Другая история принцессы

Глава 1

Рассвет только занимался, когда по замку прокатилось эхо ударов тарана. Эйслинг подбежала к высокому узкому окну и замерла. Отсюда, из единственной пригодной для жизни спальни, виднелась полуразрушенная стена и тяжелые ворота. Позолота давно стерлась с заклепок и раскрывших пасть львов. Вместо блеска появилась копоть, а воздух у парадного въезда навсегда пропитался гарью.

Но ворота стояли.

Бум!

– Когда рыцари научатся пользоваться дырами в стенах и прекратят ломать ворота? – пробормотала Варна.

– Когда пойдет дождь из золота, – ответила Эйслинг.

– По меньшей мере, – согласилась женщина.

По обыкновению, Варна лишь качнула седой головой, но так и не оторвала взгляда от вышивания. Ни отдельно взятый рыцарь, ни целая армия не могли потревожить ее ледяного спокойствия. Она вздрагивала только от рыка дракона.

Сейчас Варна, как всегда, сидела с пяльцами и иглой. Сосредоточенное лицо женщины освещали холодные рассветные лучи, делая ее похожей на фарфоровую куклу. Если бы кто-то, конечно, догадался делать кукол не кокетливыми девочками, а пожилыми леди.

Бум!

– Им легче снести ворота, чем карабкаться по завалам. – Эйслинг тяжело вздохнула, будто ей вчера стукнуло девяносто, а не девятнадцать. – Ты не хуже меня знаешь, что рыцарь в полном доспехе похож на неповоротливого борова.

– Да. И не стоит забывать, что этот боров желает въезжать на коне.

На тонких губах Эйслинг промелькнула улыбка.

Ее нянька, экономка и единственная подруга умела держать себя в руках. Эйслинг обычно не могла похвастаться тем же. Когда в Замок-на-скале пробивался новый рыцарь, она кружила по спальне. Ее свободная юбка от резких поворотов закручивалась вокруг ног, а длинные волосы летели, будто их раздувал ветер. Варна в этот момент цокала языком:

– Ни одна женщина не должна ходить с распущенными волосами. Даже если живет с драконом, – говорила она.

Так они встречали рыцарей уже второй год. Но не сегодня. Обычное для Эйслинг желание ходить по комнате сменилось спокойной злостью. Кто опять посмел тревожить покой их замка и дракона?

Если бы Эйслинг сейчас поднялась на третий этаж, а затем еще чуть выше, к серым зубцам замка, то, возможно, увидела бы того, кто стоял за воротами. Но подниматься просто так она не любила. Там жил дракон, и он часто крошил зубчатые стены хвостом, особенно когда выползал из глубины и взлетал.

Хотя место замковых лучников подошло бы для наблюдения лучше спальни. Оттуда четко просматривались ближние холмы, обычно бархатно-зеленые и яркие до рези в глазах. На них выделялась каждая точка. Правда, сейчас склоны отдавали желтизной и серостью, как и в любую другую зиму, поэтому силуэты воинов наверняка слились с мокрой землей. Но рассмотреть армию смог бы любой.

Только Эйслинг сидела на месте. Очутиться наверху, когда дракона разбудят глупые рыцари? Нет уж.

В самом начале, когда родной отец – король Дайра без сожалений отправил ее сюда, она смотрела на любого всадника как на спасителя. И при появлении рыцаря вспоминала слова короля: «Если дождешься обручального браслета, значит, я простил», – и молилась.

В те мгновения воины представлялись ей романтичными героями, способными вызволить прекрасную девушку из плена. Но через неделю от этих грез не осталось и следа.

Поначалу рыцари сменяли друг друга каждый день. Семь мужчин, семь надежд и семь дней нескончаемых слез. Они гибли, даже не поднявшись в логово дракона. Только тогда Эйслинг вспомнила, что король не умел прощать.

Это, может быть, даже к лучшему. Потому что сейчас браслет для нее равносилен смерти.

Бум! Бум!

