Забвение. Лучшее время стать собой

Пролог

Глубокой ночью на высоком холме среди глухих полей молодая пара любовалась безоблачным звездным небом. Дул теплый майский ветерок, колыхая молодую траву. Девушка с упоением наблюдала за мерцанием звезд на ночном небе, напоминающем усыпанный бриллиантами верстак ювелира. Под звездно-лунным сиянием белая кожа и белокурые волосы девушки сияли, отражая от себя свет ночных светил, а голубой цвет глаз казался темнее обычного. Нежно-голубого цвета платье, плотно прилегающее к телу, но просторное в рукавах, подчеркивало утонченную фигуру его обладательницы.

Девушка предчувствовала, что с ней скоро произойдет нечто приятное, но что именно, она не знала. Пока девушка, наполненная чувством радости от одного этого предвкушения, любовалась небом, стоящий поодаль юноша с волосами цвета спелой пшеницы и темно-карими глазами, засматривался ею. Он получал удовольствие всякий раз, когда наблюдал за восторженной реакцией своей подруги, открывая ей виды на живописные места. Его взгляд был полон чувств нежности и любви, испытываемых по отношению к ней.

Ветер заигрывал с молодыми, ероша их волосы. Длинные волосы девушки, волнами спускающиеся по плечам и спине, изрядно растрепались. Она попыталась усмирить свои разлетевшиеся в стороны волосы, но все предпринимаемые ею действия были тщетны. Оставив свои локоны в покое, девушка убрала одну прядь волос за ухо и мило улыбнулась своему приятелю, от чего его сердце пропустило удар.

Молодые люди были друзьями с незапамятных времен, но юноша уже давно мечтал быть для нее не только другом. Для него она являлась той единственной, с кем он всем сердцем желал быть вместе, связав их судьбы в брачном союзе. Он был уверен в своих чувствах, что испытывал к ней, в их неизменности. Юноша встал на одно колено, вспомнив из рассказов, которые читала его подруга, о подобной форме выражения почтения благородным рыцарем в момент признания в любви даме сердца, и протянул руку своей возлюбленной.

– Розель, я больше не могу молчать о своих чувствах. Я, наконец, решил тебе в них признаться. Ты так светла, полна радости и счастья, ты озаряешь мою жизнь. Без тебя она не имеет смысла, – дрожащим голосом произнес юноша, – Я протягиваю тебе свою руку, которая всегда готова поддержать тебя, я распахиваю перед тобой свое сердце, оно давно принадлежит лишь тебе. Я признаюсь тебе в своей любви и предлагаю тебе стать моей супругой.

Ветер подул сильнее прежнего, унося прочь едва образовавшееся волнение между молодыми людьми. Лицо девушки в этот момент засияло, а на щеках появился румянец. Девушке понадобилась немного времени на обдумывание поступившего в ее адрес предложения от своего лучшего друга, после чего она поспешила сообщить ему о принятом ею решении.

– Я согласна!

Она была растрогана, смущена, но, вне сомнений, счастлива. Юноша был несказанно рад полученному согласию от возлюбленной в ответ на его предложение. Он быстро встал на ноги, от переполняемой его радости ловко поднял ее на руки и закружил.

Звездное небо, гуляющий ветер, временами пролетающие над холмом насекомые – все кругом словно понимали торжество момента и разделяли его вместе с молодыми. Санджес и Розель смущенно переглядывались, а затем смеялись и ласково улыбались друг другу. После того, как первые эмоции поутихли, юноша нежно обнял девушку и произнес:

– Я всегда буду любить тебя.

Большего волшебства моменту придала падающая с неба звезда, которую успели заметить молодые люди. В свою очередь, эти двое от переполняющего их счастья, сами сияли не менее ярко, чем озаряющие их звезды.

