Пролог. Сон
Дрожащее марево над раскаленной землей, разодранной уродливыми трещинами. Чахлые, иссушенные до хруста кустики. Пламенеющее на западе небо, словно степной пожар. Солнце, глядящее грозным багровым оком сквозь пыльные тучи.
Земля содрогается. Жалкие кустики трещат и сминаются под копытами разгоряченного вороного жеребца. Взмах нагайки, искривленный в усмешке рот черноволосого всадника. Он еще очень молод. Кожа смугла, но не обветрена. Копна красивых вьющихся волос. Черная полоска над верхней губой. Гордый прищур темных глаз.
Конь несется от горизонта к горизонту, и не видно конца бешеной скачке… Словно мираж над пустыней, зависли в воздухе полупрозрачные башенки, зубчатые стены… Нет, это не мираж! Копыта звонко стучат по мосту, перекинутому с неба на землю. Стены утрачивают прозрачность, нереальность, каменеют прямо на глазах.
Всадника встречает женщина. Она ему не жена и не невеста. В облике ее – власть, в глазах – прожитые годы. И не мать: в ее чертах нет сходства с лицом прекрасного молодого джигита. Белая, как снег, кожа, неземные фиолетовые глаза, вздернутый нос и яркие красные губы. Длинные черные волосы, как змеи, пригрелись на узкой спине.
Юноша спешивается и падает на одно колено:
– Моя госпожа…
Он трепетно целует край ее фиолетового одеяния, но на дне зрачков – не покорность, а торжество.
– Да, мой мальчик, – голос госпожи одновременно резок и тягуч, как ликер из абрикосовых косточек. – Сегодня твой день. Вот это я берегла для тебя.
В ее руках появляется фиолетовый сверток. Юноша благоговейно принимает дар…
Это сон. Только сон. Не так ли?
Один и тот же сон снится в разное время разным людям.
И богам.
1. Охота за комарами
Загородный домик расположился вдали от шоссе, наособицу от коттеджного поселка, за перелеском, кажущимся в ночи черным пятном. У ворот не переговаривались охранники, не брехали собаки, лишь цикады звенели в высокой траве по обочинам узкой грунтовой дороги, выходящей из ворот и петляющей, словно стараясь запутать следы, прежде чем добраться до шоссе.
В окне второго этажа показалась детская мордашка. Окно открылось, и ребенок, стараясь производить как можно меньше шума, выбрался на подоконник. Обаятельный мальчишка, курносый и белобрысый, с проказливой хитринкой в глазах. На вид ему было лет шесть. Он, довольный, свесил с подоконника ноги и принялся ими болтать, ковыряя пальцем в носу.
Спать Виталику не хотелось. Не любил он этого. Лет пятнадцать назад он был не дурак поспать, дрых даже днем после обеда – но это было давно. Его очень обнадеживало папино обещание, что через сотню-другую лет он вообще перестанет нуждаться в сне. Это было бы здорово. Ведь ночью, особенно в этом мире, можно заниматься массой интересных вещей. Глазеть в телескоп на Луну – а здесь она совсем не такая, как в Хешширамане, не гладкая и скучная, а рельефная, со впадинами и горками, и у нее всегда разное настроение – не угадаешь! – и разные оттенки. Плавать в темной ночной речке наперегонки с рыбами, ощущая на коже холодные струи подводных течений, пока мама не видит и не беспокоится: сама плавать не умеет, вот и боится впустую за сына. Прокрадываться в коттеджный поселок и играть в привидение, пугая охрану и жителей – без всякой цели, просто потому, что это весело и забавно. А еще… Он выбросил вперед указательный пальчик, и с него слетела быстрая тоненькая молния. Крохотный комариный трупик упал на крышу маминого джипа.
Гигантская голова, прикорнувшая на капоте, открыла глаза – словно засветились два пурпурных прожектора размером с колесо. Импровизированная подушка была маловата для огромного существа, которое, пожелай оно того, смогло бы проглотить джип целиком, не поморщившись. И все же змей толщиной со средний человеческий рост и возрастом в сотни тысяч лет предпочитал подложить что-нибудь под голову.
Понаблюдав мудрым снисходительным взором за веером молний и поняв, что на его любимую подушку еще долго будут сыпаться комариные останки, змей зевнул и скользнул прочь от машины. В нескольких метрах находился конец его хвоста, опоясывающего дом по периметру. Змей поудобнее устроился на собственном хвосте и вновь закрыл глаза. Почему бы и не поспать, раз все спокойно?
