Buch lesen: «В закоулках воспоминаний»

“Исследуемый мною мир есть воистину мир призраков.

Но я утверждаю, что эти призраки не только не бессильны,

но самым решительным образом влияют на жизнь…”

Салтыков-Щедрин М. Е.

Глава 1

– Сирота, я, сирота, сиротинушка! Нет ни дома, ни семьи – одна чужбинушка! Помогите сироте на пропитание! В моей жизни только горе и страдание! – горланила я эти жалобные причитания, сидя на грязных ступенях центрального собора на площади Всех Святых. Здесь находилось постоянное место для выклянчивания милостыни. Каждый из касты попрошаек имел свой утвержденный пятачок территории неподалеку от собора. За мной закрепили три первые ступеньки возле главного входа. Народ слонялся тут с утра и до вечера, тем более что парадные ступени выходили на самую огромную площадь города. И медяки текли рекой в кружку для сбора милостыни. Вид мой полностью соответствовал призванию: чумазое личико, с копной немытых и нечесаных волос на голове; босоногая и в рваных лохмотьях, еле прикрывающих тело. Жалостливый скулеж про горькую судьбу сиротинушки вызывал оттенок сострадания и каплю сочувствия в душе сердобольных домохозяек, или приезжих купцов, которые не скупились подбросить медячок в кружку. К заходу солнца моя работа заканчивалась. И я стремилась успеть до обхода первой стражи попасть в южную заброшенную часть города, где, под развалинами старого замка, глубоко в подвалах, собирались, такие же как я, бездомные попрошайки. Но мы отнюдь не были предоставлены сами себе. В этих подвалах, или лучше называть их подземельями, селились все бездомные города, кто входил в касту попрошаек. У нас даже имелся глава – Слепой Джерим – ещё крепкий на вид старик, и оба глаза у него, между прочим, очень хорошо видели. Это он распределял и закреплял места за новенькими попрошайками, и принимал и учитывал всю добычу за день.

– Привет, малышка, как улов? – по пути к развалинам меня встретил Калиб, один из старожилов в касте попрошаек. – Много ли сегодня смогла выскулить на своих ступеньках?

– Салют, вот, послушай, как гремят медяки в кружке! – я подзенькала монетами внутри старой и помятой емкости. – Сегодня, как никогда, улов на славу, Джерим будет доволен. А у тебя как?

– Тоже все путем, мне повезло натолкнуться на богатую карету. – Калиб гордо выпятил грудь, – Там сидели две миловидные барышни, уж очень щедрые.

Калиб бегал попрошайкой за проезжающими по большой площади экипажами, каретами, или простыми повозками. Иногда это становилось даже опасным занятием, кучер мог и приложить крепко кнутом поверх спины попрошайки. Поэтому на данный участок становились юркие и проворные мальчуганы.

– Я смотрю, ты освоилась на месте, не то, что в первые дни, – Калиб шел рядом со мной по узкому переулку, который выводил нас прямо к пустоши на окраине южной части города, где и находилась наша подземная обитель. – Помню, как тебя нашли в канаве около главного водостока, в начале весны. Думали, что ты нахлебалась воды и попала в объятия седой старухи. А ты выжила, однако, и даже стала приносить пользу нашей касте. Скажи спасибо Джериму, что не оставил тебя подыхать в канаве.

– Говорила, сто раз, – я нахмурено посмотрела на Калиба, не любила вспоминать тот момент моего появления в этом городе. Тем более, что ничего не помнила до него. Как очутилась в канаве, и кто я. Но Слепой Джерим и не задавал много вопросов, просто пристроил меня, когда оклемалась малость, в свою “семью” и дал место на ступеньках.

– Так ничего и не вспоминается о прошлой жизни? – Калиб помог мне спуститься в лаз, затерявшийся среди обломков замка. Мы вернулись, скорее всего, одни из первых. Остальные попрошайки подтянутся после захода солнца.

– Не напрягаю свою память, частичная амнезия, что же поделать. Мозг сам, когда придет время, восстановит воспоминания, – я привычно передвигалась по темным подземным переходам, сворачивая где нужно направо, или налево. С пространственной ориентацией у меня все обстояло нормально.

