– Мишель, я собираюсь представить тебя остальному экипажу, если ты любезно проследуешь за мной, – она вела меня за плечо к самому дальнему пульту управления, где три астронавтки следили за приборами. Я никогда ещё не подходил к этим пультам управления, и даже в Астральном теле я не обращал никакого внимания на показания этих компьютеров. Взглянув на них теперь, я совершенно остолбенел. Цифры перед моими глазами были Арабскими! Я знаю, что читатель будет так же удивлён, как был и я, но это был факт. 1, 2, 3, 4 и так далее, появляющиеся на мониторах, были теми же самыми цифрами, что существуют на Земле.

Биастра заметила моё удивление.

– Это правда, не так ли, Мишель, что для тебя тут имеется один сюрприз за другим. Не думай, что мы веселимся за твой счёт, так как мы полностью понимаем твоё удивление. Всё встанет на свои места в своё время. А сейчас, пожалуйста, позволь мне представить тебе Наолу.

Первая из астронавток встала и повернулась ко мне. Она положила свою руку мне на плечо, так же как это делали Биастра и Латоли. Мне пришло на ум, что этот жест должен соответствовать нашему рукопожатию. Наола обратилась ко мне на своём языке, и потом она также повторила моё имя три раза, как будто хотела навсегда зафиксировать его в памяти. Она была примерно такого же размера, как и Тао.

Та же самая церемония повторялась при каждом новом знакомстве, и, таким образом, я официально познакомился со всеми членами экипажа. Между ними было поразительное сходство. Их волосы, например, различались только длиной и оттенком, который варьировался от тёмно-медного до светлого золотисто-русого цвета. Некоторые имели более длинные или более широкие носы, чем другие, но все имели глаза, цвет которых больше склонялся к светлому, чем к тёмному, и у всех были очень опрятные, хорошо сформированные уши.

Латоли, Биастра и Тао пригласили меня сесть в одно из удобных кресел.

Числовая система Тиаубы: цифры, которые мы знаем как арабские, были даны нам Тиаубинцами

Надпись на картинке: число углов в каждой цифре соответствует её числовому значению. Например: 1 имеет один угол, а 9 имеет девять углов.

Эти иллюстрации были подтверждены Мишелем Дэмаркэ исходя из его опыта на Тиаубе. Все иллюстрации защищены авторским правом OR-RAR-DAN, 1998.

Когда мы все удобно расположились, Биастра особым образом двинула своей рукой у подлокотника её кресла, и я увидел, как в нашу сторону двигались, плывя по воздуху, четыре круглых подноса. На каждом находились ёмкость с желтоватой жидкостью и чаша с чем-то беловатым, по консистенции схожим со сладкой ватой, но в гранулированной форме. Плоские «щипцы» служили вилками. Подносы опустились на ручки наших кресел.

Я был совершенно заинтригован. Тао предложила мне следовать её примеру, если я хотел отведать этого угощения. Она выпила маленькими глотками из своего «стакана», и я поступил так же, найдя напиток очень приятным на вкус, похожим на смесь воды с мёдом. Мои спутники использовали «щипцы», чтобы есть смесь в чашах. Следуя их примеру, я впервые попробовал то, что мы на Земле называем «манной». Она похожа на хлеб, но чрезвычайно лёгкая и без какого-то особого вкуса. Я съел лишь половину манны в моей чаше, когда я уже почувствовал себя сытым, что удивило меня, учитывая консистенцию этой пищи. Я выпил свой напиток, и хотя я не мог сказать, что поужинал в утончённом стиле, я чувствовал себя великолепно, не испытывая ни голода, ни жажды.

– Возможно, ты бы предпочёл французское блюдо, Мишель? – спросила Тао с улыбкой на губах.

Я просто улыбнулся, но Биастра громко засмеялась.

В этот момент наше внимание привлёк сигнал на панели. В центре крупным планом появилась голова женщины, похожей на моих бортпроводниц. Она быстро говорила. Мои спутники слегка повернулись на своих местах, чтобы лучше следить за сказанным. Наола за своим пультом управления вступила в диалог с личностью на экране, подобно нашим телевизионным интервьюерам на Земле. Незаметно кадр сменился с крупного плана на широкоугольный, показывая дюжину женщин, каждую за своим пультом управления.

