Buch lesen: «Космическая станция «Подорожник»»

Глава 1

Снег давно растаял. Улицы высохли. Ярко светило солнце. С каждым днём становилось всё теплее и теплее. Казалось, что уже можно выбегать на улицу в футболках и шортах, но холодный северный ветер всё ещё не прощал таких вольностей и неусыпно бдел, вылавливая тех, кто имел неосторожность расстегнуть лёгкую курточку более чем наполовину. Будто у него были свои старинные счёты с солнцем, и сводились они на тебе: или ты упаришься в куртке, или замерзнешь без неё… Одним словом – весна!

В один из таких весенних дней среди молодой зелени и нежных цветов по парку прогуливались Вера и её папа, но разговор они вели отнюдь не о природе.

– Слушай, пап, ну расскажи – что такого интересного в этих твоих играх, что ты сидишь в темной пыльной комнате вечера напролёт? Смотри какая погода! Мы могли бы гулять хоть каждый вечер!

– Погода замечательная! – улыбнулся папа, шумно вдыхая и набирая полную грудь воздуха. – А запахи-то какие!

– Вот видишь! – подхватила Вера.

– А где мы каждый день гулять-то будем? – спросил папа.

– Ну… – задумалась Вера. – В этом парке.

– И не надоест? – хитро посмотрел на неё папа.

– Ну… – смутилась Вера. – Наверно, надоест. Так что, теперь дома сидеть из-за того, что у нас рядом нет ни лесов, ни гор, ни лугов, а лишь маленький зелёный парк?

– Отчего же такие крайности? – продолжал улыбаться папа. – Гулять-то можно хоть каждый день по одной и той же шумной улице. Вопрос ведь в том, как сделать эти прогулки интересными. Знаешь, некоторые люди и в живописнейшей горной долине могут умудриться заскучать. Ведь дело же не в пейзажах…

Вера посмотрела на папу:

– А в чём?

Папа посмотрел на Веру и постучал себя пальцем по виску:

– В воображаловке!

Вера уж было хотела возразить, что мама её учила на улице внимательно смотреть по сторонам, а не витать в облаках, но папа уже продолжал свою мысль, и Вере пришлось отложить возражения на потом.

– Давай я сначала отвечу на твой первый вопрос, а потом объясню – при чём тут воображение и прогулки.

Вера с папой свернули с главной аллеи на тропинку между деревьями, и папа продолжил свой рассказ:

– Так вот, все вокруг твердят, что компьютерные игры уводят от реальности, заменяют настоящую жизнь виртуальной, отвлекают от важного… И да, они все правы. Но! Ведь дело не в самой игре, а в человеке, который её использует. Ведь игры дают и новые возможности. Возможность путешествовать, возможность чему-то научиться, возможность общаться с друзьями не просто так, а за любимым делом, и много чего ещё.

Папа грустно вздохнул:

– Знаешь, ведь если быть предельно честным, то иногда в конце трудного рабочего дня хочется просто отвлечься, но не безвольно пялиться в телевизор, а что-то поделать и своими руками… Ладно бы я хотел быть ремесленником – я бы что-то мастерил по вечерам, но мне интересно управлять самолётами. Настоящими. На которых летали твои дед и прадед… Но я отвлёкся!

– Кажется, я понимаю… – ответила Вера и обняла папу за талию.

Папа обнял Веру за плечо и продолжил:

– Не будем о грустном! А вернёмся к воображению. При чём тут игры? Они могут помогать его развивать. Ведь каждая игра – это плоды воображения многих и многих людей. Они делятся с тобой своими мирами, а ты погружаешься в их миры, исследуешь, находишь решения проблем и задач, что-то изобретаешь… Но тут надо быть предельно осторожным, чтобы не потерять связь с реальностью… Но я опять отвлёкся. Давай лучше на примере!

Папа остановился посреди тропинки, заозирался по сторонам, посмотрел на небо, посмотрел себе под ноги, а потом присел на корточки:

– Вот! Смотри! Что ты видишь?

Вера посмотрела на зелёный кустик, на который указывал папа:

– Подорожник, кажись.

– И всё? – не сдавался папа.

– Ну… Листики, стебельки, цветочки, пыль на листьях, – пожала плечами Вера.

– А я вижу космическую станцию! – усмехнулся папа. – Садись, расскажу.

Вера присела рядом с папой на корточки и стала разглядывать длинный кочанчик на тонком стебельке, наполовину покрытый белыми цветочками.

– Вот эти белые лепестки – это посадочные платформы. А вот эти дырочки – это внешние швартовочные доки, а эти бутончики – это внутренние швартовочные доки. Стебелёк – это орбитальный лифт! А листья – это солнечные панели, а также фермы закрытого цикла переработки. Что скажешь, доця?

– Ну ты и загнул, пап…

– Баранки гну! Хватит нукать, давай лучше вечером я тебе покажу настоящую космическую станцию, а ты сама сравнишь!

