Buch lesen: «Не такие, как все. Люди-феномены. Книга вторая»

Schriftart:

Играющие с огнем

Люди-саламандры

Саламандры – это хвостатые земноводные, обитающие в Европе, Азии, Северной Америке. К ним принадлежит хорошо известный нам тритон. Само же слово «саламандра» может напомнить нам о фантастическом романе Карела Чапека «Война с саламандрами». Там саламандры хоть и приобретают человеческие черты, но остаются животными. Саламандры же, упоминаемые в древних легендах и средневековых поверьях, в магических трактатах, – существа, живущие в огне, «духи» стихии огня.

А люди-саламандры? Это отнюдь не чудовища, не монстры, а те из наших предков, которые могли жить в пламени.

Это явление, удивительное с точки зрения законов физики, медицины и вообще здравого рассудка, в прошлом встречалось значительно чаще, чем теперь, и этому есть объяснения.

Люди-саламандры вызывали суеверный страх.

Сообщения о необычных свойствах и леденящих душу поступках этих существ появлялись в разные времена. Это были скупые упоминания в летописи, хронике или дневнике влиятельной особы. Это были и подробные описания событий, подтверждаемых десятками и сотнями свидетелей, закрепленных актами.

Свидетельств из прошлого особенно много в материалах судебных процессов над чародеями и ведьмами, поклонниками дьявола, слугами темных потусторонних сил. Но здесь трудно отделить истинные свидетельства от полученных под пыткой, от явных наговоров-доносов.

Распространенное мнение о казни слуг Сатаны только путем сожжения на костре («аутодафе» – «дело веры») является в корне неправильным. Видимо, слишком часто «колдуны» оказывались саламандрами, вызывая ужас и простолюдинов, и самих инквизиторов. Возникали такие толкования чудесного спасения от огня, как «коррекция неправедного приговора волею Господа», а сам спасшийся колдун – «осененным Божией благодатью».

Живущие в пламени

Чтобы избегнуть повторений подобных чудес, подрывающих авторитет церкви, многие ее иерархи и представители инквизиции стали рекомендовать иные способы казни. В Нидерландах, например, в 1550 году вышел указ о том, чтобы казнить «мужчин – отрубанием голов или повешением, женщин – закапыванием в землю».

Для установления, является ли подозреваемая ведьмой, ее бросали в воду. Если она не тонула (будучи левитанткой), ее объявляли ведьмой, вытаскивали из воды и закапывали или замуровывали заживо. Шедшие ко дну извлекались иногда на поверхность и, возвращенные к жизни различными варварскими методами, объявлялись тогда свободными от подозрений в связях с нечистой силой. Но таких было очень мало.

В Испании, например, по достоверным сведениям, в XVI–XVII веках были уничтожены до 12 миллионов человек… Инквизиция считала главной своей задачей не уничтожение ереси, а истребление еретиков.

Особенно активно истреблялись носители необычных генетических свойств. Конечно, жертвами охоты на колдунов и ведьм в большинстве своем становились совершенно нормальные, обычные люди. Но в этой бесконечной жатве смерти первыми гибли те, кто по случайности, по неосторожности, излишней доверчивости сделал достоянием гласности свои необычные свойства – экстрасенсорные способности, проявившиеся в целительстве, ясновидении, левитации.

И – нечувствительности к воздействию высокой температуры, которая никак не могла остаться незамеченной окружающими. Что это было? Результат какой-то мутации, ставший наследственным, охранительное свойство, доставшееся от диких предков, или, как сказали бы теперь, наследство инопланетян?

Давно было известно, что подобные свойства могут передаваться по наследству, поэтому инквизиция требовала «предать казни всю семью еретика – от младенцев до старцев, не щадя – во имя Господа – никого…».

Образное определение «и в огне не горит, и в воде не тонет» многие исследователи соотносят с упомянутыми способностями.

Распространенная в Средние века вера в фантастические явления, религиозная истерия способствовали истреблению миллионов невинных жертв, что привело к почти полному исчезновению удивительных генетических свойств, упоминавшихся выше.

Иногда вершителями приговора оказывались родственники «черного колдуна», приспешника Сатаны, преступившего законы Божьего мира. Обнаруженные замурованными в стенах замков скелеты принуждали потомков проводить расследование – и из древних документов становилось ясно, что таким образом втайне расправлялись с носителями необычных свойств….

