Buch lesen: «Исповедь. Часть 1»
Капризное счастье, улыбнись еще раз…
Пролог.
Странное чувство любовь. Само по себе странное, а когда смешано с адской болью, превращается в отраву, разъедающую изнутри. Медленно вытравливая все светлое, что хранилось в душе, согреваемое той самой любовью. Но больше нет тепла. Любовь не греет, леденящим прикосновением сжимая твое сердце в своем кулаке, превращая в прах.
Раньше, читая сообщение в телефоне, невольно начинаешь улыбаться. Теперь же, все смс превратились в бесчувственный и безэмоциональный текст. Раньше считала минуты от встречи к встрече – а сейчас ищешь повода их избежать. Каждое прикосновение когда-то было чем-то особенным, волнующим до мурашек, интимным. Теперь одергиваешь свою руку, как кипятком ошпаренная. Поцелуи дарили ощущение полета, кружили голову, как глоток свежего воздуха наполняли тебя жизнью. Но больше не летаешь…
Почему любовь смешалась с болью? Потому что все в один момент потеряло смысл. Обесценилось. А ценилось ли вообще? Когда-то я слышала в трубке голос, некогда родной и любимый, подобно сладкой песне, ласкающий слух. Но этот голос стал чужим.
С наступлением ночи хотелось лезть от тоски на стены. Она сжирала меня. Я не привыкла к одиночеству. Я боялась его как огня. Накапливая в себе весь негатив, я только усугубляла ситуацию. Так рвалась на свободу, а когда она мне была дарована, стала для меня наказанием, сущим адом. Потому что я оказалась слабой. Перед испытаниями, приготовленными мне судьбой, с ними я не смогла справиться. Перед сильными чувствами, с которыми я не смогла совладать, не смогла обуздать их и усмирить. Это любовь всегда была дикой и спустя долгие годы ее не получилось приручить.
ОН и ОНА – история в черно-белых тонах, с верою в счастливый финал, в истории с названьем Любовь. А свои роли мы сыграли, чертовски паршиво испортив весь сюжет. ОН – мое проклятие и мое спасение. Мое отчаяние и моя надежда. Ад и рай. Он каждый день убивал меня, медленно, словно наслаждаясь моей гибелью, а после сам же вдыхал в меня жизнь.
В жизни каждой женщины есть мужчина, который переворачивает ее мир с ног на голову. Вырывает себе часть ее сердца, заполняя собой, навсегда становясь его неотъемлемой частью. И не важно, каким будет окончание истории, сердце, с того самого момента, когда его поражает стрела Купидона, перекраивается разными нитками, словно с кусочков двух половин становясь единым целым. Становясь чем-то уже никогда незаменимым.
Но однажды, взлетая слишком высоко, порхая в облаках от счастья, ты ощущаешь, как одним ударом тебе отсекают крылья, и ты камнем вниз летишь. И лучше бы разбилась к чертям. Лучше бы раз и навсегда забыла про эту боль. Не рвала себе душу, не выла волком на луну, не искала среди прохожих знакомый облик. Да ничего бы не делала из того, что вгоняет меня в черную меланхолию. Год за годом, он вонзал в мое сердце ножи. По самую рукоятку. Забрал всю сладость любви, с поцелуями она осталась на его губах. На моих теперь лишь горечь да соленые слёзы. Плачу, плачу, плачу… Господи, во мне порой даже слез не оставалось, и оставалось лишь скулить, проклиная свои чувства. Былые, нынешние или будущие? Я потеряла себя. Часть меня растворилась в НЕМ, а часть просто рассыпалась мелкими осколками разбитого счастья.
