Buch lesen: «Детективы поневоле»

Отпуск!

Наконец –то, дожила! Даже не верится, что мне так повезло. Этого дня я ждала почти год. Всё, завтра я иду в отпуск! Ура! Хотя, честно говоря, особо перетрудившейся меня назвать трудно – я работаю в одной солидной фирме. С утра до обеда играю на компьютере в игрушки, читаю, пью кофе и развлекаюсь разговорами с сотрудниками. И только потом пытаюсь приступить к работе, но, чаще всего, так и не приступаю. Будь моя воля, я бы уже давно выгнала директора фирмы, где держат таких нерадивых сотрудников, но ведь не уволишь же себя? Хотя меня уже давно посещали мысли – отдать фирму в другие руки, но, во-первых, дома сидеть я не смогу, умру от скуки, а во-вторых – фирма и так была в других руках.

Когда я открывала эту фирму, я работала как проклятая, но через два года я вдруг вспомнила, что всё ещё являюсь женщиной, и нести на своих хрупких плечах такой груз мне не по силам, да и лень.

Полистав свою телефонную книжку, я отобрала достойного кандидата на роль своего заместителя и поспешила скинуть все проблемы на него. Кандидата звали Пашкой и знакомы мы были с ним с четырёх лет (можете представить, какое у меня было безрадостное детство), то есть вот уже.., ах да, мой возраст – страшная тайна даже для Пашки.

На роль заместителя Пашка подходил идеально, так как был честен до неприличия и во всём любил порядок. Он всегда в любое время мог спокойно найти любую нужную бумагу, даже если она была датирована прошлым годом.

Я же натура творческая, поэтому на столе у меня был творческий беспорядок, и я с трудом отыскивала нужный документ, даже если положила его туда вчера. А если ещё вспомнить, что у меня в столе было четыре отделения, то поиски иногда доводили меня до исступления. К тому же Пашка всё время штудировал юридические, экономические и прочие заумные книги, в то время как я запоем заглатывала лёгкие детективы и юмористические рассказы.

В общем, если честно, руководитель был из меня никакой, в отличие от Пашки, но у него, в отличие от меня, не было таких денег, поэтому он ограничивался ролью моего зама, держа все дела в своих руках. От меня только требовалось поставить подпись в нужном документе в нужное время. Поэтому приходилось днями напролёт торчать в своём кабинете в Москве, а не разгуливать по улочкам Парижа и Венеции, что меня очень злило и расшатывало мои и без того некрепкие нервы.

Не знаю, сколько бы это ещё продолжалось, если бы вчера вечером я не устроила жуткий скандал из-за того, что на улице жарко, люди все звери и кофе чёрный. ''Бесится с жиру'' – сказали бы другие мужики, но Пашка был моим другом, поэтому, внимательно посмотрев на меня и, сняв свой пиджак, облитый кофе, заметил:

– М-да, ты кажется не в себе.

– Ты хочешь сказать, что я взбесилась?! – рявкнула я, и с ненавистью посмотрела на пустую чашку из-под кофе.

– Нет, я хочу сказать, что тебе скучно. Я тебе давно говорил, что нечего неделанье до добра не доводит!

– Да я целыми днями торчу как проклятая в этом кабинете! – возмутилась я, снова непроизвольно кидая взгляд в чашку.

– Вот именно – торчишь, ты бы хоть вязать, что ли научилась, связала бы себе шарфик.

– Это летом-то? – удивилась я.

– Ну, или просто кофточку какую.

– Я лучше макрамэ учиться буду, сплету себе верёвку!

– Люстра не выдержит. – огорчил меня Пашка, с ухмылкою разглядывая потолок.

– Я не хочу вязать, я хочу купаться!

– Да кто ж тебе не даёт? Сходи в бассейн, а хочешь, я тебя в баньку свожу? У моего соседа по дачи такая классная банька, закачаешься.

– Не хочу я в баньку, я хочу купаться в море! В море, понимаешь?! В море!

– Ну хорошо, хорошо, следующие три недели у нас будет поспокойнее, можешь отправляться послезавтра. Только подпиши нужные бумаги, чтобы я за тобой по всему пляжу потом не бегал.

– Хорошо, неси. – я была рада подписать всё, что он мне принесёт, лишь бы выскочить из этой кабалы хоть на недельку.

– Я тебе их завтра с утра принесу, а сейчас мне уже уезжать нужно.

– Езжай, мне-то что.

– Пока.

– Будь здоров.