– Жаль, у нас нет привратника, который мог бы открыть. Или, на худой конец, показать, как войти через дыру с северной стороны, – с раздражением сказала Варна. – От этих звуков болит голова.

Женщина лукавила, эхо не мешало даже разговору. Да и к воротам давно уже никто не приезжал, чтобы жаловаться. Не меньше полугода прошло с тех пор, как последний рыцарь явился спасти прекрасную принцессу.

Эйслинг все чаще думала: а сколько мужчин приезжало ради других девушек, тех, что не были принцессами?

Дракон поселился в сердце Хилбора в Замке-на-скале еще во времена правления прошлого короля. С тех пор к дверям замка каждый год, а бывало и чаще приводили девушку в жертву дракону. Этого хватало ненадолго. Спустя месяц-другой после исчезновения очередной красавицы дракон принимался крушить окрестности и объедать крестьян. Когда люди отчаивались, то опять отправляли девушку. Так местные жители выторговывали себе на время покой.

Земли вокруг замка пустели, люди уезжали все дальше, но дракон летел за ними. К их стадам и пастбищам. И только пока в его замке гостила, а правильнее сказать, умирала девушка, ящер оставался спокоен.

Конечно, сначала король отправил сотню воинов, чтобы истребить «демона». Потом тысячу… А когда ни один не вернулся, велел разнести весть о драконе по всей Ресляндии. С тех пор на край королевства забредали лишь рыцари в поисках славы.

С появлением Эйслинг не было отбоя от желающих победить дракона и получить целую провинцию, а вместе с ней и руку принцессы. Но с каждой новой смертью спасители приходили все реже.

Бум!

Эйслинг вздрогнула и тут же прижалась к холодному окну.

На воротах треснул запор. Впервые она видела, как тяжелое бревно разломилось и, падая, сбило несколько камней полуразрушенной стены. Обычно запор лишь соскакивал с неудачно привинченных крючьев.

Загрохотали потревоженные булыжники, раздался глухой стон древесины, заскрипел металл. И от этого протяжного скрежетания по спине пополз холодок.

А ворота дрогнули и начали раскрываться. За пылью ничего не было видно. Хотя не составляло труда представить человека в броне с маленькой армией. В одиночку на дракона ходили лишь глупцы.

Но постепенно в мареве проступили фигуры. Какие-то непривычные. Слишком легкие и без лошадей.

Ладони Эйслинг, прижатые к гладкому каменному подоконнику, похолодели. Девушка смотрела вниз и все больше хмурилась. Она наблюдала за тем, как оседает пыль, с какой-то странной сосредоточенностью.

Марево рассеялось, и ее взору предстали воины. Они не были рыцарями. Ни нагрудников, ни шлемов – ни одной железной пластины… Эти мужчины оказались наполовину раздетыми. Их тела украшала и закрывала большую часть оголенного торса вязь из каких-то знаков. Длинные волосы неизвестных воинов были забраны в косы и хвосты. А на безбородых лицах четко виделись дикарские полосы.

Мужчины бежали вперед, прикрываясь лишь легкими деревянными щитами. Мощные фигуры скрылись из виду очень быстро, и Эйслинг знала: совсем скоро они будут здесь.

– Их всего пятеро, – заметила она.

– Помню, ты говорила, что первый рыцарь пришел один, – невозмутимо ответила Варна.

«И сразу стал пеплом», – мысленно добавила Эйслинг и чуть повернула голову, чтобы посмотреть на спокойное лицо своей компаньонки… подруги.

Она не знала, как сказать Варне, что у них проблемы. Как сказать женщине, которая уехала из родного края из-за бесчинств диких северных кланов, что ее враги идут в замок?

От тяжелого вздоха изо рта Эйслинг вылетело облачко пара, которое тут же растаяло.

– Это не рыцари, – проговорила она. – Это варвары.

Варна вздрогнула и подняла лицо от вышивания. Ее серые и, несмотря на возраст, ясные глаза выдавали испуг. Чего на памяти Эйслинг не случалось никогда.

