники, военные…
– Вот-вот, – поддержал парнишку наемник, – если мало двигаться, можно долго протянуть. Я слышал, некоторые по месяцу не ели, и ничего, живы остались. Воды надо только пить побольше.
Гримбольд цинично ухмыльнулся и подмигнул сидящему с непроницаемым лицом эльфу. Здоровенный, ростом с Урр-Баха и увитый жгутами мышц Арзак недоверчиво посмотрел на людей, и повернул голову в сторону остальных.
– Ну, а вы что будете делать? Тоже делиться? – с насмешкой поинтересовался орк.
– Первым делом сверну шею гному, – невозмутимо бухнул Урр-Бах, – чтобы он не перерезал мне ночью глотку. Да и жрут они как два тролля.
Орк не выдержал и громко заржал. Даже эльф не сумел скрыть улыбку, глядя на багровеющего партнера.
– А я бы еще заставил гнома перед этим найти выпивку пиратов, у гномов нюх на нее, как у лермской борзой, – добавил гоблин, верно оценивая расстановку сил. И про себя добавил: «Эльфа нужно пришить в первую очередь, эти ублюдки хитры как три гнома. Бросит в котел какой-нибудь корешок, и будет с улыбочкой смотреть, как остальные корчатся в агонии».
– Вон, грязное отродье! – заорал гном, брызжа слюной. – Убирайтесь в вонючую канаву, откуда вылезли!
– Полегче, партнер, полегче, – с улыбкой произнес эльф. – Ты же сам сказал отвечать честно, нам нужны сотрудники, которым можно доверять. Подождите за дверью! – приказал эльф четверке, – нам нужно обсудить результаты собеседования.
– Ты с ума сошел? – рявкнул рассерженный гном, подойдя к Казотруэлю. – Этих ублюдков нельзя подпускать сюда на арбалетный выстрел!
– Гримбольд, – повысил голос орк, – у нас не осталось ни одного тролля, а последнего гобла прирезали во время расследования пропажи серебра у Руинда, помнишь того купца из гномьего квартала? Может в следующий раз пошлешь свою группу вынюхивать ворованное в кварталах гоблинов? Или твоя пятерка как и прежде будет заниматься только серьезными делами, а глушить пойло с гоблинской шпаной предоставим таким как этот гоблин или тролль?
– Твое неприятие младших рас начинает вредить нашему бизнесу, – негромко произнес эльф. – Фокусы с мылом и загадки хороши, но в меру. Сейчас нам даже некому опросить кучеров троллевозов, а они многое видят и замечают. Не отказывай им в разуме, пусть и примитивном. Мы не собираемся обсуждать с ними особенности эльфийской кухни или виды заточки гномьих секир. С них хватит работы топтунов. С этим они вполне справятся.
