Buch lesen: «Выбор или выбираться!»

.....

Я стояла на вершине скалы и смотрела вдаль, на море. Ветер ласково играл моими волосами…

Детство

Мама! Мамочка! Мне так грустно и печально, я же здесь, рядом! Я выбрала тебя! Я буду любить тебя всегда, независимо от того, что ты будешь делать… Только не думай об этом! Не убивай меня! Я здесь, я, живая, я внутри тебя! Я жду нашей встречи! …

Девушка долго думала, что делать, как сказать родителям о своей беременности. Недавно она развелась со своим мужем, прожив 5 лет, беременность не наступала, да и свекровь была не рада этому браку. Все сложилось воедино, они расстались… Она уехала, устроилась поваром (коком) на судно, где встретила молодого напористого парня. Он просто ворвался на небольшой промежуток времени в её жизнь как вихрь. А потом исчез, оставив маленький сюрприз – подарок в виде меня. Это была её первая беременность, что с ней делать она не знала. Решила, скажу родителям будь что будет. Скажут аборт, значит аборт. Если рожать, буду рожать! Лишь бы был сын. С этими мыслями она подошла к новому деревянному дому на окраине города, страх сковывал её, но она решилась:

– Мама, я беременна.

– Господи, ты что надумала девка! В подоле решила принести? – Воскликнула мать. Начала охать и причитать…– да как же так-то, без мужа! О чем ты думала!?

Затем немного придя в себя, крикнула отцу:

– Егор! Ты слышишь, она ж беременна!

Девушка съежилась, она боялась своего отца. Он был строгим, но всегда справедливым. Его слова закон, как скажет, так и будет.

– И что? – Ответил отец.

– Как что, как что? Это же позор! – Ответила мать.

– Пусть рожает. Ей 27 лет, давно пора. Выкормим, вырастим, чай не война на дворе.

– Я водится не буду. – сказала Бабушка Матрена.

– Куда ты денешься, первая нянчится прибежишь и любить будешь больше, чем других внуков.

Девушка выдохнула, она очень боялась, как отреагируют родители. Прислушалось к своим новым ощущениям, страх отпустил, пришло спокойствие, умиротворение. Она понимала, да будет сложно, но необходимо жить дальше…

Семь месяцев спустя. Палата. Обход глав врача.

– Так, Соловьева, пора рожать, 41 неделя. Ухожу на выходные, надеюсь увидеть тебя уже в другой палате, на другом этаже.

«Да мама, давно пора, но мне очень страшно! Ты ждёшь сына, а я дочка, как ты меня примешь? Обнимешь ли? Оставишь у себя или откажешься? Ты все время говоришь: сыночек, сынок, мальчик мой… А я девочка! … Я не хочу, мне страшно. Будешь ли ты меня любить? … Но я всё равно люблю тебя! Ты моя мама! … Как-то последнее время не уютно мне здесь, я засыпаю и не хочу просыпаться…»

Женщина вскрикнула от приступа новой боли. Пришла медсестра, посмотрела:

– Сейчас поставим витамины, ты отдохнёшь. Это ещё не настоящие, ложные схватки, рано ещё…

Боль прошла. Все успокоилось. Женщина уснула…

Прошло два дня. После выходных, бодрый улыбчивой глав врач заглянул в палату и обомлел:

– Соловьева! Что ты здесь делаешь? Почему она не родила до сих пор! У неё же шли схватки, когда сдавал смену!

Медсестра стояла бледная как мел.

– Я поставила капельницу, витамины…

– Какие витамины! Какая капельница! Быстро делаем стимуляцию! – Кричал врач на молоденькую медсестру.

«Мне так хорошо, вижу море, волны, солнце, такая приятная дремота…. Вот так бы всегда: тепло, спокойно, умиротворённо…. Я уплываю вдаль, где хорошо…»

Женщина кричала от боли. Сжималась как струна. «Когда же это все прекратится» – думала она. Было двадцать три часа вечера, боль разрывала на куски. Она сама не заметила, как умудрилась засунуть голову между прутьев спинки железной кровати, да так и застряла в этом положении… Вызвали медбрата, который освободил бедную девушку, открутив верхнюю часть спинки металлической кровати.

– Да уж, такого чуда я ещё не видел – сказал он, и удалился под рыдания и стоны молодой женщины.