– В смысле компьютерную? – хотела съязвить Вера.

– Какую ж ещё? Ту, что над нами летает, ты и так много раз по телевизору видела, но она не похожа…

Глава 2

Зная, как папа любит долго и… Нет, не нудно, а интересно рассказывать, к вечерней компьютерной сессии Вера подготовилась основательно. Она принесла стул из гостиной и поставила его в торец папиного компьютерного стола. Затем сбегала на кухню и принесла две чашки чая – себе и папе, и вазочку конфет. Папа всегда любил ходить к компьютеру с чаем, да и конфеты любил, вот Вера и решила ему устроить сюрприз.

Небольшой компьютерный стол стоял в углу родительской спальни, а от всей остальной комнаты он был отгорожен широкой и высокой ширмой. Небольшая настольная лампа освещала лишь стол и один угол ширмы, а вся остальная комната была погружена в полумрак. Это делало пятачок света внутри ширмы каким-то по-особенному уютным. Вера ждала, пока папа закончит обсуждать свои дела с мамой, и с каждой минутой ей всё больше казалось, что её пригласили на тайное совещание в загадочной пещере, а на столе дымятся не две чашки с чаем, а волшебные зелья – только для посвященных.

Пришёл папа. Поблагодарил за чай и конфеты. Разбудил компьютер. И, к своему удивлению, первое, что увидела Вера на экране, была не картинка рабочего стола и не заставка компьютерной игры, а непонятный чертёж, немного смахивающий на самолёт. Чертёж ещё был не окончен. Папа его быстро свернул и начал запускать обещанную космическую игру, а Вера подумала, что она ещё многого не знает о своём папе: ведь по профессии он совсем не инженер и не конструктор. Откуда ж у него чертежи?

Экран потух. Одна за одной, на нём начали загораться белые точки.

«Наверное, это звезды», – подумала Вера.

Вскоре посреди звездного неба возникло какое-то нагромождение разноцветных квадратиков, треугольников, прямоугольников, и рой таких же мелких геометрических фигур двигался вокруг него.

– Да уж, – вслух подумала Вера. – Тут точно надо иметь хорошее воображение, чтобы хоть догадаться на что смотришь.

– Сейчас я тебе всё расскажу…

Про чай Вера забыла где-то на середине чашки, и он давно остыл. Конфеты так и остались нетронутыми. А Вера уже больше часа с интересом пялилась на всё те же (но уже ставшие понятными!) геометрические фигуры на экране и увлечённо слушала папин рассказ об этой космической системе, её отношениях с соседями, о торговле и стройках, о стычках и захвате ресурсов, и обо всём прочем, чем обычно занимаются космические жители.

Верин папа был очень хорошим рассказчиком. Порой даже слишком хорошим… Он так мастерски переходил от одной темы к другой, что Вера уже и не заметила, как его рассказ плавно перетёк на истории о каких-то исчезнувших цивилизациях.

Пора уже было бежать спать, а то они могли так просидеть за беседой до самого утра.

– Пап, давай ты мне дальше расскажешь в другой раз. Мне очень интересно! Просто спать уже хочется.

– Конечно-конечно. Иди отдыхай, а то завтра опять рано вставать. Но ты поняла, что я хотел тебе показать?

– Что компьютерные игры – это классно? И что мне надо в них играть, чтобы развивать воображение?

По папиным глазам было видно, что он мысленно вздохнул, но вслух он сказал:

– Что источником твоего воображения может быть что угодно. Главное – как этим пользоваться. А вот в игры я тебе играть пока всё равно не дам, надо жизненного опыта сначала набраться. Но! У меня для тебя есть подарок получше.

Папа открыл верхний ящик стола и стал рыться среди всяких проводов, запчастей, инструментов и прочих своих штук.

Вера всё сидела и гадала, что же он там может найти такого интересного? Не провод же он ей собрался подарить?

Когда папа достал длинную и узкую картонную коробочку, Вера еле удержалась, чтобы не вздохнуть с облегчением, и продолжила гадать, что же в ней.

А в ней оказалась маленькая деревянная палочка с простенькой геометрической резьбой и такими же простенькими выжженными узорами. Вера подумала, что это какая-то сопилка, но с одного конца палочки торчал кончик самого обычного стержня от ручки.

Папа достал палочку из коробочки и протянул её Вере:

– Это тебе. Эта ручка мне досталась от моего деда. Он мне рассказывал, что она хранилась в их семье не одно поколение. Конечно, раньше туда вставлялся не стержень от шариковой ручки, а обструганное перо. Держи.

– Красивая… – неуверенно сказала Вера, а потом всё-таки решилась спросить напрямую. – И что мне с ней делать?

– Писать, – усмехнулся папа и, пока Вера не успела задать следующий вопрос, быстро взял с полки над столом чистый лист бумаги и положил его перед ней. – Напиши одно короткое предложение с действием и поставь точку.

