Buch lesen: "Выжить в Антарктиде"
Невозможно всегда быть героем, но всегда можно оставаться человеком.
И.Гёте
1. Отплытие
В порту аргентинского города Ушуая было промозгло и шумно. Автобус подрулил к самому пирсу, и молодые актеры «агитбригады» (прозванные так острым на язык Урусовым) посыпались из открывшихся дверей, как горох. Некоторые из них сразу отбежали от автобуса, стремясь немедленно запечатлеть портовую суету и огромный борт корабля, вздымавшийся над крышами ангаров, но наиболее совестливые и ответственные занялись багажом. Старшее поколение, помнившее еще времена тех самых агитбригад и шефских концертов, отошло в сторону, растерянно озираясь.
Елизавета Даниловна Бекасова, заслуженная актриса и ныне режиссер подмосковного театра была как раз из последних. Грузно, приставным шагом, она спустилась по ступеням, и, кутаясь в пальто, встала под облезлой стеной ангара, уставившись в узкий проулок, где блестел на холодном солнце океан.
– Что, Лиза, хорош красавец? – к ней подошел Евгений Евгеньевич Урусов, ведущий актер ее труппы, которому была позволительна небольшая фамильярность в общении. – Пять палуб, длина 130 метров, способен играючи пробить лед толщиной 3 метра, да и внутри небось отель пять звезд.
– Это ты настоящие пять звезд не видал, – скептично высказалась Бекасова, ежась на прохладном ветру. – Вот скажи, что стоило Долгову зафрахтовать круизный лайнер или вообще справлять медовый месяц где-нибудь на Канарах? Нет, экзотики ему захотелось! Да еще ледокол этот кошмарный…
– Ну, что ты, Лиза, Антарктида – это мечта, – Урусов мягко улыбнулся. – Киты, пингвины, айсберги. Небанально. А то, что мы поплывем на экспедиционном ледоколе, очень хорошо: компания будет интеллигентная, культурная, да и поездка окажется куда познавательнее для молодежи, чем если бы они всю дорогу в баре тусили.
На этих словах оба дружно посмотрели в сторону автобуса, где молодежь, о которой шла речь, пыхтя и беззлобно переругиваясь, тащила из багажного отделения многочисленные коробки и чемоданы. При этом во взгляде Бекасовой мелькнуло неудовольствие, выдавшее отношение к тому, как бурно и безудержно молодежь провела сегодняшнюю ночь.
– Им бы только развлекаться да любовь крутить!
– Эх, Лизавета, было б нам годков поменьше, тоже не отказались отметить католическое рождество на Огненной Земле.
– Лучше бы в музей сходили. Да и Рождество уже прошло.
– Народ тут всю неделю гулять будет. Хотя, конечно, танцевать в толпе самбу это не по-нашему. Я в молодости другие развлечения предпочитал. – Пожилой актер прикрыл глаза, вспоминая. – Помню, вырвался я как-то в отпуск на малую родину… Я же тебе это еще не рассказывал, нет? Ну так, как с поезда сошел, первым делом к своему корешу Лешке Панкратову направился. В сумке у меня бутылочка «Столичной» – все, как полагается. Солнце над головой жарит, стрекозы туда-сюда. Думаю, сядем на речке, ноги в прохладную воду, «Столичную» туда же, огурчиком из парничка захрустим. А вокруг – космос!
– Ты, Женя, с байками своими завязывай, не время сейчас про космос, – одёрнула его Бекасова.
– Да что ты суетишься, Лиза! Паша Долгов – человек адекватный, театр любит, а наш театр драмы и комедии особливо. Потому и в поездку пригласил: кому как не нам на его свадьбе гулять? Мы же с тобой его вот таким мальчиком помним, – и Урусов рукой показал рост маленького Павлика, впервые пришедшего в их театр. – Мать его, Маша, царствие ей небесное, талантливая актриса была. Не вышла бы замуж за будущего магната, гремела бы нынче по всей России. А сын в нее генами пошел. Наш он человек! Вот и невесту себе нормальную нашел, которая не о бриллиантах думает, а науку спонсирует. Свадебное путешествие в Антарктиду – ее идея.
– Ох, Женя, как бы нам эта гастроль боком не вышла, – вздохнула Бекасова. – Предчувствие у меня нехорошее.
– Так чего согласилась-то?
– Деньги нужны. У меня кредиты, внуки…
– Кредиты это да, – пробормотал Урусов.