Тао взяла меня за плечо и подвела к Наоле, усадив меня на место перед одним из экранов. Она села в кресло возле меня и обратилась к людям на мониторе. Какое-то время она быстро говорила своим мелодичным голосом, часто поворачиваясь ко мне. Судя по всему, я был главной темой разговора.

Когда она закончила, женщина вновь появилась крупным планом, отвечая несколькими короткими предложениями. К моему большому удивлению, её глаза сфокусировались на мне, и она улыбнулась.

– Здравствуй, Мишель, мы желаем тебе безопасного прибытия на Тиаубу.

Она ждала моего ответа. Когда я преодолел своё удивление, я выразил тёплую благодарность. Это, в свою очередь, вызвало восклицания и многочисленные комментарии от её коллег, снова показанных в широкоугольном кадре на экране.

– Они поняли? – я спросил у Тао.

– Да, телепатически, но они в восторге слышать, как кто-то с другой планеты говорит на своём родном языке. Для многих из них это довольно редкий опыт.

Извинившись, Тао вновь обратилась к экрану, и последовал, как я счёл, технический разговор, включавший Биастру. Наконец, после улыбки в мою сторону и слов «скоро увидимся» картинка прервалась.

Я говорю «прервалась», потому что экран не просто стал пустым, а, скорее, изображение сменилось красивым, мягким цветом – смесью зелёного и индиго – который вызывал чувство удовлетворения. Изображение постепенно исчезло, приблизительно через минуту.

Повернувшись к Тао, я спросил, что это всё значило – встретились ли мы с другим кораблём и что значит эта Тиаба или Тиаула…?

– Тиау́ба, Мишель, это имя, которое мы дали нашей планете, точно так же как вы называете свою «Земля». С нами на связи была наша межгалактическая база, так как мы прибудем на Тиаубу через 16 ваших Земных часов и 35 минут, – она проверила это быстрым взглядом на ближайшем компьютере.

– Тогда те люди являются техническими специалистами на вашей планете?

– Да, как я только что сказала, на нашей межгалактической базе. Эта база постоянно мониторит наш корабль, и если бы мы были в беде, будь то по техническим или человеческим причинам, то в восьмидесяти одном проценте случаев они были бы способны контролировать наше безопасное возвращение в порт.

Меня это особенно не удивило, так как я давно понял, что имел дело с высшей расой, чьи технологические возможности были вне моего понимания. Что мне пришло в голову, так это то, что не только этот космический корабль, но также и межгалактическая база, по-видимому, управлялись только женщинами. Экипаж, полностью состоящий из женщин, как этот, был бы довольно необычным на Земле.

Я размышлял, если Тиауба была заселена только женщинами… Словно космическими амазонками. Я улыбнулся этой картине. Я всегда предпочитал компанию женщин, чем мужчин: это была весьма приятная мысль…!

Мой вопрос к Тао был прямым.

– Вы с планеты, исключительно населённой женщинами?

Она посмотрела на меня с явным удивлением, потом её лицо засветилось от изумления. Я был немного обеспокоен. Сказал ли я что-то глупое? Она взяла меня за плечо и попросила меня следовать за ней. Мы покинули комнату управления и тут же вошли в комнату поменьше (называемую Хаалис), в которой была довольно расслабляющая обстановка. Тао объяснила, что в этой комнате нас никто не мог потревожить, поскольку тот, кто занял её, имеет право на абсолютное уединение. Она попросила меня выбрать одно из многих сидений, которыми была обставлена комната.

Некоторые были похожи на кровати, некоторые – на кресла, другие – на гамаки, и остальные – на высокие табуретки с регулируемыми спинками. Я был бы человеком, которому сложно угодить, если бы один из них не удовлетворил моим требованиям.

Удобно усевшись во что-то, похожее на кресло, напротив Тао, я видел, как её лицо снова становится серьёзным. Она начала говорить.

– Мишель, на борту этого космического корабля нет женщин…

Если бы она сказала мне, что я был не на космическом корабле, а в Австралийской пустыне, я и то скорее бы поверил ей. Видя выражение неверия на моём лице, она добавила:

– Равно как тут нет мужчин, – теперь моё замешательство было полным.

– Но, – промямлил я, – вы кто? Просто роботы?

– Нет, я думаю, ты не понимаешь. Одним словом, Мишель, мы гермафродиты. Ты, конечно, знаешь, кто такой гермафродит?