– Всё, нам пора. Идём в родовую. – Сказала медсестра.

Часы показывали 23:55. Женщина тужилась из последних сил, роды проходили тяжело. Врач всё сильнее и сильнее хмурил брови, его беспокоила ситуация, он понимал, что результат может быть печальным. Старался не показывать своего мнения ни коллегам, ни роженице. Наконец показалась головка ребёнка. Синие серое безжизненное лицо. Через несколько секунд ребёнок был на руках реаниматолога. Девочка. Она молчала. Неужели всё кончено, никаких признаков жизни.

Будем бороться. Все засуетились, забегали.

Женщина лежала молча, без сил и почти без сознания. Лишь тревога за ребёнка не давала ей полностью отключиться. Она спросила:

– Кто у меня родился, мальчик?

На её голос никто не отозвался, все силы были брошены на спасение ребёнка. И, произошло чудо! В 00 03 девочка издала слабый писк. Криком это точно нельзя было назвать, главное, что она была жива. Все вокруг выдохнули с облегчением. Наконец на женщину, теперь уже мамочку, обратили внимание.

– У вас дочка. Поздравляем! Вот, посмотрите.

– Дочка? – Удивлённо произнесла женщина и потерял сознание.

Очнувшись, новоиспечённая мама увидела на соседней койке молодого человека – курсанта. Она удивилась.

– Вам делают переливание крови – улыбнувшись сказал он – вы бы видели, как вокруг вас тут суетились. У нас в роте несколько человек среди ночи подняли, спросили группу крови, согласие и привезли сразу сюда из воинской части.

– Спасибо вам! – Ответила молодая женщина и тихо заплакала. От радости, что её спасли, от благодарности, от обиды что родилась дочь, а не сын, мы никогда об этом не узнаем.

В палату зашла медсестра.

– Где моя дочь? Она жива? – Спросила молодая мать.

– Да, с ребёнком всё в порядке. Она в другой больнице в реанимации. Состояние стабильное, жизни ничего не угрожает. А вот вы заставили нас по переживать.

– Когда я смогу увидеть свою дочь?

– Думаю, через 4-5 дней, не раньше.

Девочка лежала, сморщив носик, она никак не могла уловить знакомый запах мамы. Он был лишь мгновение, но она его запомнила, когда её ненадолго поднесли к маме. Ребёнок молчал ждал, ждал и молчал, но потом стало невыносимо страшно, как раньше и она заплакала…

«Проголодалась» – подумала медсестра. «А может и маму потеряла… Ну ничего, потерпи, потерпи кроха, мама обязательно придёт.»

«Наконец-то я увижу и заберу свою дочь» – подумала Людмила. Медсестра принесла крохотный свёрток.

Женщина взглянула на ребёнка и задумалась…: Смуглая черноглазая брюнетка… Моя вроде бы рыжая была, когда мне выносили ее покормить. Позвала к себе медсестру и спросила:

– Это точно моя дочь?

Медсестра посмотрела на малышку, на женщину. Взяла ребёнка и ушла. Вернулась через несколько минут красная, с испуганным взглядом.

– Я перепутала, простите! Вы только никому не говорите! Я очень вас прошу!

Людмила посмотрела на медсестру и сказала:

– Хорошо. Но будьте более внимательны, иначе причините немало горе людям перепутав детей…

Дома меня встречали бабушка с дедушкой. Оба прослезились от радости, ну как же без этого – первая и единственная внучка родилась. А мама была немного расстроена, она так мечтала о сыне, не представляла, что будет делать с дочерью …

Дедушка сказал:

– Дура. Ничего не понимаешь! Она же единственная, мы же все её любить будем.

У дедушки с бабушкой были ещё дети: старшая дочь Юлия и сын Василий. Но у них всех были только мальчики – сыновья. А в будущем у меня оказалось пять двоюродных братьев. Так началась моя жизнь.

Первые годы жизни.

Первый год своей жизни я не помню. Знаю лишь, что мама реально, или в шутку хотела отдать меня отцу на воспитание. Отец женился на другой женщине, она была беременна, когда я появилась на свет. Скорее всего это была игра на нервах, своеобразная попытка мести. Но я знаю из рассказа бабушки, а может где-то у меня сидит в памяти: как на коленях держит мужчина, разглядывает меня, и я его разглядываю очень внимательно… Говорили, что отец приехал вместе со своей мамой (моей бабушкой), готовый забрать меня к себе. Но мама передумала, сказала, чтобы он больше никогда не появлялся ни в её, ни в моей жизни. Отец выполнил свое обещание – я никогда больше его не видела.

