Buch lesen: «Прощение»

Schriftart:

Глава 1

– Бабушка, а Чика дома?

– Да во дворе скорее всего, я его не давно видела.

Света вышла из дома. Она всегда удивлялась, полдевятого, а здесь уже кромешная темнота, когда как в Москве в это время солнце только собирается на отдых.

Света с мамой переехали из Москвы в деревню два года назад. Ирина, мама Светы, приняла это решение, т. к. ее отец уже более пяти лет как ушел в монастырь, и Валентина Сергеевна жила одна. Она очень переживала по поводу решения мужа принять постриг и оставить семью. Дочка видела эти переживания, поэтому и приняла решение хоть на какое-то время, а может, и на всегда переехать в станицу. Год назад они совместно решили, и мама купила породистого кота, которого назвали Чика.

Это был очень своенравный кот. Он не любил кошачьи ласки и только Свете позволял понежиться с ним. В деревне он показал себя достаточно свободолюбивым и смелым котом. Он не стал отсиживаться дома, а практически сразу пошел исследовать местный периметр.

– Кыс-кыс-кыс… Чика, Чика! Чика, Чика, Чика!

Сразу за воротами двора, метров через пятнадцать, проходила сельская трасса. Но ввиду того, что на ней не было «лежачих полицейских», ночью она превращалась в трассу Формулы-1, т. к. даже местный жигуленок древнего года с заходом солнца становился – болидом. Трасса была ровной, с протяженностью около 3 км по прямой, поэтому несостоявшиеся гонщики, подпитая молодежь носились по ней как в последний раз.

Вдруг Свете послышалось короткое мяуканье за забором. У нее кольнуло в груди. Она знала, сколько утром на дороге находят сбитых собак и кошек. Она пробежала через двор и открыла калитку.

– Чика, Чика!

В ответ послышался знакомый звук. Она присмотрелась, кот сидел на дороге и пристально рассматривал раздавленную ящерицу. Как вдруг справа послышался рев двигателя, и два белых глаза стали освещать дорогу. Машина приближалась. Света бросилась к коту, сдерживая крик: «Чика, Чика…» Она боялась напугать кота. И вот она уже в метре от него, как вдруг два «белых глаза» оказались здесь же…

Глава 2

– Валь, Серега позвонил, мне надо его подменить сегодня в ночную.

– Опять! – негодовала Валентина. – Сколько они на тебе ездить будут, ты мужик или кто? Когда-нибудь «нет» можешь сказать?

– Валь, ну что ты начинаешь, это же друзья! А Серега приболел что-то.

– Знаю, как он болеет. Ты сам то до утра пил, пьяный еще!

– До вечера отойду.

– Ой, ну тебя, – негодовала Валентина.

Последнее время Рома, супруг ее, стал часто «закладывать». Вроде все было как у всех. И она с ним могла выпить. Но раньше это было по выходным, потом добавились срединедельные посиделки, а затем и каждый вечер на ужин для здоровья. Только ужин перерастал зачастую в завтрак.

У Романа в планах было поменять работу, доделать ремонт в доме, построить новый сарай для живности. Но все это постепенно стало уходить в небытие, не говоря уже о близости с супругой, а ведь они хотели детей, но господь пока не давал им их. Так считала Валентина.

– Доброго дня вам, соседи, – заходя во двор, сказал Константин Иванович.

Это был мужчина лет пятидесяти, вдовец. Очень добрый и радушный сосед. С Ромой он выпивал редко, а если и сидели, то Рома отрубался быстро, и Валентине приходилось оставаться с Константином Ивановичем. Но он всегда был деликатен, помогал даже со стола прибрать и мужа до дивана дотащить. Пьяного мужа Валентина с собой не клала, перегар, храп, не любила она этого.

Как-то раз после очередной помощи Константина Ивановича, когда Роман уже был глубоко в сетях Морфея, сосед перед уходом обронил:

– Валь, может, кофейком угостишь, не могу я уже смотреть на эту «белую отраву».

После фразы «не могу смотреть на белую отраву» Константин Иванович увидел маленькую искру в глазах Валентины, он все делал верно, давил на правильные «кнопки» женской психологии.

