Buch lesen: «Погружение»
Посвящается моим родителям, Алексею и Наталье.
Спасибо, что привили мне любовь к книгам.
Пролог
Не могу поверить, что делюсь с вами всем, что случилось за ту мартовскую неделю. Мне не приходится ничего приукрашивать – все происходило в точности так, как я описываю.
В то же время я не уверен, что могу полностью положиться на надежность собственного разума – прочитав эту рукопись, вы поймете, почему. Тем не менее я записывал все так детально, как только мог.
Перед вами – все, что я пережил в те роковые семь суток. Так начнем!
Глава 1
Понедельник
Вы любите книги про личную эффективность?
Я – очень. Обожаю узнавать про новые вариации всяческих GTD-систем1. Какие только методики я на себя не примерял: и технику Pomodoro2 (начиная с дефолтных и заканчивая полуторачасовыми блоками); и мини-дедлайны; и осознанность; и драконовскую систему, по которой нужно вкалывать ежесекундно, не расслабляясь… Затем маятник качнулся в другую сторону – я стал больше себе позволять, наслаждаться каждым моментом.
В итоге мой подход эволюционировал до точки эквилибриума: я осознал, что истина где-то посередине. Надо не забывать как про активность, так и про периодическую необходимость продохнуть, подышать, насладиться моментом – carpe diem, вот это все. А уж с чашкой любимого кофе наслаждаться моментом как никогда просто. Впрочем, сначала его нужно заварить.
Я сладко потягиваюсь, похрустев суставами, отбрасываю одеяло и выбираюсь из кровати. Слегка пошатываясь, топаю до ванной и умываюсь холодной водой. Из зеркала на меня смотрит сонный парень двадцати пяти лет. Смотрит – и уходит на кухню.
Кипяток с характерным бульканьем заливается в большую белую чашку с надписью «MY OWN BEST BOSS». Подхватываю ее за ручку и отправляюсь в комнату – к ноутбуку. Период безумно активной работы оставим на потом. Сейчас же пора взяться за просмотр одного из свеженьких TED-talks. Та-а-к, что там сегодня на главной?
Выбор пал на старину Тони Роббинса – этот двухметровый верзила с суперскоростной речью умудряется так замотивировать на новые свершения, что уже сам себя не узнаешь. Кстати, любопытно: если бы он приехал выступать к нам в Россию, то сыпал бы со сцены банальными истинами или же вложился бы в оригинальную программу? Наверное, я никогда этого не узнаю.
Перед тем как сесть за просмотр, надо сделать один звонок.
Боже мой, как давно я не видел Катю! Как давно она не приезжала. Нет, все-таки отношения на расстоянии – штука непростая. Надо было отговорить ее от этого универа. Ведь и у нас в городе – даром что всего пятьсот тысяч человек жителей – тоже есть сносные медицинские училища. Так нет же, Москву ей подавай.
Отношения на расстоянии, подумать только!
Гудок, другой.
– С добрым утром, солнце. Проспался-таки?
– Ха-ха, очень смешно.
– Ты время видел? Так всю жизнь проспишь, соня.
Слышу ее нежное обращение и не могу злиться.
– Ладно, ладно, буду учиться вставать пораньше… Ну как ты там? Готовишься? Вчера не засиделась?
Мы созванивались ночью, и она еще планировала зубрить.
– Ну до двух просидела. Строение мозга, сегодня обещали тест.
– Готова?
– Угу.
– Вот и отлично, – призадумываюсь на секунду и представляю, как она сидит сейчас на кровати в общаге. – Скажи, у тебя точно не получится пораньше приехать?
– О-ох, родной, как бы я этого хотела… Но, боюсь, никак. Помнишь, мы обсуждали, что на втором курсе должно быть получше? Так нет же, они еще больше нас нагружают! Я сама жутко недовольна, но…
Сейчас она скажет: «Представь, если бы твой врач учился так же, как ты».
– Представь если бы твой врач учился так же, как ты.
– Да-да-да, помню я эту твою присказку.
– Ну вот…
– Как скажешь. Я тебя очень люблю.
– И я тебя. Слушай, мне пора собираться.
– Э-эм, конечно-конечно. Понимаю… Целую.