И, казалось, когда рядом появился человек, который сможет изменить мою жизнь, исцелить мою душу, все наладится. Но меня предательски сломали в очередной раз. За что? В чем я провинилась, как мне искупить свои грехи? Как вымолить прощения. Сжалься надо мной, Всевышний! Позволь мне познать истинное счастье и умиротворение. Забыть о боли. Я простила тех, кто, подобно гиенам, разрывал меня на куски. Я не держу зла, я искренне желаю блага тем, кто однажды сделал мне больно. Я не виню никого. Никогда нет одно виновного в сюжете на двоих. Я лишь прошу, избавь мен от этой боли…
Куда теперь идти, бежать…Кому звонить в глухой ночи? Здесь, увы правы и я и Он. Не спать ночами, а днём, как амёба туда-сюда слоняться, проживая, нет, прожигая день за днем. Надеяться, что все вернется на круги своя или зарыть грабли раз и навсегда? Любовь как вода, утекла сквозь пальцы. А мы стали берегами… навсегда пополам. И я стою напротив него и слов не вспомню. Город влюбляет нас и предает. Город наполнился бывшими любовниками. А сколько нас таких, с ранами? Кем же теперь мы стали?
Глава1.
Жизнь готовила мне еще одно испытание. Мало мне было повседневной центрифуги, в которой я вертелась, как белка в колесе, так теперь меня ждала встреча выпускников. Десять лет после выпуска со школы, на которую я обещала прийти, и вот сейчас была озадачена тем, что же мне там делать.
Усевшись в кресле и поджав ноги, накрыла их пледом, и с бокалом вина, принялась рассматривать старые фотографии и выпускной альбом.
Вот мы с моей лучшей подругой Дашей. Я знала, что она на встречу не приедет, ведь недавно родила второго сынишку. А вот еще одна подруга из нашего неразлучного трио. Эта, так и вовсе давно воспитывала двух дочек, одна из которых в этом году пошла в школу. Последнее, что я о ней помню, так это курортный роман, чуть не переросший в межнациональный союз, когда Ленка хотела лететь в Стамбул к возлюбленному турку. Видимо не сложилось.
Машка, двоечница и прогульщица, стала певицей и записывает свои попсовые клипы.
А страшилка Настя, как мы называли ее, считая не особо привлекательной, вообще второй раз выскочила замуж. Хотя, что первый, что второй муж был ей под стать.
Этот уехал за границу, эти двое встречались со школьной лавки и теперь женаты… Обо всем этом я узнавала из социальных сетей. Только там и сохранилось наше общение с бывшими одноклассниками и то, на уровне регулярных лайков к новым фоткам в ленте.
Сделав глоток красного полусладкого, я перелистнула страницу альбома, взяв в руки стопку любительских фоток. О, здесь были запечатлены мои воспоминания о былой любви.
Сашка Гордеев – был старшеклассником, за которым бегало много девчонок. Но мы, новенькие, только и могли мечтать да фантазировать о таком, как Саша, и его лучший дуг.
Тогда-то я начала писать свои любовные истории в толстой тетрадке. Подруги и одноклассницы ждали продолжения истории, как выхода новой серии Беверли Хиллз. До сих пор эти романчики хранятся в родительском доме, в коробках с моим школьным барахлом и макулатурой.
– Как же мне нравится темненький.
– А мне нравится светленький, – а после девичье хихиканье. И я безумно счастлива, что вкусы на парней у меня и моей лучшей подруги кардинально отличались. Иначе, я бы легко подралась за своего темненького. Сделав еще один глоток вина, я грустно улыбнулась, придавшись ностальгии.
Чудо случилось на коврике у директора. Меня вызывали за неуд по предмету самого директора, а Гордеева за неприемлемое поведение. Так я с ним и познакомилась, сидя в очереди у директора в приемной.
Сашка, будучи шебутным хулиганом, на чудо оказался безнадежным романтиком. У нас закрутилось общение, постоянные смс, на каждой перемене он дарил мне свои рисунки со строками стихотворений о любви, а после мы начали встречаться. Но все было не так, как хотелось. Немного скрыто, без публичной огласки… Может потому, что я была с младших классов? Но мы прогуливали уроки, чтобы побыть вместе, гуляя там, где нас никто не увидит, продолжали сходить с ума в наших телефонных переписках, добавляли интриги и пылкости нашим чувствам этой скрытностью. Узнали о нас едва ли не в конце учебного года, почти перед выпуском Гордеева, тогда-то мы и позволили себе целоваться на людях. Но все закончилось так же быстро, как и началось. Мы жили на разных концах городам, виделись только в школе, звонки и смс стали реже и разбежались мы, как-то даже не договариваясь об этом, да и не держа друг на друга обиду.
