Сны о свободе

Андромеда отвела взгляд от арок и с надеждой взглянула на графа:

– Но у вас же есть план, верно? Иначе бы вы не привели меня сюда!

Граф Шнайдер сжал губы и покачал головой.

– Я член тайной канцелярии, и именно поэтому мне доверили секрет о существовании лабиринта. Но даже мне неизвестно заветное слово. Его знает только сам князь Мэруин. Полагаю, эту тайну ему передал отец как старшему из сыновей, – граф тяжело вздохнул. – Однако, моя госпожа, для вас нет другой дороги из дворца. Если вы хотите покинуть его, вам предстоит разгадать загадку. Вас обучали выдающиеся умы княжества, – граф почтительно кивнул профессору Реджису. – Должно быть, вы знакомы с древним языком.

Андромеда грустно улыбнулась. Последние несколько лет она усердно учила язык кочевых племен: князь Мэруин старался наладить с ними дружеские отношения. Неудивительно, что мертвый язык выветрился из ее головы.

– Я помню только алфавит… – честно призналась княгиня.

Профессор Реджис что-то недовольно промычал себе под нос, после чего тихо заметил:

– Во время обучения юная Андромеда проявляла блестящие способности в точных науках – арифметике, геометрии и астрономии, – заявил он с гордостью за ученицу. – Я советовал ей сосредоточиться на этих дисциплинах и прекратить бестолковое изучение мертвого языка.

Андромеда натянуто улыбнулась, чтобы скрыть неловкость. Граф Шнайдер слегка закатил глаза:

– Очень надеюсь, профессор Реджис, что геометрия спасет нас, – сквозь зубы процедил он.

– Постойте.

Андромеда постаралась разбавить повисшее напряжение. Она снова перевела взгляд на золотые символы и внимательно пригляделась к ним:

– Как давно был построен этот храм? – спросила она.

– Четыре века назад, – пожал плечами граф, не понимая смысла вопроса.

– За четыре сотни лет язык не успел сильно измениться… – задумалась Андромеда, стараясь вспомнить давно забытые правила. – Четыре сотни лет назад люди разговаривали на языке, который являлся промежуточным звеном между древним и современным восточными языками. Действительно, люди еще использовали руническую письменность, но их речь уже была похожа на нашу.

Профессор Реджис просиял:

– Значит, мы все-таки можем угадать слово!

– В древнем языке двадцать четыре руны, – задумчиво продолжала Андромеда. – Гораздо меньше, чем в современной письменности. Одна руна может означать сразу два звука. Например, «ы» и «и».

– Итак, двадцать четыре руны древнего языка… – повторил граф Шнайдер слова Андромеды. – Им соответствуют двадцать четыре коридора…

– Шанс выбрать верный равняется одному к двадцати четырем, – быстро откликнулся профессор Реджис. – То есть вероятность выжить равна приблизительно четырем процентам.

– И не забывайте, профессор, что это только первый зал, – напомнил граф Шнайдер. – Сколько таких впереди – нам неизвестно.

Андромеда прикрыла глаза и постаралась отвлечься от монотонного голоса профессора Реджиса.

Во дворце пожар. Князь Мэруин ранен. Гвардейцы обыскивают резиденцию в поисках «похищенной» княгини. Им известно, что Андромеда не могла исчезнуть из дворца: мост через ров перекрыли сразу же, как начался пожар. Когда станет ясно, что во дворце Андромеды нет, кто-нибудь из тайной канцелярии предположит, что преступники могли сбежать через подземный лабиринт… Мэруин направит сюда отряд гвардейцев, и для Андромеды все будет кончено.

Может ли она мыслить спокойно, когда на счету каждая минута?

Андромеда открыла глаза, и ее взгляд случайно остановился на статуе крылатого божества с вытянутыми в дуновении губами. Очевидно, это был идол одного из четырех богов ветра, сыновей звездного неба.

«Вот бы я была героиней древних мифов… – невольно подумала Андромеда, вспоминая легенды, которые рассказывала мать. – Как та праведница, которая заблудилась в ночи и нашла дорогу благодаря Белой Звезде. Или тот храбрый юноша, который спасся из лабиринта благодаря дуновению бога ветра. Но я не героиня легенд и, уж конечно, не чиста душой, чтобы высшие силы вступались за меня…»

Однако Андромеда не отрывала взгляда от статуи бога ветра.