– И я тебя. Пока.
Не было.
Никогда, за все три года наших отношений не было, чтобы она взяла и прервала разговор из-за учебы.
Можно подумать, будто я преувеличиваю, но как-то раз во время нашего разговора Катю чуть не сбили на перекрестке. Тогда я сурово отчитал ее за невнимательность, но она все равно настаивала на своем. И даже после той опасной ситуации она все равно всегда общалась со мной подолгу и практически никогда не клала трубку. А тут…
Видать, и вправду сильно нагрузили по учебе. Ну ничего, она у меня сильная.
Справится.
А меня ждет исполин, который сам себя уже разбудил.
* * *
Разобравшись с Тони, я продолжаю серфить сеть и натыкаюсь на статью об осознанных сновидениях. Волнующая тема. Пускай некоторые не видят снов вообще, я отношусь к тем, у кого это получается – и довольно часто. Быстро пробежав текст глазами и отметив пару интересных идей, я отправляю статью в закладки, чтобы вернуться к ней позже. Глянув на часы, понимаю: пора выезжать.
Выхожу в гостиную. Шагаю к большому окну, чтобы оценить погоду. Приложения в телефоне – это отлично, но тело не обманешь: лучше уж потратить чуть больше времени, открыть окошко и кожей почувствовать легкий ветерок или солнце. Мне повезло: вот уже который день на улице тепло.
Возвращаюсь в комнату, надеваю джинсы и синюю рубашку. Проверяю все окна, обуваюсь. Выхожу из квартиры, поспешно сбегаю по ступенькам с третьего на первый и, широко распахнув подъездную дверь, ныряю в мир. Потратив несколько секунд на то, чтобы дать глазам свыкнуться с ярким весенним солнцем, и немного пожмурившись, направляюсь в сторону остановки.
Покидаю двор, перехожу маленькую дорогу. Справа – ЗАГС.
Может, именно в нем нам с Катей суждено?..
Ан нет, помню, сколько цыган вьется возле этого ЗАГСа… Пожалуй, мы выберем место покрасивее. И все равно надо будет просить товарищей, чтоб держали оцепление вокруг молодых – так, на всякий.
На остановке – почти никого. Утренняя давка давно закончилась, а до вечерней еще далеко. На привычном месте, дожидаясь будто бы именно меня, стоит желтая «газель». Согнувшись в три погибели и пробравшись внутрь, передаю деньги за проезд и устраиваюсь в дальней части салона, чтобы ничто не отвлекало от чтения.
К слову о чтении… Самое время дочитать ту статью из закладок. Открываю текст, начинаю вникать. Автор попытался разобраться в теме осознанных сновидений. Все, что происходит у нас в мозгу во время сна – моя тема. Хлебом не корми – дай посудачить про быстрые и медленные фазы, влияние недосыпа на здоровье, достаточное количество часов… Но все равно мои познания и в четверть не так глубоки, как у старого моего друга Жени – кстати, надо бы с ним пересечься на днях, давно не виделись. Может, и расспрошу его заодно, стоит ли вообще заморачиваться по теме осознанных, подумать только, сновидений…
А чего я, собственно, мнусь?
Сегодня понедельник. Подходящий день, чтобы стартануть какой-то новый проект, попробовать что-нибудь новое со своим телом и разумом. В данном случае – разумом. Самым ценным, что есть у человека.
Та-а-ак-с, а что за инфа у нас есть в статье? «Бла-бла-бла, вы сможете сделать то, чего никогда раньше не делали, побывать там, где не можете побывать в реальной жизни, пообщаться с теми людьми…»
Маленькая мартышка в моей голове лихорадочно бьет лапкой по металлическому звонку – а над ней гигантскими неоновыми буквами сияет: «BINGO!»
Прогуляться по Карловому мосту с Кафкой. Проплыть на «Снарке» с Джеком Лондоном. Покутить в грязных московских барах с Есениным. Пообщаться о литературной критике с Эдгаром По…
Да, пожалуй с Аллановича и начну.
А. Я не говорил?..