– Ну хорошо. Только у нас растворимый, – смущенно ответила Валя.

– Ничего страшного, от такой хозяйки и яда можно принять, – улыбнулся сосед.

Щеки Валентины вспыхнули краской, ей стало неудобно. Непонятное, забытое чувство неловкости проснулось в ней.

– Простите, Валентина, вырвалось. Если хотите, я уйду.

– Да пейте уже, раз напросились.

Она пыталась показать все свое равнодушие, но не очень получалось, и Константин Иванович это видел.

– Да-а, представляю, как тяжело тебе бывает порой. У меня жена так же пила. Я все для нее старался сделать, но она жила своей жизнью.

– У вас… – Валентина стала заикаться. – Жена…

– Да-да, Валь, твоя ситуация мне знакома. Я сейчас пойду, но знай, если что нужно, я всегда тебе помогу. И Роме не надо об этом говорить, зачем?

Он хитро улыбнулся. Или это была добрая улыбка, Валентина не могла разобраться, что-то непонятное появилось у нее в душе или в голове, или и там и там… Эту ночь она спала плохо, перед глазами постоянно был образ Константина Ивановича.

Роман проснулся в районе трех дня. Невыносимо давило виски, а сухость во рту просто не давала жить, не то чтобы спать. Аккуратно встав с постели, так, чтобы не лопнули сосуды в голове, а по ощущениям это так и было, он подошел к крану. Вдруг живущий в нем второй Рома напомнил ему, что в холодильнике, у задней стенки стоит бутылка пива. Холодная, резкая, с живительной влагой. Но трезвый ум вступил в единоборство со второй личностью:

– Не надо, Ром, попей воды, выпей цитрамона, приляг, вечером за руль.

– От бутылки пива ничего не будет. Сушняк собью, и спать, как ты и говорил, а вечером на работу. Все норм будет. Так даже легче для здоровья.

Убедивший себя одной из сторон, Роман открыл холодильник с тревогой в душе, вдруг Валя подчистила все… Но нет, стояла родимая. Непонятно откуда взявшийся в сухом рту, образовался комочек слюны, которую Рома с предвкушением влагопополняющего процесса сглотнул.

Бутылка была пуста. Рома сидел и ждал облегчения. Сухость во рту, покинувшая его и обещавшая не возвращаться, на самом деле обманула. Она медленно, но настойчиво возвращалась. Головная боль трансформировалась в другую. От висков она кинула свои нити к затылку. Но тут на выручку пришел «внутренний второй» Рома.

– Нет, так не пойдет. Сейчас все равно не получится уснуть. Промучаешься до вечера и не поспишь толком, и разбитый в ночную, а там уж точно придется пить. Зачем? Лучше сейчас 50 граммов дай – и спать. Нет, 50 граммов не возьмет – давай 100, и не больше, и спать, пока Вали нет.

Выслушав так называемого «адвоката», Роман принял решение послушать его. Он чувствовал некие попытки «прокурора» возразить, но работа оппонента была проделана блестяще, Рома даже не стал и пытаться выслушать противоречия.

Он подошел к окну, Валя развешивала белье. Посмотрел на содержимое таза с бельем, как ни странно, мозг четко и практически посекундно рассчитал:

– Ей осталось развешивать еще минут пять.

– Семь шагов до буфета – это 6 секунд.

– Достать графин, рюмку – это 20 секунд.

– Вернуться, поставить на стол, достать из холодильника банку с огурцами, достать огурец – 40секунд.

– Первые 50 граммов – закусил. Выдохнул, сосредоточился, как сосуды расширяются.

– Вторые 50 граммов – закусил. Выдохнул, процесс пошел.

– И все-таки для контроля еще 50 граммов – тут уже надо выдохнуть спокойнее.

– Все по местам в обратном порядке, и в кровать, как и не вставал.