– Пятеро? Дракон и не заметит, – сказала наконец Варна и дрогнувшей рукой воткнула иглу в вышивку. Она поднялась. – Но нам лучше уйти.

– Дракон второй день спит… – заметила Эйслинг, не в силах отойти от холодного окна.

Ей хотелось еще раз увидеть варваров и понять, не ошиблась ли она. Хотя давно следовало бежать к дальним комнатам, где много лет назад завалило вход. Две худые женщины протиснулись бы через пыль и крошево, затаились бы… Там их не найдет ни один воин, уцелевший в башне дракона.

Но число пришедших мужчин смутило Эйслинг. Пять варваров – это ничто в сравнении с войсками, которые прибывали истребить дракона.

– И лучше уйти в город, – вдруг сказала Варна, которая не любила покидать замок. – В прошлый раз мы чудом не попали на глаза ошалевшим воинам. Спрячемся в городе или за холмами и будем молиться, чтобы дракон проснулся.

– Нам ничего не грозило. От страха те воины были как безумные. Даже не заметили, что мы прошли мимо. Спрячемся там, где обычно пережидаем гнев дракона. – Эйслинг протянула Варне руку. – А вечером выйдем и посмотрим. К тому времени ворота снова закроются, как раньше. И нас никто не потревожит.

Да, магия ворот их ни разу не подводила. Вечером они неизменно запирались. Правда, еще не ломался запор, но Эйслинг верила, что и это исправится.

– В тот раз нам повезло. – Варна неровным шагом пересекла комнату и открыла дверь в гардеробную. – Лучше сразу идти за холмы. Там мы встретим местных, может быть, отряд Корна.

– Дракон разозлится, если меня не будет…

– Мы вернемся, как только уедут варвары. – Варна трясущимися руками вынула плащи, подбитые мехом.

– Лучше спрятаться и переждать, как всегда, – повторила Эйслинг. – Нас ни разу так и не нашли, хотя пытались.

– Они не рыцари. Варвары пришли не для того, чтобы тебя спасти, – проговорила Варна. – И они не будут бежать в страхе. Пока дракон займется одним воином, остальные расползутся по замку в поисках золота. Или они просто не пойдут в башню к дракону… Варвары – это не пугливые феодалы с мечами, они дикари. И если они найдут нас… Вряд ли кому-то нужна живая принцесса и ее подруга, когда рядом шелка и золото.

– Здесь давно нет шелков, – напомнила Эйслинг. Но видела, что Варна ее не слышала.

– Ты понимаешь, о чем я. Надо бежать.

Эйслинг думала иначе. Рано или поздно варвары уйдут, им нечего делать в разграбленном замке. Они уйдут или умрут. Дракон никогда не проигрывал.

Стены замка дрогнули от короткого и сильного рева.

– Он проснулся, – улыбнулась Варна и тут же чуть не упала на пол.

Замок затрясся, как живой и раненый зверь. Дракон действительно проснулся и был зол. Вот теперь нельзя мешкать. Эйслинг бросилась к своей няньке.

– Прячемся!

Снова воздух разорвал грозный рык.

Какой бы сдержанной Варна ни была, но она так и не привыкла к дракону. Строгая и уравновешенная леди только делала вид, что не боится. Вот и сейчас Варна не шевелясь замерла с прямой спиной. Эйслинг сжала руку застывшей женщины.

Стоило бы в очередной раз сказать, что опасаться сытого «чудовища» не нужно.

С драконом просто «договориться»… если не бояться. Намного проще, чем с рыцарями. Но Варна бы не услышала.

Пол дрогнул, а затем раздался хриплый вой. И это был не дракон.

Варна зашептала молитву и сжала в кулаках плащи. Еще немного – и она все с той же прямой спиной и каменным лицом осела бы на пол. Такое часто случалось в первое время, когда женщина только появилась в Замке-на-скале.