Вот уже несколько лет я жуть как проникся ЖЗЛ-ами писателей. Возможно, та любовь к литературе, которую во мне с детства воспитывали родители-интеллигенты, наконец нашла воплощение. Есть и другой вариант: сейчас интернет пестрит цитатами Бродского, Есенина, Кафки – и, быть может, мне просто хочется быть на волне и знать чуточку больше, чем все остальные?.. Не знаю. Так или иначе, мне интересны их жизни. Время от времени я захожу в книжный, набираю себе по несколько томиков каждого из авторов и с упоением растворяюсь как и в их произведениях, так и в их биографиях. Ну как, растворяюсь… На самом деле просто окуна…
Да что такое! Опять остановку проехал. Тоже мне, мечтатель хренов. Эдак и опоздать недолго.
– На «Заводе» остановочку, будьте добры.
Выбираюсь из маршрутки, ускоряюсь и почти вприпрыжку несусь к офисному центру. На энном этаже безликого серого куба – частная школа английского, в которой я добросовестно тружусь уже пару лет. Урок совсем скоро, путь – близкий, поэтому буду краток.
Я – ленивая задница. Единственное, в чем я проявляю хоть какую-то последовательность – так это в регулярности, с которой мои попытки изучить того или иного писателя терпят крах. Я не могу полностью разобраться с биографией ни одного автора…
Несусь, как студент на лекцию – даже неловко.
…С библиографией то же самое: только-только начинаю скрести ноготком по творчеству одного, как тут же переключаюсь на другого. А потом жутко из-за этого расстраиваюсь…
Я у порога крутой лестницы. Взбегаю по ступенькам, перепрыгивая через одну.
…Так, может, вот он? Мой шанс? Если статья не врет, то… Мы не ищем легких путей!..
– Здравствуйте, Тамара Ивановна! – бросаю женщине, спрятавшейся за плексигласовой перегородкой, и прохожу турникет.
– И тебе не хворать.
Если хоть одно рабочее утро пройдет без этой ее фразочки, я, наверное, правда, тут же слягу.
Уверенно двигаюсь к лифту.
…Да, надо как минимум попробовать. И что характерно – в статье речь идет об общении с теми людьми, о которых вы будто бы что-то уже знаете. Никаких вам переселений душ, чакр и всего в этом роде – голая психология.
ДИНЬ.
Мой этаж. Выхожу из лифта, поворачиваю за угол – вот и кабинеты нашей школы.
«English breaks», – как вам?
…Решено. Попробую. Сегодня же.
* * *
А сейчас – самое время для клиентуры.
Надо сказать, что работа с людьми для меня – удовольствие.
Я – преподаватель английского.
Школа – одна из лучших в городе. И это не копирайтерские банальности или пресловутая солидарность. Я успел пообщаться с учениками конкурентов, и все они признавали, что «English breaks» – the best of the best of the best. Хотя нет ничего трудного в том, чтобы обставить школу, где ученика заставляют в качестве домашнего задания переводить Диккенса. Переводить. Диккенса. Нет, ну что за бред? Зачем вынуждать людей, которые пришли учиться разговаривать на английском, переводить с этого языка такие объемы?
А ведь ученики-то были ответственные – ночами не спали, все думали: «Вот он! Мой путь к овладению языком! Еще чуть-чуть – и заговорю!» Да ничего подобного. С таким подходом – разве что чуть лучше начнете понимать по-английски… Да и то не факт. А уж говорить точно не научитесь.
Система-то по-другому работает.
Как в The Elder Scrolls. Играли? Когда был популярен Morrowind, я еще пешком под стол ходил, но вот вышел Oblivion – и я не только наигрался всласть, но и вынес оттуда простейший прием, смоделированный разработчиками с реальной жизни. И уж в ней-то он срабатывает с поразительной безукоризненностью.
Какой именно прием?
Приведу пример из игрового мира Oblivion: вы – главный герой – хотите научиться стрельбе из лука. Что для этого нужно? Стрелять. Из лука. Не кастовать файерболы. Не махать двуручной булавой. А стрелять из лука. И с каждым, скажем, пятидесятым выстрелом ваш навык будет повышаться на один пункт. А если хотя бы половина выпущенных стрел будет реально поражать врагов – так и того быстрее.
Так же и с английским. Хотите научиться на нем разговаривать? Начните на нем разговаривать.