Роман не раз замечал и удивлялся, как пьяный мозг проделывает и рассчитывает порой такие сложные процессы, направленные на решение проблемы с пополнением организма запаса С2Н5ОН. И на это раз расчеты были идеальны, только он лег в кровать, в дом зашла Валентина. Как бы ни казались пьяному человеку идеальными его попытки по обману близких, для них это все – как белый день. Зайдя в дом, Валентина сразу почуяла легкий запах этанола. Ей даже не надо было подходить к буфету, она помнила уровень жидкости в бутылке и была уверена, что теперь он намного ниже. Она села за стол и заплакала. Глубокое отчаянье захватило ее душу. Неужели это и есть взрослая счастливая жизнь, о которой она мечтала в детстве? Все больше и больше она понимала, что не хочет детей от этого вечно пьяного человека. В один миг в голове пронеслись счастливые кадры со свадьбы, момент знакомства, волнение при первой встрече с родителями… С отчаянием она думала о том, что встретила именно этого человека для своего будущего.

«Но ведь можно и…»

Она оборвала свою мысль. Советское воспитание Валентины не позволяло думать на эти темы. Бабушка, мама в один голос говорили: «Да какой бы он ни был, он муж. Мой вот и гулял, и пил, и бил даже иногда, и ничего, всю жизнь бок о бок. До серебряной свадьбы дожили. Не то что нынешняя молодежь!»

Роман проснулся в 20.30. Хоть и удалось ему заснуть, но сон был настолько тревожный, что ощущения того, что он спал, как будто и не было. Здесь уже «плохой адвокат» молчал. Он выполнил свою функцию и убивать свое тело не собирался. Он как паразит, который поедает тело изнутри, но так, чтобы оно не погибло. Роман был опустошен. Оба голоса молчали – один в унынии, отчего было плохо на душе, другой молчал, насытившись, отчего не легче.

Он воспользовался старым способом восстановления. Пошел в горячий душ. Голове стало чуть легче, но внутри скверно. Надо что-то закинуть, закусить, вдруг менты.

Но, как назло, ничего не лезло. Он выпил пару сырых яиц и столовую ложку подсолнечного масла. Кто-то где-то, когда-то говорил, мол, оно убирает запах перегара.

– Валь, я поехал на работу.

Напыщенно и бодро, как мог в этом состоянии, крикнул он жене, которая в другой комнате смотрела телевизор.

«Хоть бы не пошла провожать, а то все поймет, что днем бухал», – подумал Роман.

Она коротко ответила:

– Давай, пока.

Это было то, что он желал, но в душе вдруг так защемило! Ведь раньше она всегда выходила и провожала его, потом встречала. Когда все изменилось? Теперь он даже не смог вспомнить, когда все поменялось. Почему только сейчас, а может, в первый раз так?

Но «здравый ум» сказал спокойно и обреченно:

– Нет дорогой, не обманывай себя, так уже давно. Тут же проснулся «плохой» адвокат:

– Да и хрен с ней. Сидит дома, ни хера не делает. Да, ты бухаешь, но ты и семью тянешь. Все на тебе. Ну да, чуть меньше надо выпивать, но это решим, а вот не выйти даже мужа на работу проводить – это неуважение.

В нем кипели эмоции, он глубоко вдохнул, сел за руль и начал свой путь…

Солнце скрылось уже далеко за горизонтом. В родной деревне с наступившей демократией и развитием частного бизнеса, а может, по другим причинам освещенные дороги остались только в центре. Рома знал, что там-то часто и работают гаишники, поэтому пришлось объезжать центральный перекресток по гравийной неасфальтированной дороге. Внутри от постоянных дерганий машины на ухабах становилось все хуже и хуже. Тошнота стала проявлять свои амбиции по защите желудка и все настойчивее пыталась его освободить от содержимого. «Ничего, сейчас пойдет асфальт, километра три, там полегче станет», – подумал Роман.

– А ты закури, перебей тошноту, да и если вдруг гайцы, перегара меньше будет, – проснулся «плохой адвокат».

От одной этой мысли стало еще хуже… Но «адвокат» сегодня был на коне, его слушали.

Тем временем машина выехала на асфальтовую дорогу. Роман открыл окна для свежего воздуха и поддал газа, чтобы увеличить поток. Мысль о сигаретах не отпускала.

«Да где же они? – не найдя сигарет в карманах, подумал Роман. – Скорее всего в бардачке», – мелькнула мысль.