Мы жили на окраине большого города, в своем доме, на берегу реки Камы. Я помню отрывками свое детство до семи лет.

После встречи с отцом, спустя несколько месяцев, мы уехали с бабушкой в деревню к тёте Юле, маминой сестре. Мама решила выйти на работу, тем более грудью она меня уже не кормила…

У тети Юли было трое сыновей, старший к этому времени женился и жил отдельно. Я была маленькой голубоглазый девчонкой с кудрявыми рыжими волосами. Как бабушка говорила, вечно с бутылкой и соской в зубах. Часто обманывала её:

– Баба дай молока, я спать хочу.

Бабушка наливала молоко, укладывала в кровать и ждала, когда я выпью молоко и уснул. Но нет, не тут-то было. Пустая бутылка улетела в сторону, и я требовала, капризным голосом произносила:

– Баба гулять.

Бабушка Матрёна вздыхала и шла со мной на улицу. Я до сих пор помню этот запах в деревни: скошенный травы, навоза, свежего хлеба, молока, дыма из трубы…

Почти каждое лето была гостях, ездила туда хотя бы на несколько недель, несколько дней, это место стало моей второй Родиной.

Мама приезжала не часто. Я стала забывать её, тётя заменила мне маму. А может быть слышала, как сыновья тети Юли звали ее «мама», я тоже стала звать «мамой». Когда в очередной раз родная мама решила приехать и взять меня на руки, я кричала:

– Тётя, отпусти! Отпусти меня, я хочу к маме! Мама, мама забери меня! – Я тянула руки к своей тёте. Естественно, на этом наша с бабушкой ссылка в деревню закончилась, мама забрала нас город.

Три года.

Помню, как в три года разбила куриные яйца в свой ночной горшок, готовила яичницу пока все были в огороде и садили картошку. Разбила почти 30 штук как сказала мне мама впоследствии, сидела довольная и счастливая, что варю еду… мама была в бешенстве. Дедушка, как всегда, встал на мою защиту, успокоил её:

– Она же для нас старалась! Умница! Хозяюшка!

Конечно же я не понимала, что лишила всю свою семью яиц на одну-две недели. Но главное для меня было признание: «Я хозяюшка».

Я постоянно ходила хвостиком за дедом Егором, любила наблюдать как он работает по дому, постоянно пыталась ему помогать. Помню, как как дедушка дал мне коробку с гвоздями и молоток. Сказал:

– Вбивай в доску.

И ушел по своим делам. Вскоре вернулся и долго смеялся над моей находчивостью. Почти все гвозди были вбиты в щели между половицами. Зачем мне вбивать их в доску, я нашла более легкий способ. Думаю, он несколько часов провозился с их извлечением.

В этом возрасте я обожала собак, готова была вцепиться в шерсть руками, воткнуться головой покусать за уши… Если не удавалось, брала палку, пыталась заставить её слушаться меня. Однажды за свои действия поплатилась. Была укушена в лицо огромным, лохматым псом из соседнего двора. Думаете я остановилась в познании этого мира? Нет, ещё больше стала уделять внимание животным.

Четыре года.

Мне четыре года. У мамы есть очень красивые туфли коричневые, лакированные которые мне нравятся, я периодически пытаюсь их носить. Дедушка с бабушкой улыбаются и смеются, когда я это делаю. Думаю, большинство маленьких детей это делали: подражали маме, что-то одевали из её вещей… В какой-то момент я решила мамины туфли почистить, взяла обувной белый крем и натерла их до блеска. Когда дедушка с бабушкой это увидели ахнули забрали туфли сказали:

– Молодец, умница, помощница.

Подготовились к приходу моей мамы. Когда она пришла с работы дедушка с бабушкой сказали:

– Только не ругай её, только не ругай! Только не бей…

Мама, увидев свои туфли была шокирована, так как они стоили по тем временам половину её зарплаты. Еле-еле она сдержала свое гнев попыталась оттереть белый крем с коричневых туфель, частично ей это удалось. Но парадно выходные туфли были полностью испорчены.