При этом количество людей (раньше – друзей и знакомых, теперь – учеников на пробных занятиях), которые будто под копирку повторяют один за другим: «Вы знаете, Марк, я – как та собака: все понимаю, но не говорю» – просто огромно. А ведь для первого шага достаточно чуть-чуть пообщаться. Обменяться простейшими фразами – и все будет.
Этим мы с «сестрами» – о них чуть позже – и займемся.
Вы можете подумать: с чего это я пустился в столь пространные рассуждения, когда еще несколько минут назад боялся опоздать на урок, стремглав несся к офису и обещал быть кратким?
Все просто: я успел как раз вовремя, поприветствовал сидящую за длинным серым столом группу учеников (несколько человек, все больше подростки) и тут же выдал заранее распечатанный тест по очередному юниту. Вот они и сидят, пишут. Покусывают ручки, трут лбы – думают. У одного так вообще кончик языка время от времени наружу выглядывает – так старается, бедолага. Сегодня у нас модальный глагол can и несколько других конструкций. Пускай строчат помаленьку. При этом они знают: время – на вес золота, дополнительных секунд я не дам. Ни единой. Я просто не понимаю преподавателей, которые позволяют ученикам засиживаться подолгу – нет стимула мощнее, чем ограничение по времени. А потому я только рад дать им возможность разогнать мозги до максимума.
Так, на чем я там остановился?
Ах да, Oblivion! Прекрасное было время. А какие задания «Темное братство» выдавало! Помню, спускаюсь я к ним в святилище…
* * *
После группы Elementary и пары индивидуальных занятий я закрываю кабинет и иду в нашу импровизированную учительскую. По-хорошему, это всего-навсего небольшой уголок, состоящий из шкафа с учебниками и расходниками и полукруглой стойки, где хранятся наши отчетные листы и печенье на перекус.
Неровным почерком заполняю поля с именами, датой и длительностью занятий. Расписываюсь в каждой строке. Собираю вещи, накидываю куртку, запираю учительскую и выхожу из здания.
Перед тем как сделать первый шаг вниз по ступенькам, прикрываю глаза, слегка приподнимаю подбородок и глубоко вдыхаю. Свежесть весеннего вечера набивает мой мозг эндорфинами и сводит с ума. Ради таких моментов хочется жить.
Что сделает этот миг еще лучше? Эмоциональная подсветка соул-треками из «Awesome mix vol.1». Здесь, кстати, еще один бонус для всех, кто занимается английским: ты можешь подпевать любимым исполнителям – в конце концов, ты же и вправду знаешь, о чем они поют.
«YES, I LIKE PINA COLADAS! AND GET CAUGHT IN THE RAIN!»
Такое чувство, будто каждая клеточка тела звенит, поет, ликует. С таким саундтреком ты не идешь по жизни – ты буквально летишь. Удача вновь на моей стороне: стоит подойти к дороге, как рядом тормозит нужная маршрутка.
* * *
– Мам, пап, я дома, – заявляю с порога.
– Сынок, проходи ужинать! – откликается мама из кухни.
– Иду-иду.
Семейная идиллия, не находите? Как реклама с обложки. За тем лишь исключением, что мне, оболтусу, уже двадцать пять. Но так-то идиллия. На самом деле она и есть. У меня хорошие отношения с родителями, и мне однозначно с ними безумно повезло. Когда в подростковом возрасте я бушевал максимализмом, они смиренно терпели мои выкрутасы и по-доброму успокаивали, если приходилось. Помогли с выбором вуза… И по-прежнему, вот, кормят. И кров дают. По-прежнему.
Только не смотрите на меня косо: мы откладываем. Большая часть на первый взнос уже есть, осталось только дособрать оставшееся и определиться с банком. Ну это потом, потом.
Поужинав сочными сардельками с толченой картошечкой, я отправляюсь в свою комнату. Только переступив ее порог, я разворачиваюсь на пятках и закрываю дверь.
Отлично.
Время работы над осознанными сновидениями.
Но прежде надо созвониться с Катей.
«Би-и-ип. Би-и-ип. Би-и-ип».
Хм. Наверное, принимает душ. Или телефон разрядился.