В более близкие времена людьми-саламандрами интересовались врачи, теологи, этнографы, а также представители тайных сект, искатели сенсаций. Но ученым фактически так и не дано было исследовать их.

Было выпущено несколько десятков книг, посвященных данной проблеме. В них описывались и совершенно неправдоподобные случаи.

Мы познакомим читателей с теми из них, которые можно назвать достоверными и доказательными, подтвержденными сохранившимися официальными документами.

Огненная графиня

…Несчастье пришло в семью графа де Валломбреза, когда его дочурке Ренье исполнилось всего шесть лет, – неожиданно умерла ее мама. Граф всеподданнейше попросил королеву Марию Медичи «принять сироту в ближний придворный круг, дабы воспитать в ней благонравие и богопослушание». Граф принадлежал к одному из самых знатных дворянских родов, поэтому королева дала свое милостивое согласие. Маленькая графиня стала постоянной спутницей королевы – не как служанка и не как придворная, а скорее – маленькая компаньонка, добрая, старательная и послушная, смышленая не по летам, она была всеобщей любимицей. Придворные относились к ней с большим вниманием. Не особенно отягощая ее занятиями, они старались превратить ее обязанности в своеобразную игру, что вполне устраивало девочку.

Однажды, когда придворные дамы занимались вышиванием около ярко пылавшего камина, у одной из них с колен упал моток шерсти и закатился прямо в огонь. Женщина даже не успела вскрикнуть, когда сидевшая у ее ног на скамеечке Ренье вскочила, сунула руку в огонь и подала клубок, еще не успевший загореться, неосторожной владелице.

«Ты не обожглась?» – со страхом и удивлением спросила дама. Ренье только покачала головой и – в доказательство – протянула ручки. Они были холодными и даже не покраснели. Пламя не тронуло и кружевную отделку рукавов. О происшествии вскоре забыли.

Но затем произошел более странный случай. Во время Великого поста все придворные дамы ходили в ближний монастырь доминиканок. Однажды вечером возвращавшиеся из храма женщины услышали пронзительный крик в комнате для гостей. Бросились туда. Их глазам предстало необычайное зрелище. У камина сидела маленькая графиня де Валломбрез.

Ее голову, длинные волосы и плечи охватывали языки пламени, а она спокойно дремала с закрытыми глазами.

Крик монахини, случайно зашедшей в комнату и увидевшей ребенка в огне, а затем и громкие разговоры перепуганных женщин разбудили малышку. Еще мгновение она оставалась в пламени камина, затем вскочила и, увидев перед собой гофмейстерину, вскричала: «Простите, мадам, я задремала и не пошла на молитву!» А потом расплакалась…

Огненные люди

Девочку осмотрели – ни атласное платье, ни медальон на шее, ни кожа и волосы не пострадали от огня. А ведь все присутствовавшие видели, что она какое-то время сидела среди языков пламени! Никто не знал, что и думать.

На всякий случай капеллан прочитал над Ренье молитву и окропил дитя святой водой. Если бы девочка не принадлежала к знатнейшему роду, то дело могло бы дойти до обвинения в волшебстве. От пыток никто из «слуг дьявола» не освобождался…

Королева решила отослать маленькую графиню к ее отцу. Сопровождавший ее придворный рассказал обо всем графу. Особые свойства дочери совсем не удивили графа, так как ими обладала и его покойная жена, о чем он рассказал посланцу королевы, взяв с него предварительно клятву о молчании. Клятва была сохранена, и об этом узнали по запискам уже после смерти придворного, которому граф доверил свою тайну.

Огонь не только не касался тела мадам де Валломбрез, но также не повреждал одежду, обувь, украшения. Эту способность она передала дочери. В старинной хронике упоминалось, что прабабушка графини обладала таким же даром, ниспосланным ей якобы за особую религиозность.

Так как церковь в те времена не отличалась терпимостью, в семье предпочитали не афишировать необычные свойства женщин рода де Валломбрез. Подобно матери, Ренье не прожила долго. В 22 года она вышла замуж за своего кузена, а через несколько месяцев черная смерть – чума оборвала ее жизнь. Не успела оставить потомства, поэтому неизвестно, передала бы она эту необычную способность по наследству.

Воспоминания об огненной графине можно найти в дневниках современников, в придворной хронике (очень невнятно), а главное – в донесениях дипломатов, которые отмечали малейшие события при дворе. Именно эти депеши, сохранившиеся во многих государственных архивах, стали веским подтверждением необыкновенной истории.