Наглое комарье кружилось у окон. Виталик метнул несколько молний. Глаза горели азартом, пальчики дрогнули от нетерпения… Промах!
Мужчина, сидящий в кресле у компьютера, отпил кофе и поставил чашечку обратно на CD-ROM, рассеянно барабаня тонкими пальцами по мыши и не отрывая взгляда от экрана. Он был красив мрачной, темной красотой. Длинные вьющиеся волосы цвета воронова крыла перехвачены серебристой лентой, чтобы не падали на лицо и не мешали работать. Орлиный нос, жгучие черные глаза, хищные губы. Стройное тело с рельефно выступающими мышцами затянуто во что-то вроде черного трико. На расслабленно скрещенных ногах – серебристые домашние сандалии.
В окно влетела молния и ударила прямо в висящий на стене ковер. Ковер вспыхнул.
Мужчина резко обернулся и повел рукой в неуловимом жесте. Огонь погас, как и не было. А по экрану быстро пробежали помехи, компьютер жалобно пискнул и начал перезагружаться.
– Проклятье, – буркнул мужчина. – Вот и связывайся с этой электроникой.
В дверях появилась женщина в голубом атласном халате. Высокая коротко стриженая блондинка с одним серым глазом, глядящим сердито и заспанно, второй был закрыт серой бархатной повязкой. Она с сожалением поглядела на испорченный ковер, подошла к окну и позвала:
– Аррхх!
В ночной темноте проявились пурпурные зрачки гигантского змея.
– Милый, пожалуйста, излови этого чертова засранца, откуси ему голову и уложи наконец спать, – попросила женщина.
Мужчина искоса поглядел на нее:
– Вот так из прелестных малышей и получаются злые боги.
Она перевела взгляд на него – любящий, но строгий:
– Хешшкор, я сто раз объясняла тебе, что это CD-ROM, а не подставка для кофе. Неужто твоего божественного могущества не хватает даже на то, чтобы запомнить такую элементарную вещь? Так ты никогда не освоишь компьютер.
Он смутился, снял чашку и немного потискал в кулаке. Чашка исчезла.
– Вита, раз уж ты все равно встала… – он виновато улыбнулся. – Мировые новости я посмотрел, спасибо, но меня больше интересуют новости нашего круга.
– Посмотри на www.blackround.ru, – Вита прикрыла рукой зевок и села в другое кресло. Хешшкор протянул ей новую чашечку кофе, незаметно появившуюся в его руке. Она благодарно кивнула.
– Хм… – цепкие глаза Хешшкора впились в экран. – Оказывается, вчера был шабаш Черного Круга. Ты знала?
– Зачем мне эти глупости? Я же не колдунья. Конференций мне и без того хватает, через неделю опять полечу во Францию на симпозиум по биологически активным веществам. Нет, шабашами я сыта по горло. Если помнишь, Немире удалось настоять, чтобы несколько шабашей подряд я читала лекции о пользовании компьютером…
– Посмотри, – он кивнул на экран, голос его был напряжен. – Повестка дня.
Вита взглянула и обомлела. Второй пункт повестки дня гласил: «Посвящение Хешшкора Миленион».
Словом «посвящение» колдуны называли разные вещи. Это могло быть таинство установления связи между смертным и богом, символическое вручение души, а мог подразумеваться ритуал вступления в Черный Круг – сообщество магов, числящих своими покровителями бессмертных Тьмы. Но в любом случае посвящение было очень серьезным мероприятием. Однако Вита рассмеялась:
– Вот так бред!
– Не смешно! – взвился он. – Это не смешно, это возмутительно! Проклятье! Что эти дохлые козявки себе позволяют? Посвятили, надо же! Да еще этой суке клятой, змее подколодной, сволочной фурии!
– Дорогой, – прищурилась Вита, – я в курсе, кто есть Миленион. Меня интересует другое: ты эти слова раньше знал или от меня нахватался?
Яростный огонь в глазах приугас.
– Н-ну… За сто тысяч лет чего только не узнаешь. Гляди-ка, – он радостно сменил тему, – тебе новое письмо.
Вита изящно села ему на колени и придвинула к себе «мышь».
