Пленница в ужасе замерла, когда повернулся ключ в замочной скважине. Глаза широко раскрыты. Капелька пота стекала по виску. Вошёл Он. Девушка перестала дышать. Руки дрожали с такой силой, что даже верёвки, держащие их на подлокотниках кресла, не могли скрыть это. Высшего было трудно рассмотреть в полумраке, хоть и был день. Лишь когда он медленным шагом подошёл ближе, солнечный луч озарил его бледное лицо. Глаза не были карими в этот раз. Обычно люди, встречавшие Ройдфорда на улице, видели его живым человеком, но здесь он давал волю своим негативным чувствам и жажде крови. Свет попал на радужку его глаз, отсвечивая, словно у кошки. Девушка зажмурилась, когда холодная рука коснулась мокрого от слёз лица. Острые когти слегка царапали кожу, оставляя омерзительное ощущение. Пока что слегка.
–Кто это у нас здесь?– холодно прошептал Ройдфорд, склонившись лицом к лицу девушки. Она открыла глаза. Арчибальд Ройдфорд ещё пока напоминал человека, но страшнее всего то, что чем ужаснее будет становиться его лицо, тем страшнее будут пытки…
Ледяные пальцы закопошились в волосах, пробуждая новую волну дрожи. Повязка со рта преступницы медленно упала на пол. Приговорённая в голос зарыдала, склонив голову.
–Прошу Вас!– взмолилась она,– Пощадите!..
–Ты же знаешь, что не могу,– безразличный шёпот.
–В старые времена позволяли последнее желание!– хриплым голосом произнесла она, подрагивая всем телом,– Я не хочу умереть вот так!..
–Времена изменились, милая,– Ройдфорд выпрямился во весь рост,– Нет больше никакого последнего желания. Если уж совершила преступление, должна была успеть сделать всё желаемое до того, как тебя поймают.
Арчибальд подошёл к углу зала. Девушка следила за его движениями сквозь слёзную пелену. До этого она и не замечала, что в левом углу комнаты стояло деревянное ведро. Высший просто взял его и поднёс максимально близко к привязанной.
–Говорят, ребёнка утопила…
Зрачки девушки стали отбивать сумасшедший ритм, то сужаясь, то расширяясь. Приговорённую схватил приступ паники. Сердце колотилось до страшной боли в груди, дыхание участилось настолько, что закружилась голова. Когда Высший принялся развязывать узлы, сковывающие её руки, смертница пронзительно завизжала. Ройдфорд не реагировал. Когда одна рука освободилась, девушка начала вырываться, время от времени нанося удары по плечу Высшего. Единственное, до чего она могла дотянуться. Арчибальд отвязал вторую руку и просто толкнул девушку в спину. Она упала на колени, опрокидывая на себя кресло, ведь ноги были по-прежнему привязаны к нему.
–Нет!
Пронзительный вопль. Она вырывалась, верещала так, что стоял звон в ушах. А ведь все эти звуки были отлично слышны на улице! В камере смертников не было стекла на окне.
–Нет!– снова визг, когда Ройдфорд молча схватил девушку за волосы, подтаскивая её к ведру, до краёв наполненному водой. Смертница попыталась опрокинуть ведро рукой, но не вышло. Мужчина тут же подставил ногу, чтобы ведро лишь легонько пошатнулось, но не перевернулось, выплёскивая незначительное количество воды.
Высший резким движением опустил голову приговорённой в воду, не отпуская её волосы. Арчибальд поднял лицо к потолку, словно стараясь игнорировать хаотичные попытки жертвы вырваться на свободу. Руки и ноги пытались найти хоть какую-то опору, но ничего не выходило. Высший был слишком силён. Даже то, что девушка со всей силы отталкивалась от каменного пола и руками и ногами, не помогло ей никак. Когда начались неудержимые конвульсии, Ройдфорд резко рванул жертву за волосы, позволяя сделать вдох. Сквозь хрип и отхаркивающий кашель она начала дышать, но было слышно, что лёгкие наполняются не полностью. Наглоталась воды.
–Дыши…– шёпот. Кашель девушки. Хрип со стонами, снова кашель.
–Дыши…
Резким движением Ройдфорд снова погрузил её голову в воду. Арчибальд закрыл глаза. Вода перепрыгивала через край ведра, попадая на ноги Высшего, но какая разница? В этот момент Арчибальд думал лишь о том, как сильно ему знакомо ощущение приближающейся смерти.
–Дыши…
Снова кашель. Конвульсии становились всё слабее. Глаза закатывались. Снова вода.