Тем временем, пока старшее поколение спорило и сомневалось, молодые артисты обсуждали свои проблемы.
Вчера, 26 декабря, слегка оглушенные длительным перелетом, они заселились в отель, но долго оставаться в номерах не смогли. Да и как прикажете спокойно спать, когда на экзотических улочках Ушуаи, живущей за счет туристов, вовсю праздновали и шумели? Песни, шествия, танцы прямо на мощеной булыжником мостовой, фейерверки и зажигательная музыка соблазняли миллионом удовольствий. Наплевав на усталость, молодежь с энтузиазмом влилась в местный карнавал и веселилась до утра. Позже это обернулось заспанными физиономиями, отсутствием «искры в глазах» (на что особо пеняла Бекасова) и сильной головной болью у тех, кто не рассчитал силы, употребляя аргентинское вино. А кое-кто еще умудрился остаться и без денег: воришки на улицах, примыкавших к отелю, где селились беспечные иностранцы, тоже не дремали.
– Да кто ж знал, что у меня вытащат бумажник! – оправдывался красавчик Сергей Давыдов, неизменный исполнитель роли Ромео и Дон Жуана. – Ну, прости, что не о кошельке думал, а о тебе, мой цветочек! Ты была точкой притяжения всех моих желаний!
Анна Егорова, к которой был обращен его пламенный спич, недовольно скинула руку Давыдова со своей талии:
– Что толку мне от твоих точек притяжения, если в такой холод ты даже стаканчик горячего кофе мне купить не в состоянии?
Сергей вздохнул, всем видом демонстрируя сожаление, и вернулся к чемоданам, едва не столкнувшись с красивой стройной девушкой в синей куртке.
– Прости, Викуся, сегодня не мой день, – пробормотал он.
Вика Завадская ничего не ответила, подхватила из груды вишневый чемодан на колесиках, и отошла от толпы, разглядывая будущих попутчиков. Кроме артистов антрепризы счастливый новобрачный Павел Долгов ангажировал еще и группу из цирка. Фокусники, гимнасты, жонглеры и танцовщики должны были оттенить серьезные театральные постановки и развлечь тех гостей, кто привык к менее интеллектуальному досугу. Во время почти недельного плавания туда и обратно циркачам предстояло выступать с разнообразными шоу, превращая кают-компанию в подобие кабаре. Говорили также, что другим рейсом сюда летел целый оркестр, способный на самом высшем уровне исполнять репертуар от сонат Бетховена и джазовых композиций до пресловутой «Мурки».
Анна Егорова, внезапная любовь Давыдова-Дон Жуана, была как раз из цирковых. Гибкая, тонкокостная и подростково-плоская, она, как убедились ребята во время ночного карнавала, умела без устали танцевать, метать ножи в цель (выиграла плюшевого медвежонка в уличном тире) и пить, не пьянея. Она сразу выделила Сергея и так к нему прилипла, что он, кажется, даже не понял, что оказался полностью в ее власти. Вика догадывалась, что они провели вместе ночь, не только шляясь по улицам, но и продолжили банкет в номере. Анна ни на шаг не отходила от красавца Давыдова, командовала им, капризничала, а тот отчего-то покорно все это сносил.
Анна Вике не нравилась. На ее взгляд, было в ней что-то фальшивое, таящееся в самой глубине шальных глаз. К Сергею Вика ее, разумеется, не ревновала, но решительно не понимала резонов партнера по сцене, избравшего в подружки не слишком фигуристую и явно циничную стервочку.
Наконец все вещи были извлечены из недр багажного отсека, и автобус, пофыркивая, направился прочь, а его пассажиры, груженные чемоданами, сумками и фотоаппаратами, дружной толпой зашагали к пирсу. Плыть на ледовый континент им предстояло на экспедиционном судне «Душа океана», ходившим под аргентинским флагом.
– Помочь? – к Вике неслышно подкрался один из цирковых: высокий блондин лет за тридцать, с аристократичной небритостью на лице, облачённый в элегантное двубортное пальто и шляпу. Он шел налегке, если не считать небольшую спортивную сумку, перекинутую через плечо.
– Нет, спасибо, я сама, – она окинула незнакомца беглым взглядом. Кажется, он работал иллюзионистом.
– Ашор Визард к вашим услугам, – подтвердил тот ее догадки и в довершение образа извлёк прямо из воздуха розу. Бумажную. – Это вам, милая девушка. Красота к красоте.
Вика, поколебавшись, розу взяла, чтобы не обижать человека. Но сделала это с такой холодной надменностью, что иллюзионист продолжать знакомство не отважился.
