Buch lesen: «Легко ли стать королевой?»

Глава 1

Но любовь вероломна [общайтесь с нею

Лишь в присутствии адвоката].

Сола Монова

Аробелла Энриетта Сотер

Пансионат Благочестия не был самым страшным местом в мире – так я успокаивала себя раньше. Сейчас же дворец стал для меня настоящим домом, пусть здесь и не было всё так гладко, как думали многие. И теперь, стоя у окошка в своей спальне и с безразличием взирая на ристалище внизу, я погружалась в воспоминания…

В тот день было холодно, хотя снег еще не выпал. Двухэтажное здание передо мной казалось все выше и выше, словно оно вырастало прямо из земли, ясно намекая мне, что отсюда не сбежать. Тучи заволокли небо, и пансионат из красного кирпича, побеленный ровно до середины первого этажа, будто растягивал губы в глумливой усмешке и приглашал вступить в свою «пасть».

Подхватив небольшой саквояж – все, что я нажила с момента страшного пожара в родном имении, я направилась к двустворчатым дверям. Как сейчас помню скрип колёс: карета, доставившая меня сюда, отъезжала от ворот, напоминая, что путей отступления нет. Как ни странно, последнее придало мне не страх, а уверенность. Все годы, на тот момент мне было двенадцать лет, трудности заставляли меня не дрожать, а сквозь сопротивление идти вперёд.

Помню, что моя единственная подруга ворвалась в мою жизнь внезапно: дверь широко распахнулась, пришлось в последний момент отскочить, и передо мной предстала улыбчивая кучерявая светловолосая девушка в синем платье. Её глаза лучились искренностью и дружелюбием. Она улыбнулась мне и протянула руку для рукопожатия:

– Эмелит.

– Аробелла, – представилась я, отвечая чистой искренностью, так свойственной этому возрасту.

Эмелит. На её примере я научилась, что выживают только сильные и наглые, а чувства очень часто встают преградой к достижению цели. С самого начала я поняла: для того, чтобы защитить того, кто тебе дорог, следует сначала самой стать сильной.

Пансионат не являлся образчиком ада – он был лишь уютным террариумом, где тебя либо сожрут на ужин, либо ты станешь змеей. Как ни странно, я не хотела становиться ни завтраком, ни обедом, ни ужином, как Эмелит для наших сокурсниц, поэтому выбрала второй вариант.

Сама стала той, которую так ненавидела моя подруга, чтобы её больше не смогла укусить ни одна кобра. И, наверное, самое страшное во всей этой истории, это моя уверенность в своей правоте: я ни на секунду не пожалела о своём выборе.

Чтобы стать равнодушной и не испытывать слабости в проявлении чувств, следует избавиться даже от ненависти. Меня мало, что трогало, но все же люди без цели в жизни вызывали неприязнь. У меня всегда была цель. И с недавних пор эта цель приобрела размытые, но возвышенные черты: я стану королевой. Во что бы то ни стало стану.

– Госпоже ещё что-нибудь угодно? – выводя меня из воспоминаний, услужливо спросила служанка, сделав выработанный до автоматизма книксен.

– Можешь быть свободна, – чуть качнув головой, не отворачиваясь от окошка, бросила я.

Девушка покинула мою спальню, оставив меня в одиночестве.

Моим вниманием полностью завладел король Эдмунд Второй, который в расстегнутой у ворота рубашке выглядел несказанно хорошо. В расцвете лет (для особы королевских кровей тридцать два – вовсе не возраст, лишь начало правления) и красоты его величество пленял всех фрейлин, даже тех, что постарше.

Во мне он не затронул ни одну струну души, хотя я находила его весьма привлекательным, но к чему будущей королеве чувства к королю? Лишь холодный расчёт может пленить такого ловеласа, как Эдмунд. Ведь влюбишься – непременно пустишь короля к себе в спальню, а оттуда пути к алтарю не существует.