На следующее утро, соблюдая давние традиции, Санджес попросил у Фабиана, отца Розель, благословения на брак с его дочерью. Во время волнительного для обоих мужчин разговора, сама девушка с радостью делилась со воей матерью Элоизой и младшим братом Нейлом новостью, которая в скором времени должна была переменить весь жизненный уклад ее семьи. Ее родные были рады услышанному известию, они тепло относились к Санджесу и догадывались о подобном исходе долгой дружбы молодых людей. После того, как отец дал свое благословение Санджесу на брачный союз с Розель, молодые люди вместе с родителями девушки собрались за общим столом, обговаривая дату и место проведения церемонии бракосочетания, список гостей, а также угощения и все необходимое для предстоящего торжества. Они договорились провести церемонию свадьбы через месяц, и все выделенное для подготовки к знаменательной дате время пролетело настолько стремительно, что когда все было готово, оставались считанные часы до самого события.

Юная невеста очередной раз оглянула свой свадебный наряд, глубоко выдохнула, прогоняя подступающую к ней нервную дрожь, и отправилась спать, чтобы на следующий день быть бодрой и полной сил. Как только девушка прилегла на кровать, она моментально заснула, погружаясь в мир сновидений.

Пребывая в глубоком сне, Розель видела себя невестой на свадебной церемонии, и своего жениха, приветливо улыбающегося ей. Подойдя ближе, он взял ее руку и галантно поцеловал. Девушка огляделась, и увидела приглашенных гостей в лице своих родных и друзей, которые смотрели на нее с умилением. Розель была несказанно счастлива. Она вновь взглянула на своего жениха, тот не переставал любоваться ею. Девушка не смогла сдержать своей улыбки, одаряя ею своего жениха в ответ. Взявшись за руки, они прошли до цветочной арки и остановились под ней. Стоявший рядом с ней священник поприветствовал молодых людей, и церемония бракосочетания началась. Розель с трепетом в сердце слушала, как Санджес старался казаться уверенным, произнося свой обет, но присутствующее в нем внутреннее напряжение выдавал его голос. Гости на фоне произносимой женихом речи тихонько вздыхали и всхлипывали от переполняемой их радости.

Неожиданно для всех трогательный момент прервал пронзительный грохот грома, небо затянуло серыми тучами, поднялся сильный ветер и стал неприязненно кружить над головами присутствующих на поляне гостей. Тяжело было поверить в происходящее – ветер был настолько силен, что поднял столы, стулья и другие свадебные атрибуты. Он кружил, поднимая их все выше и выше, быстро превращаясь в ураган. Подняв вверх элементы декора так высоко, что их вовсе не стало видно, ветер принялся за гостей, он отрывал их от земли и поднимал ввысь, не тронув лишь жениха с невестой. Те двое были в ужасе, особенный страх испытывала Розель, боялась того, что ураган разделит ее с возлюбленным. Она дрожащими руками схватила руки Санджеса, крепко сжимая их, но это ничуть не помешало урагану разделить пару и забрать жениха за всеми остальными, оставив невесту в полном одиночестве. Когда это произошло, ураган удивительным образом прекратился и ветер стих, но это не помогло никого вернуть, девушка осталась стоять на поляне одна. И лишь проснувшись, Розель смогла выдохнуть с облегчением, она поняла, что находилась в тот момент в своей кровати, а урагана не было на самом деле, он являлся лишь плодом ее разыгравшегося воображения. Девушка успокоила себя тем, что сон был навеян ее переживаниями из-за предстоящей свадьбы. Она дала себе время для того чтобы успокоиться, а после вновь погрузилась в глубокий сон, на сей раз лишенный кошмаров.

Глава 1. Гони дурные мысли прочь

Девушка, придерживая подол шифонового платья, в спешке направлялась по лесной тропинке к месту проведения свадебной церемонии. Огибая очередной куст, она мысленно ругала себя за нерасторопность, не представляя себе ситуацию хуже, чем та, в которой она оказалась. Она была невестой, опаздывающей на собственную свадьбу. На ней было надето воздушное платье жемчужного цвета, отделанное кружевом с частично открытыми плечами и декольте в форме сердца, с приподнятой линией талии и струящимся силуэтом юбки, а также венок из полевых цветов, хорошо сочетающийся с распущенными волосами, который при беге так и норовил спасть с ее головы.