Согнувшийся от мощного дуновения торс, взметнувшиеся крылья, напряженное лицо, прикрытые веки, вытянутые «трубочкой» губы… Это была не самая красивая статуя. Вытянутые губы и вовсе придавали лицу идола оттенок слабоумия.

И все же… Бог ветра… благодаря его дуновению храбрый юноша спасается из лабиринта… благодаря дуновению ветра…

– Ну конечно… – прошептала Андромеда. – Ветер! Когда мы вошли сюда, я почувствовала ветер!

Ее спутники обернулись.

– Ваше Величество?.. – переспросил профессор Реджис.

– Граф Шнайдер сказал, что все ложные коридоры заканчиваются тупиками, – сказала Андромеда. – Значит, ветер может дуть только из нужного!

Лицо графа Шнайдера просияло.

«Спасибо!» – мысленно поблагодарила Андромеда статую.

– Но я не чувствую никакого ветра! – развел руками профессор Реджис.

Андромеда задумалась. И правда. Когда она только зашла в этот зал, она явно почувствовала дуновение ветра… но сейчас воздух в лабиринте застыл.

– Нужно создать сквозняк! – догадался граф Шнайдер. – Если открыть дверь в подземелья, то воздух снова придет в движение!

Граф Шнайдер потянул на себя дверь, ведущую в подземелье дворца, и Андромеда попыталась уловить движение воздуха. Она переходила от одной арки к другой, и ей казалось, что она чувствует слабое дуновение сразу из нескольких коридоров.

– Я не могу определить, из какого именно коридора дует ветер! – озвучил ее мысли профессор Реджис.

– Могу сказать то же самое, профессор, – отозвалась Андромеда.

Граф Шнайдер вернулся к арочным проемам и посоветовал:

– Ваше высокоблагородие, пронаблюдайте за огнем факела. Он должен дрогнуть на настоящем ветру.

Профессор Реджис нахмурился:

– Ваше превосходительство, а что вы подразумеваете под словом «настоящий»?

– Я считаю, что мы часто принимаем желаемое за действительное. Возможно, ветер, который вы почувствовали, лишь игра воображения. Вы слишком сильно хотите его ощутить. Пламя факела не обладает таким развитым воображением, как у вашего высокоблагородия, и не подведет нас.

Профессор Реджис подошел к первому арочному проему и поднес к нему факел. Пламя свечи продолжало гореть ровно, без колебаний. Затем математик перешел ко второму проему. По-прежнему никаких результатов.

– Ваше превосходительство, – произнесла Андромеда, – а где заканчивается этот лабиринт? Почему из его выхода дует ветер?

– Лабиринт пролегает подо рвом и равниной, моя госпожа. Он заканчивается под театром одного из предместий.

– Получается, – сказала Андромеда, – из театра во дворец может попасть любой желающий?

– Ни в коем случае, – ответил граф. – Никто даже не предполагает, что вход в лабиринт как-то связан с Княжеским Дворцом. Тем более, чтобы преодолеть лабиринт, нужно знать пароль или, как мы, ориентироваться по ветру. Но дверь позади нас всегда заперта, так что сквозняка в лабиринте обычно не бывает.

У восьмой арки пламя факела заметно задрожало.

– Вот он! – радостно воскликнул профессор Реджис.

Андромеда подняла голову и увидела над аркой руну «ᚠ³».

– Эта руна означает звук «в», – объявила она.

– Замечательно! – улыбнулся граф. – Начало уже положено. Когда мы пройдем в следующий зал, мы выясним последнюю букву пароля. Помните, что я говорил? Чтобы найти храм или покинуть его, жрецы использовали один и тот же пароль. То есть в следующем зале мы выйдем из арки, обозначающей последнюю букву слова, и будем знать как начало, так и конец пароля.

Первым в туннель снова отправился граф Шнайдер. Андромеда и профессор Реджис остались у арки ждать сигнала, что дорога безопасна.