Пастушка, которую пытались изжарить в Сорбонне

Спустя сто лет после Ренье де Валломбрез во Франции жила простая сельская девушка. Она родилась в Провансе, в маленькой деревушке. Ее звали Мария Сонне.

Слухи о ее необычном даре доходили до Парижа, но в течение нескольких лет никто не принимал их всерьез. Наконец об этом узнал Людовик XV и приказал немедленно разобраться и доложить. Марию доставили в Париж вместе с отцом, сестрой и местным священником, сообщившим епископу о необычном случае, могущем поколебать веру, а при правильном использовании – лишь укрепить ее.

Была создана специальная комиссия из теологов, врачей, ученых. Делом заинтересовался и епископ Парижа.

12 мая 1731 года Мария была подвергнута невообразимому испытанию. В одной из больших зал Сорбонны на каменном полу разожгли большой костер из 15 огромных дубовых поленьев. Огонь был так силен, что можно было испечь вола, записал очевидец.

На расстоянии 5 метров от костра были расставлены кресла, в которых уселись достойные свидетели. Были среди них дворяне, профессора Сорбонны, парижский епископ со свитой из духовных лиц и бургомистр с советниками.

17–летняя Мария, «невысокая, худощавая, с распущенными волосами, одетая в длинную белую рубашку из полотна», поклонилась присутствовавшим и легла над горящими поленьями на металлические прутья, уже раскалившиеся в огне. Прутья опирались на два металлических же треножника, ставших опорами для головы и стоп девушки. Пламя быстро охватило ее тело. Испуганный шепот людей постепенно стих, так как всем стало ясно, что жар не вредит ей. Она лежала так почти три четверти часа, изредка меняя положение. В конце концов легла лицом вниз.

В протоколе, составленном сразу после эксперимента, записано, что «все время глаза у нее были закрытыми, она казалась спящей».

Ученые, руководившие испытанием, никак не решались прервать его, ожидая указания присутствовавшего герцога Ангулемского, занятого беседой с кем-то из придворных. Наконец Марии разрешили покинуть ее «огненное ложе». Она встала и поклонилась достойному собранию. Сразу после этого ее осмотрели – ради приличия – в боковой зале, куда вместе с ней вошли врачи и придворные дамы.

Все согласились, что тело девушки не было обожжено, а волосы, брови и ресницы не опалены. Огонь не подействовал и на ткань рубашки.

Недоумение ученых было так же безгранично, как и всех собравшихся. Теологи предпочли уйти от прямого ответа: «Ее сохранила рука Господня, ибо она – без греха». Но это тоже не объясняло ничего.

Девушка-саламандра могла брать без ущерба для себя руками раскаленные докрасна железные предметы, наливать на ладонь расплавленный свинец и даже прикасаться к нему губами…

Ее необыкновенные способности, как ни странно, не касались кипящей воды или масла. Сестры Марии рассказывали, как однажды при изготовлении домашнего мыла, пара капель кипящего масла попала на ногу «саламандры», и тогда Мария громко вскрикнула от боли. На коже появился красный след ожога.

Дальнейшая судьба Марии Сонне осталась неизвестной. Вскоре после опыта в Сорбонне она вместе с семьей была увезена неизвестными из родной деревни.

Одни говорили, что это был приказ Папы Римского Бенедикта XIII, решившего спрятать подальше от глаз христиан девушку, способную своим необычным даром затмить евангельские чудеса.

Другие шепотом рассказывали, что поклонники дьявола решили сделать из нее свою главную жрицу. Король, спросивший некоторое время спустя о Марии, небрежно заметил, что подобное «чудо» недостойно внимания «просвещенных особ»…

Высокая экзальтация спасает от пламени

В книге Оливье Леруа, посвященной обсуждаемой проблеме (1931), приведен пример из достоверных хроник: в 155 году святого Поликарпия Смирнского привязали к столбу для сожжения на костре, языки пламени изогнулись вокруг него, оставив невредимым. Солдату, находившемуся рядом, пришлось пронзить святого копьем.