Помню в 4,5 года свою первую и последнюю сигарету. Две сестры из соседнего дома стащили у отца сигареты, предложили мне покурить. Они были старше меня на 2-3 года мы спрятались под крыльцом моего дома. Я как заправский курильщик надменно на них посмотрела, помяла папиросу, как обычно это делал дед, зажгла спичку, прикурила и чуть не задохнулась. Дым стоял коромыслом. Я сидела довольная-довольная. Девчонки хихикали, потом резко соскочили и убежали. Через несколько минут под крыльцо заглянул дед Егор. Я от страха не знала куда бежать. Дедушка сказал:

– Ты кури, кури внученька, останешься такой же маленькой-маленькой, будешь больной как бабушка, хромать как я…

– Иринка с Ольгой рассказали да?

– Да.

Ответил дедушка.

– Видишь какие у тебя замечательные друзья.

И хитро улыбнулся. Это улыбка до сих пор у меня в памяти, спустя время я понимаю, о чем он пытался мне сказать… Вечером мне было плохо, тошнило. Пришла мама с работы, узнала, что произошло, выписала мне по первое число. После той экзекуции я долго не могла смотреть ни на сигареты, ни на курящих людей…

Пять лет.

Детский сад. Я упряма как осел, баран, а может и все вместе взятые. Меня наказывают за что-то, я не помню. Но знаю, стою в туалете и меня трясёт от несправедливости, ищу взглядом на чем бы отыграться: вижу трёх литровую стеклянную банку с хлоркой, бросаю ее об пол. Не разбилась. Бросаю её ещё раз – тот же результат. Слышу крики нянечки и воспитателя:

– Не смей! Поставь на место!

Оглядываюсь на них, и ещё с большей энергией и силой бросаю эту банку… все усыпано осколками. Я рада, теперь меня наказали справедливо…

Я рыдаю, меня пытаются успокоить, утешить. Идут на уступки, предлагают то, что не дали сразу… Но я продолжаю плакать не останавливаясь. У меня план, на стене висят часы: ещё 20, 15… 1 минута – концерт закончен. Что вы мне там предлагали? … Такое поведение я демонстрировала много раз. Бедные мои родные и близкие люди. Как они все это выдержали…

Шесть лет.

Лето. Я пацан в юбке. А точнее я юбки не ношу, только штаны. В них удобно играть войнушку с пацанами. Дедушка смастерил мне самострел и брызгалку из пустого пузырька из-под клея… Я круче всех, я быстрее, меня не догнать. С девчонками я не дружу, Иринка и Ольга – они предатели, всегда ябедничают на меня. С пацанами легко и весело, не предают. Помогают гнуть пульки из проволоки, стреляем потом и собираем их по новой. Они бесшабашные. Я тоже… Синяки, ссадины не беда, главное весело…

На следующий год мне в школу. Очень интересно и в то же время страшно…

Зима.

Мама ждёт гостей, лепит пельмени. Я хочу гулять, кататься на горке, меня отпускают. Какое счастье, когда это не просто деревянная малюсенькая горка, а настоящий склон на берегу реки. Ты разгоняешься и едешь с огромной скоростью, управляешь санками чтобы не врезаться в сугроб. Склон местами очень крутой, местами пологий. Длина образовавшейся горки для катания, если ехать до реки 200 – 250 м. Главное правильно разогнаться и рулить. Я катаюсь визжу от восторга! Рядом мои друзья пацаны. Мы едем паровозиком, поднимаемся в гору, едем наперегонки… Приходят взрослые, по моим меркам ребята девять – двенадцать лет. У них корыто и двое санок.

– Эй, мелюзга! Дай дорогу, отойдите в сугроб!

Я отхожу в сугроб, и с удовольствием рассматриваю красивые чудо сани одного из ребят. Он стартует первый, я заворожённые наблюдаю за ездой – вот это скорость! Вдруг чувствует толчок по ногам, падаю на дорогу и по моему лицу проезжает что-то… Слышу хруст и чувствую на своем лице что-то липкое, оно мешает мне, заливает глаза… Я встаю, рыдаю, мне больно. Мои друзья стоят и смотрит на меня испуганно, растеряно. Пытаюсь понять, что произошло, вижу на снегу кровь, бегу домой к маме с криками:

– Мама! Мама мне нос разбили, я не могу остановить кровь! Помоги мне!

