Имя в талисмане

Эмили в комнате не было.

Фред оделся и спустился в общий зал таверны. Прошелся наружу, умылся у колодца и глянул в сторону смежной улицы – Эмили обычно шла тем путем от родителей, которых часто навещала. Знакомого силуэта на горизонте не случилось.

Бодрый после ледяной воды, голодный после похмельной ночи, парень направился к хозяину трактира за завтраком.

Мастер Олио в лучшем своем фартуке выбежал с кухни и заверил постояльца в том, что горячий поздний завтрак вот-вот подадут и поинтересовался, где молодой господин изволит откушать.

– У себя поем, сам занесу. Эмили рано ушла сегодня?

От парня не укрылось то, что трактирщик дернулся и перевел взгляд вниз, замялся и подумал над ответом несколько мгновений.

– Рано, с первыми петухами. Ушла не одна. Ее уводил за руку какой-то не знакомый мне мужик. Она мне улыбнулась и сказала, что все в порядке и что вы в курсе. И чтобы не волновались. А потом приятель ее поторопил, мол, они куда-то опаздывали.

– Как выглядел?

– Немытый скелет в коже. Дохлый что твой кот после месяца голодовки. Бородка мелкая, седая, а волосы длинные и черные, тоже в грязи все. Оборванец одним словом. Таких в нормальные дома-то не пускают, но он меня убедил. Сказал, что должок у Эмили перед ним и что за должком-то он и пришел. Больше ничего не знаю.

Фред выдохнул и до боли в костяшках сжал стойку. Он догадывался, кто повстречался с его возлюбленной. И очень хотел в своей догадке ошибиться.

– Перекуси и иди искать, – посоветовал мастер. – На пустой желудок весь день бегать здоровья не напасешься. Поверь, ты сейчас переживать за нее будешь, голода не почувствуешь. А потом тело тебя подводить будет. И лучше тут посиди. На виду.

Парень хотел было подняться наверх за вещами, но понял, что у него нет совершенно никаких мыслей по поводу того ,откуда надо было бы начать поиски. Решив быстро позавтракать, Фред уселся за свободный стол. Заботливый Олио поставил перед ним кружку горячего мятного чая.

Запах бодрил. Вкус, хоть и чувствовался слабо, тоже дарил легкое наслаждение. В ожидании завтрака парень потягивал напиток из кружки и думал. Вспоминал.

Завтрак не принес удовольствия, однако желудок перестал недовольно урчать. К тому же, время на раздумья оказалось не лишним – Фредерик вспомнил весь день в деталях и первым делом решил направиться к гадалке, ведь шансов найти бедняка рисовалось маловато, а вот гадалка могла что-то знать. Парень надеялся, что вчерашних видений не повторится.

Он поблагодарил трактирщика за сытный завтрак, собрал нехитрые пожитки и отправился на поиски шатра.

В кармане позвякивали остатки денег. Несколько медяков и пара серебряных монет – вот и все, что осталось после вчерашней гулянки. Нож, припрятанный за поясом и плащом, мог сослужить защитой от излишне назойливых горожан, а несколько метательных покоились под наручами на самый крайний случай. В остальном полагаться приходилось лишь на свой ум, скорость и ошибки того, кто мог увести возлюбленную.

Эмили. Фред помнил первую с ней встречу. Игра в снежки ночью, беззаботный смех и мокрая до нитки одежда. Им было семь лет. Тогда еще они не могли быть кем-то большим, чем друзьями. Они дополняли друг друга. Угрюмый, прагматичный, тихий Фредерик и веселая, беззаботная и энергичная Эмми.

С тех снежков прошли долгие одиннадцать лет. Дети выросли и шагнули во взрослую жизнь. Эмили работала помощницей у ткачихи, а Фред постигал науки утром у библиотекаря, а весь остаток дня работал в гильдии плавильщиков. Ночи и выходные дни парочка коротала либо в комнатке на втором этаже таверны «Голодный бык», либо на улицах города, попросту гуляя и мечтая о лучшей жизни. Фред обещал себе забрать Эмили из этого города и махнуть куда-нибудь на юг, в теплые земли по другую сторону Фарвандского моря. Вопрос упирался только в деньги.

Сперва надо было заплатить за безопасный переход одному из торговцев, который вел в ту сторону караваны под охраной наемников, ибо дороги давно стали опасными и лихого люда водилось очень немало. Далее денег попросил бы капитан корабля за плавание. А уже потом деньги нужны были для того, чтобы худо-бедно обустроиться. Фред не питал иллюзий о том, что стоит только переехать в другой город, как вдруг жизнь наладится. Удача любила подготовленных.