Нельзя было сказать, что девушка сегодня утром поздно проснулась, мать разбудила ее ни свет ни заря. Элоиза помогла своей дочери надеть платье, которое она перекроила из своего свадебного на новый лад, а после отправилась вместе с остальными членами семьи к месту проведения церемонии бракосочетания. Мать наказала дочери сильно не опаздывать, дабы не томить приглашенных гостей и не изводить ожиданием жениха. Все случилось само собой, и не было веских тому оправданий, девушка попросту потеряла счет времени за подготовкой к торжеству.

Невеста представляла себе, как в ту самую минуту, на поляне, выбранной ею совместно с Санджесом для проведения церемонии свадьбы, зевают заждавшиеся гости, переминаются с ноги на ногу ее друзья, хмурит брови отец, нервно покусывает нижнюю губу мать, непонимающе оглядывается по сторонам брат, а сам жених ловит встревоженные взгляды гостей, прикладывая немало усилий для того, чтобы казаться спокойным. Она боялась показаться безответственной особой в глазах гостей и особенно родителей жениха. Девушку можно было понять, поскольку подобное поведение невесты не могло показаться невинным капризом и уж тем более не являлось традицией, а наоборот считалось дурным тоном.

Выдохшаяся от спешки с раскрасневшимся лицом девушка продолжала идти быстрыми шагами сквозь лесную чащу. Не в таком виде она хотела прибыть к началу торжественной части, хоть и получится ее появление не менее эффектным. Девушке оставалось пройти последний поворот, после чего ветви деревьев больше не смогли бы скрывать от нее вид лесной поляны, которую Санджес показал ей однажды, после чего она стала для них излюбленным местом встреч. Они любили проводить на ней время в уединении, но сегодня ее должно было посетить немалое количество народу.

Стоило Розель появиться на поляне, которую с опушки леса обрамляли кусты диких роз, как бабочки вспорхнули с цветущих бутонов вверх, а летающие в небе птицы беспокойно защебетали. Девушка встревоженно оглянула предназначенное для проведения свадьбы место – на ней, кроме лесных жителей, не было никого. Не было ни свадебной арки, ни столов и стульев, не было даже украшений, которые она собственноручно развесила на ветвях деревьев накануне вечером.

Невеста остановилась в недоумении, ее взгляд упал на один нераскрывшийся бутон розы, она, словно пребывая в трансе, разглядывала его лепестки, едва начавшие распускаться. После недолгих раздумий девушка приняла все происходящее за очередной страшный сон и намеревалась проснуться. Она закрыла глаза, и неподвижно простояла около минуты, после чего раскрыв свои веки, она с горечью обнаружила, что ничего не изменилось, она все также в полном одиночестве стояла на лесной поляне. Все было ровно таким же, как минуту назад, представители фауны успокоились, привыкнув к ней, и продолжили вести свою жизнедеятельность, будто бы ее здесь и не было.

Девушку изнутри разрывали эмоции, хаотичные мысли лезли в голову одна за другой. Она сразу же отбросила мысль о том, что могла перепутать день, как не правдоподобную. Розель отчетливо помнила, как вчера в последний раз все обговорила со своими родными, и, оглядывая сейчас пустую поляну, девушка не понимала, кому понадобилось убирать все свадебные атрибуты в такой спешке. Следующее ее предположение было о том, что ее разыгрывают, и ей не терпелось услышать объяснений от Санджеса.

В Розель нарастал гнев, и в ту же минуту она заметила, как пространство вокруг нее, от самого ее тела и шириной сантиметров в двадцать от него, начало заливаться красным цветом. Девушка запаниковала, и некое свечение, исходящее от нее, сменило свой цвет на оранжевый. Розель не понимала, что с ней происходит, но учитывая, что свечение не причиняло ей никакого дискомфорта, решила разобраться с ним позже. Она направилась на поиски жениха для выяснения причины, послужившей поводом для срыва их церемонии бракосочетания, рассуждая по дороге, мог ли быть связан исходивший от нее свет с ее внутренним состоянием и эмоциями.