Эдмунд был хорош, взгляд притягивался к капелькам пота на его мощной шее, груди и красивом лице, все остальное, к сожалению, было скрыто одеждой. Его величество тренировались со своим наставником. Прыткий старик семидесяти лет легко уворачивался от выпадов короля, да ещё и успевал его поучать.

Справедливости ради стоит сказать, что на ногах и руках его величества были браслеты-утяжелители, которые замедляли его движения и делали тренировку более эффективной.

Интересно, кто додумался сделать тренировочную площадку между двух построек: одна из них была левым крылом королевского дворца, достроенная не более пятидесяти лет назад, а вторая – небольшой дворец вдовствующей королевы? И так как я была её фрейлиной, то жить должна была поблизости, а именно в этом самом левом крыле. И здесь жила ни я одна. То есть ещё около десяти пар глаз любовались великолепием Эдмунда Второго утром и вечером. И в этом я видела свой расчет: после такого представления практически любая распахнет дверь своей спальни. Любая, но не я. У меня далеко идущие планы.

Тренировка окончилась. Король бросил на землю меч и направился к питьевому фонтанчику, где собрался утолить жажду. Его взгляд, как всегда, прошелся по окнам левого крыла. Расстояние до нас около двадцати метров, но он все прекрасно увидел, потому что знает всех жительниц очень… близко. Его взгляд остановился на мне, я его поймала, поэтому отступила на шаг назад и задернула штору. Нет, ваше величество, не так быстро.

В дверь постучались, после чего я услышала голос своей приятельницы и, бросив короткий взгляд в зеркало в гостиной, поспешила к входной двери.

– Аробелла, дорогая, ты готова? Её величество уже проснулась и готова совершить утреннюю прогулку сразу после завтрака, – с приклеенной улыбкой поприветствовала меня яркая брюнетка.

– Мисси, душа моя, только тебя я и жду, – ответила со столь же сладкими нотками в голосе, после чего прикрыла за собой дверь.

Взявшись под руки, словно лучшие подруги, мы с Мисси направились к лестнице. Мы умели доверять друг другу, но в тоже время лишний раз не подставляли свою спину под удар, так как от соперниц можно было ожидать всего. Объединяло нас одно – преданность её величеству Лисавете. Другие девушки тоже уже проснулись, поэтому в малый дворец королевы мы вошли практически полным составом. Присев в положенном реверансе перед Лисаветой, мы расселись в гостиной, ожидая известия о завтраке. Я взяла в руки книгу, которую оставила вчера на журнальном столике, кто-то тут также оставлял пяльцы, но чаще всего все эти занятия были лишь фоновыми.

– Прибыл ли портной для пошива вашего платья, ваше величество? – спросила Кларисса, давняя подруга Лисаветы и её ровесница.

Глаза её величества недовольно сверкнули, и я с трудом подавила улыбку, уже зная, какую речь услышу.

– Этого шарлатана? В своем дворце я его не хочу видеть! Для создания дизайна своего платья я пригласила модистку из Леньевы, она-то уж не будет экономить на ткани для моих панталон, – в голосе королевы улавливался гнев, подбородок был задран вверх, явно свидетельствовавший о крайней степени её недовольства.

Молодые фрейлины, включая меня, переглянулись и склонили головы, пряча небольшие ухмылки. Мастер Пьеро был экспрессивным мужчиной средних лет, любившим новшества и за это прославившимся во всем Этионе. Туалет, созданный его рукой, безусловно, будет иметь успех на любом балу, по крайней мере, взгляды привлечет и будет обсужден всеми, кому не лень. Его новое изобретение, созданное, чтобы заменить панталоны, получило широкую огласку и пересуды общества. Помнится, даже в «Столичном вестнике» была скандальная статья с фотографическим снимком модели, на которой были «трусики». Сама же я к новшеству относилась с благосклонностью, как и молодые девушки королевства. Вот так изобретение мастера Пьеро разделило женщин на два лагеря.