В книге «Таинственный огонь и свет» Дж. Гаддис писал, что во время восстания крестьян-камизаров в Лангедоке (1702–1703) королевскими войсками был захвачен предводитель восставших Клари. По решению военного суда он был приговорен к сожжению. Но казнь не удалась – несмотря на то, что огонь охватил его со всех сторон, он остался невредим. Когда костер погас, «не только на нем, но и на его платье не было никаких повреждений».

Об этом рассказали, подтвердив сообщения свидетелей, высланные позже в Англию после королевской амнистии генерал армии камизаров Жан Кавалье и другие очевидцы.

Следует отметить, что во французской исторической традиции передавался изустно рассказ о том, что знаменитая Жанна д’Арк – Орлеанская дева также обладала подобными свойствами. И именно поэтому, а не только из-за ее «королевской крови», на костре сожгли другую преступницу, приговоренную ранее и похожую на нее фигурой. А Жанна осталась жива и окончила жизнь в преклонном возрасте, в кругу родных.

О спасении Орлеанской девы во Франции в недавние времена выпущено несколько научных трудов – хорошо аргументированных, подтверждающих жизнь Жанны уже после предполагаемого сожжения на костре.

Но об упомянутой версии – что она тоже была «саламандрой», хранимой от огня Светлыми Силами, к сожалению, в последние годы не пишет никто.

Каменный Бруно

Известен еще один достоверный рассказ о Каменном Бруно. На самом деле его звали Бруно Кассиоли, жил он в XVIII столетии в Падуе, изучал юриспруденцию в тамошнем университете, одном из самых престижных в то время не только в Италии, но и во всей Европе. В воспоминаниях современников – соучеников, падуанских ученых, путешественников и просто любознательных людей – Бруно представлен как абсолютно нечувствительный к огню, кипящей воде и маслу, холодному оружию – «словно каменная статуя». Даже режущий удар саблей и укол ножа не представляли особой опасности: рана не кровоточила, ее края быстро смыкались. Через минуту на коже юноши не оставалось и следа травмы.

Однажды Кассиоли зашел с друзьями-студентами в мыловарню. Никто не смог ему помешать, когда он сбросил одежду и прыгнул в большой котел, где кипел раствор щелочи в жире и масле. «Находился там он около четверти часа, окончательно приведя в отчаяние хозяина, пока тот не призвал городских стражников, опасаясь обвинения в убийстве».

Студенты успокоили хозяина, объяснив, что это шутка и никакого ущерба купание в кипящем масле Бруно не принесет. При виде стражников он выскочил из котла и начал вытираться большой тряпкой. Студент, который хотел помочь ему, серьезно обжегся остатками раствора, прилипшего к коже Бруно.

«Каменный юноша» любил развлекать своих приятелей, выпивая одним глотком кипяток, только что снятый с огня. Однажды выпил кружку закипавшего масла, а затем показал коллегам не покрасневшие язык и глотку.

Выходки Бруно около двух лет забавляли и изумляли Падую, внося сомнения в души добрых католиков, так как «каменного юношу» никак нельзя было обвинить в чернокнижии: он постоянно посещал храм, молился, соблюдал посты, успевал в теологии. Но – не мог отказаться от демонстрации своих необыкновенных свойств. Потерявший терпение ректор приказал удивительному и строптивому юноше оставить стены университета.

Бруно уехал из Италии, возможно, в Германию. Вероятно, где-то по пути он продемонстрировал свои способности, но столкнулся с фанатичными христианами, не понимавшими вдобавок, что это – от Бога, а не от дьявола. Что ждало его после этого – ясно без комментариев… Во всяком случае, о его дальнейшей жизни ничего не известно.

Что же кроется за этим феноменом? Возможно, это форма необычной белковой жизни, не боящейся высоких температур по своим особым свойствам. В случае Бруно это вполне вероятно.

Но ведь и одежда не поддавалась действию пламени (и у крестьянки из Прованса, и у маленькой графини).

Судя по всему, здесь существовало какое-то защитное поле, исключающее воздействие высокой температуры.

Каким образом возникало это поле, передававшееся по наследству?

Болгарские нестинары

Во всяком случае это была не осознанная защита от пламени (ведь маленькая графиня спала!), а нечто как бы естественное, постоянное – какая-то охранительная аура, как бы волновой кокон спасения или термозащитная полевая структура.

Что это – результат мутации? А может быть, качество, доставшееся от древних предков, людей или пришельцев? Будущее, надеемся, прояснит это.

