Buch lesen: "Она любила Фреда"

Предисловие автора

Любовь – это удивительная штука. Переплетая в себе радость, боль, надежду и страх, она делает человека счастливым. Когда я только набрасывал черновик книги, стремился исследовать не только красивые и светлые стороны любви, но и тёмные уголки человеческой души, куда обычно не принято заглядывать. Этот роман – не просто история о двух людях, это глубокое погружение в психологические конфликты и травмы.

Замысел книги родился из желания понять, как взаимодействуют жертва и мучитель, когда жертва, хватающаяся за соломинку, стремится понять своего мучителя. Мне было интересно исследовать, как любовь, смешанная с отчаянием, может влиять на психику человека, к чему могут привести обстоятельства, толкающие людей на край.

Мой роман построен на отношении к любви как к дуальной силе, способной как вдохновлять на жизнь, так и разрушать её. Фред и Мирабелла – два человека с непростыми судьбами. Их связь складывается на фоне глубоких внутренних конфликтов, что делает даже самые искренние порывы опасными. Быть с таким человеком – значит стать заложником его мрачных чувств и демонов. Эта дважды спасительная и дважды гибельная динамика, развивающаяся в их отношениях, раскрывает не только внутренние движения героев, но и заставляет переосмыслить привычный взгляд на мир. На каждой странице я старался показать, как сложно собирать разрозненные кусочки жизни, когда реальность захлёстывает с такой силой.

1

«Нет одиночества страшнее,

чем одиночество в толпе…».

Эдгар Аллан По

Картины всегда служили для него отдушинами. В отличие от фото, которые сохраняют моменты в реальности, он, как художник, способен выразить свой взгляд на мир, на то, как он его видит, или вовсе создать вселенную и ситуацию, которой никогда не было и не будет. В картинах можно раствориться, стать одним целым, забыться и убежать. Погружаясь в процесс, ты оставляешь все тревоги позади. Есть только ты и холст. А по завершению работы ты передаёшь своё видение мира зрителю. Для него в последние годы это стал один из немногих способов общаться с окружающим его миром.

Как раз в тот самый вечер, когда он познакомился с той, что в дальнейшем предопределила его судьбу, мужчина искал свое вдохновение. Фред любил гулять по городу, надев наушники и углубившись в музыку. Лицезрея мир через призму своей души, мужчина оставался наедине с самим собой. Чтобы творить, нужно созерцать уже созданное; ничего не приходит из пустоты. Вдохновение, или как его еще принято называть «муза», для любого творческого человека, включая его самого, является не только тем, что он чувствует, но и тем, что он видит или видел за свою жизнь. В совокупности этих факторов и получается то самое «вдохновение». Ведь чтобы выразить свои чувства, нужно понимать, как это сделать. Зритель должен понять и прочувствовать, что пытался донести художник посредством красок и форм. И в этот вечер, как бы он его ни искал, вдохновения, увы, не было.

Шел первый месяц осени. Ветер играл с листьями деревьев, словно подражая мелодиям, раздающимся из кафе неподалеку. Хоть он и был в наушниках, мужчина был уверен, что музыка играла. Фред знал это, так как это заведение было его любимым местом. Достаточно тихое, чтобы размышлять, и достаточно громкое, чтобы не погружаться в себя глубже, чем нужно. Все люди, встречающиеся ему на пути, куда-то бежали: кто-то с работы, кто-то стремился попасть домой к любимым. Он же, в свою очередь, некуда не торопился. Его никто и нигде не ждал.

Сквозь пелену вечерних сумерек, у окна кафе, он заметил сидящую на лавочке фигуру, которая сразу же привлекла его внимание. Фред остановился, скинув наушники на шею, и беглым взглядом окинул фигуру. Было сразу ясно, что это был не постоянный гость кафе, этого человека он видел здесь впервые. Такую девушку Фред бы наверняка запомнил. Она была наделена необыкновенной красотой: рыжие пряди волос, красное свободное платье и такие же красные босоножки. Но что более важно, в облике девушки была какая-то «неясность». Не то чтобы она сама по себе была какой-то не такой или загадочной, как это принято сейчас говорить. Нет. В ней чувствовалось что-то другое. Она была именно что неясная. Непостижимая, как огромная крона векового дуба. Чувство, что промелькнуло у него лишь на короткое мгновение, и так же, как и появилось, исчезло без следа.