Вот так и закончилась наша ссора, которая началась так бурно, что на её продолжение у меня не осталось ни сил, ни кофе.

Но это было вчера, а сегодня я довольная крутилась в кресле и мысленно составляла список вещей, которые нужно было взять с собой на курорт. Вообще-то, по-хорошему, нужно было бы составлять письменный список, но это мне всё равно бы ничего не дало, так как что-нибудь я всё равно забуду. Это уже стало народной приметой и поэтому Пашка, провожая меня, обязательно проверит – на месте ли мой паспорт, деньги, а потом и – выключила ли я в квартире воду и газ. У него всегда были вторые ключи от моей квартиры, так как я частенько теряла свои первые.

После вчерашних криков в моём кабинете, сотрудники сегодня старались не попадаться мне на глаза, кроме тех, что были со мной давно и знали меня не хуже Пашки. Вот, как там говорится – кого-то вспомнишь, он и появится?

– Проходи, Паш.

– Я тебе бумаги принёс.

– Положи на стол.

– Сейчас! У тебя ж не стол, а чёрная дыра, я потом эти бумаги весь год искать буду. – возмутился он, прижимая к груди папку с документами.

– Но, Паш, не видишь что ли, я занята. – возмутилась я в свою очередь.

– Чем это, хотелось бы знать?

– Ногти крашу. Вот, видишь? Как думаешь, мне розовый цвет к лицу?

– К твоему лицу подойдёт фиолетовый, будет тон в тон.

– Ну, ты и зараза! – чуть не задохнулась я от возмущения.

– Подписывай давай. Мне по делам ехать надо.

– Подожди, вот докрашу.

– Ещё чего, потом докрасишь. Подпиши. Да я пошёл.

– Вот именно – пошёл бы ты!

– Дарья, хватит выделываться, у меня правда мало времени! Подписывай уже!

– Не буду! – рявкнула я, и кинула в него журналом.

Пашка не растерялся и стукнул меня папкой по голове.

– Нет, кто это здесь главный – я или ты?! Уволю на фиг, достали все, нет от вас покоя ни днём, не ночью!

– Дашка, ты уже отпущена, чего снова начинаешь? Я и так понял уже, что у тебя нервы расшатались, голова болит, и устала ты жутко. Между прочим, это всё симптомы приближающейся старости.

– Это я-то старая? В мои двадцать.. э, давай свои бумаги и убирайся с глаз моих долой.

– Ага. Ты, кстати, с кем на море едешь, с Вичкой или одна?

– С Вичкой, конечно. Мы с ней ещё месяц назад собирались, но на море похолодало.

– Так ты ей звонила уже?

– А.. – тут я вспомнила, что Вике-то я и не не звонила и сможет ли она поехать – неясно. – Ой, где её телефон?

– Набирай. Я продиктую. Кстати, я ей вчера звонил, она уже вещи собирает. – как бы мимоходом доложил Пашка.

– Как это? Опять через меня? А вдруг я не с ней хотела поехать?

– А когда это ты не с ней хотела ехать?

– А вот сейчас я позвоню ей и скажу, что с ней не поеду!

– Пожалуйста, езжай одна – пожал плечами Пашка.

Я тяжело вздохнула. По-моему, Пашке надо было бы напомнить, кто здесь у нас шеф, или может даже выгнать, но с одной стороны – это друг детства, а с другой – что же я буду без него делать?

– Номер в гостинице я вам забронировал. – продолжал он.

– А билеты? – робко поинтересовалась я.

– Здесь, но я их тебе отдам только в аэропорту.

– Места у окошка? – поинтересовалась я.

– Ага, с наружной стороны!

– Ну, гад! Зря я тебя к себе взяла, ох, говорили мне люди – какой камень на шею вешаешь, а я, дура, не послушалась.

– Что ты дура, я и без тебя давно знаю. Собирайся давай, а то вещи сложить не успеешь. Или тебе их снова Вичка будет складывать?

– Хорошо. Не знаешь, Никита сегодня у себя?

– До обеда был.

– Ладно, я побежала, мне с ним срочно увидеться нужно. – сказала я выскакивая из кресла.

– На своих двоих или вызвать водителя? – поинтересовался Пашка.

– Давай водителя. – милостиво разрешила я, так как сегодня была добрая, потому что Пашка свою обычную фразу сократил, видимо, в знак нашей дружбы. Обычно он спрашивал – На своих двоих? И добавлял – цыплячьих. Это, конечно, было неправдой, мои две были ещё о-го-го, но не спорить же с подчинённым, правда?