– Ясное дело, – она пробежала глазами текст. – Опять Виталик учудил… Посмотри-ка, что пишет Фаирата. После того, как мы побывали у нее в гостях, она обнаружила разгром в лаборатории, – Вита снисходительно усмехнулась: с точки зрения кандидата химических наук, биохимика с мировой известностью, лабораторией колдовская комната подруги могла называться лишь с большой натяжкой. – Все ее зелья исчезли из сосудов и нашлись в перемешанном виде в детском ведерке. Твой сын поиграл в мага!
– Он такой же мой, как и твой, – осторожно заметил Хешшкор. Очень осторожно. Он хорошо знал, какого мнения Вита о том, кто несет основную ответственность за их общего ребенка. Разумеется, бессмертный Тьмы, от которого и Виталик унаследовал бессмертие и все связанные с этим преимущества и ограничения.
– Ладно, разберусь, – фыркнула Вита и с улыбкой скосила на него полуприкрытый глаз. – Но, думаю, ей придется некоторое время подождать. А?
Хешшкор ласково провел рукой по ее спине и приник к губам. Конечно, Фая подождет! Есть дела поважнее.
В самый ответственный момент затрезвонил мобильный телефон.
– Если это снова Фаирата, не бери, – мстительно посоветовал Хешшкор. – Половину удовольствия испортила, так пусть помучается.
Вита бросила взгляд на экранчик и тяжко вздохнула:
– Нет, не Фая. Да что ж такое? Никто без меня и пяти минут прожить не может.
– Кто на этот раз? – не слишком заинтересованно спросил Хешшкор, продолжая ласкать ее.
– Глава Черного Круга, – Вита взяла телефон – впрочем, без всякого пиетета. – Да, Немира, я слушаю. Проблемы с компьютером? А ты знаешь, сколько сейчас времени? Мне плевать, что ты живешь в другом часовом поясе: я-то живу в этом! А ты в курсе, что я не скорая компьютерная помощь? Этим занимаются другие фирмы, – яд в ее голосе не услышал бы только глухой. – Немира, мне до лампочки, сколько ты заплатишь, я не бедствую и в приработках не нуждаюсь. Что? Ну ладно, – смягчилась она. – Ладно, я приеду. Только попозже.
Она отключила телефон и воззвала к неизвестному собеседнику, воздев глаз в небо:
– Ну почему? Я же не программист, не сисадмин, вообще никакой не компьютерщик. Я просто не самый бестолковый юзер. Почему они все пристают со своими проблемами ко мне, а не, скажем, к своим богам?
Хешшкор хмыкнул:
– Вряд ли кто-то из бессмертных понимает в компьютерах больше, чем ты. Спорим, старик Деадарган, небесный покровитель Немиры, вообще не знает, что такое компьютеры и для чего они нужны?
– Уж лучше бы появился какой-нибудь бог, к которому неразумные пользователи Черного Круга, а заодно и Белого, могли бы обращать свои молитвы! – в сердцах сказала Вита, одеваясь. – Мне бы зажилось гораздо спокойнее. Возникла бы масса свободного времени и исчезла бы вечная головная боль.
2. Юный адепт
Молодой человек легко взбежал по лестнице, рывком, по-хозяйски отворил дверь. Небрежное движение руки – и помещение осветилось мягким светом. Заплясали блики на прохладной воде, заполняющей просторный бассейн почти до краев. Прищелк пальцев – и над водой заклубился пар. Юноша скинул запыленные сапоги и пощупал воду пальцами левой ноги. Теплая, почти горячая.
Вдруг в глазах сверкнула ярость. Он сорвал с себя кожаный жилет и гневно швырнул его в стену.
Проклятье, зачем я пробовал? Я же знал, что она нагрелась! До сих пор не могу привыкнуть.
Он не выкрикнул эти слова и не пробурчал их под нос. Молодой колдун был темпераментен, но сдержан на язык. Хорошее сочетание качеств для колдуна. Он произнес их мысленно и отбросил в сторону. А потом завершил раздевание. Стройное гибкое тело, блестящее от пота, отразилось в зеркале в массивной раме на противоположной стене. Многим девушкам грезилось оно в сладких снах, но лишь избранные удостоились чести касаться его наяву.
Юноша лениво погрузился в бассейн.