Теперь нарисовалась еще одна проблема. Исчезновение Эмили. И, судя по отсутствию шатра на вчерашнем месте, исчезновение гадалки.

Фредерик в сердцах сплюнул и кинул глазом по торговой площади. Прилавки почти все уже собрали, обмотали и подготовили к переходу. Владельцы оных собирали остатки товаров и грузились в повозки. Стража лениво разгуливала среди всеобщего хаоса сборов и следила за соблюдением городского устава. Именно к патрулю и направился Фред, трезво рассудив, что люди служивые наверняка должны знать о гадалке. Говорить им об исчезновении парень не хотел – он отлично знал, как к этому отнесутся блюстители порядка после шумной ярмарки. Ответ на подобное обращение был один – ищите сами в тавернах, трактирах и по домам друзей-приятелей, наверняка еще пьяная спит.

– Здравия желаю, служивые.

Немолодой бородатый сержант приставил ладонь к виску.

– Доброго утра. Что-то хотели?

Двое рядовых стражников откровенно скучали и, пока их старший товарищ общался, поглядывали по сторонам.

– Да. Подскажите, вы не видели, куда отсюда уехала гадалка? Она мне вчера предсказала всякого, хотел уточнить пару моментов.

– Таких в городе пруд пруди, – добродушно отозвался сержант, улыбаясь в усы. – Могу с ходу назвать полдесятка имен…

– Вы не поняли, – Фред поднял руки. – У гадалки вчера на этом углу был большой синий шатер. Мы с подругой к ней заходили. Наверное, она не местная.

Сержант глянул искоса на своих подчиненных.

– Послушайте, почтенный. Если вы и дальше изволите шутки шутить, то отрабатывайте их на ком-нибудь попроще, – в голосе бородатого засквозила угроза. – Вчера на этом углу был не шатер, а небольшая сцена, с которой залетный мастер легенд и баллад Арчибальд играл на арфе и пел. Это я точно помню. Место не перепутали?

Фред тряхнул головой и огляделся еще раз. Он был уверен в том, что место помнил правильно. Двухэтажный дом с покосившейся вывеской цирюльника напротив, облупившаяся краска на стене в виде четырех пятен, похожих на след большой лапы. Дальше по проулку лавки старьевщика и скорняка. Если бы парень не прожил в городе всю жизнь, он мог бы и засомневаться, но город он знал, как свои пять пальцев. Как знал и большинство постоянных его обитателей если не по знакомству, то в лицо уж точно.

– Спасибо за помощь, служивые. Хорошего дня. Видать, перебрал вчера. Пойду дальше искать, может, почудилось.

Сержант добродушно хлопнул Фреда по плечу.

– Не переживай. Все эти гадалки, пророки, ясновидцы и прочие шулеры ничего путного тебе не скажут, а вот карман обчистят. Следи за своими денежками и не хлопай ушами.

Чеканя шаг, патруль пошел дальше. Фред собрался было высказать все, что думал о доблестных стражниках, но его окликнули.

– А вот и он, самоцвет вчерашнего вечера. Ноги не болят?

Со стороны площади к Фредерику брел парень с рыжей бородкой, длинными огненными волосами, собранными в хвост, щербатой улыбкой на бледном лице и с кружкой чего-то пенного в руке. Тобиас. Друг детства.

– Не так чтобы сильно. Сам как?

– Как видишь, – Тоби отсалютовал кружкой. – Сегодня в гильдии выходной?

– Да, после ярмарки дали день прийти в себя. Эмили пропала.

Улыбка вмиг сошла с лица Тоби.

– Где видел в последний раз?

Фред в двух словах рассказал о вчерашнем бродяге, амулете и гадалке. И если про гадалку Тоби ничего не знал и сказал ровно то же самое, что и стражники, то насчет странной руны в амулете насторожился и осторожно спросил, помнит ли он ее.

– Помню, а что?

– Все более-менее стоящие безделушки проходят через руки старьевщика Роланда. Он разбирается в подобных мелочах и если что-то знает, то может помочь.

На том и порешили.

Лавка старьевщика мирно ютилась в южной части города под неприметным названием «Мешок золотых». Судя по всему, на мешке золотых торговец спал, ибо в ход эти деньги на обустройство дома владелец пускать не желал. С деревянных стен давно сползла краска, кое-где бревна начинали подгнивать.

Внутри было немногим лучше. Небольшая комнатка с прилавком, несколько полок с безделушками и канделябр, свечи в котором не тушились даже днем. Фред не любил эту лавку. Ему ранее приходилось пару раз сюда заглядывать, но приятного впечатления ни товар, ни дом, ни владелец не оставили.

Мастер Роланд в широкой шляпе с большим синим пером, темно-синем жилете поверх черной рубахи и с моноклем на правом глазу полировал золотое колечко. На посетителей даже не обратил внимания.

