Umfang 17 Seiten
1863 Jahr
12+
Über das Buch
«Ты опять упрекнула меня,
Что я с Музой моей раздружился,
Что заботам текущего дня
И забавам его подчинился.
Для житейских расчетов и чар
Не расстался б я с Музой моею,
Но бог весть, не погас ли тот дар,
Что, бывало, дружил меня с нею?..»
Andere Versionen
Bewertungen, 7 Bewertungen7
Рассказ читается на одном дыхании. Прочёл за 20 минут и даже не заметил, как прошло время! Очень понравилась рифмовка, которую автор смог подобрать для данного произведения
Мне понравилось. Трагичные, по-настоящему русские стихи. Действительность эта, во-многом, даже не крестьянская, а ситуация, когда сразу после смерти, горя приходится пахать, ибо тоже умрëшь не нова. Некрасову спасибо, а ЛитРесу – за бесплатное издание.
образ крестьянской несгибаемой невзгодами и трудностями женщины очень четко описан. Страдания, переживания - яркие!!!!!
очень интересный сюжет, только жалко Дарью и Прокла я думаю они оба окажутся в раю, а дети остались без родителей, их тоже очень жаль
В своей поэме Николай Алексеевич воспевает все тяготы жизни русской крестьянской семьи Можно пронаблюдать образы коня, отца, матери, стариков, детей, песни, сна. Картины природы, образ Богородицы, образ Мороза.
Однако же речь о крестьянке Затеяли мы, чтоб сказать, Что тип величавой славянки Возможно и ныне сыскать. Есть женщины в русских селеньях С спокойною важностью лиц,
внимал, Как стоны лились на просторе И голос рвался и дрожал, И солнце, кругло и бездушно, Как желтое око совы, Глядело с небес равнодушно На тяжкие муки вдовы. И много ли струн оборвалось У бедной крестьянской души, Навеки сокрыто осталось В лесной нелюдимой глуши. Великое горе вдовицы И матери малых сирот Подслушали вольные птицы, Но выдать не смели в народ… Не псарь по дубровушке трубит, Гогочет, сорвиголова, — Наплакавшись, колет и рубит Дрова молодая вдова. Срубивши, на дровни бросает — Наполнить бы их поскорей, И вряд ли сама замечает, Что слезы все льют из очей: Иная с ресницы сорвется И на снег с размаху падет —
жизнь отравляли. И пускай они мимо прошли, Надо мною ходившие грозы, Знаю я, чьи молитвы и слезы Роковую стрелу отвели… Да и время ушло, – я устал… Пусть я не был бойцом без упрека, Но я силы в себе сознавал,
Привычная дума поэта Вперед забежать ей спешит: Как саваном, снегом одета, Избушка в деревне стоит, В избушке – теленок в подклети, Мертвец на скамье у окна; Шумят его глупые дети, Тихонько рыдает жена. Сшивая проворной иголкой На саван куски полотна, Как дождь, зарядивший надолго, Негромко рыдает она. Три тяжкие доли имела судьба, И первая доля: с рабом повенчаться, Вторая – быть матерью сына раба, А третья – до гроба рабу покоряться, И все эти грозные доли легли На женщину русской земли. Века протекали – все к счастью стремилось, Все в мире по нескольку раз изменилось, Одну только Бог изменить забывал Суровую долю крестьянки. И все мы согласны, что тип измельчал Красивой и мощной славянки. Случайная жертва судьбы! Ты глухо, незримо страдала, Ты свету кровавой борьбы И жалоб своих не вверяла, — Но мне ты их скажешь, мой друг! Ты с детства со мною знакома. Ты вся – воплощенный испуг, Ты вся – вековая истома!
постреленок, Горит под ногами трава!» Гришуха черен, как галчонок, Бела лишь одна голова. Крича, подбегает вприсядку (На шее горох хомутом). Попотчевал баушку, матку, Сестренку – вертится вьюном