Да, сегодня мой день. Им все-таки пришлось признать меня, этим экзальтированным дамочкам и сумасшедшим старикам. Им доставляло изощренное удовольствие возить неофита мордой по столу. Они требовали от меня демонстрировать свои способности, как в цирке. Вынудили прислуживать за столом – испытание смирения, так они это называли, ха! Дотошно проверяли вызубренные наизусть заклинания – высокомерные склеротики, да неужели моя память хуже, чем ваша? И, что самое унизительное, заставили в течение многих месяцев набивать на диски содержимое волшебных книг! Заставили заниматься нудной, рутинной, отупляющей ерундой, работой в самый раз для дурочки-машинистки!
Он гневно фыркнул. Ты желаешь войти в Черный Круг не по праву наследства, заслуг или связей, сказали они. У тебя нет волшебных книг. И не будет. Ибо бумага как носитель информации устарела. В прежние времена ты переписывал бы их от руки. Скажи еще спасибо: работать с клавиатурой все-таки быстрее…
Ему пришлось раздобыть средства и купить компьютер. Освоить кучу прикладных программ, без знания которых это железо бесполезно. Приобрести принтер, сканер и модем, потому что без них компьютер как без рук и глаз. Оплатить выход в интернет, потому что Черный Круг требовал подключения к сети.
Ничего! Он сильно потратился и потерял много времени, но зато сообразил, какие перспективы это сулит. И он, колдун нового поколения, мог держать пари, что Черный Круг до сих пор этого не осознал. Эти догматики, старичье декларируют прогресс, но в душе не приемлют электричества и компьютеров и всеми силами цепляются за традиционные свечи и пыльные тома. Потому и не поняли то, что оказалось открыто молодому пытливому уму. А если бы поняли, то ужаснулись бы.
Вы еще поймете, но не обрадуетесь этому пониманию. Теперь уже скоро. Теперь, когда в его распоряжении не только огромная сила и ум, но и накопленная веками информация… Немира Деадаргана недолго продержится на троне верховной колдуньи, как мошка не усидит на стекле под порывом ветра. Нет, ему не нужно ее теплое кресло, просто идиотка Немира недостойна в нем восседать. А он метит повыше.
Я стану богом. Кем и должен был стать, если бы не… Судьба посмеялась надо мной, поманив обещанием и показав кукиш, но я вырву у нее бессмертие силой.
Молодой человек вылез из воды, сунул ноги в появившиеся из ниоткуда шлепанцы. С него стекали струи, но пол оставался сухим. Он сказал короткое слово и протянул руку – темно-синий махровый халат снялся с вешалки, пролетел по воздуху и почтительно лег ему на предплечье. Он надел халат, завязал пояс и, погасив свет легким жестом, прошествовал в соседнюю комнату.
Настало время поработать. В том числе над своей судьбой.
Он направил палец на кнопку «Power», не касаясь ее. Компьютер послушно взрокотал. Колдун опустился в кресло, придвинул к себе клавиатуру.
«Имя пользователя?» – потребовал ящик.
Уверенной рукой юноша ввел:
«Хешшкор Миленион».
3. Скорая компьютерная помощь
Темноволосая дама в длинном благородно-коричневом платье и медвежьем боа раздраженно расхаживала по залу, освещенному свечами. Впечатление от величественной осанки и безукоризненного стиля портила нервная гримаса на лице. Время от времени дама с надеждой подходила к компьютерному столику, установленному на невысоком подиуме, застланном роскошным меховым ковром, садилась на пуфик перед клавиатурой и нажимала несколько клавиш, но картинка на экране не менялась. Гримаса становилась еще более нервной, и беспорядочное хождение взад-вперед возобновлялось.
Внезапно в углу зала воздух подернулся легкой рябью и слабым сиянием. Гримаса быстро сменилась выражением облегчения, и хозяйка поспешила навстречу женщине, чьи контуры оформлялись внутри светящегося облака.
– Виталия! Неужели ты не могла побыстрее?
Прибывшая провела руками по складкам голубого делового костюма с длинной юбкой, словно убеждаясь, что зафиксировалась в данном месте в полной мере, поправила прическу из коротких светло-желтых волос и обратила к хозяйке слегка удивленный взгляд серых глаз – теперь были видны оба ее глаза, подкрашенные бледно-синими тенями.
– Побыстрее? Немира, я не знаю, как у тебя в Деадарге, но у нас ночь. Тебе вообще повезло, что Хешшкор любезно телепортировал меня. Представляешь, сколько я добиралась бы транспортом? А если учесть, что у меня нет и отродясь не было аргентинской визы…
Она отвернулась и направилась к компьютеру, буркнув через плечо:
– Порядочные люди мастера бы вызвали, а не вытаскивали бы посреди ночи из постели честную женщину.
