А я бежал, орал, и на бегу выхватывал «лимонки» из подсумка. На бегу выхватывал запалы из гранат… И, подбежав, начал кидать эти лимонки в проем ДЗОТа. Одна из гранат угодила пулеметчику в лоб. От удара он начал падать назад… Но, падая, он успел нажать на гашетку пулемета… И прошил меня очередью. Наискосок. Всего «прошил».

Но тут как взорвались все эти мои гранаты. Как громыхнуло… А затем начали рваться снаряды, что были там, внутри. Крыша взлетела… и упала, похоронив и фашиста и всех тех, кто, возможно, был там. Вот так там и стало это месиво из бетона и стали…

А я вначале не ощутил боли. Боли от всех этих пуль, что прошли сквозь мое тело. А потом – упал. Упал и потерял сознание. Да.

Очнулся я уже в госпитале. Не скоро очнулся. Несколько дней пролежал без сознания. Ну а потом мне все рассказали. Все, что было потом…

Товарищи мои добежали до меня. Сначала подумали, что я мертв. Но я дышал. Прошитый всеми этими пулями – дышал. И они отнесли меня в медсанбат. Там мне сделали операцию. Вытащили все те пули, что остались во мне. Да залатали дыры от тех, что прошли сквозь меня.

Да. Принесли мне газету. А там статья про мой подвиг. Про то, как я спас всех их. Про то, как они, товарищи мои, пошли дальше и с ходу освободили этот город от фашистов, которые и не ждали наши солдат. Они, враги, были в полной уверенности, что не удастся нам пройти через этот проклятый ДЗОТ.