Buch lesen: «Жнец»
Глава первая
Пробуждение было ужасным. Страшно раскалывалась голова, как после дикой пьянки. Захар выпивал довольно редко, бросил это гнусное занятие уйдя в отставку, поэтому давно забытое состояние вызвало удивление. Несмотря на дикую головную боль, тело чувствовало себя прекрасно, что было довольно необычно. Подняв голову, Захар огляделся. Все было также как вчера. Тушка заботливо укутана в спальник, под спиной туристический коврик, над головой навес. Захар находился в очередном отпуске, поэтому всё свободное время старался проводить в лесу. В лесу хорошо думалось и дышалось, пыльный город надоел до чёртиков, в цивилизацию не тянуло совершенно. Отключенный мобильник радовал своим молчанием, включать его никакого желания не было.
Решив обойтись без пилюль, Захар выполз из спальника, умылся и начал разводить костер. К тому времени, как вода в котелке закипела, понял, что головная боль прошла и тело жаждет действия. Вообще состояние было очень странным. Так бодро и свежо, Захар себя очень давно не чувствовал. Обычно где-то, что-то всегда болело. Или старые травмы или свежие, полученные на тренировке. Сейчас же ощущение было, как будто заново родился. Порадовавшись такому замечательному началу дня, Захар приступил к завтраку. Закончив свою немудрёную трапезу, принялся мелкими глотками допивать кофе, наслаждаясь последними минутами перед сворачиванием лагеря.
Идиллическую картину прервал холодок, пробежавший вдоль позвоночника. Инстинкты, впитавшиеся в кости, за время многолетней службы в конторах, с приставкой спец, сработали самостоятельно. Противный свист над ухом оповестил, что костлявая где-то рядом. Глухой удар в дерево, за которое рыбкой нырнул Захар, подсказал направление опасности. Малая пехотная лопатка привычно лежала в руках. Даже если у тебя паранойя, это не значит, что за тобой не следят. Привычка держать оружие в пределах трёхсекундного доступа, сослужила добрую службу. То, что это была лопатка, могло ввести в заблуждение только человека, не сталкивавшегося с последствиями её воздействия на организм, тем более, когда лопатка на совесть заточена. Глянув с левой стороны от ствола дерева на полянку, Захар на мгновение остолбенел. На поляну вышли трое самых натуральных средневековых ратников. В металлических шлемах, кожаных рубахах, выглядывающих из-под расшитых плащей, с металлическими пластинами и в штанах, заправленных в подобие сапог. Двое держали в руках копья, третий нес на плече здоровенный арбалет.
– Митяй, ты б зарядил самострел, а то ишь, прыткий какой.
– Да не, я его как утку наколол, поди издох ужо.
– А где кровь?
– Дык он видал как резво сиганул, что тот заяц, ща найдем.
Происходящее смахивало на бред шизофреника, однако ответы на вопросы лучше было искать, в более спокойной обстановке. Арбалетчика оставим на сладкое, косой, ленивый и беспечный. Первым надо делать его собеседника, он постарше, должен быть поопытней, внезапность наше всё. Третий, самый молчаливый, на вид еще подросток, однако копьё держит уверенно, его надо делать вторым. Шли они кучно, рядышком, гоняться ни за кем не придётся. Вдох – напрячься, выдох – расслабиться. Теперь собрались и полетели волосы назад. Враги подошли метра на полтора к дереву и начали обходить его слева от Захара. А вот теперь – наш выход ребята. Стрелять в разведчика можно, это не смертельно. А вот не попасть в разведчика это непростительно, это уже зря.
Первый удар развалил шею самого говорливого на совесть, кровь хлынула из раны, тело мешком начало оседать. Второму так не повезло, он успел повернуться, и лопата прошла вскользь, скрежетнув по пластине. Левый свинг, посланный вслед за лопатой, сбил бедолагу с ног, точно попав в правое ухо. Копье упало на землю, оставленное своим владельцем, и сразу пинком было отправлено подальше. Стрелок с открытым ртом смотрел на Захара, оставшись в той же позе, с арбалетом на плече. На оценку обстановки ушла доля секунды. Говорун уже отходит, молодой в отключке, стрелок деморализован.