У меня появился парень, а у Сашки появилась новая девушка.
До сих пор помню сравнение Даши «она похожа на белку, а ты кошка». Но меня это сравнение не особо утешало. Алёнка была красивой девушкой, а у меня, хоть и был новый парень, меня разрывало от чувства ревности и собственности к бывшему. Я каждый день мониторила ее страничку в соцсети, долго смотрела на совместные фото, вспоминала наши с Гордеевым отношения, но все оставалось в прошлом. Наше общение было прервано, никаких звонков, никакого общения, мы даже не пересекались на протяжении этого времени.
Только спустя пару лет, когда пришло время и мне покинуть стены школы, на мой выпускной пришел ОН. Я тогда была снова завидной холостячкой, а вот Саша все еще встречался с Алёной. Мы даже не поздоровались, столкнувшись взглядами. Но в самый разгар выпускного бала, мне пришло смс с неизвестного номера. Я знала от кого оно. Гордеев ждал меня в одном из пустующих кабинетов школы. Я пошла к нему на встречу. Встречались мы не так-то и долго, потому дальше поцелуев у нас дело не зашло. А в тот вечер на выпускном…
Я не помню, о чем был наш разговор, но я помню его губы. Жадные и пылкие поцелуи. Я помню его руки, скользящие мне под платье, лаская внутреннюю сторону бедра, пробираясь выше, проверяя, насколько горячо у меня между ног и как сильно я его хочу. А я и правда хотела его. Отдалась порыву страсти, позволяла его рукам блуждать по моему телу, плавно спуская бретели с плеч, обжигать мою кожу поцелуями, скользя от шеи ниже. Томные стоны срывались с моих губ, на выдохе смешиваясь с его именем. Но в какой-то миг, меня словно током ударило, и я отстранилась от Саши, молча глядя на него в полумраке пустого класса. Губы горели, истерзанные поцелуями, дыхание сбилось от нахлынувшего возбуждения. А я, так и не проронив ни слова, поспешила на выход, поправляя платье. Гордеев смотрел мне в след, но не окликнул, не пошел за мной, не остановил меня. Так мы потеряли друг друга на многие годы.
Послышался щелчок замочной скважины, и я вынырнула из омута своих воспоминаний и нырнула в домашние тапочки, пошлепав встречать мужа.
– Привет, – легкий чмок в губы, пока Никита снимал верхнюю одежду и разувался. Я прошла на кухню, накрыть на стол. Отношения с мужем у меня были не легкие. Порой мне казалось, что я вовсе не интересую его как женщина, а на работе он задерживается не по делам, а для развлечения со шлюхами. Но, это, конечно, были предположения. Никита не так давно стал учредителем и именным партнером лучшей юридической фирмы в городе, потому, работы на него свалилось и правда много. Да и до того, как отец решил отдать Нику часть своей фирмы и отойти от дел, мой муж был нарасхват. При том, востребован он был и лет десять назад, когда мы только познакомились. Никита старше меня на шесть лет. Мы познакомились, когда я закончила школу. Он был молодой, успешный, партнер в отцовской юридической фирме. Привлекательный, богатый. Девчонки на него так и вешались. Ох и пришлось же мне помучиться, дабы влюбить в себя этого красавца. Спустя пару лет после нашего знакомства мы начали встречаться, и вот три года как женаты.
– Рита, детка, мне всего и побольше, голодный как волк, во всех смыслах, – супруг подошел ко мне, обняв со спины, нежно целуя за ушком, заставляя меня улыбнуться.
– Или может сразу перейдем к десерту, м?
– Господи, Никит, ты пошлый и развратный! – я закатила глаза, и, повернувшись к мужу лицом, обвила его шею руками. Моментом надо было пользоваться, а то после ужина, мой сытый муж мог просто уснуть, прямо под работающий телевизор. Никита подхватил меня на руки и понес в спальню.
Позже, мы все же поужинали, парой сэндвичей и чаем прямиком в постели, за просмотром фильмов.