– Опять подралась. – Говорит нехотя мама, стоя ко мне спиной, продолжая лепить пельмени.

– Нет! Меня сбили санками!

Она поворачивается, в её глазах я вижу испуг и шок. Мама начинает метаться по дому, находит огромный кусок ваты и прикладывает мне на переносицу. Я почти ничего не вижу. Понимаю, что произошло что-то нехорошее, хочу подойти к зеркалу, но резкое поднятия меня на руки мамой не дает мне это сделать… Мне плохо, меня укачивает, кружится голова. Мама не останавливается, со мной на руках поднимается в гору и бежит к автобусной остановке. Мне повезло что мы жили на конечной остановке. Водитель, увидев происходящее, как бежит растерянная женщина с ребёнком на руках, дождался, когда мы сядем в автобус. Пассажиры, увидев, как кусок ваты на лице ребенка быстро пропитывается кровью, в голос закричали водителю:

– В больницу срочно!

Водитель свернул с автобусного маршрута, довез до поликлиники и там высадил нас. Я на протяжении пятнадцати лет видела этого водителя и мысленно благодарила его за помощь, за человечность, за спасение. Думаю, он тоже наблюдал за моей судьбой, так как мы не раз встречались с ним взглядами.

Далее был небольшой провал в памяти. Помню, как скорая с сиреной везла нас в центр города. Опять провал. Операционный стол. Яркие огни. Голос хирурга.

– Посмотри на меня. Смотри не закрывай глаза, не засыпай.

Чувствую хруст, движения на лице, но боли нет. Спрашивают, где живу, с кем, какие любимые игрушки, я отвечаю. Дальше хочу спать, спать, спать…

Я дома, в садик пока нельзя. Мне интересно, что там под этой повязкой. Врачи сказали, открытый перелом носа. Что я счастливая, не лишилась глаз, мне повезло. У меня на носу теперь всегда будет звезда. Интересно, как она выглядит, эта звезда… Сегодня снимают швы. Завтра в садик.

Почему все так сложно, мне сказали, что я стала ещё страшнее чем раньше. Я плачу, мне больно и обидно… Только дедушка с бабушкой мне говорят, что я красавица, у меня теперь есть своя собственная звезда…

Сегодня пришла какая-то тётка, просила меня посчитать, потом почитать. Дала листочек с длинными словами. У меня не получилось прочитать одно слово, я расплакалась… Слово какое-то странное. Дедушка долго общался на повышенных тонах с этой женщиной на улице. Потом пришел ко мне обнял и сказал – не расстраивайся у тебя все получится, вот увидишь.

Чуть позже я узнала, что это моя первая учительница, Галина Степановна, она набирала 1 А-класс по тем временам самый сильный и элитный. Ей не хотелось брать детей из неблагополучных и не полных семей. Таковой была моя семья, мама воспитывала меня одна. Поэтому она и дала сложное слово «плюрализм». Чтобы показать, что девочка умственно отстала неуравновешенная, ей бы в специализированную школу. Такую характеристику, думаю, дали в детском саду. Естественно, дедушка Егор не выдержал таких высказываний в адрес своей внучки и высказал все, что думает о таком учителе. Он не стеснялся в выражениях, говорил прямо и открыто. Нет, он не матерился, если Вы так подумали. Ветеран Великой Отечественной Войны, он многое повидал, привык говорить правду в глаза. Естественно, учительница это запомнила, взяла себе не заметку.

Школа

1 сентября.

Первый раз в первый класс. Я нарядная в школьной форме, сама выбрала самые красивые большие астры на нашей клумбе в огороде и собрала букет. Меня ведут в школу! Некоторых ребят я знаю, мы были в одной группе в садике, некоторые не знакомы… Я впервые вижу розы! Вот это красота! Немного расстроилась из-за своего букета, что он не такой красивый как у других, но и не хуже некоторых. А вот и моя учительница. Она поворачивается к нам, и я вижу ту тётеньку, которая приходила ко мне домой. Я её боюсь. Но сегодня она всем улыбается, даже мне, может все же она хорошая? Во мне родилась надежда на лучшее. На первом уроке мы нарисовали, кем мечтаем стать, когда вырастем. В 11 классе нам выдадут эти рисунки.

Первый класс.