Я возвращаюсь к своему развлечению на вечер. Но пока я готовлюсь, пока штудирую дополнительные статьи и видео на ютубе, пока перечитываю в сотый раз По, ничего не меняется: Катя трубку не берет. Надеюсь, у нее все в порядке.
Ладно, надо попробовать лечь пораньше. Главное – я и в кровать беру сборник рассказов, читаю парочку перед сном. В очередной раз трясусь за героя «Колодца и маятника», угодившего в лапы испанской инквизиции. Позволяю сердцу-обличителю сдать полиции нас обоих (и меня, и персонажа). Ну и немного зависаю в Википедии. Как я успел убедиться на собственном опыте, впечатления, которые мозг получает перед сном, зачастую особенно ярко всплывают во время сновидений.
Итак. Согласно статье, шаг первый – сконцентрировать на чем-то взгляд. Однако мне концентрироваться особо не на чем: я в лучших традициях минимализма избавился почти от всего в комнате. Кроме просторной кровати-полуторки, стоящей в углу рядом с окном, и двери напротив него, видно только шкаф с одеждой, рабочий стол с погасшим монитором да вертикальную полку с книгами – от пола до потолка.
Шаг номер два: включить воображение на полную. Что ж, я представляю то одну, то другую сцену как из биографии По, так и из реалий Америки первой половины XIX в. Однако, хотя я относительно спокоен, то тут, то там небесную гладь сознания разрезают мысли-стрижи: я думаю об удачно подъехавшей маршрутке, о заботливых родителях, понятливых учениках, о том, какой прекрасный сегодня выдался вечер. Единственное, что омрачило этот на удивление приятный понедельник – я так и не смог созвониться с Катей. Сильно омрачило. А ведь если я сейчас засну – как она там? А вдруг она не сможет до меня дозвониться?
Но разволноваться всерьез мне не удается: не проходит и нескольких минут, как я проваливаюсь во мрак.
Глава 2
Понедельник, ночь
Тяжелая тьма обрушилась на меня резко. Я поднимаюсь с трудом, что странно: тела я не ощущаю. Я – лишь дух.
…И покоя мне нет никакого.
Но где я? Помещение очень темное. Потолок низкий. Пахнет сыростью, повсюду коробки. Что за ними – непонятно, непроглядный мрак, еще плотнее, чем тот, что меня окружает. Наконец я вижу небольшой сгусток света. Непонятно, откуда он берется. Как из воздуха. Миную его, вылетаю наружу.
Я на корабле.
Парусник с высоченными мачтами и трепещущими полотнищами парусов. По странному наитию вдруг понимаю, что нахожусь здесь добровольно – в какой-то момент я сам решил, что так будет лучше. По спирали набираю высоту и бросаю взгляд на воду, по которой идет корабль – но волн как будто и нет. Более того: нет воды. Судно просто движется сквозь туман и по нему. Резко пикирую от мачт вниз. Пытаюсь найти хоть какие-то призраки жизни на палубе, на корме, у руля, в трюме. Везде пусто. И в то же время… За спиной то и дело возникают тени, но повернешься – и они, мигнув расплывчатым силуэтом, не дав себя рассмотреть, исчезают.
Продолжаю обследовать помещения. Все сильнее ощущение, будто что-то не дает мне рассмотреть корабль целиком. Причина кажется гротескно абсурдной: корабль изначально нарисован очень грубыми, общими мазками. В нем нет… детализации?… Он так же расплывчат, как и испаряющиеся тени. Даже сырости в действительности нет. Я вообще уже не уверен, что и правда нахожусь на паруснике: обстановка слишком абстрактна.
Вдруг начинается движение. В этот момент я нахожусь где-то на верхушках мачт. Корабль ускоряется. Как и раньше, я скорее понимаю это, чем ощущаю. Не органы чувств подсказывают мне, а наитие.
Вдали, в бездне тьмы, чернеет воронка. Корабль несется прямо на нее, и вот я уже слышу рев воды. Стоп, какой воды, если мы плыли по туману? Но нет, все верно: по обе стороны от корабля колыхаются свинцовые волны. Наше судно продолжает держать курс на воронку. Оно несется к ниспадающему в бездну водовороту. На лицо летят холодные капли. Что-то будет. Не могу понять что. Тревоги нет, как нет и радости. Просто знаю: там что-то произойдет.