Факел в руке графа освещал холодные каменные стены, покрытые солью. Но затем огонь стал тускнеть, и вскоре силуэт придворного окончательно поглотила тьма.

Некоторое время Андромеда и профессор стояли у арки в ожидании. Княгиня старалась напрячь слух, чтобы расслышать звук шагов графа, но и это было тщетно.

Наконец из туннеля послышался голос графа Шнайдера, сообщающий, что путь безопасен.

Профессор Реджис, держащий факел, первый шагнул в коридор. Андромеда последовала за ним.

– Я тут посчитал… – доложил профессор Реджис, и его голос эхом разнесся по туннелю. – Предположим, слово состоит из четырех букв. В этом случае шанс выжить равен примерно один к двумстам восьмидесяти тысячам. А если слово состоит из семи букв, то вероятность спастись – один на три с половиной миллиарда…

Андромеда тяжело вздохнула.

4.

Чем дальше беглецы углублялись в туннель, тем сильнее ощущался запах сырости. На стенах становилось все больше соли, и вскоре каменная кладка полностью скрылась под ее пушистым белым налетом. Затем Андромеда обратила внимание, что на полу то тут, то там появляются дурно пахнущие лужицы. Этих лужиц становилось все больше, пока наконец княгиня не обнаружила, что впереди коридор затоплен.

– Его превосходительство сказал, что мы находимся прямо подо рвом, – напомнил профессор Реджис. – Очевидно, когда этот лабиринт только строился, озера наверху еще не было. Оно было создано после завершения Княжеского Дворца.

Наконец туннель закончился, приведя беглецов в очередную ротонду. Однако она оказалась значительно меньше той, из которой они пришли. Здесь отсутствовали статуи, а купол не украшали фрески.

Весь пол в этом зале был затоплен. Видимо, вода здесь скапливалась годами, так как в прохладных подземельях не могла испариться.

Андромеде пришлось не по душе стоять по щиколотку в ледяной воде отвратительного цвета и запаха. Она надеялась как можно быстрее почувствовать дуновение спасительного ветра и выбраться в следующий зал.

– Моя госпожа, обратите внимание на руну, – посоветовал граф Шнайдер.

Андромеда приподняла голову, чтобы разглядеть руну над аркой, из которой они вышли. Над аркой бледно читался знак «ᚱ».

– Пламя стало тусклее? – спросила Андромеда. – Я еле могу разглядеть эту руну.

– Вовсе нет, – ответил граф Шнайдер. – Дело в воде. Взгляните.

Андромеда оглядела зал. Граф Шнайдер говорил правду. Многие руны из-за сырости заметно потускнели, а большинство и вовсе смыло водой.

– О нет…

– Хорошо, что мы можем и дальше следовать за ветром! – успокаивающе заметил профессор Реджис.

– Верно… – согласилась Андромеда. – Ваше высокоблагородие, пожалуйста, определите, откуда он дует.

Профессор Реджис начал обход по часовой стрелке. На этот раз пламя задрожало почти сразу – у коридора, помеченного руной «ᛉ».

– Прекрасно! – обрадовался профессор Реджис. – Наконец-то мы можем уйти подальше от этого скверного запаха!

Но Андромеда была другого мнения.

– Друзья, я боюсь, нам рано принимать решение. Я чувствую ветер из другой арки.

И Андромеда указала пальцем на арку, противоположную той, из которой они вышли. Над той аркой виднелась руна «ᛈ».

– Юная Андромеда, – снисходительно начал профессор Реджис, как будто Андромеда не могла решить задачу на его занятиях, – его превосходительство граф Шнайдер уже объяснил нам, что ветер из туннеля – это лишь игра воображения. Ориентироваться следует исключительно по огню факела.

– И все-таки подозрения Ее Величества – повод проверить и остальные туннели, – рассудительно заметил граф Шнайдер.

– Ох, мы же просто потеряем время! – пробурчал под нос профессор Реджис.

Он обошел еще с десяток арок и остановился перед той, на которую указала Андромеда.

И княгиня оказалась права.

Пламя задрожало.

– Что это значит? – возмутился профессор Реджис. – Вы говорили, что все ложные туннели заканчиваются тупиком!