Галина Степановна кричит, стучит указкой по парте. Лишь бы не по рукам… У меня дрожат руки, мне сложно писать, но я старательно вывожу закорючки и буквы…

Урок труда.

Какая все таки у меня получилась красивая коза, как похожа на настоящую, на нашу Белку. Ну прямо всё-все как у неё получилось, думаю мне поставят пятёрку!

– Так, что это? – Спросила Галина Степановна.

– Титьки – ответила я.

– Садись два. Когда узнаешь, что это, подойдешь по новой. – Строго сказала учительница.

Как я рыдала в этот день, безудержно горько и обидно. Вечером дедушка с бабушкой объяснили, что у козы, у коровы есть «вымя»…

Спустя годы, я периодически возвращалась к ситуациям, происходившим со мной в школе, понимала: мне надо было пройти эти уроки жизни. Да было очень сложно, очень тяжело, но благодаря им я смогла выдержать и все остальное испытание судьбы в дальнейшем… Спасибо Вам, Галина Степановна, за всё что вы вложили в меня, рассказали мне, сделали меня выносливый и сильной. В будущем, мне ни раз прилетало этой указкой и по рукам, и по голове. Я не помню, за что, но помню эти моменты. Тогда была обида и чувство унижения, но сейчас этого уже нет.

Летом мама купила мне двухколесный велосипед! Это было чудо! Я мечтала о нем, но не думала, что когда-нибудь мне его купят. В течении двух дней я освоила вождение, а через неделю уже предпринимала попытки ездить без рук… Это был первый и единственный велосипед в моем детстве. Жаль, что его хватило всего на два моих лета, потом я просто выросла из него, да и времени не было, чтобы кататься…

Второй класс.

В класс пришла новенькая, такая красивая. Наконец-то у меня появилась подружка, звали ее Оксана. Мы играем с ней на переменах. После школы идём то к ней домой, то ко мне. Мне непривычна обстановка в её доме: есть домработница и кухарка. Я о таком только слышала, но никогда не видела. Сегодня меня покормили как в ресторане (хотя, на тот момент я даже не знала такого слова и места). Я никогда не видела таких красивых тарелок и чашек: расписные сюжетом, хочется их разглядывать и разглядывать. В моем доме такого нет, но я буду мечтать о таком же доме, тепле, благополучии… Как все же необычно у моей подружки дома: все идеально прибрано нигде нет ни пыли, ни грязи. Везде лежат ковры, а мебель: просто как в сказочном дворце…

«Домработница» – слово то какое интересное, первый раз услышала такое: работает дома, я наверно тоже домработница, так как дома помогаю… Или «домопомощница». И кухарка, и домработница, обе в таких красивых платьях, с фартуком почти как у нас в школе и повязкой на голове. Оксана объяснила мне это для того, чтобы волосы не попали в еду и для красоты. Обе женщины нам мило улыбались даже тогда, когда я невзначай пролила суп на белую скатерть. Я вся сжалась, но меня никто не отругал: обалдеть, круто!

Потом мы отправились ко мне… Дома у себя Оксана не хотела кушать ни первое, ни второе, зато у меня уплетала варёную картошку с селедкой, зелёным луком… а я этому пищу уже видеть не могла. Да уж, было очень интересно за ней наблюдать: она никогда не каталась с крутой горки, а я это делала почти каждый день. Правда это была не совсем горка, а металлический короб – скат для подъёма брёвен на берег с реки… Сейчас я бы не рискнула с него скатиться, да и своим детям точно не позволила, но тогда… Мы катались визжали от страха и восторга пока нас не увидели и не выгнали. Одним словом, мы познавали с ней мир, который был скрыт от ее глаз и восприятия. Помню случай, когда на крыльце моего дома козы сделали свое большое дело… Оксана увидела россыпи и закричала:

– Ой кто-то конфеты рассыпал, орешки в шоколаде, мои любимые – подняла одну и сунула в рот.

– Это козьи какашки – еле выговорила я, сама хохотала как ненормальная. – Ты что? Никогда не видела козьи какашки? И откуда у меня такие конфеты дома…

Она выплюнула всё, мы потом смеялись над инцидентом.

Оксана была добрый любопытный девочкой, умеющий приспосабливаться к ситуации, не зацикливалась на не приятных моментах. Всегда находила во всём плюсы. Я была в восторге от общения с ней, но всему хорошему приходит конец.