Корабль летит все быстрее и наконец проваливается в воронку. Та схлопывается в ту же секунду, а я остаюсь ни с чем.
И вдруг кто-то словно включает свет.
Теперь я понимаю, где нахожусь – на небесах. Не-бе-сах. Клубы воздуха, которые я раньше принял за туман, – на самом деле облака. Именно так они и выглядят, когда пролетаешь над ними.
Буквально в двух метрах от меня плотный облачный покров разверзается – и из него медленно вылетает очаровательное создание. Мне неведомо ее имя, но я знаю: она мне нужна. Без нее я – никто. Мы связаны так, что стоит разойтись – и натянутой струной загудит цепь судьбы. Она любит меня. Мы должны быть вместе.
Вместе. Вместе.
Она касается моей руки. Глаза ее закрыты, а голова опущена. Пригибаюсь, чтобы взглянуть ей в лицо снизу вверх, но порыв ветра закрывает его прядью волос.
Набираюсь смелости, дотрагиваюсь ладонью до ее подбородка и подаюсь ближе.
Она послушно вскидывает голову – и резко поднимает веки. За ними лишь мрак и пустота. Мне нельзя посмотреть в ее настоящие глаза. Пока нельзя.
Глава 3
Вторник
– Сынок! Просыпайся! Завтрак остынет!
Слова дребезжат где-то далеко.
– Сегодня вторник! – не унимается ма. – У тебя по вторникам занятия раньше!
– Да встаю, встаю! – раздраженно мычу я.
Пора разлеплять глаза. В теле – легкая ломота. А вообще где эффект-то? Ничего особенного я не почувствовал. Ну вот огромный водоворот. Облака. Корабль, что плыл-плыл, а потом упал в воронку. И наконец, девушка. Лица не вспомнить, как ни старайся… Да и ладно.
Не знаю, что там они должны были дать мне, эти осознанные сновидения, да только ничего конкретного и проникновенного я не получил.
Окей, будем пробовать еще.
Но прежде – позвонить Кате. И почему она вчера вовремя не ответила? Протягиваю руку к подоконнику, где вчера оставил мобильный. О, смотрите-ка, аж пять пропущенных. Ну я ее сейчас отчитаю. Не успеваю набрать номер, как вижу на экране «Входящий от: Катенька».
– Ой, прости, я сначала над одним предметом работала, потом к психологии готовилась, потом еще. А потом пришла Лизка, мы с ней еще посидели – ее парень бросил, я никак не могла ее успокоить, а потом…
Я слушаю ее и думаю: как же это у нее так получается, а? Знает, знает меня как облупленного. И уже выучила, что самый верный путь к моему сердцу, когда я обиделся, – взять и признать свою ошибку. Но для виду все равно пожурить надо.
– Катя, ну как же ты так. Заставила меня волноваться. Я все звонил и звонил… Ладно. Обещаешь больше так не делать?
– Торжественно клянусь!..
Я сразу представляю, как она приподнимает правую руку; как вздергивает подбородок, из-за чего каштановые кудри слегка колышутся. Как же я по ней соскучился… Она что-то еще говорит, а я растворяюсь в собственных грезах.
– …Ты меня прощаешь? – слышу я ее финальную фразу.
– Да как тебя не простить.
– Вот и славно! Как ты там?
– Неплохо, в общем-то. – Лежа на спине, беру телефон в левую руку, а правую вытягиваю. Кручу раскрытой ладонью – старая привычка танцора-народника. Старая, да приятная – мышцы отзываются на экспресс-растяжку приятной болью. – Вчера вот попробовал новую тему – осознанные сновидения. Слышала про такое?
– Да, бывало как-то. Кажется, Костик недавно…
Тут она резко осекается.
– Кто-кто? – переспрашиваю я. Образ девушки из сновидения вновь всплывает в голове, и я на секунду задумываюсь, рассказывать ли о ней Кате.
– К-костик, одногруппник мой. Нас несколько девчонок сидело перед парой, так он и упоминал, кажется, несколько месяцев назад об этом. Я тогда еще подумала: «Обязательно Марку рассказать надо, он ведь любит всякие штуки про сны», но как-то забыла.