Он наклонился, открыл бардачок – и о чудо, они были там. На миг потеряв дорогу из виду, вдруг боковым зрением он заметил два блеснувших маленьких огонька. Реакция на этот момент оказалась против него, и когда он сосредоточил зрение, внутренний голос прокричал: «ДАВИ НА ТОРМОЗ!» Все, что он успел увидеть, это девочку на дороге, которая то ли сидела, то ли была суперлилипутом. Он услышал и даже почувствовал хлопок и удар. Получилось так, что команда от мозга до выполнения дошла секундой позже этого хлопка.

Машина остановилась метров через 30 после нажатия тормоза. Роман левой рукой держал руль, в правой руке пачку сигарет, правой ногой давил на тормоз. Он попал в некую прострацию. Мозг постепенно восстанавливал события прошедших 10 секунд, как будто вечность. Нога стала неметь. Роман пришел себя, и тут же тошнота добилась своего, он только и успел открыть дверь, как желудок освободил себя от неприятной для него субстанции. Роман утерся рукавом и, оставаясь в машине, закрыл дверь. Мысли лихорадочно стали бегать в голове: «Кого я там сбил? Что это было? А я ведь точно сбил кого-то… Включи аварийку, вокруг темнота! Не включай, если ты реально кого-то сбил, тебя могут заметить, выключи свет и уезжай быстрее. А вдруг не так все страшно, и я смогу помочь, надо выйти посмотреть! А если нет, то точно влип. Пока никого нет, вали!»

Роман все-таки открыл дверь и медленно вышел из машины. Ничего не было видно. Он прошел метров пятнадцать и увидел девочку, лежавшую на обочине рядом с бетонным столбом. Остановился, все тело покрылось мурашками, сердце бешено колотилось, он попятился назад. И здесь опять парад возглавил «плохой» адвокат.

– Быстро вали отсюда. Ни одной машины еще не проехало. Никто из людей не вышел пока. Вали, вали, вали!

Роман завел машину и еще метров триста ехал без включенных габаритов и фар. Ни встречных машин впереди, ни попутных сзади не было. Затем он включил фары и надавил на газ.

Глава 3

Константин Иванович, увидев в окно, как уезжает его сосед, побежал формировать пакетик гостинцев, учтиво приобретенных еще днем, в местном магазине. Из гостинцев там были бутылочка вина, бутылочка коньяку, коробочка конфет и ананас. Он знал, что Роман должен уехать в ночную смену, поэтому фронт завоевания для амура был открыт.

– Соседи, есть кто дома?

– Константин Иванович, Роман в ночную уехал, – выкрикнула Валентина с крыльца дома.

– Да как же так, мы же договаривались, – с наигранным сожалением солгал Константин Иванович.

Последовала пауза. Он услышал, как Валентина идет к калитке. Открыв ее и не выходя на улицу, она спросила:

– О чем договаривались?

– Да день рожденья сегодня у меня, думал, посидим, – продолжал играть трагедию Константин Иванович.

– Да хватит ему уже пить, и так каждый день… – чуть ли не всхлипнула Валентина.

– Что случилось, Валь? – Тон был нарочито фамильярным.

– Да… днем даже сегодня тайком пил, – с горечью произнесла она.

– Валь, давай зайдем, раз уж так вышло, да и я настроился, готовился. Поделишься со мной, мы обязательно придумаем, как тебе помочь в этой ситуации. У меня опыт огромный, я же тебе говорил…

Валентина замешкалась. «А почему бы и нет? Я же не в постель его зову. Подруг у меня нет, родители далеко, с кем мне еще поговорить?» Мысли быстро пробегали в голове, а глаза параллельно давали информацию, что вокруг никому в поле зрения они не попадают. «Да и Рома в ночной, может, и правда, что посоветует?» – все еще размышляла Валентина, но калитку раскрыла шире, и Константин Иванович, не ожидая приглашения, вошел во двор.

Валентина чувствовала, что не должна была пускать его в дом, во всяком случае, пока нет дома супруга, какой бы он ни был, но она попала в некий психологический ступор и ничего с собой поделать не могла.

Они прошли на кухню. Константин Иванович достал ананас, затем коробку конфет и бутылку коньяку. Валентина сразу же отреагировала:

– Я пить не буду! – Затем чуть поправилась: – Я крепкое не пью.