Наша дружба продлилась почти два месяца. Может происшествие с козьим пометом повлияло, может родителям девочки не понравилось такое общение, но всё закончилось внезапно.

Я пришла в школу с хорошим настроением, готовая ко всем урокам. Этот учебный год начался очень здорово, я счастлива. Начался урок чтения меня вызвали к доске, я не боюсь, выучила стихотворение, сейчас я его расскажу самой первый.

– Ребята! Эта девочка очень плохая, она хулиганка и грязнуля. С ней дружить не надо. – Сказала Галина Степановна, держа меня за плечо.

Весь класс загудел, кто-то засмеялся, кто-то стал перешептываться. А я стала красная как рак от обиды, от возмущения, от боли. За что? Я не понимала, да никто и не пытался мне что-то объяснить. Просто так, без всякого сожаления, моя первая учительница сделала меня изгоем – белой вороны. Кому как угодно это называть.

С этого дня я и мои одноклассники стали избегать друг друга. Я замкнулась в себе, сидела одна за своей парты, на переменах придумывала себе игры, ждала, когда же закончатся уроки и я пойду домой. Там ждали меня мои самые лучшие близкие люди, ждали друзья животные: кошки, собака, козы… А животные меня любили. Я постоянно приводила за собой или приносила кошек и собак, пыталась их вылечить, если они были больны. Не знаю почему, но ко мне липли все бездомные кошки и собаки, а я оставить их не могла на произвол судьбы… Так я притащила из сгоревшего дома щенка. Его мать примерзла к полу и не могла освободиться. Кто-то из соседей приносил ей еду… Она продолжала кормить своих четырех малышей, но было видно, что делает это из последних сил… Я долго уговаривала деда, ведь именно он был главным в нашем доме:

– Дедушка! Там щенки вообще то овчарки, ну правда, я же разбираюсь! Они умрут! Ну последний раз возьмем, больше правда никаких собак приводить не буду! Ну пожалуйста! – Упрашивала я.

– Ладно, неси свою овчарку, кто там мальчики или девочка?

– Я мальчика принесу! Обещаю!

Со всех ног я бросилась бежать за своим новым другом. Довольная счастливая с гордым видом, в сопровождении друзей пацанов со своей улицы, я несла щенка. Недавно я посмотрела фильм «Алые паруса», он мне очень понравился. Щенка назову Грей. Дед взял щенка, перевернул, засмеялся и сказал:

– А это точно не Грей, эта девочка.

Щенок оказался сукой. Так у меня появилась четвероногая подруга «Грея». Больше я собак в дом не носила. С кошками было проще, всегда могла сказать: это наверно соседская зашла… Дедушка с бабушкой понимали, что я вру, но не ругали меня. Все почему-то думали, что я стану ветеринарным врачом, когда вырасту.

Помню, как на чердаке дедушка с бабушкой сушили солёное мясо. Я периодически воровато поднималась туда, и срезала по маленькому кусочку это неповторимое чудо мясо. Когда близкие обнаружили пропажу, я сказала: – я видела, как мыши лазили и ели… и мне верили. Сейчас я понимаю, что все знали кто съел мясо, но делали вид что соглашались с версией про мышей.

Про мышей. Помню, как в доме завелось очень много мышей. Не помогали ни мышеловки, ни отрава. И тут на помощь пришли мои подобранные кошки, вывели почти всех. Одна из кошек была прилично беременна, остальные разбрелись по улице. Я пошла набирать из бочки комбикорм для свиней и увидела на ее дне маленьких мышат. Сказала об этом маме. Мама принесла беременную кошку и посадила в бочку, в надежде, что она съест этих мышат, сверху не плотно прикрыла крышкой. Прошло около часа, мы решили выпустить кошку, думая о том, что она уже всех их съела. Я до этого момента никогда не видела. как плачут кошки. Ее глаза были не просто с капельками слезинок, там бежали ручьи слез. Она не смогла съесть этих малышей. Я была поражена, сама расплакалась на пару с кошкой, забрала ее и ушла в дом.

Конец января. Мамин друг привёз мне конфеты – пастила. Я такого никогда не ела, прячу, ем по две конфеты в день. А ещё привёз пластиковую, прозрачную линейку с рыбками. Никогда ни у кого такой не видела. Вот в школу пойду – возьму с собой.