– А-а-а, понятно. – Я сажусь в кровати. – А я вчера на одну статью наткнулся с инструкциями и решил не откладывать… Но вот прошла первая ночь – и пока особых результатов нет. Разве что устал. После сна устал, представляешь? Ладно, расскажу, если получится что-то толковое.
– Обязательно расскажешь!
– Еще как… – Снова ложусь на спину. – Ладно, пойду я собираться, а то сегодня на занятия надо бы пораньше.
– Давай! Уже совсем скоро увидимся. Целую!
– И я тебя! Пока.
Положив телефон обратно на подоконник, я начинаю растягивать вторую руку и думаю: люблю я все-таки ее. Вот люблю, и все тут.
* * *
Ненавижу опаздывать.
А именно это сейчас и происходит. Снова. Вот почему, почему у меня никогда не хватает силы воли с вечера: вовремя лечь спать, с утра поднять себя с постели, а потом не трещать подолгу с родней?
Но хуже всего то, что опаздываю я к одной из самых спорных моих учениц – Виктории. Эта серьезная особа очень переживает, если я вдруг задерживаюсь – не потому, что со мной могло что-то случиться, а потому, что тратится ее драгоценное время. Впрочем, кто учителя ужинает…
Ничего, нормально. Выбегаю на улицу. Добравшись до остановки осознаю, что лимит удачливости был, был да весь вышел, причем еще вчера: ни «газелек», ни «пежо» подходящего маршрута я не вижу. И ладно бы дело было только в этом – на остановке еще и толпа народу. И что-то мне подсказывает – им всем со мной по пути.
* * *
Представьте себе шарик. Он лежит в вашей правой ладони. Резина, из которой он сделан, настолько плотная, что несмотря на небольшой размер вы четко ощущаете его массу. А теперь вы зажимаете этот шарик между указательным и большим пальцем и начинаете со всех сил давить, давить, давить… Такой шарик – это я сейчас, пока иду нервным шагом от остановки к работе.
С одной стороны, на меня давит ответственность за то, что я реально сильно опаздываю на урок: двадцать пять минут – не шутки. Перенести занятие возможности нет. Кстати, мне только что стало понятно, откуда столько народу на остановке – еще не закончился утренний час-пик. И да, хотя я отправил Виктории развернутое сообщение, она ответила одним словом: «Жду». А уж я точно не жду ничего хорошего.
С другой стороны, меня здорово вывела из себя езда в переполненной маршрутке – сравнение с резиновым шариком никогда не было уместнее.
Добегаю до офиса, проношусь через главные двери, мчу по коридору. И молюсь, чтобы ученица не слишком негодовала. Резко торможу у нужной двери, делаю глубокий вдох и захожу в кабинет, залитый утренним солнцем.
– Здра-а-а-а-авствуйте, Виктория! – Улыбаюсь я во все тридцать два, на ходу снимая куртку.
– Хэ… Хэллоу!
Похоже, не так уж она и расстроена. А что, может статься, она и сама опоздала. Извиняюсь, обещаю, что больше не повторится, и решаю обсудить тему, которая нынче мне особенно интересна.
– Виктория, а что вы знаете про осознанные сновидения? – интересуюсь я на английском.
По ее лицу пробегает целая стайка эмоций: удивленно вскинутые брови, затем – легкая улыбка, потом – насупленность, в конце – качание головой.
– Марк, айм…
– Нет-нет, не надо, я в вас верю, вы справитесь!
Но что-то ни в какую.
– Хорошо, давайте начнем издалека, – говорю я.
Почему-то не могу избавиться от одышки, что овладела мной еще у двери в кабинет. А сердце, сердце-то колотится! Вновь делаю глубокий вдох – и обращаюсь к ученице с вопросом полегче:
– Сколько часов в день вы спите?
– Оу, ай слип… слип ай… эбаут севен. Ор эйт. Й-йес. – Финальное «йес» она произносит не только с присущей жесткостью в «й», но и с утвердительным кивком.
– Хорошо! Скажите, а мягкая ли у вас кровать?..