Того и надо было соседу, после этих слов он вынул из пакета бутылку вина.

– Это сухое, для здоровья полезно. Да и в целом тебе надо снять напряжение.

Валентина промолчала, хотя внутри все клокотало: «Не нужно тебе это! Отправь его домой». Но движения, воля ее были как будто скованны.

Константин Иванович оперативно откупорил две бутылочки, открыл конфеты и нарезал кубиками половину ананаса.

– Валь, подай, пожалуйста, рюмочку и бокал для вина, – все больше и больше фамильярничал Константин Иванович.

Очередной раз Валентина, против своей воли, выполнила просьбу соседа. Он быстренько налил горячительного и сказал:

– Валь, несмотря на то, что у меня сегодня такой повод, первый тост я хочу поднять за тебя. Я вижу, как тебе тяжело, и хочу отдать тебе должное, что, находясь в такой ситуации, тебе удается не только оставаться хорошим человеком, но и прекрасно выглядеть!

Последнюю фразу он подчеркнул особенно. Валентина пока не понимала, как реагировать на такие красивые слова, которые она уже так давно не слышала. Она лишь кротко вымолвила:

– Спасибо, Константин Иванович.

Сосед выпил рюмку и подчеркнуто показал ее пустоту. Валентина выпила бокал до дна. Константин Иванович тут же налил по второй порции.

– Я больше, наверно, не буду, – так же неуверенно и неспешно сказала Валентина. Внутри уже стала появляться теплота, которая веяла снятием напряжения, а Валентина этого хотела. Она уже три дня кряду практически не разговаривала с супругом, надеялась, что он как-то проявит инициативу и попытается разобраться, в чем дело, и она бы ему все высказала. Но он просто игнорировал сложившуюся ситуацию, и это еще больше злило Валентину.

– Одну минутку, Константин Иванович, я сейчас вернусь.

– Валь, ну хватит этих официозов, зови меня просто Костя.

– Ой, нет, я так не могу. Вы намного старше меня. Неудобно как-то.

– Валь, пожалуйста…

При этих словах сосед сделал грустное лицо, отвел глаза в сторону и сказал:

– Мне так этого не хватает.

Расширенные сосуды делали свое дело. Валентине становилось легче, и она почувствовала, что проникается к этому человеку. Эта мысль напугала ее, она встала пошла в ванную комнату.

– Я сейчас.

– Да-да, иди, не переживай только, все будет хорошо, – уже мягким и добрым голосом сказал сосед.

Как только Валентина вошла в ванную и Константин Иванович услышал звук закрывающегося шпингалета, он тут же вылил содержимое своей рюмки в бокал Валентине. Затем налил себе еще раз.

Валентина, зайдя в ванную, подошла к умывальнику и открыла холодную воду. Лицо начинало гореть и от спиртного, и от волнения перед этим человеком. Он как-то умудрялся залазить ей в душу через правильно подобранные слова. Он говорил то, что она хотела услышать, и это ее очень волновало. И тут в один момент пришла, как оказалось потом, подлая самоуверенная мысль поиграть с судьбой: «Чего я боюсь? Насиловать же он меня не будет. Посидим, выпью вина, это же не коньяк. Поговорим, а то скучно вечерами одной, к тому же Ромка ничего и не узнает. В конце концов могу и я хоть чуть-чуть расслабиться». Она вытерла лицо полотенцем и как будто приободрилась. На кухню вернулась уже более уверенная и менее скованная Валентина.

– Константин Иванович…

– Валь, ну я же просил.

– Ну-у, пока не могу… – смущенно ответила Валя. – Давайте все-таки выпьем за ваш день рождения. Наверно, все-таки хорошо, что вы зашли. На душе так дерьмово было.

– Давай еще раз до дна, а затем торопиться уж не будем, мы же должны быть в подконтрольном состояние, правильно ведь?

Он опять сделал акцент на последнюю фразу и видел, что она Вале очень понравилась.

Валентина опрокинула стакан. Вдруг ей показалось, что вино изменилось по вкусу, то ли стало более терпкое, то ли после закусанного ананаса такой эффект. Он списала все на ананас. Сердце ее стало работать чуть быстрее, кровь потекла по венам горячим ручьем. Ей становилось очень комфортно в компании Константина Ивановича.