Девушка сидела, глубоко погруженная в чтение книги, а её волосы слегка колыхались от ветерка, периодически задевая форзац. Кожа её от природы белая светилась в тусклом свете уличного фонаря, а глаза бегали по страничкам книги, тщательно изучая содержимое.

Фред не мог оторвать взгляд, буквально пялясь на неё. Со стороны это, наверное, выглядело странно.

– Что вы читаете? – произнес он, немного заикаясь и неуверенно подходя ближе.

Девушка подняла голову и с легкой улыбкой посмотрела на него своими голубыми глазами, такими глубокими, что в них хотелось смотреть вечно.

– Это один из сборников рассказов по мотивам легенд Греции, – ответила она, продемонстрировав обложку. – Вам нравятся истории?

– Я, скажем так, больше по тому, что можно увидеть и сразу понять. Но книжки периодически тоже читаю, – наблюдая за реакцией девушки, ответил Фред. Она в ответ легонько улыбнулась, обнажив из-под пухлых губ белоснежные зубы.

Начало было положено, и сам того не замечая, он окунулся в разговор. Обсуждение перетекало то в искусство, то в литературу. Мужчина был затворником по своей сути, и ему было сложно начать беседу и уж тем более продолжить. Но сейчас он сам себе поражался, как легко и свободно они общались, без тени стеснения, будто они старые друзья, в то время как лёгкий ветер то и дело приносил ароматы свежезаваренного кофе.

– «Меня, к слову, зовут Фред».

– «Я Мирабелла».

Осень начала давать о себе знать похолоданием воздуха, и Мирабелла, проявив инициативу, предложила пройти в кафе. Но даже за чашкой кофе они без устали продолжили болтать обо всем на свете. Всё, о чём говорила эта девушка, излучало счастье и радость. Она была умной, рассудительной и многогранной. И не строила из себя того, кем она не является, как его бывшая жена или девушки, которые были у него до этого и с которыми ему приходилось пересекаться в быту. По крайней мере, ему так казалось. Или хотелось казаться в тот момент.

Зная ее каких-то полчаса, Фред уже замечал, что что-то периодически пробегало в ней. Где-то глубоко он чувствовал, что она не так проста, как может показаться. Все мы что-то прячем от посторонних, и она не была исключением. Это было максимально невыразительное чувство, которое присутствовало где-то фоном. А может, он просто накручивал себя, исходя из опыта. Но как ни крути, сейчас это было не важно. Когда их взгляды впервые встретились у кафе, время словно замерло. Несмотря на то, что они были далеко не единственными посетителями кафе, складывалось ощущение, что все вокруг них исчезло, а они остались одни на фоне мира, где ни люди, ни звуки больше не имели значения. Фред испытывал трепет и волнение, которые не чувствовал уже давно. Он никогда и не думал, что взгляд может быть столь глубоким, что в нем можно раствориться. Мужчине приходилось влюбляться, но это было совсем другое. Сейчас девушка, сидевшая напротив, была будто пазлом, которого ему не хватало. Миробелла заставляла его сердце биться чаще и чувствовать себя живым больше не одиноким и потерянным.

Мирабелла внимательно его слушала, она всем своим видом показывала, что ее внимание теперь принадлежало лишь этому мужчине с мужественным лицом и задумчивым взглядом. Девушка наклонила голову, придавая своему лицу озорное выражение, и неожиданно поинтересовалась совершенно не в тему разговора:

– Ты веришь в судьбу? – неожиданно спросила она, искренне и по-доброму смотря ему в глаза.

Он отклонился на спинку стула, взяв чашку с кофе в руку. – Ну и вопросы у тебя, – рассмеявшись, ответил Фред, не ожидая такого вопроса, – вопросы судьбы – ооочень абстрактное понятие. Но если отвечать, то мне кажется, что мы сами создаем свои судьбы.

– Соглашусь с тобой. Но мне почему-то кажется, что что-то все же нам предрешено. Просто мы выбираем, каким путем к этому придем. Если кому-то предрешено встретиться, они встретятся, только вот обстоятельства или то же место могут быть разными.