Никита мне был нужен по одному очень важному делу – я хотела ''стащить'' у него пару компьютерных игрушек, чтобы было чем заняться на пляже, к тому же, это поднимет мой интеллектуальный уровень в глазах окружающих, немногие ведь смогут догадаться, что с таким умно-напряжённым выражением лица я играю в ''Тетрус''. Так что ещё вчера я попросила его накидать мне интересных книг и игрушек, и он, конечно, мне не отказал.

Доехала до института, в котором работал Никита я за пять минут, но его в кабинете не оказалось. Я набрала его телефон:

– Алло!

– Алло, а кто это? – отозвалась трубка.

– Где тебя носит?!

– А, Дашка, это ты?

– Нет, маршал Будённый. Ты чем сейчас занят?

– Обедаю.

– А когда вернёшься?

– Не раньше чем через час, я дома.

– Между прочим, неприлично разговаривать с набитым ртом, ты чавкаешь.

– А ты положи трубку и не слушай.

– Ник, но я не могу ждать целый час, мне ещё вещи собирать надо, а ты сам знаешь.

– Знаю. В общем, если так торопишься, возьми флешку сама. Она у меня в компьютере, а компьютер слева стоит, так что не промахнёшься.

– Хорошо.

– Значит, в отпуск?

– Ага.

– Ну, ты там это, особо не балуй, хотя говорят, сейчас всё лечат.

– Я тебя убью!

– Ладно, я тебя обнимаю, Тимошенко привет.

– Хорошо.

– Ну, счастливого пути.

– Не завидуй, это грех.

– Ага, не завидуй, ты каждый год куда-нибудь ездишь, а я?

– Поехали с нами.

– Я работаю.

– Вот то-то и оно.

– Да ну тебя, езжай уже.

– Хорошо, сильно не расстраивайся. Я ведь тоже когда-то вернусь оттуда.

– Вот успокоила, спасибочки. Там, кстати, тебя сюрприз от меня ждёт.

– Где, на море?

– Ох, скупа матушка-природа, обделила дитятко! На флешке!

– О, спасибо!

– Да уж не за что.

– А вот это верно!

– Ну, Дашка! Язык у тебя..

– Как бритва?

– Как помело! Давай езжай уже, ты меня задерживаешь.

– Ну, всё тогда, пока.

– Угу.

Я окинула взглядом кабинет, подошла к компьютеру – флешка действительно торчала на месте. Я захотела быстренько пробежаться по играм, проверить, действительно ли, как обещал Никита, меня ждёт сюрприз.

Меня, однако, ждало разочарование – компьютер попросил ввести пароль, а я, кроме своего пароля – «Пашка – кашка» других не знала. Огорчению не было предела, но я с ним справилась, вытащила флешку и вышла из кабинета.

На втором этаже я столкнулась с седовласым мужчиной, который куда-то спешил, и не успел освободить мне дорогу, так как я шла как обычно, полу трусцой, разглядывая потолок. Мужчина охнул, из рук его выпала папка, и листки рассыпались по всей лестнице. Он извинился, и кинулся их подбирать, я помогла ему поднять два листка. Мужчина ещё раз извинился, закрыл папку и побежал дальше.

Я спустилась на два пролёта и тут заметила листок бумаги, видимо, выпавший из папки. Я кинулась наверх за мужчиной, крича и размахивая листком, а я, между прочим, была на каблуках и быстро бегать не умела, но его уже не было. Спускаясь вниз, я огорчённо думала, что теперь придётся звонить Никите, чтобы он отыскал этого мужчину и передал ему листок. Едва я подошла к двери, как тут же получила в лоб – дверь распахнулась, пропуская трёх солидных мужчин, совсем непохожих на институтских.

– Извините. – проблеяла я им вслед, потирая намечающуюся шишку.

– Да, ладно, пустяки. – ответил один из них с чуть перебитым носом, и подмигнул.

Странно, неужели уже и институт стал сдавать свои помещения под офисы? Мужчин такого типа я знала, но они были обычно повежливее со мною, чем эти. То ли я была не в их вкусе, то ли шишка на лбу разрушила моё очарование, но они повели себя явно не по джентльменски – даже не предложили мне лёд, какие хамы! – грустно думала я, шагая к своей машине.