– Чем занималась сегодня? – поинтересовался муж, нежно поглаживая меня по волосам, пока я нежилась в его объятиях.
– Пересматривала старые фотки со школы. Не знаю, что мне там делать. Мы все давно стали чужими. Большинство девчонок будет рассказывать про пеленки и подгузники, а мне все это слушать. Ты и правда, не можешь пойти? Тогда было бы достаточно просто улыбаться, в твоих объятиях, попивая шампанское, пока все будут обсуждать, какого муженька себе отхватила Дорофеева, – я улыбнулась, приподнимая голову, умоляюще глядя на умиротворенного Никиту.
– Нет, малыш, правда не могу, – муж заботливо поцеловал меня в макушку.
– Расскажи им про Мальдивы, про Индию, Про Таиланд и слонов. Расскажи про Бали… – да, этих историй у меня реально было много. Я могла рассказать о куче поездок за границу, о подаренном Порше, о нашей яхте, о квартире в центре и загородном особняке. Я могла поделиться всем этим, но только не тем, каково это слышать детский плач в доме и первое «мама-папа». Детей у нас еще не было.
Я демонстративно надула губы, изображая обиду, а супруг тут же начал меня целовать, словно извиняясь за то, что не может пойти со мной на встречу.
– И не Дорофеева, а Измайлова, – заговорчески прошептал муж прямо в мои губы, не давая шансов на отговорки. Сегодня Никита Алексеевич был явно в ударе.
Глава 2.
Утро начиналось стандартно. Выскользнула из кровати, я скрылась за дверью ванной, приняв утренний бодрящий душ, собрала волосы в небрежный хвост, набросила на себя шелковый халатик и направилась на кухню готовить нам с мужем завтрак.
Как правило, Ник не завтракал по утрам. Отчасти, потому что не успевал, предпочитая подольше поспать и достаточно было выкурить пару сигарет, после чего отправиться на работу. А по большей части, потому что ему было лень самому приготовить себе пожрать. Я избаловала мужа своей любовью и заботой, поднося все готовенькое на блюдце с голубой каёмочкой настолько, что он в край разленился, считая меня уборщицей, хоть у нас была домработница, кухаркой и машиной для секса. Хотя, вряд ли я сейчас открыла Америку. Так считает любой мужик. Потому, лишь бы мой благоверный не начинал свое утро с кофеина вперемешку с никотином, я по-быстрому приготовила омлет с беконом, заварила нормальный кофе и пошла будить своего спящего медведя.
Да, Измайлов был похож на гризли. Под два метра ростом, (я вообще кроха, по сравнению с моими 163см он казался гигантом со своими 190.) и мускулистый. Тёмные волосы, ненавижу, когда он коротко их стрижет, люблю запускать в них пальцы, и стильная бородка, чуть мягче недельной щетины. И спал бы постоянно в кровати, как в берлоге. Потому и медведь.
– Никит, милый, просыпайся. Завтрак готов, – нежно коснувшись мужского плеча ладонью, я склонилась, оставив на спине мужа поцелуй и ушла собираться на работу. Я уже была собрана, а Никита все ещё валялся в кровати.
– Измайлов, вставай! Опоздаешь! – уже повысив голос, я будила супруга, надевая на руку часы и складывая все дамские принадлежности в сумочку.
– Начальство не опаздывает, а приходит, когда считает нужным, – сонно пробубнил хриплый голос из-под одеяла и Никита, наконец зашевелиться.
– Я на работу. Хорошего дня, – подхожу к мужу, наклоняюсь, чтобы его поцеловать перед уходом.
– И тебе, Измайлова, – акцент на фамилии, и голос Никиты явно недоволен. Он жутко не любил если я называла его чем-то кроме “заи”, даже если я называла его по имени, он злился, называя полным именем меня так, словно я провинилась. Странный он, в этом своем предпочтении быть друг у друга исключительно «заями». Ну да черт с ним, я уже опаздывала, а он как знает.
Я самый везучий человек в мире, по дороге на работу застряла в пробке. Мобильный уже разрывался. То клиенты, то секретарь и даже шеф… Хотя она у меня чудесная дамочка и вовсе не серчала, если я вдруг опаздывала. Но на голову, я, разумеется, не садилась. Снова телефон заиграл, а на экране высветился неизвестный номер.