С целью поиска своего жениха, девушка направилась в деревню под названием Флавия, родом из которой он был. Розель с Санджесом жили в соседних деревнях, которые находились друг от друга в получасе ходьбы.

Минуя лес, Розель вышла на открытый участок с возвышенностью, через которую была проложена тропа, ведущая к развилке дорог в направлении к двум соседствующим деревням Албии и Флавии. С этой возвышенности открывался чудесный вид на бескрайние зеленые поля и на расположившиеся по обе стороны от него две деревни, которые издалека можно было различить лишь по разному цвету черепицы, которой были отделаны крыши домов. Девушка всматривалась вдаль, в надежде отыскать глазами кого-то из своих родных или приглашенных гостей, направляющегося к поляне, но на пути ей повстречался лишь гуляющий ветер.

Был уже полдень, когда девушка добралась до Флавии. В ней, в прочем, как и во всех деревнях провинции Агрии, дома были старинной постройки, их возвели первые жители деревни более пяти поколений назад еще во времена сравнимые со средневековьем. В основной своей массе народ Агрии жил бедно, так что хозяева подлатывали свои дома, чем могли. Дырки протекающих крыш затыкали сеном или плоскими камнями, заколачивали досками, трещины выбеленных стен замазывали глиной. Выглядело это все неаккуратно, но жителям было уже давно не до изысков. Жизнь в деревне была не легкой, и закаляла стойкость духа людей.

Розель шла по центральной улице, считавшейся одной из самых широких во Флавии, дорога которой была выполнена из сбитой временем каменной кладки покрытой слоем грязи. Улицы поменьше имели грунтовые дорожки и узкие переулки, разделяющие соседние дома. Вдоль дорог было организовано уличное освещение – на фонарных столбах были установлены масляные лампы, вдоль которых жители протянули украшения к предстоящему празднику в честь дня солнцестояния в виде бумажных фонариков красных и желтых цветов. Меж домов, фонарных столбов и улиц росли дубы, клены, вязы и ясени, пышные кроны которых также были украшены к празднику различными поделками и сувенирами в форме солнца.

Сегодня во всех уголках Агрии проходило празднование дня солнцестояния. В этот день веселье начиналось с раннего утра – на местном рынке проходила ярмарка, в продаже имелся богатый ассортимент товаров: от ароматных булочек до ювелирных украшений, изготовленных местными мастерами. Девушка осмотрела центральную торговую улицу, на ней царила праздничная суета. Людей на рынке было больше, чем обычно. Прохожие любовались изделиями мастеров, и продавцы охотно шли на торговлю. В этот день даже самые скупые торговцы удивляли проявлениями щедрости, продавая свои товары почти за бесценок.

На ближайших к лавкам деревьях гнездилась воробьиная стая. Эти крохотные птички были везде, они летали над торговыми лавками, сидели на ветвях деревьев и крышах домов и прыгали по дороге в поисках пищи. Но спускались на землю они ненадолго, так как тогда сами выступали в роли добычи для бродячих кошек и собак, и при всем при этом они безустанно щебетали, приглушая людской гул.

Розель не было дела до праздника, ей не терпелось выяснить причину сложившейся ситуации между ней и ее женихом. Когда она подходила к его дому, то была переполнена решимостью, но при виде него, весь ее пыл пропал, сердце застучало быстрее, а к горлу подступил ком, делая ее голос мягче, и тревога, исходящая из нее в виде оранжевого цвета, растворилось в воздухе. Девушка подметила, что ее жених не был торжественно одет, но не придала этому значения, так как к его подтянутой фигуре и привлекательной внешности шел любой наряд, и даже простая рубашка, надетая на нем, как сейчас, не могла скрыть его красоты. Девушка подплыла к юноше, робко взглянула ему в глаза и осторожно произнесла:

– Здравствуй, Санджес! Скажи, пожалуйста, какой сегодня день?