И в наше время появляются слухи о людях с подобными удивительными свойствами. И не всегда эти сообщения – газетные «утки». Вспомним нестинарство – хождение по раскаленным углям, искусство, распространенное от Болгарии до Фиджи.

Однако эти люди-феномены не склонны афишировать свои уникальные способности, поскольку можно потерять свободу, оказавшись предметом исследования лабораторий.

Огненным взглядом

В тот день вся семья Галимовых была в сборе. Гостила у них и девятилетняя Рамзия, дочка родственницы, лежавшей в то время в больнице и попросившей присмотреть за девочкой. Рамзия вышла на кухню, и через несколько секунд раздался ее крик: на окне полыхала тюлевая занавеска. Занавеску, конечно, быстро потушили, но не успели закончить обсуждение этого загадочного происшествия, как на глазах у всех внезапно вспыхнула тряпка, висевшая на кухонной двери. А потом потянуло дымком с лоджии. Там на стеллаже ни с того ни с сего воспламенилась картонная коробка. После этих трех мини-пожаров Суфия Галимова решила отвести перепуганных детей в дом к сестре: они наотрез отказывались ложиться спать в своей квартире. Но в двенадцатом часу ночи, когда маленькая дочка сестры вышла на кухню, чтобы напиться, на окне она увидела горящую занавеску. Тут уж насмерть перепугалась Рамзия: «Где я, там огонь!»

На другой день около пяти вечера, когда загадочные вспышки начали понемногу забываться. Суфия, как обычно, приготовила ужин, поставила его на стол, накрыла полотняной салфеткой и спустилась во двор, чтобы позвать детей. Ребятишки наперегонки помчались домой. Первой в кухню заскочила Рамзия и тут же в ужасе отшатнулась. Один угол салфетки уже почернел, и по нему начинали пробегать огненные язычки. Салфетку благополучно потушили, вновь гадая о причинах загорания: плита-то далеко от стола. Где-то через час Рамзия пошла в туалет и вскоре выскочила оттуда с криком: «Мешочек горит!» Действительно, ситцевый мешочек для бумаги, висевший на стене туалета, уже дымился.

– Рамзия воспламеняет вещи взглядом, точь-в-точь, как девочка из романа С. Кинга? – спросил инспектора государственного пожарного надзора лейтенанта внутренней службы О. Кочеригина, занимавшегося этой историей, журналист А. Соларев.

– Наверное, что-то похожее есть, – говорит Олег. – Сначала мы предполагали, что загоревшиеся предметы были кем-то пропитаны химическими препаратами, способными к самовозгоранию. Однако тщательная экспертиза, проведенная в лаборатории областного у правления пожарной охраны, пришла к выводу: химией здесь и не пахнет. Словом, причина возгораний не установлена. Но и на Рамзию грешить, на мой взгляд, не стоит. Тем более что самовозгорания в те дни были еще в двух квартирах этого дома. В одной полыхала занавеска, в другой в застекленной лоджии загорелся стул. Так что все это, наверное, останется загадкой, о которой, думаю, еще долго будут говорить.

Внезапное самовозгорание человека

Промозглым холодным утром 5 декабря 1966 года Дон И. Госнелл занимался своей обычной работой: записывал показания газовых счетчиков в небольшом городе Каудерспорт, штат Пенсильвания. Свой первый визит он нанес, пожалуй, самому уважаемому человеку и всеми любимому человеку округа – доктору Джону Ирвину Бентли, который вот уже более полувека был домашним врачом местных семейств и, уйдя в возрасте 92 лет на пенсию по инвалидности, все еще был способен самостоятельно присматривать за собой и передвигаться по дому на протезе.

Парадная дверь дома № 403 по Норт-Мэйн-стрит была закрыта, но не заперта. Дон Госнелл вошел в коридор, ведущий в гостиную, и окликнул хозяина. Несколько озадаченный молчанием старика, он тем не менее спустился в подвал, где был установлен счетчик газа. Странный запах, который он почувствовал, войдя в дом, становился все более резким – «такой, знаете, сладковатый, какой бывает при включении нового масляного обогревателя». Казалось, источником запаха является светло-серый дымок, клубившийся в воздухе. На полу газометрист обнаружил аккуратную конусообразную кучку мелкого пепла высотой около 35 см – примерно столько могло бы высыпаться при неаккуратном обращении с мусорной корзиной. Госнелл задумчиво поковырял пепел ботинком – на полу в этом месте не было никаких других следов. Если бы он поднял глаза, то увидел бы, каким образом пепел попал в подвал: на потолке красовалась неровная дыра с обугленными краями, размером около полуметра на полтора, прогоревшая через полпервого этажа. Но он не посмотрел на потолок, а просто списал показания счетчика. Затем Госнелл поднялся наверх и направился в комнату доктора поинтересоваться, не нужна ли старику какая-нибудь помощь. Здесь дым был гуще, а доктора Бентли в своей комнате не оказалось. Дон Госнелл заглянул в прилегавшую к спальне ванную и остолбенел.