– Граф лишь предположил это, – возразила Андромеда.

– Условия задачи изменились, профессор Реджис, – таинственно произнес граф.

Профессор Реджис продолжил обход. И не зря. Спустя семь ложных арок он обнаружил еще одну, из которой дул ветер.

– Итак, – заключил граф Шнайдер, – придется нам отложить теорию вероятности и заняться лексикой древнего языка.

– Что вы имеете в виду, ваше превосходительство? – профессор недоверчиво прищурился.

– Постараемся ориентироваться по рунам. Моя госпожа, что означает руна над той аркой, из которой мы вышли?

Андромеда пристально вгляделась в руну «ᚱ».

– Друзья… – растерялась княгиня. – Не судите меня строго – я учила руны очень много лет назад…

– Вы не помните? – спросил профессор Реджис с такой строгостью, будто Андромеда посмела забыть какую-либо математическую теорему.

– Нет, я помню… Эта руна обозначает либо звук «д», либо звук «р». Мне больше кажется, что «р», но я не уверена…

Впервые за этот полный неожиданностей вечер Андромеда по-настоящему растерялась. Ох, знала бы она несколько лет назад, что ее свобода будет зависеть от знания рун!

– Итак… у нас хотя бы есть от чего оттолкнуться, – примирительно сказал граф. – Какие вы знаете слова, начинающиеся на «в» и заканчивающиеся на «р» или «д»?

– Ну-у-у… – задумчиво протянул профессор Реджис. – Возможно, это слово «вектор»?

– Я сильно сомневаюсь, что жрецы увлекались математикой, – скептически ответил граф Шнайдер.

– Веер? – Андромеда сказала первое, что пришло в голову.

– И дамским туалетом тоже, – добавил граф.

Андромеда не могла сосредоточиться – ледяная вода и запах гнили сильно отвлекали ее. Видимо, те же ощущения испытывал и профессор Реджис. Граф Шнайдер оставался по-прежнему хладнокровен.

– «Восход», «виноград», «водопад»… – говорила Андромеда. – «Вперед», «вред», «вид», «взвод» …

– Уже хорошо! – обрадовался граф. – Не забывайте, что еще есть слова, заканчивающиеся на «р»: «вор», «выбор», «взор», «выговор» …

– «Вампир» ?.. – предположил профессор Реджис.

– Вряд ли, профессор.

– «Вздор»?

– Вы сегодня подаете не самые лучшие идеи, профессор Реджис, – холодно заметил граф.

Профессор Реджис, слегка оскорбленный, повысил голос:

– Но это все без толку! Существуют десятки слов, начинающиеся на «в» и заканчивающиеся на «р» или «д»! Вероятность найти нужное…

– Прошу обратить внимание, профессор, – сказал граф, – что во многих из этих слов второй звук совпадает. А сейчас нам как раз и нужно найти вторую руну, а не все слово.

Андромеда указала пальцем на арку, над которой был нарисован символ «ᛉ».

– Эта руна обозначает звук «кс», – сказала она. – Сомневаюсь, что существует слово, начинающееся «вкс…».

– Вы правы, Ваше Величество. Забудем про эту арку.

Андромеда перевела взгляд на вторую арку, помеченную руной «ᛈ».

– Это звук «п».

– Дела все хуже… – прошептал профессор Реджис.

Княгиня посмотрела на последнюю арку, которая могла оказаться выходом. Однако над ней не было никакого знака. Краска над ней, как и над многими другими арками, была смыта водой.

– О нет!

– Не волнуйтесь, моя госпожа, – граф Шнайдер снова попытался ободрить Андромеду. – Сейчас нам лишь нужно сделать выбор всего между двумя арками.

Андромеда задумалась. Какой пароль может получиться, если выбрать арку «п»? «вп…р» или «вп…д». Очевидно, что складывается слово «вперед». С другой стороны, арка, над которой отсутствовала руна, могла быть ключом к любому другому паролю: «ветер», «вечер», «взор», «вор», «выбор», «выговор», «взвод», «вид», «виноград», «водопад», «восход», «всход», «вред», «вывод», «выход».

