Buch lesen: «Украсть за 27 часов!»

Дорогая сестра, наша пятилетняя переписка согревает мое сердце. Я рада, что родители хоть сейчас воспринимают меня как замужнюю женщину и не запрещают тебе со мной общаться.

По поводу твоей просьбы – я однозначно говорю «да». Мы с Максом с удовольствием примем тебя в своем доме и подыщем место жительства, где ты пожелаешь. Но все-таки советую найти компромисс и помириться с родителями. В любом случае я и твои племянники будем рады тебя видеть.

Ты приедешь как раз, когда брат и матушка Макса будут гостить у нас. Теперь, к великому сожалению мужа, такое происходит довольно часто, на что он беспрестанно жалуется. Только будь готова к тому, что Елисестрата попробует сосватать тебя за Иллариона. Он в последнее время, к нескончаемой радости моего мужа, в постоянной осаде.

А по поводу твоих вопросов о жизни в Альбионе, скажу тебе так: несмотря на все сомнения, испытания и трудности, которые тебе здесь может преподнести судьба, надо бороться и стараться выйти победителем. И тогда она вознаградит тебя. Я знаю, ведь однажды так случилось со мной.

И не пугайся, если все двадцать семь часов у тебя будут заняты работой, ведь может оказаться, что это совсем не так…

Таисия Лагфорт.

Анжелика Нурир

Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в золотисто-оранжевые оттенки. Я смотрела на окружающую красоту с парохода, периодически возвращаясь мыслями к письму сестры.

Впереди приближались берег и новая жизнь. А я пребывала в сомнениях!

Правильно ли поступила, что уехала в Туманный Альбион? Родители были категорически против, как и относительно моей профессии. Не женское это дело – лечить.

А я все равно поступила по-своему, как и сестра. Видимо, непокорность у нас в крови.

Вновь взглянув в сторону берега, я поняла, что отступать поздно. Родителям напишу чуть позже и постараюсь помириться, но не раньше, чем устроюсь.

В этот момент раздался гудок: мы причаливали. Глубоко вздохнув, я направилась к выходу. Там уже образовалась очередь.

Медленно спускаясь по трапу парохода, огляделась по сторонам. Не заметить мою сестру и мужчину рядом с ней просто невозможно. Они стояли позади встречающей толпы и выделялись из нее, как ни один другой человек на пристани.

Спутник сестры – высокий, интересный внешне мужчина, с вьющимися, до плеч, волосами и острым взором. Его пронзительные голубые глаза придавали облику некоторую хищность.

Мне стало не по себе от его оценивающего взгляда. Рассматривает меня, словно какую-то вещь, составляя свое мнение. Надо думать, это муж сестры. И как она только вышла за него? Хотя Таисия всегда была со странностями.

Посмотрела на сестру и мысленно ахнула. Старше меня на семь лет, она ничуть не изменилась с того момента, когда я видела ее в последний раз. Молодая красивая женщина, с матово-розоватой кожей, каштановыми волосами и глазами цвета шоколада. Я тоже хочу замуж за промышленника! Но не за такого…

Едва моя нога ступила на землю, как ко мне подошел мужчина средних лет и вежливо спросил:

– Мисс Анжелика Нурир?

– Да. А кто вы? – подозрительно спросила я.

– Лакор, водитель господина Лагфорта. Мне поручено встретить вас и проводить к машине.

М-да… Передав багаж, я молча направилась за мужчиной в сторону сестры. Та пристально меня разглядывала, на ее губах играла легкая улыбка.

Теперь я поняла, что внешне сестра не изменилась, зато стала другой внутренне. Знакомый взгляд приобрел цепкость, движения выдавали целеустремленность, уверенность, просматривались внутреннее спокойствие и острый ум.

Эти качества в той или иной мере были свойственны Таисии и раньше, но теперь они стали более отточенными. Бриллиант получил свою огранку!

– Как я рада тебя видеть! – воскликнула сестра, едва я приблизилась, и заключила меня в крепкие объятия.

– Я тоже!

– Познакомься с моим мужем Максимилианом Лагфортом.

– Для родных и друзей просто Макс, – прозвучал бархатистый голос супруга сестры.

– А это моя сестра Анжелика! – продолжила Тася.

Я испугалась, что… м-м-м… жуткий муж сестры тоже полезет обниматься, но он лишь взял мою руку и чуть склонился к ней.

– Давайте, наконец, отправимся домой, – предложила Таисия. – А то пора ужинать, я уже есть хочу.

– Столько, сколько ты съедаешь, кажется, никто не ест. К чему бы это? – подколол Лагфорт жену.