– Надеюсь, ваше величество, вы разрешите Анабель воспользоваться услугами заграничной модистки? – и столько участия было в голосе Мисси, речь которой была о еще одной фрейлине, которая в данный момент отсутствовала в гостиной. – Иначе ей вновь выпадет шанс быть опозоренной.

Девушки захихикали, императрица позволила себе снисходительную улыбку. Да, я прекрасно помню тот наряд Аны. Разноцветное нечто из живых цветов и перьев, в котором напрочь отсутствовали гармония и чувство вкуса. Имя портного девушка отказывалась объявлять, поэтому все единодушно решили, что данный наряд личная выдумка рыжеволосой девицы.

– Где только она берет подобные идеи? – хихикнула Мила, девушка была старше меня и весьма любима мужской половиной дворца. – Иногда я просто завидую её фантазии!

– А вы обратили внимание на её туфли? Они же были синие! А платье персикового цвета.

– Мисси, ты несправедлива, – улыбнулась я, – в том платье было столько ткани разных цветов, что туфли вполне могли подойти к одному из них.

Девушки захихикали. Вдовствующая королева смотрела на нас снисходительно, будто вспоминала свою молодость. Такие разговоры ей нравились, она не любила, когда беседа протекает исключительно с участием её персоны. Как женщина мудрая она любила наблюдать и делать определенные выводы, естественно, когда у неё было благодушное настроение, как сегодня.

– Завтрак подан, – с поклоном объявил лакей, отойдя к стене и пропуская дам вперед.

Мила подхватила меня под руку, наклонившись к уху:

– Поздравляю. В постели его величества уже неделю не было женщин.

– Неужели заболел? Это не опасно? – притворно изумилась я, и девушка ответила мне насмешливым взглядом.

– Когда ты станешь королевой, я хочу быть твоей первой фрейлиной.

Отвечать я не стала, лишь кивнув в ответ. Все знали, какие чувства испытывает ко мне наш великолепный король. Он желает меня, порой смотрит с нежностью, а иногда с негодованием, например, когда я третий раз выставила его из своих покоев. О, в тот день все слуги боялись глаза поднять на его величество, хотя он, к своей чести, никогда не срывал зло на посторонних. Эдмунд был мудрым правителем, пытающимся исправить ошибки своего отца. Вдовствующая королева благоволит мне, ей очень импонирует моя скромность и чувство собственного достоинства, она даже упоминала, что в молодости была такая же. Правда, было это после нескольких рюмок ликера, поэтому доверять этой информации я не стала.

В малой столовой нас ждал сюрприз. Эдмунд стоял, прислонившись к спинке стула, и смотрел на нас. Он склонил голову в знак почтения императрице, поцеловал ей руку и перевел взгляд на её окружение. Мы все присели в глубоких реверансах, призванных открывать взгляд на декольте, коего у меня не было. Платье было от груди до горла сделано из кружева, заставляя невольных наблюдателей из числа мужчин развивать фантазию.

– Ваше величество, что же вас побудило почтить нас своим присутствием? – стрельнув в меня взглядом, спросила Мисси.

Я потупила взор и чуть закусила губу. Я знала, что в этот момент он смотрит на меня. Это видели все, даже её величество.

– Решил полюбоваться истинной красотой, – ответил Эдмунд.

Я подняла взгляд и встретилась с его горящими азартом очами. Он насмешливо улыбается. Трехдневная щетина украшает подбородок и часть щек, черные длинные волосы переплетены сзади лентой, обруч на голове подчеркивает его статус. Обычный мужчина, наделенный властью и оттого выглядевший весьма привлекательно. Я любила гладковыбритые щеки, поэтому дала себе зарок, что со временем приучу его величество каждое утро проводить больше времени в ванной комнате.

Накрыто было на девять персон. Коронованные особы сели напротив друг друга, я же заняла место по левую руку от его величества. Эдмунд подобному был весьма рад. Главное в завоевании чужого сердца не перегнуть палку с расстоянием.

– Вы сегодня очаровательны, – выдохнул король, как только вдовствующая королева дала разрешение приступать к завтраку.

– Как и вчера, – улыбнулась я, ковыряясь в омлете.