– Виталия, – Немира укоризненно взглянула на нее, но та проигнорировала этот взгляд, так как уже сидела за компьютером спиной к хозяйке. – Ну что я могу сказать мастеру? А если он спросит, где у меня розетка?
У странного компьютера не имелось сетевого шнура. И розеток вокруг подиума, конечно, не наблюдалось. Владелица компьютера была волшебницей, верховной колдуньей Черного Круга, и все приборы в ее замке питались магической энергией. Вита считала, что электрическое питание разумнее и экономнее, но подвести в Деадарг проводку от ближайшей подстанции было никак невозможно. Замок присутствовал в обычной реальности непостоянно, он принадлежал другому измерению, а завести какую-нибудь динамо-машину в своем измерении и заставить прислуживающих духов крутить ее с определенной частотой большинство магов то ли не догадывалось, то ли считало ниже своего достоинства. Проблемы с проводами приводили и к хитростям с выходом в интернет. Вита много раз пыталась объяснить, что здесь нет ничего сверхъестественного, что вход в сеть осуществляется по принципу обычной сотовой связи, но Черный Круг такого запредельного колдовства не понимал.
– Что, завис? – проворчала Вита. – А почему «Reset» не нажмешь?
Немира скрипнула зубами – уж очень не хотелось признаваться в собственной глупости.
– Можешь смеяться, но я закончила работу над сложным заклинанием, а записать его забыла.
Вита хмыкнула, тряхнув косой челкой:
– Ну, пиши пропало. Я не великий специалист, другого способа не знаю. А что это у тебя в другом окне? На заклинание не больно похоже.
– Волшебная книга, – хмуро ответила Немира. – В четвертый раз пытаюсь прочесть эту страницу, и все время зависает.
– Значит, судьба твоя такая. Сама как будто не знаешь, волшебные книги не всегда открываются и не перед всеми. Уловила аналогию?
Вита безжалостно утопила «Reset». Компьютер бибикнул и захрюкал, готовясь к новому рождению.
– Это было очень хорошее заклинание, – огорченно покачала головой Немира.
– Ну да, как превращать мышей в пауков или что-нибудь в этом роде, – фыркнула Вита.
– Не надо так! – резко сказала Немира. – Ты многое знаешь и умеешь, и мы многим тебе обязаны, но ты ничего не смыслишь в колдовстве. Магия не так примитивна, как тебе кажется. И трансформация мышей в пауков, между прочим – всего лишь частный случай трансформации живых объектов друг в друга, доказательство принципиальной возможности этого, стимул к размышлению о возможности трансформации живых объектов в неживые и обратно, и даже в нематериальные…
– И обратно, – закончила Вита. – Будешь оживлять мультяшек. Так и представляю покемонов, расползающихся по городу. Кстати, некоторых из них вполне возможно использовать в хозяйстве. Дарю идею.
Немира поджала губы.
4. Крабик
Хешшкор отпил шербета и взглянул на экран. На него была выведена картинка с камеры компьютера, находящегося в тысячах километров. Защита на том компьютере стояла неплохая, но Хешшкор был лучше, и теперь камера показывала ему чужую комнату. Целый час на противоположном конце связи никаких изменений. Скорее всего, это значит, что хозяйка ушла, а компьютер оставила включенным. Она-то не в волшебном замке проживает, платит за электричество копейки.
Пора, решил он и, вставив диск в CD-ROM, загрузил заклинание.
Это было древнее, примитивное заклинание по превращению пауков в мышей, результат академических упражнений какого-то недалекого мага, канонизированный и попавший в архивы. Никто из этих старых пней и не догадывается, какую конфетку можно сделать из этого никому не нужного умничанья. Он быстро отредактировал текст заклинания. Пару символов там, тройку здесь. Никакие законы не диктуют, что пауки должны быть непременно живыми пауками. Хоть бы и дохлыми, а хоть бы и вовсе ненастоящими, достаточно лишь нормировать параметр Е и привести формулы к общему виду.
Хешшкор сунул в сканер вкладыш от жевательной резинки. Сканер зажужжал, и на экране в отдельном окошке медленно появилось изображение одного из набивших оскомину покемонов. Кажется, его звали Крабби, а может быть, Кинглер. Этот плод воображения мультипликаторов имел круглое туловище, совмещенное с головой, сверху красное, а снизу – на брюшке – оранжевое, и шесть суставчатых ног, передняя пара которых заканчивалась клешнями.