– К вам вопросы, мастер, – произнес Тоби.

Торгаш поднял руку, мол, погоди.

– Мастер Роланд, это срочно, – через несколько мгновений произнес Фред.

Тот взглянул исподлобья и хмыкнул.

– У меня все дела срочные. Всем нужны деньги за хламье. Все хотят выручить за свое дерьмо побольше.

– Мы по другому вопросу.

Фредерик взял кусочек угля, пергамент и начертил знак с амулета на нем. Придвинул к торговцу.

– Символ вам знаком?

Роланд кинул глазом и нахмурился. Отложил золотое колечко в сторону и скрестил руки на груди. Глянул на одного посетителя, на второго.

– Видал такой на одной безделушке. Вам какое дело?

– Ее владелец похитил человека, – исподлобья глянул Фред. – Мы пришли без стражи, но можем их позвать, если вас это смущает.

– Обойдемся без слуг закона, – торгаш оперся локтями о стойку. – Что вас интересует?

– Все, что вы сможете нам сказать, – нашелся Тобиас.

Роланд полез под стойку, выудил оттуда трубку, не спеша набил ее табаком и подкурил. Выдохнул табачный дым, хмуро что-то прикинул. Фред терпеливо ждал, хотя на душе скребли кошки, а руки сами тянулись набить нахальному торговцу рожу.

– Пришел ко мне с месяца полтора-два назад странный бродяга. Говор у него ученый был, представился наставником для благородных семей. Сказал, что у него денег нет и заложил амулет. Я ему дал одну серебряную монету. Он даже не торговался. Ушел. А недели две назад он выкупил свой амулет обратно и проценты вернул. Правда, амулет словно гнить в его руках стал. Сам же ученый выглядел потрепанным и подавленным. Я бы сказал, что он на что-то решиться хотел, но не мог. Что-то его изнутри пожирало. И ушел, больше я его не видел.

Друзья переглянулись.

– Больше он ничего не сказал?

Торгаш еще несколько раз затянулся. Поразмыслил.

– Я его спросил, помню, в каких семьях он детей учит. Он назвал несколько фамилий, но я запомнил вот что. Он когда амулет сдавал, собирался в поместье семьи Сандерсонов, если это вам о чем-нибудь скажет.

Больше вопросов парни задавать не стали и вышли из лавки.

До поместья рода Сандерсонов вела хорошая дорога, а сам путь занял не более нескольких часов пешим ходом. Всю дорогу друзья молчали. Фред был погружен в свои мысли и даже не замечал того, что творилось вокруг.

Тобиас же наслаждался прогулкой: глазел по сторонам, улыбался, подставлял лицо теплым лучам солнца и осеннему ветру. Успокаивать друга он не стал. Понимал, что любые слова будут излишни, а успокоится Фред только тогда, когда в его объятиях окажется возлюбленная.

К поместью подошли на исходе дня.

Невооруженным глазом было видно, что дела у семьи Сандерсонов шли не очень хорошо. Ухоженный ранее сад зарос сорняками, из дома какие-то люди выносили утварь, а колокол небольшой часовни грустно отмерял удары.

Телега, запряженная двумя лошадьми, ломилась от различной утвари. Несколько дубовых лавок, гремящая серебряная посуда, снедь, писчие принадлежности со свитками и несколькими толстыми фолиантами. На козлах же сидел разбойного вида мужик с повязкой на одном глазу, заросший, в потрепанной рубахе и грязных штанах. На поясе виднелись ножны с длинным мечом. Возница хмуро глянул на путников и положил руку на рукоять.

Фред во все лицо улыбнулся и поднял руку.

– Доброго дня, милейший. Не подскажете, семья Сандерсонов здесь живет?

Возница сплюнул.

– Здесь. Только от семейства остался лишь папаша и тот синий, что твоя слива. Горе свое пойлом заливает. Тревожить не советую.

– А что за горе у благородного господина? – вступил Тобиас.

– Известно что. Жена померла, единственная дочь тоже. Деньги закончились и белый свет ему не мил. А так как жалование своим людям платить боле не с чего, собираем, так сказать, товаром. А вы, господа хорошие, откуда такие нарисовались?

– С города, – Фред пожал плечами. – Слышали, что старый знакомец наш у него в услужении был. Учителем его кое-кто звал. Умный мужик, наукам разным обучен. Прослышали мы, что он сюда учить приезжал. Вот потолковать хотели.

– Разминулись вы с вашим другом, – отозвался возница, чуть расслабившись. – Он еще недели две назад отбыл, аккурат после смерти леди Элеоноры, дочурки благородного господина.

– А куда отбыл, не знаете? – спросил Фредерик.