Фред чувствовал, что слова девушки выходили из глубины ее сердца. Это была не просто игра слов, она явно верила в то, что говорит. В глазах мужчины это был своеобразный призыв, который откликнулся в его душе. Он ощутил, как между ними нарастает невидимая связь, переплетенная неясной тревогой за то, что может произойти впереди.

– Ну что сказать. Значит, наша встреча была предрешена. Только путь был долгим и сложным, – произнес он, улыбаясь и ставя чашку на блюдце, – я рад, что тебя встретил. И если судьба и существует, то черт возьми! Я ей благодарен.

Замечая, как Мира одобрительно кивает, на душе становилось теплее. Порывы, скрывающиеся внутри, преобразились в волну вдохновения, даря чувство, что сейчас он способен на всё. Шаг за шагом, находясь рядом с ней, он ощущал, что их взаимоотношения медленно, но верно оказываются на грани чего-то большего. Мужчина всеми фибрами души чувствовал грани чего-то нового, и сейчас каждое мгновение наполнено ожиданием того, что будет дальше. Как будто их встреча и весь их разговор были предзнаменованием чего-то важного и неизбежного. Предрешенного.

Первые их свидания были по-настоящему наполнены флером и романтикой. Эмоции Фреда складывались в мозаичный узор, где каждый кусочек был наполнен трепетом, радостью и, конечно, страхом, что всё в какой-то момент может кончиться. Они встречались в кафе и гуляли по узким улочкам, полным старинных зданий, ходили в кино, а по вечерам прогуливались по набережной озера. В такие вечера ветер успокаивающе играл с их волосами, принося с собой запахи осени. Вечернее солнце медленно опускалось за горизонт, где-то далеко кричали чайки, а катера рассекали водную гладь. Их встречи начинали превращаться в нечто более значительное. Каждый раз, когда Фред слышал её, его сердце замирало, как у влюбленного мальчишки. А её энергичный смех был музыкой, которая заполняла каждый день, проведённый вместе. Они делились своими мечтами и амбициями и смеялись над мелочами, становясь всё ближе.

Гуляя в очередной раз по набережной, Мирра остановилась, любуясь видом, и, когда она повернулась к Фреду, он в очередной раз поймал себя на мысли, что никогда не видел ничего более прекрасного. Напряжение между ними росло, искры летели в воздух, и Фред чувствовал, как его сердце бьётся быстрее от одного лишь взгляда на неё. Мужчина ощущал, что они стоят на пороге нового витка в их отношениях. Ловя момент, он поцеловал её. Пара посмотрела друг на друга, и оба расплылись в улыбке. Их лица излучали счастье.

Так они и продолжали обмениваться своими мыслями, как дети, которые нашли самое ценное сокровище – понимание друг друга. После того поцелуя они встречались всё чаще, и Мирра уже периодически ночевала у него дома. А когда он оставался наедине с собой, Фред ловил себя на том, что всё чаще ищет её руки. После встреч с ней он рисовал, вдохновение сочилось из него, и чтобы хоть как-то его унять, он без устали заполнял холст красками. Мирабелла просто своим присутствием в его жизни помогла ему выйти из творческого кризиса, который длился уже не первый год. Мужчина искренне верил и надеялся, что у них есть шансы не просто на интрижку, но и на то, что всё это перерастёт во что-то большее. Они станут не просто парой, а свяжут себя узами семьи. И он наконец найдёт в себе покой, которого ему так не хватало, и цель, ради которой можно было бы жить.

2

Несмотря на всю яркость и радостные моменты, которые сопутствовали началу их отношений, у Мирабеллы начали проявляться нетипичные признаки странного поведения. Время от времени в ней что-то ломалось, будто щелкал выключатель. Она закрывалась в себе, и яркое мгновение омрачалось молчанием. Девушка становилась недоступной, а красочность её глаз могла незаметно сменяться тусклостью. Она была здесь прямо перед ним, но при этом где-то далеко.

Сложно было предсказать, что конкретно «выключало» привычную и так любимую ему девушку. Видимых триггеров для этого не было, это происходило хаотично, совершенно непредсказуемо. В такие моменты Фред старался приободрить её, но она никак не реагировала на его ласку. Такое поведение тревожило мужчину, но сделать с этим он ничего не мог. Все его попытки порадовать Мирру и вывести её из этого состояния были тщетными.

Но как неожиданно это состояние приходило, так и пропадало, возвращая её к нему, такой знакомой и привычной.