– Как и несколько дней назад, – согласился со мной король. – Я бы назвал вас прекрасной розой, но вы не она. Цветы увядают, набирая цвет, а вы остаетесь всё такой же прекрасной.

– Благодарю вас, ваше величество. Из ваших уст подобные слова отзываются дивной мелодией моего сердца, – ответила я, и Эдмунд улыбнулся.

– Ваше величество собирается присутствовать на балу, посвященном именинам вашей матушки? Или на Южных границах опять неспокойно? – спросила Кларисса с другого конца стола.

– Сейчас ведутся переговоры с его величеством Аскольдом Первым, поэтому Южные границы временно спокойны, а дальнейшее их состояние зависит от результатов пребывания нашей делегации в Леньеве.

Соседнее королевство не уступало нашему ни в площади, ни в богатстве (по крайней мере, когда-то Этион был именно таким). Нас привлекали алмазные горы, а им нужен был выход к морю для беспошлинной переправки ценного груза в заморские страны. В связи с этим Южные земли были неспокойны, там часто совершались боевые операции то с их, то с нашей стороны. Естественно, нелегально.

– А что с пожаром в Лиране? Оттуда пропало что-нибудь? – вот умная девушка всегда знает, когда нужно держать язык за зубами, но Амалия к этой категории не относилась.

Его величество замер, я бросила на недогадливую девушку укоризненный взгляд, но она и так уже осознала свою глупость. Иногда есть то, чего не следует обсуждать за столом, и этот случай был именно такой.

От одной из служанок я узнала, что из музея пропала Скрижаль солнца. Письмена на ней гласили о каком-то древнем проклятье, связанном с предыдущей королевской династией, но в подробности я не вдавалась. И судя по реакции монарха, он переживал по поводу потери Скрижали.

– Ничего, – улыбнулся король, расслабляясь, – что-то с магическими лампадами случилось, огонь перекинулся на ковры, а те воспламенились ночью, когда никого не было в здании.

Когда никого не было в здании? Так ли это на самом деле? «Столичный вестник» говорил о чем-то таком, и бравый и храбрый журналист (другой бы так не сглупил) доказывал свою точку зрения о том, что воры-таки проникли в святая святых, и в Этионе настало неспокойное время. Время перемен. Больше о том мужчине я не слышала, и статей его в «вестнике» больше не было.

– Кстати, а когда последний раз маг Алион был при дворе? Мы скучаем в его отсутствие, – решила быстро сменить тему я.

– Действительно, – поспешила согласиться со мной Мисси, – а временный придворный маг совершенно не желает показывать нам фокусы!

О, ну последний, положим, всего лишь виртуозный лекарь, а не маг. Хотя периодически цитадель магов присылает нам своих учеников, которые проверяют отсутствие приведений и прочих аномалий и бывают подле короля на важных приемах.

– У господина Луфина есть множество других забот, мои дорогие, – улыбнулась нам вдовствующая королева. За настроение своего сына она была нам благодарна.

– А что касается Алиона, то он отбыл в числе делегации в Леньеву, – ответил монарх, и разговор далее потек именно в этом направлении.

Внешней политикой я интересовалась мало, во внутренней бы быть в курсе, поэтому о Леньеве практически ничего не знала, кроме того, что была посвящена в нюансы наших с ними непростых отношений. «Врага нужно знать в лицо, как и начальство», – любила часто приговаривать одна преподавательница в пансионате, и в этом я была с ней полностью согласна.

По окончании завтрака его величество попросил прогуляться с ним по парку. Времени у него было, как всегда, немного, поэтому отказываться от подобных предложений я не имела права.

– Скажите мне, а что вы знаете о пожаре? – с хитрой улыбкой спросил правитель, когда мы вдвоем отстали от двух сопровождающих нас компаньонок.

– А я должна что-то знать? – изумилась я, и король негромко рассмеялся.

Не говорить же ему в неудовольствие, что я не только прочитала статью в «Столичном вестнике», но и сама поспрашивала некоторых людей о происшествии?