Я кивнул, довольно потрясённый, и потом спросил:

– Вся ваша планета населена только гермафродитами?

– Да.

– И всё же твоё лицо и манеры больше женские, чем мужские.

– Действительно, так может казаться, но поверь мне, когда я говорю, что мы не женщины, а гермафродиты. Наша раса всегда была такой.

– Я должен признаться, что это всё очень сильно сбивает меня с толку. Мне будет тяжело думать о тебе «он», а не «она», как я делал это с тех пор, как я был среди вас.

– Тебе не нужно ничего воображать, мой дорогой. Мы просто такие, какие есть: человеческие существа с другой планеты, живущие в мире, не похожем на ваш. Я могу понять, что тебе хотелось бы определять нас как один пол или другой, так как ты мыслишь как землянин и француз. Возможно, ты мог бы использовать средний род английского языка и думать о нас как «оно».

Я улыбнулся этому предложению, но продолжил чувствовать себя дезориентированным. Только несколько минут назад я верил, что находился среди амазонок.

– Но как происходит размножение вашей расы? – спросил я. – Может ли гермафродит размножаться?

– Конечно, мы можем, точно так же как вы размножаетесь на Земле; с той лишь разницей, что мы истинно контролируем рождаемость – но это уже другая история. В своё время ты поймёшь, а сейчас нам нужно воссоединиться с остальными.

Мы вернулись в комнату управления, и я обнаружил, что смотрю на этих астронавток новыми глазами. Смотря на подбородок одной из них, я обнаружил, что он более мужской, чем он казался ранее. Нос другой астронавтки был определённо мужским, и причёски некоторых из них теперь были более мужскими. Мне пришла в голову мысль, что мы в действительности видим людей такими, какими мы думаем они являются, а не такими, какими они являются.

Чтобы чувствовать себя среди них менее смущённым, я создал для себя правило: я принял их за женщин, так как для меня они были больше похожи на женщин, чем на мужчин. Таким образом я продолжил бы думать о них как о женщинах. Посмотрим, как это сработает.

Со своего места я мог следить за движением звёзд на центральной панели, в то время как мы продолжали лететь своим путём. Иногда они казались огромными и слепящими, так как мы пролетали слишком близко – в нескольких миллионах километрах от них. Временами мы замечали планеты странных цветов. Я помню, что одна такая планета была изумрудно-зелёного цвета, настолько чистого, что я был потрясён. Она напоминала огромный драгоценный камень.

Подошла Тао, и я воспользовался возможностью спросить её о полоске света, которая появилась внизу экрана. Этот свет состоял из чего-то, что было похоже на миллионы крошечных взрывов.

– Они создаются нашими антиматериальными пушками, как вы бы называли их на Земле, и, на самом деле, являются взрывами. На скорости, с которой мы движемся, даже самый крошечный метеорит разбил бы наш космический корабль вдребезги, если бы мы столкнулись с ним. Поэтому мы используем особые помещения для хранения некоторых видов пыли под огромным давлением, и эта пыль поступает в наши антиматериальные пушки. Наш корабль можно считать Космотроном, выстреливающим потоки ускоренных частиц, которые дезинтегрируют самые микроскопические тела, блуждающие в космосе, на огромном расстоянии впереди и по бокам нашего корабля. Это то, что позволяет нам достигать тех скоростей, которых мы достигаем. Вокруг нашего корабля мы создаём своё собственное магнитное поле…

– О, пожалуйста, не так быстро. Как ты знаешь, Тао, у меня нет научного образования, поэтому если ты будешь говорить про Космотроны и ускоренные частицы, то я ничего не смогу понять. Я понимаю принцип, который, несомненно, очень интересный, но я плохо владею техническими терминами. Вместо этого не могла бы ты рассказать, почему планеты на экране окрашены в свои особые цвета?

– Иногда из-за их атмосферы, а иногда из-за газов, которые окружают их. Видишь ли ты многоцветную точку с хвостом справа на экране? – это «нечто» приближалось с большой скоростью. С каждой секундой мы могли любоваться ею всё больше и больше.

Казалось, что она постоянно взрывалась и меняла форму, её цвета были неописуемо яркими. Я посмотрел на Тао.

– Это комета, – сказала она, – она совершает полный оборот вокруг своего солнца приблизительно за 55 ваших земных лет.