– Эм… здравствуй, – почесывая макушку, протянул юноша, – сегодня… день солнцестояния, – продолжил он, напрягаясь в лице.

Девушка почувствовала отстраненность и холодность в его ответе, она вопросительно приподняла брови и продолжила интересоваться:

– А помимо этого?

– Я… не знаю, – честно ответил юноша.

– Что? Санджес, ты случаем не заболел?

Девушка начала тревожиться, в то время как на лице юноши застыло удивление, после чего его голос стал более уверенным.

– Позвольте спросить, откуда Вы меня знаете? Вы кто?

Девушка непроизвольно сделала шаг назад от полученного шока.

– Что ты такое говоришь? Решил разыграть меня? Не подходящий день ты выбрал для шуток, – сердито высказала юноше Розель, нахмурив при этом брови.

– Прошу извинить меня, я спешу… на ярмарку.

Юноша сообразил на лице жалостливую улыбку, после чего развернулся на месте и зашагал в противоположном направлении.

– Постой, на ярмарку? Ты ведь не любишь ярмарки! Санджес, прошу, ответь мне, что происходит? Ты отвергаешь меня? Между нами все кончено? – задавала вопросы Розель уходящему юноше.

Но он не соизволил ей ответить, он даже не обернулся, а лишь прибавил шагу. Девушка осталась смотреть ему в след, она не могла отчетливо разглядеть его отдаляющуюся фигуру из-за застилающих ее взор обильно льющихся слез из ее глаз. После произнесенных Санджесом слов Розель была не в силах сдержать нахлынувшие чувства боли, обиды, горя и печали. Ее жених столь трусливым образом бросил ее, не удосужившись объяснить причину их разрыва. Единственное за что девушка могла быть ему благодарна, являлось тем, что он сделал это не у алтаря на глазах у ее близких и друзей. По-видимому, это он сообщил всем о том, что их свадьба не состоится.

Поникшая, она побрела домой в свою родную деревню Албию, которая практически ничем не отличалась от Флавии, повторяя свое наполнение как брат-близнец. Розель надеялась найти утешения в родном доме, в котором мать заботливо приобнимет ее и выслушает, братишка приободрит и пообещает непременно отомстить обидчику, а отец рассмешит одной из своих шуток, после чего все ее сердечные переживания непременно уйдут на второй план. От предвкушения предстоящего для нее вечера в кругу семьи ей стало легче, даже не смотря на то, что с каждым проделанным шагом в направлении к дому в ее сердце щемило все сильнее.

По дороге домой Розель размышляла над поведением Санджеса. Она никак не могла понять, что такого между ними могло произойти, от чего он передумал на ней жениться, и почему втайне от нее убрал с поляны все украшения. Она также не могла понять, почему он не объяснился с ней сейчас, сбежал от нее, делая вид, будто не был с ней знаком. По всей видимости, он не считал ее достойной своих объяснений. Девушке хотелось вернуться к той мысли, что все это просто сон, и он непременно скоро закончится, но все происходящее было слишком реалистичным, чтобы не быть явью.

Уже вечерело, когда девушка добралась до своего дома. Во дворе дома стоял седовласый мужичок в помятой рубашке, разгребающий старыми вилами сено. Семья Розель, как и большинство семей в деревне, имело свое хозяйство, оно служило им главным источником дохода и помогало прокормиться. Сердце девушки смягчилось, когда она увидела своего отца, она почувствовала некое облегчение и кинулась к нему в объятия.

– Ох, отец! Какой сегодня ужасный день!

Мужчина погладил по голове рыдающую на его груди девушку, а затем аккуратно, придерживая девушку за плечи, отдалил от себя и принялся разглядывать ее лицо, словно надеялся что-то на нем прочесть своими добрыми синими глазами.