Мой водитель издалека увидел мою странно – медленную походку и выскочил мне на встречу – ''Дарья Викторовна, что случилось?'' Я показала шишку. Рассказывать, как со мною невежливо обошлись, не хотелось, и я объяснила – ''Налетела на дверь''. Водителя такое объяснение успокоило, так как иногда я действительно куда–нибудь налетала из-за своей спешки, часто неоправданной, потому, что ничего у меня не горело и не рушилось – даже иногда я мечтала, чтобы что-нибудь случилось, а то я от скуки совсем зачахну.

Приехав домой, я вытащила отовсюду свои вещи и стала утрамбовывать в чемодан. Вскоре я поняла, что одного чемодана мне мало, но Пашка с Вичкой были категорически против второго. Пришлось мне пойти по второму кругу, отбирая из вещей только самые нужные. Наконец, сложив их в одну кучу, я поняла, что вещей стало ещё больше. Устало присев на кровать я стала ждать чуда. Чудо не замедлило появиться и позвонило в дверь.

– А вот и я! – прокричала радостная Вичка.

– Вижу. – хмуро отозвалась я, сжимая в руках вечернее платье, отчего то не уменьшилось ни на миллиметр.

– А я вижу, что ты опять не можешь сложить вещи!

– А я виновата, что они в чемодан не помещаются? Надо было покупать чемодан побольше, но я и так выбрала самый большой, что были.

– Надо было покупать поменьше вещей!

– Вичка, ну какая же ты зануда!

– Баранова, выйди из комнаты!

– Куда?

– На кухню! Заодно можешь чего-нибудь приготовить перекусить.

– Вот ещё. – пробурчала я и пошла к духовке, проверить цыплёнка-табака.

Через полчаса из комнаты вышла довольная Вика, судя по всему, она уже разобралась в моих вещах, так как стояла в моём платье.

– Баранова, подари мне его, а? – нагло попросила она, заглядывая в мои добрые глаза.

– Да его же каждая собака в городе знает, мне его на заказ шили. Я одна в таком ходила.

– А теперь я буду, а?

– Ой, ладно, бери, только отвяжись.

– И шляпку.

– Вик.

– Но, Дашечка, она же так подходит к этому платью.

– На антресолях.

– И шарфик.

– У – у – у!

– Ну посмотри, это же такой ансамбль! – сказала радостно подруга и закружилась по комнате, с лёгким повизгиванием.

– Это ''Песни и пляски отсталых народов!''

– Почему? – удивилась она, и остановилась, не закончив начатый круг.

– Посмотри на свои шлёпки. – кивнула я на её ноги.

– Ну я же не в шлёпках пойду, правда?

– Викусик, вот тут ты не попала, у меня обувь на два размера больше твоего, забыла?

– Да, жалко. О, а кто это к нам в гости прётся? – спросила она, выглядывая в окно и махая рукой.

– В ответ мужчина тоже взмахнул рукой и послал нам воздушный поцелуй. Я пригляделась – этим мужчиной оказался Пашка, и романтическое настроение у меня как ветром сдуло.

– Почему это – к нам? – поправила я Вичку. – Это ко мне в гости Пашка идёт.

– Ага, Пашка – ..кашка! – рассмеялась Вичка и повторила фразу два раза, крича во всё горло.

– Не вздумай при нём ляпнуть! Убью, зараза! – пригрозила я, взмахивая сковородкой.

Шёлкнул замок и в квартиру ввалился Пашка, сгибаясь под тяжестью сумок. Вичка кинулась их разбирать и ставить всё на стол. Пашка повёл носом и усмехаясь спросил:

– У этой как всегда на закусь цыпленок табака?

– Так она же больше ничего не умеет. – радостно ответила Вичка.

– В другой раз и этого не будет. – обиженно сказала я. – Я на эту заразу целый час угробила, а они..

– Ладно, не дуйся, включи лучше музыку, да давайте садиться за стол. О, а что это ты в Дашкином платье? – спросил Пашка, удивлённо разглядывая Вику.

– А мне не идёт? – обиженно протянула та.

– Почему? Просто я привык видеть в нём Дашку.

– Ах так, да я его сейчас сниму!

– Викусь, иди в комнату, там и снимай. – остановила я её на пол дороги.

Вичка фыркнула и села с нами за стол.

Пашка знал, что я люблю красное десертное вино, и притащил его столько, что нам за один вечер и не выпить.

– Паш, ты где такой изящный салатик купил? На рынке? – спросила ухмыляясь Вичка.