– Брось на землю.
– Чаво?
– Арбалет говорю брось.
– А, этот?
Стрелок разжал руки, арбалет стукнулся об землю. Словно опомнившись, незадачливый снайпер заголосил, резво брякнувшись на колени.
– Господин, я не с ними, меня заставили, у них жена и сын, грозятся в рабство, душегубы, я не ихний.
– Рот закрой.
Поток причитаний мгновенно иссяк, скорость исполнения команд поражала. Досмотрев Митяя, снял с него пояс и связал руки. Ножа не было, странно. По идее нож должен быть.
– Где нож?
– Господин, у меня нет ножа, мне ж нельзя.
– Ты колбасу чем режешь?
– Господин, мне самострел дали, а нож сказали не положен, не верят.
Хмыкнув, Захар еще раз досмотрел Митяя, проверил путы и принялся за остальных. Кровь струйкой бежала из уха молодого, Захар проверил пульс. Этот тоже был готов. Захар занимался искусством мордобоя всю сознательную жизнь, поэтому знал, как и куда бить. Сейчас было не до расшаркиваний, его собирались убивать, тут уже кто кого. Кто к нам с мечом придет, тот от лопатки и погибнет. У этих двоих были ножи на поясах и по одному за голенищем сапога. Захар внимательно осмотрел тела, наколок не было, а вот шрамы имелись, причем от холодного оружия. Одежда сшита была вручную, хоть сейчас в музей, на выставку Средневековья.
Из трофеев имелись два копья, арбалет, четыре ножа и кожаный кошель с разными монетками и небольшими брусками разноцветного металла. Кошель был увесистый, судя по всему, сумма была приличная. Захар, сел на землю, привалившись к дереву и начал размышлять. Мысль о свихнувшихся реконструкторах отбросил сразу. Эти ничего не воссоздавали, эти были настоящими. Также, как любой военный патруль, сразу определяющий в толпе студентов, переодетого солдата-срочника, Захар понял, что недавние грабители носили свою одежду постоянно. Это была их одежда, их оружие и их мир. Версия о том, что именно он здесь «не в тему», очень спокойно возникла в мозгу, как само собой разумеющееся. Сразу вспомнился плотный туман, возникший почти мгновенно в распадке между двумя сопками, куда вчера направлялся Захар. Знакомый лесник, как-то на вечерних посиделках поведал ему легенду, про открывающееся окно один раз во сколько-то там лет, как раз между теми двумя злополучными сопками. Вроде даже кто-то пропадал в этих местах. Захар тогда посмеялся про себя, и как оказалось зря. Ну по крайней мере, у нас есть ценный источник информации, послушаем, что он нам поведает.
Ценный источник информации лежал на траве с таким видом, как будто полжизни провел связанным. Выражение лица и поза были абсолютно спокойными, никаких признаков беспокойства Митяй не выказывал.
– Ну что, болезный, вещай, куда меня занесло в этот раз.
– Господин не местный, я сразу понял. Один, в Ведьмином лесу, одёжа не из наших краёв, так я с радостью, всё как есть, как на духу скажу.
И Митяй заговорил. Говорил он, не в пример лучше, чем стрелял.