– Милое дитя, кто же тебя так сильно расстроил?

В ответ девушка лишь вновь примкнула головой к ее груди, и ему ничего не оставалось, как принять плачущую девушку в успокаивающие объятия. Сердце мужчины растрогал ее потерянный вид, но от его попыток ее утешить девичий плач не прекращался, а лишь становился все сильнее.

В этот момент на крыльце дома появилась женщина. Она довольно хорошо выглядела, лишь едва заметная седина среди светлых волос и морщинки вокруг голубых глаз выдавали ее зрелый возраст. Во взгляде женщины читались зарождающиеся нотки ревности, а окружающее ее пространство начало заливаться красным тонами. «Этот цвет. Неужели она злиться» – успела подумать Розель, перед тем, как ее мать прокричала:

– Фабиан, что здесь происходит?

Мужчина лишь вздохнул в ответ, в его глазах читалась жалость к юной красавице. Не дождавшись ответа от своего мужа, она обратилась к молодой особе холодным, сдержанным голосом.

– Кто ты такая?

– Я Розель, – ответила девушка, высвобождаясь из объятий отца, – матушка, Вы не узнаете меня, свою дочь?

– Элоиза, это правда? – задал вопрос супруге удивленным голосом мужчина.

Женщина высоко подняла брови, но никому не ответила. Она только что застала незнакомку в объятиях своего супруга в собственном дворе, вдобавок ко всему эта девица возымела наглости заявить о том, что она приходится ей дочерью.

– Что за вздор? Вы явно обознались! У меня есть только один ребенок – мой сын Нейл, и мой дорогой супруг это подтвердит.

Фабиан поймал пронзительный взгляд супруги, после чего посмотрел на Розель и кивнул ей головой в знак подтверждения слов Элоизы.

– Нейл… Возможно он всех вразумит, – прошептала девушка.

– Что Вы сказали? Вы знакомы с моим сыном?

– Конечно, мы знакомы, он – мой брат! – возмутилась Розель.

– Нейл, сынок, подойди к нам на минутку, – крикнула женщина, повернув голову в сторону дома.

Элоизе не терпелось закончить эту драму. В воздухе воцарилась тишина, трое стоящих во дворе дома услышали скрип половиц, после чего на пороге появился белокурый парнишка, с такими же голубым цветом глаз, как у его матери. Он встал подлее нее и поинтересовался:

– Матушка, ты звала меня?

– Да, дорогой, звала. Скажи, пожалуйста, ты ее знаешь? – спросила Элоиза сына, указывая рукой на Розель.

Девушка непроизвольно улыбнулась при виде родного брата, потому как не смогла сдержать любовь и нежность, что испытывала к нему. Розель была старше Нейла на четыре года. Она, как старшая сестра, ухаживала за ним с самого его рождения. Иногда родителям приходилось оставлять их одних дома, и девушка с радостью принималась ухаживать за своим младшим братом. Благодаря ему она рана научилась готовить, кормить себя и его, переодевать его, когда он пачкался, заботливо успокаивать, когда плакал. Они часами могли играть вместе, дожидаясь родителей, потому как оба еще были детьми, такие моменты делали их дружнее.

Розель посмотрела на брата, лицо которого было таким родным, но, когда они встретились взглядом, девушка почувствовала что, кое-что изменилось в его взгляде, он смотрел на нее как на незнакомку.

Парнишка призадумался на долю секунды, а после произнес:

– Нет, матушка, впервые вижу. А кто это?

– Не важно, милый, ступай в дом, – ответила мать, погладив его по щеке.

Нейл, как примерный сын, без лишних вопросов вернулся в дом, а Элоиза впилась взглядом в Розель, и та, будучи не в силах больше сдерживаться, взвыла:

– С меня хватит этого спектакля! Пустите меня домой! Это уже не смешно!