– Ты иногда такие заковыристые слова говоришь, просто поражаюсь! – Калиб шел за мной и судя по интонации, ухмылялся. – Точно ты не из наших земель. И являешься дочерью одного умного всезнайки, живущего на краю света! Может тебя привез один из кораблей? Мерзкие люди, которые торгуют рабами, тебя похитили! А ты, наверное, сбежала.

– Прекращай фантазировать, я хотела сказать, придумывать всякую глупость! Почему ты так хочешь узнать про мое прошлое существование? – я остановилась перед входом в большой подземный зал и повернулась лицом к Калибу.

– Ты странная! – только и произнес он, и, обойдя меня, вошел в зал.

Я вздохнула и направилась вслед за Калибом, рассуждая про себя: “А ведь он прав. Откуда я знаю то, что говорю. Я прекрасно обхожусь здешней речью и оборотами. Но местами у меня проскальзывают в разговорной речи такие слова, каких тут отродясь не слыхали. А мне они привычные”.

По пути к своему жилому уголку, через большой подземный зал, который являлся местом сбора и посиделок всей нашей касты, я шла задумчивая, и не услышала, что меня окликнул Слепой Джерим из своей ниши:

– Тиа, дитя мое, подойди ко мне!

Я так и шла дальше, если б Калиб не толкнул меня локтем, обращая внимание на зов. Ну не могу я привыкнуть к этому имени. Чувствую, что не так меня зовут, но вспомнить свое настоящее пока не получается. Но что поделать, как назвали, так и живу теперь с этим именем. Я притормозила и свернула правее, направляясь к нише, где расположился Слепой Джерим. Местечко у него выглядело очень уютно: на большом плоском камне настелены несколько старых шкур, но с ещё довольно мягким мехом, вокруг утыканы на разных маленьких камешках, выступающих из стены, самодельные свечи, создающие вокруг старика и его места ореол сияния. Да и сам он смотрелся колоритно: густая, но уже седая шевелюра; ещё крепкий торс, но руки выдавали возраст, выступающими венами, а все пальцы были бугристые и узловатые. Гордый профиль и, утопленные под кустистые брови, глаза навевали образ древнего ведуна. Я приблизилась к Джериму и опустилась рядом на колени.

– Приветствую тебя, дитя мое, удели старику немного времени для разговора! – Слепой Джерим с улыбкой посмотрел на меня и продолжил, – У меня печальные новости для тебя, Тиа, боюсь больше сидеть на ступеньках собора и собирать мелочь у тебя не получится.

– Почему это? – вскинула я голову, удивившись такому повороту событий.

– Вокруг начали шнырять охотники, которые крадут молоденьких девушек, для пополнения салонов удовольствия, – с тяжелым вздохом Джерим придвинулся ближе ко мне. – И как бы ты ни выглядела грязной побирушкой, я считаю, что тебя могут похитить и сдать в какой-нибудь бордель, на потеху богатым, да и не только. К сожалению, тряпьем не прикроешь такую… эээм… красоту.

– Но я худая и костлявая, – попыталась я смутиться, – вряд ли на меня кто позарится.

– Дитя мое, поверь, им лишь бы добыть новеньких и получить за это плату. Им наплевать на остальное. Поэтому, послушай меня. Тебе надо устроиться прислугой к единственному господину, который будет нормально с тобой обходиться.

– И кто этот господин? – Меня как-то не прельщала перспектива прислужницы.

– Городской маг! – торжественно ответил Джерим.

– Восхитительно! Вот так прямо пойду к нему в чем есть и скажу, что я тут служанкой хочу быть вашей, не примете! – Я усмехнулась, но не радостно.

– Не все так гладко произойдет! – Старик покачал головой и погрозил мне пальцем. – Тебе необходимо побегать попрошайкой за одной каретой. У неё красная крыша. Только за этой каретой! Запомни! В этой карете городской маг утром едет в ратушу. Вечером возвращается через площадь домой. Если попадешься ему на глаза – он не откажет и возьмет тебя к себе.

– Почему вы так уверены в этом?

– Сделай, как я тебе говорю, дитя моё! Поверь слепому старцу, он видит дальше в твоей судьбе, чем ты себе представляешь. А теперь, иди, отдыхай.