На пирсе было еще более суетно и шумно, чем возле ангаров. Погрузка шла давно, может и не один день. На борт корабля с помощью портовых кранов поднимали контейнеры, огромные тюки и бесчисленные бочки с горючим, упакованные в кластеры по 16 штук каждый – все это поглощали емкие трюмы ледокола.
Возле крутого трапа дежурил матрос в фирменной черной-белой куртке с красным воротником, сочетанием красок неуловимо напоминающей покраску судна – и не понято было, то ли так задумано специально, то ли просто совпало. Он приветствовал прибывших пассажиров по-русски, чем несказанно всех удивил. Увидев замешательства на лицах, матрос развеселился:
– Дамы и господа, прошу любить и жаловать наш многонациональный «Спирит оф оушен»! Капитан тут немец, команда русская, порт приписки Буэнос-Айрес, а повар с Филиппинских островов. Готовит он, кстати, очень вкусно и алкоголь из бара не ворует.
Матрос бегло проверил документы и отправил всех вверх по трапу в объятия службы безопасности. Суровые ребята с проводками в ухе вновь потребовали документы, провели артистов сквозь рамки металлодетекторов, после чего перепоручили заботам помощника капитана, занимавшегося размещением. Помощник – светловолосый парень в такой же черно-белой куртке, но уже с повязанным поверху красным шарфом – раздал ключ-карты от кают согласно списку, и на этом оргмомент наконец-то закончился. Юнга проводил «агитбригаду» на третью палубу, где им и предстояло отныне коротать большую часть пути до острова Кинг-Джордж.
Вика с огорчением узнала, что ей предстоит делить одну комнату с антрепренёром Бекасовой и противной циркачкой Егоровой – хуже наказания и быть не могло! Но спорить и меняться с кем-то она не стала, решив отнестись к жребию философски.
Маленькая каюта, тесная и душная, навела на нее уныние, и она постаралась поскорее оттуда сбежать. Поставив чемодан и прихватив с кровати красочный проспект с программой, которые тут раздавали, кажется, всем, даже обслуживающему персоналу, Вика поднялась обратно на палубу.
Выбрав скамейку под прикрытием надстройки, хоть немного защищавшей от ветра, она уселась и некоторое время оглядывалась. Ледокол нельзя было назвать «роскошным судном», но содержался он в идеальном порядке. Палуба сияла чистотой, надраенные стальные детали блестели, спасательные шлюпки были укрыты аккуратными чехлами.
Мимо изредка пробегали матросы, которые приветствовали гостью и дарили ей восхищенные взгляды. Вика вежливо всем улыбалась. Она знала, что производит на некоторых мужчин неизгладимое впечатление, но, как правило, старалась притушить свое обаяние, чтобы не наживать лишних проблем. Справедливость поговорки «не родись красивой, а родись счастливой» она успела познать в полной мере. Яркая внешность в сочетании с актерской профессией почему-то вводила людей в заблуждение, делая ее доступной в их глазах. Когда они получали отказ, это их бесило. Отвергнутые поклонники начинали преследовать или мелочно мстить, за глаза называли «фригидной», а обожавшие посплетничать коллеги женского пола, не иначе из зависти, награждали эпитетами и похлеще. Вика давно к этому привыкла и почти перестала переживать. Красота оставалась для нее рабочим инструментом, но порой ей очень хотелось обменять ее на простое человеческое тепло и участие.
Устав разглядывать ничем не примечательную палубу, Вика вспомнила о рекламном проспекте и открыла его.
«Антарктида – континент крайностей», – прочла она. И далее:
«Что такое Антарктида? Это первозданные природные ландшафты и уникальный животный мир. Это причудливые, отливающие синевой айсберги, сверкающие на солнце миллиардами алмазных искр. Это птичьи базары и колонии любопытных пингвинов, водопады и ледники, незамерзающие вулканические озера, горы и расщелины.