– Вы восхитительны. Ваша красота идет под руку с умом.

– Вы мне льстите, я лишь пытаюсь быть осведомленной в интересующих ваше величество темах, – кокетливо ответила я.

– Кроме одной, – с некоторым раздражением ответил он, – и эта тема интересует меня гораздо больше…

Мы проходили мимо высоких кустов, поэтому наш поцелуй остался замеченным только Мисси и Милой, которые сделали вид, словно ничего интересного не произошло. Я оторвалась от губ его величества, пытаясь вырваться из кольца рук сильного мужчины, но те стальными канатами обвили мою талию, не давая сдвинуться ни на миллиметр.

– Ваше величество…

– Для тебя просто Эдмунд…

– Ох, нет, ваше величество, – попыталась изобразить смущение, учителя в пансионате были превосходные, поэтому в результате я не сомневалась.

– Ари, вы восхитительны…

– Вы повторяетесь, ваше величество, – попеняла я.

– Я просто теряю рядом с вами голову, – прошептал мужчина, но далее сыпать комплементами у него возможности не было, так как о своем присутствии напомнили компаньонки.

Честно сказать, я была им благодарна. Они как никто другой знали, когда следует прервать «влюбленных» голубков.

И мы продолжили прогулку, больше не нарушая правил этикета. Я же сегодня дала послабление, позволив себя поцеловать. В голове звучали слова гадалки: «Ты рождена быть королевой, но станешь ли ты ею, зависит только от тебя».

* * *

«Счастье есть», – отчетливо понимала я, раскладывая на кровати принесенное от портного платье. Воспользовалась я услугами Пьеро, и сейчас в который раз убеждалась, что не зря этот мастер берет такие деньги.

Платье было тяжелым с рукавами-фонариками до локтя, декольте открывалось в самом выгодном свете, к нему у меня даже был аметистовый кулон, который подойдет по цвету к белому наряду. Да, я выбрала цвет невесты. А как иначе, если сегодня, я уверена, мне сделает предложение первое лицо государства? Сегодня я получу вознаграждение за все мои труды!

– Оно прекрасно, госпожа, – с благоговением произнесла за моей спиной моя служанка – Диди. – Я уверена, что его величество не сможет устоять.

– Он уже не устоял, – фыркнула я, приступая к осмотру платья более тщательно.

Как и ожидалось, на работе мастера Пьеро не было ни одной ниточки или разошедшегося шва, поэтому с помощью Диди я облачилась в белое платье. На голове уже была сооружена высокая прическа, представляющая собой усеченный конус, усеянный лилиями и поблескивающий мелкими алмазами.

На себе я никогда не экономила, но сегодняшний наряд, действительно, мне дорого обошелся. Впрочем, денег на него я не жалела, ибо результат превзошел все мои ожидания.

Еще раз покрутившись возле зеркала, я должна была признать, что даже если бы Эдмунд не планировал сделать мне предложение, то, увидев меня сегодня, резко поменял бы свои планы. Да, излишней скромностью я не страдаю, по крайней мере, наедине с собой.

В гостиной меня ожидала Мила, которая выглядела в темно-бардовом платье вызывающе. Она всегда любила всё яркое, её положение замужней женщины позволяло ей многое. Слишком многое. Иногда мне кажется, что брак – это не клетка, а как раз ключ от неё.

– Ты восхитительна, Эдмунд глаз от тебя оторвать не сможет, – выдала комплимент Мила.

Оно и понятно, ведь перед будущей королевой следует расшаркиваться. Я сдержанно улыбнулась и позволила девушке подхватить себя под руку, после чего мы вместе двинулись в сторону бального зала. Туфли на мне были неудобные, но под стать платью, поэтому я даже не думала их менять. Потерплю, ничего со мной не станется.

Вход был строго по приглашениям, но имена всех фрейлин всегда значились в списках гостей. Войдя через малый зал, мы несколькими кивками поздоровались со знакомыми и двинулись сразу же в сторону большого. Оттуда уже слышался голос церемониймейстера, и все гости стекались туда.