Захар по-прежнему находился на Земле, но на другой Земле. Судя по рассказу Митяя, здесь царило откровенное средневековье, со всей соответствующей атрибутикой. Огнестрельного оружия не существовало, книги писались вручную, князья ходили друг на друга войной, короли-императоры выдавали друг за друга дочерей и заключали мирные договора. Парусный флот бороздил моря-океаны, борясь с пиратами и кораблями противника. Все было знакомо по книжкам и фильмам, за исключением одного. В этом мире существовала магия. В местной иерархии маги, объединённые в ордена, стояли выше королей и императоров, но открыто в политику не лезли. Магические ордена были что-то вроде научных институтов с исключительной монополией на исследования. Все нововведения и технические новшества в обязательном порядке проходили лицензирование. Человек утаивший новинку объявлялся еретиком и уничтожался вместе со всей семьёй, такие случаи были редкостью, но помнили о них долго, поэтому никто особо рисковать не хотел. Воевать с магами желающих тоже не было. Сложно воевать копьями и стрелами против ракетно-артиллерийской системы. Простой люд магов любил, они зазря никого не обижали, держались скромно, но с достоинством. В беде приходили на помощь, лечили, помогали при стихийных бедствиях. Естественно не бесплатно, бесплатно в этом мире ничего не было, лентяи и бездельники попросту не выживали, поэтому все ценили свой труд и своё время. Самыми дорогими были услуги боевых магов, они почитали Солнце – Коло и часто пользовались огнём в качестве оружия. Народ их меж собой называл колдунами, пользуясь магией они выкрикивали свой боевой клич – «Коч Коло» – что-то вроде «Солнце пришло». Часто колдуны просто кочевали по миру, так как не имели права владеть никаким имуществом, кроме оружия и коня. Отличительной чертой всех магов был одноцветный плащ без украшений. Любому другому, под страхом смерти носить плащ без вышивки было запрещено.
Захар задумчиво взял в руки свёрнутую плащ-палатку, которую всегда таскал во все походы. Раздумья прервал полный ужаса выдох Митяя.
– Господин, простите, убейте меня, но семью помилуйте, я не душегуб, я специально промахнулся, я охотник, господин.
Захар посмотрел на Митяя. Полные ужаса глаза не отрываясь смотрели на плащ-палатку.
– А скажи голубчик, кто я такой, по твоему мнению?
– Колдун, господин. Вы прыгнули за дерево, раньше, чем я стрельнул, так только колдуны могут. И Ваш плащ, он старый, и почти выцвел. Такие только старые колдуны носят.
– Чего это ты меня в старики записываешь?
– Ну как же, Вы выстрел почуяли и этих двух лопатой ловко убили, плащ у Вас старый, опять же. Так только старые, матёрые воины и колдуны могут.
– Ну ладно, старый, так старый. А скажи мне Митяй, как тебя угораздило с этими двумя встретится?
Всё было очень просто. В местном лесу, который местные называли Ведьминым, завелась банда дезертиров. Князь с дружиной был в очередном походе, а боярам в городе дела не было до бед простых смердов. В этом плане бояре одинаковы во всех мирах, судя по всему. Разбойники дома не жгут, особо не лютуют, и ладно. А то, что баб периодически в лес утаскивают, так отпускают же. С Митяем же вышла промашка. Его жену пытались увести, так Митяй умудрился засветить в глаз одному из бандитов. Митяя помяли немного, но убивать не стали, вожак решил, что раз Митяй такой прыткий, то нужно брать его в банду. А чтоб был посговорчивей, забрали его жену и сына в заложники. Эта вылазка должна была повязать Митяя кровью случайного прохожего, которого почуяли утром, по дыму костра. Этим прохожим оказался Захар. Судя по отсутствию ножа, Митяй говорил правду, уважающий себя мужик, в лес без ножа не ходок.
– Боги послали Вас, господин, не попустили кровь невинную пролить.
– Рассказывай про банду.
– А что рассказывать, человек двадцать с вожаком, вон он остыл поди уже.
Захар посмотрел на то, что ещё недавно было руководителем и задумался. Если Митяя взяли в коллектив, значит не так уж хорошо у вожака обстояли дела с людьми.
– Много бандитов из воинов?
– Половина, но в большой сече только трое были. Вожак, его сподвижник и ещё один, лучник. Остальные бродяги, прибились к ним.