– Как далеко мы находимся от неё?

Она взглянула на компьютер:

– В 4 150 000 километрах.

– Тао, – сказал я, – как так получается, что Вы используете арабские цифры? И когда ты говоришь о «километрах», ты переводишь для меня или Вы реально используете эту единицу измерения?

– Нет. Мы считаем в Като и Таки. Мы используем цифры, которые ты узнаёшь как арабские, по той простой причине, что это наша собственная система – система, которую мы принесли на Землю.

– Что? Пожалуйста, объясни поподробнее.

– Мишель, у нас есть несколько часов до прибытия на Тиаубу. Это, вероятно, самое лучшее время, чтобы начать серьёзно «обучать» тебя некоторым вещам. Если ты не возражаешь, мы пойдём обратно в Хаалис, где мы были раньше.

Я последовал за Тао, моё любопытство было сильнее, чем когда-либо.

Глава 3. Первый человек на Земле

Удобно устроившись в Хаалисе, комнате для расслабления, описанной выше, Тао начала свой необыкновенный рассказ.

– Мишель, ровно 1 350 000 лет назад, после многочисленных обсуждений и разведывательных экспедиций, лидерами планеты Бакаратини в созвездии Центавра было принято решение послать к планетам Марс и Земля космические корабли с людьми.

На это была одна очень простая причина: их планета охлаждалась внутри и стала бы необитаемой через 500 лет. Они думали, и не без причины, что было бы предпочтительно эвакуировать свои народы на более молодую планету такой же категории…

– Что ты имеешь в виду под «такой же категории»?

– Я объясню позже, сейчас это было бы преждевременно. Возвращаясь к этим народам, я должна тебе сказать, что эти существа были людьми – очень умными и высоко развитыми. Принадлежа к чёрной расе, они имели толстые губы, плоские носы и курчавые волосы, напоминая этим чернокожих людей, сейчас живущих на Земле.

Эти люди населяли планету Бакаратини 8 000 000 лет и жили вместе с представителями жёлтой расы.

Если быть точным, это были те, кого вы на Земле называете китайской расой, и они заселили Бакаратини примерно на 400 лет раньше, чем чёрная раса. Обе расы были свидетелями многочисленных революций за время своего проживания на планете. Мы пытались давать им облегчение, помощь и руководство, но, несмотря на наше вмешательство, периодически вспыхивали войны. Они, наряду с природными катастрофами, происходящими на планете, служили уменьшению численности обеих рас.

Наконец, разразилась ядерная война таких огромных масштабов, что вся планета была погружена в темноту, а температура упала до ваших минус сорока градусов по Цельсию. Но не только атомная радиация уничтожала население, холод и недостаток пищи довершили дело.

Это зарегистрированный факт, что всего 150 чернокожих и 85 желтокожих пережили катастрофу из населения семи миллиардов чёрных и четырёх миллиардов жёлтых людей. Подсчёт выживших был сделан как раз перед тем, как они начали размножаться и когда они перестали убивать друг друга.

– Что ты имеешь в виду под «убивать друг друга»?

– Позволь мне объяснить тебе всю ситуацию в целом, и тогда ты сможешь лучше понимать.

Во-первых, важно объяснить, что те, кто выжил, не были, как ты мог ожидать, лидерами, хорошо защищенными в специально оборудованных убежищах.

Уцелевшие, состоящие из трёх групп чернокожих и пяти групп желтокожих людей, были из частных убежищ и из больших общественных убежищ. Конечно, во время войны в убежищах было гораздо больше людей, чем 235 человек: предполагается, что всего там было 800 000 человек. После месяцев заключения в темноте и сильном холоде они, наконец, смогли рискнуть выйти наружу.

Чернокожие люди отважились выйти первыми, почти не найдя ни деревьев, ни растений, ни животных, о которых можно было бы рассказать на их континенте. Это была группа, отрезанная от своего убежища в горах, которая первая узнала каннибализм. Из-за недостатка пищи, когда самые слабые умирали, их съедали; потом, для того чтобы есть, они были вынуждены убивать друг друга – и это была самая страшная катастрофа на их планете.

Другой группе вблизи океана удалось выжить, питаясь единственными оставшимися на планете живыми существами, которые не были слишком заражены, то есть моллюсками, некоторыми видами рыб и ракообразными. У них всё ещё была незаражённая питьевая вода, благодаря очень оригинальным установкам, позволяющим им получать воду с невероятных глубин.