Конечно, маловероятно, что ключом к тайне священного храма могло быть слово «выговор» или «виноград». Но слова «выход» и «вор» казались довольно подходящим паролем. С другой стороны, слово «вперед», означавшее первую арку, тоже вполне могло оказаться ключом.

– По теории вероятностей мы должны выбрать неподписанную арку, – нарушил тишину профессор Реджис. – Шанс того, что нужная арка – это арка «п», – приблизительно шесть процентов.

– Это верно, – нехотя согласился граф Шнайдер. – Но мне почему-то кажется, что слово «вперед» – самое подходящее.

– Я не разделяю вашей уверенности… – засомневалась Андромеда.

– Ваше Величество! Я уверен, вы изучали философию племен, живших здесь.

– Да, это верно, – с готовностью отозвалась Андромеда. Историю она знала куда лучше, чем древние языки. – Насколько мне известно, эти племена отрицали роль судьбы в жизни человека и верили в свободный выбор. Их философия заключалась в том, что все происходящее в жизни человека – результат сделанного верного или неверного выбора…

Граф нетерпеливо покачал головой:

– Полностью с вами согласен, моя госпожа. Но я имел в виду другой аспект философии. Мировоззрение восточных племен отрицало горечь утрат. Согласно их убеждениям, смерть близких, старость, болезни – это неотъемлемая часть жизни. Жрецы проповедовали, что человек склонен наслаждаться своим горем и жить воспоминаниями. А это делает его слабее, лишает будущего и фактически убивает его. Поэтому нужно продолжать движение вперед. Вперед, прочь от воспоминаний о прошлом и страданий. Вперед к неизвестному. Именно поэтому я считаю, что пароль – это слово «вперед».

Граф посмотрел на Андромеду с надеждой, что она поймет его и сделает правильный выбор. Княгиня не выдержала его взгляда и прикрыла веки.

– Вынужден признать, юная Андромеда, что слова его превосходительства звучат рационально.

Итак, граф Шнайдер и профессор Реджис сошлись во мнении. Означает ли это, что она свободна от ответственности выбора? Если кто-нибудь погибнет за нее, не станет ли она винить себя в этом?

Конечно, нет. Андромеда замужем за князем Мэруином уже семь лет. Она стала свидетелем дюжин сражений: усеянные трупами поля, отравленные кровью реки, сожженные дотла деревни и черные груды тел мирных жителей. Эти люди погибали с ее именем на устах. Неужели она не сможет пожертвовать еще парой человек во благо собственного счастья?

– Ваше высокоблагородие? – Андромеда открыла глаза. – Я полагаю, вы разделяете мнение его превосходительства?

– Да, Ваше Величество.

– Тогда, будьте добры, проверьте туннель.

Профессор Реджис направился к арке, помеченной руной «ᛈ». Однако, подойдя к ней, он замер.

Сначала Андромеда решила, что математик просто набирается смелости шагнуть в черный туннель. Но затем княгиня поняла, что он к чему-то прислушивается.

И правильно делает.

Из туннеля доносился шепот. Возможно, это был усиленный эхом шум ветра, а возможно, и чей-то разговор… Второе казалось маловероятным. Каким образом некто смог забрести так глубоко в лабиринт, когда в нем не было сквозняка? Очевидно, шепот, доносившийся из туннеля, – это на самом деле ветер.

И все же… Андромеда четко слышала в звуке, доносившемся из туннеля, слова «гала» и «рок». Конечно, уверяла себя княгиня, это была лишь игра воображения. Но тогда почему ей слышались слова не родного языка, а древнего?

«Какие нелепые мысли приходят в голову в этом жутком месте!» – подумала Андромеда.

– Это всего лишь ветер, – граф Шнайдер наконец озвучил общие подозрения. – Ступайте, ваше высокоблагородие.

Профессор Реджис ничего не ответил, но повиновался.

Как и в прошлый раз, Андромеда долго наблюдала одинокий силуэт своего спутника, углубляющийся все дальше и дальше в туннель. Вскоре профессора окутала тьма, и княгиня могла разглядеть лишь тусклое мерцание факела.

А тем временем шепот, доносившийся из туннеля, стал громче.