Это был шанс. В местном мире нужно было легализоваться, уничтожение банды очень неплохой повод, явиться в лучах славы к местному князю. Идея, конечно была самоубийственная, все-таки без малого двадцать человек. Но судя по рассказу Митяя, дисциплина никак не вязалась у местных с образом вольного человека, каждодневное пьянство и отсутствие боевого охранения предоставляло отличную возможность сработать ночью. Если что пойдёт не так, можно тихо свалить, попробовать в любом случае стоило. Ещё на службе Захар сталкивался со случаями поголовного вырезания блокпостов из-за пристрастия к спиртному и наплевательского отношения к караульной службе.
– Ты говорил, из охотников?
– Да, господин, не хотел напрасно кровь невинную проливать, вот и промахнулся нарочно.
– Ну ка покажи, только смотри у меня, башку снесу на раз.
– Да как можно, против мага, да и семья у меня, сгинут без меня.
Захар развязал Митяя, тот растер затёкшие руки и взял в руки арбалет.
– Куда стрелять, господин?
– В бегущую цель сможешь?
– Как не смочь, птицу влёт бью.
Захар стащил сапог с молодого, сунул в сапог камень и вручив Митяю арбалетный болт, стал ждать, пока тот зарядит, сам предусмотрительно держась справа сзади и держа в руке лопатку. Митяй зарядил арбалет и вопросительно уставился на Захара. Небольшой замах и сапог понесся по параболе. Как Митяй вскинул арбалет, Захар так и не понял. Дзынькнула тетива и сапог остался висеть, пришпиленный болтом к толстой ветке. Душевно, душевно, не врёт Митяй, ох не врёт.
– А что, Митяй, бандитов сможешь, так же?
– С радостью господин, они душегубы, за таких Боги кай не требуют.
– Какой кай?
– Ну как же, кай – плату. Окаянные они, за них никто цену не даст и не потребует.
– А раскаявшиеся бывают?
– Ну да, те кто цену заплатил, вину свою искупив. Только мало таких, горды больно. Вот и шастают, ищут где хищением поживиться. Лютовать то, гнать равного, духа нет, вот и хищничают, где послабее, пока по зубам не получат.
Решив все-таки перестраховаться, Захар пока оставил у себя ножи и арбалетные болты, мало ли что. Быстро собрав лагерь и распределив трофеи, Захар пустил впереди себя свой отряд, в лице Митяя, показывать дорогу.
В лагере царила вакханалия. Бандиты о дисциплине имели самое смутное представление, происходящее иначе как пикником назвать было нельзя. Отсутствие охранения и пьяные вопли грели душу разведчика. Без вожака разбойнички вели себя до безобразия беспечно. Провалявшись около трёх часов, Захар запомнил, кто где расположился и вернулся во временный лагерь. Среди отдыхавших бандитов хлопотала по хозяйству молодая женщина и паренёк лет десяти. Рук бандиты к ней не тянули, вожак крепко накрепко запретил её обижать, нарушитель отвечал головой, но ближе к ночи всё могло изменится. Ночью даже самую светлую голову могут посетить тёмные мысли, поэтому нужно было не затягивать. Подремав полчаса перед ночной работой, Захар начал собираться. Лопатка, два ножа, на тело кожаную рубаху, позаимствованную у вожака. Поразмыслив, решил одеть металлический шлем, благо он был впору, защита лишней не была. Расчёт был на пьянство, но кто знает, как там всё пойдёт. Митяй вооружился арбалетом, двумя ножами и копьём. Снарягу с молодого брать не стал, охотник был непривычен к воинской справе, его дело было страховать и стрелять, если что.
По идее нужно было дождаться, когда семья Митяя отойдёт по нужде в кусты, их особо никто не охранял. Местные относились к жизни, судя по Митяю, философски. Попал в плен, знать судьба такая. Захару такая позиция местных не нравилась, но создавала определённые удобства. Решив, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут, Захар принял всё как должное, раз людей устраивает, так и пусть живут как хотят. Добровольное кредитное рабство его современников ничем не лучше, только называется по-другому, по сути всё тоже самое.