Если вы любите активный отдых, прогулки на аэросанях и лыжах, полеты на воздушном шаре, дайвинг и каякинг – это путешествие станет для вас незабываемым. Мы подарим вам яркие впечатления вдали от раздражающих телефонных звонков. Вы сможете сфотографироваться на фоне плавучих льдин, погрузиться с аквалангом на дно талых озер, пролететь над белым безмолвием и, конечно же, отправиться на вездеходах вглубь ледника в поисках приключений…»
«Как жаль, что это не для меня», – вздохнула Вика. Павел Долгов, ангажируя их труппу, взял на себя все организационные расходы, перелет, питание и проживание. Но никаких лыжных прогулок и полетов на воздушном шаре для артистов, разумеется, не предусматривалось. Эксклюзивный тур предназначался новобрачным и их гостям. Правда, сфотографироваться на фоне айсбергов и пингвинов никто не мешал. Высадка на берег для «агитбригады» предполагалась только одна – на острове Кинг-Джордж вблизи Антарктического полуострова, где их селили на несколько суток в отеле «Белый берег», пока Долгов и прочие счастливчики вылетали в долину Драконьего Зуба..
Шум и автомобильные клаксоны со стороны причала отвлекли Викторию, и она поднялась, приблизившись к борту. С высоты палубы Завадская углядела караван дорогих машин, подруливших к самому трапу. Из них выходили, жизнерадостно перекликаясь, Павел Долгов с невестой и их гости. Вокруг стайкой вились фотографы – то ли папарацци, то ли специально нанятые запечатлеть эпохальную поездку профессионалы глянцевых изданий (судя по равнодушным взглядам телохранителей, все же именно последние).
Павел Долгов держался просто для человека, обладающего неслыханным состоянием. Совсем недавно, после смерти отца, он унаследовал семейный бизнес и подошел к делу приумножения капитала настолько серьезно, что не только не развалил дело, но даже обошел главного конкурента. Газеты окрестили его «молодой и кровожадной акулой 21 века». А полгода назад новостные источники буквально захлебнулись новой сенсацией: один из самых завидных женихов России сделал предложение дочери французского Нобелевского лауреата, тоже ученой даме – Патрисии Ласаль, физику, автору многочисленных научных работ, да к тому же еще и писаной красавице. Все предвкушали грандиозное зрелище в стиле бракосочетания принцессы Дианы. Но молодожены не стали устраивать пышную свадьбу с лимузинами и певцами мировой величины, а опять соригинальничали, отправившись с немногими столь же безбашенными гостями в Антарктиду. Поскольку торжество приходилось на канун Нового года, первое января им всем было суждено встретить на шестом континенте, что добавляло истории пикантности.
– Ну, вот и прибыли наши главные герои.
Виктория обернулась на задумчивый голос.
Незнакомец, которому на вид можно было дать не более тридцати, успел неслышно подойти и стоял всего в метре, положив руку на поручень. Он был широкоплеч, строен и обладал привлекательным лицом, которое совсем не портил длинный нос с горбинкой. Его непокрытые темные кудри трепал океанский ветер. Когда же он повернулся, и на Вику взглянули смешливые глаза темно-карего завораживающего оттенка, она почувствовала, как ее сердце пропустило удар.
Эта недвусмысленная реакция настолько ее поразила, что Виктория озадаченно свела брови к переносице, что со стороны могло показаться гримасой недовольства. Но мужчина не растерялся и не испугался.
– Привет! – произнес он. – Я Юра. А вы?
– Я пассажир этого корабля, – ответила Вика слегка настороженно.
– Надо же, какое приятное совпадение! Я тоже. – Смотрел Юра серьезно, но на дне его зрачков по-прежнему таилась улыбка.
– Я не видела вас ни в самолете, ни в отеле…
Вика никак не могла понять, к какого рода пассажирам следует отнести этого человека. Он совершенно точно не принадлежал к экипажу. Ярко-красная куртка была добротной и теплой, но вряд ли пошита в салоне Дольче-энд-Габбана, так что к гостям олигарха его тоже сложно было причислить. Журналист? Отбившийся от цирковых концертмейстер? Музыкант?
– Вывод прост: мы с вами летели разными рейсами. Я торчу на этом корабле уже пятые сутки.
– Зачем?
– Слежу, чтобы на борт доставили все необходимое оборудование и приборы.
– Ах, вы ученый! – Виктория вспомнила, что плыть им предстоит не на яхте, как изначально им обещали, а на настоящем научном судне.
– Простите, давайте я представлюсь заново и более толково. Юрий Громов, гляциолог или по-простому – исследователь льда. Но сейчас зона моей ответственности не ледниковый покров, а помощь в организации этого безумного круиза.
– Отчего же безумного?
– Потому что я впервые вижу столько неподготовленных людей, польстившихся на экзотическую затею. Это я о нашем новобрачном.
– Я слышала, Павел Долгов и его невеста люди спортивные и любят экстрим.