Эйслинг забрала теплые плащи и обняла ее за плечи. Рядом с высокой Варной принцесса выглядела как девочка. Но вперед шла по-королевски уверенно и вела компаньонку к тяжелым дверям.

Рев снова сотряс воздух, и с потолка посыпалась каменная пыль, как последнее предупреждение, что пора прятаться.

От рыка всегда дрожали все стены, как сейчас. Замок-на-скале не имел отдельных зданий, и башня дракона оставалась тоже его частью. Залы и комнаты когда-то наполовину вырубили в скале, и все помещения соединялись множеством ходов. А башня на северной стороне, так красиво нависающая над обрывом, была иллюзией. Казалось, будто внутри у нее винтовая лестница, а на самом верху небольшая круглая оранжерея…

Но вместо узкой башни всех ждал огромный зал, где слышалось эхо даже от шороха. Целый чертог с захватывающим дух видом на далекое море и выходом на крышу. И только со стороны фасада полукруглая и остроконечная башня казалась чем-то отдельным. Будто она не соединялась с соседним залом с высокими узкими окнами.

Пол задрожал сильнее. Толчки и тряска бросали женщин из стороны в сторону. Но они крепче взялись за руки и пошли быстрее.

Сейчас Эйслинг отчетливо представляла, как дракон бьет хвостом и по всему замку подрагивают стены. Ящер всегда так показывал недовольство.

Наверное, ему было тесно даже в огромном зале и поэтому часто что-то рушилось.

Дракон по-своему любил это место. Отсюда он взмывал в воздух или полыхал огнем, когда ему надоедало рычать на скучных людишек. Ящер укрывался в глубине зала от непогоды и грелся на солнце под голубым небом.

Стены снова сотряслись.

– Варна, быстрее. Он разозлился.

– Надо уходить, а не прятаться! Это варвары, ты не знаешь, на что они способны.

Пол дрогнул, а с потолка с треском рухнула балка. Эйслинг и Варна закашлялись от пыли и какое-то время боязливо жались друг к другу. Но следующий рык привел их в чувство.

Балка придавила край платья принцессы. Ей едва удалось выдернуть ткань, как рядом грохнулся камень. Дорога к месту, где они обычно пережидали гнев дракона, оказалась закрыта.

– Что ж… Идем в город, – сказала девушка, но Варна не ответила.

Она побелела и, кажется, с трудом шевелилась. Эйслинг отряхнула порванный подол. Ее руки тоже подрагивали, но кому-то нужно было оставаться сильной, и принцесса потащила Варну вперед. Под рык и тряску они кое-как добрались до парадного зала. Им осталось пройти к боковой двери, которой обычно пользовалась прислуга. «А потом бежать так быстро и так далеко, как сможем. Пока еще можем», – мелькнуло в голове Эйслинг.

Если не варвары, то их увидит злой дракон. И бегущая из замка принцесса ему точно не понравится.

В пустом зале быстрые шаги сопровождало тревожное эхо, которое тут же заглушил яростный рев.

Замок затрясло сильнее, а в воздухе появился запах гари. От следующего рыка заложило уши и тряхнуло так, как никогда еще не случалось на памяти Эйслинг. Дракон сходил с ума.

Варна вдруг остановилась и грозно топнула ногой.

– Да почему он их никак не съест?!

Скупая на эмоции женщина держалась из последних сил. Эйслинг постаралась ей улыбнуться, хотя тоже боялась.

Вдруг загрохотало. Варна вскрикнула и сжалась. Где-то совсем близко посыпались камни, все вокруг задрожало и заскрипело. Замок трясло все сильнее, и женщины чуть не падали. Пол вздрогнул, будто шевельнулся, и где-то послышался глухой и тяжелый удар. Еще немного – и даже Эйслинг не выдержала бы и потащила Варну к выходу. Но все затихло. Ударил последний крохотный камешек, и наступила тревожная тишина.

Стены мелко дрожали, с потолка летела пыль. В этом чувствовалось что-то неправильное, такого прежде не случалось, даже когда дракон бил хвостом.