Хешшкор открыл электронную почту и набрал адрес. Узнать его не составляло труда: хозяйка публиковала его в статьях, вставляла в презентации, раздавала визитки направо и налево… Весьма непредусмотрительно! Молодой человек прикрепил картинку и послал ее туда, где все еще работала камера. А потом активизировал заклинание и ввел несколько команд.
В темной комнате засветился экран, мирно спавший в режиме отдыха. Возникшее на нем изображение смешного крабика походило на заставку какой-нибудь компьютерной игрушки. Вначале крабик был неподвижен, потом совершил несколько движений и… вылез из экрана.
Вылезая, он по частям становился объемным. Сперва обрела плоть левая средняя нога, спустившаяся на стол, за ней – правая. Постепенно надуваясь, словно мыльный пузырь, из плоского экрана выдвинулось туловище с клешнями и, наконец, задние ноги. Существо покатало туда-сюда по голове выкаченные беленькие глазки, спрыгнуло со стола и, проворно перебирая тонкими ножками, устремилось в коридор.
Крабби-Кинглер учинил в доме настоящий обыск. Настоящий – за одним исключением: он не оставлял после себя никакого беспорядка. И, когда он вернулся к экрану, держа добычу в клешнях, ничто не обнаруживало вторжения.
Хешшкор щелкал «мышью», не в силах скрыть упоения властью. С какой легкостью картинка становится явью, предметы – электромагнитными волнами, и наоборот. Гениально!
Я всемогущ. Но не бессмертен. Чтобы стать богом, мне не хватает такой малости…
И я получу эту малость. Я добьюсь своего. Я – Хешшкор Всемогущий.
Спустившись на стол, мультяшный чудик протянул ему две золотые сережки с пронзительно-синими сапфирами. Хешшкор поднес серьгу к уху, покосился на зеркало. Нет, мужчине не к лицу таскать в ушах такие побрякушки. Он задрал черную рубашку, обнажив красивый плоский живот, и вдел серьги в пупок.
Он посмотрел на иероглифы, украшающие модель кораблика в заэкранном интерьере, из которого только что вышел его посланец. Он знавал извращенцев, которым доставляет удовольствие клеить модели парусников – что ж, это было хотя бы объяснимо: тяга к старине, к тем махровым годам, когда и пароходов-то не строили, не то что атомных ледоколов, боязнь современности, ее скоростей и масштабов. Он презирал эти дурацкие попытки спрятать голову под крыло, уйти от действительности – но хотя бы понимал их мотивы. А зачем держать в доме макет военного корабля с радаром, ракетными установками и ядерным двигателем, если ты не моряк и не конструктор?
Но если вообще держать у себя какой-то макет, то какой бы ты сам выбрал? – мелькнула странная мысль.
До конца оформиться эта мысль не успела. Китайские завитушки мигнули и превратились в слова: «Морская звезда». Он торжествующе усмехнулся. Серьга-Переводчица не потеряла при трансформации своих свойств. А значит, сохранила их и вторая серьга – Искательница, и еще один ценный предмет, вынесенный крабиком из чужого дома.
Хешшкор бережно взял из второй клешни кольцо с большим незамутненным сапфиром, полюбовался им и надел себе на палец. Кольцо, похищенное у изящной женщины, как ни странно, оказалось впору, и он удовлетворенно кивнул: таково было, по описаниям колдовских книг, одно из неотъемлемых свойств перстня Тюремщика Флифа.
– Перстень впору любому Тюремщику, – проговорил он вслух. – Он не отнят силой, а потому магических свойств не теряет. Что ж, теперь у Флифа новый Тюремщик. И теперь ничто не помешает мне убить тебя, – его глаза сверкнули.
Мне придется это сделать. Даже если бы я не ненавидел тебя всем сердцем – мне нужен твой нож и жизнь твоего сына. Ведь ты не отдашь мне их, пока жива.
Он стиснул кулаки, но заставил себя вернуться к делу. Его работа и работа крабика еще не кончилась. Он щелкнул серьги и кольцо фотоаппаратом «Поляроид», дождался снимков, отсканировал их и отослал. А оживший на том конце связи Крабби-Кинглер положил на место прекрасные, неотличимые от настоящих подделки.