– Викусь, хватит его подкалывать! – заступилась я за попранную мужскую честь. – Мне, например, даже нравится, когда мужчина умеет так вкусно готовить. Я бы только за такого мужчину замуж и вышла!

– Потому, что сама готовить не умеешь.

– Тьфу ты, Вичка, умеешь сбить романтическое настроение.

Вечер прошёл весело и шумно, и, судя по всему, мы хорошо посидели, так как последним был тост – ''За нашего президента Макрона''. То ли мы собрались эмигрировать, то ли Макрон, я не помню.

Утром меня разбудил хамский толчок в бок – проснулась Вичка и потребовала, чтобы я вставала.

– Зачем? – пробурчала я, мечтая поспать ещё хоть минутку.

– Я есть хочу. – заявила она, с трудом разлепляя глаза и пытаясь сфокусировать взгляд на мне, что впрочем, у неё получилось не совсем.

– А я причём? – удивилась я.

– Я у тебя в гостях, иди, приготовь.

– Я умею только яичницу.

– Ой, ну хоть её. – вздохнула Вичка.

– Яиц нет.

– Вот зараза! Ну ничего себе денёк начинается.

Вичка, стеная и кряхтя, выбралась из кровати и, нырнув в мой халат, пошлёпала в ванную. Через несколько минут она вернулась назад посвежевшая и довольная. Я пошла её путём, надеясь узнать, что же её так развеселило в моей ванной. Проходя мимо дверей кухни, я увидела Пашку. Тот, как заправский повар – в костюме и с полотенцем на талии, готовил завтрак. Увидев меня, он пробурчал:

– У тебя даже фартука нет!

– А зачем он мне, я же не готовлю. – удивилась я его претензии.

– Даш, а вот, когда ты выйдешь замуж, как ты будешь кормить мужа и детей? – спросил он, помешивая что-то в кастрюльке, откуда шёл обалденный аромат и тянулся из кухни в комнату.

– А я выйду замуж только за мужчину, который готовит сам. Паш, женись на мне, а?

– Чтоб я повесился на первые же сутки?

– Ну, ты же давно говоришь, что эта жизнь тебе осточертела.

– Не соблазняй меня, а то поддамся! – ласково произнёс он, пододвигаясь ко мне.

– Да? И что ж ты сделаешь? – нежно спросила я, отодвигаясь в сторону.

– Надену тебе кастрюлю на голову! – рявкнул он.

– Фу, как не романтично.

– По другому не умеем. И вообще, ползи в ванную, завтрак остынет.

Через полчаса мы сидели на кухне и восхваляли с Викой небеса, пославшие нам такой чудный завтрак.

– Это не небеса послали, а я. А будете издеваться, так я и вас пошлю. Нет, с кем я живу, какие-то дикари! Дашка, ну кто нормальный спускается к завтраку в банном халате, с полотенцем на голове?

– Ты же сам говорил – быстрее, а то остынет! – ответила я, раскачивая тапок на ноге.

– Вот клизьма, сядь нормально, вечно у тебя колени выше головы! – продолжал он своё воспитывание, которое впрочем, не приносило никаких результатов, хоть и длилось уже лет десять.

– Может, у меня ноги растут от ушей. – возразила я.

– Ага, а может у тебя уши растут из за..

– Паш, ты вот нас учишь культурному поведению, а сам за столом выражаешься. – заметила Вичка.

– Ой, ну хоть ты-то помолчи. – оборвал её Пашка, и стукнул меня по ноге. – Да опусти ты коленку! Спину держи ровно, верблюдиха!

– Ого!

– Да, ого, вот так где-нибудь в приличном обществе забудешься и сядешь!

– Ну, если я в приличном обществе буду сидеть в банном халате.

– Ой, да пальцы не облизывай!

– Как, когда по ним сгущёнка потекла?

– Даш, я не пойму, ты меня каждый раз специально выводишь, или ты на самом деле такая недоделанная?

– Не знаю, спроси у папы, чем они там меня делали.

– Хамка!

– Нет, Вичка, ты слышала, как он с начальством разговаривает?

– Даш, а возьми меня к себе? – спросила вдруг та.

– Чтоб я с ума сошла? Да это и нечестно – двое на одну, и вообще, ты уже работаешь. – напомнила я.

– Меня эта журналистика уже задолбала, сил нет.

– Да? А помнишь, как ты радовалась, когда во время интервью тебе ''звезда'' в глаз засветила прямо в прямом эфире? Ты же потом кричала, что проснулась знаменитой.