–Дыши…
Кашель. Льющаяся на пол вперемешку с водой слюна. Мышцы сокращались лишь на рефлексах. Вода.
–Дыши…
В один момент она просто перестала двигаться. Не осталось конвульсий и судороги. Боли и мыслей. Не осталось ничего. Арчибальд отпустил её волосы, позволяя упасть. Тело не удержалось в том же положении и упало набок, перевернув и ведро. Остатки мутной воды выплеснулись на пол. Ройдфорд просто смотрел на бездыханную плоть. Вновь ставшие карими глаза медленно закрылись. Чёрные ресницы подрагивали. Жертва страдала достаточно, чтобы искупить сделанное, но недостаточно, чтобы насытить Высшего. Мало. Это была обычная казнь, а не питание, однако какая-то лёгкая щекотка расходилась по телу. Сегодня Арчибальд не пролил ни капли крови, но чистым место казни назвать было нельзя. Ройдфорд склонился к мёртвому телу и легко коснулся кончиками человеческих пальцев худощавого личика. Совсем молоденькая… Ровесница Лилии… Это всегда тяжело.
Хоть казнь и была лёгкой, Арчибальд, тем не менее, всё ещё остался голоден. Он расстегнул на себе свободную рубашку и раскинул руки. Да, тело грешницы мертво, но душа ещё не покинула тело. Ройдфорд зажмурился, подняв лицо к потолку. «Ну же!»– подумал он, прокручивая в голове моменты смерти девушки,– «Насыщайся! Насыщайся же!».
Грудь резко сковал спазм, подобно тесному железному нагруднику. Сердце, которое практически никогда не ощущалось Высшим, начало ускоряться, разгоняя нагревающуюся кровь по венам. Подобно извергающемуся вулкану то, что могло бы называться сердцем, распространяло огонь по телу, накаляя его. Арчибальд раскрыл рот в попытке дышать, но не смог. Дыхание перехватило так сильно, что оставалось лишь поддаться этому ощущению насыщения Духа. Глаза раскрылись. Закатились. Огонь уже распространился по всему телу. Ройдфорд упал на колени, изогнувшись в спине так, словно всю жизнь занимался лишь гимнастикой. Затылок почти коснулся пола.
Это был не крик человека, не вой волка, не рык медведя. Нечто потустороннее вырвалось на свободу, отчего в очередной раз у людей на улицах пробежал мороз по коже. Кожа стала белой от протяжного вопля. Челюсть стала шире, а в глазах пустота. Тишина. Содрогаясь от блаженных спазмов, Арчибальд упал на пол и замер. Больше ни мускула не дрогнула в его теле. Глаза остались пустыми и открытыми, хоть Высший и потерял сознание, лёжа рядом со свежим трупом.
–Боже,– прошептала Лилия, не отводя взгляда от отца через замочную скважину. Девушка едва не вскрикнула от ужаса, когда на плечо легла рука стражника.
–Сейчас туда входить нельзя,– прошептал мужчина,– Его Высочество реагирует на любого незваного гостя сейчас. В прошлый раз моему другу повезло, что он остался жив…
–Он без сознания?– восхищённо прошептала Лилия, вновь смотря в комнату.
–Да,– кивнул тюремщик,– Но это как раз и плохо. Он может броситься на кого угодно. Даже на Вас, принцесса. Уходите. И не рассказывайте королю, что я позволил Вам смотреть.
Девушка с восхищённой улыбкой отстранилась от двери. Красавица лишь бросила взгляд на стражника, не говоря ни слова. Обернулась и быстрым шагом направилась к дверям на улицу.
Прекрасно ли это было? Лилия не знала. Она так же не знала, почему подобное зрелище вызывало такой восторг. Вот как питается Высший! Никакого обычного смертного голода. Никаких потребностей. Только эта. Потребность убивать, чтобы насытиться. Подобно водам Аззуй Арчибальд был вечен. Люди умирали, а река его жизни бурлящим потоком мчалась по Кругу Жизни. Лилия вышла на улицу и посмотрела на слепящее солнце. Да. Оно слепило сейчас, но если бы принцесса познала Вечность, могла бы смотреть на него и уже через секунду вновь идеально видеть всё вокруг. Перед глазами всё те же сцены насыщения отца. Кажется, это было… изумительно.
–Я познаю тебя…– прошептала Лилия, проваливаясь в фантазии, как однажды займёт место на троне. Любом троне, о котором только пожелает,– Вечность станет моей…