Вера немного растерялась от такого неожиданного поворота разговора. Она всё не могла придумать, что бы такое написать, а в голову лезли только всякие глупости, вроде: «мама мыла раму».

Папа выжидающе смотрел на Веру. Чтобы побыстрее закончить этот эксперимент, Вера так и написала:

Мама мыла раму.

Вера поставила точку и вопросительно посмотрела на папу.

– А теперь медленно проведи по надписи указательным пальцем, будто читаешь и следишь за строкой. Читать вслух не обязательно.

Папа всё улыбался и продолжал выжидающе смотрел на Веру, а ей уже и самой стало интересно – что будет-то?

Вера отложила ручку в сторону и дотронулась пальцем до начала предложения – перед глазами вспыхнул яркий и чёткий образ её мамы в домашнем халате в мелкий голубой цветочек. Вера вздрогнула от неожиданности и отдернула палец – образ мамы пропал. Интерес остался.

Вера опять приложила палец к буквам и снова увидела маму в том же халате. Верина рука заскользила по буквам – и вот мама уже стоит на табуретке у открытого окна и усердно трёт влажной тряпкой белую оконную раму. Как живая. Как в кино. А вокруг неё появляются всё новые и новые детали: на подоконнике стоит миска с серой мутной водой, лёгкий ветерок шелестит страницами приготовленной рядом газеты, из окна доносится пение птиц и приглушённый шум машин… Вере стало казаться, что она даже может шагнуть в комнату к маме и с ней заговорить. Но сколько бы она об этом не думала, мама всё так же увлечённо тёрла раму и на Веру не обращала никакого внимания.

Вера убрала руку с листа бумаги и широко раскрытыми глазами посмотрела на папу.

– И чью маму ты увидела, моющей раму? – улыбался папа.

– Свою, – не задумываясь ответила Вера.

– Забавная ручка, правда? – папина улыбка стала по-доброму хитрой.

– Ага.

– Тогда бери.

Вера перевела взгляд с папы на ручку и обратно на папу.

– Спасибо!

– Но! – папино лицо вмиг стало серьёзным, и он положил руки Вере на плечи. – Запомни самое важное: никогда не пиши ею на себе и других людях. Это очень опасно. Ясно?

Вера кивнула.

– Повторяй за мной, – настаивал папа. – Я никогда не буду писать этой ручкой на себе и других людях. Это очень опасно.

Вера повторила за папой своё обещание слово в слово.

Папа протянул Вере коробочку, она положила туда ручку и закрыла её.

– Давай, я тебя обниму, – папа прижал Веру к себе, Вера обняла его в ответ, и они пожелали друг другу спокойной ночи.

Вставая из-за стола, Вера ещё раз бросила взгляд на написанное предложение, но оно оставалось обычным предложением сколько бы Вера его не перечитывала про себя. Тут её осенило!

– Пап! А ты можешь увидеть то же, что и я?

– Конечно могу. Я увижу то, что представляла себе ты, когда писала эту строку. Та-а-к…

Папа развернул листок к себе и приложил палец к началу предложения. На мгновение он замер, а затем медленно провёл рукой до конца предложения и описал Вере и маму в голубом халате, и окно, и миску, и ещё много всего того, на что Вера не обратила внимание тогда, когда разглядывала маму, хоть и начинала сейчас припоминать, что это там тоже было.

– Вот это да! – вслух подумала Вера. – Это же так классно! Пап! Да ты бы мог стать знаменитым с этой ручкой! Писал бы настоящие романы или ещё чего!

– Для начала, – усмехнулся папа. – эти образы возникают только, когда читаешь то, что написано ручкой. Стоит перепечатать или отсканировать – и всё: буквы как буквы. Но главный вопрос: Зачем?

– Как зачем? Ну, чтобы…

– Вот об этом ты и подумаешь перед сном, – перебил её папа. – А теперь – марш спать! Завтра ж рано вставать, а мы тут засиделись…

Вера выходила из комнаты, крепко прижимая коробочку с ручкой к груди, как своё самое ценное сокровище, а в голове крутилось столько разных ответов на «зачем».

«Как это зачем? Ведь можно для других описать то, что они никогда не видели… И они тебя точно поймут! Ведь они увидят всё то же, что и ты… И книгам не нужны будут картинки – они сами всплывают перед глазами… А писать? Даже много и не надо: вон три слова, а сколько я увидела!.. Папа мог бы стать знаменитым… Правда, пришлось бы написать много книг от руки… А можно и не книг, а так – брошюрок… Штук сто, а может и тысячу… И раздать их в библиотеки… Вот было бы классно: приходишь в библиотеку, а там как в кино!..»

Ещё много чего передумала Вера, пока умывалась, надевала пижаму и залезала под одеяло. Даже о том, что папе ручку надо было бы как-то оберегать от злодеев, нанять себе охрану, как у президента… Но плохие мысли она быстро гнала прочь и, засыпая, думала лишь о хорошем.