– Да, – чуть ли не рявкнула я в трубку, отвечая, продвигаясь в пробке ещё на пару метров.
– Добрый день. Маргарита Александровна, я представитель Банка, в котором Вы обслуживаетесь. Хочу напомнить о задолженности по кредиту, – послышался мужской голос в трубке.
– Чего? Какой кредит? Вы ошиблись номером, – кредитов я нигде не брала, потому дальше мне обсуждать что-то с представителем какого-то там банка, смысла не было. Но я услышала смешок по ту сторону телефона.
– Не узнала, Ритка?
– А должна?
– Гордеев. Саша Гордеев, – твою ж мать! Я резко затормозила, чуть не треснулась лбом о руль автомобиля.
– Нет, не узнала. Привет, – сухо ответила я. Я разволновалась, услышав в трубке голос бывшего. Только когда он представился, я вспомнила этот голос. Я была удивлена слышать его, после стольких лет. Да ещё и так внезапно.
– Как ты, что нового? Семья, дети? – спокойно спрашивал Гордеев, поддерживая непринуждённый разговор. У него всегда все было так просто. Он знает, что сейчас ввел меня в ступор, но вида не подавал, а, похоже, кайфовал от того, что я мямлю в трубку что-то не ясное.
– Ну замужем… детей нет, а ты что? – неловко спрашиваю я, ожидая от этого звонка какого-то подвоха.
– Да такое. Я всё ещё с Алёнкой, правда не женаты, – я и правда не понимала цель звонка. Не знала, что спросить. Не знала, как вести себя с этим человеком после стольких лет молчания.
– Ты же на встречу идёшь? – после небольшой паузы спросил Сашка, поняв, что я не знаю, что говорить. Я с обреченностью в голосе ответила, что иду. Но не услышала, чтобы Гордеев говорил, что и он там будет.
– А откуда у тебя мой номер-то? – спросила я с любопытством. Саша мягко и как-то мечтательно ответил, что никогда не удалял мой номер. А я все ещё его не сменила. И правда… этот номер со мной уже больше десяти лет.
– Рад был слышать, Рит. Хорошего дня, – и как это, мать вашу понимать? Пребывая в состоянии шока, я весь день думала об этом звонке и разговоре. Порой отвлекалась на работу, порой на воспоминания, порой прокручивался возможные варианты продолжения нашего общения… и к концу рабочего дня, я сохранила номер в контактах, указав лишь первые буквы имени и фамилии.
Я вернулась домой, Никиты всё ещё не было. Я даже как-то облегчённо вздохнула. Сегодня мне хотелось ретироваться от серой рутины, разговоров о работе или просмотра фильма в полной тишине. Я начала злиться на себя саму, что погрязла в этой рутине и она давит на меня из вне, лишая женского счастья. В такие моменты мне хотелось выть. Я легла на кровать и почувствовала, как подступают слезы. Вот же дура. Что мне не нравилось? Крыша над головой есть, денег полно, муж красавец – любая другая бы позавидовала. А я лежу и жалуюсь пустоте, что устала от Измайлова, от этой жизни, от секса, который мне стал противен с моим мужчиной и которого я хочу все меньше. Порой его у нас и нет по долгу. Блин, наверное, скоро начнутся красные дни календаря. Оттуда и эта хандра зелёная. Я взяла в руки телефон и настрочила мужу смс.
«Зай, купи шоколадку. Молочную. Похоже монстры наступают». И спустя пару часов приехал муж, чудом не забыв купить мне шоколад. Поужинал и завалился спать. Ну да, конечно, я ему в такие дни не интересна. Чудо, что он не бросил в меня пачкой тампонов и не сбежал, со словами: увидимся через неделю.