Устроившись поудобней в кустах, Захар принялся наблюдать за лагерем, попутно развлекая себя изучением особенностей быта граждан бандитов и уголовников. Митяй взял на себя выманивание семьи по сигналу Захара, фирменным семейным свистом. С наступлением темноты стал успокаиваться и лагерь. Местные жулики, порядком набравшись, валились везде, где сидели, выбором места ночлега, никто себя не утруждал. Дождавшись, когда все, костровой в том числе, уснут, Захар тихо цыкнул Митяю. Митяй, как-то хитро сложил ладони возле губ и разродился трелями, видимо местной птички. Ожидание начинало затягиваться, Захар уже было решил, что ничего не получилось, как слева почуялось движение. Повернув голову, Захар почувствовал женщину и подростка. Каким образом у него получилось, он не понял, но знание чётко возникло в мозгу. Угрозы от крадущихся людей не было, это тоже ясно чувствовалось. Решив позже разобраться с происходящим, Захар принялся проверять своё немудрёное оружие. Лопатку в правую руку, нож в левую, второй нож за пояс.
– Господин, моя семья с нами.
– Я знаю, все спят?
Молодая женщина испуганно смотрела на Захара, рядом с ней стоял вихрастый подросток, с выцветшими от солнца волосами.
– Да, господин, все спят, кто где вповалку, упились пива.
– Отлично, Митяй, страхуешь меня, если что стреляй, но только когда крикну. Подранишь, орать начнут, остальных разбудят. Ну, с Богом.
Следующие полчаса, Захар занимался вязанием. Вначале была мысль кончать бандитов по-тихому, но приблизившись к лагерю, Захар понял, что массовую бойню устраивать необязательно. Над поляной стоял такой дружный храп, что можно было спокойно стучать в барабан, ничуть не надеясь на благодарных слушателей. Веревок хватало, поэтому проблем с упаковкой незадачливых гангстеров не возникло. Закончив свое творчество, Захар устало сел у костра.
– Я всю жизнь буду молить богов за Вас, господин.
Жена Митяя, встала на колени, не сдерживая слез.
– Встань, со спящими воевать – невелик подвиг.
Мила, это имя ей очень шло, поднялась с колен, утирая слезы.
– Что Вам угодно, господин?
– Кипятку сделай, надо чаю погонять.
Мила захлопотала с котелком. Митяй с сыном по-хозяйски стаскивал добро к костру. Спустя полчаса было всё готово, котелок бурлил кипятком, перед Захаром возвышался холмик из оружия, одежды, свёртков ткани и мешков со съестным. Что с этим всем делать, Захар не представлял. Собранные на куске холста монеты и украшения были не в счёт, эти всегда пригодятся. Нужно было что-то делать еще и с лошадями, в общем богатые тоже плачут.
– Ну что, Митяй, что с трофеями делать?
– Это Ваши трофеи, как господину будет угодно.
– Ты то сам, как поступил бы?
Митяй задумался.
– Снедь в деревню отдал бы, тяжко людям сейчас, ткани и оружие продал бы.
– И много денег получится?
– Две-три деревни купить, точно хватит.
Ничего себе, подфартило, неожиданно разбогатевший Захар задумался. Никакие деревни он покупать точно не собирался, записываться в помещики желания не было, но деньги лишними никогда не бывают, тем более в незнакомом мире.
– А с пленными что делать?
– Вестимо, что, продать, за них неплохую цену дадут.
Недавний пленник что-то расчувствовался, в работорговцы метить начал.
– Еще раз услышу, что кого-то продавать собрался, башку снесу.
Митяй испуганно втянул голову в плечи, рядом охнула Мила. Репутация у Захара, судя по всему сложилась серьёзная, верили ему безоговорочно.
– В общем так, никого продавать мы не будем, отдадим местным властям, пусть сами решают. Продукты жителям деревни, остальное шмотьё и оружие надо продать. Я, как ты понял, человек не местный, поможешь с продажей?
– Да, господин, я Вам за семью по гроб жизни обязан.
– А сам то ты чем заняться собираешься?