– Помолчал бы уж. Тебе вообще не в коня корм, – парировала сестра.

Несмотря на едкость их общения, я не могла не заметить, как нежно приобнял супругу промышленник. Как она прикоснулась к его груди рукой. Казалось, пока мы шли к машине, они совершенно забыли про меня. Тоже так хочу!

Путь до дома сестры мы преодолели быстро, и передо мной открылся вид на красивый старинный особняк. Довольно большой и внешне очень элегантный.

– Ну как тебе? – спросила Тася.

– Как, как? Разве может не понравиться шикарный, красивый дом?

Сзади меня раздался смех. Я прикусила язык, но было уже поздно. Меня услышали и, возможно, даже не обиделись.

Говорить так прямо о достоянии хозяев в обществе не принято, но мне далеко не всегда удавалось сдержать свою прямолинейность и непосредственность.

– Я же говорила тебе: она прелесть, – рассмеялась Тася, обращаясь к мужу.

Лагфорт, улыбаясь, направился в дом. Как неудобно получилось. Надо хоть первое время, пока не найду квартиру, воздерживаться от необдуманных высказываний.

– Не переживай. Макс приветствует прямоту и открытость. Вращаясь в высшем свете Альбиона, начинаешь ценить такие качества.

Может, зря я приехала?

– Пойдем в дом. Познакомлю тебя с племянниками.

Внутри жилище оказалось не менее шикарным и привлекательным. Везде, во всем чувствовалась рука сестры. Несмотря на размеры, этот дом – настоящее семейное гнездо и крепость.

– Под впечатлением? – улыбнулась Тася.

– Скорее завидую тебе, – снова не сдержалась я.

– Черной завистью?

– Белой, естественно. Ты же моя сестра.

Тут нас прервал вихрь из мальчиков и девочки, что сбежали со второго этажа. Каждый хотел мне что-то сказать, и вокруг стоял такой гомон, что ничего невозможно было расслышать. Рассматривая своих племянников и племянницу, в душе радовалась за Таисию.

Нельзя сказать, что дети четы Лагфорт похожи на кого-то одного из родителей. Каждый из отпрысков взял и от матери, и от отца разные черты как внешности, так и характера. Все они очень разные, и, чувствую, из-за этого в доме всегда много шума.

– Пойдем, перед ужином тебе надо разместиться и заодно посмотришь Элизабет. У нее в последнее время часто болят коленки.

– В ее-то возрасте? – насмешливо спросила я.

Поселили меня в светлой, просторной комнате на первом этаже. Зная об особенности назгаров, я этому не удивилась и не обиделась. Уже в комнате осмотрела ноги племянницы.

– Что скажешь? – спросила Тася, стоя в дверном проеме.

– Не позволяй ей часто играть на холодном полу, а то ребенок не только колени застудит.

– Слава Всевышнему! Я уж подумала, что-то еще случилось.

– А что еще может произойти?

Повернувшись к сестре, я на мгновение увидела огонь в ее глазах, а моргнув, встретила родной, чистый взгляд. Что-то я переутомилась от поездки…

– Пойдем, уже накрыли на стол.

– А дети не с нами? – удивилась я.

– Они поели, пока ты распаковывалась. У них сегодня вечер сладостей.

Я приподняла брови.

– Вечер сладостей?

– По всему дому спрятаны конфеты, и кто сколько найдет, тот столько съест. А потом горячий шоколад.

Я улыбнулась. Когда мы были маленькими, у нас в доме тоже проводились такие игры. Это такое счастье – найти себе кучу конфет, выпить напиток со сказочным вкусом и уснуть, считая звезды в окне.

– Это серьезный повод! – сказала я, поднимаясь с кровати.

Ужин прошел тихо и непринужденно. С первым бароном Альбиона общаться оказалось довольно легко, но я ни на мгновение не заблуждалась. Максимилиан – непростой мужчина, с большими возможностями. И мне всего лишь повезло оказаться его родственницей.

После ужина хозяин дома отправился еще поработать, а мы с Таисией разместились в библиотеке. О многом нужно поговорить… На столе дымился кофе в чашках, воспоминания всплывали, навевая приятный флер прошлого.

Снова, в который раз за вечер, не сдержавшись, я прямолинейно заявила Тасе:

– Ты очень изменилась.

– Постарела? – приподняла брови она.

– Внешне? Нет. Внутренне? Пожалуй, – сказала я.

– Ну не могла же я совсем никак не измениться? В тебе тоже наивности поубавилось, язык стал еще острее, чем раньше, а манера вести себя более замкнутой.