– Гала… рок… гала…рок…гала…рок…

Андромеда почувствовала, как от волнения у нее учащается сердцебиение. Она с напряжением вглядывалась в черный туннель и ждала, когда хоть что-нибудь произойдет. Она надеялась услышать голос профессора, радостно сообщающий, что коридор безопасен… и боялась уловить глухой удар его тела о дно каменного мешка и короткий, оборванный быстрой смертью крик.

Жизнь во дворце научила Андромеду хладнокровию. Но здесь, в древнем лабиринте, княгиня почти потеряла самообладание. К стыду своему, Андромеда обнаружила, что кончики ее пальцев и колени дрожат, будто от холода.

Граф Шнайдер достал платок и вытер выступивший на лбу пот.

– Святые небеса… – тихо произнесла Андромеда. – Ваше превосходительство, вы можете говорить что угодно про игру воображения… но я уверена, что это не ветер. В том туннеле кто-то есть.

Стоило ей сказать это, как из туннеля донесся раздирающий душу вопль профессора.

Андромеду бросило в жар.

Пламя факела заметалось по туннелю. Два раза его скрыли неясные тени. Затем пламя погасло.

Профессор Реджис замолчал навсегда.

5.

– Моя госпожа, ему уже нельзя помочь, – быстро среагировал граф Шнайдер, стараясь остудить чувства Андромеды. – Он знал, на что идет и ради чего. Он умер ради вашей свободы. Сделаем же так, чтобы его жертва не оказалась напрасной!

Граф Шнайдер взял Андромеду под руку, и она с благодарностью приняла помощь. Беглецы отправились в третий туннель. У них оставался только один факел, поэтому разделяться больше не было смысла.

– Я привыкла, что за меня умирают солдаты… – тихо сказала Андромеда. – Профессор Реджис был моим наставником и не имел никакого отношения к войне. Он был добр и дарил свое добро детям придворных… в этом заключалась его задача. Он должен был воспитывать новые поколения и стараться сделать этот мир лучше, чище и светлее. Таким должен был стать его подвиг.

К облегчению Андромеды, в третьем зале оказалось сухо, а руны над арками не стерлись.

Граф Шнайдер и Андромеда вышли из арки, которую венчал знак «ᚩ».

– Эта руна означает звук «о», – сказала Андромеда. – Значит, предпоследняя буква пароля – «о».

– Забудем про пароль, – устало отмахнулся граф Шнайдер и принялся обходить с факелом арки.

Но все же, пока граф Шнайдер искал направление ветра, Андромеда постаралась предположить в уме, какое слово могло бы стать ключом к лабиринту.

Итак, пароль начинается на «в» и заканчивается на «ор» или «од». Как бы это ни казалось абсурдным, но предположение профессора Реджиса могло оказаться верным: слово «вектор» вполне подходило. Ровно так же, как и слова «взор», «восход», «вор», «вывод», «выбор» и… «выход».

«Выход»? Если пароль действительно слово «выход», то жрецы обладали неплохим чувством юмора. «Вор» тоже вполне могло подойти. Ведь с помощью лабиринта жрецы старались защитить храм именно от расхитителей. Однако это слово слишком короткое. Не может быть, чтобы лабиринт состоял всего из трех залов.

«Из четырех, – поправила себя Андромеда. – На противоположном конце лабиринта тоже есть комната, „вестибюль“, где посетителям предстоит выбрать первую букву пароля».

– Вестибюль… – прошептала Андромеда. – Ну конечно! Количество комнат должно на единицу превышать число букв в слове!

Но граф Шнайдер не услышал ее рассуждений:

– Ветра нет! – воскликнул он. – Кто-то во дворце запер дверь в лабиринт!

– Не волнуйтесь, мой друг, – улыбнулась Андромеда. – Выбраться нам поможет слово. Загадка этого лабиринта удивительным образом переплетает философскую, лингвистическую и математическую науки. Да-да, ваше превосходительство. Математическую.

– Это каким же образом? – нахмурился граф Шнайдер.

– Профессор Реджис не ошибся… Найти выход нам поможет простая математика. Сдается мне, ваше превосходительство, что число букв в нашем пароле не может быть кратно двум.