Поперек прожженной дыры в полу лежал протез доктора. А рядом – то, что осталось от мистера Бентли: потемневшая от высокой температуры нижняя часть правой ноги в абсолютно целом ботинке. Сдерживая приступ тошноты, Дон Госнелл выбежал из дома и помчался в офис газовой компании – как позже вспоминали коллеги Госнелла, «он появился на пороге белый, как простыня». Задыхаясь от волнения, он выразил охвативший его ужас тремя словами: «Доктор Бентли сгорел…».

Он оказался первым среди очень малочисленных свидетелей уникального и страшного феномена внезапного самовозгорания человека, при котором тело несчастного за считанные минуты превращается в горстку пепла. Такое случается крайне редко и непредсказуемо (хотя совсем недавно было выдвинуто предположение, что возникновение подобного явления, по-видимому, совпадает с возмущением магнитного поля). Похожих случаев самовозгорания человека не зафиксировано, однако некоторые закономерности, согласно заявлениям специалистов, все же выявлены: процесс происходит очень быстро и интенсивно, а запах часто напоминает запах горящего масла; среда горения представляет своего рода загадку, так как водой потушить ее невозможно; процесс обнаруживает избирательные свойства – например, часто конечности оказываются неповрежденными, а иногда огонь не оказывает никакого воздействия на одежду, в которой был человек, оставляя ее, по сути дела, целой.

По сравнению с катастрофами глобального масштаба и сближающимися континентами, это, так сказать, катаклизм весьма личного свойства. В животном мире ничего подобного никогда не наблюдалось. С точки зрения медицины феномен просто не подлежит обсуждению, поскольку связанные с ним парадоксы теоретически невозможны. Основное же противоречие следующее: науке неизвестно, каким образом при горении тканей человеческого тела могут возникать такие колоссальные температуры, которые, фактически, испепеляют тело; если такие температуры все же возникают, то, вне всякого сомнения, они не должны были бы ограничиваться воздействием на одно лишь тело, оставляя, к примеру, расположенные в непосредственной близости легко воспламеняющиеся материалы нетронутыми. В тех редких случаях, когда тема является предметом профессионального анализа, специалисты предпочитают термин «противоестественное возгорание» (идея спонтанного воспламенения по-прежнему представляется теоретически невозможной) и неохотно соглашаются, что, да, во все века такие редкие случаи происходили. Лондонский коронер доктор Гэйвин Терстон написал в 1961 году в одном из номеров «Медицинско-юридического журнала», что «имеется целый ряд абсолютно достоверных свидетельств о сгорании человека без участия в процессе каких-либо горючих веществ – при этом не было нанесено никакого ущерба расположенным поблизости воспламеняющимся материалам».

Однако природа этого процесса по-прежнему окутана тайной, а сам феномен можно рассматривать как еще одно свидетельство нашего непонимания изменчивости окружающего нас мира. В случае с доктором Бентли имелся прекрасный свидетель, однако у занимавшегося им коронера Джона Дека возник ряд вопросов, на которые он так и не сумел получить ответы. Рациональным объяснением происшедшего может быть следующее: старик сидел в гостиной и курил свою любимую трубку, когда на нем от искры вспыхнула одежда – объятый пламенем, он кинулся в ванную; там он освободился от одежды и бросил ее в ванну. Но почему же одежда практически не пострадала от огня (на рубахе отчетливо видны прожженные следы от частиц табака – почему-то они не вызвали возгорания)? Каким образом тлеющая ткань создала такую огромную температуру, в которой человеческое тело было кремировано до неузнаваемости? Учитывая, что входная дверь была плотно закрыта, откуда взялся мощный приток кислорода, необходимого для возникновения такого мощного пламени? Почему вошедший Дон Госнелл не почувствовал зловония обуглившейся плоти – только «сладковатый» голубой дымок? Если огонь охватил старика в гостиной, почему он (огонь) не оставил там никаких следов? Почему краска на ванной – всего в нескольких дюймах от обуглившейся двери – только почернела, но не облупилась?