– Не знаю, как внимание Эдмунда, но внимание гостей ты уже привлекла, – бросила мне проходящая мимо Элина, с которой мы общались мало. Я подмигнула в ответ и устремила свой взор в другую сторону.

Король спускался по парадной лестнице медленно, в движениях Эдмунда всегда была некая леность, которой я порой удивлялась. Мне нравилась жизнь, я любила её быстрое течение, поэтому подобное расточительство времени на медлительность вызывало недоумение. Но кто я такая, чтобы судить монарха? Тем более при таком раскладе девушки могли хорошо рассмотреть подтянутую фигуру и ослепительную улыбку короля, которую он дарил всем своим подданным.

Как только его величество заняли свой трон, церемониймейстер вновь начал свою речь, теперь расписывая титулы вдовствующей императрицы. Двери наверху открылись вновь, и на красную дорожку ступила её величество Лисавета. Для своих пятидесяти двух лет выглядела она молодо, что не удивительно, зная, как трепетно королева относится к своей фигуре и здоровью.

– Говорят, сегодня король сделает важное объявление, – к нам с Милой подошла Мисси. Я подхватила с подноса проходящего мимо официанта бокал пунша и пригубила.

– Не удивительно, – ответила Мила и добавила, уже обращаясь ко мне: – Ари, его величество пожирает тебя взглядом.

Это действительно так. Жаркий взгляд такого могущественного человека не почувствовать просто невозможно. Я повернула голову чуть в сторону и улыбнулась королю, склонив голову в знак почтения. Только вот сегодня в позе монарха я заметила некоторую напряженность, скорее всего, волнуется. Ведь сегодня ему предстоит объявить о помолвке.

Бал шел своим чередом, мы успели обсудить все фасоны платьев, а также наряд королевы-матери, который пошила заграничная модистка. Я признала, что это новое дыхание для Этионской моды, и уже завтра эскизы подобных платьев будут во всех швейных салонах города.

Анабель выделилась и сегодня своим мешковатым серым платьем, видимо, после яркости прошлого наряда она решила побыть серой мышью. Получилось, только мышь была какая-то полудохлая.

Я видела, какое внимание мне оказывают сегодняшние гости, до многих дошел слух о влюбленности правителя в одну небезызвестную фрейлину. Выйдя из кружка приятельниц, я прогулялась до фуршетного столика, остановившись перед ним в задумчивости.

– Белое – определенно твой цвет, – раздался голос над ухом, настолько неожиданный, что я едва не подскочила на месте, но вовремя успокоилась и развернулась к обладателю гладковыбритых щек.

– Ваше величество, стоит ли вам напоминать, как я рада вас видеть? – присев в положенном реверансе, кокетливо спросила я.

– Потанцуй со мной, – забыв про этикет (видимо, от моей неземной красоты), выдохнул монарх.

– Я вся ваша, мой король, – ответила с придыханием, вложив свою руку в его ладонь.

Танец с монархом не был чем-то фееричным, но взгляды окружающих определенно заставляли чувствовать себя королевой даже без обручальной татуировки. А у людей королевской крови она золотого оттенка, у монархов же едва не светится.

Во время танца отчетливо поняла, что продержусь максимум минут десять, потому что туфли натирали нещадно, наверное, до крови. К губам улыбка приклеилась, хотя в голове блуждали только мысли о том, как лучше ступать, чтобы притупить боль. В этот момент я как никогда ранее прочувствовала смысл фразы: «Красота требует жертв».

– Аробелла, я должен вам кое-что сказать, – от волнения его величество теряется в местоимениях. – Ты… ты потрясающая, я просто пленен твоей красотой и шармом, никогда прежде не встречал таких девушек как ты.

«И не встретишь», – мысленно вынесла вердикт я, вслух же сказала другое.

– Ваше величество, вы смущаете меня, – прошептала я, стараясь думать только об исполнении мечты.

