Вновь распрямившись, путник разжал ладонь, и в это сложно поверить, но огонек остался у него в руке. На лице у странника не было ни удивления, ни гримасы боли, а скорее незнакомая радость и благоговение, отражающиеся в морщинистых уголках глаз.
На ладони же, сгусток пламени принялся ритмично кружиться, так и норовя выйти за площадь руки. Танец был божественно красив, и включал в себя всю доступную человеческому восприятию красоту, маня той несбыточностью, что сулит нам ночь.
Внезапно взмыв ввысь, язычок пламени поднялся над кронами деревьев, и вопреки законам физики, не уменьшаясь в ночном небе, летел на небесную твердь, пока наконец не прикрепился к ней.
На небосводе засияла новая звезда. Ночное небо, переливаясь в отражении водной глади, продолжало блестеть своим далёким светом, на один огонёк ярче.