– Вик, а она хоть извинилась перед тобой? – усмехаясь спросил Пашка.

– Нет, Паш – ответила за Вичку я, – Только обозвала себя дурой.

– Да?!

– Да. Какая же я, – говорит, – дура, что пришла на эту передачу.

– Ха – ха – ха – ха – ха – ха – ха! – расхохотался Пашка, сам, между прочим, являющийся большим поклонником этой ''звезды'', поэтому одобряющий все её действия. К тому же он неплохо знал Вичку, и её умение довести до рукоприкладства кого угодно. – Ну ладно, я побежал в офис, часика на два, а потом вернусь и мы с ребятами поможем вам добраться до аэропорта.

– Паш, не ходи никуда, я тебя освобождаю.

– Ой, она меня освобождает, глядите-ка! Ты хоть знаешь, с кем я встречаюсь сегодня? – спросил он с укором меня.

– Не знаю, и знать не хочу. – честно призналась я.

– Вот и молчи!

Пашка взял свой кейс и направился к машине, а мы остались сидеть с Вичкой за столом, и болтали о чём попало, перепрыгивая с одной темы на другую.

– Даш, а зачем тебе одной трёх комнатная квартира? – спросила вдруг Вика.

– Чтобы вас поменьше видеть!

– Ну да, наоборот, если бы ты жила в однокомнатной, мы бы к тебе реже приходили.

– Конечно, приходили бы также, только мелькали бы перед глазами постоянно. А к чему ты это спросила?

– Понимаешь, я договорилась об интервью с одним человеком, и мне могут угрожать. Можно, я поживу у тебя немного?

– Ты так спрашиваешь, как будто в первый раз. Но мы же сейчас и так уезжаем.

– Да, но когда мы вернёмся, мне нужно будет побыть у тебя, пока я не возьму интервью.

– А что он такого обещал рассказать?

– Ему известны многие компрометирующие факты про каких-то известных людей, и есть доказательства.

– А почему он не пойдёт с ними в полицию? – удивилась я.

– Боится, вдруг у них и там свои люди. А с экрана он расскажет на всю страну, там уже, хочешь – не хочешь, не отвертишься.

– Да, а тебе это ничем не грозит?

– Да нет – как-то неуверенно ответила подруга.

– Как же – нет, когда сама хочешь у меня спрятаться?

– Это до тех пор, пока интервью не покажут, а потом их посадят и всё.

– То есть ты боишься, что тебе могут не дать взять у него интервью?

– Ну да.

– А ты уверена, что эту передачу вообще выпустят в эфир?

– Ну я же не дура, чтобы говорить обо всём. Я сказала – возьму интервью у одного известного человека, директора какого-то института. А потом уже ничего не сделаешь. Классная штука – прямой эфир, да?

– Ага, можно язык показать.

– Дура, ты, Баранова, непроходимая дура.

– А зачем тебе вообще нужно брать это интервью? Прославиться хочешь?

Вичка только собралась мне ответить, и видимо, не совсем цензурно, но тут раздался звонок в дверь. Я пошла в коридор, распахнула дверь и застыла – на меня смотрели в упор глаза незнакомого мужчины. Он приложил палец ко рту с шёпотом спросил:

– Жена дома?

– Нет. – таким же шёпотом ответила я.

Мужчина, рассмотрев меня спросил:

– Это 316 квартира?

– Нет, 313.

– Ой, простите, кажется, я ошибся дверью.

– Нет, вы ошиблись этажом.

Только я отошла от двери, как там послышалось шкрябанье ключа в замке.

– Кто там? – спросила я, возвращаясь.

– Водопроводчик. – огрызнулись за дверью.

Я открыла дверь и увидела Пашку.

– Ты чё так рано? – удивилась я.

– Почему рано? – в свою очередь удивился Пашка. – Как обещал, через два часа.

– Да, а мне показалось – полчаса всего прошло.

– Небось, опять с Вичкой проболтали? Посуду-то хоть вымыли?

– Паш, ты прям как муж!

– Нет, Даш, муж бы уже в глаз дал. Когда ты уже хозяйкой станешь?

– А мне зачем? Если мне уж так будет нужно, я домработницу возьму.

– И твой муж удерёт к ней.

– А я косую возьму, горбатую и старую! И вообще, ты что, сомневаешься в моей внешности?

– Нет, просто жду – не дождусь, когда ты выйдешь замуж.

– Правильно, Пашечка, не дождёсся!