Сергей Михайлович докурил сигарету и прилег в своей сторожке на старенький топчан. Второй канал опять говорил о том, что Америка плохая, а все остальные хорошие.

Телевизор в этой сторожке «говорил» круглосуточно.

«Где же Рома? – подумал Михалыч. – Вот бог послал двух придурков-алконавтов мне в напарники».

Был еще один сторож – Сергей, которого Рома и подменял сегодня.

Вдруг он услышал машину, которая въехала во двор на более высокой скорости, чем этот двор позволял. Машина резко затормозила, и колеса еще какое-то время проехали юзом по мелким камням. Поднялся столб пыли. Михалыч выбежал из сторожки и увидел машину Ромы.

– Ты что, с ума сошел или нажрался опять? – прокричал Михалыч на выходящего из машины Романа.

На удивление Роман сразу не ответил, и как только он пересекся взглядом с Михалычем, тот понял: что-то случилось. Глаза его, казалось, выпрыгнут из орбит или лопнут – такое напряжение в них читалось.

– Что случилось, Ром? – Михалыч сбавил тон и говорил уже как бы по-отечески.

– Михалыч… Михалыч… Все нормально. – Роман запинался и частил. – Михалыч, мне домой надо, там жена заболела. Скорее всего, повезу в Краснодар, а может, и нет. В общем, с меня магарыч, шефу скажешь, что я и не приезжал! С женой, мол, плохо, позвонил предупредил.

– Да что случилось-то?

– Михалыч, да ничего не случилось, просто так скажи, – уже умолял Роман.

– Да он же тебя выгонит с работы. Давай скажу – приехал, предупредил и уехал к жене?

– Нет! – отрезал Роман. – Скажи, что совсем не было. Пожалуйста. Я хочу поговорить с ним о повышении зарплаты. Меня эта не устраивает, вот я и вообще не вышел на работу.

– Ты что, придурок? Совсем мозги пропил? Он же тебя выкинет и забудет, как звать тебя!

– Это мы посмотрим. Просто скажи, как я попросил, ладно, Михалыч?

– Да пошел ты, идиот. Совсем мозгов не осталось, – уже возвращаясь в сторожку, обронил Михалыч.

Роман сел в машину и, развернувшись, поехал домой. Один голос в голове, сейчас Роман не понимал, адвокат это или прокурор, говорил: «Езжай той же дорогой, посмотришь заодно, что да как там». Другой же вторил: «Не вздумай, объезжай по Первомайской, пусть через центр… Нет, там тоже нельзя, тогда по Кооперативной, пусть совсем дорога плохая, но доедешь незамеченным».

Роман склонился ко второму совету.

– И так практически пять лет! – завершил с горечью свой рассказ Константин Иванович.

– Как же вы все это вытерпе… рли? – Валентина стала понимать, что язык уже заплетается. Но рассказ соседа про его нелегкую жизнь с женой-алкоголичкой возымел свое, она очередной раз по-другому взглянула на него.

– Валя, у меня есть тост!

– Давайте… – с пьяной улыбкой ответила Валентина.

– Все-таки я еще раз хочу выпить за тебя! За наше знакомство. Мне так приятно, что ты хоть чуть-чуть расслабилась. Я ведь вижу эту твою ежедневную рутину. А я тебе скажу так – мы, мужики, не ценим этого. Нам кажется, что работаем только мы, а вы так, дома просиживаете и вечно что-то требуете.

– Да-да, это так и есть. Я стараюсь для него, приготовлю там, обстираю, ну-у-у… и еще многое. А он не… не видит, не ценит. Пришел, нажрался, и спать. Вы знаете? – Валентина перешла на шепот. – Мы с ним уже не спали полтора месяца. Ой, простите! – спохватилась она.

– Да что ты… Я ведь для этого здесь, чтоб выслушать тебя.

– Спасибо вам большое! – глаза Валентины повлажнели от пьяных слез.

– Поэтому этот бокал я предлагаю выпить на брудершафт.