– Отсюда, – буркнул возница и сжал рукоять меча. – Проваливайте, господа хорошие, а то мигом отправитесь следом за остальными, кто любил вопросы неудобные задавать. Сейчас ребят кликну и посмотрим, как вы тогда петь начнете.

От греха подальше Тоби и Фред оставили возницу в покое, но его совета не послушали. Вместо того чтобы убраться восвояси, друзья глянули в сторону часовни. У входа стоял человек в рясе и наблюдал за разговором. Приметив, что на него смотрят, святой человек скрылся в часовне. Путники, не сговариваясь, направились к нему.

– Стоять! – гаркнули со стороны поместья.

Друзья остановились и обернулись.

К ним подошли пятеро. Первый, судя по знакам отличия, был сержантом у наемников, а остальные – самые обычные рубаки. Сержант глянул на возницу, упер руки в бока. Остальные взялись за оружие, но размахивать им пока не спешили.

– Кто такие, чего надо?

Фред хотел было ответить, но слово взял возница.

– Разнюхивали про учителя леди Лизы. Говорят, их приятель. С города только что.

– О как, – хмыкнул сержант в усы. – А вы, никак, из городской стражи? Все псы прикидываются друзьями тех, кого им поручено найти.

– Это не так, – Тобиас, несмотря на явный перевес со стороны наемников, уступать не собирался. – У моего друга похитили невесту и мы хотели найти того, кто это сделал. По всему выходит, что это учитель вашей леди. А насчет стражи – законников привлекать мы не стали. Знаем, насколько широк карман у правосудия. Бить будете – не в первый раз. Грабить – так у нас самих карманы пустые. Убьете? Так на головорезов с большой дороги вроде не похожи. Насколько вижу, вы были свитой…

– Были, – отозвался один из рядовых.

Командир глянул на него с укором и хмыкнул, завел большие пальцы за пояс.

– Не робкого десятка, я смотрю. Тоже жизнь поломала?

– Росли без родителей, вежливости не обучены, – Фред завел руку за спину и взялся за рукоять ножа. – Вздумаете резать – одного с собой на тот свет заберу.

Сержант расхохотался и махнул рукой. Наемники улыбнулись и убрали руки с оружия, принялись расходиться.

– Извиняйте, ребята, – улыбнулся усач. – Вот только поздно вы. Учитель недели две назад уехал, вам тут ловить нечего. Со святым отцом можете перетереть, может, он чего знает. А вот хозяина тревожить не советую. Совсем плох стал. Пьет да дрыхнет.

– Спасибо, – Тобиас протянул руку.

Сержант с чувством ее пожал.

– Вы имейте в виду, мы в городе еще три дня будем. Если надумаете, мне норовистые люди нужны. Приму к себе в отряд, всему научим, все покажем. Глядишь, через год огрызаться не только на словах сможете. Найдете нас на постоялом дворе «Три лисы», что у южных ворот. Спросите сержанта Грегсона.

– Мы подумаем, – Фред выдавил улыбку и тоже пожал руку.

Часовня пустовала. Одиноко бил колокол. Над алтарем с изображением Святой Матери Милосердия горели свечи. Сквозь небольшие окна свет едва пробивался внутрь, царил полумрак.

Святой отец склонился у алтаря и держал руки перед собой сложенными, что-то тихо шептал себе под нос.

Фред кашлянул в кулак.

Немолодой уже священник поднялся и выпрямился. Его седая бородка встопорщилась, а ясные голубые глаза испытующе буравили парня.

– Мир святому дому нашей Матушки, – Фред сложил руки у груди и опустил голову. – В час нужды у верных слуг ее я прошу совета и помощи.

– Чем может скромный служитель церкви помочь тебе в твоем деле, сын мой? – скрипучим голосом поинтересовался старик.

– Мою возлюбленную похитили. Я думаю на того, кто здесь был учителем. Мне надо знать о нем как можно больше.

Священник вздохнул и присел на скамью. Жестом пригласил парня. Тот на негнущихся ногах подошел и устроился рядом.

Тобиас остался снаружи.

– Раньше поместье это имело добрую славу, – начал святой отец. – Сюда заезжали многие интересные люди. Торговцы, учителя, наставники, благородные господа и дамы. Сердце мое радовалось, когда я смотрел за мирской жизнью со стороны. И у этой мирской жизни был один цветок.

Дочь нашего господина, сэра Уолтера Сандерсона, Элеонора уже в десять лет красотой превзошла всех окрестных девочек. К двенадцати с крутым норовом и материнской мудростью она расцвела. Рассудительная не по годам, хоть и горячая по крови, она завоевала сердца всех, кто был в услужении ее отца. Тогда Святая Мать улыбалась нашему дому.