Новое утро. Рассказывать, как оно проходит думаю нет смысла. Все абсолютно то же. А нет, есть одно изменение. Сегодня Измайлов проснулся раньше. У него сегодня особенный день. День его рождения. Мы улыбались друг другу, я замучила его обнимашками, поцелуями, и приливами нежности со своими поздравлениями. Утром мой подарок был скромен, но приятен. Поскольку вчера у меня была просто хандра, обусловленная внезапным звонком из прошлого, я была рада, что дни календаря ещё задерживались. Проснувшись раньше, я легонько коснулась пальцами мужского плеча, скользя ниже по мускулистой руке. Коснулась кубиков на его торсе, задержала ласковое прикосновение у линии боксеров, осторожно и плавно скользнув под них. Горячая плоть тут же отозвалась на мое прикосновение, словно оживая. Несколько плавных движений, и Никита был в полной готовности.
– Ммм, – мужчина издал сладкий стон, перекатываясь на спину и приоткрыл глаза. Я коснулась поцелуем уголка его губ, ниже к подбородку, легко прикусив его. Дорожкой из поцелуев опустилась от груди к торсу. Рука Измайлова легла на мои волосы, одобряюще поглаживая. Потянув вниз резинку боксеров, я освободила возбуждённую плоть, кончиком языка слизывая капельку его возбуждения. Да, разбудила я своего благоверного минетом, порадовав его в честь праздника. Удовлетворённый Никита этим утром был золотым. Может стоит его каждое утро так задабривать? Да, я помнила, что женщина должна быть дома хозяйкой, в гостях королевой, а в постели шлюхой. Но каждый день быть шлюхой желания не было.
Мы разбежались по своим работам, погрузившись в дела. Договорились, что Ник задержится на часок- другой, скромно отметит с коллегами, а после мы устроим дома романтик. Ужин при свечах, любой каприз моего любимого сегодня будет исполнен. И, говорят, счастье любит тишину. Потому и побудем одни.
В обед пришло смс…угадайте, черт побери, от кого! На экране высветилось С.Г. в тексте лишь одно сухое «Привет».
– Ну привет, – я быстро настрочила приветствие и нажала отправить. Ответ не заставил себя долго ждать. Текста уже было побольше. «Хреново. Поговорить с кем-то хочется…». После этого, я набрала номер бывшего.
– Что случилось? – я, почему-то разволновалась. Думала могу чем помочь. Саше нужен был собеседник. Кто-то со стороны, относительно чужой, с кем сможет поделиться, кому сможет излить душу. А на душе у него скребли кошки. Гордеев рассказал, как сложно у них последнее время складываются отношения с Алёной. Как он не хочет возвращаться домой. О том, что он устал. Алёна не работала, требовала денег на свои салоны, новые шмотки, отдых. В голове у нее были лишь гульки с ее подружками. Она среди ночи звонила Сашке пьяная и просила забрать ее, зная, что ему с раннего утра на смену, хотя могла вызвать такси. Алёна давила его своими капризами и претензиями. При этом они не расходились, а спокойно засыпали на разных кроватях. В общем, история из жизни Гордеева затянулась минут на сорок болтовни. Я выслушала, посочувствовала. Самую малость пожаловалась и на свою жизнь, на нехватку внимания со стороны супруга, на рутину и день сурка в своей жизни, что закольцовано повторяется каждое утро.
В общем…пожалели друг друга и распрощались. Ощущение после разговора осталось странное. Мне показалось, что Сашка как глоток свежего воздуха в этом мире. Он смог выслушать, поддержать, понять меня и взбодрить. Я даже благодарна ему осталась после разговора, ведь он вдохнул в меня приличную дозу уверенности и вдохновения.
По приходу домой, я быстро принялась за подготовку праздничного вечера. Решила сама испечь торт, хотя с выпечкой тортов никогда не дружила. Но я колдовала над любимым тортом Никиты, и он получился довольно неплох. Свечи, праздничный ужин, пускай и заказан в ресторане… все было готово. Я позвонила Измайлову, узнать, где он. Ник сказал, что будет через час. В принципе, меня это устраивало. Но через час муж так и не явился. Через полтора на звонок ответил его лучший друг, заплетающимся от алкоголя языком, пытаясь со мной шутить, но нарвался лишь на мои маты. Через два часа телефон мужа был вне зоны доступа. Я хотела размазать этот чертов торт ему по роже, но стало жалко своих трудов. Погасила свечи, оставила все, кроме бутылки вина, на столе, и поплелась в спальню. На часах уже было за полночь. Я в пьяном бреду пыталась дозвониться к Никите, но увы. И у меня включился пьяный тариф, который на автомате написал сообщение Гордееву.