– Я не могу вас не смущать, ведь вы так мило смущаетесь, – улыбнулся король, вот только в его улыбке была некоторая грусть. Неужели боится, что я ему откажу? Да кто в здравом уме отказывает на предложение руки и сердца монарху? Или это грусть – тоска по холостой жизни?

– В вашем присутствии я теряю голову, – решила подбодрить мужчину я.

– Вы даже не представляете, как дороги мне ваши слова, но… я вынужден… я должен…

Музыка закончилась, последние слова, кажется, слышал весь зал, замерший в ожидании. Я открыла рот, совершенно забыв о боли в ногах, готовая услышать заветные слова…

– Ваше величество, пора, – прервал речь монарха церемониймейстер, и Эдмунд нехотя отвел от меня взгляд, переведя его на сухопарого старика.

Мужчина держал в руках жезл, и именно этим жезлом мне хотелось треснуть его по голове. Может, я ждала этого последние пять лет, как только услышала предсказание гадалки?!

– Прости меня, – наклонившись к моему уху, прошептал его величество, после чего поспешил к своему трону, где его уже ожидал первый министр со свитком в руке.

Король взял в руки предложенную бумагу, развернув её и оглядев весь зал. Вскоре он свернул свиток и отдал обратно министру, а сам нашел взглядом меня. Я расправила плечи, думая, что придется сегодня еще немного потерпеть боль в ногах, так как после заявления его величества просто не удастся незаметно покинуть зал. Придется принимать поздравления гостей, ах, моя несчастная доля…

– Дорогие гости, мои верноподданные, я спешу вам сообщить, – начал монарх свою речь, и я в ожидании закусила губу, – что вопрос на Южных границах, наконец, урегулирован. Более того, с Леньевой заключен… договор, пункты которого выгодны обоим государствам, – зал взорвался аплодисментами. Эта была не та речь, которую я планировала услышать, но всё еще надеялась, что тема примет другое русло. – И еще одна особенно важная новость на сегодняшний день. Я женюсь.

Зал взорвался овациями, у меня в ушах зазвенело, я позволила себе улыбку, краем глаза заметив широкие улыбки приятельниц. Да, это именно то, что я хотела услышать. Гости обратили внимание на меня, по-другому быть не могло, ведь Эдмунд Второй не отрывал от меня своего взгляда.

– Я женюсь, – повторил он. Ну, дорогой, не разочаровывай меня, это мы уже слышали. – На принцессе Амелинде Оргонской.

Зал охнул, но вовремя заглушил общее недоумение аплодисментами. Король по-прежнему продолжал смотреть на меня, а я мысленно спрашивала, послышалось ли мне? Не стоит ли мне пойти вперед, вдруг прозвучало всё же моё имя, а то, что я услышала, лишь игра моего больного воображения?

Но нет. Аплодисменты звучали, но не в мою честь. Все поздравляли короля и принцессу Леньевы. О её красоте ходили легенды, да и фотографические снимки были явным тому доказательством, но я никогда не испытывала к ней ненависти, сейчас же готова была задушить её собственными руками.

Столько лет усердного труда… Моя жизнь в один момент покатилась в тартарары. Готова ли я так просто проститься со всем, чего добивалась все годы своей жизни?

Я знала ответ, поэтому, стиснув зубы и молча развернувшись, я направилась к выходу. По пути меня кто-то задел, и я чуть было не упала (всё-таки боль в ногах была нестерпимая), но была вовремя подхвачена чьими-то мужскими руками. Граф Рошман ехидно улыбался, он был одним из тех, кому я когда-то отказала в браке. Судя по презрению и усмешке в глазах, не может забыть. Вырвав свой локоть, я почти уверенно направилась к выходу, и уже у самого входа в малый зал увидела приятельниц:

– Какой пассаж, – хихикнула Мисси.

Не то что бы я от них ожидала сочувствия (оно бы меня оскорбило еще больше), но всё же где-то в глубине души что-то неприятно шевельнулось.