Я кивнула, поднялась с колен и отправилась к себе в уголок.

Уже начинали собираться вокруг возвращавшиеся с добычей попрошайки. И зал стал наполняться громкими голосами и обычным вечерним шумом. Тут я вспомнила, что не отдала Джериму кружку с медяками, но, когда обернулась, увидела, что он разговаривает с Калибом. Я остановила пробегавшую мимо маленькую девочку и передала ей кружку, чтобы она отнесла и мою мелочь к Джериму, а сама направилась в свой скромный уголок. Свернувшись калачиком на тряпье, что служило мне кроватью, я попыталась успокоиться и заснуть. Но долго ещё всякие мысли бродили в моей голове, пока сон не взял верх над уставшим телом.

Утром рано меня разбудил Калиб.

– Вставай, соня, у нас с тобой есть интересные дела! – прокричал он мне в ухо.

– Сейчас кто-то получит в нос! – я пробурчала грозные слова и приткнулась ближе к стене.

– Вставай, иначе пропустишь самое интересное! – не отставали от меня. – Ну же пойдем, скорее!

Приоткрыв глаз, я повернулась и посмотрела на источник моего пробуждения. Калиб стоял рядом и держал в руках настоящую плеть. От удивления у меня распахнулся и второй глаз, и я уставилась на Калиба с немым вопросом.

– Слепой Джерим приказал мне тебя потренировать. – объяснил Калиб. – Чтобы ты научилась немного уворачиваться от крута. А то, не дай святой, покалечат девочку! Так что пошли!

– Ну за что мне это! – я поднялась с лежанки и угрюмо поплелась вслед за Калибом. Мы направлялись на поверхность. Среди развалин имелось небольшое, закрытое со всех сторон обломками каменной кладки, пространство. Скорее всего, раньше здесь располагалось красивое патио, с внутренним фонтаном и разными мраморными фигурами по краям входа. Сейчас же просто расчищенная площадка для тренировок или игр. Калиб остановился напротив меня и стал поигрывать плетью. Я настороженно следила за его рукой. Как только он замахнулся, я быстро отпрыгнула в сторону.

– Неплохо! – Калиб разулыбался и стал быстрее размахивать плетью.

Все равно, прыти у меня такой не хватало, чтобы скакать, как белка, по площадке, уворачиваясь от плетки. И вскоре хлесткие удары стали достигать цели. Конечно, Калиб не бил в полную силу, но и касания вполне достаточно, чтобы показать, что я никуда не гожусь для этого дела.

– Для первого раза хватит. – сказал Калиб сворачивая плеть, и усаживаясь на обломки мраморного бордюра. – Не так уж много тебе придется и бегать за каретами. Мне Джерим сказал, что тебе нужна только с красной крышей. Не буду тебя больше мучить.

– Да уж спасибо, – я, запыхавшаяся, плюхнулась рядом с ним. – Может и не понадобится мне уворот этот, я ж целенаправленно подбегу к нужной карете.

– Мало ли какой возница попадется, – не согласился со мной Калиб, – сначала огреют как следует, по спине, а потом уж будут спрашивать чего хотела. Вон, посмотри, сколько у меня зарубин.

Калиб повернулся ко мне спиной и задрал вверх дырявую рубаху. Местами на его теле проступали заметные рубцы. Некоторые застарелые, почти невидимые, а другие – очень даже свежие.

– Какой ужас! Почему они так жестоки с нами? – я прикоснулась к старому шраму пальцем. Калиб передернулся и прикрыл спину рубахой.

– Я почем знаю, что у них на уме, когда видят попрошайку, особенно мальчишку, все норовят пнуть, ударить, толкнуть. – он задумчиво посмотрел в мою сторону. – Но это не так страшно, как попасть в дом удовольствий. Молоденькой девушке там не место. Слепой Джерим прав, тебя надо пристроить к хорошему господину.

– Да уж, весело, ничего не скажешь. Выбор не велик, или быть потаскушкой в борделе, или прислужницей. Как я поняла, моя блистательная карьера попрошайки скоро закончится. – я, подперев подбородок ладонью, уныло скосила глаз на Калиба.