* * *
Закончил. Пообещал в следующий раз начать пораньше. Проводил до двери и помахал на прощание рукой.
Теперь на очереди – «сестры».
Милейшие дамы: одна постарше – крепенькая крашеная блондинка, трудится в должности зам. директора на окологазовом предприятии. Зовут Людмила. Вторая – Оксана, помоложе, работает в банке, начальником отделения. Более разбитная; иной раз может и матерное словечко – даром, что на английском, – ввернуть в разговор. «Сестры» пришли ко мне на уровень Beginner – курс для самых-самых начинающих. И вот мы с ними планомерно, уже где-то с полгода, занимаемся.
Прогресс, надо признать, слабоватый. И тут же проявляется двойственность и, я бы сказал, парадоксальность результатов: Людмила старательно выполняет все домашние задания, выписывает новые слова, даже, в качестве бонуса, слушает в машине аудиотреки к курсу. Да только язык ей дается плохо.
А вот Оксане все дается легче – но она ничего не делает. От слова «вообще». Практически на каждом занятии обещает мне начать работать более ответственно, да никак.
– Что ж, дамы, давайте начинать. Есть вопросы по домашнему заданию?..
* * *
Так, вроде все прошло нормально. Даже успели немного посмеяться над свежим анекдотом о ком-то из политической элиты.
К слову об элите. Может сложиться впечатление, будто я в школе совсем один, однако это не так. Сегодня двух других работающих по найму преподавателей не было, зато пришла наша начальница, Наталья Андреевна.
Про эту даму стоит рассказать отдельно. Как и у любого человека, отмеченного предпринимательской жилкой, инициативная сила, смешиваясь с исполнительностью и профессионализмом, бьет из нее ключом. Она успела закончить местный лингвистический вуз – я подозревал, что с отличием, но она особо не распространялась, – переехать в Германию на несколько лет, влюбиться в немецкий язык, разочароваться в нем, вернуться в родные пенаты и на накопленные с родителями средства (но больше – на заработанные в Германии) открыть собственную школу «English breaks».
Как и любого прогрессивного предпринимателя, Наталью Андреевну должны были посещать мысли об открытии филиалов по франшизе своей школы, но эту мысль она в себе подавила. Все-таки школа языка – не кофе-ларек, который можно поставить где хочешь. Вопрос как минимум в кадрах, которые обучаются не год и не два. С другой стороны, мне грех жаловаться, меня-то взяли без педагогического образования – за красивые, так сказать, фразовые глаголы. Я хоть учился, но закончить-то не закончил.
От размышлений меня отвлекает знакомый голос.
– Марк! Нам надо поговорить.
У меня внутри все напрягается – настолько силен контраст между необычно суровым тоном Натальи Андреевны и моим расслабленным настроем от хорошо проведенного урока.
– Можешь заменить завтра Анечку? Она приболела, а Инженеру своему не хочет занятие отменять.
Да что ж такое-то. Неужели мой эмоциональный маячок дал сбой? Странно.
– Да-да, Наталья, конечно, как скажете. А во сколько он?
– Um zwölf Uhr.
– Сэй уо-от? – нараспев спрашиваю я. Ох и любит же начальница все эти немецкие прихваты. Да я и сам, хоть и не особо немецким владею, большой любитель обсуждения всяких лингвистических штук.
– В полдень, говорю.
– Хорошо! И никого переносить не придется: просто приду чуть пораньше.
– Вот и замечательно, – бросает она и принимается вызывать такси. Она спешит по делам в другой конец города.
Дела. У Натальи Андреевны всегда дела.
Начальница уезжает, а я выхожу в коридор перекинуться парой слов с дамой-администратором, сидящей на входе в офис. Тут же беру себе зерновой мокачино из кофейного аппарата и вскоре удаляюсь в один из кабинетов проверять вчерашние тесты группы Elementary. С ними на днях новое занятие – в среду, кажется. Или в четверг. Надо будет проверить расписание.
За кофе проверка идет бодро. Не успеваю моргнуть, как приходит последний ученик-индивидуал на Upper-Intermediate. Уже к семи я окончательно свободен.
* * *
Спустя час я оказался дома. Все больше из-за пробок, но был у моего затянувшегося пути еще один виновник – книжный магазин.