Конечно, многие из этих людей всё же умерли в результате смертельного излучения на планете и от поедания рыбы, которая была радиоактивной.

Почти такой же ход событий произошёл на территории желтокожих людей; так что, как я уже говорила, осталось 150 чернокожих и 85 желтокожих людей. Затем, наконец, смертность из-за войны прекратилась, и снова началось размножение.

Всё это произошло, несмотря на многочисленные предупреждения, которые они получали. Следует сказать, что перед этим почти тотальным уничтожением обе расы достигли очень высокого уровня технического прогресса. Люди жили с большим комфортом. Они работали на фабриках, частных и правительственных предприятиях, в офисах – так же, как сейчас происходит на вашей планете.

У них была сильная приверженность к деньгам, которые означали для одних власть, а для других, поумнее, благосостояние. Они работали в среднем 12 часов в неделю.

На Бакаратини неделя состоит из шести дней по 21 часу в каждом. Эти люди тяготели к материальной, а не к духовной стороне своего существования. В то же время они позволили одурачить себя и водить себя по кругу структуре политиков и бюрократов, в точности как сейчас происходит на Земле. Лидеры дурачат массы пустыми словами, и, руководствуясь жадностью и гордыней, они «ведут» целые нации к их погибели.

Постепенно эти две великие расы начали завидовать друг другу, а так как от зависти до ненависти один шаг, в конце концов они ненавидели друг друга так сильно и настолько абсолютно, что произошла катастрофа. Обладая очень продвинутым оружием, они достигли взаимного уничтожения.

Наши исторические документы показывают, что только 235 человек выжили, шесть из них были детьми. Эти данные были записаны пять лет спустя, и их выживание приписывается каннибализму и определённой морской живности.

Они размножались – не всегда «успешно», так как для детей не было необычным рождаться с уродливо бесформенными головами или с отвратительными сочащимися язвами. Они были вынуждены терпеть все воздействия атомной радиации на человеческие существа.

Ста пятьюдесятью годами позже их уже было 190 000 чернокожих – мужчин, женщин и детей, и 85 000 желтокожих людей. Я говорю тебе об этом 150-летнем периоде потому, что это было время, когда обе расы начали восстанавливаться и когда мы смогли помочь им материально.

– Что ты имеешь в виду?

– Всего несколько часов назад ты видел, как наш космический корабль остановился над планетой Арèмо Икс 3 и взял пробы почвы, воды и воздуха, не так ли? – я кивнул. – Потом, – продолжила Тао, – ты наблюдал, как довольно легко мы аннигилировали массу гигантских муравьёв, когда они напали на жителей деревни.

– Конечно.

– В том конкретном случае мы помогли тем людям прямым вмешательством. Ты видел, что они живут в полудиком состоянии?

– Да, но что случилось на той планете?

– Атомная война, мой друг. Всегда и неизменно одна и та же история.

Не забывай, Мишель, что Вселенная является гигантским атомом, и это оказывает влияние на всё остальное. Твоё тело состоит из атомов. Суть в том, что во всех галактиках каждый раз, когда планета населяется, на определённом этапе её эволюции открывается или вновь открывается атом.

Конечно, учёные, которые его открывают, очень скоро начинают осознавать, что атомный распад может быть чудовищным оружием, и в тот или иной момент лидеры хотят его применить; так же как ребёнок со спичечным коробком стремится поджечь тюк соломы, чтобы посмотреть, что произойдёт.

Но, возвращаясь к планете Бакаратини, спустя 150 лет после ядерного холокоста мы захотели помочь этим людям.

Их первейшей необходимостью была пища. Они всё ещё кормились в основном продуктами моря, временами прибегая к каннибализму, чтобы удовлетворить свои всеядные желания. Они нуждались в овощах и источнике мяса. Овощи, фруктовые деревья, зерновые, животные – всё съедобное исчезло с планеты.

Сохранились только несъедобные растения и кусты, которых едва хватало, чтобы восстанавливать кислород в атмосфере.

В то же время насекомое, немного похожее на ваших богомолов, выжило и в результате спонтанной мутации, вызванной атомной радиацией, развилось до гигантских размеров. Оно выросло примерно до восьмиметровой высоты и стало крайне опасным для людей. Более того, это насекомое, не имея естественных хищников, быстро размножалось.