– Чего закончится? А не важно. Все-таки странная ты. – Калиб встал, потянулся, и внезапно подал мне руку, чтобы помочь подняться. – И, знаешь, старик прав ещё в одном. Под всем этим рваньем не скроешь стройные ноги, тонкую талию, высокую грудь…

– Калиб! Ты на что намекаешь? – я схватила его за руку и сильно дернула, пытаясь сбить его с ног. Но он устоял, и в отместку, рывком потянул меня на себя. Я неожиданно оказалась в его объятиях.

– Я буду скучать по тебе, Тиа! – Калиб нежно поцеловал меня в грязную щеку. – Не забывай своего друга.

– Конечно, не забуду, Калиб, обещаю. – я уткнулась ему носом в шею и крепко обняла. – Ты ведь единственный мой друг здесь.

– Ну ладно, хватит сопливостей, пойдем съедим что-нибудь на завтрак. – Калиб повернулся и, не отпуская моей руки, повел за собой обратно в подземелье.

Перекусив наскоро свежесваренной на воде пшенной кашей, мы с Калибом отправились на главную площадь, караулить карету с красной крышей. По пути Калиб наставлял, как надо бежать за движущимся экипажем, чтобы не попасть под колеса, и чтобы меня увидели те, кто сидел в нем. И как наблюдать за возницей, и уловить тот момент, когда он захочет воспользоваться кнутом по мне, а не по лошадям. Большую часть дня мы провели на углу одной из улиц, которая пересекала площадь. Но нужная карета пока не показывалась. И только ближе к вечеру, мы увидели мелькавший вдали экипаж с красной крышей.

– Давай, не подведи старика, – Калиб сжал мои плечи и развернул лицом к площади. – Вперед!

Слава святым, что сезон весенних дождей давно закончился и устоялась сухая летняя погода. Под босыми ногами не хлябала грязь и слякоть. Иначе в первый раз вряд ли мне удалось так виртуозно догнать экипаж и умудриться бежать около дверцы с окошком. Конечно, от волнения, все наставления вылетели у меня из головы.

– Подайте, что сможете, ради всех святых, милые государи! – я прокричала в окно эту просьбу, и приготовилась ловить монету. Но вдруг страшный удар вдоль всей спины содрогнул мое тело, и я ошарашенно отскочила в сторону и согнулась от боли. Возница, привстав на козлах, сумел приложить меня кнутом со всей силы. Карета с красной крышей уезжала вдаль, а ко мне со всех ног мчался Калиб.

– Как же ты так? Давай, осторожно, пошли отсюда! – Калиб подставил мне плечо и повел в сторону от площади, в переулок, через который можно незаметно пробраться к старым развалинам.

Моя спина горела. Я еле ползла, держась за Калиба, по переулкам и улочкам, тихонько поскуливая от боли.

– Держись, Тиа, мы скоро придем! – Калиб осторожно шел вперед, поддерживая меня и утешая. – Должно же было получиться все хорошо. Ты заметила кто сидел внутри кареты?

– Нет, ничего не заметила, – я тихо прошептала слова, – там висели занавески. В этом городе нет справедливости для бедных и бездомных.

Мы наконец добрались к развалинам, когда уже стемнело. Медленно пробираясь по переходам, с трудом достигли главного подземного зала.

– Джерим! – заорал во всю мочь Калиб, – Тиа ранена! Ей распороли кнутом всю спину. Это все твой любезный маг!

– Как такое могло произойти? Давай, скорее положи её сюда, на вот это одеяло! – Слепой Джерим даже привстал со своего места. – На живот клади, осторожнее! Мадлен! Мадлен! Неси мази!

Меня приспособили довольно удобно на одеяле, чтобы наша знахарка, Мадлен, могла обработать мне спину. Я шипела от боли, когда старые трясущиеся руки касались живой раны во всю спину, смазывая её целительной мазью.

– Всё будет хорошо, дитя моё! Даже шрамов не останется. Я сделала новый рецепт для лечения ран. – Мадлен медленно, осторожно продолжала накладывать мазь.

Вокруг собрались практически все попрошайки. Все волновались и переживали за меня.