– Ох, грехи мои тяжкие!

Мы прошли на кухню, где Вика домывала посуду и насвистывала марш Мендельсона.

– Вы что все, сговорились? – прокричала я, замахиваясь на Вику полотенцем.

– Ты о чём? – не поняла она.

– Не свисти, не будет денег!

– Ой ли! – усмехнулась та.

– Хватит, вы меня что, довести решили сегодня?! Первый день отпуска, а они отдохнуть не дают. – душа моя была полна возмущения, и оно вскоре грозило выплеснуться на Вику с Пашкой кофеём или, на худой конец, водой.

– Что это мы, Викусь, и правда, пристали к бедной девочке. Она работает – работает, уже дым из ушей идёт, а мы не ценим. – стал издеваться надо мною Пашка.

– Ну всё! – не выдержала я такого издевательства. – Где моя сковородка?!

– А она у тебя была? – деланно удивился Пашка.

– Пашка, по доброму прошу – заткнись!

– Слушаюсь, госпожа генеральный директор! – козырнул Пашка. – Давайте выпьем чаю, да собираться будем.

Пашка достал из пакета торт и деловито стал отрезать ровные куски.

– Пашь, режь куски поменьше, а то я их в рот не засуну.

– Да ты в свой рот и весь торт целиком засунешь, про яблоко помнишь?

Я помнила. Это было ещё в детстве, когда Пашка вышел на улицу с большим красивым ярко-красным яблоком и по-дружески разрешил мне откусить от него один раз. Я засунула его в рот, и когда половина яблока оказалась там – попыталась откусить. И в этот самый интересный момент у меня свело челюсти. Я не могла ни откусить, ни вытащить это гадское яблоко. И Пашка повёл меня в больницу. Я даже не могла реветь, а только дико таращила глаза и мысленно проклинала все яблоки на свете и Пашку вместе с ними. В больнице яблоко кое-как выковыряли, но с тех пор при этом воспоминании у меня сводит скулы.

Мы по быстрому выпили чай и кинулись с Викой в мою комнату одеваться. Через час мы уже вышли к Пашке. Тот позвонил, и поднялся охранник из нашей фирмы.

– Добрый день, Дарья Викторовна! Добрый день, Виктория Валерьевна. – поприветствовал он нас.

– Добрый, добрый. – согласилась я.

– Ну что, присядем на дорожку? – вспомнил старую примету Пашка, когда охранник стал спускаться вниз с нашими чемоданами.

– Паш, ты уж тут потише. Девочек не води, у меня здесь всё-таки картины, антиквариат. – предупредила я.

– Это тот колченогий стул что ли? – удивился Пашка.

– Захочу, всю квартиру антиквариатом обставлю! Или скажешь – денег не хватит? – возмутилась я.

– Не обставишь, тебе ж лень. – спокойно ответил Пашка. – Ну всё, пора идти.

– Паш, ну, если кого приведёшь, смотри, чтобы сильно не шумели. – попросила я, садясь в машину.

– Да никого я не приведу, я же не женат пока, вот как женюсь, тогда и буду приводить. – пообещал он.

– Нормальные люди до женитьбы гуляют по бабам. – возмутилась я.

– Чего сама не гуляешь?

– А с кем мне гулять?

– Даш, у нас такие парни работают в фирме, а ты на них даже не смотришь. – принялся он за старое, подмигивая нашему охраннику.

– Не хочу! – взвилась я.

– А у меня знакомый есть на телевидении, хочешь, познакомлю, может, замуж выйдешь? – предложила Вика.

– Я сейчас из машины выйду! И вообще, вы же знаете, мне приснился вещий сон, что я выйду замуж за эстрадную звезду!

– Даш, ему сначала развестись бы надо. – напомнил Пашка.

– А я подожду, они обычно долго вместе не живут.

– Ну-ну, эти клялись, что до гроба.

– Этому горю можно помочь.

– Как?

– Нанять киллера.

– Ну, если только так – усмехнулся Пашка.

– Да, отстаньте!

За окном мелькали деревья, счастливые парочки, а я думала – Может и правда мне выйти замуж? А за кого? Из всех, кто за мной пытался ухаживать, мне не понравился ни один. Да и из тех, что не пытался – тоже. Выйти замуж без любви? Я уже пыталась, молодая была, глупая. А он был взрослый, солидный. Он меня этой солидностью и покорил. Я думала, полюблю его со временем, да не вышло. Не то, чтобы я не пыталась, просто не успела.