Эйслинг отпустила свою няньку и осторожно подошла к окну.

– Почему он никак их не съест? Ну почему? Почему? – шептала Варна за спиной.

Через окно Эйслинг увидела чешуйчатую тушу, которая загораживала половину двора.

– Потому что не может…

Окровавленный дракон дергался всем телом. И в такт ему подрагивала земля. Из ноздрей кольцами поднимался легкий дым, а глаза то распахивались, то закрывались. Без сомнений, он умирал. Вскоре дым прекратил улетать ввысь, и веки дракона дрогнули в последний раз. Установилась страшная тишина. В ней не слышалось привычных шорохов старого замка, и даже крошево больше не сыпалось на голову.

Эйслинг смотрела широко открытыми глазами и не могла поверить. Сколько ему было лет? Не меньше сотни. Сколько людей пыталось его убить? Тысячи! А он умер только сейчас, вот здесь, перед ней.

Где-то вдалеке послышался то ли крик, то ли вой, и Эйслинг встрепенулась. Дракон-то мертв, но варвары живы! Девушка резко выдохнула и крикнула:

– Бежим!

Она обернулась и не обнаружила Варны. Сердце успело пуститься вскачь прежде, чем Эйслинг нашла глазами женщину. Та шла по стенке в сторону боковой двери. Плащ съехал с ее плеч и теперь одиноко валялся точно посередине зала.

– Варна, стой! – Принцесса на бегу подхватила плащ и бросилась к женщине.

– Надо уходить, – сказала та. – Нам нужно только отсидеться. Они уберутся, а мы вернемся.

– Надо идти через парадные двери. – Эйслинг схватила Варну за руку и заглянула ей в глаза.

– Варвары не должны видеть, как мы бежим. Они презирают трусов. Выйдем тихо, через кухню.

– На улице лежит дракон. Мы никак не выйдем через кухню.

– Тогда через задний двор, пока они ищут золото…

– Нет, Варна. Золота нет, их ничто не задержит.

– Как?

– Всего один сундук. Тот, с рубинами на крышке. Я не знаю, что внутри. Дракону нравилось с ним спать.

– Сокровищ нет…

Кажется, Варна начала что-то понимать и еще сильнее побледнела. Ее руки тряслись, и сейчас она казалась слишком старой для любых переживаний. Даже короткий побег мог быть ей не по силам.

Эйслинг снова накинула на плечи Варны плащ.

У них оставался шанс убежать. Варварам еще нужно обыскать логово дракона, спуститься по лестнице, пробраться через завал у боковой двери.

В голове Эйслинг мелькали мысли, а руки уже тянули Варну к центру зала. Еще шаг, еще один. Они как раз миновали середину, когда распахнулись створки парадной двери. Двое покрытых рисунками мужчин сделали несколько тяжелых шагов и остановились. Женщины тоже замерли.

«Так быстро? Нет-нет! Там же обвалилась стена!» Эйслин охватила паника. Она вцепилась в Варну и почувствовала дрожь, которая била компаньонку. До выхода им никак не добежать и назад не вернуться…

А варвары оглядели женщин и двинулись к ним. Мягко, как хищники.

И с каждым их осторожным шагом Эйслинг чувствовала, как внутри все сжимается. Как язык прилипает к нёбу и сохнут губы и как подкатывает тошнота.

«Не закрывать глаза!» – приказала она себе. Принцесса рассматривала мощных дикарей, сильнее обнимала Варну и понимала, что им не спастись.

Варвары остановились перед ними. На их разрисованных телах кровоточили раны. Оба тяжело дышали, но не собирались падать замертво.

Они переглянулись, и один из них пожал плечами, а вот другой заговорил. Да не просто, а на ресляндском, безбожно рыча и проглатывая звуки.

– Принцесса Эслиг? – спросил он.

Привычное имя угадывалось с трудом, и Эйслинг отрицательно мотнула головой.