– Как же это случилось, святые отвернулись от нас! – Джерим сидел на своем месте и покачивался из стороны в сторону. – Я все предусмотрел, я не мог ошибиться. Это единственный выход для неё.

– Все, богатые, сволочи! – Калиб со злостью плюнул на пол. – А хуже всего те, кто им служит, или выслуживается!

– Калиб, успокойся! – Мадлен закончила обрабатывать раны и посмотрела на парнишку укоризненно, – ругаясь, ты ничего не добьешься. Тиа нужно отдохнуть и отлежаться. Лучше присмотри за ней.

Несколько дней я провалялась на животе, пока заживали мои раны. Но Мадлен оказалась права, и рубцов практически не видно. Чудодейственная мазь сделала свое целебное дело. Калиб ни на секунду не отходил от меня все эти дни. Исполнял малейшее желание. Развлекал рассказами, сплетнями. Помогал вставать и отводил в дальнюю закрытую нишу, когда мне было необходимо по нужде.

В один из таких дней я лежала в своем уголке, но все ещё на животе, и рисовала палочкой на расчищенном и утрамбованном участке земли. Рядом сидел мой преданный друг.

– Что рисуешь? – поинтересовался Калиб, рассматривая мои архитектурные изыски.

– Дворец! – я как раз заканчивала дорисовывать флаги на башне.

– Красиво! Прямо, как настоящий! – похвалил Калиб.

Мимо проносились попрошайки. Они несли корзины с фруктами, или овощами в отдельную нишу, которая считалась кухней. Один маленький парнишка как раз нес большую корзину с зелеными помидорами.

– Дитя моё! – донесся до нас голос Слепого Джерима, – подойти ко мне и подай мне этот спелый красный помидор!

– Но Джерим, он не зрелый! – парнишка удивленно посмотрел на старика.

– Я же вижу, что у тебя целая корзина красных помидоров, дай мне один, на пробу! – не отставал Джерим.

Мы с Калибом повернули головы на шум. И прислушались к разговору. И у меня вдруг что-то торкнуло в мозгу.

– Джерим, да ты же дальтоник! – я рассмеялась своей догадке.

– Дитя моё, я представляю, как ты обижена и тебе все ещё больно, но не ругай старика! Я ведь тоже переживаю за тебя! – Джерим насупился, и сердито обратился уже к пацану, – И дай мне этот помидор, наконец!

– Я не ругаюсь, Джерим, я поняла, что ты путаешь цвета! Я теперь знаю какая карета мне нужна! Я попробую ещё раз.

– С ума сошла, девка! – тихо прошипел рядом Калиб.

Слепой Джерим лишь кивнул головой, соглашаясь с моим решением. Хотя потом, выплюнув откусанный кусочек незрелого помидора, произнес:

– Следуй своей судьбе, дитя мое!

Ближе к обеду пришла Мадлен, проверить мою зажившую рану. Пощупала, похлопала, погладила и надавила во всех местах. Спина не болела.

– Как я и говорила, никаких следов не осталось! – удовлетворенно сказала, потирая сухие сморщенные руки.

– А почему у Калиба столько шрамов на спине, раз есть такая чудная мазь? – Я перевернулась на спину и села, облокотившись на стенку.

– Мальчишки! Разве ж они сразу прибегут ко мне лечиться? И не надейся. – Мадлен нежно посмотрела на Калиба, примостившегося рядом со мной. – Идите, детки, поешьте, там много сегодня овощей и зелени к похлебке дают.

– Да уж, зелени! Зеленые помидоры одни! – подмигнул мне Калиб, и мы с ним рассмеялись.

После сытного обеда я решила поговорить серьезно с Джеримом. Обязательно поблагодарить его за все хорошее, что он для меня сделал. Ну и попрощаться, видимо, завтра утром, мне предстоит попытка номер два устроить свою жизнь, уже вне стен этих развалин.

– Джерим, могу я задать тебе вопрос? – я, как обычно, опустилась на колени рядом со старцем.

– Конечно, дитя моё, спрашивай о чем хочешь. Только не выведывай у меня, где я запрятал понюшку табака. Мадлен ужасно ругается, если увидит, что я опять балуюсь этим дымным зельем. – улыбнулся Слепой Джерим.