«Мне так плохо. Нужна поддержка» я надеялась, что смогу излить душу тому, кого посчитала другом Ответ пришел, спустя минут двадцать. «Я не один. Завтра.». Ну конечно, у него рядом своя проблема, какое ему дело до моих. Я давилась слезами и вином в гордом одиночестве. Не могла уснуть до четырех утра. Но усталость накрыла… утром я поняла, что Никита дома так и не появлялся.
Глава 3.
Проспав всего каких-то пару часов, утром я была как овощ. Помята, с бодуна, влила в себя бутылку вина накануне, растрепана, с головной болью и запухшими зареванными глазами. К тому же во мне все кипело от злости. Муж пренебрег семьей, не явился в свой день рождение домой, шлялся где-то всю ночь и домой так и не явился. Звонить ему я не стала. Пара таблеток аспирина, холодный душ, немного больше, чем обычно, косметики, и я, кое-как собралась на работу.
Часам к десяти, когда я влила в себя уже чашки три кофе, я все еще хотела спать. Взбодрил меня телефонный звонок.
– Доброе утро. Прости, не мог вчера говорить. Что случилось? – я услышала обеспокоенный голос Сашки. Мне было приятно, что при первой же возможности он позвонил и поинтересовался моим состоянием. Я выдала ему все в деталях и подробностях. Накипело настолько, что я не смогла больше держать свои обиды в себе и орать их в подушку, проглатывая свои слезы. Саша стал в этот момент опорой и поддержкой.
– Эй, Дорофеева, ты же не на помойке себя нашла. Где та дерзкая девчонка, которая манипулировала парнями, вертела хвостом и разбивала мужские сердца? – Дорофеева – моя девичья фамилия. Сашка сказал, что для него я всегда останусь именно Дорофеевой, а не Измайловой или еще чего по хуже. Он, с одной стороны, был абсолютно прав в своих аргументах. Я в юности была той еще оторвой и знала себе цену. Что поменялось сейчас? Порой я думала, что это карма, и вся боль, которую я причинила влюбленным в меня парням в школьные годы, бумерангом вернулась ко мне, во сто крат сильнее, и пытается меня сломать к чертям.
Я немного пришла в себя, взбодрилась. Мы даже переключились на другие темы, чтобы не грузить себя проблемами. В обеденный перерыв он позвонил снова. Казалось, я обзавелась новой подружкой, которой могла доверить все. А он в свою очередь, мог полностью открыться мне.
– Алёнка сегодня сказала, что я бездарь, порвала мои рисунки, – все же вернулись к теме проблем в отношениях. Я не понимала, какой сукой нужно быть, чтобы оскорбить любимого человека, у которого талант! Она сказала, что рисовать может каждый, так почему, мать твою, ты сама не рисуешь так превосходно, как это делает твой Саша?
– Да брось, Сань, ты же знаешь, что она это сделала явно со злости, демонстративно, лишь бы задеть тебя. Ты чудесно рисуешь. Я сохранила все твои рисунки. Они прекрасны, – как-то мечтательно проговорила я в трубку, пытаясь подбодрить Гордеева. А после понеслась… Мы с головой нырнули в воспоминания о школе, вспоминали наше знакомство, вспоминали все самые яркие моменты тех лет.
– Я помню твой выпускной. Ты была такая мокрая… – миллион мурашек пронесся после этих слов по моему телу. Я вздрогнула, а внизу живота отозвалось сладкой истомой возбуждение. Зачем он сейчас вспоминает это?
– Дорофеева, сколько раз ты меня обломала?
– А у тебя было целью, поставить в списке трахнутых тобой девиц, галочку напротив моей фамилии?
– Ммм, ты злишься. Люблю, когда ты злишься, – я вообще не понимала, что сейчас между нами происходит. Мы обсуждаем то. Как чуть не переспали и Сашка в подробностях вспоминает события той ночи. Уже не просто говорит в трубку, а томно мурлычет, как кот.