– Переезжать нам надо, мы с бандитами в лес ушли, теперь всю жизнь вспоминать будут, житья не дадут.
– Давайте со мной, мне на первых порах помощь не помешает, решите где-то остановиться, держать не буду.
Слитный звук, бухнувшихся на колени трёх тел, прервал мирную беседу.
– Вы не пожалеете, господин.
– Теперь слушаем меня внимательно, раз решили. Называйте меня как хотите, но вот на колени падать каждые полчаса, хватит. Колени штука нежная, лечить нечем, и меня это бесит.
Отряд, как по команде поднялся.
– Да, господин, как скажете.
– Ну вот и ладненько. Теперь к нашим баранам. Ждём до утра, утром поднимаем наших бедолаг, грузим их имуществом и выдвигаемся в деревню, там уже разберёмся.
Захар для Митяя с семьёй, теперь был кормильцем, надеждой, опорой и истиной в последней инстанции. Откуда у него это знание, Захар не понимал, но сомнений в этом не было. И еще, он никак не мог увидеть выцветшие волосы Семёна – сына Митяя, в темноте леса, однако увидел. Судя по всему, в местной версии реальности, у Захара проснулись новые таланты. Вот и чудненько, болтать о них явно не стоит, нужно будет проверить на досуге. Нужно было отдохнуть, можно было конечно перестраховаться и не спать, всё-таки трофей не малый, искушение для Митяя может быть слишком сильным. Однако впереди был новый день, нужны были силы, рано или поздно он всё равно уснёт, оставалось надеяться на интуицию, которая подсказывала, что всё нормально, подвоха от семейства не будет. Распределив дежурство, Захар накрылся плащ-палаткой и крепко, без сновидений уснул.
Самостоятельно проснувшись через два часа, Захар понял, что окончательно выспался. Это было приятно, вечное состояние недосыпа в своём родном мире, дико бесило. Позавтракав, Захар принялся рассматривать связанных бандитов и размышлять о дальнейших планах на жизнь. Во-первых, нужно поменять одежду и вообще свои вещички пока спрятать. Внимания и так будет слишком много, не нужно усугублять и вызывать подозрения. Плащ-палатку Захар решил тоже спрятать, магом он был только в воображении Митяя и его семьи, не нужно настоящих раздражать. Порывшись в трофеях, Захар подобрал подходящую по размеру одежду. Штаны с рубахой из приятной на ощупь ткани, толстый шерстяной свитер, куртка из толстой кожи и кожаные сапоги на толстой подошве завершили образ местного жителя. Из оружия Захар выбрал здоровенный кинжал, больше похожий на небольшой меч, с богато украшенными ножнами и двухсторонний боевой топорик. Со щитами и копьями решил не связываться, слишком непривычное оружие. Имевшиеся луки Захар тоже рассматривать не стал, а вот арбалеты перебрал. Сделаны они были отвратительно. Даже неопытный взгляд Захар определил, что перед ним натуральный ширпотреб. Возможно он и ошибается, но желания связываться с этим барахлом не было, никакой уверенности, что не получишь по роже своей же тетивой.
– Господин не хочет привлекать внимание?
Внимательный взгляд Митяя следил за его действиями.
– Есть такое дело, надеюсь ты не против.
– Вы спасли меня и мою семью, я в любом случае буду за Вас.
– Рад слышать. Расскажи мне об арбалетах, здесь можно раздобыть приличный?
– Чудно Вы самострелы называете, а зачем господину оружие черни?
– Я воин, меня интересует все что касается оружия, расскажи мне о ваших битвах.