– Почему меня так зовут? – задала я интересовавший меня давно вопрос.

– Когда мы нашли тебя в канаве, около городской стены, ты выглядела, как неживая, видимо нахлебалась воды. Но признаки еле заметной жизни в тебе ещё теплились. И ты тихо, еле разборчиво, шептала какие-то слова, пока тебя тащили в нашу обитель. Что-то похожее на “тиа”. Но мы, конечно, не разобрали, что это. А назвали тебя по этим первым буквам. Подумали, может это твоё имя, прозвище, или что.

“Поразительно, я ещё и испанский язык знаю. Хм, а при чем тут тетя? Вроде такой смысл этих слов”. – а вслух задала другой вопрос. – Джерим, а я сразу начала разговаривать… на здешнем языке?

– Нет, ты молчала три дня. Только пила, немного хлебала жидкого бульона, да смотрела на всех своими глазищами. Они у тебя такие большие казались на исхудалом лице. – Джерим вздохнул грустно, наверное, припоминая те дни.

“Еще одна интересная новость, значит я их язык на слух выучила. Великолепно, я ещё и полиглот”. – пронеслось у меня в голове.

– Джерим, скажи, а при мне никаких вещей не находили? – я с надеждой посмотрела на старика.

– Дитя моё, если бы что-то нашли, я бы обязательно тебе отдал в первые же дни. – Джерим с сочувствием взглянул мне в глаза. – Но на тебе, кроме оборванной одежды, ничего не обнаружили. Странно, что ты именно сейчас спрашиваешь об этом.

– Раньше, я надеялась, что мои вспоминания вернуться, и я смогу узнать кто я. Но прошло достаточно времени, а мне так и не удалось припомнить хоть что-то. Поэтому и спросила, так, чтобы знать.

– Ничего, время поможет тебе постичь свою судьбу. Мы все путешественники на этой земле. Пришли для какой-то цели, а уйдем бесцельно. Но если хоть чего-то достигли в промежутке – надо радоваться достигнутому. – Джерим почесался и полез в один из укромных уголков, чтобы вытащить запрятанный табак и раскурить трубку.

– Да ты философ, Джерим! – усмехнулась я, поднялась с колен и приобняла старца. – Спасибо! За все!

– Пусть святые охраняют твой путь! – старик раскурил трубку, прикрыл глаза и весь ушел в свои думы.

Калиб решил не отпускать меня одну на охоту за каретой, как я теперь точно знала, с зеленой крышей. Поэтому, на следующее утро, он вместе со мной стоял около площади, на углу главной проезжей улицы.

– О чем ты разговаривала с Джеримом? – спросил Калиб, наблюдая за прохожими.

– Прощалась! – кратко ответила я.

– Я тоже скоро покину убежище. Пойду в касту воров. Или наймусь на корабль, матросом. – отстраненно произнес Калиб. – Я теперь достаточно взрослый, чтобы бегать попрошайкой.

– Взрослый? Да ты ещё мальчишка! – рассмеялась я, но тут же спохватилась и серьезно посмотрела на него. – Прости, не хотела тебя обидеть, просто я нервничаю. Конечно, ты вырос из всего этого. Но вором? Может не стоит, это опасно.

– А что ещё может делать парень без роду и ремесла?

– Да, ты прав, я тоже ничего не умею, только попрошайничать. – я покивала, подтверждая, что согласна с ним.

Мы замолчали надолго, понимая, что как раньше уже ничего не будет. И вдруг Калиб взял меня за руку и прислонил мою ладонь к своей щеке.

– Тиа, если мы больше не увидимся, если наши пути разойдутся… знай, что я очень… очень, – видно, что ему трудно давались эти слова, – очень тебя люблю!

– Я тоже тебя люблю, Калиб, ты мой самый лучший друг! – я понимала, что этим “друг” закрываю ему тропинку к более высокому чувству, но не хотела обижать парня, говоря ему, что испытываю к нему только дружеские чувства, не более.

Калиб сник от моих слов, отпустив руку, видно все понял. Грустная сложилась ситуация, но и волнительная, для меня. Я надеялась, что сегодня все получится, слишком много переживаний за последние дни. Хочу поскорее все закончить и переменить свою жизнь.