– Почему же ты не остановил меня, если так хотел? – переходя на шепот, спрашиваю я, не скрывая разочарования в своем голосе.
– Не знаю, – тихо отвечает Гордеев и между нами повисает тишина, в трубках лишь слышно наше дыхание, но никто не готов нарушить молчание.
– Мне пора работать. Созвонимся. Только давай договоримся в какое время мы можем друг другу звонить. Все-таки, у меня муж, у тебя Алёна… – так у меня появился секретный чат в мессенджере и расписание для телефонных разговоров с Гордеевым.
Домой я вернулась, как обычно. Раньше мужа. Он приехал, где-то через час. Сегодня я не спешила его встречать. Не двинулась с места, сидя на диване в гостиной, с каменным выражением лица, глядя какую-то муть по телевизору и изображая из себя снежную королеву.
Никита прошел в гостиную с огромным букетом роз, опускаясь передо мной на пол, виновато глядя в глаза.
– Прости меня, – негромко шепчет он, укладывая голову мне на колени. Я не смотрю на него, лишь пытаюсь держаться из последних сил, чтобы не задохнуться от кома, что подошел к горлу и перекрыл мне воздух. Хотелось рыдать.
– Каждый раз. Возвращаясь после своих бл*док, ты будешь приносить мне дорогущий веник и говорить «прости»? Зная, что я прощу? Испытывая мое терпение? Надеешься, что я вечно смогу прощать? Никит, нет. Так нельзя. Научись проявлять хоть малость уважения ко мне. Научись ценить то, что у тебя есть и то, что я тебе даю, – все, кажется сейчас меня понесет. Не сдерживая своих слез, я продолжаю вливать свои обиды на мужа.
– Я вроде не требую от тебя так много! Я не избалованная деньгами кукла, я не трачу кучу денег на брендовые шмотки и не забиваю гардероб ненужным тряпьем. Мне не нужны бриллианты и дорогие подарки. Я не шляюсь с подругами по клубам. Я домашняя девочка, Измайлов! Я хочу создать семейный уют у нас в доме. И я все делаю для этого, отдаюсь тебе без остатка, взамен лишь желая быть любимой… – я замолчала, глядя в виноватые глаза мужа. Он лишь снова прошептал свое «прости», начав целовать мне руки. Разговора не клеилось никогда. Когда дело доходило до обсуждения чего-то серьезного, Измайлов всегда отмалчивался, боялся говорить, искать причину проблемы и пути ее решения. И это меня злило еще больше. А я… чертова тряпка. Всегда прощала. Как и сейчас… Отпускаю все обиды, надеясь, что что-то изменится. Но люди не меняются. Лишь учатся и делают выводы. Иногда слишком поздно.
Молча поднимаюсь с кровати и иду на кухню, оставив Никиту с букетом цветов на полу в гостиной. Накрываю на стол, снова преподношу ему все на блюдечке. Достаю праздничный торт.
– С днем рождения, дорогой, – приглашаю его за стол, а он лишь молча обнимает меня, носом зарываясь в мои волосы.
– Не надо, Никит. Не сейчас, – выбравшись из объятий своего медведя, я сажусь за стол, молча принимаясь за еду. Ужин так и проходит в полной тишине. Спать мы ложимся вместе. Я даже позволила себя обнять, но не стала целовать супруга на ночь. Хотя, это уже и не в новинку. Это раньше он целовал меня каждый раз после завтрака, обеда и ужина, благодарил таким образом… С утра и перед сном. А после эта традиция, по всей видимости, ему наскучила.
Я немного остыла утром. Но все еще пыталась излучать неприступный холод и не скрывать своих обид. Я спешила на работу. Не потому, что опаздывала, вовсе нет. Потому что я хотела поскорее остаться одна, без присмотра мужа и пообщаться с Гордеевым, который, как часики, прислал утреннее смс, желая доброго утра, прикрепив чашку кофе.
«Я тут листал твой профиль в инстаграмме. Извини за нескромный вопрос. Ты делала грудь?» – довольно откровенное смс в первой половине дня, да и вопрос неожиданный.