Валентина утвердительно хмыкнула. Они выпили через руку, каждый к себе. Последний раз Валентина так баловалась в молодости. Это всегда был безобидный подкат от ребят. Но сегодня все было по-другому. Допив и убрав руку, Константин Иванович стал приближаться к губам Валентины. Сердце ее бешено колотилось, она была будто парализована. И вот он поцеловал ее. На удивление он был очень аккуратным, и в момент, когда его язык коснулся задней части верхней губы, волна жара пробежала у Валентины от головы к низу живота. Сама того не осознавая, она пылко подалась навстречу Константину Ивановичу, и серая пелена накрыла разум ее, она ни о чем не думала, кроме продолжения.

Вдруг в доме громко хлопнула дверь. Константин Иванович резко отпрянул от Валентины и сел на свое место. Та, будучи еще в остаточных облаках Амура, неохотно возвращалась в реальность. Но когда на кухню вошел Роман, она моментально протрезвела.

– Рома? – из ее уст чуть не вылетела фраза, которая бы все точно опошлила и испортила до конца, типа «ты же должен быть на работе». Вместо этого она вымолвила: – Как хорошо, что ты приехал, у Константина Ивановича сегодня день рождения, а он думал ты дома. Ну решили немножко поужинать. Но ты ничего не подумай!

Роман смотрел то на нее, то на соседа, но в голове был еще и третий персонаж, и он перевешивал все. Это была девочка, которая лежит возле столба.

– С днем рождения, Константин, – не спеша сказал Роман.

Валентина и Константин Иванович ну никак не ожидали такой реакции. Тут уже очнулся сосед.

– Ром, спасибо большое! Ты знаешь, я прихожу – тебя нет. Думаю, так готовился. Валентина говорит, нет, мол, завтра приходите, когда муж вернется. А я говорю, мол, Валентина, не хочу один быть в этот день, просто посиди со мной, а я выпью. Так что я сам-то и пил. Спасибо вам большое за гостеприимство, я пойду, наверное.

После слов «я сам-то и пил» все трое невольно посмотрели на стол. Там стояла пустая бутылка вина и половина бутылки коньяку. Валентина и сосед поняли, что это провал, но Роман опять не отреагировал. Он как будто где-то летал в своих мыслях. И уж точно, чего никто не ожидал, так это того, что Роман обратился с просьбой к присутствующим:

– У меня на работе, там, проблемки, если что, я с вами целый вечер сидел и никуда не ездил, хорошо?

Уж соседа-то такой расклад устроил на все сто. Валентину вроде бы тоже, но в душе что-то червоточило, и она не могла понять, то ли это после произошедшего пять минут назад на этой кухне, то ли из-за слов супруга. Ведь что-то не так, и не так у него.

Сосед все-таки ретировался от греха подальше. Поблагодарил за гостеприимство, горячо обнял Романа, три раза поклонился и ушел. На кухне сидели Роман и Валентина.

– Ром, что-то случилось?

Роман смотрел на нее. Молчал. Она не могла понять этот взгляд. Вроде и на нее, а вроде как и сквозь. «Понял ли он все?» – мучал главный вопрос Валентину.

Роман смотрел на Валю, на ее раскрасневшиеся губы, на ее захмелевшие глаза, пустую бутылку вина… Но мозг его не давал пробить ту стену сути, которая бы сделала эту картину и ситуацию очевидной. В голове постоянно возникал образ девочки.

Валентина, не ожидая от себя самой, взяла стакан, налила до половины коньку и протянула мужу.

– Выпей!

Роман беспрекословно взял и выпил до дна. Закусывать не стал. Тут же сам налил остатки, это было еще чуть больше половины стакана, и выпил до дна еще раз.

– Да что случилось?

Валентина поняла, что ситуация меняется, и ее никто допрашивать не будет. Она решила перехватить инициативу и уже более громким голосом спросила:

– Опять на работе что-то? Почему молчишь?

Роман отвел взгляд.

– Валь, я все решу, не переживай.

Тут Валентину понесло. Трезвость, которая на время привела ее в чувства, ушла, и хмель вперемешку с обидой за случившееся сегодня в том числе обрушился на Романа в виде истерики.

Она выорала на него все – от плохой работы, продолжая малым вниманием ей, отсутствием у них детей и в итоге чуть не завершила тем, что он еще и виноват в том, что сегодня… Она запнулась.