– Что ж, надеюсь все пройдет гладко. Ведь мне придется следить, чтобы они вернулись домой живыми и здоровыми.
– Значит, Долгов вас тоже нанял. А я сначала подумала, что вы сами по себе и отправляетесь на зимовку.
– Увы, не в этот раз. Но будет ли мне позволено узнать и ваше имя, прекрасная пассажирка этого корабля? – в голосе гляциолога ей послышалась легкая насмешка, и Вика снова нахмурилась.
– Виктория Завадская.
– Польщен знакомством. Вы актриса, которая будет играть Джульетту?
– Да. Вы знакомы с нашим репертуаром?
– Видел мельком развлекательную программу. Новобрачные скучать не настроены. Ими запланированы и научный лекторий, и кино, и цирк, и театр. Но лично я буду рад именно театральным постановкам.
– Вы театрал?
– Нет, но уважаю это искусство, хотя времени им наслаждаться вечно не хватает. Вам не холодно? – обеспокоился вдруг Громов, заметив, как нервно ежится его собеседница.
Но Вику беспокоил не холодный ветер, а близкое присутствие этого человека. Она и сама не могла понять, что с ней такое.
– Нет, это волнение, – ответила она как можно более спокойным тоном. – Путешествие стало для меня неожиданностью, и я до сих пор не могу поверить, что судьба забрасывает меня так далеко.
Громов улыбнулся и указал на забытый проспект в ее руке:
– Привыкаете к новым обстоятельствам?
Вика тоже взглянула на проспект и зачем-то поспешно свернула его в трубочку.
– Пытаюсь представить, что меня ждет. Вы бывали прежде в Антарктиде?
– Это моя третья поездка. И, честно говоря, жаль, что она будет короткой и бессмысленной. Я мечтал туда вернуться, но не в сегодняшнем качестве.
– По-вашему, Антарктидой можно заболеть, как горами?
Лицо Громова стало задумчивым, а из глаз ушли смешинки:
– Притягивает не земля, а ощущения, которые она дарит.
– Понятно. Вам нравится преодолевать трудности.
Громов тряхнул головой и снова улыбнулся:
– Не без этого. Но еще я предпочитаю простую жизнь, без ложных ценностей и дутых кумиров.
Вика невольно задумалась над его словами.
– Какая она, Антарктида? – спросила она и стала напряженно ждать ответа, словно важного откровения. И Громов интуитивно понял это. Почувствовал, что от его слов будет зависеть ее к нему отношение. Сочтут ли его досужим болтуном, не стоящим внимания, или наметится шанс заслужить уважение. Глупенькой пустышкой эта красавица уж точно не была. Скрытной – да, но с ней не стоило держаться снисходительно.
– Наверно, это страна, где все наоборот. Вместо Большой Медведицы в небе там горит Южный Крест, солнце движется против часовой стрелки, а человек ходит вверх тормашками по отношению к жителям Европы. Но пока ее берегут от всевозможного мусора – информационного, политического и человеческого – Антарктида остается еще и чистой страной. Чистой, честной и способной менять людей до неузнаваемости.
Вика задумчиво прикусила нижнюю губу.
Тут к ним, широко и целеустремленно шагая по палубе, приблизился мальчик лет 10–12, один из тех, кто только что прибыл вместе с гостями. Он был одет в серую курточку и темные джинсы, из кармана которых виднелся край трикотажной шапки, которую ему наверняка всучила мама, но он не собирался ее надевать. Еще он носил очки и выглядел очень независимым и сосредоточенным.
– Извините, я услышал русскую речь и не мог не поздороваться с соотечественниками, – произнес он с крайне серьезным выражением лица. – Вы разрешите к вам ненадолго присоединиться?
При этом он так требовательно взглянул сначала на Громова, потом на Вику, что те, не сговариваясь, кивнули. Громов протянул руку:
– Юра.
– Кирилл, – представился подросток, обмениваясь с гляциологом рукопожатием. А потом повернулся к Вике: – А вас я знаю, вы играли Зойку в сериале «Подружки».
Вика вскинула тонкие брови:
– Ты смотрел «Подружек»?
– Не я, моя гувернантка, это же девчачий сериал. Но когда он шел, я всякий раз обедал на кухне, а Людмила Степановна прилипала к экрану. Вы там очень красивая. В жизни тоже, – быстро поправился он.
– Спасибо, Кирилл, – растерянно проговорила Виктория. Этот воспитанный и смышленый ребенок сбивал ее с толку. Ее собственный младший брат вел себя в его годы совершенно не так.