И самое главное: почему от тела практически ничего не осталось? Джон Дек считает, что все его находки сводятся к останкам одной ноги, коленному суставу в подвале и кучке пепла – другие следователи припоминает, что видели нечто, напоминающее череп: не исключено, что видимая на фотографии яйцевидная масса рядом с протезом и есть череп. Однако Джон Дек имеет богатый опыт работы коронером, ему часто приходилось иметь дело с автокатастрофами, сопровождавшимися пожаром – однажды пламя было таким, что никто не мог приблизиться к машине, в которой заживо сгорали три пассажира; позже их невозможно было опознать. Однако даже в таком кошмарном пожаре скелетные останки несчастных сохранились – грудная клетка, кости конечностей, череп, зубы оказались неповрежденными. Поэтому озадаченный Джон Дек в свидетельстве о смерти доктора Бентли написал, что непосредственной причиной его гибели стало «удушье и сгорание 90 процентов тела» – позже Дек признался писателю Ларри И. Арнолду, что цифра 98 или 99 % была бы ближе к истине, а собственно инцидент – «самый странный случай среди всех, с которыми мне приходилось сталкиваться».

Главная нерешенная проблема – почти полное разложение тела и превращение его в порошковый пепел. Более ранний случай самовозгорания человека связан с останками миссис Мери Ризер, которые были обнаружены одним июльским утром в Сент-Питерсберге, штат Флорида. Женщина погибла в инвалидном кресле, которое также было уничтожено огнем; неподалеку стояла обычная настольная лампа. В почерневшем круге диаметром чуть менее метра были обнаружены несколько спиральных пружин и металлический каркас лампы. Будучи весьма дородной женщиной – около 80 килограммов, – Мери Ризер превратилась в четыре килограмма пепла. Как и в случае с доктором Бентли, одна нога ее, обутая в черный матерчатый тапок, оказалась неповрежденной. Также был найден небольшой фрагмент позвоночника. А череп уменьшился до размера апельсина.

Именно последнее обстоятельство привлекло внимание доктора Уилтона М. Крогмена, профессора антропологии медицинского университета Пенсильвании, всемирно известного судебного медика. За многие годы работы он всесторонне исследовал детали кремации и ни разу не зафиксировал, чтобы при нормальном тепловом излучении человеческий череп уменьшался в размере – напротив, череп или раздувается или даже лопается на части. По его утверждению, даже после 12 часов непрерывного нагрева при температуре 3000° по Фаренгейту кости никогда не распадаются бесследно – они раскалываются на мелкие известковые фрагменты, которые тем не менее по-прежнему можно идентифицировать как кости.

Несомненно, здесь происходит что-то еще, помимо воздействия обычных для кремации температур, – изучая исторические документы, свидетельствующие о внезапном самовозгорании человека, становится понятно, что хотя во всех случаях есть что-то неуловимо общее, в каждом из них существуют свои уникальные детали. Создается впечатление, что феномен отчаянно борется против своей классификации и аналитического исследования. В XVII и начале XVIII века бытовала теория, что подобное может происходить в результате беспробудного пьянства. Как писал один репортер, «два благородных джентльмена погибли после обильных возлияний в результате страшного пламени, которое яростно вырвалось из их желудков». Спустя некоторое время многие писатели пришли к выводу, что это куда более таинственное и не столь уж редкое явление. Золя, Мелвилл, де Куинси, Диккенс – все они упоминали об этом в своих книгах, а Диккенс, в частности, был потрясен получившим широкую огласку и документально описанным случаем с герцогиней Корнелией ди Банди (1763 год), чью смерть обнаружила ее служанка. Утром девушка раздвинула занавеси будуара: «Этот ужасающий труп лежал на полу. В четырех футах от постели виднелась горка золы. Ее ноги, по-прежнему в чулках, остались целы, между ними покоилась полуобгоревшая голова. Почти все тело ее превратилось в пепел. По всей комнате летала копоть. Маленькая масляная лампа на полу была покрыта сажей, масло в ней выгорело. От двух стоявших на столе свечей остались только фитили, а свечное сало исчезло».