Четыре комнаты

Сто дней лета.

Арсен Каренович шёл по проспекту, улыбаясь глазами встречному солнцу. Аромат цветущих лип вовсю щекотал ноздри, а южный ветер так и норовил смутить проплывающих мимо девушек в лёгких платьях, повторив сцену из жизни Мэрилин Монро.

Грузовик с арбузами и спелыми дынями стоял неподалёку, а усатые азербайджанцы, будто вспомнив ту восточную негу, которой когда-то пропитались их юные сердца, отдыхали в тени палатки.

Сто дней лета ускользали из рук, просыпались песком и развевались ветром. Вспоминалось детство, и в этом воспоминании все тёмные пятна будто выцвели, оставив на холсте лишь яркие мазки Художника. Что ж, глазам не увидеть морщинок у своих уголков. Ветер, мягко взяв за руку, возвращал в летний день.