Мы летали над планетой, находя места обитания этих насекомых. Это была относительно простая задача, благодаря технологии, которая находилась в нашем распоряжении с незапамятных времён. Обнаруживая насекомых, мы их уничтожали, так что за короткое время они были полностью истреблены.

Затем мы должны были вновь внедрить на планету поголовье скота, растения и деревья, в соответствии с видами, которые, как было известно, до катастрофы были хорошо приспособлены к климатическим условиям конкретных районов. Это тоже было относительно легко…

– Для такой задачи должны были потребоваться многие годы!

Широкая улыбка осветила лицо Тао.

– Потребовалось всего лишь два дня – два 21-часовых дня.

Увидев мою недоверчивость, Тао залилась смехом. Она или он так искренне смеялась, что я присоединился к этому смеху, всё ещё размышляя, если правда была слегка преувеличена.

Что я мог знать? То, что я слышал, было так фантастично! Возможно, у меня были галлюцинации; возможно, меня накачали наркотиками; возможно, я скоро проснусь в своей собственной постели?

– Нет, Мишель, – прервала Тао, читая мои мысли, – мне бы хотелось, чтобы ты перестал сомневаться. Самой по себе телепатии должно быть достаточно, чтобы убедить тебя.

Как только она произнесла эти слова, меня осенило, что даже в хорошо спланированной мистификации вряд ли было бы возможно собрать воедино так много сверхъестественных элементов. Тао могла читать мои мысли словно открытую книгу и доказывала это снова и снова. Латоли, просто положив на меня руку, вызвала такое необычное чувство благополучия. Я был вынужден признать очевидное. Я действительно переживал сверх-сверхъестественное приключение.

– Отлично, – громко согласилась Тао, – могу ли я продолжать?

– Пожалуйста, – поощрил я.

– Итак, мы материально помогли этим людям; но, как это часто случается, когда мы вмешиваемся, мы не позволили обнаружить своё присутствие, и для этого есть несколько причин.

Первая причина – это безопасность. Вторая – психологическая; если бы мы дали этим людям знать о нашем существовании, и, если бы они обнаружили, что мы были там, чтобы помочь им, они бы пассивно позволили помогать себе и ощущали бы жалость к самим себе. Это бы вредно подействовало на их желание выжить. Как вы говорите на Земле: «Бог помогает тем, кто помогает себе».

Третья и последняя причина – самая главная. Универсальный Закон прочно установлен и так же строго исполняется, как и закон, контролирующий вращение планет вокруг их солнц. Если вы делаете ошибку, вы несёте наказание – немедленно, через десять лет или через десять веков, но ошибки должны быть отплачены. Таким образом, время от времени нам разрешается или даже рекомендуется протянуть руку помощи, но формально нам запрещено «подносить еду на тарелочке».

Итак, за два дня мы заново заселили их планету несколькими парами животных и восстановили многочисленные растения так, чтобы в конце концов люди смогли выращивать животных и культивировать растения и деревья. Они были вынуждены начать с нуля, и мы направляли их прогресс либо посредством сна, либо телепатически. Временами мы делали это с помощью «голоса, сходящего с небес»; то есть «голос» шёл от нашего корабля, но для них он исходил с «небес».

– Должно быть, они принимали вас за богов!

– Именно так, и именно таким образом создаются легенды и религии; но в случаях, таких необходимых, как этот, цель оправдывает средства.

Наконец, через несколько столетий, планета была почти такой же, как и до ядерного холокоста. Тем не менее в некоторых местах образовались пустыни. В других местах, менее пострадавших, легко развилась флора и фауна.

Спустя сто пятьдесят тысяч лет цивилизация была очень высокоразвитой, но на этот раз не только технологически: к счастью, люди выучили свой урок и развились также до высокого психического и духовного уровня. Это произошло с обеими расами, и у чернокожих и желтокожих людей сложились крепкие узы дружбы.

Соответственно, на планете царил мир, так как легенды довольно хорошо сохранились; многие из них были письменно зафиксированы, чтобы будущие поколения точно знали, что вызвало ядерную катастрофу и каковы были её последствия.

Как я сказала раньше, люди знали, что их планета станет необитаемой в течение 500 лет. Зная, что в Галактике существуют другие планеты, обитаемые или пригодные для обитания, они предприняли одну из самых серьёзных исследовательских экспедиций.