Тактика в местной реальности была незамысловата. Войска находили удобное поле, после чего вступали в дело стрелки. Арбалетчики в местной воинской иерархии стояли на низшей ступени, пользы от них было немного, местные самострелы были громоздкими, неудобными при зарядке, скорострельность была невеликая. Самострелами пользовались те, кто другими видами вооружения владеть не умел, либо боялся вступать в ближний бой. Землепашцы, смерды и разного рода работный люд. Частенько после первого – второго выстрела они начинали разбегаться, считались крайне ненадежными. Именно такие и составили костяк пленённой банды. Лучники стояли выше, происходили в основном из охотников. В отличии от крестьян, считавших пролитие крови противным натуре землепашца, охотники были к этому делу привычны, поэтому отряды лучников, были довольно опасны для противника, их старались беречь, тем более, что обычно их было немного. Следующими в бой вступала закованная в броню пехота. Вооружена пехота была щитами, копьями, топорами, дротиками и короткими мечами, которыми удобно было пользоваться в строю. Пехота часто состояла из наёмников, главной ценностью пехоты была стойкость. Как правило это были люди, не отличавшиеся знатностью рода, однако дорожившие своей честью. Заключив уговор с нанимателем, они никогда его не нарушали. Часто нанимались целыми семьями, нередко можно было видеть дедов, сыновей и внуков в одном строю. Деды, самые опытные, в бой вступали первыми, за ними стояли сыновья, а затем уже внуки. Дед в местном понимании отличался от привычного Захару образа завсегдатая поликлиник и пенсионных отделов. Это был серьёзный мужик 30 – 35 лет от роду, поэтому выражение старый дед означало не преклонный возраст, а матёрого, опытного мужчину, имеющего внуков. Женились тут рано, до седин доживали нечасто. Рубилась пехота обстоятельно, без фанатизма, но стояла всегда до конца. В плен сдавались, только раненными либо в случае гибели или пленения нанимателя, это была общепринятая практика. Раненных наёмников никогда не добивали, своеобразная цеховая солидарность, которой придерживались все стороны без исключения.
Элитой войск была конница, состоявшая из дружины князя и представителей воинских родов. Использовалась конница в качестве резерва, для усиления того или иного направления. Одной из важнейших задач конницы была охота за вражеским предводителем, пленение или убийство которого автоматически прекращало сражение, поэтому возглавляли войско только самые опытные воеводы, отсидеться в тылу было нереально и крайне опасно. Сила конницы была в своевременном манёвре и правильном выборе направления атаки, способной завершить сражение.
На самом верху этой пирамиды стояли боевые маги – колдуны. Стоили их услуги дорого, поэтому пользовались ими нечасто, но зато те, кто мог себе позволить оплатить колдуна, получали весьма ощутимое преимущество. Колдуны использовали огненные заклинания, которыми били по площадям. Заклинания создавались довольно медленно, поэтому спасение конницы в этом случае было только в манёвре. Больше остальных страдала пехота, причём иногда доставалось и своей. Применяемое колдунами оружие не отличалось скоростью и точностью, зато било наверняка. На площади несколько десятков квадратных метров всё нагревалось до температуры углей. Пехота, по которой наносился такой удар стремительно начинала смещаться, строй частенько ломался, после чего исход битвы, как правило был предрешён. В случае наличия колдунов с обеих сторон, битва проходила как обычно, так как колдуны заняты были друг другом. Что они там делали, Митяй не знал, однако противостояние колдунов частенько сопровождалось раскатами грома, заревом от раскалённого воздуха над полем битвы и разными атмосферными явлениями. В общем батальная сцена со спецэффектами. Единственным способом убийства колдуна, не опасаясь мести, было убийство на поле боя. Во всех остальных случаях кара настигала неотвратимо, невзирая на знатность рода и общественное положение. Впрочем, убить колдуна было не так просто, помимо обладания чародейством, они были искусные воины в ближнем бою. Случаи убийства мага в обычном поединке были редкостью, об этом слагались песни и былины, уровень воинского искусства у колдунов был на высоте. Наиболее именитые колдуны вообще обходились без колюще-режущего оружия, пользуясь только посохом, но уж владели им на загляденье. Посохи таких магов изготавливались из какого-то особого дерева, растущего высоко в горах. Обработанный с помощью магии посох становился крепче и тяжелее железа, поэтому силушкой такие колдуны не были обделены. Посох никогда не терял своей твёрдости, купить или украсть его было невозможно, только получить из рук самого колдуна. Владелец всегда знал, где находится его оружие, утаить сокровище было невозможно.