Ее терпение лопнуло, и она двинулась в направлении к дому, ловко увернувшись от преграждающей ей проход матери, отворила входную дверь и обомлела от увиденной в доме обстановки. Их простенькая мебель была расставлена иначе, а вещей, принадлежавших ей, нигде не было, не было ни ее небольшого комода, ни кровати. И вместе с этим ощущение домашнего уюта куда-то испарилось, девушка уже не чувствовала себя как дома.

– Ну и как это понимать? Где я должна спать, по-вашему? – возмутилась Розель.

– Фабиан, убери эту девицу из нашего дома немедленно! – завопила Элоиза, приказывая супругу.

Усилившийся гнев женщины выплескивался наружу в форме насыщенного красного цвета, который, похоже, могла видеть только Розель. У остальных членов семьи внутренний настрой не был выражен столь же ярко и не излучал какой-либо конкретный оттенок.

После произнесенных Элоизой слов, ее супруг, стоявший во дворе все это время словно статуя, нерасторопно побрел к дому. Он приобнял девушку за плечи и препроводил за дверь.

Розель обернулась на хозяйку, та стояла на пороге дома с лицом победителя. Женщина одним взглядом дала понять, что разговор между ними окончен и демонстративно захлопнула дверь. Фабиан тяжело вздохнул, посмотрел с жалостью на Розель и произнес следующее:

– Милое дитя, как видишь, наша семья ничем не может тебе помочь. Если тебе совсем негде жить, ты можешь пойти в женский монастырь.

– Что? Пойти в монастырь?!

Мужчина сделал вид, будто не заметил ее реакции и спокойно продолжил:

– Позволь мне показать тебе, как до него добраться. Видишь часовню? – мужчина указал на высокую башню с колоколом под крышей, – когда сровняешься с ней, перейди дорогу и поверни на право. На перекрестке, помнится, стоял дорожный указатель, пойдешь, куда он указывает, и не ошибешься. Иди прямо по дороге, никуда не сворачивай и тогда выйдешь к монастырю. Если у тебя нет дома, он может стать для тебя таковым. Ступай дитя и никогда больше не плачь.

Розель мотала головой, отказываясь верить в происходящее, она побежала к соседнему дому, в надеже прояснить ситуацию. Соседка отворила девушке дверь и выслушала ее доводы, после чего тоже стала отрицать знакомство с ней. Фабиан наблюдал за их разговором, словно хотел убедиться в том, что девушка не вернется в их дом.

Девушка неохотно покинула соседский двор, взглянула на отца, тот неодобрительной помотал головой, и она побрела прочь. Ее ноги не особо хотели передвигаться и плохо слушались, вероятно, из-за того, что девушка попросту не знала, куда ей идти. Фабиан еще какое-то время смотрел вслед уходящей девушке, а после, последовав примеру членов своей семьи, скрылся за дверью дома.

Розель шла по улице в отчаянии, дорогие ее сердцу люди вели себя так, словно не знали ее никогда раньше. Она и представить себе не могла, что может произойти что-то хуже, чем расторжение помолвки с женихом в день их бракосочетания, в один день от нее отказались самые родные и близкие для нее люди. Остался лишь один человек, к которому Розель могла пойти – ее лучшая подруга Юлиана. Девушка направилась прямиком к дому подруги, который был неподалеку.

Розель знала Юлиану с малых лет, та была старше Розель на два года, но это совершенно не было заметно, потому, как Юлиана вела себя отнюдь не по-взрослому. Она была задорной девушкой, любила устраивать розыгрыши и подшучивать над людьми, и Розель для нее не была исключением. Как-то раз Юлиана устроила перед Розель целое представление с привлечением уличных актеров ради собственной забавы. Юлиана с нанятыми ею актерами разыграли перед Розель сцену, будто бы бандиты похитили Юлиану на ее глазах и требовали от нее выкуп. В то время как Розель переживала за судьбу Юлианы, та забавлялась зрелищем, наблюдая из-за укрытия за поведением подруги. И лишь когда девушка уже была готова отдать последнюю ценность, что имела с собой – подаренные ее матерью сережки, Юлиана покинула свое укрытие, тем самым раскрыв себя и актеров, играющих роль бандитов, чем, конечно же, ее рассердила. Юлиане пришлось пробежать пару кругов вокруг близлежащего дома, убегая от разгневанной Розель, дабы не схватить тумаков. После подруги долго смеялись вместе над ее выходкой.