– Я не понимаю…

– Посудите сами. Предположим, что паролем могло бы стать слово «восход», в котором число букв кратно двум.

– Предположим.

– В таком случае, если я захожу в лабиринт, то первый его зал соответствует для меня букве «В». Представим, что вы выходите из лабиринта. В отличие от меня, в этом зале вам не требуется выбирать букву. Вы просто проходите мимо гробницы и поднимаетесь в Княжеский Дворец.

Граф Шнайдер устало развел руками:

– Вы говорите убедительно, моя госпожа, но я, право, не понимаю, к чему вы клоните.

– Я перехожу во второй зал, – продолжала Андромеда. – В нем я выбираю вторую букву пароля – «О». Вам же, чтобы выбраться из этого же самого зала, предстоит отправиться в коридор, отмеченный последней буквой слова – «Д».

– В третьем зале Ваше Величество выбирает третью букву пароля – «С», – граф задумчиво продолжил рассуждение княгини. – А ваш покорный слуга должен выбрать предпоследнюю букву, которой станет руна «О».

– Однако в четвертом зале, ваше превосходительство, я выбираю четвертую букву, а вы – третью с конца. И для нас обоих этой буквой становится…

– Руна «Х»! – глаза графа округлились от удивления.

– Точно! – просияла Андромеда. – В таком случае должна была бы существовать комната, в которой арки повторяются…

– …и туннелей было бы не двадцать четыре…

– …а сорок восемь…

– … что нарушило бы замысел лабиринта и запутало бы несчастных жрецов!

На время Андромеда забыла о жертве профессора Реджиса и об опасности, скрывавшейся в ложных туннелях. Она гордилась неожиданным озарением и тем, что смогла перехитрить мудрых жрецов.

– Значит, слова «восход», «взор» и… «вектор» не подходят, – произнес граф Шнайдер. – Какие варианты у нас остались?

– «Вывод», «выбор», «вор» и… забыла… – Андромеда сжала губы, стараясь вспомнить упущенное слово.

– «Выход», моя госпожа, – подсказал граф. – Думаю, слово «вывод» не имеет никакого отношения к загадке лабиринта.

– Как и слово «вор». Оно слишком короткое.

– Значит… «выбор» или «выход».

Граф Шнайдер грустно усмехнулся.

– Профессор Реджис сказал бы, что ваша вероятность спастись теперь возросла до одного к двум, моя госпожа.

– Что вы хотите этим сказать?..

– Один туннель проверю я. А факел вы оставите у себя. Если я выживу…

– … то туннель правильный. Ну а если нет…

– … вам останется лишь отправиться во второй, – уклончиво закончил граф.

Андромеда понимала, что другой дороги для них больше нет. Дверь в лабиринт кто-то закрыл. Значит, гвардейцы догадались, что преступники покинули дворец этим путем. Если граф вернется во дворец через подземелье, то его арестуют. Теперь единственное его спасение – отыскать выход из лабиринта.

– Не забывайте, что у нас три ключа к загадке лабиринта, – напомнила Андромеда, стараясь оттянуть время. Она надеялась, что сможет придумать другой план, который не подверг бы жизнь графа опасности. – Лингвистика, теория вероятностей и философия. Мы использовали только две подсказки. Но мы упустили философию.

– Моя госпожа, в предыдущей комнате мы пытались порассуждать о культуре племен…

– Да, – мягко прервала графа Андромеда. – Но мы ошиблись. Мы предпочли слово «вперед» замечательному слову «выбор». Но, ваше превосходительство, вы не находите, что спасение в этом лабиринте целиком зависит как раз от выбора? Выбор – вот секрет лабиринта.

– Это ничего не значит…

– Философия древних племен строилась вокруг понятия «свободный выбор». Я рассказывала вам, помните?

Граф покорно кивнул головой.

– Доверьтесь мне.

Андромеда ободряюще улыбнулась и показала пальцем на арку, помеченную руной «ᛒ». Граф ловко перехватил руку Андромеды, осторожно взял ее за пальцы и нежно прикоснулся губами к запястью.

– Будьте счастливы, моя госпожа. Пусть Белая Звезда всегда освещает ваш путь, а небо хранит ваше счастье.

– Удачи, мой добрый друг!