– Такой позор, – подтвердила Мила, – что же теперь станет с бедной Ари? Кто её возьмет после того, как она была так опозорена?

– Ах, эти несбывшиеся надежды, – улыбнулась Мисси, и я оскалилась в ответ.

– Чем жалеть меня, лучше бы подумали о собственной судьбе. Вас-то после койки его величества ни один ни то что король, даже граф в жены не возьмет, – на этих словах я покинула большой зал, попав в малый.

Здесь никого не было, кроме лакеев. Последние распахнули передо мной двери, и я оказалась на свободе. Захотелось прямо сейчас скинуть с себя ужасные туфли, но гордость не позволила.

Глотая собственные слезы, я дошла до своих покоев, распахнула двери и, войдя в гостиную, обессилено упала на диван, скинув злосчастную обувь. Слезы хлынули из глаз, я уже не помню, когда последний раз плакала, но сейчас это были слезы бессилия и несправедливости. Я никогда не придавала значения последнему слову, считав его пустым звуком, ибо справедливость давно ушла из этого мира в лучший и совершенный, а нам, людям, осталось спокойно пробивать себе лучший путь любыми методами.

Неужели на этом всё? Становиться любовницей короля взамен его жены? Мне ведь даже замуж выйти не светит, ибо теперь его величество так просто меня не отпустит. Надеяться мне не на что, а если разожгла пожар в теле мужчины, то будь готова его потушить. А потом терпеть вечное унижение и насмешки от его жены, быть фактически беззащитной перед ней…

Внезапно обида сменилась ненавистью. Жгучей и всепоглощающей. Нет, принцесса стала разменной монетой в политической игре, поэтому виновата она ни в чем не была, вот только… Сердце доводы разума не слушало, в него проникали черные щупальца мести.

– Не-нави-жу! – прокричала я, вскочив на ноги и поморщившись от боли. Взяв с дивана круглую подушку, я кинула её в стену. Та задела стойку с вазой, последняя упала на пол, разбившись вдребезги. – Ненавижу…

* * *

В Леньеве за несколько сотен лиг

Делегация из Этиона готовилась к отбытию. Солнце только выглянуло из-за горизонта, окрасив небо в красно-сиреневые тона. Амелинда Оргонская, принцесса Леньевская, к приходу слуг проснулась. Точнее, она всю ночь не сомкнула глаз.

Что она знала о короле соседнего государства? Молод, красив и любимец женщин. В газетах о его характере не писали, он был только второй в династии, все статьи в вестниках были положительные (попробуй, напиши отрицательные!). Что еще нужно для счастья семнадцатилетней принцессе?

На брак по любви она никогда не рассчитывала, только боялась, что мужем может стать старик с проплешинами и огромным пивным животом. Поэтому всю ночь принцесса не сомкнула глаз, улыбка не сходила с её лица, а в голове мелькали прочтенные давеча статьи об Эдмунде Втором.

К сожалению, фотографических снимков было не так много, но все они относились к современности, так как не принято выставлять на обозрение фотографии кронпринцев. Подобные фотографии всегда хранились в семье, а те, что попадали в газеты, были размыты. Наследников всегда оберегали даже от газетчиков.

Амелинда мечтала, как встретится с сильным королем, своим женихом, как первый раз его поцелует, как пойдет с ним под венец, а потом… а потом щеки девушки окрашивались красным цветом и думы старательно отводились от интересующий молодую девушку темы.

В окошко постучались, и Линда поспешила открыть створки, чтобы впустить в комнату любимого мужчину. Он легко спрыгнул с подоконника и закрыл окошко, после чего повернулся к принцессе.

Молодой человек был привлекателен: прямой нос и волевой подбородок, длинные ресницы и чувственные губы, вечно искривлены в усмешке. Темно-русые волосы были коротко острижены на манер военных, в умных глазах плескался азарт. Его внешность портил только узкий шрам, пересекающий бровь и заканчивающийся на щеке. Но самые привлекательные в нем были, пожалуй, внутренний стержень и высокий титул.