Девушка встретила Юлиану на крыльце ее дома и весело ее поприветствовала, на что та ей сдержанно ответила:

– Здравствуй.

Розель подметила скупость в речи своей подруги, крайне не свойственную ей. При этом девушка испытывала неприятное едва уловимое ощущение в груди, которое, как правило, предвещало ей плохие известия. Розель поинтересовалась у Юлианы о том, как та поживает, на что та без эмоционально произнесла следующее:

– Не жалуюсь, спасибо.

– Ты наверняка в курсе всех событий. Скажи, Санджес ничего тебе не говорил? – протараторила Розель, подойдя ближе к Юлиане и взяв ее за руки.

– Нет, он мне ничего не говорил, – сухо ответила Юлиана, поправляя свои длинные локоны русых волос.

Их малоинформативный разговор продлился еще некоторое время, продолжая быть спокойным и монотонным, больше напоминая диалог здорового человека с больным. Подобный тон Юлиана могла перенять у своего отца лекаря. Она частенько помогала ему с посетителями в лавке. Поэтому нельзя было исключать того, что в данный момент девушка не практиковалась в ведении разговора с больными, поддерживая беседу с Розель.

– Почему ты заранее не предупредила меня обо всем? Тогда мне бы не пришлось наряжаться в это платье и в спешке добираться до поляны.

– Прошу меня простить, если я чем-то провинилась, – Юлиана пыталась успокоить своего собеседника, – а разве Вы нарядились не ко дню солнцестояния?

– Ты ведь моя лучшая подруга. Почему ты так со мной поступаешь?

Юлиана подалась вперед, наклоняясь к Розель, всмотрелась в ее лицо, словно погружая ее в транс глубоким синим цветом своих глаз, а затем произнесла отрезвляющую фразу:

– Миледи, я Вас впервые вижу.

Услышав это, Розель невольно раскрыла рот. Девушка даже не догадывалась о том, что Юлиана отвечала ей лишь из вежливости и в силу своего несерьезного характера не могла сказать ей об этом прямо. Вскоре ее удивление сменилось на возмущение. Розель была рассержена на Юлиану за то, что та, питая ее надежды, лишь отняла у нее время.

– До свидания, миледи, – девушка доброжелательно попрощалась.

– Прощай! – бросила в ответ Розель, развернувшись резким движением на месте.

Она пошла в противоположном направлении от дома Юлианы. Ее последняя надежда не была оправдана, ее подруга, как и все, делала вид, будто была незнакома с ней. Нахлынувшее на Розель сиюминутное чувство гнева довольно быстро угасло, после чего ее накрыло волной страха и разочарования, от которых было уже не так просто избавиться. Маленький мирок Розель рухнул, впервые девушка осталась одна, предоставленная самой себе.

После полудня празднование дня солнцестояния перемещалось на главную площадь, там, на импровизированной сцене, выполненной в форме солнца с размашистыми лучами, выступали местные артисты, певцы и танцоры; актеры-любители показывали свои театральные постановки. В этот день каждый желающий, заранее подготовив номер, мог продемонстрировать свои таланты и выступить на сцене. Все выступающие выглядели нарядно, их образы были яркими и запоминающимися, ткани для костюмов были подобраны насыщенных цветов и украшены вышивками и отделкой. Но не только артисты заранее подготавливали костюмы для празднования дня солнцестояния, все жители деревни надевали свои лучшие наряды. Хоть народ и жил бедно, но праздники любил и всегда был в эти редкие полные радости дни при полном параде. В этот день каждый мог от души повеселиться, позабыв о насущных проблемах.