Разведка перед боем не проводилась, никто ни от кого не прятался. Вопросы воинской чести стояли в первую очередь, поэтому перед битвой следовала череда обмена посланиями, стороны договаривались о месте битвы, где сходились «в честном поединке». Попытки провести диверсию, встретили бы непонимание и враждебное отношение у союзников.
– А как в нашем случае, насколько это правильно?
– Так это ж дезертиры, у них нет чести. Вот только дружина не любит за такими гоняться, славы не добудешь, да и воевать в лесу они непривычны. Когда совсем уже невмоготу становится, охотники с нескольких деревень объединяются, тогда уж разбойникам не жить. А так, все по домам сидят, мой дом – моя крепость, пока беда в ворота не постучится.
– Всё как у нас. А расскажи мне Митяй, как ваше царство-государство называется, кто у вас тут главный и вообще далеко ли до соседей?
Захара угодило на земли Древлян. Местность была богата лесами, дававшими кров, защиту и хлеб насущный, для своих обитателей. Деревья часто попадались древние, возрастом далеко за двести – триста лет. Вот так просто, не мудрствуя местные жители себя древлянами и назвали, живем среди деревьев, значит древляне. В старые времена, практически все жили охотой, потом времена изменились, люди стали больше склонятся к земледелию, оседать вокруг своих очагов, бережно храня добытый предками живой огонь – крес, оттого стали зваться крестьянами. Земля-матушка была плодородна, кормила своих детей, даров не жалела, были бы руки на месте, да голова. Трудиться конечно приходилось от утренней зари до вечерней, но уж те, кто себя не жалел, нужды не знали ни в чем. Охотников было немного, лес мог обогатить, мог и забрать всё, что дал. Князя этих земель, величали Лютом Несмеяновичем, судя по описанию Митяя, имя ему подходило полностью. Серьёзный дядька, происходил из знатного воинского рода, талантливый воевода, нрава свирепого и ума палата, с таким шутки плохи, будем иметь ввиду.
На востоке располагались необъятные степные пространства. Занимались обитатели степей скотоводством и охотой, степь была полна животным миром. Озёра давали обильные рыбные уловы, несметные стаи перелётных птиц населяли этот благодатный край. Местные жители также промышляли набегами к соседям, теряясь в степи после удачных вылазок. Называли они себя Поляне, степь именовали Великим полем. По степи проходил Большой торговый путь в страну Драконов. Попытки взять под контроль такой лакомый кусок заканчивались всегда печально. Слишком многие жили этой большой дорогой. На всём пути располагались укреплённые городки, предоставлявшие кров путникам. Попытка ограбить караван утыкалась в вооружённую до зубов наёмную охрану, после чего в степи объявлялась большая охота. За всю историю Большого торгового пути никому не удавалось безнаказанно ограбить купца. Решившийся на такой отчаянный шаг удалец, обрекал свой род на гибель. Законы в степи были простые, разнообразия в наказаниях особо не было, за большинство преступлений наказание было одно – смерть.
На севере располагались Белые земли. Белые из-за снега, обильно покрывавшего эту землю большую часть года. Север, несмотря на свой суровый нрав, был щедр к своим детям. Реки были полны рыбы, в лесах буквально бурлила разнообразная жизнь. Из земли добывали разную руду, золото и серебро. Север славился своими мехами, золотом, серебром, металлами и бесстрашными мореходами. Жители были белокожи, светловолосы и крепки телом. Называли они себя просто – северяне, были простодушны в общении и страшны в гневе.
На Юге располагались Чёрные земли. Жизнь кипела вдоль рек, остальные пространства занимали пустыни и безводные степи. Орошаемые русла рек давали по три – четыре урожая в год, щедро кормя своих обитателей. Жители юга были смуглы и черноволосы, занимались в основном земледелием.