– Смотри, вон карета с зеленой крышей! – Позвал меня Калиб, указывая на экипаж, что катился нам навстречу. – Вперед, малышка, не подкачай на этот раз.

Я поморщилась на слово “малышка”, но решила не заострять на нем внимание. Поэтому сорвалась с места и помчалась к карете, выкрикивая слова:

– Подайте, господа хорошие, сиротке на пропитание!

Карета ехала себе не останавливаясь дальше по улице. Возница даже не обратил на меня никакого внимания, пока я бежала рядом с дверцей. Долго бы я так бежала и бежала, пока что-то не промелькнуло около самых лошадиных морд, и они встали на месте. Это Калиб бросился практически им под копыта, чтобы помочь затормозить экипаж. Возница встрепенулся и заорал на пронырливого мальчишку, замахиваясь кнутом, но тот был далеко. Помахав мне рукой, Калиб скрылся в переулке. А я так и стояла около экипажа.

– Подайте, пожаааалуйста! – протянула я с надеждой.

Возница уже начал поворачиваться в мою сторону с сердитым видом, но вдруг дверца кареты открылась.

– Залезай! – донеслось из глубины.

Я, недолго думая, запрыгнула внутрь.

Глава 2

Ехали мы довольно долго, сначала по городским улицам, потом выехали загород и пересекли лесок, и проехали широкое поле, пока не достигли въезда к красивой усадьбе. Кто там сидел напротив меня, я толком не сумела разглядеть. В карете стоял полумрак. Плотные занавеси не пропускали ни лучика света. А я всю дорогу просидела, сжавшись в комок в углу скамейки и не поднимая глаз. Но любопытство иногда брало верх над страхом, и я умудрилась два раза, когда карету тряхнуло сильно на ухабах, и занавеси колыхнулись, увидеть мельком деревья и потом простирающееся вдали поле. Так и поняла, что заехали мы достаточно далеко от города. А когда подъехали к дому и остановились, немного расслабилась.

– Вылезай! – опять этот повелительный тон. От него бросало в дрожь. Но пересилив себя, я потихоньку открыла дверцу и выбралась из кареты. Господину, с другой стороны, дверь открыл возница. Я спряталась за каретой, но выглядывала из-за неё, чтобы увидеть большой роскошный особняк, широкое крыльцо, просторный двор. На крыльце собрались, по всей видимости, члены семьи господина мага. На первых ступеньках стояла его жена – красивая моложавая блондинка, по лицу заметно, что стерва та ещё. Рядом с ней находилась, скорее всего, их маленькая дочь. У девчушки были выразительные карие глаза, и волосы имели светлый оттенок. А в отдалении, на верхней ступени, облокотившись на перила, стоял молодой человек. Трудно сказать кем он приходился этим людям. Парень выглядел головокружительно. Такого красивого лица я ещё не видела ни у кого. Прямой нос, четко очерченные губы, идеальный подбородок, высокие скулы, чистый лоб – все выдавало в нем отпрыска аристократических кровей. Единственное, что портило впечатление – его густые рыжие волосы. Но здесь сочетание яркой роскошной шевелюры с глубокой чернотой глаз поражало своим совершенством. Интересно, с кем его мамочка умудрилась создать такое сокровище?

– Добрый вечер, дорогой! – произнесла томным голосом блондинка. – Как прошел твой день?

– Здравствуй, дорогая, спасибо, день удачно прошел! – мой потенциальный господин подошел к жене и чмокнул её в висок. Девчушка подскочила с радостным смехом ближе к отцу и тоже получила свою порцию нежности. Молодой человек лишь чуть наклонил голову, приветствуя мага.

В это время моя защита, в виде кареты, двинулась и поехала куда-то за угол дома. А я осталась стоять на месте, немного смущенная, потому как все взоры обратились в мою сторону.

– Дорогой, кто это? – блондинка брезгливо поморщилась, увидев на своем дворе такую “прелесть” в виде моей скромной персоны.

– Воспитанница. – маг наконец-то соизволил посмотреть на меня. Я тоже разглядывала его. Ничего так, симпатичный мужчина, карие глаза, темно-каштановые волосы, забраны в хвост, и стянуты необычного плетения обручем. Довольно высок ростом. Во всяком случае, блондинка едва доставала ему до плеча, стоя на одной с ним ступеньке. Одет просто, но со вкусом, только во все черное.