Варвары опять переглянулись. Мужчина, что был ниже ростом, вновь пожал плечами. А другой вздохнул как-то безнадежно и вдруг упал на колени. Эйслинг вздрогнула и отступила на шаг.

Варвар склонил голову и положил к ее ногам окровавленный меч.

– Принцесса Эслиг, я восхищен твоим мужеством. Ты прожила с чудовищем два года, – заговорил он, не поднимая головы. – Но все закончилось. Дракон повержен… И теперь я хочу жениться на самой храброй девушке Ресляндии.

Варвар поднял лицо. За дикарскими широкими полосами и кровью угадывались лишь пугающе ясные голубые глаза.

«Кто он? Зачем ему это?.. Что происходит?» – Мысли Эйслинг суматошно метались и никак не желали проясняться.

Она бы, наверное, еще долго в ужасе перебирала вопросы, но варвар вдруг поднялся. И с высоты своего роста снова принялся изучать женщин. Он молчал и осматривал Эйслинг так, будто сомневался, что перед ним принцесса. Простая одежда, распущенные волосы, и только плащ с мехом еще мог подтвердить, что она не простолюдинка.

Варвар тяжело вздохнул и протянул раскрытую ладонь. Что еще сильнее сбивало с толку.

Почему они не нападают? Почему так спокойны и даже будто грустны? Варвары не могут быть спасителями. Они не рыцари!

В какой-то момент мужчине надоело ждать, и он отодрал руку Эйслинг от Варны. Нянька попыталась что-то сказать. Но другой варвар отодвинул ее в сторону, без какой-либо грубости, просто чтобы не мешала. Варна зажала рот рукой.

Эйслинг совершенно ничего не понимала. Только смотрела, как первый варвар вынул из-за пояса широкий браслет из непонятного камня серого цвета.

И по позвоночнику медленно пополз холод.

Сложно не вспомнить тот единственный предмет, который предназначался женщинам, а не мужчинам королевского рода Ресляндии. Обручальный браслет надевали нареченной за несколько дней до свадьбы и оставляли на руке до рождения первенца. А хранился он в королевской сокровищнице.

– Ты видел короля? – спросила Эйслинг. Она была уверена, что выкрасть такую магическую вещь не по силам никому. Ее могли только добровольно отдать. И это значило, что король знает этих дикарей.

Варвар промолчал.

– Ты видел короля Дайру? – повторила вопрос Эйслинг. – Это он тебе вручил браслет? Он дал свое позволение?

Варвар снова не ответил, только сжал зубы на слове «позволение». Он быстро оголил запястье Эйслинг и нацепил на ее руку браслет.

– Нет! Сними!

Она дернула браслет, но он сел намертво. В голове стучало от ужаса, в груди не хватало воздуха.

Браслет начал краснеть, признавая королевскую кровь.

– Нет, боже, нет! Снимай! – закричала Эйслинг.

А варвар вдруг растерял всю свою печаль и, словно не веря, с какой-то искренней улыбкой наблюдал за тем, как краснеет браслет. Другой варвар облегченно рассмеялся.

– Ты зря кричишь, принцесса, – заговорил первый варвар и перехватил руку Эйслинг с браслетом. – У нас будет счастливая жизнь, посмотри – он покраснел.

– Это, значит, он признал кровь. Это не связано со счастьем!

Она что же, теперь невеста варвара? И что делать? Эйслинг снова дернула браслет. Ее не могли так просто привязать к варвару! Король не мог такое одобрить.

Хотя он как раз мог. Сначала дракон, теперь варвар, дальше… Дальше ничего не будет, если она останется здесь.

В жены к варвару, говорите? И зачем ему это? Нет. Эйслинг сжала губы и с отчаянием дернула браслет еще раз. Ей не выбраться отсюда, пока варвар его не снимет. Или пока он не умрет… Не уйти даже за холмы, ее догонят. Боже, она теперь привязана к дикарю!

– Завтра свадьба, – проговорил варвар. – Сегодня на закате мы проводим погибших братьев по дороге душ. А завтра сыграем свадьбу.