– Рассматриваете рекламку? – мальчик указал на глянцевый проспект и поправил очки, съехавшие на кончик носа. – Я тоже ее видел. Но тут в основном бестолковая информация. Перед поездкой я специально читал об Антарктиде. Кто там живет, что растет. И могу рассказать обо всем гораздо лучше.
– Разве там что-то растет? – поразилась Вика. – Прямо в снегу?
– Почему же в снегу? Сейчас там самый разгар лета, на побережье тепло, в удачные дни температура выше ноля. В центральных областях, конечно, гораздо холоднее, до минус тридцати доходить может, но меня туда не повезут. Мы с мамой и папой остаемся в отеле, будем изучать колонию пингвинов Адели. Кстати, в районе нашего отеля на каменистых скалах растут мхи и лишайники. А грибов в Антарктиде более тысячи видов.
– Ты, гляжу, обстоятельный человек, – заметил Громов. – Ко всему имеешь научный подход.
– Мне это интересно. Вообще-то сам я хочу стать биологом и исследователем непознанного, но папа желает сделать из меня адвоката, как он. Ну, ладно, я пойду. Хочу обойти весь корабль до отплытия.
– Это будет нелегкой задачей, корабль большой. Как тебя вообще одного родители отпустили. Доверяют, наверное? – Вика с трудом сдерживала удивлённую улыбку.
– Доверяют, – подтвердил Кирилл, – я же не какой-то там младенец. Да им сейчас не до меня. Мама побежала в салон красоты, а папа с кем-то ругается по телефону, отдает последние распоряжения.
Кирилл удалился, а Вика вопросительно повернулась к Громову:
– На борту ледокола есть салон красоты?!
Тот подтвердил:
– Это не совсем обычный ледокол. Он возит не только научные экспедиции, но и туристов. В наш век считается, что наука обязана быть рентабельной. Так что на второй палубе оборудованы парикмахерская, фитнес зал, бар и даже бассейн с подогревом. Все бесплатно, потому что уже оплачено Долговым.
– В поездке будет много детей?
– Не очень, но Кирилл не одинок. К слову, хороший паренек.
Виктория скосила глаза на его правую руку, опять лежащую на поручне: обручального кольца у Громова не было, и это ей понравилось. Тут гляциолога кто-то окликнул, и Юрий, извинившись, ушел. Вике стало грустно. Плотнее завернувшись в шарф и натянув шапочку пониже, она пошла вдоль борта, пытаясь успокоить расшалившиеся мысли.
Спустя некоторое время «Душа океана» отдал швартовы и стал неторопливо отдаляться от причала. Гула корабельного мотора на высоте пассажирской палубы второго класса практически не ощущалось. Сначала судно шло малым ходом к выходу из залива. Медленно плыли назад низкие двухэтажные дома, ангары, доки, краны. Отдалялись и заволакивались дымкой горы Огненной Земли. Встречные суда напутствовали собрата протяжными гудками. «Душа океана» отвечал, и над водой плыла почти непрерывная песнь, исполняемая низкими корабельными голосами.
Вика дошла до носа, поднялась по трапу на верхнюю палубу и оказалась на обзорной площадке, где уже толпился возбужденный народ. Данная часть корабля отводилась преимущественно для гостей Павла Долгова, но прямого запрета на посещение этих мест не было, в конце концов, они уважаемые артисты, а не слуги, и Вика прошла чуть дальше, стараясь держаться вне поля зрения высоких вельмож.
Впрочем, на нее мало кто обращал внимание. Звучала иностранная речь, то и дело слышались щелчки фотоаппаратов. Но особо выделялась шумная группа наших туристов, среди которых Вика опознала очень известного актера Сергея Абызова и не менее известного продюсера Игоря Симорского. Возможно, ей следовало подойти к ним и свести знакомство, совместная поездка как нельзя лучше способствует укреплению полезных связей. Однако она незаметной тенью скользнула мимо, встала у борта и перегнулась вниз.
Мощный форштевень неспешно резал темно-синюю волну, отваливая под острым углом белопенные пласты. Девушка подумала, что это и впрямь похоже на работу плуга, и выражение «бороздить океан» взялось не с потолка.
Ветер крепчал, ход нарастал, и скоро залив, заполненный яхтами, рыбацкими посудинами и круизными лайнерами остался позади. Непередаваемое чувство радостной свободы охватило Викторию. Вот теперь можно было точно сказать: ее неожиданное и удивительное приключение началось по-настоящему.