– Чья воспитанница? – не отставала блондинка.

– Моя. – кратко ответил маг. – Дитя, подойди, познакомься с моей семьей, – это уже ко мне обратился. – Моя жена Серера, дочь Мирра, и мой пасынок Имилиан. Как нам называть тебя?

– Тиа, – присев в подобие реверанса, я выдавила из себя имя. – Во всяком случае, так меня называли в касте попрошаек.

– В какой касте? – у жены глаза полезли на лоб. – Дормиан, будь любезен, объясни, что она тут делает? И не кажется ли тебе, что для воспитанницы эта девушка слишком взрослая?

Ну все, сейчас меня прогонят прочь, и я, даже не поужинав, пойду искать приключений на свою многострадальную… спину.

– Это просьба старого друга, я не мог отказать. – вроде как все объяснив, маг повернулся и стал подниматься вверх по ступенькам. – И, дорогая, распорядись, чтобы её привели в надлежащий вид и накормили. Потом я жду её в малой библиотеке.

Свершилось! Меня оставляют здесь, в этом доме, воспитанницей, а не служанкой. У меня внутри все пело от счастья, пока я не посмотрела на блондинку. От такой холодности во взгляде можно и заморозиться.

Зато, её дочь, подбежав ко мне, схватила за руку и с детской непосредственностью потянула меня в дом. Проходя мимо молодого аристократа, я посмотрела ему в глаза, но в них ничего не отражалось. Хотя меня удостоили натянутой улыбкой на красиво очерченных губах.

Зайдя вместе с девочкой в дом, я очутилась в огромном холле, не знаю, как называются такие помещения в особняках, но мозг подсказал именно это слово. На верхние этажи вели две полукруглые широкие лестницы. Справа от меня в приоткрытые двери виднелась, богато обставленная, гостиная. Слева открывался узкий длинный коридор, уходящий куда-то вглубь здания.

Блондинка вошла следом за нами. А пасынок исчез с горизонта, даже не потрудившись присоединиться к нашей компании. Так что я осталась один на один с хозяйкой дома. Её дочь, бросив меня на произвол судьбы, т. е. своей мамочки, взбежала по лестнице и затерялась где-то в комнатах особняка. Мага тоже поблизости не наблюдалось.

Серера, я наконец-то припомнила её имя, хлопнула несколько раз в ладоши. Неожиданно для меня, как раз из левого коридора, раздался топоток множества маленьких ножек. И мне навстречу выскочила толпа мелких домашних (?) зверушек. От удивления я остолбенела и стояла молча, разглядывая этих маленьких созданий. Они выглядели почти как обезьянки капуцины, но только белоснежные, с большими глазами, ушки у них торчали острыми треугольничками вверх. Ростом они доставали мне до бедра. Лопоча что-то на своем языке, они уставились на хозяйку дома.

– Помыть, причесать, одеть, покормить! – бросила кратко блондинка, и больше не обращая на меня внимания, стала подниматься по лестнице наверх.

– З-здравствуйте! – ничего лучше я придумать в такой ситуации не могла, – Я, Тиа!

Но эти зверушки молча подхватили меня за руки и повели внутрь дома по коридору, обратно туда, откуда и выбежали.

Ну и слуги тут у них, всемилостивые святые, интересный этот тип, маг. Что ещё удивительного мне предстоит узнать.

Меня привели в довольно просторную комнату, обитую шелком, под моими босыми ногами я ощутила нежнейший ворс ковра. Не жалко им, что я его тут топчу грязными пятками. С меня, не спрашивая, сдернули остатки лохмотьев и провели дальше вниз по небольшой лесенке к ванне-купели с удобным бортиком. Залезая в теплую воду, я улыбкой поблагодарила маленьких слуг. Со мной остались две зверюшки. Одна намывала мне волосы и занималась ногтями. Другая вылила в воду разные мыльные смеси из пузырьков и терла меня губкой. Я полулежала в купели и немного балдела от таких процедур. Давно я не чувствовала себя такой чистой. Да никогда.