Он произносил слова, но, кажется, был уже далеко. Его глаза задумчиво перемещались с одной стены на другую. А Эйслинг снова дернула браслет. Сидел намертво. Она с трудом скрывала дрожь, но твердо решила держаться как принцесса.

– И как же зовут моего будущего мужа?

От убийственного взгляда варвара внутри все передернулось.

– Я уже назвался, Эслиг, – медленно ответил он. – Ярвин Лагмар, ярган Северного острова.

Эйслинг старательно начала перебирать все знакомые ей острова. Южные, Зеленые… Острова отвлекали от леденящей мысли, что ее жизнь теперь связана с варваром. Тело дикаря, покрытое рисунками, нависало над ней. И стоило огромных трудов не пятиться.

– Такого острова нет, – вдруг тихонько сказала Варна.

– Больше нет, – согласился варвар. – Но пятнадцать зим назад был.

Эйслинг бросила взгляд на Варну. Она боялась, но нашла в себе силы отвлечь внимание варваров от фигуры своей подопечной. Варна держалась, и эта мысль приободрила девушку.

– Когда-то на нашей земле проснулся Кулуг. Сначала был только дым, но позже землю поглотила лава, а за ней захлестнула вода, – холодно пояснил Ярвин Лагмар. – Лишь часть моего народа спаслась. Мы долго скитались.

В словах варвара слышалась боль, но Эйслинг думала лишь о том, что хочет убежать. Если король одобрил варвара, ничем хорошим это не закончится.

Она вдруг поняла, что могла бы смириться с дикарями. Если бы они не были такими подготовленными. Если бы они приехали просто победить дракона, если бы не привезли этот браслет. Если бы король не благословил их… Король слишком жесток.

– Завтра, когда мы поженимся, эта земля станет моей и моего народа. Наше путешествие наконец-то закончится. И мы вспомним, каким великим был народ Северного острова.

Варвар еще что-то говорил, а Эйслинг пыталась успокоиться, чтобы не закричать от бессилия.

Как ей поступить? Она не сможет убежать, браслет не пустит дальше холмов. Во всяком случае, мать говорила о подобном. Королева не могла быть вдали от мужа, если на ее руке оставался браслет.

У нее нет больше дракона, который прогонял любых «женихов»… А если король явится и увидит Эйслинг, то ее ждет смерть. Дайра ясно дал понять, что она ему не нужна. Что же теперь делать?

«Уже ничего не сделаешь», – прозвучало в голове, и руки плетьми упали вдоль тела.

Ярвин Лагмар сказал, что представит ее своему народу, а Эйслинг кивнула. И сама не поняла, с чем согласилась, но пошла за ним.

Двор напоминал руины. Кругом валялись камни и палки, а чуть в стороне лежало тело дракона. Его чешуя больше не блестела, теперь ее окутывал дым. И кругом по-прежнему стоял запах гари.

Рядом с драконом вдруг показалась полупрозрачная морда огромного барса. Эйслинг не вздрогнула только чудом. Голова зверя была величиной с львиную. Где-то за спиной взвизгнула Варна, а барс будто стал четче и целиком вышел из-за тела мертвого дракона. Он смотрел в глаза Эйслинг, и его взгляд пробирал до костей.

Вдруг варвар тихо застонал, будто его ударили, а барс дернул ушами и начал исчезать. Вот он был рядом с драконом – а спустя мгновение его уже нет.

Эйслинг об этом читала. Ярганы, как короли, могли призывать призрачные сущности. Но видеть такое не приходилось. Дайра никогда не призывал при ней львов. Возможно, к лучшему. Его она и так боялась безо всяких зверей.

Ярвин протянул руку Эйслинг. Она смотрела на измазанные в крови пальцы и убеждала себя, что это лишь рука. Почти дружеский жест. Впрочем, если бы он имел другое значение, вряд ли она могла бы не принять. Ничего не оставалось, кроме как вложить в его ладонь свою. Бежать все равно некуда.