В конце концов, они проникли в вашу Солнечную систему, сперва посетив Марс, который, как было известно, был пригоден для жизни и который в то время действительно был обитаем.

Человеческие существа на Марсе не имели технологии, но, с другой стороны, они были очень развиты духовно. Это были очень маленькие люди, ростом от 120 до 150 см, монголоидного типа. Они жили племенами в каменных хижинах.

Животный мир на Марсе был скудным. Существовала разновидность карликовых коз, несколько очень больших зайцеподобных существ, несколько видов крыс, а самые большие животные напоминали бизонов, но с головой тапира. Было также несколько видов птиц и три вида змей, один из которых был крайне ядовитый. Растительный мир тоже был беден, деревья не вырастали больше чем на 4 метра в высоту. У них была также съедобная трава, которую ты мог бы сравнить с гречихой.

Бакаратинианцы провели тщательное исследование, вскоре обнаружив, что Марс тоже остывал со скоростью, которая указывала на то, что он не был бы пригоден для жизни через 4-5 тысяч лет. Что же касается его флоры и фауны, их с трудом хватало, чтобы поддерживать жизнь уже живших там, не говоря уже о том, чтобы справиться с массой эмигрантов с Бакаратини. Кроме того, сама планета их не привлекала.

Таким образом, два космических корабля направились к Земле. Их первое приземление произошло там, где сейчас находится Австралия. Следует объяснить, что в то время Австралия, Новая Гвинея, Индонезия и Малайзия были частями одного континента. Там, где сейчас находится Таиланд, существовал пролив около 300 км шириной.

В те времена Австралия имела большое внутреннее море, питаемое несколькими большими реками, поэтому там процветали разнообразные и интересные флора и фауна. Учитывая всё это, космонавты выбрали эту страну в качестве их первой иммиграционной базы.

Я должна сказать, чтобы быть более точной, что чёрная раса выбрала Австралию, а жёлтая обосновалась там, где сейчас находится Бирма – там также была земля, богатая дикой природой. Базы были быстро установлены на побережье Бенгальского залива, в то время как чёрная раса построила свою первую базу на берегах внутреннего моря в Австралии. Позже на территории современной Новой Гвинеи было основано ещё несколько баз.

Их космические корабли были способны развивать скорость выше скорости света, и потребовалось приблизительно 50 ваших земных лет, чтобы доставить на Землю 3 600 000 чернокожих и такое же количество желтокожих людей. Это свидетельствует о полном взаимопонимании и тесной связи между двумя расами, полными решимости выжить на новой планете и сосуществовать в мире. По общему согласию старые и больные остались на Бакаратини.

Бакаратинианцы исследовали всю планету Земля, прежде чем обустраивать свои базы, и были абсолютно убеждены, что до их прибытия здесь не существовало человеческой жизни. Часто они думали, что нашли гуманоидную форму жизни, но при более тщательной проверке обнаруживали, что контактировали с видом крупных обезьян.

Сила притяжения на Земле была больше, чем на их планете, и на первых порах двум расам было очень неудобно, но в конце концов они прекрасно адаптировались.

Для строительства своих городов и заводов они импортировали с Бакаратини некоторые строительные материалы, которые были очень лёгкими и в то же время очень прочными.

Я ещё не объяснила, что в то время Австралия находилась на экваторе. Земля вращалась вокруг другой оси – совершая свой оборот вокруг неё за 30 часов 12 минут, а оборот вокруг Солнца – за 280 таких дней. Экваториальный климат был не таким, как сейчас. Он был намного более влажным, чем сейчас, так как атмосфера Земли изменилась.

По территории бродили стада огромных зебр вместе с громадными съедобными птицами, называемыми «дронтами», очень большие ягуары и ещё одна птица, высотой почти в четыре метра, которую вы назвали Динорнис. В некоторых реках были крокодилы длиной до 15 метров и змеи длиной 25—30 метров. Время от времени они поедали вновь прибывших.

Большая часть флоры и фауны на Земле совершенно отличалась от флоры и фауны на Бакаратини – как с питательной, так и с экологической точки зрения. Были созданы многочисленные экспериментальные фермы в стремлении акклиматизировать такие растения, как подсолнечник, кукурузу, пшеницу, сорго, тапиоку и другие.