Перемена. Подходит мальчик из класса, берет линейку, рассматривает. Я прошу положить на место. Он дразнится, смеётся надо мной, берет и… ломает линейку на две половинки перед моим лицом. Я рыдаю, начинаю задыхаться, мне не хватает воздуха. А он стоит передо мной и продолжает смеяться и издеваться. Всё как в тумане, я задыхаюсь, то ли от обиды то ли от боли и злости. Кричу ему:

– Чтоб ты сдох! – И продолжаю рыдать…

В выходные мальчик погиб, задохнулся в сугробе… Он прыгал с друзьями с крыши своего частного дома, приземлился в снежный сугроб вниз головой. Друзья испугались и убежали. Вечером родители обнаружили его, мама чуть не сошла с ума, после этого горя они продали дом и уехали… Я не знаю, почему ребята не сказали своим родителям, не попытались помочь выбраться, для меня это останется загадкой навсегда. Но тот шок, который я тогда испытала, не забуду никогда. В более взрослом возрасте, я поняла, что иногда предчувствую события, но не могу понять, что это, а когда происходит ситуация, понимаю знала, что это случится. Вначале думала, все происходит из-за моих слов, обид… Но сейчас знаю, что это судьба. Судьба конкретного человека.

Лето.

Начало каникул. Гуляя по берегу реки, мы с ребятам нашли куклу, прибитую волнами реки к берегу. Может быть и не куклу. Она какая-то мягкая, очень похожа на пупса, но такой интересный точь-в-точь как маленький человечек… позвали взрослых. Приехала милиция. Оказалось, мы нашли новорождённого ребёнка, который погиб… В этом году я не смогла плавать и купаться в этом месте после пришествия. Со временем стало казаться, что это было не со мной, просто приснился сон и всё. Память интересная вещь, что-то забывается со временем, что-то всплывает неожиданно во всех красках и подробностях.

После этого случая меня отправили в деревню, к тёте Юле. Там я была счастлива: дружила с местными девчонками и мальчишками. Мы бегали, играли, ходили по грибы и ягоды, купались и загорали, ходили со взрослыми пасти коров, ездили на сенокос. Конечно, помогали по хозяйству в силу своих возможностей, это был не город, а посёлок, почти деревня и у всех там были обязанности по хозяйству. Меня там не обижали, любили со мной играть, дружить. Ждали, когда я приеду радовались как родной. В учебное время мы с ребятами писали друг другу письма. На тот момент не было интернета, компьютеров, сотовых телефонов. Современным детям не понять, как мы ждали эти письма и новости, которые передавали друг другу через них… Вся боль, проблемы с одноклассниками уходили на задний план, там я была другая, свободная, весёлая девчонка без комплексов и страха. Такой меня запомнили…

Двоюродный брат брал меня кататься молоковозе. Разница в возрасте была приличной, его дети, мои племянники были младше меня: Роман на два года, Денис на девять лет. Поэтому, между нами, очень часто возникали войны по поводу того, кто поедет с Аркадием на молоковозе. Когда я ездила с братом, любовалась на нескончаемые поля, раньше все они были засеяны, если не засеяны, то просто отдыхали. Где-то росла Кормовая кукуруза или просто были сенокосные поля. Я любила выходить из машины, слушать мычание коров, стрекот кузнечиков и стрекоз. Потом мы ехали на сырзавод, сдавать и сливать молоко… С тетей Юлей, дядей Ваней и их сыновьями и внуками ездили на сенокос, иногда мне доверяли переворачивать сено, потом я шла в ближайшие перелески и собирала грибы. Помнится один случай, когда насобирала полный бидон обабков, отошла немного в сторону, вернулась и увидела, что все грибы раздавлены. Маленький Денис специально их раздавил в отместку мне, я разозлилась и ударила его этим бидоном по голове. Естественно, мне влетело. Были случаи, когда я племянников жалила крапивой, дралась с ними. Но все же приятных воспоминаний было больше. Помню, как мы сними играли в прятки в поле с кукурузой, ходили на речку, по грибы и ягоды, пасли коров и овец… Вечерами с ребятами бежали к клубу заглядывали в окна и мечтали о том времени, когда вырастем и будем ходить на дискотеку. Лето в деревне прилетало быстро, пора возвращаться.