Мужем и женой мы пробыли всего два дня, а потом я стала вдовой. Вдовой очень богатой, но всё же вдовой. Вспоминать об этом не хотелось, и я перевела взгляд на Вику с Пашкой. Те притихли, как будто угадали мои мысли.

– Ну что молчим? – повернулась я к друзьям.

– Вы уж там сильно не расслабляйтесь, а то сейчас мужики такие ушлые пошли, не успеешь оглянуться – а уже раздели. – волновался за нас Пашка.

– О! – многозначительно произнесла Вика.

– Дура, я говорю – обворуют, вы и глазом не моргнёте.

– А обворуют до или после?

– Вместо!

Мы подъехали к аэропорту и отправились в зал регистрации.

– Ну, что девчонки, счастливого пути! Звоните мне. Я Дашке на счёт хорошую сумму положил, так что говорите, не бойтесь. – сказал Пашка и протянул мне пакет. – Здесь я вам бутерброды приготовил и пирожки.

– Сам испёк? – спросила Вика умилённо.

– Нет, в кулинарии купил. Ну что ж, отдыхайте. Помните о нас!

Мы обнялись с Пашкой и пошли в разные стороны.

– Слушай, вы так прощаетесь как будто на век расстаётесь .

– Понимаешь, мне его жалко. Раньше мы всегда вместе отдыхали, а теперь я еду, а он на работе остался. Может, мне его уволить? – спросила я Вику.

– Да, этим ты ему сильно удружишь.

Самолёт оторвался от земли и Вика зашептала:

– Всё, всё, всё! Свобода! Как ты так живешь?

– Как? – удивилась я.

– Всё время под надзором.

Не всё время, у меня даже личного охранника нет, хотя Пашка и хотел приставить, но я отбрыкалась.

Мы летели в самолёте два часа, и все два часа Вичка трещала без перерыва – о том, что как хорошо, что мы летим на море и как мы отдохнём, и что на море бывает много мужчин, и что среди них попадаются такие экземпляры – закачаешься.

– Викуль, я не собираюсь завязывать курортный роман! – предупредила я подругу.

– Тупища! А вдруг ты встретишь там свою судьбу? – продолжала настаивать Вичка на своём.

– А как я узнаю, что это моя судьба? Или у него на лбу будет написано?

– Ты, когда его увидишь, сама поймёшь.

– И то верно. Я, когда тебя увидела, так и поняла – вот она, смерть моя пришла.

– Остри-остри, ты, между прочим, уже не девочка, пора остепениться.

– Викочка, слушай, что вы с Пашкой мне прохода не даёте с этой женитьбой, а сами когда?

– Я ещё не встретила свою судьбу!

– Да, а как же тот, которого ты с лестницы в одной простыне спустила? Ты же в день встречи говорила – это моя судьба! Я за него на край света пойду! Чего ж не пошла? А Серёга? Ты ж в начале на весь подъезд орала – моя судьба, моя судьба! А потом – чтоб ты провалился?! А..

– Это была не судьба, а горе.

– Вот и не лезь в моё горе.

– А я так и вижу – стоишь ты у алтаря. – мечтала Вика вслух.

– Это что – как жертва что ли?

– Да нет, это ты венчаешься.

– Что одно и тоже.

Я услышала смешок и повернула голову – позади меня сидел мужчина, рост которого был, наверное, метра два и плечи в ширину чуть ли не с метр. И вообще, весь вид его впечатлял, особенно такую впечатлительную натуру, как я. Скорее всего, он слышал весь наш разговор и теперь подсмеивался над глупыми женщинами.

– Хам! – брякнула я ему и отвернулась.

– Это вы мне? – спросил удивлённый мужчина.

– Вам, а кому ж ещё, у нас тут других таких нет.

Вика смотрела на меня дикими глазами, очевидно, она тоже успела его разглядеть.

– Ты чего? – прошептала она. – А ну как в глаз даст?

– Пусть попробует! – сказала я шёпотом, но так, чтобы он слышал.

Мужчина пробовать не стал, и Вика успокоилась.

Вскоре самолёт приземлился, и мы выскочили из него с такой скоростью, как будто тот вот-вот взорвётся.

– Наконец-то. – пробурчала Вичка. – Этот мужик мне все нервы истрепал!

– Так он же молчал. – удивилась я.

– Вот именно, не знаешь, когда начнёт. – рявкнула подруга.

– Что начнёт? – не поняла её я.