Роман только дернул взглядом после оборванной фразы и опять улетел в свои мысли. Коньяк начинал работать. Голодный желудок, стресс… Он лишь положил руку на стол, тут же на нее голову – и захрапел.

Валентина еще долго сидела в полной тишине. У нее в голове пролетали многие мысли. Она смотрела на него и пыталась понять, как же она попала в такую жизнь. Слезы сами навернулись у нее на глазах. Валентина машинально потянулась к бутылке с коньяком, но с сожалением увидела, что она пуста. Потом в мыслях появился сосед. Слезы ушли, но пришло какое-то жуткое разочарование, и оно в первую очередь было в себе. Сейчас, в отсутствие соседа, как будто гипноз сняли с нее. Стало противно от себя. Она подумала, что хорошо, что Рома вернулся, потому что понимала: ее, да что там ее – их было уже не остановить. Некое чувство благодарности к мужу улетучилось при очередном взгляде на него. «В итоге, это все из-за него». Найдя виноватого в этой ситуации, мораль Валентины пошла на поправку, пусть не так быстро, но стало легче.

Роман проснулся в прекрасном настроении. К удивлению, первая мысль, которая пришла к нему в голову, была пойти в церковь. Странно, он только и был что крещен в детстве, но в церковь его никогда не тянуло. Странно еще и то, что желание было такое, как будто оно обыденное, само собой разумеющее. Так, через 30 минут служба. Откуда он это знал? Надо денег не забыть взять с собой, свечки поставить.

Он вышел на улицу. Был теплый солнечный день. Церковь находилось двумя кварталами левее от его дома. Он уже слышит, как начинает просыпаться колокол одинокими звонами. Встретил Константина Ивановича:

– Привет, сосед! – в шуточной форме поздоровался Роман.

– О, Рома, привет! Познакомься – это моя супруга, Наташа. Я так давно ее не видел, так соскучился.

С ним стояла женщина, не очень хорошо выглядевшая. «Странно, – подумал Роман, – почему я ее раньше не видел».

– Приятно познакомиться!

– Ром, зайди на сто грамм? Все-таки такой повод, супруга. – Сосед улыбнулся широко, но как-то не по-доброму, показалось Роману.

– Кость, ты же знаешь, я не пью. Я рад за тебя, в церковь опаздываю.

– Ну давай-давай, не опоздай, – с какой-то ехидной ухмылкой сказал сосед. Роману стало неприятно, но в душе он отмахнулся и продолжил путь.

Идя по улице, Роман видел, как горят в лучах утреннего солнца кресты на куполах церкви. Душа его так же светилась. Ему было так хорошо и легко. Вокруг он чувствовал каждый аромат. Вот цветет липа, а вот и черемуха. Ему казалось, что он чувствует, как цветет белоснежными цветками вишня, мимо которой он проходил в этот момент.

– Здравствуй, внучок! – услышал Роман знакомый голос.

– Бабушка Нина! – с восторгом ответил Роман. – Бабуля, а где ты была так долго? Почему-то я думал, что ты умерла. Прости, бабуля! – Роман крепко обнял ее. Душу защемило. Ведь это был по сути единственный родной человек в его жизни. Она заменила ему мать, которая рано ушла, от онкологии. Прижав ее, почувствовав теплое дыхание, Роман заплакал навзрыд, но это были такие легкие слезы. Они просто еще больше очищали его душу.

– Иди, внучек, иди, мой хороший, – добро улыбаясь, прищурившись, сказала бабуля.

– Бабуль, я не хочу. Я хочу с тобой. Мне так хорошо! – сквозь всхлипы говорил Роман.

– Иди, внучек, иди, тебе еще рано. – Она мягко оттолкнула Романа и еще раз сказала: – Иди, внучок.

Роман какое-то время отходил от нее, не отворачиваясь. Он смотрел в ее родные, добрые глаза. А она, прищурившись, улыбалась и махала рукой.

Роман с трудом отвернулся и продолжил свой путь к церкви. Несмотря на слезы и расставание с родным человеком, на душе было очень хорошо и легко. Он и не помнил такого состояния уже очень давно.

Der kostenlose Auszug ist beendet.